Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Учебные пособия
Основные направления развития философской мысли татарского народа (X-XX вв.) — Предисловие
16.03.2009

Основные направления развития философской мысли татарского народа (X  – XX вв.) неразрывно связаны с распространением религии Ислама, эволюцией татарского общества. В свою очередь духовные процессы были неразрывно связаны с развитием государств в Волго-Уральском регионе, их правовой системой, ролью мусульман на этих территориях.

Процесс распространения и утверждения ислама на территории нынешней России растянулся более, чем на тысячелетие. В Хазарском каганате Ислам был официально принят в 737 г. В это время началось принятие Ислама и булгарскими племенами.

Хотя в Волжской Булгарии Ислам был официально принят в 922 году,  исследователи единодушны в том, что часть волжских булгар исповедовала его задолго до этого. Важнейшим фактором является их принадлежность к ханафитскому мазхабу, что говорит о связях со Средней Азией (Хорезмом) в отличие от шафиитского мазхаба, доминировавшего в Багдаде. По свидетельствам Ибн Русте (913 г.) и Ибн Фадлана (922 г.), в селениях булгар мечети с начальными школами при них были обычным явлением. Волжская Булгария начинает постепенно приобретать черты типичного мусульманского государства. Шариат сменяет тюркское обычное право, в городах возводятся соборные мечети, открываются мектебы и медресе; булгарские улемы совершенствуют своё образование в крупных центрах мусульманского мира – городах Средней Азии,  Ирана, Ирака. [1]

В Золотой Орде вначале сосуществовали мусульманские оседлые и языческие кочевые регионы. Со второй четверти XIV века с принятием ислама на государственном уровне во времена хана Узбека (1312-1343 гг.) Золотая Орда также превращается в мусульманское государство, один из центров религиозного образования. Впрочем, в соответствии с нормами Ясы и Шариата.автономия и полный налоговый и юридический иммунитет Православной церкви никогда не подвергались ограничениям в Орде. Именно в это время усиливается процесс распространения Ислама в Нижнем Поволжье, в Приуралье, в Сибири. После разрушительного похода Тамерлана в 1395 г. по наиболее плотно заселенным оседлым регионам Золотой Орды она уже никогда не восстановила свое имперское величие.  Но ее сыновья были верны договору Бату-хана и Александра Невского о противостоянии католическому Западу. В 1399 г. эмир Едигей разгромил на реке Ворскле литовское войско Витаутаса (Витовта), который взял под контроль Беларусь, Галицию, Волынь и центральную Украину с Киевом, Смоленщину. Затем уже в составе польско-литовской армии конница Джелалетдина решила итог битвы при Грюнвальде в 1410. В 1380 г. мусульмане Поволжья в составе войска Дмитрия Донского участвовали в Куликовской битве с войсками сепаратиста Мамая. Касимовская конница стала основной ударной силой Москвы в противостоянии с Великим Новгородом, стремившимся принять польско-литовский протекторат в 1460-1470-е гг.  Уже в составе России татары принимали участие в Ливонской войне, ополчении в годы Смуты, войнах с поляками в XVII веке за Смоленск и Киев, Северной войне и Каспийском походе Петра I, семилетней войне. Следует отметить, что все эти годы   официальный статус Ислама в России не был определен.

Казанское ханство (1437-1552гг.) представляло собой пример мусульманского оседлого государства. Ликвидация ханства Иваном IV помимо прочего привела к уничтожению мусульманской городской цивилизации в Поволжье. Наоборот, Взаимоотношения между мусульманами и христианами на Руси и в тюркских государствах в период до завоевания Казанского ханства в 1552 г. в основном определяются взаимной веротерпимостью в соответствии с нормами Ясы и Шариата. В Казанском ханстве, подобно другим мусульманским государствам, основная собственность, расходуемая на религиозные и благотворительные цели  (вакфы), размещалась в городах. Она была  конфискована завоевателями. Перестали действовать медресе и соборные мечети. Высшее духовенство в лице сейидов (потомков пророка),  казыев--кади (судей городских округов) и мударрисов (ректоров медресе) прекратило существование. Последние вакфы одновременно с классом татарских феодалов в сельских местностях были ликвидированы в начале XVIII в.

После присоединения территории мусульманских государств Восточной Европы к России хранителями исламской традиции выступали абызы, местные имамы, обычно не обладающие высоком уровне образования. Ограничения прав мусульман до 1917 г. затрагивали сферы религиозной пропаганды, землевладения и права на владение недвижимостью, занятия должностей, строительства мечетей, запрещался переход в ислам.   Поэтому мусульмане всегда стремились добиться прежней веротерпимости. Эти настроения выражали абызы (абыз-агайлар, вероятно от арабского «хафиз» —  знающий Коран наизусть) — участники общественно-религиозного движения среди мусульман Волго-Уральского региона в 2 пол. XVI—XVIII вв. Они создали первое общественное движение среди мусульман Волго-Уральского региона.  В эти годы абызами называли всех мулл и всех людей, умеющих читать и писать. По мнению Р. Фахретдина, после падения Казанского ханства абызами называли даже неграмотных людей, немного сведущих в основах веры и знающих некоторые аяты (стихи) Корана. В 1767г. во время приезда в Казань Екатерина II встречалась с абызами, как представителями мусульманской общины Казани. Именно им удалось добиться разрешения на строительство двух каменных мечетей (Апанаевская и Юнусовская, ныне Марджани) в городе.

В 1785 г., когда у мусульман Поволжья уже начала возрождаться система религиозного образования, епископ Нижегородский и Алатырский Дамаскин писал: «У татар магометанского вероисповедования есть абызы или духовные люди, которые разумеют на арабском языке и Алкоране и толкуют ево простому народу в учрежденные у них дни».

В конце XVIII российские мусульмане Вого-Уральскго региона начинают формирование единого этноконфессионального коллектива-миллета.  Чешский историк Мирослав Хрох сформулировал теория формирования наций, не имеющих собственной государственности (недоминирующих этнических групп). Согласно этой теории, «нация — это большая социальная группа, характеризующаяся комбинацией нескольких типов отношений (экономических, территориальных, религиозных, культурных, языковых и тому подобных), возникающих, с одной стороны, из решения фундаментального антагонизма между человеком и природой на компактной специфической территории, с другой стороны, от отражения этих отношений  в сознании людей». 

По М. Гроху,  существуют три стадии создания нации:

Фаза А – период научного интереса к языку, истории, культуре нации, где ведущую роль играет группа интеллектуалов;

Фаза Б – период патриотической агитации, когда группа активистов занимается распространением национального самосознания путем агитации;

Фаза В – подъем массового национального движения, когда национальное самосознание становится заботой широких масс и национальное движение имеет стабильную организационную структуру, распространяющуюся на всю территорию (или нацию–Д.М.).

Именно на последнем этапе складывается массовое общественное движение, так как «национализм в своей основе, это массовое чувство, к которому апеллируют элиты, а не создание интеллигенции» [2]. Применительно к татарам фаза А начинается с 1820-х гг. (деятельность Хальфиных и Абдеррахима Утыза-Имяни по опубликованию памятников истории и литературы) и особенно с 1870-х гг. (деятельность Шигабетдина Марджани, Каюма Насыри, начало деятельности Исмагила Гаспринского). Фаза Б совпадает с периодом 1900–1905 гг. Фаза В охватывает период Российской революции 1905–1907 гг., однако реакция разрушает либеральные структуры в лице партии «Иттифак», партийной прессы и всероссийских мусульманских съездов. Происходит возвращение к преимущественно просветительским формам. Создание общественного движения, имеющего стабильную организационную структуру, распространяющуюся на всю территорию (или нацию), у татар происходит с формированием Милли Идарэ (Национального Управления) в июле 1917 г.

Среди татар существовали две основные модели развития нации, которые обозначаются, как западная концепция гражданской нации и восточная концепция этнической нации. Первая модель, основанная на равноправии  все членов нации и чувство принадлежности к государству, предусматривала создание религиозной автономии с шариатским судом и поддерживалась, начиная с 1767–1769 г. с требований депутатов–татар в Уложенной Комиссии. В 1788 г. контуры татарской нации были определены миллетом Оренбургского Духовного Собрания. Концептуально модель гражданской нации берет начало в идеях Ш. Марджани о религиозной автономии и равноправии мусульман с христианами. Она продолжается в доктрине либералов: в идее Исмагила Гаспринского о нации российских мусульман и в концепции Милли Идарэ и Миллет Меджлисе у Садри Максуди. Используя терминологию Эрика Хобсбаума, можно отметить, что, начиная с Ш. Марджани, у татар закладывались традиции первого типа, которые «устанавливали или символизировали социальную связь, членство в группах, подлинных или искусственных общинах». У татар не существовало местных законов, и юрисдикция Духовного Собрания распространялась на всех членов общин одинаково. Высшим апелляционным судом было Духовное Собрание. Муфтий и казыи имели право на издание фетв—законодательных актов в пределах компетенции Собрания.

Организация татарского общества строилась по нормам Корана и законам Шариата, утверждавшим равенство всех мужчин. Теоретическим выразителем этого равенства у богословов являлась идея Шуры (Совета), то есть собрания всех мусульман. Ведь в Суре  «Аш-Шура» (аяты 36-38) указывается: «Все, что даровано вам, является переходящим благом мирской жизни. А то, что есть у Аллаха, будет лучше и долговечнее для тех, которые уверовали и уповают на своего Господа, которые избегают великих грехов и мерзостей и прощают, когда гневаются, которые отвечают своему Господу, совершают намаз, совещаются между собой о делах и расходуют из того, чем Мы их наделили». В 1914 г. улем Риза Фахретдин выпустил книгу «Дини вэ иджтимагый мэсъэлелэр» («Религиозные и общественные вопросы»), анализирующую позицию мусульман по отношению к реформам. Основным источником реформы права становилась «иджма», которая «выражается в согласованном вынесении решений по реформам своего времени». При этом наряду с мнениями улемов она учитывает позиции «глав благотворительных обществ, воинских командиров и глав других организаций, адвокатов и докторов, инженеров и торговцев, редакторов и писателей, рабочих». Шура–Совет, принимающий правовые решения, превращается в орган мусульманской общины Нового времени. Шура должна действовать в соответствии с реалиями экономики и культуры и представлять собой союз всех классов и обществ. Эта идея в 1917 г. во многом легла в основу создания Миллет Меджлисе, местных мусульманских комитетов и бюро, которые представлял союз всех вышеупомянутых групп национальной элиты. Р. Фахретдин утверждал, что «в парламенте и Государственном Совете... нужно выполнять решения, согласные с Кораном и Сунной». Он считал, что главная реформа предстоит в сфере права. В итоге должна быть создана Конституция как «очень полезная вещь для исламского мира».[3]

Для светских лидеров идея демократии основывалась на принципе тюрко-монгольского Курултая. Нарушение равенства внутри общины рассматривалось как отход от норм Шариата. Например, наличие крепостных-мусульман (коллар-рабов) у Тевкелевых рассматривалось как факт нарушения норм Ислама. Татары стремились  превратить Собрание в автономный орган, то есть центр общенационального политического развития. Окончательно эта идея была реализована в мае 1917 г. В июле этого же года было создано общенациональное правительство в лице Милли Идарэ, а в декабре – была провозглашена Конституция нации, получившей название «мусульмане тюрко-татары Внутренней России и Сибири, в январе 1918 г. -- Штат Идель-Урал, как субъект Российской Федеративной Демократической Республики, декретированной Всероссийским Учредительным Собранием. В Штате все народы были равноправны и обладали экстерриториальной автономией, а его полномочия примерно должны были соответствовать разделению полномочий между властями РФ и РТ по Договору 1994г. 

Восточная концепция этнической нации берет начало в творчестве Каюма Насыри с его ориентацией на средние и низшие слои, разработкой   разговорного языка, этнографическим описанием татарских обычаев и традиций и  продолжается прежде всего татарскими социалистами и/или татаристами. Ее предпосылками были идеи об общем этническом происхождении мусульман Волго-Уральского региона. В XVIII–XIX веках это булгарское происхождение у абызов, Хисаметдина Муслими и ваисовцев. В XX веке она находит отражение в социалистических идеях вначале у Габдеррашида Ибрагима (исламизм), Гаяза Исхаки и «тангчылар» (татаризм), затем кружка «Татар учагы» и группы Галимджана Ибрагимова (татаризм). Эта идея лежит в основе концепции Идель-Урала как наследника Казанского и Астраханского ханств. Наиболее совершенное воплощение идея этнического национализма у татар нашла в идее государства тюркской расы – Турана у Юсуфа Акчуры и Мирсаида Султан-Галиева.[4]

По утверждению М. Гроха, именно «духовенство было орудием социальной коммуникации как между центром и провинциями, так и внутри локальных общин и регионов», выполняя функции главного канала информации о жизни нации и о жизни крестьянских общин соответственно [5].

В Европе духовенство, как правило, играло ведущую роль в национальном движении, пока он основывалось на культурных и языковых лозунгах. Но при переходе к Фазе В (подъему массового национального движения) зачастую духовенство выдвигало национально-консервативную клерикальную программу.  У татар это было характерно для части кадимистов, получивших образование в иностранных государствах, бывших сторонниками  фундаменталистской модели по аравийскому образцу типа Мурада Рамзи (Мекки). Однако духовенство в городах и в регионах дисперсного расселения (особенно у мишар) поддержало программу джадидов. Грох отмечает, что там, где этнические и религиозные границы совпадали, то роль духовенства в национальном движении была особенно велика (пример Польши и Ирландии). Там же, где недоминирующая этническая группа отличалась по вероисповеданию от правящей нации, роль духовенства была еще выше.  М. Грох указывает: «Духовенство, особенно в сельском  обществе, играло двойную роль. Они выполняли церковные и духовные функции и также были наиболее образованными людьми в регионе. Культурные функции, которые могли легко включать национальные компоненты, были в их руках. Эти две функции объединялись и осуществлялись по параллельным направлениям, в зависимости от местных обстоятельств». [6]

Поскольку российское государство выбрало разделение своих подданных по религиозному, а не национальному признаку, то татары сохранили свои особые права только как мусульмане. В Поволжье это произошло после уничтожения Петром I класса мусульманских феодалов (служилых татар) в 1710-е гг., в Приуралье – после ликвидации башкирско-мещеряцкого войска в 1860-е гг.  Отсюда и сложилась своеобразная терминология типа «мусульманский язык» или вопроса «ты мусульманин или русский?», где «мусульманин» прямо отождествляется только с татарином. 

В книге А.Н. Юзеева дана широкая палитра многих регионов татарского мира, в которых родилось разноцветие татарской философской и богословской мысли. Именно в его трудах нашлось достойное место уроженцу Нижегородчины Хусаину Фаизханову, как выдающемся представителю общественной и философской мысли татарского народа. Ранее из Фаизханова пытались сделать чисто светского просветителя-европеизатора, для которого религия Ислама была лишь вынужденной формой для проведения реформы просвещения. Юзеев справедливо отмечает, что  «при всех своих европейских устремлениях, Фаизханов не предлагал отказываться от ислама, а отводил  последнему роль  регулятора  общественных отношений в духовной жизни народа».

А.Н. Юзеев замечательно верно отмечает суть дискуссий о пути развития у татар во второй половине позапрошлого века: «В результате татарское общество разделилось на два лагеря по вопросу о необходимости овладения знанием Но­вого времени. Одни (Х.Фаизханов, Ш.Марджани и К.На­сыри) ратовали за проникновение светского знания в татарскую культуру, мирного сосуществования фи­ло­со­фии и религии. Они доказывали необходимость овладе­ния русским языком – языком контактов с русской ин­тел­лигенцией, проникновения светского знания. Другие – их было большинство (Ш.Мухаммадиев, Исмаил б. Муса) признавали необходимость получения мусульманского об­разования, ориентированного на средневековые традиции, про­поведовали покорность, подчинение духовным и свет­ским властям. Борьба между этими направлениями при­обретала различные формы – выливалась в теоло­ги­чес­кие споры о «пятикратной молитве» в Казанском крае, со­­провождалась отставками духовных лиц, неугодных Ду­ховному собранию мусульман».

Другим аналогичным процессом является необходимость образования нового поколения духовенства. А.Н. Юзеев указывает, что «Татарское общество этого периода развития, чтобы вы­жить в условиях формирования новых буржуазных отно­шений, нуждалось в новых людях, которые должны были иметь светское образование. Впервые эта мысль про­зву­ча­ла в творчестве Х.Фаизханова, Ш.Марджани и К.Насыри, которые создают произведения гума­нис­ти­ческого звучания, где центральной проблемой выступает  чело­век со всеми его интересами, нуждами, чаяниями и меч­тами о светлом будущем.   Столь же важным является сотрудничество с лучшими российскими востоковедами, чем славились Ш. Марджани и Х. Фаизханов, Г. Баязитов и Р. Фахретдин.

Принципиально ельзя не согласиться и с заключительным выводом автора монографии:  «Значение наследия Фаизханова, Марджани и Насыри для татарской культуры велико и неоценимо.  Фаизханов, Марджани и  Насыри – стали предвестниками джадидского движения в России. Именно они заложили его основу  –  реформу преподавания  медресе, необходимость пропаганды знаний Нового времени через периодическую печать, усвоение татарским народом  передовых достижений мировой культуры и науки. Они, будучи  преподавателями не только стремились поднять культурный  уровень  татарского народа, но  и выполняли цивилизаторскую миссию по отношению к многим тюркским народам России… Педагогическая деятельность  татарских  просветителей среди тюркских народов Средней Азии наследовали их ученики. В их ряду особое место принадлежит  выпускникам медресе Марджани. Татарская молодежь, воспитанная Фаизхановым, Марджани и Насыри в начале ХХ века играла  просветительскую  роль  по отношению к народам Средней Азии». Так в книге А.Н. Юзеева обретается прошлое  и настоящее татар.

 

Д. В. Мухетдинов

Примечания:

[1] Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: История и современность. Очерки. — Казань, 2001; Набиев Р., Хабутдинов А. Ислам в Хазарском каганате // Ислам на европейском Востоке.—Казань: Магариф, 2004

[2] Hroch M. Social preconditions of national revival in Europe. — Cambridge, 1985. — Pр.  23-25.

[3] Фахретдин Р. Дини вэ иджтимагый мэсъэлелэр. — Оренбург, 1914. – С. 4, 67–69; Хабутдинов А. «Дини ва иджтимагый мэсъэлелер» // Ислам на европейском Востоке…

[4] Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в  конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.—С. 19-23.

[5] Hroch M. Op. cit. p.  141. 

[6] Hroch M. Social and territorial characteristics in the composition of the leading groups of national movements // The formation of national elites: Comparative studies on governments and non-dominant ethnic groups in Europe. –  Vol. VI. –  Dartmouth, 1992. –  p. 266.

 



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.