Заключение

Подводя итог проделанной работе, можно сделать следующие выводы:

1. Точное число имамов, работающих в уральских регионах, назвать не может никто, в том числе муфтии и казыи. По примерным оценкам, можно сказать, что Тюменская область, Пермский край, Свердловская и Челябинская области имеют каждая примерно по сто имамов, в ХМАО работают чуть более 30 имамов. Итого 430 человек. Таким образом, исследование охватывает чуть меньше четверти изучаемой статистической совокупности, а ее результаты могут быть распространены на всю генеральную совокупность, поскольку исследованием оказались охвачены имамы разных возрастов, судеб и происхождения.

2. Правовой статус исламских священнослужителей в российском законодательстве четко не определен. Анализ юридических документов показывает, что законодательство и локальные правовые акты духовных управлений рассматривают исламского священнослужителя как наемного работника, обладающего необходимой квалификацией (духовным образованием), который должен вести не только ритуальную, но и административно-хозяйственную и общественную деятельность, получая за это соответствующее денежное вознаграждение, социальные гарантии и неся ответственность за проступки в соответствии с действующими уставами муфтиятов и российским законодательством.

3. Социальный облик имамов Уральского региона представляется весьма многогранным и неоднозначным. В период религиозного возрождения имамами становились самые разные люди: пожилые люди, пришедшие к исламу путем самообразования, и более молодое и образованное поколение имамов (хотя и не очень многочисленное), сознательно избравшее ислам в качестве основного регулятора своей жизни.

4. Экономическая и этнодемографическая ситуация в отдельно взятых регионах оказывают существенное влияние на социальный облик исламского духовенства.

5. Уральские имамы происходят из разных социальных групп, и их происхождение не являлось определяющим фактором для их дальнейшей карьеры.

6. Большинство мусульманских священнослужителей, являющихся хранителями исламских традиций, женаты, но не многодетны.

7. Для имамов Урала нехарактерны активное участие в общественной деятельности, выступления в СМИ и членство в политических и общественных организациях. Это можно объяснить влиянием культуры ислама, призывающей человека к скромности. Политическое руководство регионов не воспринимает имамов в качестве акторов политической жизни, способных всерьез влиять на настроение масс и на принятие управленческих решений. Согласно результатам исследования, имамы Урала довольно слабо политизированы и не усматривают связи религиозных убеждений с политической практикой, а своей религиозности с политикой в целом. Даже муфтии Урала не особенно заметны на политическом фоне регионов и не в должной мере используют свой политический вес для представления интересов мусульман перед властными структурами.

8. То, что уральские имамы в подавляющем большинстве являются представителями поволжской уммы, влияет на развитие в регионе именно традиционного для России суннитского ислама ханафитского мазхаба.

9. В корпусе мусульманского духовенства в настоящее время наметилась смена поколений. По-прежнему работают люди пожилого возраста, не имеющие качественного религиозного образования. Но им на смену приходит поколение среднего возраста (35–50 лет). Они получили образование в престижных российских или арабских учебных заведениях. Они активно занимаются строительством мечетей и организацией мусульманских общин в подведомственных территориях. Приступает к активной деятельности и молодое поколение имамов (25–35 лет), получившее качественное богословское образование. Молодых имамов отличает то, что с юных лет они избрали духовную деятельность в качестве своей будущей профессии, а потому получили хорошую подготовку для этого служения. Они владеют компьютерными технологиями и создают положительный образ ислама выступлениями в СМИ и активной общественной деятельностью. Представляется, что в условиях царящего в обществе настороженного отношения к исламу и мусульманам будущее именно за этим типом исламских священнослужителей.

Аналогичного мнения придерживается видный исламовед А. В. Малашенко, который в одной из своих статей отмечает: "Воссоздание духовной мусульманской элиты — самый мучительный процесс, который требует минимум одного поколения, а наверное, даже двух. Есть у нас эта новая духовная элита? Нет. Зато появляются отдельные ее представители, отдельные ростки. Но и на фоне этой поросли, безусловно, есть такие имамы, духовные лидеры, которые состоялись в конце 1980-х — в 1990-е годы. Как духовных лидеров их, наверное, можно практически пересчитать по пальцам, поэтому я не буду никого называть, чтобы не обидеть других. Но сам факт их существования и их работы можно отнести к позитиву«¹.

Таким образом, можно констатировать, что нынешнее исламское духовенство еще не вернуло себе тот элитный статус, которым обладало в начале ХХ века. Безусловно являясь представителями «нравственной элиты» наряду со священнослужителями других конфессий, они сегодня стоят у основания такого монолита, как «духовная элита», на вершине которой находятся пользующиеся гораздо более широким авторитетом, чем духовенство, среди подавляющей части населения нашей страны деятели культуры и науки. Имамов можно отнести к числу относительно влиятельных людей, к чьему мнению прислушиваются в основном лишь члены их общин. Они отстранены от политики и не участвуют в принятии важных для судеб жителей регионов решений. Чтобы вернуть себе былой элитный статус, необходимо, чтобы произошла смена поколений, появилось больше ярких молодых звезд, к мнению которых будет прислушиваться наше в целом секулярное, светское общество и представители властей. Но для этого необходимо открыть в Уральском федеральном округе высшее и средние исламские медресе, улучшить финансовое обеспечение работающих ныне имамов, вести постоянную работу с молодежью, повышать в ее глазах престиж и социальную значимость этой профессии.