Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
ИСТОРИЯ ТАТАР НИЖЕГОРОДСКОГО ПОВОЛЖЬЯ С ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XVI ДО НАЧАЛА XX вв. - Образование селений служилых татар-арзамасцев с последней трети XVI по начало XVII века
26.12.2011

§ 2. Образование селений служилых татар-арзамасцев с последней трети XVI по начало XVII века

Воссоздание исторической картины процесса земленаделения служилых татар в районе к югу от Арзамаса (и, стало быть, истории возникновения первых тюркских поселений в нем) осложняется скудостью, разрозненностью и фрагментарностью имеющихся письменных источников. Кроме того, известные трудности порождает то обстоятельство, что до настоящего времени просто не сохранился ряд русских и нерусских населенных пунктов, фигурировавших в документах второй половины XVI — первой половины XVII веков.

При изучении данного вопроса исследователь вынужден использовать метод сопоставительного анализа разных письменных источников (нередко по времени возникновения достаточно далеко отстоящих друг от друга). Вместе с тем ретроспекция истории появления служило-татарских населенных пунктов в рассматриваемых местах потребовала материалов из области топонимики, географии, ономастики, а также усилий в восстановлении генеалогии отдельных татарских служилых родов XVI–XVII веков. Анализ конкретики обстоятельств возникновения в Арзамасском уезде татарских деревень не может не учитывать и общероссийскую государственную политику второй половины XVI века. Иными словами: служилые татарские поселения возникали не по прихоти местных властей и уж тем более не потому, что кому-то из служилых татар хотелось иметь земельные участки в том или ином месте. Процесс расселения служилых татар под Арзамасом имел под собой строгую логику и глубокий смысл, лежащие в основе московских инициатив.

Анализ источников однозначно указывает, что из пяти станов образованного в 1560 году Арзамасского уезда (Подлесный, Тешский, Залесный, Ичаловский, Иржинский) лишь в двух последних в 70-е годы XVI века наличествовали населенные пункты служилых татар. Несколько забегая вперед, заранее подчеркнем: все они вытянуты общей дугообразной линией на северо-восток от современного поселка Сатиса, что на запад от Сарова в направлении Арзамаса, занимая большую часть Ичаловского и восточную окраину Иржинского станов. Также отметим, что деревни или группы близко расположенных деревень разделяют небольшие расстояния в 3–12 км. Таким образом, в достаточно большом по территории Арзамасском уезде, охватывавшем около 11 тысяч кв. км1, изначально татарский элемент был размещен на относительно небольшой линии в 45 км. Такое положение вполне конкретно указывает на функциональное предназначение и самих поселений, и живших в них служилых татар — несение дозорной сторожевой службы на считавшемся опасным полевом участке от современного поселка Сатис, что к западу от Сарова, до Арзамаса. Размещенные во вновь возникших деревнях конные татары (согласно источникам от одного до трех человек) должны были выполнять задачу своевременного упреждения Арзамаса о приближении грозных противников из азовских, ногайских или крымских степей.

О том, что в начале 70-х годов XVI века эти окраинные районы считались московским правительством прорывоопасными, свидетельствуют материалы, приведенные во введении, главах I, III и ряде других2.

Мещерские места должны были охранять "татары и мордва с земель Кадомских и Темниковских«3. Нижеизложенные материалы подтвердят: в начале 70-х годов XVI века близ Арзамаса были испомещены именно служилые татары и служилая мордва.

Появление в 70-х годах XVI века в юго-западных районах Арзамаса служилых татар находилось в прямой связи с задачами охраны украинных земель в соседней Мещере и других местах и представляло собой часть общего процесса обеспечения интересов обороны Российского государства.

Неудивительно, что следы самой южной служилой «станицы», запирающей выход на простор арзамасских полей, обнаруживаются именно в районе современного Сатиса (западнее Сарова). Ее возникновение относится к 70-м годам XVI века и связано с именем мурзы Енговата, основателя рода арзамасских служилых мурз Енговатовых и Енибяковых, внесших заметный вклад в историю уезда и проявивших себя в борьбе с внешними вторжениями, а также во времена Смуты. Судить об этом позволяет ряд нижеприведенных документов и материалов.

В 1599 году мурза Айдар Енебяков обратился с челобитной на имя государя Бориса Федоровича4: "...служил деи в Арземаском уезде... ина деда его, Инзинбуловское усадище на речке на Сатисе, лежит в пусте, не отдана никому, и не владеет им нихто..."5. Известно, что в декабре 1599 года упомянутый А. Енибяков получил просимые 70 четей земли6 — "Изинбуловское усадище на речке на Сатисе«7. Где приблизительно тогда находилось ныне не существующее Изинбуловское усадище, помогает понять текст «Наказа воеводы и подъячего Юмшану Лобанову об отделе поместья служилому татарину Айдару Енебякову» от 16 декабря 1599 года. Среди прочего, упоминая Изинбулово усадище, документ указывал на место его нахождения: «на речке на Сатисе», а рядом «вниз по речке по Сатисе» упоминалось четыре поляны, примыкающие к усадищу 8. Очевидно, что речь идет о низовьях реки Сатис, на всем своем протяжении зажатой лесами и лишь за 30 км до своего впадения в Мокшу выходящей правым берегом на равнину. Из леса на равнину река Сатис выходит в районе современного поселка Сатис. Упоминание в цитируемом документе о наличии полян близ Изинбуловского усадища указывает на в общем лесной район9, и потому описываемое место не может быть отнесено к территориям на юго-западе близ современных Аламасова или Нарышкина Вознесенского района, так как там наличествуют обширные полевые участки. Таким образом, мы идентифицируем существование в первой половине 70-х годов Изинбулова усадища в окрестностях современного поселка Сатис, западнее Сарова. На хронологию его появления указывает время создания засечной черты — 1571 год.

Отсюда следует еще одно обстоятельство: присутствие служилых татар-дозорщиков в других деревнях к югу от Арзамаса началось в указном порядке и одновременно: не позже начала 70-х годов XVI века, еще до образования Арзамасского уезда. Появление некоторых деревень было напрямую связано с реально существовавшими лицами10, их создавшими по распоряжению властей на пустошах, давшими им свои имена: Томаевка (Томай), Шехаева (Шекай), Салтаганова (Салтаган), Биговатова, ныне Беговатово, (Биговат), Акчурина (Акчюра). Другие деревни уже существовали в рассматриваемом районе и приняли немногочисленных служилых татар-дозорщиков.

Наличие служилых татар, контролирующих стратегический путь между Кадомом и Арзамасом, зафиксировано в АПА весной 1578 года. Тогда при наделении землей русских помещиков вблизи деревни Лихачевой (современные Лихачи) присутствовали в качестве свидетелей, среди прочих, «балаковские тотаровя Сюндюк Калахметов сын да Кудай Ичатаев сын» 11. Среди межевых ориентиров, фигурирующих в документе, названа Кадомская дорога12, что явно указывает на наличие коммуникации общероссийского уровня. К тому же Арзамасский уезд пересекала знаменитая Царская (Царева) сакма — торгово-посольская трасса, обеспечение безопасности которой было одной из задач администрации. Присутствие близ нее служилых людей выявляет интерес российских властей и к Кадомской дороге. Видимо, в районе между современными Комкином, Лихачами, Суворовом располагалось местожительство двух означенных служилых татар. Оно было следующей служилой «станицей» за Изинбуловским усадищем, контролирующей подступы к Арзамасу. Наличие служилых татар в Комкине13 будет подтверждено через 7 лет, когда в 1585 году прожившие там два служилых татарина Сюндюк Телевлеев и Розбахта Телевлеев также выступили в качестве понятых при наделении землей других помещиков14. Испомещение властями служилых татар в Комкине15 видится неслучайным. Его месторасположение находится посередине между дорогой на Арзамас и лесом. Таким образом, проживавшие там Телевлеевы могли нести дозор и за засекой, и за дорогой на Арзамас.

Приблизительно в 10 верстах от Комкина на северо-восток в районе современного урочища Кадышево на реке Сухой Сатис близ дороги на Ичалово16 располагалась еще одна сторожа со служилыми татарами и приданными им землями. О существовании там «татарской земли» упоминает «Список с межевых книг Арзамасского уезда» 1623–1625 годов: "...в Ичаловском стану пустоши Кадышове межа от татарской земли от Айдар мурзы княз Чегодаева по конец их пол (полей. — С. С.), у речки Сатиса...«17. В контексте наших рассуждений существовавшие в первой четверти XVII века «татарские земли» к западу от современного поселка Большой Макателем были гораздо раньше наделены в интересах дозорной службы, что инициировалось непосредственной близостью от лесного массива и транспортной коммуникации.

Добавим, что в АПА деревня Кадышево впервые упоминается в 1583/1584, 1592, 1599 годах18. Однако в 1592 году она и при ней пять крестьянских дворов зафиксированы как принадлежащие русскому помещику Афанасию Ордабьеву, а в 1599-м деревня принадлежала его дочери19. Это значит, что уже к 90-м годам XVI века служилые татары покинули Кадышево. Отметим также, что как населенный пункт Кадышево существовало до 70-х годов XX века20, ныне от него остались несколько нежилых домов.

Необходимо подчеркнуть одну деталь: в дальнейшем дорога на Арзамас раздваивается и принимает рыбоподобную форму от современного села Елизарьево и до деревни Ореховец, где обе дороги вновь смыкаются. Рассмотрение документов, связанных с присутствием служило-татарских элементов в данном районе, выявляет еще одно обстоятельство — их поселения наличествовали вдоль обеих дорог.

К 70-м годам XVI века восходит появление еще одной ныне исчезнувшей татарской деревни Салтагановой. Достоверно судить об этом позволяет помещенная С. Б. Веселовским в АПА «Грамота к воеводе об отделе поместья Айдесу Салтаганову...» от марта 1595 года. Ее появление было связано с челобитной последнего властям, где он подчеркивал: "...было де за отцом его за Салтаганом за Мустофиным... в Арземаском уезде старая их вотчина, на реке на Ичаловке деревня Салтаганова. И отца де ево (Айдеса Салтаганова. — С. С.) в животе не стало лет з 20...«21. Изложенное весьма конкретно показывает: скончавшийся в середине 70-х годов XVI века Салтаган Мустофин основал деревню своего имени еще до образования административных структур Арзамасского уезда. Кроме того, из документа следует, что Салтаган был наделен 120 четями земли22 и восемью русскими работниками23. По смерти Салтагана его сыновья, Терегул и Айдес, наследовали его земли, работных людей и отцовские постройки в пределах деревни24.

Существование Салтагановой вновь подтверждается «Арземаскими Писцовыми книгами письма и меры Игнатья Зубова с товарыщи лета 7093 году» (1585), в которой проживает упомянутый Айдес Салтаганов, а также русские крестьяне в пяти дворах25.

Принимая во внимание сведения, содержащиеся в АПА, о том, что в 1595 году Салтаганова находилась в пределах Ичаловского стана, "на реке на Ичаловке«26, допустимо считать ее место расположения восточнее современного села Ичалово. Это же подтверждается документами первой четверти XVII века («Писцовыми книгами Арзамасского уезда» за 1621–1623 годы), где фигурирует «пустошь Солтыгановская». Она примыкала к полям деревни Тоузаково, что к востоку от Ичалово27. К тому же в «Списке с Писцовой книги Арзамасского уезда» находим описание межевых ориентиров, где отмечено: "смежна та земля с Ываньвою землею княз Чегодаева с товарищи да Солтыгановью с Ормакаевью землею Мустофина... и с Толузаковскою землей до столба что поставлен на старом межнике и промеж их разошел враг и розмыла вода, речка Ичаловка..."28. Кстати заметим, не исключено, что на месте владений Толузаковых (Толузаково) в XVI веке располагался татарский усад. Дело в том, что документ от 1607 года, упоминая означенную деревню, называет ее "деревня Курултаева, а Толузакова тож«29. Возможно, на месте сохранившегося до наших дней Тоузакова (в прошлом Толузаково), расположенного невдалеке от лесного массива, было место общего сбора (курултая) служилых татар. Такое предположение подтверждается порядком чередования названий данного населенного пункта: вначале идет первичное название до 1607 года (Курултаева), а затем — Толузаково. Выбор властями места для Курултаевой диктовался его близостью к Царевой сакме, идущей вдоль реки Теши.

Есть сведения, позволяющие судить о том, что во второй половине XVI века в самом Ичалове присутствовали служилые татары. Так, в 1593 году сын вышеупомянутого Енговата — Тенебяк Енговатов, бывший ичаловским мурзой, владел поместьем и русскими крестьянами30. Он же фигурирует в бумагах 1594 года среди группы татарских мурз31.

По сведениям 1593 года, в Ичалове отмечен еще один землевладелец из татар — мурза Коклуш Енголычев. Тогда его работник («ичаловского мурзы Коклошев крестьянин» Иван Окинфиев) присутствовал как окольный человек (то есть рядом живущий сосед) при размежевании земель Мордвина Кутузова и Ивана Тюлкина32. Сам К. Енголычев выступил в качестве свидетеля в 1599 году на отделе земли кардавильской мордвы на реке Сучкоевой33.

Мурза Ивакай Чегодаев также обладал наделом в Ичалове во второй половине XVI века. Его сыновья: Капкун мурза Ивакаев сын Чегодаев (умерший в 1628 году) и Девлеткильдей мурза Ивакаев сын Чегодаев наследовали в совместном владении отцовскую вотчину в селе Ичалово с 19 дворами русских крестьян34. Добавим, что между Ичаловом и Выползовом (ныне урочище Выползово) в 1621–1623 годах наличествовало "арзамасских мурз и татар кладбище«35, причем среди распаханных полей русских помещиков. Это указывает на его неухоженность и, стало быть, давность захоронений (закончились к 20-м годам XVII века).

Ниже будут приведены материалы, указывающие на то, что между Ичаловом и Верякушами располагался еще один татарский усад — Разгилдеево.

Процесс испомещения служилых татар в районе Ичалово — Салтагановой и наделения их там землей также осуществлялся по инициативе властей — с целью контроля над одной из ветвей Кадомской дороги на Арзамас. Здесь же в случае опасности могли принять сигнал тревоги из прилесной сторожи Кадышево, что в 15 км к югу от деревни Ичалово.

Следы присутствия во второй половине XVI века служилых татар близ современной деревни Шахаево обнаруживаются при сопоставлении разрозненных во времени материалов. «Старое татарское селище» в (тогда) Шахаевой, уже принадлежащей помещику П. Е. Чичерину, упомянуто в 1621 году36. Причем Чичерин еще ранее опустевшее к тому времени татарское селище перенес в иное место, а землю, бывшую под домами, пустил под пашню37. Это означает, что к началу 20-х гг. XVII века татарское присутствие здесь исчезло. Тогда же в 20-х гг. земельные владения упомянутого П. Е. Чичерина среди иных межевых знаков включали в себя "татарский рубеж Бакея Чюрунтаева«38. Вместе с тем известно, что Бакей Чюрунтаев с товарищами был верстан на службу не позже 1594 года, о чем свидетельствуют материалы АПА39.

В том же 1594 году арзамасский мурза Акбулат Шекаев жаловался воеводе по поводу сманивания его работного человека русским помещиком М. Барсуковым40. Согласно распоряжению воеводы о сыске по челобитью Шекаева беглеца следовало разыскивать в радиусе 15–20 верст от поместья мурзы41, то есть в пределах расстояния между Шахаевой и Выползовой. Добавим, что по списку 1594 года Акбулат мурза Шекаев фигурирует в ближнем окружении арзамасского воеводы В. Я. Кузьмина среди восьми сыновей знатных мурз 70-х годов XVI века (Мустофиных, Енговатовых, Собаевых, Томаевых)42. По-видимому, наряду с Томаем, Солтаганом и др., как указывалось, отец Акбулата Шекаева — Шекай — стал основателем деревни Шахаевой в 70-е годы XVI века. А в 90-е годы в Шахаевой проживали служилые татары Акбулат Шекаев и Бакей Чюрунтаев.

В «Писцовой книге Арзамасского уезда 1621–1623 годов» косвенно прослеживается прежнее наличие татар близ деревни Ивановской: "в деревне Панфирове, Ивановская тож под Тотарча помрою на вершине а под нею пруд«43. Учитывая, что «помрою» обычно именовали поросшее лесом урочище44, изучая ландшафт к юго-востоку от современной деревни Ивановской, можно обнаружить пик высоты в 202 м, к востоку от него лесное урочище и рядом с ним пруд45. Таким образом, утерянное во времени татарское название поселения служилых мурз близ современной деревни Ивановской оставило после себя лишь топоним XVII века «Тотарча помры».

Упоминание о еще одной татарской сторожевой деревне, существовавшей на рубеже XVI–XVII веков в Иржинском стане Арзамасского уезда, отыскивается в архивных материалах первой половины XVII столетия. Так, в 1648 году арзамасский служилый мурза Ураза Ботиков сын Мустофин и его сыновья Сафар мурза и Дилмомет мурза обменивают 10 четей своей земли «в Арзамасском уезде на Ирже в Чембулатове» на земли одного темниковского татарина46. Другие более ранние официальные документы (например, «Писцовая книга Арзамасского уезда» 1621–1623 годов) фиксируют наличие в Иржинском стане деревни "Шатилово Ченбулатово«47. Эти сведения в своей совокупности дают основания считать, что близ Сухой Иржи, берущей свое начало около современных деревень Липовка, Стуклово, Березино, Конново, недалеко от Шахаева, также имелась еще одна татарская деревня — Чембулатово, чье название указывает на имя ее основателя — Чембулата. Расположенность деревни на Сухой Ирже в районе вышеназванных деревень также позволяла выполнять задачу охраны пути на Арзамас.

«Писцовая книга Арзамасского уезда» 1621–1623 годов свидетельствует, что «некогда» деревней на реке Акше владел мурза Томай Мустофин, выплачивавший оброк государству48. В АПА содержится документ, датированный 1581 годом, упоминающий, что при отделе поместья группе русских помещиков на реке Акше среди понятых присутствовал работный человек Томая Мустофина: "А на отделе и на меже... Томаев крестьянин Мустофина мурзин Тимофей«49. В 1594 году в упомянутом списке сыновей знатных мурз фигурируют Улубек (Улугбек) мурза и Ждан мурза, Томаевы дети50. Анализ архивных дел, связанных с кланом Мустофиных, выявляет, что Ждан мурза Томаев сын владел деревней Томаево и 97 четями близ нее еще во времена «до царствования великого князя Василия Ивановича», то есть не позже как в правление Бориса Годунова (1598—1605)51, что было подтверждено позже "Арзамасскими дозорными книгами 122 (1613/14) года"52. Изложенное дает основание считать, что первым служилым татарином (причем этнически — мордвином) в Томаеве (ныне Тамаевка) стал в 70-х годах XVI века Томай мурза Мустофин, направленный на охрану Арзамасско-Кадомской дороги.

Владение служилыми татарами в XVI столетии землями вокруг современных деревень Ореховец и Беговатово53 находит отражение в АПА. В ноябре 1592 года в Ичаловском стане близ сельца Дмитриевского шло земленаделение помещика Измаила Тимофеева сына Демьянова за счет части прежних владений Давыда Злобина сына Языкова54. Оказалось так, что вновь полученные земли И. Т. Демьянова стали граничить с существовавшими владениями князя Биговата Собаева и Акмана мурзы Акчурина55. Из этого следует, во-первых, что мурза Биговат — реальное лицо, о чем было упомянуто выше, и он еще был жив в 1592 году. Во-вторых, владения мурз Биговата Собаева и Акмана Акчурина находятся рядом. В-третьих, к владению Акмана Акчурина вплотную примыкают земли его сына мурзы Ембулата Акманова56. Это значит, что в XVI веке власти старались селить своих служилых татар компактно. То, что Биговат стал основателем Биговатова (ныне Беговатово), косвенно подтверждается данными начала XVII века. Сборник АПА содержит упоминание о том, что брат Биговата Бекебей князь Собаев владел Биговатовом до 1610 года57.

При сопоставлении рассматриваемого документа с более ранним, от июня 1592 года, выявляется наличие в то время еще одной татарской деревни близ Биговатова. 23 июня 1592 года наделялся землей в Ичаловском стане русский помещик Федор Лопатин. В свидетелях, кроме крестьян деревни Биговатово, фигурировали "...из Акчюрины деревни Ахмановых детей крестьяне Иван Дмитриев сын да Кузьма Олексеев сын"58. Итак, в 1592 году упоминается деревня Акчурино, расположенная недалеко от Биговатова. Ею владели "Ахмановы дети«59. Выше в нашей работе приведено имя сына Акмана мурзы Акчурина — Ембулата. Сопоставление двух документов от июня и ноября 1592 года60 позволяет восстановить часть «генеалогического древа» семейства Акчуриных: Акчура — Акман — Ембулат. Совокупность изложенного приближает нас к утверждению, что рядом с Биговатовом возникла другая татарская деревня — Акчурина, так же как и другие населенные татарские пункты, получившая свое название по имени «главного» первопоселенца — мурзы Акчуры. Принимая во внимание, что в 1592 году внуки Акчуры были владельцами крестьян, то есть находились в дееспособном возрасте, можно считать, что сам Акчура проживал в Акчуриной не позже 70-х годов XVI века.

Татарское присутствие в XVI веке в деревне Ареховец (ныне Ореховец) подтверждается рядом фактов. Так, 17 июня 1593 года в качестве понятых на отделе земель в Верякушах присутствовали работные люди Мамая Килдишева61 — "...Мамаевы крестьяне из Ореховца Трофим Иванов, Дмитрий Харитонов"62. В начале XVII столетия в Ареховце имелись и другие служилые татары. Например, там располагались владения мурзы Теникея Енибакова сына Енговатова63. Он был помещиком Ареховца вплоть до 1610 года64.

Теникей Енибаков сын Енговатов, а также его современник, тоже имевший участок в Ареховце, Бекебей князь Собаев потеряли свои наделы из-за нежелания присягать Лжедмитрию II65. Допустимо считать, что Теникей и Бекебей были наследниками поместных владений отцов. Принимая во внимание, что их отцы еще были живы в 1594 году66, можно утверждать, что свои наделы они, в свою очередь, получили от предков — служилых мурз Енговата и Собая, живших в 70-е годы XVI века.

Совокупность вышеизложенного позволяет сделать некоторые предварительные обобщения. Появление первых служило-татарских элементов к югу от Арзамаса было порождено решениями Москвы начала 70-х годов XVI века по организации эшелонированных оборонительных рубежей на южноукраинных границах. Несшие дозор конные татары Арзамасского уезда были в тесной связи между собой и охранными отрядами соседних мещерских мест, ибо принадлежали к единой структуре погранслужбы. В номенклатуре административных служб уезда была даже предусмотрена специальная должность "головы, ведавшего службой нерусских князей... готовностью в любой момент выступить в поход со своим отрядом в составе российского дворянского ополчения«67. Сторожи арзамасских служилых татар, расположенные с учетом рельефа местности и наличия подъездных путей к уездному центру с юга, как уже упоминалось, в совокупности напоминали дугу, вытянувшуюся в пространстве от современных Сатиса до Беговатово. Выявленные материалы позволяют насчитать их более десяти: Изинбулово Усадище, Комкино, Кадышево, Салтаганова, Ичалово, Ивановская, Шахаева, Чембулатова, Ареховец, Томаева, Акчурина, Биговатова, а также Липовый усад и Разгилдеево68. Учитывая, что до середины 80-х годов XVI века в других станах Арзамасского уезда не размещались служилые татары, анализ изложенного позволяет признать, что в начале 70-х годов русское правительство считало опасным направлением полевые районы к югу от Арзамаса, размещая только там дозорные сторожи и немногочисленных разъезжих татар-караульщиков. Помимо прочего, это означало, что расселенные под Арзамасом служилые татары должны были лишь упреждать о приближении из степи опасности, но не были способны из-за своей малочисленности оказать серьезное сопротивление обычно многолюдному противнику в лице конных степняков. Эту же мысль подтверждают и небольшие расстояния между деревнями-сторожами (в пределах от 3 до 12 км). Расположенные либо около кромки дремучего Мокшанского леса, либо вдоль дороги на Арзамас, они выполняли роль наблюдателей за засеками и коммуникациями.

Размещение здесь именно служилых татар мотивировалось их проявленными опытом, навыками и уменьями верховой езды и маневра, что считалось особо ценным в дозорной службе. Обращает на себя внимание тот факт, что почти все татары 70–80-х годов XVI века, служившие к югу от Арзамаса, носили высокое звание мурз (типологически сравнимое с дворянским статусом), что также подчеркивает внимание властей к подбору кадров, размещаемых там.

История сохранила часть имен рассматриваемых нами персонажей 1570-х годов — первых арзамасских служилых татар. Среди них Томай, Енговат, Шекай (Шахай), Салатаган, Акчура, Биговат Собаев, Сюндюк Калахметов, Кудай Ичатаев. Затем их дело продолжили, а земельные участки при деревнях Ичаловского и Иржинского станов наследовали их сыновья69, фигурирующие в материалах 90-х годов XVI века: мурза, князь Собаев сын Мустофин, Енебяк мурза Енговатов, Тенебяк мурза Енговатов, Мамай мурза Килдишев, Коклуш мурза Енголычев, Улубек (Улугбек) мурза и Ждан мурза, Томаевы дети, Акбулат мурза Шекаев. Более поздние материалы XVII столетия показывают, что многие из перечисленных лиц были основателями больших кланов служилых татар Нижегородчины, чьи представители выполняли боевые задачи, будучи размещены в различных станах не только (и не столько) Арзамасского, но и Алатырского, и Курмышского уездов.

Забегая несколько вперед, заметим, что по ряду нижеприведенных объективных и субъективных обстоятельств рассматриваемое татарское присутствие к югу от Арзамаса, начавшее свое существование с 70-х годов XVI века, со временем будет увядать, а земельные наделы служилых татар исчезнут.

Дальнейший процесс земленаделения государевых татар Арзамасского уезда (а значит, образования их более или менее долгосрочных поселений) в XVI веке опять-таки вытекал из общей ситуации в деле охраны российских границ и новых задач, встававших перед институтом служилых татар.

Реальная практика показала, что до конца XVI столетия полевые просторы к югу от Арзамаса не стали ареной битв со степняками, служащие сторожевых станиц в целом достаточно спокойно несли свои дозоры. Возможно, такое положение было плодом кропотливых усилий российского руководства по пограничному укреплению мещерско-арзамасских районов. Однако жизнь выявила и другое. В 1570–1590-е годы не арзамасское, но алатырское направление стало объектом внимания противников Московского государя — степняков юга.

В 1577 и 1581 годах многочисленные конные группы прорвались в алатырские места, подвергнув их безнаказанному разорению. На наш взгляд, это не было случайным. Наличие в этих районах лишь крепости-острога Алатырь, окруженного обширными и почти незаселенными степями и лесами с многочисленными «лесными воротами» (проходами) при отсутствии сторожевых станиц70, снижало эффективность службы размещенных там разъезжих казаков. Это и показали набеги ногайцев в алатырские земли в 1577 и 1581 гг., что позже будет учтено российской администрацией. Факты свидетельствовали: охрана прорывоопасных мест только силами разъездных русских казаков и стрельцов, сидящих за стенами крепостей, оказалась не лучшей.

Для обеспечения безопасности арзамасских земель требовалось дальнейшее укрепление не южных, а восточных рубежей этого уезда. И потому не случайными видятся взаимосвязанные факты целенаправленного размещения в 80-е годы XVI века компактных и более многочисленных, чем прежде, групп служилых татар в пределах сначала Залесного стана, а затем еще далее, в излучине Пьянской дуги. В октябре 1586 года прибывшие из Кадома71 20 человек во главе с Алтышем Алышевым получают 300 четей (по 15 четей на человека) земли на левом берегу реки Кели близ ныне нежилой деревни Воиново, что в 10 км к юго-западу от села Ичалки на Пьяне.

Детальное изучение особенностей рельефа данной местности показывает, что выбор властями месторасположения группы Алышева был достаточно продуман. В этом месте берег Пьяны довольно круто уходит к югу на повышение, а рассматриваемая местность в целом являет собой обширный бугор, вершина которого на 90 м возвышается над Пьяной. С запада он прикрыт лесом, а с востока — довольно крутым обрывом, нависающим над Келей. На юге эта территория заканчивается группой оврагов, напоминающих чередующиеся ступени. Расположенные здесь конные дозоры имели поселение, надежно защищенное самой природой с севера и востока, то есть с тех направлений, откуда и следовало ожидать неприятеля после событий 1577 и 1581 годов. Расселение именно здесь служилых татар отряда Алышева указывало еще на одну немаловажную деталь: отныне арзамасские руководители ожидали внезапного появления степняков не столько из-за леса с юга, сколько из бескрайних степей, раскинувшихся к востоку и северо-востоку от Арзамаса. Важность избранного участка усиливалась прохождением здесь большой дороги — сакмы ("сакма Атерки«)72. К тому же река Келя, берущая свое начало в лесах недалеко от реки Теши, почти 30 км могла служить естественной преградой неприятелю, двигающемуся с востока.

Известно, что А. Алышев командовал своей группой как минимум до 1595 года73. Но в 1597 году «новоусацкими татарами» командует Миняк Бекбулатов74. Причем сведения о нем порождены его же жалобой властям от имени группы служилых на своих соседей с севера — служилых татар под командованием Семакая Кутлеярова. В сентябре того же 1597 года Бекбулатов жаловался вновь, теперь уже на пилекшевскую мордву, по поводу земельных споров75. В сентябре 1598 года сын боярский Григорий Карпов получил указание от нижегородского дьяка Ивана Шарапова разобраться в спорном вопросе по земле между группой татар во главе с Бекбулатовым и пилекшевской мордвой. Из документа следует, что к этому времени «бекбулатовцы» возвели и продолжали возводить жилые дома: "А Долгая поляна у мордвы и у татар в споре на полтораста чети и больше. А на той спорной поляне татаровя... с товарыщи дворы поставили, а иные ставят...«76. Прибывшим чиновникам мордва доложила, что недалеко за рекой Пьяной расположено старое татарское селище, поля которого заброшены и зарастают лесом. Рассматриваемый источник содержит косвенные данные о том, что угодья, выданные группе Бекбулатова, граничили с землями мордвы и татар во главе с Кутлеяровым. В частности, отметим еще одно: есть основания полагать, что данное размежевание было удачно завершено к удовлетворению сторон77.

По-видимому, на рубеже XVI–XVII веков на территории Арзамасского уезда появляются так называемые «барашевские татары». Поскольку большинство сохранившихся источников упоминает, что перевод служилых татар под контроль Арзамаса осуществлялся прежде всего с мещерских земель, можно предположить, что термин «барашевские» происходит от названия старинного селения Барашев (ныне расположенного на территории Рязанской области). Чтобы выявить ныне исчезнувший на арзамасской земле татарский «барашевский» след, обратимся к ряду архивных источников.

Прежде всего рассмотрим документ, извлеченный из фонда Алатырской приказной избы78. Он датируется приблизительно первой половиной XVII века. Однако возможно уточнение датировки, исходя из содержания документа: указание на таких известных по другим источникам людей, как князь Иван Путятин, служилый татарин Ижбулат Разгозин, манера описания межи, а также наличие в документе печати писца Федора Григорьевича Шишкина, составителя арзамасских писцовых книг 1622/1623 года79 позволяют утверждать, что мы имеем дело с описанием межи земель Ижбулата Разгозина и его подчиненных, живших здесь в начале XVII века.

Указанный, идентифицированный нами во времени документ дает возможность реконструировать место нахождения татарской деревни под названием «Старый Барашев Усад Арзамасского уезду Залесного стану за Собакинские вороты». В этом нам помогают имеющиеся в документе указатели: географические (реки Большая Келя, Малая Келя, Порецкий Черный лес) и этнические (пилекшеевская и тюгелевская, а также камкинская мордва). Из содержания документа ясно, что интересующая нас деревня Барашев Усад существовала до «испомещения» рядом с нею служилых татар группы Ижбулата Разгозина. Таким образом, барашевские татары жили здесь до 1622 / 1623 года. Сопоставительный анализ описания межи земель (И. Разгозин «с товарищи») с картами местности по рекам Большой и Малой Кели, относящимся к разному времени80, и с документами о купле — продаже земель в XVIII веке81 дает возможность идентифицировать место расположения Барашева Усада и хозяйственно освоенных близ него земель как территории между современными населенными пунктами Путятино, Неледино, Костянки, Алемаево, Воиново, Быков Майдан.

Поскольку название деревни, возникшей до 1622/1623 года, источник дает совершенно определенно как Барашев Усад (курсив наш. — С. С.), то понятно, что имелось наделение (или ряд наделений) землями служилых татар из барашевских мест с Мещеры до указанной даты.

В 1612 году Ижбулата Разгозина и часть его людей в приказном порядке перемещают в Курмышский уезд в район между реками Шишковердью и Ургой82. Доподлинно известны имена лишь трех человек, ушедших с ним, — Невер Урмашев, Баиш Черевчеев, Сюнчалей Ураков83. Однако какая-то часть первопоселенцев здесь осталась, а также дети ушедших.

Развивая «барашевский сюжет», привлечем еще один документ, теперь уже из фонда Арзамасской приказной избы84, а именно: «Отказные грамоты из Приказа Казанского Дворца служилым татарам» 1700 года, который имеет более ранние отсылки на «арзамасские дозорные книги письма и дозора князя Никиты Болховского и подьячего Ивана Горохова 122 года» (1613/1614 год). Из «дозорных книг» явствует, что в деревне Барашев Усад в 1613/1614 году насчитывалось 20 дворов, имелось 340 четей пашни по 17 четей человеку и сена «по 4 копны»; служилые татары имели право пользования «мордовскими ухожеями большого черного леса» (ныне сохранившийся «островками» на небольшом участке территории южнее Пилекшеево и Порецкого)85. Среди имеющих землю в Барашевом Усаде указан и упомянутый выше И. Разгозин86. Между прочим, это означает, что Разгозин «пошел на повышение», ибо в те времена иметь земли в разных местах могли лишь заслуженные мурзы.

Таким образом, нами уточнены и конкретизированы сведения о месте расположения и времени возникновения Старого Барашева Усада (до 1613 / 1614 года)87.

Архивные документы позволяют считать, что в Барашевом Усаде остались взрослые дети ушедших на Шишковердь служилых татар — Типей и Сепай Ижбулатовы, Уразмамет и Исмай Неверовы, Кудряк Баишев88. Но в начале XVIII века внуки первопоселенцев — Биктимер Сепаев, Селяй Уразмаметов, Яков Исмаев, Мусей Кудряков — проживали уже в Петряксах, сохраняя наследственные земли в Барашеве89. В 1700 году в Барашевом Усаде жил внук И. Разгозина — Мамоделей Тепеев90. По-видимому, были какие-то причины, заставившие служилых татар Барашева Усада уйти в иные места в начале XVIII столетия.

В начале XVIII века Барашев Усад как поставщик служилых татар не существует. Это селение не указано в списках деревень, отправивших по общему сбору своих служилых на Алатырь в 1708 году91. Тогда, наверное, почти завершился процесс русификации населения той деревни. Судить так позволяют сведения о том, что в 1702 году ее житель новокрещеный татарин Иван Сюнелеев променял свою 61 четь земли помещику С. Н. Извекову92. В 1749 году еще один неустановленный татарин-новокрещен Барашева Усада купил 60 четей земли у четверых прямых потомков первопоселенцев93 и вскоре перепродал русскому помещику М. И. Плещееву94.

В течение XVIII века и позже идет процесс «растаскивания», перераспределения, перепродажи земель барашевских татар между соседними землевладельцами95. Как село Барашев Усад еще существует в 70-е годы XVIII века, о чем позволяет судить «список сел и деревень Нижегородской губернии, жители которых участвовали в крестьянской войне 1773–1775 годов», составленный М. Д. Курмачевой96.

Барашев Усад переходит в ведомство Казанской удельной экспедиции крестьян (к селу Великий Враг), не позже 1779 года частично становится владением артиллерии генерал-лейтенанта и кавалера Н. О. Кутлубицкого97; земли бывшего Барашева Усада обрабатывают также крестьяне села Смирново. Последний раз в 1788 году зафиксированное название "покидная татарская земля«98 сохраняет память о пребывании на этих землях «тюркского компонента» в лице служилых татар. Подводя итог приведенным данным об истории татарского Барашева Усада, подчеркнем ряд установленных обстоятельств его существования.

Барашев Усад Арзамасского уезда возник до 1613 года на реке Келе, основанный отрядом из 20 человек во главе с И. Разгозиным, пришедшим с мещерских мест. Видимо, усад просуществовал не менее века; его татарские землевладельцы упомянуты в 1700 и 1702 годах. Но, начиная с первого двадцатилетия XVIII века, многие его жители уходят в другие (причем далеко расположенные и в иных уездах) татарские деревни — в Петряксы, Собачий Остров, Красный Остров, Ключищи. Утверждать так позволяют сведения о том, что в 1717, 1719, 1726, 1735, 1737, 1738, 1743 годах жители упомянутых татарских деревень продавали принадлежащие им земли близ Барашева Усада99. По-видимому, в обрусевшей, весьма удаленной от татарских поселений деревне оставались немногочисленные новокрещены, оторвавшиеся от своих этноконфессиональных основ, но из-за активности соседствующих русских помещиков не сумевшие защитить свои земельные права. На протяжении XVIII века этот поселок перестал быть татарским и со временем прекратил свое существование.

Детальное и подробное изложение двухвековой истории Барашева Усада понадобилось автору не только для выявления условий возникновения, но и еще более для иллюстрации сложного и практически неизученного процесса увядания служило-татарских поселений в Арзамасском уезде. В отличие от деревень к югу и юго-западу от Арзамаса, где татары были малой частью их жителей, Барашев Усад изначально возник как крупное тюркское поселение, довольно стабильно развивавшееся до конца XVII века. (В XVIII веке его даже именовали Большим Усадом100.) Но под воздействием крещенской политики, хозяйственной активности русских помещиков, а также благодаря своей значительной удаленности от мест компактного проживания татар он исчез с карты Нижегородчины к началу XIX века.

Есть некоторые основания считать, что в конце XVI века рассматриваемый район был укреплен еще одной группой кадомских служилых татар в 20 человек под началом Семакая Кутлеярова. Установить границы их земельных владений (каждому по 15 четей) позволяет более поздний документ, описывающий владения этого отряда, находящиеся в районе слияния Кели с Пьяной101. Это место — северное окончание вышеописанного холмистого пространства, часть которого, как уже сказано, заняли «новоусацкие татары» Алтыша Алышева. Однако в отличие от алышевцев, которым было предписано поселиться на высоком берегу Малой Кели, кутлеяровцы имели свой усад (его тогдашнее название до нас не дошло) за рекой Пьяной. Но в силу каких-то причин прежнее их жилье было заброшено, а сами они перебрались в Пилекшееву. Утверждать изложенное позволяет источник от сентября 1597 года, описывающий пилекшеевскую мордву и, в частности, указывающий: "...татаровя Семакая Кутлеярова той землею владеют, а за рекою за Пьяною у них селище старое, а около его лесом заросло«102. Это означает, что жившие в 1597 году в районе Пилекшеевы служилые татары С. Кутлеярова103 имели «прежде» дома не на южном, а на северном берегу Пьяны. Это «прежде» было отделено от 1597 года весьма долгим сроком, ибо прорастание леса возле их домов (то есть на пустом месте) требовало не менее 10 лет104. К тому же есть сведения, что к 1597 году стали умирать некоторые служилые татары из группы Семакая Кутлеярова105.

Таким образом, приведенные факты и их сопоставление дают возможность полагать, что в середине или конце 80-х годов XVI века рождается еще одно — третье служило-татарское поселение, расположенное близ Пьяны. Деревни, руководимые Алышевым и Кутлеяровым, стали ядром и началом развернувшегося с этих пор процесса формирования второго гнезда расселения служилых татар на Нижегородчине — к востоку от Арзамаса в Залесном стане за Собакинскими воротами.

Новая волна расселения служилых татар в этом гнезде стала реакцией Москвы на очередной набег степняков 1593 / 1594 года на алатырские места, прилегающие к Арзамасскому уезду с востока и юго-востока. В 1594 году государь Федор Иванович дал арзамасскому воеводе В. Я. Кузьмину грамоту с указанием набрать в Арзамасе новых служилых татар («новиков») и разместить их к востоку от Арзамаса106. 12 мая 1595 года воевода и его окружение, а также наиболее авторитетные татарские мурзы принимали решение о том, где конкретно разместить новую партию служилых107. Такое место было определено между реками Якшень и Сердемь, впадающими в Пьяну с юго-запада108. Выбор данного района означал, помимо прочего, создание второго эшелона обороны к юго-востоку от участка, контролируемого людьми Алышева и Кутлеярова. Причем на этих землях уже год проживали двое служилых татар, старшим из которых был арзамасский служилый татарин Чекей Енгильдеев, ранее подавший прошение о наделении его участком109.

В мае 1595 года Ч. Енгильдеев получил приказ воеводы самостоятельно набрать в Арзамасе новиков, что им и было сделано110. Им был установлен оклад в 30 четей земли каждому, однако на деле лишь Чекей Енгильдеев и Уразлей Полтинин (первые двое, служившие здесь с 1594 года) имели соответственно 20 и 15 четей, 10 новиков реально получили по 4 чети, а трое последних «призывников» вообще не получили ничего.

Рассмотрение обстоятельств и условий земленаделения наспех набранного отряда Ч. Енгильдеева выявляет некоторые детали. По-видимому, его размещение проходило в ускоренном порядке в погоне за исполнением приказа из Москвы. К тому же один из руководителей тогдашней арзамасской уездной администрации "Нечай Благово по той государеве грамоте тех новиков поверстати не успел...«111. Распоряжения о новом переводе служилых татар из Кадома не было, и приходилось изыскивать собственные резервы. Надо полагать, что к концу XVI века подросло новое поколение у представителей первой волны арзамасских служилых татар112. Часть новиков могла быть набрана из потомков «коренных» татар, что обитали на Теше до прихода Ивана Грозного (см. подробнее о них в первом параграфе настоящей главы). Специально оговаривалось, что под поселение этих татар выделяются 15 десятин113.

Таким образом, очевидно, что в 1595 году между Сердемью и Якшенью возникло новое татарское поселение, четвертое по счету, в Залесном стане за Собакинскими воротами. Однако никаких описаний его месторасположения документ не приводит, а в более поздних документах XVII века (например, в «Арзамасских писцовых книгах» о нем также не упоминается). Подобное положение можно объяснить тем обстоятельством, что к началу XVII века (не позже 1603 года) вся команда Ч. Енгильдеева опять-таки в приказном порядке будет переброшена с этих мест на северо-восток, в пределы современного Камкино, а в 1603 году вспаханные земли бывшей Инзинзиновой пустоши114 переданы великовражскому (жившему в районе деревни Великий Враг, Новое Тюгелево тож) служилому мордвину Угосю Каргашину с товарищами115. Таким образом, это родившееся в 1594 году татарское поселение не просуществовало и 10 лет. А его население позже стало жителями Камкина.

Рассмотренные факты указывают еще на одно весьма важное обстоятельство. По-видимому, распоряжение царя Федора Ивановича об укреплении земель к востоку от Арзамаса не замыкалось лишь на задаче испомещения 15 служилых между Якшенью и Сердемью, а предусматривало развертывание новой довольно протяженной линии татарских станиц от Сердема до современного Камкино (ныне Краснооктябрьского района). Утверждать так позволяет анализ произошедших вскоре событий.

Во второй половине 90-х годов XVI века арзамасская администрация приступила к широкой раздаче земельных угодий, причем давая первые наделы новикам — служилым татарам — и добавляя участки к прежним владениям знатных мурз. Утверждать так позволяет весьма интересный фрагмент челобитной мурзы Ботюка Крымчеева, поданной им на имя государя Бориса Федоровича в период до сентября 1601 года. Среди прочего, обделенный в земельном вопросе Б. Крымчеев указывал, что к тому времени многие служилые татары обрели новые дачи. "А в Арземаском деи уезде давано князю Лукьяну Чембулатову да Айгине мурзе з братьею, да Ждану мурзе Томаеву, и иным многим татаром и служивым казаком поместья к старым их вотчинам в их оклады в додачю"116. Проявляя настойчивость, мурза Крымчеев сумел найти доступ к официальным бумагам уездной администрации, расширив свои познания о процессе земленаделения в арзамасских местах, о чем он также не постеснялся упомянуть в челобитной на имя царя. "А в Орземасе в государеве казне сыскано государевы грамоты и отдельные книги прошлых лет, отделено в поместье ис порозжих земель князю Лукаю Чембулатову117 да служивым татарам Чекею Енгильдееву с товарыщи, Семака Кутлеярова с товарыщи и иных служивых татар и казаков в их оклады и к старым их вотчинам и к поместьям в додачю"118.

В цитируемом фрагменте перечислены имена, уже приведенные нами выше, за исключением нового персонажа — Лукая (Лукьяна) Чембулатова. Вполне понятна и география проживания упомянутых лиц (кроме Ждана Томаева — Залесный стан). Рассмотрение дальнейшей событийной истории показывает: по своей челобитной мурза Ботюк Крымчеев получил в надел 63 чети, причем приблизительно в том районе, который настойчиво выпрашивал. Судя по описанию, детально представленному в АПА, он заимел участок для пашни и дворовых построек по обе стороны реки Кадарши (современное название — Кетарша) между деревнями Инкино и Лукьяново119. Таким образом, в 1602 году появилось еще одно селение служилого татарина Крымчеева, не сохранившееся до наших дней. Обращает на себя внимание еще один интересный момент рассматриваемого документа. Посылая в начале 1602 года своих подчиненных осмотреть просимые Крымчеевым земли, начальство в качестве ориентира указывало место "по обе стороны Кадарши, промеж князя Лукьяна Ченбулатова (курсив наш. — С. С.) и Михаила Инкина"120.

Отсюда следует, что упомянутый в челобитной среди иных служилых татар князь (мурза) Лукай Чембулатов еще до 1601 года основал на Кадарше ту деревню, что ныне носит название Лукьяново, расположенную в 4 км от Инкина121. Создание на рубеже XVI–XVII веков Лукьянова, а в 1602 году наделение землей Крымчеева являло собой звено в цепи усилий арзамасской администрации по продвижению сторожевых татарских поселков по линии от рек Кели и Якшени на северо-восток.

На рубеже столетий этот процесс был тесно связан с еще одним явлением — расширением границ Арзамасского уезда, в частности Залесского стана. Говорить так нам позволяет сопоставление ряда фактов. В 1586 году выданное А. Алтышеву и его людям поместье близ Нового Усада граничило с Курмышским уездом122. Таким образом, в 1586 году южное течение Пьяны разделяло уезды. Пограничный Новый Усад разделяло с Арзамасом 40, а с Курмышом — около 150 км. Это значило, что в случае возникновения опасности курмышские служилые люди просто не успевали в Межьпьянье к месту событий. По-видимому, вслед за очередным прорывом степняков в 1593/1594 году в центре было принято еще одно решение о расширении зоны контроля арзамасской администрации в Межьпьянье. Возникшее на рубеже XVI–XVII веков Камкин (об этом см. ниже) будет числиться уже в составе Залесного стана Арзамасского уезда.

Владения Крымчеева с юго-востока примыкали к землям другой татарской деревни — Алтышево. Основание для такого утверждения вытекает из сопоставления вышеприведенных материалов АПА с другими документами, содержащимися в том же сборнике. Согласно АПА в 1604 году четыре служилых мордвина во главе с Азрапом Сеуштановым наделяются поместьями "за рекою за Пьяною на Кадарше... на враге Пиргалее..."123, то есть землями близ деревни Пергалей (в пределах современного Бутурлинского района). Определяя границы владений группы Сеуштанова, арзамасский городовой приказчик Юмшан Лобанов подчеркивал, что рядом с их пустошью расположено дикое поле со всех сторон, кроме пустоши Ивашки мурзы Алтышева сына Урусова и еще одного ичаловского мордвина124. Подразумеваются жители деревни Ичалки на Пьяне тогда Нижегородского уезда, но не Ичалово Ичаловского стана Арзамасского уезда. Приведенный фрагмент источника весьма ценен, ибо почти напрямую указывает на наличие в 1604 году близ Пергалея владений ближайшего потомка Алтыша Урусова, что, в свою очередь, увязывается с существовавшей тогда и сохранившейся до наших дней деревни Алтышево. И если сын мурзы Алтыша Урусова владеет здесь землями в 1604 году, значит, сама деревня возникла не позже рубежа XVI–XVII вв. По-видимому, Алтышу Урусову было выдано поместье близ важной дороги, соединяющей южное и северное течение Пьяны (ныне протянувшейся от Бутурлино до Ягубовки). Отсюда вытекает вполне понятная логика властей, наделявших служилых татар угодьями именно здесь, а также вырисовывается задача, поставленная перед последними: охрана важного пути в небезопасном участке дикого поля, в местах ожидаемого появления степняков.

Изложенное дает нам почву для утверждения, что расположенное к северо-западу от Лукьянова Алтышево своим появлением также было обязано последовательным инициативам из центра. Его возникновение на стыке XVI–XVII веков было связано с фигурой Алтыша Урусова. Есть вполне конкретные сведения, что Алтышево начала XVII века не являло собой лишь одинокое жилище Урусова и его потомков. В документе, датированном 3 мая 120 (1612) года и содержащем описание межи поместий служилых близ деревни Котрос (ныне Кетрось), что в 6 км от Алтышево, упоминаются среди прочих ориентиров овраги Петрелей, Инилей, река Кетарша, Лосиная грань и дуб с гранью, "а с того дуба прямо на татарские избы до чернова лесу«125. «Татарские избы», а не «татарская изба» означает, что в Алтышеве в мае 1612 года проживало несколько семей служилых татар.

Выше уже отмечалось, что в 1595 году А. Алышев еще возглавляет свою команду, базирующуюся в Новом Усаде, но в 1597 году «новоусацкими татарами» командует М. Бекбулатов. Это означает: Алышев был переведен властями в иное место. Утверждать то, что он к тому времени не умер и не погиб в бою, позволяют нижеприведенные материалы архивных дел ГАНО, в которых имя А. Алышева вновь всплывает в 1612 году в связи с земельным вопросом под Моклоковом (современное Татарское Маклаково)126. Повторимся: между 1595 и 1597 годами опытный командир А. Алышев127 оставляет Новый Усад, и, будучи государственным человеком, делает это не по собственной воле. На рубеже XVI–XVII вв. арзамасские военачальники тянут линию застав все дальше на северо-восток.

В своей челобитной на имя государя Б. Крымчеев подчеркивал, что существуют официальные бумаги о выделении новых и дополнительных земель арзамасским служилым татарам и мурзам, произведенном в 90-е годы XVI века. Учитывая, что в те времена выдача дополнительных участков служилым была формой награды за службу, следует считать, что масса служилых татар и выездных казаков Арзамасского уезда была поощрена правительством за реальный вклад в дело обороны страны. Также учитывая, что арзамасские служилые участвовали в отражении ногайского набега 1593/1594 года128, надо полагать, что военнослужащие арзамасцы в целом удачно справились с поставленными перед ними задачами. Перечисление Крымчеевым лиц, награжденных в 90-е годы, дает возможность исследователю выявить имена некоторых участников тех сражений. Среди них Айгин мурза, мурза Лукай Чембулатов, Ждан мурза Томаев, Чекей Енгильдеев. А также по иным источникам можно назвать А. Шекаева, У. Полтинина и др.

Следует добавить, что набег 1593/1594 года на алатырские земли выявил слабые места в организации обороны, что и послужило основой для принятия соответствующих решений Москвой — где и кого поместить в арзамасских и алатырских местах. Упоминание в челобитной Крымчеева о том, что, кроме служилых татар, были награждены разъезжие казаки, указывает на то, что решающую роль в отражении набега сыграли в первую очередь мобильные отряды конников; именно им впредь отводилось важное место в расчетах центра в деле дальнейшей организации охраны просторов Дикого поля. По-видимому, тогда же в военном ведомстве страны вызрело решение о том, что Дикое поле наконец должно перестать быть диким и пришло время расселения там новых партий служилых татар, готовых его охранять и хозяйственно осваивать. Взаимосвязь выявленных последующих событий подтверждает изложенное. Была организована целая группа служило-татарских поселений, ровной линией протянувшаяся от Нового Усада на Келе к северу-востоку через Межпьянье с продолжением в направлении крепости Курмыш. На рубеже XVI–XVII веков развернулся процесс выдачи земель в пределах Алатырского уезда. Возводимые там татарские деревни должны были выполнить роль передового эшелона обороны, выдвинутого на юго-восток от линии Новый Усад — Курмыш.

Выше уже отмечалось, что именно у этой линии были остановлены и разбиты в 1612 году Баюшем Розгильдеевым вновь явившиеся степняки. Наряду с прочим это значит, что существовала не просто цепочка деревень со служилыми татарами, а была разработана тактика, особые методы по отражению ожидаемой агрессии. С 1593 / 1594 года служилым вменялось в обязанность не столько оповещать о грозящей опасности, сколько быть готовым и способным к отражению набега и уничтожению противника. Это заставляет предположить, что государевы люди знали о месте общего сбора в случае тревоги, понимали задачи каждого отряда («деревенской команды»), знали, как им взаимодействовать и кому подчиняться с началом боевых действий. По-видимому, между 1593 и 1612 годами количественно выросшие служилые сумели детально изучить вверенные им районы. Об этом свидетельствуют подробно изложенные в главе I детали кампании под руководством Б. Розгильдеева. В 1612 году прекрасное знание местности и лесных проходов, готовность к использованию рельефа местности сыграло заметную роль в достижении победы над многочисленным противником.

Добавим, что вышерассмотренные материалы процесса наделения землей татар в Арзамасском уезде выявили еще одну заметную деталь — небольшие татарские станицы назывались властями (а отнюдь не первожителями) именем «первого лица» в том поселении, то есть военного командира.

Возникновение современной деревни Камкино относится к концу 90-х годов XVI века и связано с именем служилого татарина Чекея Енгильдеева. Установить время и имя ее зачинателя позволяет соотнесение разрозненных фактов и обстоятельств, отраженных в различных источниковых материалах. Еще раз напомним: в 1601 году в своей челобитной Ботюк Крымчеев, ссылаясь на "грамоты и отдельные книги прошлых (курсив наш. — С. С.) лет129, указывал, помимо прочего, что "отделено в поместье из порозжих (невозделываемых. — С. С.) земель... служивым тотаром Чекею Енгильдееву с товарыщи"130. Эта информация означает, что команда Ч. Енгильдеева в конце XVI века получила какой-то новый надел на пустующих участках. Как следует из документа 1603 года131, прежние владения на Инзинзиновой пустоши, полученные в 1595 году, были изъяты у них государством и переданы иным владельцам132. Согласно тому же документу, имя Чекая (Чекаша) Енгильдеева всплывает как жителя деревни, расположенной при впадении ручья Пилилей в Пьяну133. Причем деревня эта никак не названа, но обозначена как "татарская деревня усть Пилилея«134. (Написание места — с малой буквы: «усть Пилилей» обозначает не топоним, а гидроним.) Чиновники из Арзамаса выехали в 1603 году на устье Пилилея для того, чтобы испоместить рядом со «старыми помещиками» — группами Чекея Енгильдеева и Богдана Розбахтеева — команду Бекбулата Алтышева из четырех новиков. Судя по документу, в рассматриваемом месте до июня 1603 года наличествовали усады, а не усад135. Сопоставление анализируемого документа 1603 года с более ранним 1595 года136 позволяет установить число домовладельцев в обоих усадах: у Енгильдеева 12 человек, у Розбахтеева — 9 человек.

26 июня 1603 года в присутствии представителей уездных властей они, а также четверо вновь прибывших служилых татарина "меж себя заговорили полюбовно, что землю свою служилую и оброчную содиначили, что тотаром новиком жить с ними вместе на одных усадех в одной околице"137. Таким образом, два усада отныне числились единым поселком. Причем во многих документах XVII века при его упоминании нередко звучали вместе два названия: Чекеев Усад, Камкино тож138.

Возвращаясь к личности Чекея Енгильдеева в связи с установлением времени возникновения современного Камкина, выделим следующее. В конце 90-х годов XVI века Ч. Енгильдеев в приказном порядке покинул Инзинзинову пустошь и основал Чекеев Усад на берегу Пьяны на месте стыка Арзамасского, Нижегородского, Курмышского и Алатырского уездов. Есть сведения, что до тех пор пространство между устьем Пилилея и устьем реки Аза, впадающих в Пьяну, "были пустошью детей боярских Якова Сущева и мордовской пустошью Вечкановской"139. Позже, в 1602 году, сюда же является группа Богдана Розбахтеева (Розбахтина)140. Между прочим, анализ поименного списка группы служилых татар, явившихся вместе с Розбахтеевым на Пьяну, показывает, что сам он и часть его подчиненных были потомками знатных мурз, несших службу к югу от Арзамаса (Богдан Рохбахтеев — сын Розбахты Телевлеева, Акмаметя Кучкаев — Кучкая мурзы Собаева, Ишелей Девлеткильдеев — мурзы Девлеткильдея Ивакаева141). Таким образом, данные ономастики позволяют считать, что к началу XVII века в Арзамасском уезде появилось второе поколение служилых татар, а государство распределяло людской ресурс на ставшие опасными новые места.

Итак, до 1603 года на устье Пилилея был усад Чекея Енгильдеева Чекеев Усад — и усад Богдана Розбахтеева, по-видимому, названный им Камкино142.

В начале XVII века возникает современная татарская деревня Пица, получившая свое название по лесному урочищу, расположенному на берегу реки Пицы (Пицы Помры), близ которого группа Ишея (Ишеиса) Коболеева (Болеева) из 20 служилых татар получила от государства во владения пустоши площадью в 420 четей143. Точное время появления там усада не установлено, а имя предводителя тех служилых татар Ишеиса Коболеева фиксируется 23 сентября 1606 года при межевании земель русских помещиков Ивана Нечаева и Нестера Окулова. Обозначая владения татар Пицы Помры, арзамасские отдельные и межевые книги в 1606 году так рисуют их границы: "...А от черного лесу Кучюмовского ухожея вниз по Городовому ручью по правую сторону тое же помесные земли владеют арземаские тотаровя деревни Пицы помры Ишеис Коболеев с товарыщи по ободу"144. Это прямо указывает, что татарская Пица Помры родилась еще до сентября 1606 года, а значит, до Смуты, охватившей Арзамасский уезд в декабре 1606 года. Сопоставление приведенных фактов дает основание считать, что появление Пицы Помры на северо-восточных окраинах Арзамасского уезда недалеко от Камкина Арзамасского уезда и Шубиной Алатырского уезда было звеном в цепи построения сторожевых поселений, инициированного центром в середине 90-х годов XVI века. Таким образом, истоки создания Пицы Помры относятся к периоду не позже начала XVII столетия.

Затем название этой деревни обнаруживается в бумагах, датированных 7118 (1609 / 1610) годом, то есть относящихся к временам Лжедмитрия II, который жаловал служилых Пицы Помры Сюнея Уракова и Акманая Акбулатова 40 четями земли. Однако, как оказалось позже, в угаре Смуты выданная им пустошь "дикое поле вверх Пицы"145 не была оформлена уездными властями как их владение. Кроме прочего, этот выявленный факт указывает на активное участие двух упомянутых лиц в событиях Смуты на стороне Лжедмитрия II. После 7118 (1609 / 1610) года они, а не ранее упомянутый Коболеев, возглавляют список служилых татар Пицы Помры146.

В 1612 году арзамасская администрация во главе с воеводой князем И. С. Путятиным подтверждает указ 1609 / 1610 года и оформляет соответствующие бумаги на 40 четей, данных персонально Уракову и Акбулатову, по непонятным причинам разделившим свое жалованье с остальными своими земляками147. Заканчивая этот сюжет, добавим, что до конца XVII века в официальных бумагах эта деревня именовалась не иначе как "Пица Помры"148.

В 131 (1622 / 1623) году деревня Пица Помры фиксирована в "арзамасских писцовых книгах писцов Федора Шишкина и подъячего Томилы Зяблова"149. А в период между составлением упомянутых 131 года и арзамасскими писцовыми книгами 195 года (то есть в период с 1622 по 1686 год) к югу от Пицы Помры возникает совершенно новое селение, названное по имени ее основателя новокрещена Абаима Болтина — Абаимово, или Новокрещенское. В 1686 году решением уездной администрации крестившемуся пицинскому татарину Абаиму Болтину, успешно продвигавшемуся по служебной лестнице150 и вышедшему из своей общины, было выдано подтверждение его прав на владение земельным участком к югу от Пицы151. Условия и обстоятельства появления в XVII веке ныне русской деревни Абаимово показывают: изначально она была татарской в этническом плане и православной по вероисповеданию ее жителей. Иными словами, рождаясь как татарское, Абаимово уже в XVII веке имело веские основания для обрусения.

В фондах ГАНО хранится документ, датированный 1696 годом, представляющий собой отказную грамоту, согласно которой подтверждались земельные права служилых татар Янгилдея и Мусяя Янмаевых на участки близ Кочко-Пожарок. Основанием для подобного решения арзамасской уездной администрации стал документ 1606 года о наделении Янгилдея Ямелдяшева (деда вышеупомянутых Я. и М. Янмаевых) угодьями в означенном месте. "...ему отделено в Арземасском уезде в пустоши на диком поле ото Пьяны реки прямо от лугу на вершину да вверх вершины до Алатырской дороги и через Алатырскую дорогу до ивова куста с левую сторону, что сумеж арземасских татар Семайка Тазаева с товарищи с их пустошью с кочка пожар и вверх кочка пожар по обе стороны в одном ободу десять чети в поле, а в дву потому ж сена против пашни к арземасскому ево поместью к двадцати четям"152. Изложенное указывает на то, что Я. Ямелдяшев получил за службу 30 четей земли близ существовавшей тогда деревни Кочко-Пожарки. Его владения прилегали к уже существовавшим (а стало быть, еще ранее полученным) угодьям другого служилого татарина — С. Тазаева. По-видимому, они и стали одними из первых тюркских представителей, положивших начало татарской деревне Кочко-Пожарки, ныне расположенной рядом с русской деревней под сходным названием Пожарки. При наделении русских помещиков землей близ села Чуфарово в 1611 году свидетелями от Кочко-Пожарок были "служивы татаровя Айбулат Бейбулатов, да Семакай Кучкаев, да Цынай Капкунаев"153.

Результаты сопоставления ряда документированных фактов указывают на то, что с последней четверти XVII века началось увядание татарского присутствия в деревнях Арзамасского уезда. Так, архивные материалы, относящиеся к первой четверти XVII века (1624 год), все еще подтверждают наличие татар в Ичалове и Барашеве (Старый Барашев Усад)154. Но другие источники свидетельствуют о том, что еще во времена царя Михаила Федоровича (то есть до 1645 года) появился указ о переводе из Арзамасского уезда "барашевских татар Избулата Разгозина со товарищами в Алатырский уезд«155.

В 1623 году в вотчину боярину Федору Волынскому продаются земли, прежде бывшие собственностью арзамасских служилых татар. Тогда же их стали заселять русские крестьяне из владений Волынского, в частности из села Григорово156.

Последние татаро-мусульманские элементы близ Ичалова доживут там до 80-х годов XVII века и, по-видимому, исчезнут (русифицируются) в связи с крещением самого князя Чегодаева (тогдашнего владельца ичаловских угодий) 5 ноября 1682 года157. Выше довольно подробно была нарисована картина исчезновения тюркских элементов из Барашева Усада на протяжении XVII столетия.

Подводя итог рассмотрению процесса возникновения татарских поселений в Арзамасском уезде, выделим ряд тезисов. Этот процесс занял почти четыре десятилетия — с последней трети XVI по начало XVII века. Он включил два этапа: 70-е годы XVI века — первый и с 80-х годов XVI века по 1606 год — второй. Географически первый этап охватил районы к югу и юго-западу от Арзамаса. Второй вобрал в себя продвижение татарских усадов на северо-восток от Арзамаса до Пьяны и закончился около Камкина и Пицы.

И первый, и второй этапы были инициированы центральными властями как реакция на непрекращающуюся угрозу нападений ногайских и азовских степняков в XVI столетии. Первый этап отражал опасения набегов на Арзамас (и Нижегородчину в целом) с юга, с окских берегов через полевые места между Сатисом и Ареховцем. Второй этап был порожден набегами степняков на алатырские места в 1577 и 1581 годах и их разорением. Развернувшееся с 80-х годов возникновение новых татарских усадов, усиленное после явления ногайцев в 1593/1594 году, отвечало планам Кремля по эффективной обороне своих окраин. География размещения служилых татар в Арзамасском уезде была связана с тактическими задачами, на них возлагаемыми: сначала охрана коммуникаций и упреждение уездного центра об угрозе, а позже участие в отражении возможной агрессии. В тех деревнях селились уже более крупные (по 15–20 человек) группы служилых. За 30 лет, с 1586 по 1606 год, к северо-востоку от Арзамаса образовались такие татарские деревни, как Новый Усад, «усад Кутлеярова» близ Пилекшеево, Барашев Усад, «Чекеево селище», Лукьяново, «Ботюково», Алтышево, Камкино, Пица, Кочко-Пожарки.

В ходе первого этапа возникло не менее 14, а на втором — не менее 11 татарских поселений. Всего с 1571 по 1606 год их родилось 25. Но лишь Пица, Камкино и Кочко-Пожарки сумели уцелеть как тюркские деревни, пройдя через жестокие реалии своего времени. Одной из причин их этнической живучести оказался тот факт, что изначально они заселялись большой группой служилых татар с их семьями в отличие от деревень к югу от Арзамаса, где, судя по источникам, землей наделялись от одного до трех служилых татар. В силу разных причин большинство деревень утратили свой тюркский этнокомпонент. Возникшее изначально как этнически татарское Абаимово (Новокрещеново), заселенное татарами-новокрещенами, подверглось обрусению.

В первой четверти XVII века все более отчетливые черты обретает процесс исчезновения тюркских элементов из пределов Арзамасского уезда. Он был вызван рядом обстоятельств. Прежде всего важную роль сыграли распоряжения властей о переводе целых групп служилых татар в иные места. Имел значение и тот факт, что во многих деревнях (Салтагановой, Шехаевой, Томаевой, Камкино и др.) татарские жители были единичны, хотя и являлись основателями многих усадов. Но изначально большинство селян было русскими работниками или мордвой. Свой вклад в обрусение внесла и политика крещенства русских властей в 20-е и 80-е годы XVII века.

1 Работа над архивными материалами позволила установить, что Арзамасский уезд включал на западе Подлесный стан, оканчивавшийся западнее современного Ардатова, а на востоке — Залесный стан, ограниченный с востока рекой Пицей и устьем Чеки, впадающей в Пьяну. Южные окраины проходили по рекам Сатису и Алатырю, а северные — по северному течению Пьяны и по реке Теше. Таким образом, по своим очертаниям Арзамасский уезд напоминал прямоугольник с линиями в приблизительно 150 и 75 км, то есть по площади охватывал около 11 тысяч кв. км.

2 Возглавивший в 1571 году службу охраны государственных границ князь М. И. Воротынский достаточно предметно и весьма подробно расписал конкретные места несения дозоров и размещения «сторожей», то есть особо важных зон, постоянно нуждавшихся в конном рейдировании, с указанием протяженности в верстах и направлений маршрутов. Среди прочих особо важным считался участок так называемой Мещеры, прежде всего безлесые берега нижнего течения реки Мокши, места впадения в нее рек Шокши и Сатиса — Подробнее см.: Беляев, И. О сторожевой, станичной и полевой службе / И. Беляев // Чтения Московского исторического общества. — 1886. № 4. — С. 11–30; Баязитов, Р. Ж. Нижегородские татары-мишари в новое время / Р. Ж. Баязитов, В. П. Макарихин. — Нижний Новгород: [без изд.], 1996. — С. 18. При изучении подробной географической карты данного района становится понятным повышенное внимание тогдашнего правительства к этому участку: достаточно узкой, но безлесой полосой через современный поселок Сатис он соединялся с бескрайними полями к югу от Арзамаса. Опасность прорыва конных степняков с южного направления не исключала администрация Ивана IV. Требовалось размещение именно здесь небольших, мобильных конных дозоров, причем сами дозорные должны были постоянно нести службу, хорошо знать вверенный им участок, а значит, и проживать вблизи доверенных им «сторожей». Наиболее подходящими для такой роли считались конные служилые татары.

3 Соловьев, С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV. Т. 7 / С. М. Соловьев. — М.: Соцэклит, 1960. — С. 26.

4 Айдар мурза Енибяков бил челом царю Б. Годунову, прося наделить его землей в размере 70 четей «в Инзинбуловском усадище на речке на Сатисе», мотивируя это тем, что еще дед его владел тамошними угодьями (АПА. № 145. С. 186–187).

5 АПА. № 145. С. 186.

6 АПА. № 145. С. 186–187. Родственные связи клана Енговатовых—Енибяковых восстановлены на базе сопоставления ряда документальных материалов (АПА. № 88. С. 95; № 96. С. 104; № 145. С. 186; № 265. С. 359; ГАНО, ф. 157, оп. 1, д. 154. Т. 1, л. 59; ф. 1404, оп. 1, д. 25, л. 1) и выглядят следующим образом:

Енговат (владелец Изинбулова усадища на Сатисе в 70-е гг. XVI в.)

Тенебяк Енебяк

арзамасский мурза Енговатов (1594 г.)

мурза, владелец земли под Ичаловом в 1594 г.

Айдар мурза Теникей Ишей Баймамет Тохтар податель челобитной владелец владелец служилый служилый в 1599 г. и активный поместья в поместья в татарин в татарин участник Смуты, глава Ареховце пустоши Камкино в в Камкино отряда служилых татар, не позднее близ Шубино 1600 г. в 1600 г. дравшегося с войсками 1610 г. в 1602 г. В. Шуйского.

7 АПА. № 145. С. 186.

8 Там же.

9 Заметим, что лесным он остался и в конце XX века, несмотря на активные поташные работы (с XVII века) и лашманскую деятельность (с XVIII века).

10 Факт их реального существования и проживания в пределах Арзамасского уезда во второй половине XVI века подтверждается рядом материалов и документов, а также их сопоставительным анализом. Так, основатель современной Тамаевки Томай мурза Мустофин был отцом Ждана и Улубека (Улугбека), также мурз («Томаевы дети») (АПА, № 53. С. 53; № 96. С. 104; № 362. С. 467), Айдес мурза Салтаганов, сын мурзы Салтагана (АПА. № 442. С. 628), а Биговат Собаев упомянут как владелец земли в 1592 году (АПА. № 54. С. 53). Автор не исключает, что мурзы Томай Мустофин, Биговат Собаев, Акчюра Мустофин и, может быть, некоторые иные основатели деревень к югу от Арзамаса были по этнической принадлежности финно-угорского происхождения (мордвой). Так, С. Б. Веселовский утверждал, что Ждан мурза Томаев сын был «служилым мордвином» (АПА. Именной указатель. С. 684). Томай, как, впрочем, и Биговат, — мордовские мужские языческие имена (Нижегородский топонимический словарь. — Нижний Новгород: КиТиздат, 1997. — С. 61, 184). Следует добавить, что со временем кланы Томаевых, Салтагановых и Акчуриных полностью тюркизировались, что следует из анализа дальнейшей жизни их потомков. Это указывает на процесс тюркизации части мордовского населения рассматриваемых районов. Кроме того, подтверждается мысль о том, что историческая категория «служилый татарин» не всегда означала этническую принадлежность обладателей этого статуса. Автор разделяет мысль И. П. Ермолаева о том, что «термин „служилые татары“ является собирательным, он включал в себя всех представителей нерусского населения Среднего Поволжья, перешедших на службу к царскому правительству» (Ермолаев, И. П. Среднее Поволжье во второй половине XVI–XVII вв. / И. П. Ермолаев. — Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1982. — С. 68).

11 Балаковские служилые татары Сюндюк Калахметов и Кудай Ичатаев были понятыми при наделении землей помещиков Богдана и Горяина Наумовых близ деревень Лихачевой и Комкино. — АПА. № 1. С. 2.

12 Там же.

13 Сопоставительный анализ топонимических данных и исторических документов не позволяет отождествлять упомянутое Комкино с современным татарским Камкино. В качестве межевых ориентиров в источнике фигурируют река Пуза, деревни Лихачева (современные Лихачи) и Комкино, Кадомская дорога. Это указывает на участок, заключенный в пределах современных деревень Лихачи и Комкино, ныне пересыхающей речки Пузы, впадающей в реку Сатис. Данное место расположено близ границы современных Дивеевского и Первомайского районов Нижегородской области. Упоминание в источнике о бывших при межевании представителях камкинской мордвы в лице Кирдяна Вечкинзина и Канеся Камкина также дает дополнительный повод связать это место с Дивеевским районом. Здесь протекает река Вичкинза, впадающая в Сатис, до сих пор существует упомянутая деревня Комкино.

14 РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 7058, лл. 61–64; АПА. № 15. С. 16. Имя последнего — Розбахты Телевлеева — будет немаловажным в дальнейшем анализе процесса расселения служилых татар.

15 Между прочим, кроме служилых татар, в Комкине владела землями и служилая мордва. Так, например, в фондах РГАДА имеется «Книга отдельная на поместье темниковского служилого мордовина Шекмана Котманова „дикое поле“ близ реки Стемы Арзамасского уезда», где от 15 июня 1597 года содержится запись о наделении землями упомянутого лица близ Комкина — РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 7058, лл. 474–474 об. Таким образом, деревня Комкино ныне Дивеевского района, расположенная недалеко от реки Сатис, стала одним из первых владений служилых людей, но, как показала историческая практика, не превратилась в долговременное татарское поселение.

16 В АПА также в 1611 году упомянута как уже существующая «пустошь Кадышева на реке Сатисе» в связи с тем, что там в конце XVI века были выданы русскому помещику Григорию Чуфарову (АПА. № 299. С. 391).

17 ГАНО, ф. 1411, оп. 822, д. 289, лл. 57–58, 123.

18 АПА. С. 56, 57, 581.

19 Там же. С. 56–57.

20 Нижегородский топонимический словарь... С. 99.

21 АПА. № 442. С. 628; № 456. С. 652.

22 Там же. С. 629-630.

23 Там же. С. 629.

24 Там же.

25 Там же.

26 Там же. С. 628.

27 Писцовая книга Арзамасского уезда (1621–1623 годы). Ч. I. Станы Тешский, Ичаловский, Иржинский и Подлесный / Под ред А. К. Кабанова // Действия НГУАК. Т. XV. Вып. VIII. Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов (Вып. 4). — Нижний Новгород: Типо-лит. Ниж. печ. дело, 1915. — С. 137.

28 ГАНО, ф. 1411, оп. 822, д. 283, л. 112.

29 АПА. № 220. С. 309.

30 Там же. № 88. С. 95.

31 Там же. № 96. С. 104.

32 Там же. № 88. С. 95.

33 Там же. № 140. С. 181.

34 ГАНО, ф. 1404, оп. 1, д. 1, лл. 1–9.

35 Писцовая книга Арзамасского уезда (1621–1623 гг.). Ч. I. С. 166.

36 Там же. С. 227.

37 Там же. С. 227.

38 ГАНО, ф. 1411, оп. 822, д. 283, л. 171.

39 АПА. № 96. С. 104.

40 Там же. № 431. С. 614–615. По другим материалам устанавливаем, что М. Барсуков в то время проживал в деревне Выползово близ Ичалово, что в 15 км от Шахаевой — Писцовая книга Арзамасского уезда (1621–1623 гг.). Ч. I. С. 159.

41 АПА. № 431. С. 615.

42 Там же. № 79. С. 104.

43 Писцовая книга Арзамасского уезда 1621–1623 годов. Ч. I. C. 208, 209.

44 Нижегородский топонимический словарь... С. 158.

45 См. карту: 55° 7` с. ш. и 43° 30` в. д.

46 ГАНО, ф. 1403, оп. 1, д. 22, лл. 1–2.

47 Писцовая книга Арзамасского уезда (1621–1623 гг.). Ч. I. С. 184.

48 Там же. С. 207.

49 АПА. № 7. С. 9.

50 Там же. № 96. С. 104.

51 ГАНО, ф. 157, оп. 1, д. 155. Т. 2, л. 209; ф. 157, оп. 1, д. 154, л. 112. Дополнительным подтверждением тому служат материалы АПА, сообщающие, что Ждан мурза Томаев был наделен землей в Арзамасском уезде до 1602 года (АПА. № 158. С. 207) и владел поместными крестьянами. Так, за 1599 годом упомянут принадлежащий ему бывший при разделе земли на Кипелкинской пустоши Арзамасского уезда «Жданов крестьянин мурзин Томаева Останя Парфенов» (АПА. № 138. С. 174–175).

52 ГАНО, ф. 157, оп. 1, д. 154, л. 112.

53 Ныне существующие русскоязычные деревни близ трассы Дивеево—Арзамас, на расстоянии 12 км к юго-западу от последнего.

54 АПА. № 54. С. 53–54.

55 Там же. С. 54.

56 Там же. С. 55.

57 Там же. № 265. С. 359.

58 Там же. № 49. С. 48.

59 Там же.

60 Там же. № 49, № 54.

61 В приведенном документе фигурирует только имя владельца Ареховца — мурза Мамай (Там же. № 79. С. 84). Считать, что упомянутый Мамай был Килдишевым, позволяет перечень арзамасских мурз от 1594 года (Там же. № 96. С. 104).

62 Там же. № 79. С. 84.

63 Сам мурза Енибяк Енговатов числился среди арзамасских служилых и документально отмечен в 1594 году (Там же. № 96. С. 104).

64 Там же. № 265. С. 359.

65 В августе 1610 года указом Лжедмитрия II владения непокорных ему служилых татар Енибакова и Собаева близ деревень Ареховец и Беговатовой передавались другим служилым татарам — Мустафе Момешеву и Момешу-мурзе Теребердееву (там же).

66 Там же. № 96. С. 104.

67 Филатов, Н. Ф. Арзамас в XVII веке / Н. Ф. Филатов. — Арзамас: Изд-во АГПИ, 2000. — С. 17.

68 О существовании двух последних позволяют говорить два документальных фрагмента. За 1616 год о «татарской деревне Липовый Усад» упоминают АПА (АПА. № 402. С. 566). В 1606 году при наделении землей одного русского помещика в качестве свидетеля присутствовал житель деревни Разгилдеево, принадлежащий татарскому мурзе Алтышу крестьянин Василий Мокеев (Там же. № 208. С. 289). Учитывая, что надел помещику отводился в районе между Ичалово и Верякуши, можно полагать, что ныне несуществующее Разгилдеево, принадлежащее мурзе Алтышу, в конце XVI века находилось в местах к югу от Арзамаса.

69 Источники достаточно скудно отражают размеры наделов первых арзамасских служилых татар. Имеющиеся цифры (извлеченные из хронологически более поздних источников) колеблются в пределах 12—97—120 четей на человека. Но зная, что в более позднее время правительство наделяло служилых, в общем, одинаковыми участками, надо полагать, что в 1570-е гг. служилые татары занимали равнозначные по площади усадьбы. С. М. Соловьев указывает на 20 четей, выдаваемых тогда дозорщикам (Соловьев, С. М. Указ. соч. Кн. IV. Т. 7. С. 27).

70 Известно, что согласно уставу дозорной службы, разработанному князем М. И. Воротынским, конные казаки, базирующиеся близ Алатыря, должны были постоянно рейдировать близ своей крепости на определенном расстоянии. См.: Соловьев, С. М. Указ. соч. Кн. IV. Т. 7. С. 26.

71 АПА. № 35. С. 36–37. Факт верстания служилых татар в Кадоме для дальнейшей службы в Арзамасском уезде указывает на несколько обстоятельств. Во-первых, он свидетельствует, что испомещение новой группы государевых людей на Келе не было прихотью арзамасской администрации, а было составной частью общей политики центра, принимавшего решения о том, какие кадры, откуда и куда направить. Во-вторых, приход 20 кадомских татар во главе с Алышевым выявлял очевидную тогдашнюю нехватку служилых татар в самом Арзамасском уезде и их относительный избыток в старинных местах традиционного проживания татар — на Мещере, в частности в Кадоме. Третье — самое важное: источники начинают (и чем дальше, тем чаще) фиксировать наполнение мещерскими элементами юга и юго-востока Нижегородского края. Этот процесс будет протекать до середины XVII века.

72 О ней еще применительно к 1582 году упоминают материалы АПА (АПА. № 95. С. 102).

73 Говорить об этом позволяют данные АПА, упоминающие, что в 1595 году «новоусацкие татары» Алтыша Алышева получили дополнительные наделы к своим прежним владениям (там же).

74 Там же. № 117. С. 134.

75 Но известно из документальных источников, что в 1597 году арзамасская администрация производила межевание земель между «кутлеяровцами» и «бекбулатовцами» в районе вышеупомянутого Нового Усада.

76 Анпилогов, Г. Н. Нижегородские документы XVI века (1588–1600 гг.) / Г. Н. Анпилогов. — М.: Изд-во МГУ, 1976. — С. 275, 276.

77 Дело в том, что вся административная карьера дьяка Ивана Шарапова отличалась удачей — следствием исполнительности и дисциплины. Об этом свидетельствует его послужной список. С конца 1594 до начала 1599 года он служил дьяком в Нижнем Новгороде. В 1599–1600 гг. — на работе в Москве. С 1600 по 1602 год в составе дипломатической миссии находился в Персии. Затем исполнял административные обязанности в Калуге, Алатыре, других периферийных местах. С 1617 вновь работает в столичных структурах — в Панском приказе, а с 1620 — на престижной должности дьяка Патриаршего двора. — См.: Веселовский, С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. / С. Б. Веселовский. — М.: Наука, 1975. С. 574–575.

78 ГАНО, ф. 1404, оп. 1, д. 23, л. 1–2.

79 Подробнее об Арзамасских писцовых книгах см.: Филатов, Н. Ф. Арзамас в XVII в. Очерк истории. Документы / Н. Ф. Филатов. — Арзамас: Арз. гос. пед. ин-т, 2000. В ГАНО имеются списки с «Писцовых книг Арзамасского уезда», выполненные в XVIII веке — см.: ГАНО, ф. 1411, оп. 822, д. 283, 160 л.

80 См. карту Барашева Усада по межеванию 1779 г., копия 1806 г. (там же, ф. 829, оп. 676 а, д. 251, л. 1, д. 252, л. 1); выкопировки покидной татарской земли владения села Смирново Арзамасского уезда Нижегородской губернии 1788 г. (там же, д. 2976, л. 1); проект ликвидационного плана Нижегородской губернии Арзамасского уезда пустоши Барашевской владения Крестьянского поземельного банка 1908 г. (там же, д. 2780, л. 1); план Нижегородской губернии Арзамасского уезда полсела Смирново и части пустоши татарского покидного (то есть заброшенного) поля, поступившего в надел крестьян села Смирнова (там же, д. 2974, л. 1).

81 Опись дел Сенатского архива за 1816–1818 годы Н. И. Драницына // Действия НГУАК. Т. XIII. Вып. IV. Отд. II. — Нижний Новгород: Тип. Ниж. печ. дело, 1912. С. 78–81.

82 ГАНО, ф. 2013, оп. 602, д. 1148, лл. 1–4.

83 Там же.

84 Там же, ф. 1403, оп. 1, д. 273, л. 4.

85 Там же, л. 3.

86 Его имя фиксировано в документах 1613 / 1614, 1622 / 1623, 1639 / 1640 и 1643 гг. Там же, д. 273, л. 4; ф. 1404, оп. 1, д. 23, л. 1, 2; ф. 2013, оп. 602, д. 1148, лл. 1,2.

87 Правильность установления места нахождения подтверждается анализом имеющихся данных, относящихся к XVII столетию. В частности, в 1639 / 1640 году Барашев Усад («что ныне деревня») существует в Арзамасском уезде (там же, ф. 1403, оп. 1, д. 273, л. 4). Что же касается XVIII века, то к 1700 году относится передача выморочного поместья Тепея Ижбулатова, сына Ижбулата Разгозина, внуку И. Разгозина Мамоделею Тепееву (17 четей в пустоши Барашев Усад). Тогда же алатырские служилые татары деревни Петряксы братья Багилдины обменяли свои наследственные земли в Барашеве Усаде (17 четей) на земли в деревне Пилекшеево Арзамасского уезда (там же, л. 1–3). Применительно к 1770 г. источник по купле-продаже земли фиксирует деревню Барашев Усад, в которой имеются и жилые постройки, и усадьбы, и скот, но не указывает этническую и конфессиональную принадлежность ее жителей (там же, ф. 1986, оп. 764, д. 287, л. 5), а в 1779 г. проводилось межевание земель близ деревни (там же, ф. 829, оп. 676 а, д. 251, л. 1).

88 Там же, 2013, оп. 602, д. 1148, лл. 1–4.

89 Там же.

90 Там же.

91 РГАДА, ф. 1102, оп. 1, д. 5, л. 16 об.

92 Опись дел Сенатского архива за 1816–1818 годы Н. И. Драницына // Действия НГУАК. Т. XIII. Вып. IV. Отд. II. — Нижний Новгород: Тип. Ниж. печ. дело, 1912. — С. 78.

93 ГАНО, ф. 2013, оп. 602, д. 1148, лл. 1–4.

94 Там же.

95 Достаточно подробно этот процесс изложен в Описи дел Сенатского рхива за 1816–1818 годы Н. И. Драницына // Действия НГУАК. Т. XIII. Вып. IV. Отд. II. — Нижний Новгород: Тип. Ниж. печ. дело, 1912. — С. 78–81.

96 Курмачева, М. Д. Указ. соч. С. 122.

97 ГАНО, ф. 829, оп. 676 а, д. 251, л. 1.

98 Там же, д. 2976, л. 1.

99 Опись дел Сенатского архива за 1816–1818 годы Н. И. Драницына // Действия НГУАК. Т. XIII. Вып. IV. Отд. II. — Нижний Новгород: Тип. Ниж. печ. дело, 1912. — С. 78–80.

100 Там же. С. 78.

101 АПА. № 121. С. 142.

102 Анпилогов, Г. Н. Нижегородские документы XVI века (1588–1600 гг.) / Г. Н. Анпилогов. — М.: Изд-во МГУ, 1976. — С. 276.

103 То, что они жили при Пилекшеевой на рубеже XVI–XVII веков, однозначно свидетельствуют АПА, упоминающие в 1603 году «татарскую деревню Пелекшеву» и служилых татар Семакая Кутлеярова «Пелекшовского усаду» (АПА. № 169. С. 227).

104 Кульпин, Э. С. Золотая Орда / Э. С. Кульпин. — М.: Московский лицей, 1998. — С. 130.

105 Так, к 1597 году скончался служилый татарин Богдан Копкунаев (АПА. № 121. С. 142). Богдан Копкунаев получил сначала, как и все остальные, в том числе и его брат Чапкун, по 15 четей земли близ Пьяны (Там же. № 115. С. 134), но со временем расширил свой надел («на реке Келе, на ключе») до 30 четей. Чапкун Копкунаев наследовал земли брата. В 1603 году С. Кутлеяров и Ч. Копкунаев фигурируют как жители татарской деревни Пилекшеевой (Там же. № 169. С. 227).

106 Там же. № 96. С. 104.

107 Там же.

108 Там же. С. 106.

109 Там же. С. 104.

110 Там же.

111 Там же. № 96. С. 104.

112 Об этом позволяет судить список людей, набранных Енгильдеевым, среди которых мы видим, в частности, Енголычева, Бекбулатова, видимо, родственников вышеупомянутых персонажей. См.: Там же. С. 106.

113 «Да им же отделено под усадища и в околицу пятнадцать десятин» (там же). Источниковые материалы свидетельствуют, что, выдавая хозяйственные земли, власти специально определяли и территорию под усад новопоселенцев. Это означает, что, получая наделы, служилые татары обретали и свое жилье при них. По-видимому, таким в целом выглядел процесс возникновения служило-татарских деревень.

114 В конце XVI века в арзамасская уездная администрация старалась предоставить татарам-новикам те земли, что числились «ничьими». А таковых, как показывает анализ документов, тогда имелось достаточно. Так, например, выдавая по 15–20 четей группе Чекея Янгильдеева, власти решили «испоместити их в порозжих землях на Инзинзове пустоши... потому что та Инзинзинова пустошь порождя, а в писцовых книгах не написана ни за кем...» (Там же. С. 104–105).

115 Там же. № 169. С. 226.

116 Там же. № 158. С. 207.

117 В цитируемом документе имя князя Чембулатова упомянуто трижды и каждый раз по-разному: Лукьян Ченбулатов, Лукьян Чембулатов и Лукай Чембулатов (там же).

118 Там же.

119 Там же. С. 208.

120 Там же. С. 207.

121 Рассмотрение топографической конфигурации современного села Лукьяново выявляет две составляющие его части, разделенные оврагом и ручьем. Нельзя исключить, что первоначальное селище мурзы Б. Крымчеева (не имевшего при себе вооруженного отряда служилых татар, а стало быть, поселившегося лишь с семьей) было поставлено рядом с усадом ранее здесь обосновавшегося Лукая (Лукьяна) Чембулатова. Впоследствии разрастающиеся дома и постройки создали Г-образный план нынешнего Лукьянова.

122 Об этом прямо сказано в «Отдельных книгах кадомских татар Алтыша Алышева с товарищами» Определяя межи земель А. Алышева, документ перечисляет «враг Явилей», «озеро Отерки», «Большой Киль», «Малый Киль», «...а по левую сторону Курмышский уезд» (Там же. № 35. С. 36).

123 Там же. № 184. С. 245.

124 Там же. С. 247.

125 Там же. № 306. С. 404–406.

126 ГАНО, ф. 579, оп. 589, д. 625.

127 Судить о его опыте позволяют 10 лет бессменного командования новоусадским отрядом служилых татар и его возможное участие в отражении агрессии степняков 1593 / 1594 года, когда арзамасские служилые татары были брошены в соседний Алатырский уезд (об этом см. в главе III).

128 АПА. № 128. С. 207; № 431. С. 614–615.

129 Там же.№ 158. С. 207.

130 Там же.

131 Там же. № 169. С. 222–227.

132 «Да за теми же тотары, за Чекеем за Янгильдеевым да за Байбарою Карамышевым с товарыщи, была земля первой их дачи, пятьдесят четыре чети в поле, а в дву потому ж, пустоши поляна Изинзева, роспашь Отяшина, и те тотаровя тою землею не владеют, а отдана та их земля великовраскому мордвину Учосю Каргашину с товарыщи» (Там же. № 169. С. 226).

133 Там же. С. 223, 226.

134 Там же. С. 223.

135 Там же. С. 223.

136 См.: Там же. № 96.

137 Там же. № 169. С. 226.

138 В 1611 году «деревни Камкины служивая татаровя...» присутствуют при отделе поместья Чуфарова (Там же. № 299. С. 391–394), Арзамасские дозорные книги 1613 / 1614 года (ГАНО, ф. 2013, оп. 602, д. 67, л. 8), выпись из Арзамасских писцовых книг 1621 года (ГАНО, ф. 157, оп. 1, д. 154. Т. 1, л. 76 об.), а также Арзамасских писцовых книг 1684–1687 гг. (там же, л. 59) обозначают Камкино как «Чекеев Усад Камкино тож на реке на Пьяне».

139 Там же, ф. 151, оп. 1, д. 154. Т. 1, л. 76 об.

140 Определить дату появления Б.Розбахтеева одновременно с Ч. Енгильдеевым помогает документ о наделении его братьев Бекеша и Уразлея Розбахтеевых землями неподалеку от Камкина, в деревне Шубиной, в марте 1602 г. См.: Там же, ф. 1404, оп. 1, д. 25, л. 1.

141 АПА. № 169. С. 223 и др.

142 Для такого предположения есть некоторые основания. Дело в том, что его отец Розбахта Телевлеев, как уже выше отмечалось, в 1585 году нес воинскую службу, проживая в деревне Комкино к югу от Арзамаса. Нельзя исключить, что Богдан перенес имя своей родной деревни на созданный им в 1602 году усад. Однако отметим, что происхождение топонима Камкино имеет и другие толкования: см.: Нижегородский топонимический словарь... С. 101; Орлов, А. М. Указ. соч. С. 49.

143 ГАНО, ф. 161, оп. 109, д. 51, л. 32. Добавим, что мордовский топоним «помра» означает «чернолесье, лесное урочище» (Нижегородский топонимический словарь... С. 158).

144 АПА. № 217. С. 306.

145 ГАНО, ф. 161, оп. 109, д. 51, л. 31 об.

146 Там же, л. 32.

147 Там же, лл. 32–33.

148 См., например, бумаги, связанные с размежеванием угодий этой деревни с соседним Абаимово (ГАНО, ф. 161, оп. 109, д. 31, л. 79), что дает основание утверждать: упомянутая в АПА в 1606 году татарская деревня Пица Помры полностью идентифицируется с современным селением Пица Краснооктябрьского района Нижегородской области.

149 Там же.

150 О его карьере см. в материалах главы III настоящей книги. В 1646 г. Абаим Болтин упомянут как владелец собственного дома в Арзамасе (РГАДА, ф. 1209, оп. 1, д. 7042, л. 45). Кроме того, материалы РГАДА свидетельствуют, что тогда в Арзамасе имелись дворы служилых татар и мурз Мамаделея Ишмаметева, Андрея мурзы Мустофина, Карпа мурзы Чегодаева и др. (там же, л. 139 об., 43, 43 об., 45). Согласно Переписной книге города Арзамаса за 1678 год в Арзамасе проживали служилые татары Мамай Балакаев с товарищи, Байгилой Клевлеев с товарищи, Сюленей Утяшев (там же, д. 7045, лл. 20, 20 об.).

151 ГАНО, ф. 161, оп. 109, д. 31, л. 79–85 об.

152 Там же, ф. 1403, оп. 1, д. 182, л. 1.

153 АПА. № 299. С. 394.

154 ГАНО, ф. 1411, оп. 822, д. 289, лл. 97, 104.

155 Там же, ф. 1404, оп. 1, д. 23, лл. 1–2.

156 Снежневский, В. И. Генеральное межевание земель и несколько сведений о характере землевладения в Нижегородском крае в XVII и XVIII столетиях по делам межевого департамента Сената / В. И. Снежневский // Действия НГУАК. Т. I. Вып. X. — Нижний Новгород, 1894. — С. 452. Подробнее о ф. В. Волынском, хозяине Григорова в начале XVII века, и о Волынских в XVII в. см.: Филатов, Н. Ф. На родине огнеопального Аввакума / Н. Ф. Филатов. — Нижний Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 1991. — С. 6–8, 13–16, 18.

157 Исторические акты, относящиеся до обращения в христианство при царе Федоре Алексеевиче князей и мурз татарских, а также мордвы, черемис и др. инородцев // Симбирские губернские ведомости. — 1880. — № 37. — С. 80.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.