Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
Мусульмане Среднего Поволжья в тисках репрессивной политики советской власти
18.04.2013

«Финляндский» след

Для мусульман Нижегородчины так называемый финляндский след в деле их обвинения в пособничестве иностранным разведкам был наиболее правдоподобен. Дело в том, что еще во времена имперской России они активно торговали на северо-западных её окраинах [1] . Особенно тесными были торговые связи с финнами у жителей татарской деревни Актуково. Некоторые из актуковцев оседали на финской земле, а после получения Финляндией независимости оказались для России иностранными гражданами. В итоге это послужило неким обоснованием для работников госбезопасности в обвинении их земляков: некоторые мусульмане Горьковской области, в том числе и муллы, были обвинены в шпионаже в пользу Финляндии.

В делах арестованных имамов называется имя резидента финляндской разведки в СССР некоего Мухамета Махмутова, татарина из Курска. Был ли этот человек на самом деле этим самым резидентом, авторы книги сказать не могут в силу отсутствия у них информации.

Шпионской деятельностью, по мнению чекистов, занимались Хайретдинов Вагап (1870 г. р.), имам из деревни Актуково и его односельчанин Летфулла Шарипжанов (1878 г. р.). Одним из так называемых доказательств этому послужили род­ственные и дружеские связи, которые продолжали поддер­живать актуковцы с татарами-мусульманами Финляндии. Хайретдинов и Шарипжанов были названы агентами финляндской разведки, якобы работавшими под руководством упомянутого Мухамета Махмутова.

Например, Вагап Хайретдинов получил из Финляндии перевод на сумму 100 рублей от Жалалетдинова Аймалетдина и 100 рублей от Исмаиловой Зинят (жена финляндского торговца) [2] . В это же время ему выслал 200 рублей его внук Нурмухамет Алеев, бывший в Финляндии [3] . Письмо и посылку от племянника Абдулкаюма Хайретдинова принес ему финляндский дипкурьер, что само по себе уже вызвало подозрение. Хотя в посылке было всего лишь пальто, которое он продал в Москве, и 8 тысяч рублей, которые, с его слов, были розданы нуждающимся [4] .

Летфулла Шарипжанов, когда только начиналось изучение «финляндского» следа, поначалу проходил свидетелем. Но по мере прохождения следствия все больше оказывался под подозрением. К тому же, его племянник Ахмет Алеев, проживал в Финляндии.

В итоге — из свидетеля Шарипжанов превратился в обвиняемого. Ему припомнили то, что его отец был имамом в родной деревне Актуково [5] , что сам он в свое время служил младшим унтер-офицером в царской армии, что в 1929 году на три года был осужден за неуплату государственных налогов, а, вернувшись домой в 1933 году, «связался с врагами народа». «Врагом народа» по рассматриваемому делу был назван зять Летфуллы — Вагап Хайретдинов. К моменту ареста в 1937 году Л. Шарипжанов проживал вместе с женой Муршидой (1878 г. р.) и двумя дочерьми — Фатымой и Закией [6] .

В чем же выразилась, по мнению следователей, шпионская деятельность Л. Шарипжанова? В 1921 или 1922 годах (следс­твие точно не установило) Летфулла ездил в Финляндию. В 1923 году был приглашен в Финляндию родственником, проживавшим в городе Бернебурге (так в источнике, видимо, имеется в виду город в Германии — авт.) Кафиатулой Алеевым. В дальнейшем связником в его контактах с финляндцами был Гумер-Сали Алятдинов, живший в Ленинграде. В 1936 году через Вагапа Хайретдинова, которого считали агентом финляндской разведки, установил связь с резидентом финляндской разведки Мухаметом Махмутовым, жившим в городе Курске. По-видимому, Махмутов был таким же резидентом, как Хайретдинов — агентом [7] .

Тем не менее, следствие вынудило Летфуллу Шарипжанова признать свою вину полностью. Дело не ограничилось постановлением местной Тройки. В виду особой важности по выявлению «пособников империализма» оно было напралено в Москву. Местный чекист подчеркнул красным карандашом слова — «направить в Москву». И уже в Москве Особым совещанием при НКВД СССР от 20 ноября 1937 года было принято решение расстрелять Л. Шарипжанова. Решение принималось на самом высоком уровне и было подписано прокурором СССР Вышинским и наркомом внутренних дел, генеральным комиссаром государственной безопасности Ежовым [8] . После такого решения Летфулле оставалось жить месяц. 21 декабря 1937 года он был расстрелян. И только в 1989 году посмертно реабилитирован [9] .

От актуковцев ниточка «шпионажа в пользу Финляндии» потянулась к жителям других татарских селений.

Один из свидетелей, отец которого был торговцем, рассказал, что братья Жамалетдиновы: Аймалетдин, Хасян и Ахметжан (все трое работали в одной торговой кампании) создали контрреволюционную организацию. С ними сотрудничали, со слов свидетеля, Ахмет Валеев (Большое Рыбушкино), бывший торговец и мулла, Айся Башаров (Ключищи) и Умяр Рахимов (Актуково). В эту же организацию входили, опять-таки со слов свидетелей, турецкие и финляндские подданные, ставившие целью борьбу с СССР. Вместе с тем, зная о голоде в СССР, они стремились оказать своим родным материальную помощь.

Торговец Ибрагим Тухтамышев, нелегально прибывший из Финляндии в СССР, «по национальному вопросу вел пропаганду о притеснении религии, обвинил правительство в неправильной национальной политике по отношению к татарскому духовенству и мечетям. Восхвалял жизнь в Финляндии и их порядки, восхвалял Гитлера и фашизм» [10] .

Затем «ниточка» через Москву (уже арестован имам Муса Каберов) потянулась к Татарской Медяне. Были отслежены контакты С. Басерова, ключищенского муллы с Мусой Каберовым [11] , а через Мусу с семьей Каберовых. Кроме того, Салахетдина Басерова обвиняли в связях с Тарджемановым через того же М. Каберова. Обвинения в поддержании отношений с Тарджемановым обрушились и на Алляма Секамова, подельника Басерова. Он происходил из семьи крупных торговцев, дед его являлся волостным старшиной. У отца было 150 гектаров земли, магазины в разных городах России. Ещё в 1931 году и Секамов и его отец были раскулачены [12] .

Фатех Каберович Вахитов, мулла из Татарской Медяны, был арестован 23 октября 1937 года [13] . Фатеху припомнили, что его тесть в Финляндии, что он каждый год ездит в Москву к брату, «врагу народа» [14] . После Медяны обратили внимание на Абдрахмана Курбангалеева из деревни Чембилей.

Одним из приоритетных пунктов обвинения группы ключищенцев в составе пяти человек стали именно их контакты с Финляндией. Чекисты внимательно отслеживали, как эти контакты могли выглядеть, в чем выражались, кто из-за рубежа общался с татарами Горьковской области. Так они установили, что азанчей Бахтияров Каюм и мулла Бедретдинов (оба из Ключищ) «регулярно получали из Финляндии от кулаков‑торговцев Фетхуллина Якупа, Арифуллина Исмаила, Шакирова Хусяина денежные переводы в 1933, 1934, 1935, 1936 гг. » [15] . У Каюма и его отца Бедретдинова Минача в Финляндии жили родные: Наумян и Диана Несибуллины, Айся Жидиханова. От них также часто прибывали письма и посылки. Абдрахман Бахтияров, брат Каюма, учитель, тоже был связан с Финляндией. Частые поездки самого Каюма в Москву также вызвали подозрение (ездит «за чем-то») [16] . По словам односельчан, деньги, присланные из Финляндии, шли, как утверждали имамы, на «укрепление мечети» [17] .

Тщательно отслеживались связи между муллами Горь­ковской области. Например, было установлено по свидетельским показаниям, что ключищенцы Бахтияров Каюм (азанчей), Бедретдинов Минажетдин и другие, против которых было возбуждено дело, общались не только с Вахитовым Фатехом (из Медян), но и Курбангалеевым Абдрахманом (из Чембилеев) [18] . Из Хайретдинова Вагапа добились признания в его близких отношениях с Мусой Каберовым и Басеровым Салехом [19] .

Поскольку параллельно шло следствие по делу группы Хакимова-Сайдашева, в поле зрения включались контакты с обвиняемыми из этой группы. Понятно, что сам состав групп определялся интересами органов государственной безопасности. Басеров Салахетдин, как отмечалось в следственных документах, был связан не только с Хайретдиновым Вагапом, но и с Сайдашевым Шарафетдином и Хакимовым Абдуллой [20] .

Было определено, что арестованные члены так называемых группировок «виновны и осуждены за то, что являлись членами контрреволюционной, националистической, вредительской организации, ставившей своей целью активную борьбу против Советской власти, установление независимого Турхунского (так в источнике — авт.) государства с буржуазно-демократическим строем». Обвинительное заключение было вынесено на основе признательных показаний и оговора.

Обстановка террора хорошо описана в воспоминаниях очевидца событий 1937 года Хамзи Ильясова, жителя Малого Рыбушкино, всю жизнь проработавшего бухгалтером: «30‑е годы, годы репрессий, являют собой одну из самых страшных страниц в истории родного села. Атмосфера страха и боязни за свою жизнь и жизнь близких людей пронизывала всё существование. Как и по всей стране, словосочетание «враг народа» заставляло нас, малорыбушкинцев, жить в постоянном напряжении и ожидании мрачной перспективы. Партийные работники из районного центра, повинуясь указам «сверху», организовывали еженедельные пропагандистские семинары, целью которых являлось ещё большее устрашение и ужесточение идеологического давления на население района. Я, будучи партийным работником (в это время возглавлял окружную избирательную комиссию), был вынужден неоднократно присутствовать на такого рода собраниях, проводимых в Уразовке.

Одно из выступлений секретаря областного комитета партии прочно врезалось в память. «Краснооктябрьский район, — говорил партийный лидер, — это рассадник врагов народа. Уже арестовано свыше тысячи человек и ещё будем брать тысячами [21] . Эти слова и страх, внушаемый ими, словно червь, стали снедать мое сознание. Я сидел и боялся, что среди будущей тысячи есть и моя фамилия. Я уверен, что многие из тех, кто присутствовал на совещании, думали точно также. Передо мной в один миг пронеслись страшные картины: я вспомнил о судьбе своих односельчан, которых без суда и следствия уводили ночью в никуда. А наутро по селу ползли тревожные слухи: один был «виноват» в том, что имел зажиточное хозяйство, другой — «информировал немецкую разведку». Все жители знали, что каждую ночь работник НКВД выполнял свою мрачную миссию: объезжал села и забирал людей. И никто не был застрахован от подобной участи — безвинно погибнуть или уехать, чтобы уже никогда не вернуться в родное село. Шел 1937 год…» [22] .

В 1956 году было официально признано, что «на территории Кзыл-Октябрьского района никакой контрреволюционной организации не существовало» [23] .


[1] Сенюткина О. Н., Мухетдинов Д. В. Нижегородские корни татаро-мишарской общины Финляндии //Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. Нижний Новгород: ИД «Медина», 2007. С. 132–134.

[2] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 10701. Л. 56.

[3] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 1071. Л. 56.

[4] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 10701. Л. 153 об.

[5] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 16908. Л. 1.

[6] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 16908. Л.19.

[7] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 16908. Л. 28.

[8] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 16908. Л. 37.

[9] Там же. Л. 38.

[10] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 10701. Л. 70–71 об.

[11] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 13796. Л. 16 об.

[12] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 10701. Л. 101.

[13] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 13796. Л.35.

[14] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 13796. Л.39.

[15] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 13796. Л.4–4 об.

[16] Там же. Л.4 об.

[17] Там же. Л.8.

[18] Там же. Л. 4 об.

[19] Там же. Л.16 об.

[20] Там же. Д. 10701. Л. 67.

[21] Таким осталось в памяти Х. Ильясова выступление партийного функционера, который, по-видимому, нагнетал напряженность, указывая на мифически существовавшие в Краснооктябрьском районе тысячи врагов народа.

[22] Цит. по: Сенюткин С. Б., Сенюткина О. Н., Гусева Ю. Н. История татарских селений Большое и Малое Рыбушкино Нижегородской области. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2001. С. 85–86.

[23] ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 10720. Л.347.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.