Пейзаж после битвы

Голодные года вслед за тучными

Август 2008-го надолго запомнится нашим современникам как время больших перемен. Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, вопреки позиции США и Европейского сообщества, не могло не привести к росту конфронтации. И хотя военные действия закончились быстро и вопрос о санкциях против России не стоит на повестке дня, произошел ряд весьма неприятных событий, прежде всего, для российской экономики и потребителей. Трудно сказать, насколько они связаны с этим охлаждением отношений. Но цена нефти упала от почти 150 до 90 долларов за баррель, рубль продолжает падать по отношению к доллару, а 17 сентября курс акций на крупнейшей российской бирже просел почти на 15 процентов. Не весело и рядовым потребителям: цены на картофель почти не падают, но взлетели цены на мясо. Наконец-то, даже немного снизились вздувшиеся цены на жилье, но взять ипотечный кредит в банке стало сложнее и дороже. Если учесть, что естественные монополии вновь грозят повышением цен, а правительство — повышением возраста выхода на пенсию, то становится совсем не смешно. Вслед за этим хочется вновь задать свой весенний вопрос: не идут ли голодные года вслед за тучными? И хотя в российской экономике мы видим много положительных тенденций, неприятные вопросы не отступают.

Где проходят границы суверенитета?

На середину сентября независимость Абхазии и Южной Осетии наряду с Россией признало только Никарагуа. Впрочем, Президент этой гордой центральноамериканской страны Даниэль Ортега уже добрые три десятилетия показывает фигу США. Его сограждане от этого лучше жить не стали, чего не скажешь о Южной Осетии. Этой республике только на восстановление из российского бюджета выделяют более 13 миллиардов рублей. Итого, каждый югоосетин обойдется нашему бюджету в 200 000 рублей. Это вдобавок ко всему Северному Кавказу, который привык жить на российские дотации.

Такое перераспределение денег не вызывает восторга у граждан России из республик-доноров, прежде всего Татарстана и Башкортостана. В свое время, в начале 1990-х гг., провозгласив государственный суверенитет, они получили возможность не только контролировать свои недра, но мирно экспортировать нефть через российские трубопроводы. Многие эксперты и сегодня считают, что, договорившись о разделе доходов от черного золота, местные элиты и политически активные граждане решили, что им лучше мирно сосуществовать с федеральным центром. Соответствующие условия были прописаны в договорах, межбюджетных и отраслевых соглашениях между республиками и федеральным центром. Первый из них был подписан Президентом России
Б. Н. Ельциным и Президентом Татарстана М. Ш. Шаймиевым 15 февраля 1994 года.

В период президентства В. В. Пути-на договоры сошли на нет, а недра были вновь объявлены общефедеральной собственностью. Добиться подписания нового варианта договора уже в форме федерального закона сумел только тот же М. Ш. Шаймиев. Депутаты Федерального Собрания от Башкортостана однозначно голосовали «против», ведь Уфа не сумела получить аналогичный договор. Но и в нем нет пункта о правах Татарстана на землю, а всего лишь о преимуществах при нефтедобыче на выработанных месторождениях. Поэтому в условиях высоких цен на нефть о суверенитете в двух мусульманских республиках Приволжского федерального округа вспоминают как о времени, когда изрядная часть доходов от экспорта «черного золота» делилась прямо в них. Конечно, доставалось всем далеко не по-равному, но в целом в регионе оказывалось больше, чем сейчас. Поэтому в Казани и Уфе под суверенитетом понимают, прежде всего, не наличие границ, танков и боевых кораблей, а стабильные доходы от экспорта нефти. Тема сверхдоходов от экспорта углеводородного сырья, не доходящих до республик, становится все болезненней в Казани и Уфе. Не снижающийся уровень инфляции на базовые продукты и услуги вряд ли добавляет спокойствия…

«Знай хорошо татарский, и знай хорошо русский. Они оба для нас — самые нужные и значимые языки».

Эти хрестоматийные строчки еще времен сталинской эпохи стали вновь часто цитируемыми в последнее двадцатилетие. Сегодня жители Татарстана моложе тридцати лет, вне зависимости от национальности, имеют неплохое представление о татарском языке, культуре, истории. Огромный прогресс в аналогичном направлении достигнут в Башкортостане. Но если в Татарстане по результатам переписи 2002 года более половины населения владеет титульным языком республики, то башкирским в Башкортостане — немногим более четверти. В большинстве крупных городов Башкортостана, включая Уфу, башкиры не дотягивают до 20 процентов, в то время как процент татар в аналогичных городах колеблется от 45 до 55 (в Казани — 47 процентов).

С 1 сентября 2009 года отменяется национально-региональный компонент в образовании, что фактически уничтожает преподавание языка, литературы, истории нерусских народов. Способствует ли это стабилизации обстановки и рождению новой общности россиян? Не секрет, что в столицах северокавказских республик все государственное образование ведется на русском языке, а взрывы и убийства там происходят с удручающей регулярностью. За два десятилетия большинство этнических русских покинули Северный Кавказ. И, наоборот, в Казани, где все дети изучают татарский язык, численность русского населения почти не сократилась.

В этих условиях 2 августа текущего года в Казани состоялась встреча руководителей национальных конгрессов и ассоциаций народов Поволжья и Урала, где был создан их Координационный совет. В него вошли: Всеудмуртская ассоциация «Удумурткенеш», Все-мирный курултай башкир, Ассоциация финно-угорских народов РФ (мордва), Чувашский национальный конгресс, Всемарийский Совет, Всемирный конгресс татар. Следует особо отметить, что речь здесь идет об умеренных национально-культурных движениях, а не радикальных организациях, выступающих за независимость своей республики или всего Волго-Уральского региона (Идель-Урала) в целом. В заявлении «Сохраним единство народов» указывается, что «в федеративном государстве речь должна идти только о полноценной системе национального образования каждого народа на своем языке». Далее говорится: «Мы, представители коренных народов Поволжья и Приуралья, обращаемся к широкой российской общественности с просьбой разделить нашу озабоченность и поддержать наше стремление сохранить национальную идентичность, родной язык, систему образования, самобытную культуру, традиции и обычаи предков. Мы вынуждены апеллировать к международной общественности, поскольку наши многократные обращения во властные структуры Российской Федерации не возымели должной реакции». Следует особо отметить, что представители четырех из шести этих народов в большинстве своем являются православными христианами. В последние века эти этносы не мыслили свое существование, кроме как в составе России. Но финно-угорские народы призвал к борьбе за независимость Президент Эстонии Ильвес. Неужели он прав в том, что только сепаратизм может спасти эти народы от ассимиляции и русификации? В это не хотелось бы верить.

Ответа на совместное обращение движений шести титульных народов Волго-Уральского региона не последовало. На августовском педсовете в пригороде Казани Президент Татарстана Шаймиев прямо заявил министру образования и науки России Фурсенко о необходимости сохранения национально-регионального компонента в образовании. Госсовет Татарстана обратился в Федеральное собрание России. Но ответа все нет. Начался учебный год, и усилились опасения учителей языков нетитульных народов за свою судьбу. По вышеуказанным причинам выше всего подняли планку в Башкортостане, где представители движения «Кук буре» четко увязали вопрос об образовании на родном языке с вопросом о единстве России. Мы уже неоднократно предупреждали, что вопрос сохранения национально-регионального компонента в образовании перейдет в сферу политики. К счастью, новая Россия — это не Грузия Саакашвили. Выход есть. И школа на родном языке послужит единству демократического федеративного российского государства.

Дамир МУХЕТДИНОВ,
кандидат политических наук