Зиауддин Сардар является ведущим британско­пакистанским мусульманским ученым и критиком. В интервью с Сюзанной Фески он говорит о журнале «Критический мусульманин», основателем которого сам он и является, как об «интеллектуальной, культурной, философской и творческой основе» для революций на Ближнем Востоке.

В январе прошлого года ежеквартальный журнал «Критический мусульманин» стал выпускаться в Великобритании. Журнал печатается в лондонской типографии C. Hurst & Co и состоит из более 250 страниц. Его заявленная миссия — «быть источником идей и вопросов, демонстрирующих новаторское мышление об исламе, а также показать, что значит быть мусульманином в быстро меняющемся, все более взаимосвязанном мире».

Основателем и редактором журнала является ведущий мусульманский ученый, критик и общественный интеллектуальный деятель Сардар Зиауддин. Родившийся в Пакистане в 1951 году, Сардар вырос в Лондоне, где живет до сих пор. Он плодовитый и известный писатель: с конца 1970‑х годов им написано около 45 книг, а также множество статей и эссе. Соредактором журнала является известный британско­сирийский писатель, критик и блоггер — Робин Ясин­Кассаб.

В ознаменование первой годовщины выпуска журнала представляем вам интервью Зиауддина Сардара Qantara.de о концепции издания «Критический мусульманин», о том, как прошел первый год его выпуска, и о планах на будущее.

— Обложка первого издания журнала «Критический мусульманин» содержала надпись: «Работаем, чтобы создать капельку критической мысли, которая служит катализатором перемен». Когда у Вас появилась идея по созданию журнала «Критический мусульманин», и как Вы с соучредителем и издательством собрались вместе, чтобы воплотить проект в жизнь?

— Это может показаться удивительным, но весь проект был далек от какой­либо определенной концепции от зачатия идеи до публикации первого выпуска. Я был вдохновлен «арабской весной», которая подняла вопрос: восстания, безусловно, свергнут диктаторов, но смогут ли они искоренить мышление диктатуры, которое глубоко укоренилось в мусульманском обществе? Что, если мы в итоге заменим одну диктатуру другой, как это случилось, например, в Иране или в Пакистане?

Я думал, что революции на Ближнем Востоке и подобные настроения в других частях мусульманского мира нуждались в интеллектуальной, культурной, философской и творческой основе. И если что­то нужно сделать, то это должно было быть сделано сейчас, когда дух реформ и изменений еще витает в воздухе.

Я тоже только что стал председателем мусульманского института, который был реформирован и вновь запущен в качестве научного общества мыслителей, ученых, художников и людей, в целом заинтересованных в идеях. Было необходимо, чтобы институт имел какие­то публикации. То, что «Критический мусульманин» должен выходить под эгидой мусульманского института, казалось очень естественным.

Я поделился своими идеями с моими друзьями — научным журналистом Эхсаном Масудом и писателем Робином Ясин­Кассабом. «Критический мусульманин» был задуман как культурный, а также интеллектуальный проект. Для меня было очень важно, чтобы они работали в моей команде, хотя они уже были трудоустроены и строили свои собственные карьеры, но после настоятельных уговоров они согласились с тем, что это была хорошая идея.

— Вы писали в «The Times», что Вы нацелены на «преобразование отдельных лиц в глобальную сеть, работающую над созданием капельки критической мысли, которая служит катализатором позитивных изменений». Как Ваш журнал отличается от множества уже существующих мусульманских изданий в Великобритании и по всему миру?

— Не существует никакого подобия. Мы находимся в другой Вселенной. Идея состоит не в том, чтобы поднять журнал «Критический мусульманин» до уровня популярного издания, которое читают все мусульмане, а, наоборот — довести остальные издания до уровня нашего журнала, чтобы они могли обсуждать и оспаривать идеи и мысли на достаточно сложном и прагматичном уровне.

Мусульмане, как показал мой опыт, жаждут настоящих дебатов, чтобы обсудить вещи, которые их касаются, но рассматриваются как табу, чтобы поднять проблемные вопросы — уйти от традиционных устаревших мыслей или заготовленных западных ответов. Таким образом, наше издание, конечно, заполнит пустоту там, где в настоящее время существует целая пропасть.

— Действительно ли изменения в арабском мире, особенно в последние два года, и явное расширение прав и возможностей не только основных исламистских организаций, но и более радикальных, в том числе салафитских, могут сделать ваш критический и непредвзятый подход более сложным, но, в то же время, более важным?

— Ну, это одна из главных причин самого существования издания «Критический мусульманин». Насколько я могу видеть, молодые и творческие элементы восстания оказались на обочине: более организованные исламистские организации, а тем более — финансово обеспеченные салафиты, стали извлекать выгоду из усилий более открытых и плюралистических групп. Это был один из моих страхов, который, кажется, реализовался.

Я думаю, что более организованный и скоординированный подход, основанный на некотором фьючерсно­ориентированном стратегическом мышлении, необходим, чтобы сдержать исламистов. Я не думаю, что это делает наш подход сложнее — мы знаем, что всегда будет трудно, но это, конечно, делает журнал более насущным и актуальным.

— «Критический мусульманин» включает в себя сильный литературный и культурный компоненты, например, Робин Ясин­Кассаб — высоко оцененный романист и эссеист, является вашим коллегой­редактором. Регулярно содержание журнала включает раздел искусств и литературы и раздел отзывов. Как Вы оцениваете роль искусства, литературы и культуры в попытке следовать миссии журнала?

— Мы считаем культуру, искусство, литературу, музыку, и все те вещи, которые очеловечили нас, центром нашего проекта. Общество не может считаться обществом без культуры, и процветающее, динамичное общество нуждается в процветающей живой культуре и искусстве.

Мы думаем, что культура может быть как источником власти, так и самой властью. Мягкая сила искусства важна как для самостоятельного представления, так и для влияния на других. Мы стремимся выделять культурные достижения там, где они существуют, поощрять творчество там, где его не существует, а также содействовать более точному восприятию того, что значит быть мусульманином в XXI веке.

— Известно, что второй выпуск «Критического мусульманина» был запрещен в Малайзии. Не могли бы Вы рассказать больше о запретах или отрицательных отзывах; какие вопросы вызвали больше всего споров между правительствами и отдельными читателями?

— В то время как в целом реакция на журнал была довольно восторженной, на нас нашлись и критики. Наше издание не для тех, которые считают себя хранителями «истины», как в мусульманских странах, так и на Западе, и мы ожидаем жесткую реакцию из таких мест. Не каждый cалафит или ваххабит утвердит его содержание. Таким образом, отвечая на второй вопрос, выпуск был запрещен в Малайзии, потому что религиозные власти там не одобрили его содержание.

— Существует ли «цензура» с точки зрения тематики, взглядов или авторов, если Вы не хотите, чтобы чего­то касались или опубликовывали?

— Да, существует. Мы не распространяем насилие или клевету, и не будем публиковать все, что оскорбляет наши убеждения или убеждения других людей. Для нас все темы являются актуальными, но они должны быть изучены с привлечением аргументов и доказательств.

Зиауддин Сардар (Ziauddin Sardar) — писатель, телеведущий и культурный критик. Среди его многочисленных книг «Постмодернизм и Другой» (1998), «Ориентализм» (1999) и «Жизнь в эпоху постмодернизма от А до Я» (2002), «Почему люди ненавидят Америку?» (2003). Им написан также ряд популярных иллюстрированных пособий из серии «Введение в…», в том числе «Ислам», «Математика», «Хаос», «СМИ», «Наука» и международный бестселлер «Культурные исследования». Он широко известен своими статьями в лондонском еженедельнике New Statesman. Публикуется также и в других британских и международных газетах и журналах.

Родился в Пакистане, образование получил в Великобритании и Саудовской Аравии. Получив образование в области физики и информационных технологий в Лондоне, прошел обучение в Университете короля Абдель Азиза (Джидда, Саудовская Аравия), где стал ведущим специалистом по хаджу.

Qantara.de
Перевод IslamRF.ru