О вечности Ада

Коран (как до него и Библия) говорит о вечном пребывании грешников в Аду (2:81; 4:169 и др.), откуда им не выйти (2:167; 15:48; 22:22); с ними не покончат, не умертвят их (35:36); и не вступить им в Рай, пока верблюд не пролезет в игольное ушко (7:40). В одном хадисе повествуется, как в Судный день приводят смерть в образе барана, которого закалывают (Б 4730; М 2849), что символизирует нетленное пребывание людей в Раю и Аду.

Господствовавшая в мусульманском богословии доктрина настаивает на вечности адских мук в отношении всех многобожников и неверных, представляя надежду на освобождение от них лишь для грешников из числа мусульман/единобожников. Однако были и такие мыслители, которые в Коране, Сунне и в высказываниях сподвижников Пророка находили весомые аргументы в пользу учения о конечности Ада, о последующем осенении всех его обитателей Божьей милостью. Значит, в исламе нет вечного проклятия или осуждения^[26].

Первый аргумент. Бог всемилосерд. Имя-эпитет ар-Рахман, «Всемилостивый» – второе, наряду с Аллахом, собственное имя Бога. Сотни раз в Коране Бог описывается как всемилостивый и всепрощающий, как «милостивейший из милосердных» (архам ар-рахмин). Более того, в айате 6:54 сказано:

Господь предписал Себе милость [к людям].

Хорошо известно и разъяснение Пророка к айату: по создании тварей Бог сделал надпись, находящуюся при Нем, над Престолом, – «Воистину милость Моя превышает гнев Мой!» (инна рахмати галябат гадаби – Б 3194, 7422; М 2751)^[27].

Многочисленны и айаты, благовествующие об универсальности Божьей милости, которая «охватывает всякую вещь» (ва-рахмати васи‘ат кулля шай’ – 7:156; раббана васи‘та кулля шай’ин рахматан – 40:7); поэтому отчаяние в Его милости есть грех и проявление маловерия (12:87; 15:55–56; 39:53). Так же часто Бог в Коране наставляет мусульман прощать обидчиков и врагов (5:13; 24:22; 42:40 и др.). От Пророка Он требовал проявлять к враждующим неверным не просто великодушие, а благородное великодушие (ас-сафх аль-джамиль– 15:85). На милость Божью, стало быть, вправе надеяться даже неверные.

И айат 39:53 возвещает, что Бог может отпустить все грехи. Богословы-ригористы, обрекая неверных на вечную кару, ссылаются на другие айаты, исключающие из Божьего прощения многобожие (4:48) и неверие (47:34). Толерантные же мыслители относят такого рода айаты к разряду «педагогических», имеющих сугубо воспитательно-устрашающее назначение. Кроме того, отмечают они, в этих айатах непрощение многобожников или неверных еще не означает непрерывность наказания, его бесконечность.

Второй аргумент. В тех же грозных выражениях Писание увещевает и грешников из числа самих мусульман.

Так, разъясняя в начальных айатах суры 4 некоторые правила касательно брака и раздела имущества, Всевышний далее предупреждает:

Таковы предписания Божии…

Ослушавшиеся Бога и посланника Его,

Преступая законы Его,

Того Он ввергнет в Ад,

Где ему пребывать вечно.

(4:13–14)

А совершившему преднамеренное убийство мусульманину та же сура обещает:

Возмездие тому будет Геенна,

И там вечно он пребудет.

(4:93)

«Сектанты» (хариджиты и мутазилиты) настаивают на Божьем исполнении такой угрозы, на вечном наказании великогрешных мусульман. «Ортодоксальные» же суннитские богословы единогласно отвергают буквальное толкование этих айатов, полагая, что после соответствуюшего пребывания в Аду все согрешившие мусульмане Божьей волей выйдут оттуда и вступят в Рай.

По мнению сторонников толерантной интерпретации, в том же «педагогическом» ключе следует понимать и айаты, обращенные к неверным.

Третий аргумент. Указанные свидетельства Корана говорят лишь о том, что обреченные неверные остаются в Аду, покуда он существует; доколе он есть, им не выйти оттуда, как выходят оттуда единобожники.

Ведь это не одно и то же: выйти из тюрьмы, а тюрьма остается тюрьмой, или освободиться из тюрьмы вместе с ее разрушением. Нельзя же приравнивать Ад к Раю по вечности и бесконечности – «в пользу такого равенства нет ни одного свидетельства из Корана или Сунны» [Ибн-аль-Каййим, 1990, с. 402].

Четвертый аргумент. Сам Бог в Коране дает нам знать о педагогической направленности «грозных» айатов, называя в других айатах временные сроки наказания в Аду или ставя их в зависимость от Своей суверенной воли.

Так, айат 78:23 определяет неверным пребывание в Геенне «на века» (ахкаб), а «век» (хукб), по различным оценкам, варьируется от нескольких десятков лет до нескольких тысяч лет. Значит, наказанию определен срок, пусть и долгий, но все равно оно имеет конец.

Согласно же другому айату 11:107, неверные будут пребывать в Аду, «доколе существуют небеса и земля» (или: «по продолжительности…», араб. – мадамат ас-самават ва-ль-ард). Но ведь сами небеса и земля не вечны (см. айат 14:48)!

Примечательно и то, что Коран, описывая ожидающее благоверных райское блаженство, ни разу не ассоциирует его с определенным днем; страдания же обреченных часто привязываются к конкретному дню – «страдания дня мучительного» (‘азаб йаум алим – 11:26;  43:65); «страдания дня страшного» (‘азаб йаум ‘азым –  6:15; 7:59), «страдания дня всеобъемлющего» (‘азаб йаум мухит – 11:84) и т. п. В одном из хадисов продолжительность Судного дня определяется в 50 тысяч лет (М 987; Д 1658; Н 2442).

Еще более явные указания на относительность/условность поту-стороннего приговора неверным дают айаты 6:128 и 11:107. Согласно первому айату, в Судный день неверным будет объявлено:

Обиталище для вас – огонь [Ада],

И вечно пребудете вы в нем,

Если только Бог не пожелает иначе.

Также и во втором айате, после угрозы о пребывании отверженных в Аду «покуда существуют небеса и земля» следует оговорка:

Если только Господь твой не пожелает иначе;

Воистину Он вершит, что пожелает.

И нет никакого основания сужать круг лиц, на которых распространяется благовествование данных айатов, как это делают эксклюзивисты, относя к ним лишь грешников из числа мусульман/единобожников.

Пятый аргумент. Среди видных сподвижников-сахабитов Пророка и их последователей-табиитов были такие, кто открыто заявлял о временном характере адского наказания.

Так, в комментариях к вышеупомянутому айату 11:107 ат-Табари передает, что данный айат, а с ним и айат 78:23 некоторые распространяют на всех обитателей Ада. В этой связи он цитирует слова Джабира ибн Абдаллаха, Абу-Саида аль-Худри или кого-то другого из сахабитов: «Воистину, сей айат [11:107] отменяет все [айаты] Корана, [упоминающие] о вечном пребывании [в Аду]».^[28] А сахабит Ибн-Масуд клялся, что придет время, когда врата Ада будут свободно болтаться и в нем не останется ни одного человека.^[29] В этом смысле, продолжает ат-Табари, высказался и табиит аш-Шаби (один из учителей Абу-Ханифы): «Из двух обителей, [здешней и тамошней] быстрее всего будет возведена и разрушена именно Геенна»^[30].

В других источниках сообщается, как сахабит Ибн-Аббас, цитируя айат 11:107, заметил: «Ни одному смертному не подобает навязывать Богу определенное решение о тварях Своих, помещая их в Рай или в Ад».^[31] А касательно айата 78:23 сахабит Абу-Хурайра заявил: «Не стану я говорить, что никогда не придет время, когда в Геенне никого не останется».^[32] Относительно того же айата халиф Умар ибн аль‑Хаттаб высказался так: «Если обитатели Ада останутся в [Аду] столько времени, сколько песчинок в Сахаре, то все равно наступит день, когда они оттуда выйдут»^[33] [см.: Ибн-аль-Каййим, 1990, с. 393–397].

Шестой аргумент. Пророк вполне определенно говорит о счастливом исходе грешников, включая обитателей Ада.

В частности, со слов Умара повествуют, как Пророк однажды спросил, бросит ли мать дитя свое в огонь. Бывшие при нем сподвижники отвечали, что она, конечно, не бросит, если только это будет в ее силах. И тогда Пророк воскликнул: «Воистину Бог более милостив к Своим рабам, чем мать к своему чаду!» (Б 5999; М 2754).^[34]

И Абу-Саид аль-Худри со слов Пророка передает следующее. В Судный день, после отправления избранных в Рай и отверженных в Ад Бог повелевает: «Выведите [из Ада в Рай] того, в чьем сердце была [хоть] крупица веры!» (Б 22; М 184).^[35]

Ригористам-эксклюзивистам, обрекающим всех язычников (многобожников и идолопоклонников) на вечные муки, следовало бы вспомнить, что сам Коран свидетельствует о язычниках времен Пророка:

Если ты спросишь их: 

Кто сотворил небеса и землю…

– Бог! – непременно скажут они;

(29:61–63; см. 23:84–89)

Поклоняемся мы [идолам] только ради того,

Чтоб приблизили они нас к Богу.

(39:3)

И разве все сие не больше, чем крупица веры?!

Божья милость, благовествует далее Сунна, не ограничивается этим. Согласно хадису от того же аль-Худри, сначала по ходатайству ангелов, пророков и благоверных из Ада освобождают не только обладавших крупицей веры, но и содеявших хоть с малую толику добра. А потом Бог заявит: «Осталось [заступничество] Милостивейшего из милосердных», и Он дланью Своей зачерпнет из Ада горсть грешников, не содеявших вообще никакого добра.^[36]

И вновь следует напомнить жестокосердным ригористам, что пригоршня Бога столь велика, что может вместить в себя все небеса и земли (см. айат 39:67)!

Седьмой аргумент. Бесконечное пребывание грешников в Аду не соответствует ни всеблагости, ни премудрости Божьей.

Ведь Бог – абсолютно благ и добр. И сотворенные Им люди в сущности своей добрые существа, ибо – как было сказано – рождаются правоверными. Зло, неверие и прегрешение суть нечто преходящее, акцидентальное, а не субстанциональное. И наказание в Аду призвано очистить грешников от зла, чтобы они вернулись к тому пречистому состоянию, в каком они вышли из рук Божьих. Допускать, что Бог создал часть людей для беспрестанного мучения, что зло – вечно, значит приравнивать зло к добру, а это больше соответствует учению дуалистов о двух равночинных божествах – добром и злом, но никак не монотеистическому видению Бога как абсолютно благого.

Представление о вечных, нескончаемых муках не сообразуется и с Божьим милосердием. Ибо вознаграждение райским блаженством является выражением Его милости, а наказание адскими муками – выражением Его гнева. Будь Ад вечным, как Рай, милость Божья не преобладала бы над Его гневом!

Бесконечность Ада несовместима и с самим Божьим правосудием. Жизнь человека, сколь бы она ни была продолжительна, подобна одному мгновению, и даже меньше сравнительно с бесконечностью. Так справедливо ли за временные преступления присуждать к вечным мукам?!

Наконец, нескончаемость наказания не сообразуется с премудростью (хикма) Всевышнего. Трудно отыскать целесообразность в создании или допущении бесконечного, нескончаемого зла. Наказание в земной жизни за преступление идет во благо либо самому грешнику, исправляя и очищая его, либо окружающим, ограждая их от преступников и давая им назидание. Но на том свете кара, понятно, может иметь лишь очистительное значение. А если она нескончаема, то теряется и этот смысл.

Не подобает предполагать, что зрелище страданий грешников в Аду призвано приумножить блаженство обитателей Рая. Ведь из сердец вступивших в Рай, как говорится в Коране, Бог удалил злобу (ва-наза‘на ма фи судурихим мин гилль –  7:43; 15:47). Но есть ли злоба страшнее, чем наслаждение чужим страданием?! Тем большим кощунством будет приписывание подобного удовлетворения чувством мести самому Богу – Милостивейшему из милосердных, Кто любит рабов Своих более, нежели мать – свое дитя.

В заключение остановимся на двух контраргументах, выдвигаемых противниками концепции конечности Ада и универсальности спасения.

Первый из них сводится к тому, что принятие ее за истину равносильно объявлению всеобщей амнистии – какой бы грех ни совершил человек, ему не страшно. «Свобода совершать преступления, – отвечал на это еще сто лет назад татарский мыслитель М. Бигиев, – происходит не от убежденности во всеобщности спасения, а от того, что спасение распространяется только на последователей определенного учения. Вера в то, что “спасение касается только меня”, приводит к тому, что я могу сказать всем остальным людям, исповедующим другие учения, следующее: “Поскольку все вы будете подвергнуты вечным мукам за свои убеждения и веру, то нет смысла вам творить добро, а зло, творимое вами, не ухудшит вашего положения. А посему оставьте добро и совершайте преступления!”» [Бигиев, 2005, с. 142–143].

На второй же аргумент – утверждение, что если спасение будет всеобщим, то ислам лишится присущей ему значимости, можно ответить также словами М. Бигиева: если человечеству открыть всю широту коранического универсализма, «это станет украшением лика ислама, еще больше возрастут его ценность и величие среди других религий» [Бигиев, 2005, с. 98, 142].