Серия энциклопедических словарей «Ислам в Российской Федерации», начатая Издательским домом в 2007 году, в ближайшее время пополнится очередным томом — на этот раз посвященным истории ислама в центральной части России. Коренным отличием этого тома от предыдущих является крайне слабая степень разработанности данной тематики академической наукой. В настоящем издании различные аспекты истории ислама и мусульман в этом регионе исследованы благодаря труду археологов, историков-архивистов, этнологов, а также журналистов и публицистов, философов, преподавателей вузов и активистов мусульманских организаций. Предлагаем вашему вниманию статью из готовящегося к выходу в свет тома «Ислам в центральноевропейской части России». Согласно данным переписи 2002 года, мусульманское население Воронежской области находится на четвертом месте по ЦФО, уступая лишь Москве, Московской и Тверской областям. Богата и уходящая в более чем тысячелетнюю древность ее история.

Склеп мечети-мавзолея у поселка Красный

История ислама в Воронежской области — неизученное явление. Самым древним его периодом следует считать эпоху Хазарского каганата (VII–X вв.), поскольку в соседних областях Украины были найдены и идентифицированы как мусульманские поселения и захоронения, родственные салтово-маяцкой археологической культуре. Автохтонное мусульманское население северо-востока Украины и юга России не исчезло в период после падения каганата (960-е гг.), как считалось ранее, а продолжало оседлый образ жизни на тех же самых землях вплоть до эпохи Золотой Орды. В частности, на территории области известны Новохарьковский могильник и синхронное ему поселение, оставленные аланами – наследниками салтово-маяцкой культуры. Данные могильника свидетельствуют о том, что исламизация постсалтовского населения, значительно растянутая по времени, в период Улуса Джучи активизировалась.

Ордынская эпоха (XIII–XV вв.) оставила на территории Воронежской области такие археологические памятники, как золотоордынские мечети-мавзолеи у поселка Красный, которые наряду с синхронным им поселением XIV века маркировали центр кочевого улуса; могильник «Олень-Колодезь» с погребенными там представителями кочевой золотоордынской аристократии; Таганский грунтовый могильник и др. В ту же эпоху зародилось и малоизученное административно-политическое образование в районе русско-ордынского пограничья в Среднем Подонье (территория Воронежской, Тамбовской и ряда других соседних областей) — Червленый Яр.

В золотоордынский период Червленый Яр управлялся не менее чем двумя баскаками, из чего можно судить о его значительных размерах. По определению Шенникова, он представлял собой «объединение нескольких татарских и русских территориальных общин без феодалов, с военно-демократическим управлением вроде будущих донских, запорожских и подобных им казаков».

Население Червленого Яра было многонациональным и поликонфессиональным. В русских источниках упоминается в первую очередь православное население, причем не только славяне, но и золотоордынские татары. За правообладание этой территорией в начале XIV века шла тяжба между сарайскими и рязанскими епископами, при этом сами червленоярцы предпочитали подчиняться Сарайской епархии. В домонгольское время на этих землях жили кипчаки (половцы), о чем свидетельствуют характерные курганы с каменными статуями («бабами»), весьма многочисленные еще до начала XIX века, особенно в бассейне Битюга. В Битюг примерно в 30 км выше его устья впадает р. Мечетка, на которой находятся мечети-мавзолеи у пос. Красный. В 30 км к юго-востоку от этого места, на р. Осеред, в конце XIX века была найдена бронзовая буддийская религиозная скульптура, изготовленная, согласно санскритской надписи, в Непале в 1306 году. Очевидно, в средней части хоперско-донского междуречья в XIV веке кочевали золотоордынские татары, среди которых имелись мусульмане и буддисты. Предположительно они были прямыми потомками половцев, в XIII веке оказавшихся в составе Золотой Орды. Шенников реконструирует взаимоотношения славянского и тюркского населения Червленого Яра как мирное сосуществование на основе постоянного хозяйственного и военного симбиоза.

После распада Улуса Джучи на этих землях происходило противостояние постордынских государств. В 1501 году сначала правитель Большой Орды хан Шейх-Ахмед построил крепость в устье р. Тихой Сосны (ныне Лискинский район), затем крымский хан Менгли-Гирей поставил свою «крепость» на др. берегу Тихой Сосны. После разгрома Большой Орды в 1502 году на эти земли претендовало Крымское ханство в качестве наследника Золотой Орды. Только в XVII веке территория нынешней Воронежской области вошла в состав Московского государства; тогда же, вероятно, все кочевое мусульманское население покинуло территорию нынешней Воронежской области. В частности, предполагается родство между татарами Червленого Яра и более поздними цненскими служилыми татарами (XVI в.) на границе современных Тамбовщины и Рязанщины. Обрусевшие потомки татар Червленого Яра проживали в северной и других частях нынешней Воронежской области. Так, память о татарах в Бутурлиновке на р. Осередь сохранялась до 1740-х гг., когда там поселились первые украинцы. Изредка в документах XVII века упоминаются воронежские служилые татары, но достоверной информации о них нет.

Новый этап истории ислама в регионе связан с Михайловским кадетским корпусом в Воронеже. По планам российских властей, это военное училище должно было готовить кадры (в том числе из мусульманских народов Кавказа и Крыма, вошедших в состав империи) для дальнейшего обучения в столичных военно-учебных заведениях. Указом от 12.02.1839 года министр внутренних дел обязывался приписать Кавказские области к числу губерний, причисленных к этому корпусу; а указом от 7.03.1839 года командир Отдельного Кавказского корпуса – определить в кадетские корпуса «детей азиатцев не старше 10 лет». Корпус был открыт в конце 1845 года. Одним из первых мусульман, обучавшихся в нем, стал Исмаил-бей Гаспринский (1851–1914) — будущий лидер российского ислама, выдающийся общественный деятель и публицист, основоположник идеологии джадидизма. Он учился здесь в период 15.10.1863–11.01.1965 гг. (затем переведен во 2-ю Московскую военную гимназию). В своей газете «Тарджеман» он писал по случаю 50-летия кадетского корпуса (1895 год), что «был единственным в нем мусульманином». Эти сведения вполне историчны, так как во всем Воронеже в 1865 году проживало всего 6 мужчин «магометанского исповедания».

Ориентировочно в конце 1860-х гг. здесь же учился будущий генерал от артиллерии, первый генерал-чеченец, верховный правитель Чечни в 1919 году Эрис-Хан Султан-Гирей Алиев (1855–1920), хотя этот факт не отражен в известных его биографиях. В 1878–1880 гг. здесь учились дети сосланного в Калугу опального премьер-министра Хивинского ханства Мухаммад-Мурада: Шейх-Назар-Есаулбаши и Хусайн-Мухаммад. В середине 1880-х гг. в корпусе обучался будущий генерал-майор Э. А. Мистулов.

Помимо кадетов-мусульман Михайловского корпуса, в конце XIX века на территории нынешней области были войсковые соединения, где служили последователи ислама. Так, в 1887 году в Богучарском уезде стояло управление 6-й бригады кавалерийского запаса, начальником которого был генерал-майор Агаси-Бек-Авшаров.

Численность кадетов-мусульман Михайловского корпуса значительно возросла в начале ХХ века. В 1905–1912 гг. здесь учился уроженец с. Хапцевки 1-го Сунженского отдела Терской области Мистулов Гена Асланбекович (27.05.1895 г. р.) С 1908 года в корпусе проходил обучение сын помощника командира 3-й сотни Терской постоянной милиции Мальсагов Орцко Артаганович (1897 г. р.), который в 1918 году в Назрани был избран военным комиссаром Ингушетии и принял активное участие в организации красных отрядов, артиллерийских, пулеметных и бомбометных команд; в 1955 году явился создателем первого ингушского театра; участвовал в составлении ингушского алфавита, работал старшим научным сотрудником Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. В 1908–1918 гг. здесь учился сын полковника, выходец из северокавказского Назаровского общества Албаков Керим-Хан-Магомедович (10.01.1898 г.р.), в 1911–1917 гг. — сын ротмистра Дагестанского конного полка Котиев Умалат Бек Асланович (12.01.1900 г. р.), в 1912 году окончил учебу брат О. А. Мальсагова — Сосерко Артаганович (17.06.1895 г. р.) и др.

Рост численности военнослужащих-мусульман в Воронежской губернии наблюдается также после 1910 года. Так как они были приписаны к Московскому военному округу (МВО), то их религиозные потребности находились в ведении военного ахуна этого округа Хусаина Сеид-Бурхана, имама Тверской соборной мечети. В Государственном архиве Воронежской области (ГАВО) сохранились приказы начальника Воронежского гарнизона о предоставлении увольнений военнослужащим-магометанам по случаю различных мусульманских праздников и памятных дней в марте, июне и сентябре 1910 года; все они были сделаны на основании рапортов военного муллы Московского военного округа. Соответственно для исполнения коллективных намазов в казармах периодически отводились помещения «под временные молельни», как это видно из аналогичного приказа от 3.05.1915 года. В документах от 1916 года фиксируется уже и собственный воронежский мулла, который вступал в переписку с военным начальством по таким поводам в 1916–1917 гг., но имя его не указано. Из приказа начальника Воронежского гарнизона от 18.01.1916 года становится очевидным и существование предназначенного для военнослужащих мусульманского участка на кладбище.

Октябрьская революция 1917 года и последовавшие за ней события надолго прервали историю ислама в этом регионе. Современная мусульманская община Воронежской области сложилась только в конце советской эпохи и в постсоветское время.

Дамир ХАЙРЕТДИНОВ, кандидат исторических наук,
ответственный редактор серии«Ислам в Российской Федерации»,
Москва