ГЛАВА V. НАЦИЯ, НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ТАТАР
Среди современных ученых и политологов нет единомыслия относительно трактовки понятия нация. Существуют две основные точки зрения по этой проблеме: понимание нации как «гражданской нации» и «этнонации»[1], исторически восходящие к периоду формирования государств Нового и Новейшего времени. Первая – обосновывает понятие гражданской или политической нации, обращаясь к истории возникновения европейских наций в конце XVIII века в эпоху французской революции, когда шло формирование западноевропейских государств Нового времени вместо феодальных, династических, религиозных образований. Подобным образом возникли нации большей части Западной Европы, в переселенческих колониях Северной Америки, Австралии, колониях Испании и Португалии, в Латинской Америке (в данном контексте понятия гражданство и нация синонимичные). Таким образом, гражданская нация – полиэтническое образование, где язык и культура наиболее многочисленной этнической общности становятся определяющими в гражданском сообществе по сравнению с другими этническими группами, которые с течением времени ассимилируются доминирующей этнической общностью, хотя и представители «меньшинств» являются равноправными членами нации. Например, шотландцы, ирландцы, уэльсцы среди британцев; индейские народы в странах Америки. Вторая – понятие этнонация или культурная нация трактует как этносоциальную общность людей с общей историей, культурой, языком, и самосознанием. Подобный подход распространился в XX веке в процессе распада Австро-Венгерской, Османской и Российской империй, на основе доктрины «национального самоопределения». Например, Советский Союз формировался как многонациональное государство; в результате возникли многие этнонации, среди которых азербайджанская, армянская, казахская и др., но это не отменяло общесоветской идентичности, которая не совпадала с идентичностью национальной.
Существование двух трактовок понятия «нация» основывается на различных приоритетах в подходах к этой проблеме. Первый подход приоритетным полагает общегражданскую основу государственности (гражданство = нация), фактически ведущую к утрате специфических особенностей, не доминирующих в численном отношении культур в том или ином полиэтническом государстве. Идеолог гражданской нации в России, ученый–этнолог В. Тишков предлагает принять ряд срочных мер, чтобы не допустить распространения идеологии этнонации, связывая ее с «национальным движением, возрождением». Среди таких мер – «переориентация подготовки нерусской молодежи в сторону более полезных для общества и его модернизации профессий (меньше филологов, историков, археологов, этнографов и философов и больше менеджеров, социальных работников, психологов, юристов, управленцев и прочих)»[2]. Второй, — считая главным этническую основу государственности, дает возможность сохранить культуру и язык «меньшинства» от ассимиляции доминирующей культурой и реализовать принцип государственности. Как правомерно считает этнический социолог Л. Дробижева, основываясь на современном эмпирическом материале «этническая идентичность не только включает культурные явления (соотнесение со своим языком, культурой), но и обязательно связана с представлениями о государственности»[3].
Вообще же в мировой науке существует немало определений понятия «нация». Выглядит убедительным определение нации как реальной общности, обладающей самосознанием, общей волей, культурой (языком, религией) и способной на единое и целенаправленное коллективное действие. В основе такой общности – национальное государство, которое и обеспечивает сохранение и развитие указанных выше базовых потребностей нации. Например, современный ученый Р. Суни полагает, что нация – это результат взаимодействия социально-культурных и социально-политических факторов[4]. В современной науке распространены также конструктивистский, примордиалистский подходы к дефиниции нации. Основу конструктивистского подхода составляет теория рационального выбора, согласно которой человек в различных ситуациях руководствуется принципом рациональности и полезности. В конструктивизме первоначальная сущность этничности лишь дополняется социальными потребностями человека, которая играет более важную роль, чем его этническая принадлежность. Люди обращаются к этничности только тогда, когда социальные факторы не обеспечивают достижения искомой цели[5].
Этнос в конструктивизме – это общность людей формирующаяся на основе культурной самоиндетефикации по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях. Этничность в таком понимании представляет собой процесс социального конструирования воображаемых общностей, основанный на вере в то, что они связаны естественными и даже природными связями, единым типом культуры и идеей об общности происхождения и общей истории. Практическими проявлениями этничности становятся этническое чувство и формируемые в его контексте представления, которые являются интеллектуальным конструктом, создаваемым писателями, учеными, политиками.
Примордиалистский подход заключается в том, что этничность понимают как вид родства, содержащего в себе «зерно» нации, которое готово прорасти при определенных исторических условиях[6]. Она рождается в семье – первом микромире человека, который защищает его от различных житейских невзгод и сопровождает на протяжении всей его жизни. В этом смысле язык становится одним из слагаемых этничности, поскольку выступает изначальной характеристикой человека. Нация определяется как общность людей, имеющая историческое прошлое, специфическую культуру и характеризующаяся чувством солидарности.
Ни конструктивистский подход [все научные категории создаются обществом, культурой и не имеют смысла вне исторического контекста], ни примордиалистский [категории отражают общую, объективную, неизменную сущность явлений], не могут претендовать на «истину в последней инстанции», поскольку они имеют разный объект исследования и многое зависит от философских и политических пристрастий исследователя.
Проблема формирования татарской нации привлекала внимание ученых еще со второй половины XIX века, остается актуальной и в современной науке. В советский период доминировала марксистская трактовка татарской нации, отталкивающаяся от социально–экономических факторов развития общества[7]. В настоящее время все больше внимания ученые уделяют значению культуры в формировании татарской нации[8], основываясь на концепции ее решающей роли в нацио-образовательном процессе[9]. Согласно этой трактовке, слой «высокой культуры» (образование, искусство, музыка) является определяющим фактором создания нации. На наш взгляд, перспективным в исследовании татарской нации является подход, согласно которому этничность базируется на объективных основаниях, лежащих в основе человека, когда ему имманентно присущ некий этнический субстрат, реализующий себя в истории и культуре[10].
Принимая во внимание как социально–экономические, так культурно-идеологические и социально-политические факторы, можно констатировать сложение татарской нации во второй половине XIX века, в период формирования буржуазных отношений в Казанском крае и времени возникновения татарского просветительства – как феномена высокого уровня развития культуры (хотя некоторые просветительские идеи в татарском обществе были выдвинуты еще на рубеже XVIII–XIX веков). Это было время выхода на политическую арену Марджани, который во многом определил пути развития татарской нации и общества в Новое время.
В становлении татарской нации можно выделить два этапа: первый – вторая половина XIX – начало XX в., и второй – начиная с 1917 г. – 1920-е годы – современность.
[1] Тишков В.А. Этнология и политика. – Москва, 2001. – С.235–236.
[2] Тишков В. Этнология и политика. – Москва, 2001. – С.144.
[3] Религия и идентичность в России / Сост. и ответ. ред. М.Т.Степанянц. – М., 2003. – С.214.
[4] Suny R.G. The empire strikes out: Imperial Russia, «national” indentity, and theories of empire // Materials of a seminar at the Center for International security and arms control at Stanford university. – 1996.