Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламская теология и коранические науки
Вместо реформы /Рустам Батыр/ — Ислам и межконфессиональный диалог
25.02.2009

Ислам и межконфессиональный диалог[1]

 В этом году российские мусульмане завершили празднование торжеств, посвященных внушительной дате: 1400-летию начала распространения Ислама на территории современной России. В Ярославле, как итог этих мероприятий, мусульмане недавно отметили 90-летие Ярославской Соборной мечети.

Россия — многонациональная и поликонфессиональная страна. В ней проживает более 100 больших и малых по численности народов. Из них около 40 коренных для России наций и народностей[2]. Не менее 20 млн человек традиционно исповедуют Ислам[3]. Таким образом, мусульмане являются по количеству приверженцев второй после Православия российской конфессией. Поэтому, когда говорится о диалоге культур применительно к российской действительности, не в последнею, а скорее в первую очередь подразумеваются взаимоотношения мусульманских и славянских народов, что в значительной степени сводится к вопросу о диалоге Ислама и Православия.

Об учении Христианства в российском обществе существует более или менее объективное представление, чего нельзя сказать о доктрине Ислама. Еще в XIX веке известный мусульманский просветитель и общественный деятель Исмаил Гаспринский писал: «Несмотря на то, что в пределах России проживают свыше двенадцати миллионов мусульман, у нас мало кто знаком с учением Корана и с бытом и положением мусульманских народов»[4]. Эти слова в полной мере справедливы и для современной России. Единственное, что изменилось за прошедшее столетие, так это численность российских мусульман.

Существующее положение вещей усиливает ангажированность некоторых СМИ по отношению к Исламу и мусульманам: в последние годы на представителей Ислама было навешано немало кричащих ярлыков. В каких только мыслимых и немыслимых грехах не обвиняют мусульман! Что только им не инкриминируют! В результате для многих российских граждан Ислам стал отождествляться с экстремизмом и терроризмом, жестокостью и насилием. В качестве примера можно привести множество цитат из российской прессы. И все они будут неопровержимо свидетельствовать о справедливости наших слов. Но, пожалуй, лучше всех эту атмосферу, царящую в некоторых печатных изданиях, смог передать доктор философских наук Т. С. Саидбаев. На одном из совещаний в ДУМЕР, посвященном вопросу об освещении Ислама и его культуры в ряде СМИ, профессор провел простой, но очень убедительный и показательный эксперимент. На глазах у всех присутствующих он раскрыл одну из московских газет, купленную по дороге на совещание, и вслух зачитал хронику преступлений за прошедшие сутки. Если противоправное действие совершали, условно говоря, представители мусульманских народов, это всегда подчеркивалось: «преступление совершено лицами кавказской национальности» — уверяла газета. В противном случае ссылки на национальность не было и логически ожидаемое «преступление совершено лицами славянской национальности» странным образом отсутствовало. Выводы напрашивались сами собой.

Подобными методами нагнетается нездоровая обстановка, когда к представителям одной религии относятся с предубеждением, считая их в большинстве своем преступниками или по крайней мере незаконопослушными гражданами. В результате подобного отношения к мусульманам на повестку дня ставится вопрос о так называемой «исламской угрозе», и пресловутое «столкновение цивилизаций» трактуется не иначе как следствие агрессии мусульман в отношении немусульманского мира. В результате возникает труднопреодолимый барьер на пути к межконфессиональному диалогу и всеобщему согласию в обществе. «Общество, — предостерегает муфтий Р. Гайнутдин, — которое неверно оценивает религию почти двадцати миллионов своих сограждан, обречено на неустойчивость, бесконечные раздоры и противостояние»[5].

Негативные представления о мусульманах находят благодатную почву среди тех, и только тех, кто мало знаком с доктриной Ислама; тех, кто редко или вообще никогда не бывает в гостях у мусульманских семей. И мы с уверенностью можем утверждать, что чем больше носитель иной религии и культуры знаком с учением Ислама, не пропущенным сквозь призму стереотипов; чем чаще он общается с мусульманами, тем ближе его представления об учении их религии. Подтверждением этому может служить одна из статей архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Владимира. В ней касательно представления «о мусульманском мире как рассаднике терроризма, фанатизма, национального экстремизма, наркобизнеса» владыка констатирует: «…все эти явления чужды и враждебны основам мусульманского вероучения»[6]. «Ислам, — пишет он далее, — демонстрирует полное понимание того, что в очах Всевышнего каждая человеческая душа дороже всей материальной Вселенной и потому нет преступления страшнее, чем убийство невинного. Террорист — убийца невинных — мусульманином быть не может»[7]. Таков ответ православного архиерея, несущего свое служение в непосредственной близости с мусульманами, нападкам против их религии. После его слов остается лишь призвать всех нас к более глубокому общению и более близкому знакомству с учениями наших традиционных религий.

И в самом деле, каково же отношение мусульман к представителям других вероисповеданий и к вопросу диалога с ними? Священный Коран дает ясный и однозначный ответ на этот вопрос: «Мы сделали вас племенами и народами, дабы вы познавали друг друга» — говорится в одном из его стихов (49:13). «А если бы пожелал Бог, то Он сделал бы вас одной религиозной общиной… Старайтесь же опередить друг друга в добрых делах!» — подчеркивается в другом (5:48). Таким образом, в поликонфессиональности и многонациональности общества есть, несомненно, промысел Божий. И «тем самым изначально отношения мусульман к представителям других религий определяются не субъективными чувствами человека, а волей Всевышнего»[8], т. е. доктриной Ислама.

С точки зрения межконфессионального диалога не менее важен другой принцип Св. Корана: «Нет принуждения в религии!» (2:256). Это значит, что мусульмане не имеют права навязывать представителям других вероисповеданий свои убеждения. Каждый следует тем путем, который предначертал ему Господь. «У вас ваша вера, а у меня — моя вера!» (109:6). Более того, наш благословенный Пророк Мухаммад (да пребудет и впредь над ним мир!) предостерегал своих учеников: «Поистине, тому, кто обидит живущего на мусульманской территории (немусульманина), или ущемит его права, или возложит на него то, что ему не по силам, или заберет у него что-нибудь против его воли, тому я стану противником в День воскрешения!»[9]

Особое отношение Ислам демонстрирует к тем, кто в Св. Коране уважительно именуется «людьми Писания», т. е. к христианам и иудеям, иначе говоря, представителям монотеистических традиций, учение которых, безусловно, по сути своей наиболее близко к Исламу. Иллюстрацией этого может служить тот факт, что, по Корану (5:5), мусульманам разрешается употреблять в пищу кошерное мясо и мясо тех животных (кроме свинины), которые зарезаны во имя Бога рукою христианина. Подобные нюансы, совершенно несущественные для современного светского человека, имеют для верующих принципиальное значение.

Дополнительного внимания требует концепция джихада, которая весьма вольно и необоснованно трактуется в последнее время. Слово «джихад» переводится как «усердие», «старание» [в вопросах веры]. В первую очередь речь идет о «великом» джихаде — борьбе с самим собой, со своими плотскими вожделениями (нафсом), т. е. речь идет о нравственном самосовершенствовании. И лишь потом — о внешних усилиях, направленных на восстановление нарушенной справедливости. «Только в случае нападения извне, агрессии и возникшей отсюда необходимости ведения оборонительной войны «джихад» можно трактовать как “священную войну”»[10]. Защита Родины от внешнего врага — самый яркий пример джихада, допускаемого доктриной Ислама. Каждый мусульманин, который погибнет исполняя этот священный долг, считается шахидом, т. е. мучеником за веру. В Москве на Поклонной горе возвышается мечеть, построенная в память о мусульманах-мучениках (шахидах), погибших на джихаде в годы ВОВ, защищая Отчизну и нашу с вами свободу. Война в религиозных целях и «война в форме агрессии считается в Исламе вообще недопустимой»![11].

Еще на одном моменте хотелось бы заострить внимание. Нередко, как видно из практики, разговоры о диалоге культур и религий настороженно воспринимаются в среде простых верующих, в том числе и мусульман. Это связано с тем, что межконфессиональный диалог зачастую отождествляется с, так сказать, экуменизмом — эклектичным сращиванием, слиянием разнородных религий. Поэтому, если мы хотим, чтобы наши рассуждения о необходимости подобного диалога имели широкую народную поддержку и не замыкались в узких академических кругах, следует в своей деятельности акцентировать внимание на том, что смешение религий — это одно, а их диалог — совершенно другое.

Подводя итог, хотелось бы повториться, что мусульмане в соответствии с доктриной Ислама готовы к межконфессиональному диалогу. Особенно это справедливо в отношении российских мусульман, на протяжении столетий живущих по соседству и среди русского народа. Готовы ли их сограждане к ответному шагу? Мы надеемся, что да. «Русский человек, — писал уже упомянутый И. Гаспринский, — наиболее сходится и наилучше уживается с различными народностями, привлекая их своей простотой, отзывчивостью и врожденной человечностью, свойственной русскому характеру. Этим объясняется, что мусульмане не чувствуют себя чужими на Руси и не чуждаются общения и сближения с русскими людьми»[12].

И в заключение еще одна цитата: «…если бы между деятелями Православия и Ислама, православными и мусульманскими организациями на всех уровнях происходил постоянный диалог, то атмосфера в обществе могла быть совершенно иной — более спокойной и терпимой»[13].


Примечания:

[1]     Выступление на круглом столе «Через диалог культур к согласию в обществе». Ярославль. 2 ноября 2001 г.

[2]     Муфтий Р. Гайнутдин. Ислам: вера, милосердие, терпимость. М., 1997. С. 127.

[3]     Эксперты приводят различные цифры о численности российских мусульман: от 11 до 30 млн человек. См. об этом: А.В. Малашенко. Исламское возрождение в современной России. М., 1998. С. 8. Муфтий Р. Гайнутдин в своих выступлениях останавливается на цифре 19–20 млн.

[4]     Байрамов Э. З. Великий просветитель российских мусульман Исмаил Гаспринский. М., 2001. С. 89.

[5]     Муфтий Р. Гайнутдин. Выступление на всероссийской научно-практической конференции «Ислам в России: традиции и перспективы» // Р. Гайнутдин. Обращения. Выступления. Статьи. 1994–1998 гг. М., 1998. С. 53.

[6]     Ислам минбаре. 2000. № 9 (70).

[7]     Там же.

[8]     Основные положения социальной программы российских мусульман. М., 2001. С. 24.

[9]     Основные положения. С. 25.

[10]    Основные положения. С. 32.

[11]    Там же. С. 33.

[12]    Байрамов Э.З. Там же. С. 102.

[13]    Муфтий Р. Гайнутдин. Там же. С. 55.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.