Слова любви высокой

Абдулла Алиш

Третья осень

Снова листья метет непогода,
И опять на душе тяжело.
Нет, не три этих минуло года,
Десять лет или больше прошло.

В третий раз я встречаю в неволе
Этот праздничный день без родни.
Дни проходят, исполнены боли,
Словно цепи, тяжелые дни.

В третий раз в этом проклятом месте
Я заветную дату встречал,
Только в мыслях с друзьями я вместе
Высоко поднимал свой бокал.

Пусть же будущий праздник я встречу
Не в тюремном застенке глухом,
А с детьми и с любимой весь вечер
Проведу за семейным столом!

Пер. с татарского Б. Дубровина

Муса Джалил

Любимой

Быть может, годы будут без письма,
Без вести обо мне.
Мои следы затянутся землей,
Мои дороги зарастут травой.

Быть может, в сны твои, печальный, я приду,
В одежде черной вдруг войду.
И смоет времени бесстрастный вал
Прощальный миг, когда тебя я целовал.

Так бремя ожиданья велико,
Так изнурит тебя оно,
Так убедит тебя, что «нет его»,
Как будто это было суждено.

Уйдет твоя любовь.
А у меня,
Быть может, нету ничего сильней.
Придется мне в один нежданный день
Уйти совсем из памяти твоей.

И лишь тогда, вот в этот самый миг,
Когда придется от тебя уйти,
Быть может, смерть тогда и победит,
Лишит меня обратного пути.

Я был силен, покуда ты ждала –
Смерть не брала меня в бою:
Твоей любви волшебный талисман
Хранил в походах голову мою.

И падал я; Но клятвы: «Поборю!»
Ничем не запятнал я на войне.
Ведь если б я пришел, не победив,
«Спасибо» ты бы не сказала мне.

Солдатский путь извилист и далек,
Но ты надейся и люби меня,
И я приду: твоя любовь – залог
Спасенья от воды и от огня.

Пер. с татарского И. Френкеля

Любовь

Любовь так долго юношу томила,
Что как-то раз, дыханье затая,
«Люблю», – шепнул он робко. Но от милой
Капризницы не услыхал: «И я!»

Была ли то уловка страсти скрытой,
Иль вправду был он безразличен ей, –
Не все ль равно? Любовь в душе джигита
Все ярче разгоралась, все сильней.

Пришла война и увела нежданно
Джигита в пламя и водоворот.
Любовь жила и заживляла раны,
И за руку вела его вперед.

Сражался на переднем крае воин
За дом родной, за девушку свою.
Ведь имени джигита не достоин
Тот, кто не дышит мужеством в бою.

Любовь была и силой, и опорой, –
Со страстной верой в битву шел боец.
Когда зажглась заря победы скорой,
Свалил джигита вражеский свинец.

Последнее дыханье в нем боролось
С угаром смерти. Бредил он, хрипя.
– Люблю… – сказал он и услышал голос
Своей влюбленной: – И я!..

Пер. с татарского Р. Морана

Песня девушки

Милый мой, радость жизни моей,
За Отчизну уходит в покой
Милый мой, солнце жизни моей
Сердце друга с собой унесет.

Я расстанусь с любимым моим,
Нелегко провожать на войну,
Пусть бой он пройдет невредим
И в родную придет сторону.

Весть о том, что и жду, и люблю,
Я джигиту пошлю своему.
Весть о том, что я жду и люблю,
Всех подарков дороже ему.

Пер. с татарского В. Ганиева

Платочек

Простились мы, и с вышитой каймою
Платок родные руки дали мне.
Подарок милый! Он всегда со мною.
Ведь им закрыл я рану на войне.

Окрасился платочек теплой кровью,
Поведав мне о чем-то, о родном.
Как будто наклонилась к изголовью
Моя подруга в поле под огнем.

Перед врагом колен не приклонял я.
Не отступил в сраженьях ни на пядь.
О том, как наше счастье отстоял я,
Платочек этот вправе рассказать.

Пер. с татарского В. Ганиева

Сержант

Шел с фронта состав,
По рельсам стуча,
Ведя с ними спор.
С сержантом одним
Под грохот колес
Я вел разговор.

Он все потерял:
И мать, и отца,
И дом, где он рос.
– Куда же, мой друг,
Ты едешь сейчас? –
Я задал вопрос.

Он молча полез
В нагрудный карман,
Достал письмецо.
И вижу: в слезах –
От радости, что ль? –
Сержанта лицо.

– Два года подряд
Шли письма ее
Сквозь вьюги, снега.
Из писем узнал:
С Урала она,
Зовут – Лямига.

И в каждом письме
Всегда находил
Я ласку, тепло, –
И чувство любви.
Как солнечный луч,
Мне в сердце вошло.

И письма ее
У сердца храня,
Я шел на врага.
Я думал: «Пускай
За счастье твое
Умру, Лямига!»
Ты знаешь, мой друг,
Что значит письмо
На фронте для нас?
И вот повидать
Хозяйку письма
Я еду сейчас.

Два года она
Хранила меня
Любовью своей,
Откажут ли мне,
Когда я приду
С победою к ней?

…Наш поезд спешит,
Как будто узнал,
Кого он везет.
С улыбкой сержант
Ладонь на карман
Нет-нет, да кладет.

Смущен мой сержант,
Хоть горд, как дитя.
Что с нею знаком.
Как много тепла.
Любви, красоты
В свиданье таком!

– Джигит, – говорю, –
Героя любовь
И ей дорога!
Волнуется, ждет
Тебя Лямига!..

В годину войны
Из писем простых
Любовь родилась.
Как много подруг
Тоскуют вдали
О милых сейчас!..

О девушки! Вы
В родимом краю
Гордиться должны,
Что верой своей
Храните в бою
Героев страны!

Пер. с татарского А. Штерта

Зульфия

Сюзане

«Я полюбил тебя. Взглянув в твои глаза,
И в мире с той поры светло мне только с ними.
Волну несет поток и молнию – гроза,
А я твержу твое коротенькое имя»

Ты это говорил: Вечерняя заря
Над сонною землей тюльпаны осыпала,
Дыханье затаив, от радости горя,
Я слушала тебя. И глаз не поднимала.

Обычай есть такой: джигита полюбив
Цветное сюзане невеста вышивает.
И вот шелков цветных веселый перелив
В корзинке предо мной, как радуга, блистает.

И все цветы садов, цветы Чимганских гор;
И роза, и райхон, и астра золотая –
Приходят в дом ко мне, вплетаются в узор,
Охапки лепестков по шелку рассыпая.

Но только начала я это сюзане –
Иголки острие мне укололо руку.
Запахла дымом даль. В пороховом огне
К нам ворвались враги. И принесли разлуку.

И взял оружье ты окрепшею рукой.
И за твоим конем я шла, полна тревоги.
«Подруга, жди меня! Вернусь, окончив бой!» –
Донесся возглас твой с полуночной дороги.

На память о весне осталась сюзане,
Ладонью провел по шелковому свитку
И, губы закусив, в тревожной тишине,
Во весь размах руки разматываю нитку.

И словно сквозь узор глядят глаза твои,
И на шелку стежки, как строчки на бумаге.
И это сюзане – письмо моей любви,
О верности оно, о славе и отваге.

Подруги помогать приходят иногда,
И, косы наклонив над яркими шелками,
Мечтаем вместе мы. А сквозь окно звезда
Внимательно следит за быстрыми руками.

Ты победишь врага. Вернешься. И вдвоем
Цветного сюзане мы развернем узоры.
Сияньем солнечным оно наполнит дом,
И солнце никогда не спрячется за горы.

На память обо мне прими подарок, друг,
Он ярок, словно сад во время листопада, –
Замысловатое искусство женских рук,
Забава для тебя, а для меня – отрада.

Пер. с узбекского С. Сомовой

Кайсын Кулиев

Цветы на фронте

Любимая! Не раз я рвал цветы
На поле, где зимой прошли бои:
Быть может, в блиндаже уснула ты,
И я тебе отдам цветы мои.

Я в низенькую дверь войду чуть свет
И, спящею тебя увидев там,
Тихонько приложу большой букет
Из полевых цветов к твоим губам.

Но, с поля возвратясь в окоп назад,
Тебя я не нашел, мой тихий друг,
Я видел лишь одних друзей – солдат,
Товарищей одних встречал вокруг.

Я в темном блиндаже ложился спать,
Усталый, отдыхал в чужой избе,
И думал я, цветы боясь измять,
Что, может, завтра их отдам тебе.

Как часто о тебе мне снились сны,
И сколько я собрал цветов лесных.
Но не было тебя… За дни войны
Немало у меня завяло их.

Пер. с балкарского Д. Кедрина

***

Я в первый день войны жестокой
Твои все письма взял и сжег,
Чтоб враг слова любви высокой
Топтать подметками не мог.

Но и теперь, когда случится
Назад в те годы бросить взгляд,
Я вижу: там еще дымится,
Как будто письма все горят.

Пер. с балкарского Н. Коржавина

***

Я после боя спал в соломе.
И хоть мне холод досаждал,
Мне ты приснилась утром дома…
Когда же я продрог и стал,
Был холод. Ты куда-то скрылась,
Тоску умножив по себе…
Но все ж за то, что ты мне снилась,
Я благодарен был судьбе.

Пер. с балкарского Н. Коржавина

Трава

На горестной земле растет трава.
Был ночью дождь. И вот трава растет.
Война. Цветы в полях и синева.
Трава впитала порох, кровь и пот.

И все кругом, куда достанет взгляд,
Цветами и травою поросло.
Цветет бугор – здесь был убит солдат,
Отдав земле последнее тепло.

Трава покрыла черноту могил,
Простых, хранящих безыменный прах.
Земля стерпела все, хватило сил,
Трава растет над павшими в боях!

В траву влюбленный, мог все дни подряд
На ней лежать я раннею весной,
Но никогда траве я не был рад,
Как здесь, в полях, растерзанных войной.

Забудут люди годы мук и зла,
Трава другая вырастет в тепле.
Но мне дороже эта, что взошла
На окровавленной войной земле.

На горестной земле растет трава,
Был ночью дождь. Опять трава растет.
Война. Цветы в полях и синева.
Трава покрыла порох, кровь и пот.

Пер.В Сикорского

КУКУШКА

Кукушка все считает, как долго жить мы будем,
Как будто мир в весенней тишине.
Кукушку не смущает недальний гром орудий,
Кукушка та кукует на войне.
Кукушке все равно, что танки по соседству, –
Кукует в гуще леса что есть сил…
И раненый солдат, свое припомнив детство,
Вздохнул и не спеша глаза закрыл.

ТАНКИ ИДУТ

Весна. Наши танки на битву идут.
Смертельные ждут их бои.
А в роще удоды кричат: уду-ду-у,
Вьют гнезда свои воробьи.

Тенисты деревья в лесу и пусты,
А танки торопятся в бой.
У них на пути голубые цветы,
Вдали горизонт голубой.

Проносится рой мотыльков над водой –
Там тоже как будто война.
Любуется ими танкист молодой.
Идут наши танки. Весна.

ОН ЛЮБИЛ ЖИЗНЬ

Всю жизнь говорил он на войне;
– Увижу ли еще я зелень трав?
Уж если умирать придется мне –
Так не на снег, а на траву упав.

Мечта исполнилась – пришла весна,
Он насладился запахом цветов.
И, позабыв на миг, что есть война,
Он был всю жизнь лежать в траве готов.

Но летом, среди шелестящей тьмы,
Он, слушал ручьев звенящий бег,
Мечтал:
– Дожить бы только до зимы!
Увижу ли еще я первый снег!