3. Мусульманская община Самары

Еще со времени основания Самарской крепости (1586 г.) на волжском пути для обеспечения дипломатических и торговых связей России со странами Востока и охраны восточных рубежей появилась потребность в татарских переводчиках, в кадрах для налаживания дипломатических, торговых отношений с казахскими жузами, что приводит к появлению здесь первых мусульман.

В этой связи представляется закономерным открытие в 1730 г. в Самаре по инициативе В. Н. Татищева, возглавившего Оренбургскую экспедицию после смерти И. К. Кириллова, калмыцкой и татарской школ. Учебное заведение готовило переводчиков, в качестве преподавателей привлекались татары. В частности, ахун Махмуд Абдрахманов преподавал здесь восточные языки. В 1741 г. в школах обучались 52 человека, в том числе 10 татар⁹³⁴.

Социально-экономическая и культурная жизнь Самары в середине XVІІІ в. была обусловлена прежде всего сосредоточением военно-стратегического центра региона в новой крепости — Оренбурге (1743 г.), куда были переведены подразделения и службы Оренбургской комиссии, в том числе и учебные заведения из Самары, которая с 1688 г. перестала называться крепостью, поскольку получила официальный статус города.

В административном отношении в 1708–1780 г. Самара являлась одним из городов Казанской губернии. В 1780 г. Самарский уезд вошел в состав вновь образованного Симбирского наместничества, с 1796 г. — Симбирской губернии. В 1851 г. Самара стала административным центром вновь учрежденной губернии.

Динамично развивающийся торговый центр региона привлекал крестьян-отходников возможностью сезонных заработков. Этнотопография города наложила отпечаток на районирование этноконфессиональных групп в Самаре. Об этом свидетельствуют не только культовые памятники, но и названия улиц, которые, особенно до введения регулярного плана, как правило, отражали этноконфессиональную или земляческую принадлежность ее жителей. На плане города 1804 г. для мусульман уже было отведено место под мечеть по улице Самарской. Сведений о постройке там мечети не имеется, хотя улица в одно время называлась Мечетной. Татарам в Самаре были предоставлены дома на ул. Троицкой (ныне ул. Галактионовская), которая некоторое время называлась Татарской⁹³⁵. В «высочайше» утвержденном плане города 1840 г. зафиксированы улицы Татарская и Мечетная, впоследствии получившие названия Самарская и Троицкая.

Месторасположение на Великом волжском пути превратило Самару в крупнейший центр транзитной торговли хлебом и переработки зерна
в Среднем Поволжье. До последней четверти ХIХ в. главная роль в торговле принадлежала водной транспортной артерии⁹³⁶. Большую роль в динамичном развитии города сыграла прокладка во второй половине 1880-х гг. второй восточной магистрали Самара — Уфа — Златоуст — Челябинск. Она пересекла Уральский хребет и вышла на Западную Сибирь, впервые соединив ее рельсовым путем с Москвой и Санкт-Петербургом⁹³⁷.

Во второй половине XІX в. в Самаре начинает развиваться преимущественно перерабатывающая промышленность, связанная с переработкой продукции земледелия, которое являлось основным направлением экономики края. В 1876 г. в городе действовали около 70 перерабатывающих предприятий⁹³⁸.

Таким образом, во второй половине ХIХ — начале ХХ вв. Самара являлась центром динамично развивающегося аграрного края, в орбиту интенсивных экономических, социальных отношений которого были включены представители различных этноконфессиональных групп, в том числе и мусульмане.

Таблица 10

Численность населения Самары во второй половине XIX — начале XX вв.942

Таблица 11

Динамика численности поликонфессионального населения Самары во второй половине XIX — начале XX вв.943

В пореформенный период Самара относилась к городам, имеющим менее 100 тыс. жителей; по динамике численности населения она входила
в группу городов (наряду с Одессой, Ростовом-на-Дону, Николаевом), превышающими по темпам роста населения средние показатели по России⁹³⁹. С 1867 по 1897 г. население Самары выросло с 39 131 до 91 672 душ об. п., или на 234%⁹⁴⁰.

В конце XІX в. только 33% горожан (30 469 чел.) являлись коренными жителями, 30% (24 553 чел.) прибыли из уездов губернии, а 37% (34 699 чел.) являлись уроженцами других губерний⁹⁴¹.

Как свидетельствует табл. 10, за первое десятилетие пореформенного периода население увеличилось на 23 969 человек, или 79%. В последнее десятилетие ХIХ в. проявилась четко выраженная тенденция к уменьшению городских жителей: в 1897 г. — 86 466 чел., в 1900 г. — 91 672 чел., и только спустя 20 лет, в 1910 г., численность жителей Самары достигла уровня 1890 г. Одной из причин убыли населения в последнее десятилетие ХIХ в. следует назвать голод 1891 г., приведший к увеличению смертности среди самарцев, падению рождаемости, возвращению временно проживающих,
а возможно, и постоянных жителей в сельскую местность.

Как и во многих губернских городах, в Самаре подавляющее большинство населения составляли русские, представленные православными
и небольшой группой старообрядцев. В последней четверти XІX в. происходило медленное, но верное увеличение неправославного населения, вызванное некоторым уменьшением численности и удельного веса русских жителей и увеличением численности других этноконфессиональных групп населения.

Из других конфессиональных общин ведущее положение по своей численности занимали мусульмане, численность которых за период с 1862 по 1897 г. возросла со 190 до 2803 чел. (в 14,7 раз). За этот же период численность католиков увеличилась со 134 до 1244 чел. (в 9,3 раза), протестантов — с 63 до 1036 чел. (в 16,4 раза), иудеев — с 92 до 1327 чел. (в 14,4 раза). Многократное увеличение численности мусульман произошло в последнее десятилетие ХIХ в. Если взять в целом изменение демографической ситуации мусульман, то можно заметить общую тенденцию роста их численности, достигшей наивысшей точки на рубеже ХIХ—ХХ вв., в 1910 г. она вернулась к показателям 1897 г. Соотношение холостых и женатых мужчин 1,7:1
и незамужних и замужних женщин как 1,2:1⁹⁴⁴ указывает, по-видимому, на то, что численность мужчин, проживавших в городе временно, преимущественно в целях заработка, была выше, чем женщин, которые решались на переезд в губернский город, в поликультурную среду, будучи преимущественно замужними, поскольку традиции мусульманской семьи позволяли им чувствовать себя более социально и психологически защищенными.

В этническом плане большинство мусульман составляли татары — 2301 человек (93%), затем чуваши — 87 (3,5%), туркмены — 43 (1,7%), башкиры — 28 (1,1%)⁹⁴⁵.

Крестьяне среди жителей Самары в целом составляли 44%, среди татар — 94 %, мещане — 5%, незначительная доля купцов — 0,24%, почти полное отсутствие дворян — 0,12 %⁹⁴⁶ указывает на низкий социально-экономический и правовой статус мусульманской общины⁹⁴⁷.

Среди мусульман в Самаре преобладали мужчины 20–29 лет (22%), составлявшие с 30—39-летними 33% и являвшиеся людьми самого трудоспособного возраста⁹⁴⁸, что указывает на их преимущественно временный характер проживания в губернском городе с целью заработка. В конце
ХIХ в. участие в хозяйственной жизни города 1176 самостоятельных татар выразилось в следующих цифрах. Наибольшее их количество было занято «частной деятельностью» — 39,4%, в торговлей — 17,4%. Материалы пе-реписи позволяют выявить виды торговли, в которых были задействованы мусульмане: «торговля вообще» (41%), «торговля зерном» (27,3%), «торговля металлическими товарами» (10,2%), торговое посредничество (9,3%), торговля живым скотом (6,3%), продуктами сельского хозяйства (2,9 %), тканями (1,5%), предметами домашнего обихода (0,5%), предметами роскоши (0,5%). В начале XX в. в Самаре в руках татарских купцов находились «все более или менее приличные лавочки до лотков включительно». Среди них выделялись магазины Ф. Муртазина, Г. Маннапова и др⁹⁴⁹. Например, Г. Маннапов вел бойкую торговлю «ташкентскими, крымскими, астраханскими фруктами», что свидетельствует об обширности его связей с другими регионами.

На железной дороге было занято 5,3% мусульман, в обрабатывающей промышленности 2,3%, имели доходы с капитала и недвижимости 2,3%. Единицы были представлены в городской администрации, суде, полиции, мусульмане отсутствовали среди занятых «общественной деятельностью», занимавшихся частной юридической практикой, наукой, культурой, «искусствами», среди состоящих в благотворительных организациях⁹⁵⁰.

Важно отметить, что в Самаре во второй половине XIX в. среди мусульман были не только гражданские лица, но и примерно 200 солдат в войсках, дислоцированных в городе⁹⁵¹.

Ограниченность источников пока не позволяет нам локализовать место расселения первых гражданских поселенцев — мусульман. Важным ориентиром локализации религиозных общин выступают богослужебные здания. Известно, что в 14-м квартале на ул. Саратовской находилась
с 1844 г. пятивременная мечеть⁹⁵², что свидетельсвует о существовании в городе группы постоянных жителей-мусульман.

На рубеже ХIХ—ХХ вв. на улицах Саратовской, Казанской, Панской татары, имевшие недвижимость, поселялись дисперсно. Согласно «Справочной и адресной книге» 1900 г., среди домовладельцев было 6 мусульман. На ул. Успенской в доме 39 проживал Хан-Гирей Ибрагимович Аптеков, служивший старшим техником, осуществлявшим надзор за судоходством на Волге. Среди мусульман-домовладельцев Казанской улицы Н. Г. Габейдуллов владел галантерейным магазином. Дом Ш. Мухамедиарова
(ул. Казанская) был оценен в 1700 руб. На ул. Панской в д. 38, оцененном в 4000 руб., проживал владелец галантерейного магазина С. Х. Халфеев. На ул. Саратовской бывшим дворовым местом муллы Мельзетдинова владела мелекесская купчиха М. З. Муллинова, на ул. Заводской в доме 77, оцененном в 500 руб., проживал торговец кожевенным товаром А. А. Узбеков ⁹⁵³.

Улицы, на которых проживали татары, являлись смежными с центральной городской улицей Казанской. В данном случае, только исходя из расположения татарских домов в центральной части города, было бы неверно судить о состоятельности хозяев. Скорее всего, место традиционного расселения татар в условиях интенсивного развития города превратилось в центральную часть поселения. Именно поэтому малочисленная община, видимо, по договоренности с полицией сумела наладить традиционную обрядовую жизнь. Большая заслуга в этом принадлежала Габдельрахиму Юмангулову Мельзетдинову — уроженцу д. Индерки Саратовской губернии⁹⁵⁴.

В его дворовом месте в 14-м квартале на ул. Саратовской имелись два полукаменных двухэтажных дома и с 1844 г. — молитвенный дом, который в делопроизводственной документации именуется "пятивременной мечетью«⁹⁵⁵.

Трезвый образ жизни, трудолюбие, лояльность членов общины к власти, а также материальное положение и личные качества Г. Ю. Мельзетдинова позволили создать материальную базу и договориться с городской полицией по вопросам устройства общественного богослужения. Очевидно, что владелец молитвенного дома совершал религиозные требы, в 1851 г. он прошел испытания в ОМДС и был назначен имамом Самары⁹⁵⁶.

Мулла в Самаре был востребован и для исполнения религиозных треб среди военнослужащих Оренбургского линейного № 11 батальона и Самарской инвалидной команды, которые обращались в губернское правление с подобной просьбой. Ежегодно, в установленное законом время, в период действия рекрутских участков для привода к присяге вызывался в каждый из них из ближайшей местности мулла. Так случилось, что в 1853 г. заявка военного начальства опоздала, а ОМДС до получения обращения местных властей уже послало уведомление-рекомендацию о приглашении в рекрутский участок Самары имама д. Филипповка Ставропольского уезда М.С. Ибрагимова. В это время на повестке стоял вопрос о назначении муллы в гарнизон Самары. В январе 1853 г. командир внутреннего гарнизона уведомил губернское правление о получении им положительного ответа на запрос в ОМДС об успешной сдаче экзамена и получении соответствующего свидетельства муллой Мярдезиным, избранным нижними чинами гарнизона. Губернское правление, не удовлетворившись этим сообщением командира батальона, повторно запросило сведения у оренбургского муфтия.

Вскоре Мярдезин понадобился начальству гарнизонного батальона для привода к присяге рекрутов-мусульман. Оно обратилось к гражданской власти с ходатайством о привлечении Мярдезина к принятию присяги до утверждения в духовной должности во избежание оплаты прогонов за вызов муллы из ближайшего татарского селения, расположенного в 80 верстах от Самары⁹⁵⁷. Таким образом, Мярдезин в 1853 г. был привлечен к выполнению религиозных обязанностей еще до утверждения его в должности⁹⁵⁸.

В 1857 г. штаб отдельного Оренбургского корпуса отправил оренбургскому муфтию рапорт начальника 23-й пехотной дивизии о назначении в линейный Оренбургский батальон в Самаре вместо удаленного «за проступки» с духовной должности Мярдезина муллой сына общественного муллы Г. Ю. Мельзетдинова — Зайнегабетдина Мельзетдинова, привлеченного для исполнения духовных треб нижних чинов и инвалидной команды, привода к присяге рекрутов и по делам военной судебной комиссии. Зайнегабетдин Мельзетдинов успешно выдержал экзамен в ОМДС и 2 марта 1857 г. получил свидетельство Духовного собрания на звание имама, 29 апреля 1858 г. был утвержден в духовной должности губернским правлением⁹⁵⁹.

Царским указом от 3 декабря 1858 г. общественный мулла военнослужащих в Самаре получил статус штатного военного муллы с ежегодным жалованьем в размере 90 руб.⁹⁶⁰ После смерти отца в 1860 г. Зайнегабетдин Мельзетдинов стал исполнять обязанности имама в гражданском приходе и среди военнослужащих-мусульман⁹⁶¹.

Следует отметить, что гарнизонная служба солдат имела свои особенности. Когда Россия не вела военных действий, войска квартировали
в казармах и на театр военных действий привлекалась только часть войска.
С учетом того, что служба продолжалась 25 лет, с 1793 до 1834 г.,
с 1834 г. — 20 лет, а в 1855–1872 гг. — 7 лет, нижние чины становились постоянными жителями в городе (в гарнизоне). Как показывала практика, длительная дислокация военных в одном поселении приводила к формированию брачных отношений, рождению детей. Поэтому обязанности военного муллы не ограничивались только совершением духовных треб в казарме. Его приглашали в семьи военных для выполнения религиозного обряда при наречении имени, при смерти членов семьи военнослужащего⁹⁶².
Об этом, в частности, заявляло и Духовное собрание в августе 1857 г., доказывая необходимость постоянного муллы в Самаре.

После упразднения должности военного муллы в 1866 г. 3. Мельзетдинов лишился основного источника существования. В 1867 ⁹⁶³ и в 1868 гг.⁹⁶⁴ он предпринимал неудачные попытки добиться возобновления выплаты жалованья и установления вознаграждения за предоставление им помещения под молитвенный дом, а также освобождение от государственных и общественных повинностей. Губернское правление вынесло решение
о приглашении местных или ближних к расположению команд мулл в свободное для них время, не отрывая специально от работы и не выплачивая жалованья⁹⁶⁵, а мусульманское общество Самары должно было само содержать муллу среди военного и гражданского населения⁹⁶⁶. С того времени мулла жалованья от государства не получал, жил на пожертвования прихожан⁹⁶⁷.

7 апреля 1870 г. губернское правление разрешило 3. Мельзетдинову устроить стеклянную галерею с обложенными кирпичом косяками на принадлежащем ему дворовом месте, но ввиду отсутствия на заводах кирпича хозяин временно построил вместо разрешенных к постройке кирпичных деревянные косяки и просил позволить оставить эти косяки в настоящем виде впредь до выделки нового кирпича. Приписка, сделанная в докладной записке рукой муллы, свидетельствует о довольно хорошем знании им русского языка⁹⁶⁸.

В городском пожаре 1877 г. наряду с частными постройками сгорел
и молитвенный дом З. Мельзетдинова⁹⁶⁹. Мулла призвал прихожан к строительству молитвенного дома на том же самом месте, пообещав, что после его смерти недвижимость перейдет в распоряжение общины. На собранные прихожанами средства, в организации сбора которых важное место принадлежит купцу С. Х. Халфееву, на месте сгоревшего молитвенного дома было построено новое деревянное здание с михрабом и небольшим минаретом. Однако постройка не была освидетельствована в Строительном отделении губернского правления в качестве мечети, здание не было оформлено и в качестве вакуфа.

С 1877 г. до своей смерти в 1879 г. вместе с отцом обязанности имама, хатиба и мударриса исполнял его сын — Фазыйлетдин Мельзетдинов.
В 1885 г. З. Мельзетдинов был отстранен от духовной должности. Его обязанности стал исполнять указной мулла Халил Рахман Ибрагимов. З. Мельзетдинов поначалу разрешил пользоваться молитвенным зданием, расположенным во дворе его дома, но ограничил время для намаза, что создавало неудобства для прихожан, которые были вынуждены с 1888 г. арендовать свободный дом на ул. Преображенской⁹⁷⁰.

С этого времени имам Ш. Минюшев (уроженец Буинского уезда Симбирской губернии, имевший свидетельство на звание имам-хатыпа и мударриса), учитывая слабое материальное положение большинства прихожан, начал активные поиски благотворителей, которые могли бы помочь со строительством новой мечети или покупкой здания для нее. Примечательно, что в 1888 г. губернское правление препроводило в ОМДС приговор мусульман Самары об избрании ими Ш. Х. Минюшева на должность ахуна с просьбой испытать его на соответствие данной должности. Однако Ш. Минюшев лишь подтвердил прежнее духовное звание⁹⁷¹. В 1890 г. оренбургский муфтий М. Султанов ходатайствовал перед местной администраций о том, чтобы имаму Самары Ш. Минюшеву за «надежную нравственность, доброе поведение и ревностное исполнение возложенных на него поручений» присвоить звание ахуна и выдать ему надлежащее о том свидетельство. За безупречную службу впоследствии Ш. Минюшев был награжден медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на Андреевской ленте⁹⁷².

В 1893 г. произошло судьбоносное событие в жизни мусульман Самары. Симбирский фабрикант Т. Акчурин, прославившийся своей благотворительностью, купил на свои средства на ул. Казанской (ныне ул. Алексея Толстого) между улицами Заводской и Панской (ныне ул. Венцека и Ленинградская) в 42-м квартале земельный участок под богослужебное здание. В 1901 г. мутаваллий на свои средства построил каменную двухэтажную мечеть⁹⁷³ и оформил ее в качестве вакуфа⁹⁷⁴. Приход этой мечети на ул. Казанской в делопроизводственной документации губернского правления именуется первым мусульманским приходом Самары⁹⁷⁵.

После смерти З. Мельзетдинова в 1898 г., наследницей его дворового места с двумя полукаменными домами и молитвенным домом стала его вторая жена, но по каким-то причинам указанная недвижимость была оформлена на имя матери первой его жены, так хозяйкой бывшего молитвенного дома стала мелекесская купчиха М. З. Муллинова. После смерти хозяйки, ее сын С. Г. Муллинов, владевший тремя водяными мельницами на р. Большой Иргиз, заложил в 1902 г. дворовое место самарскому купцу Курлину. За неуплату долга в 1906 г. Самарским окружным судом дворовое место было продано с торгов купцу Аржанову, который, в свою очередь, продал недвижимость купцу М. Я. Решетникову. Новый хозяин в 1909 г. снес молитвенный дом, уничтожив заодно и находившиеся при нем "мусульманские принадлежности«⁹⁷⁶.

11 апреля 1903 г. постоянно проживающие в Самаре мусульмане-мещане и крестьяне первого прихода на общем собрании в числе 241 душа м. п. в присутствии ахуна Ш. Минюшева и указного муллы Ш. Муртазина обсуждали вопрос о том, что в силу многочисленности мусульман во время больших праздников Курбан-байрам и др. все молящиеся не могут поместиться в мечети и многим приходится быть на дворе, поэтому ее следует расширить. К этому времени были уже собраны достаточные средства.

Среди документов Строительного отделения губернского правления сохранился проект расширения существующего молитвенного дома
и превращения его в двухэтажную соборную мечеть, что позволяет сделать предположение об использовании второго этажа для молений, а первого этажа — для медресе и хозяйственных нужд⁹⁷⁷.

Мечеть была построена в классическом стиле, проявившемся в строгой геометрии здания, фасад которого украшен ионическими колоннами. Фронтон здания отличается обилием элементов, лепниной. Мечеть была стилизована под наиболее распространенный тип архитектурного решения жилых и общественных построек Самары конца XІX в. и не нарушала единого стиля городских построек на данной улице. По новому проекту мечеть с дворовым местом занимала площадь 450 кв. саженей.

Однако увеличение площади мечети оказалось недостаточным для того, чтобы прихожане умещались в ней, особенно во время Курбан-байрама
и Ураза-байрама. 14 марта 1906 г. мусульмане Самары в количестве
205 душ м. п. вынесли приговор об открытии молитвенного дома с образованием самостоятельного прихода ввиду того, что «существующая в Самаре соборная мечеть при наличии более 2000 душ муж. пола не вмещает
в себя даже половины прихожан», что было подтверждено приставом. Ахун Ш. Х. Минюшев, со своей стороны, ходатайствовал перед губернским правлением о назначении муллой в данный молитвенный дом крестьянина д. Сабакаево Ставропольского уезда Ахметгирея Мухтиярова⁹⁷⁸.

В документах неоднократно указывается на временный характер молитвенного дома второго прихода, место локализации которого пока не установлено. В 1907 г. уполномоченные второго прихода крестьяне
д. Дальшеевой Тетюшского уезда А. Канзафаров и д. Среднего Балтачево Г. Хабибуллин обратились в МВД о разрешении им произвести сбор пожертвований для строительства новой мечети. 11 июля 1907 г. император Николай ІІ утвердил «всеподданейший» доклад министра внутренних дел о дозволениии прихожанам второго молитвенного дома в Самаре производить сбор пожертвований в общеимперском масштабе в течение 3 лет на сумму 13 тыс. руб. ОМДС изготовило и переслало 2 шнуровые книги в губернское правление для выдачи уполномоченным общины⁹⁷⁹, однако сведений о строительстве мечети второго прихода нами не обнаружено, по-видимому, прихожане продолжали использовать временный молитвенный дом или частный дом, приспособленный для проведения богослужения.

26 января 1907 г. в губернском правлении слушали дело по поводу ходатайства мусульман Самары об открытии третьего молитвенного дома
и об определении к нему имамом уроженца д. Кубань-озеро Ставропольского уезда крестьянина Х. Б. Батталова.

До строительства мечети прихожане 3-го прихода арендовали для богослужения старое здание, расположенное в 3-й части Самары у Оренбургского спуска к Волге. Желая выкупить дворовое место и означенное здание, которое впоследствии можно было бы использовать для организации мектебе и медресе, прихожане собрали 560 руб., но для покупки требовалось 30 тыс. руб., что сделало ее невозможной⁹⁸⁰.

Из списка духовных лиц Самары за 1909 г. видно, что указной мулла Габдулла Фатхетдинович Батталов состоял имамом в третьей махалле, зарегистрированной губернским правлением 13 февраля 1907 г. Он проживал в приходском молитвенном доме. Указной муэдзин Халиулла Сабитович Сагитов также проживал в 3-й части Самары, на Самарской улице в доме 259⁹⁸¹.

В 1907 г. представитель мусульман М. Х. Баишев обратился в городскую думу с ходатайством об отводе земли под постройку новой мечети и школы. Он писал, что абсолютное большинство проживающих в городе мусульман составляют люди бедные, набрать средства на постройку мечети со школой им будет весьма затруднительно, и просил отвести просимое место в 600 кв. саж. за Воскресенской площадью, по Соборной улице между Полевой и Оренбургской.

Городская управа первоначально ходатайство мусульман отклонила. Было озвучено мнение, что если отвести мусульманам безвозмездно участок, то все проживающие в городе «иноверцы» обратятся с аналогичными просьбами, и тогда отказывать им в этом «будет неудобно».

Между тем единства взглядов среди гласных не было. Так, гласный
А. А. Михайлов считал, что горожане состоят не из одних только христиан, но и из лиц других исповеданий, в том числе и мусульман. Если город охотно отводит свои свободные земли под церкви христиан, то как же отказать в клочке земли под мечеть со школой. Его поддержали гласные
М. Д. Челышев и П. Ф. Шишкин.

Городская дума, согласившись с их высказываниями, постановила: ходатайство просителей удовлетворить, отведя им под постройку мечети со школой землю на юго-западной окраине города в 600 кв. саж. по Соборной улице между улицами Полевой и Оренбургской⁹⁸².

Из справки помощника пристава третьей части Самары 1907 г. видно, что к третьему приходу относилось 224 душ м. п. Планировалось возвести деревянную соборную мечеть длиной (с михрабом) 10 саж., шириною
4 саж. и 1 аршин и высотой нижнего этажа 4,5 аршина, а верхнего этажа —
6 аршин. Помещение для моления предполагалось устроить на верхнем этаже, а нижний планировалось приспособить под медресе.

Сметная стоимость культового здания выразилась в сумме 4 тыс. руб., из которых у махалли наличными имелось 1342 руб. 82 коп., в книжках Государственной сберегательной кассы и в долгу за прихожанами было
778 руб. 50 коп. Остальную сумму (2000 руб.) приход обязался собрать среди 230 человек, подписавших приговор о строительстве мечети⁹⁸³.

Важно отметить, что в 1911 г. уполномоченные от прихожан 3-го мусульманского прихода Самары Гадиулла Батталов, муэдзин Халиулла Сагитов и др. предоставили в губернское правление приходской приговор, в котором ходатайствовали об утверждении приходского попечительства при 3-м мусульманском приходе Самары. Председателем и казначеем попечительства был избран приходской имам Г. Батталов, а членами общества — муэдзин Х. Сагитов и домохозяева Тазетдин Ханзафов, Фахретдин Биккинеев, Хайрулла Галимов и Шарафутдин Габидуллов. Попечительское общество должно было решать следующие задачи: 1) попечение об исправном содержании мечети, медресе и всего другого имущества мечети; 2) изыскание средств на постройку, ремонт и обстановку мечети и медресе; 3) наблюдение за постройкой новой предполагаемой к постройке мечети; 4) возбуждение ходатайства от имени прихода об открытии общественных учреждений как на средства прихода, так и города и казны; 5) решение приходских вопросов во всех правительственных местах без особых уполномоченных; 6) возбуждение ходатайств о добровольных пожертвованиях на нужды прихода⁹⁸⁴.

Проект мечети Строительным отделением губернского правления был утвержден 3 июня 1911 г. Сбор пожертвований для строительства мечети в империи позволил мусульманам построить не деревянную, как поначалу планировалось, а каменную мечеть. В августе 1912 г. Строительное отделение получило новый проект в двух экземплярах каменного двухэтажного культового здания. Архитектор Якунин осуществлял наблюдение
за постройкой мечети⁹⁸⁵. Мечеть по ул. Соборной напротив 132-го квартала была открыта 7 июля 1913 г.

После 1909 г. (когда будет уничтожена пятивременная мечеть на бывшем дворовом месте муллы Мельзетдинова) в делопроизводственной документации губернского правления, «Адрес-календарях» Самары упоминаются только первый приход с мечетью на ул. Казанской (где ахуном был Ш. Минюшев, живший рядом, в д. 67 на этой же улице, указным муллой — Мухамедфатых Муртазин (ул. Казанская, д. 77), муэдзином — Хасанша Мухаметзянович Габдулбогатов (ул. Казанская, д. 78) и третий с мечетью на ул. Оренбургской, где указным муллой был Габдулла Фатхетдинович Батталов и муэдзином — Халиулла Сабитович Сагитов⁹⁸⁶.

Несмотря на то что мусульмане губернского города старались организовать свою повседневную религиозно-обрядовую жизнь по канонам ислама, создание медресе произошло только после строительства мечети на ул. Казанской в 1903 г., хотя по данным Первой всеобщей переписи 1897 г. из 2364 мусульман грамотными (то есть умеющими читать на родном языке) были 18%, причем среди мужчин они составляли 22%, а среди женщин — 14%⁹⁸⁷, что свидетельствует, во-первых, о большей экономической активности мужчин, включенных в хозяйственную жизнь города, требовавшую большего кругозора и эрудиции, во-вторых, о налаженной системе конфессионального образования в тех деревнях, откуда в своем большинстве прибыли мигранты.

Под воздействием обновленческих процессов среди татар на рубеже XІX—XX вв., связанных с проникновением идей джадидизма в среду татар и демократическими преобразованиями, явившимися результатом первой русской революции 1905–1907 гг., происходила трансформация традиционной модели махалли. Одним из проявлений обновленческих процессов уммы губернского города по западноевропейской модели было учреждение мусульманских общественных организаций согласно «Временным правилам об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г.

22 сентября 1907 г. в Самаре губернатор В. В. Якунин утвердил устав Первого мусульманского культурно-просветительского общества, официальное открытие которого состоялось 3 декабря 1907 г. в помещении Самарской биржи. Председателем общества был избран мулла Мухамедфатих Шигабетдинович Муртазин (ул. Казанская, д. 77), казначеем — С. Маннафов, секретарем — Х. Аптеков, а членами Совета общества были торговцы — самарский мещанин Сунгатулла Хамидуллович Халфеев (ул. Панская, д. 38), Аглиулла Яббарович Узбеков (ул. Воскресенская, д. 77), Махмут Хусаинович Баишев (ул. Вознесенская, д. 57) и др.⁹⁸⁸ Почетным членом общества общим собранием 9 ноября 1908 г. был избран ахун Ш. Х. Минюшев⁹⁸⁹.

Деятельность общества распространялась на всю территорию Самарской губернии. Предполагалось, что оно станет главным, координирующим центром подобных общественных организаций в Самарском Поволжье.

Несмотря на отсутствие в городе крупной национальной буржуазии, способной финансировать значительную благотворительную деятельность, лидеры выдвигали прогрессивные идеи, направленные на национальное
и культурное возрождение мусульманских народов. Так, согласно § 1 Устава, Общество ставило своей целью просвещение лиц мусульманского
вероисповедания путем распространения образования, всестороннего и точного знакомства их с политическими и экономическими правами, оказание нуждающимся материальной помощи⁹⁹⁰.

Учредителями были заложены в уставе несколько направлений по реализации поставленной цели. За обществом признавалось право издания трудов своих членов, а также произведений, распространение которых допускалось законом, открытия ремесленных и других школ, что в будущем позволило бы мусульманам — недавним выходцам из деревень — адаптироваться в городской поликультурной среде, содержать стипендиатов
в высших и специальных учебных заведениях, устраивать санатории для бедных учащихся, оказывать помощь социально незащищенным, проводить публичные лекции, литературные вечера, курсы прикладных знаний, народные митинги⁹⁹¹.

Как известно, с 1904 г. общество пособия бедным Казани стало содержаться за счет закята от городских предпринимателей⁹⁹². Мы пока не располагаем сведениями о том, на какие средства содержалось самарское общество. Из годового отчета общества за 1907–1908 гг. видно, что его приход за год составил 1465 рублей, из которых 375 рублей были израсходованы на различные нужды, 900 рублей хранились в Самарском отделении Государственного банка, и 190 рублей находилось на руках казначея Маннафова⁹⁹³. В результате реализации принятых Первым мусульманским культурно-просветительским обществом мер в 1907 г. в городе была открыта бесплатная библиотека для мусульман, которой заведовал Гадиулла Батталов, в помещениях мусульманских школ в первом и третьем приходах в 1908 г. было организовано вечернее обучение татарской грамоте для взрослых (обучалось 20 человек). Для ведения преподавательской деятельности на три месяца были приглашены два учителя. На всю организацию этого учебного дела общество израсходовало 66 рублей. С января по июнь 1908 г. на попечении общества находилось пять учеников, для нуждающихся приобретались ученические пособия. Летом 1908 г. при медресе первого и второго приходов были устроены классы русского языка⁹⁹⁴.

С 1913 г. в Самаре действовали 4 русско-татарские школы. Родной язык в школах преподавали 4 хальфы, которым городская управа ежегодно платила жалованье. Ежегодно в школах отмечали Маулид-байрам, на котором для учеников рассказывали биографию Пророка, демонстрировались учебные кинофильмы по истории и географии, декламировались стихи, устраивалось чаепитие, шакирдам раздавались подарки от благотворителей⁹⁹⁵.

Культурно-просветительская деятельность Общества связана с колоритной фигурой его председателя Ф. Ш. Муртазина — выходца из семьи муллы д. Сендек Симбирской губернии, получившего образование сначала в г. Самаре, а затем продолжившего обучение в медресе при Юнусовской мечети в Казани⁹⁹⁶. В 1902 г. Ф. Ш. Муртазин был утвержден муллой в первом приходе.

Известно, что в 1908 г. самарский губернатор отклонил ходатайство татар об издании газеты⁹⁹⁷, однако им удалось добиться разрешения на издание первого и единственного среди периодических изданий тюркских народов России посвященного проблемам экономики ежемесячного журнала «Икътисад» (1908–1913 гг.). На его страницах нашло отражение обсуждение многих актуальных социально-экономических проблем мусульман Российской империи. Редактор журнала Ф. Ш. Муртазин являлся одним из наиболее просвещенных священнослужителей того времени, состоял членом правления Самарского кредитного общества, активно оперировал понятием «Миллет малы», то есть богатство нации, и считал своей главной целью ознакомление мусульман с основами экономики. В журнале подчеркивалось, что повышать квалификацию татарских рабочих необходимо одновременно с реализацией их права на труд, соблюдение которого является одним из принципов ислама. В реализации последнего немаловажным является и учет интересов семьи, махалли, своей нации и государства⁹⁹⁸. Авторы журнала неоднократно подчеркивали насущную необходимость
в развитии ремесел, промыслов, освоении экономических знаний, создании мусульманами собственных отраслей промышленности⁹⁹⁹, которые позволили бы не только снабжать единоверцев самой разнообразной продукцией, но и активно торговать ею по всей России и за рубежом, принося тем самым прибыль своей общине¹⁰⁰⁰.

Вследствие отсутствия в Самаре полиграфической базы с арабским шрифтом журнал «Икътисад» издавался в Оренбурге.

Ф. Ш. Муртазин публиковался также в журнале «Шура», газете «Вакыт» и других татарских периодических изданиях, вел переписку
с Л. Н. Толстым, встречался с Г. Тукаем в 1912 г., Ф. Амирханом, Ю. Акчуриным, Ф. Каримовым, Г. Кутуем. Он представлял мусульманскую общину Самарской губернии во всероссийских общественно-политических мероприятиях. В январе 1906 г. он в качестве делегата от татар Самары участвовал в работе II мусульманского съезда в Санкт-Петербурге, а в 1911 г. — на съезде в честь четвертьвековой деятельности оренбурсгкого муфтия М. Султанова на этом посту. Съезд был ознаменован тем, что Хади и Садри Максуди, Ф. Карими, муллы К. Тарджемани, С. Иманкулый, Ф. Муртазин, Дж. Хурамшин и другие добились принятия решения об открытии в Уфе мужской и женской учительских школ¹⁰⁰¹.

В 1911 г. Ф. Ш. Муртазин первым из мусульман получил разрешение на открытие в Самаре книжного магазина «Икътисад» для торговли книгами на разных языках¹⁰⁰² всего городского общества.

В составе Первого культурно-просветительского общества действовала комиссия попечения о бедных, куда входили Хамидулла Сагитов, Хабибулла Хамидуллин, Зиниятулла Юсупов, Сафиулла Юнусов, Абдулзабар Салямов, Гизятулла Нугматуллин¹⁰⁰³.

Видимо, для улучшения своей деятельности из этой комиссии в 1909 г. «вырос» попечительский совет «Хайрия» (Благотворительность), в который входило около десятка торговцев. Совет возглавлял известный самарский «ломовик» (предприниматель, державший ломовых лошадей и занимавшийся извозом) М. Баишев.

Махмуд Хусаинович Баишев родился в 1872 г. в г. Кузнецке Саратовской губернии. Его родители переехали в Самару, и Махмуд вырос в поликультурной среде губернского города. После смерти отца, владельца обоза,
16-летнему Махмуду осталось значительное хозяйство — каретник, кузница, сеновалы, мастерские, склады, а также немалый по тем временам долг купцам — 500 рублей. Организаторские и предпринимательские способности М. Баишева-юноши проявились уже в юном возрасте и позволили ему не только наладить собственное дело, но и стать одной из известнейших фигур начала XX в. в Самаре.

Именно благодаря активной общественной деятельности М. Х. Баишева в городской думе был положительно решен вопрос о выделении земельного участка для строительства мечети в 1907 г.¹⁰⁰⁴

Строительство мечети на Оренбургском спуске стало для М. Баишева серьезным испытанием. Он фактически был руководителем стройки, связующим звеном между прихожанами, городскими властями, меценатами. Его дружеские отношения с губернатором В. Якуниным, умение найти общий язык с православными священниками, в том числе с архимандритом, сыграли свою заметную роль в решении вопросов, связанных со строительством мечети. Активная деятельность в ходе строительства культового здания мечети, благотворительная деятельность, хорошее знание русского языка способствовали тому, что перед Первой мировой войной М. Баишев стал наиболее видным общественным деятелем из самарских мусульман.

В 1913 г. он выдвинул свою кандидатуру на выборах в городскую думу. В своем предвыборном выступлении перед избирателями различных вероисповеданий М. Баишев отмечал, что мусульманское население Самары, как и остальное, вносит наряду с другими городские налоги и нуждается
в образовании, общедоступном лечении, улучшении жилищных условий:
в освещении, водоснабжении, мостовых.

Махмуд Хусаинович стал первым и единственным гласным городской думы из татар и активно участвовал в решении социальных проблем городского хозяйства. Он был одним из активных меценатов строительства трамвайных путей. Не случайно 12 февраля 1915 г. за свои заслуги он наряду с другими почетными горожанами был удостоен проезда в вагоне первого рейса, маршрут которого пролегал от депо на Верхней Полевой до Алексеевской площади (ныне площадь Революции).

Не оставалась без его внимания и забота о единоверцах. Именно благодаря стараниям гласного мусульманина в 1913 г. городские власти
выделили новое место под мусульманское кладбище в восточной части современной Вокзальной площади, где теперь располагаются железнодорожные склады и сооружения.

В годы Первой мировой войны М. Баишеву пришлось решать проблемы снабжения горожан продовольствием и предметами повседневного потребления. На заседании городской думы 11 января 1916 г. он объявил необходимым передать вопрос о борьбе с дороговизной в Государственную думу, стал инициатором запрещения торговли алкогольной продукцией, выпускавшейся А. Ф. Вокано¹⁰⁰⁵.

Примечательно, что 23 октября 1907 г. самарским губернатором
В. В. Якуниным был утвержден устав Второго мусульманского общества Самары, учредителями которого являлись мулла Ахметгирей Мухтияров, Галиулла Меткуллин, Фазиулла Абдуллин, Гариф Шарафутдинов и Галим Саттаев. Районом деятельности общества была также объявлена территория Самарской губернии¹⁰⁰⁶.

Цели деятельности Второго культурно-просветительского общества, зафиксированные в уставе, были аналогичны задачам Первого общества — просвещение мусульман путем распространения образования, всестороннего знакомства их с политическими и экономическими правами. Однако имеющиеся сегодня в нашем распоряжении материалы не позволяют проанализировать результаты деятельности общества. Возможно, оно самоликвидировалось.

Несмотря на почти единодушное отрицание представителями местных властей панисламистской пропаганды, в правительственных кругах постепенно утверждалось мнение об усилении позиций ислама в империи. Деятельность благотворительных заведений мусульман также воспринималась как объединение инородцев на почве исключительно национальных и религиозных интересов. К середине 1913 г. в России было закрыто 22 культурно-благотворительных общества, 13 из которых были мусульманскими. Подобная участь постигла и Первое мусульманское культурно-просветительское общество Самары, которое было закрыто
17 марта на основании предписания МВД от 11 января 1913 г. В связи с тем, что общество ставило своей целью знакомство мусульман с политическими и экономическими правами, оно было обвинено в том, что является организацией политического характера, «имеющей своей конечной целью обособление интересов мусульман на религиозно-национальной почве». Проявлением политической направленности деятельности общества, по мнению МВД, являлось и содержание § 4 устава, согласно которому обществу предоставлялось право устройства "народных митингов«¹⁰⁰⁷.

За короткий срок своего существования (1907–1913 гг.) общество способствовало развитию культурно-просветительской, благотворительной деятельности среди мусульман города: курировало две татарские школы при мечетях, бесплатную мусульманскую библиотеку, магазин для торговли книгами, проводило религиозные и светские культурные мероприятия, осуществляло попечение над бедными учениками.

На примере самарской уммы, трех ее приходов, можно смоделировать три типа татарских махаллей нового времени, что было характерно в целом и для других этноконфессиональных городских общин европейской части России и Сибири. Эти особенности логично вытекают из ряда факторов, оказавших влияние на жизнедеятельность приходов. Среди них следует особо выделить следующие: личность неформального лидера из членов прихода, активная жизненная позиция которого и стремление служить своему народу, уровень интегрированности в российское социокультурное пространство (знание русского языка, законодательства, ведение своего «дела», личные контакты с представителями власти, авторитетными людьми города и др.), материальное благосостояние; экономический потенциал общины, дающий возможность заниматься безвозмездной общественной деятельностью и иметь определенные отчисления для реализации своих планов; социально-сословный состав прихожан, уровень их адаптации
к городской среде, менталитет, численность постоянных и временно проживающих в городе мусульман и др.; гражданская и жизненная позиция духовного пастыря прихода, его отношение к обновленческим процессам
в татарском обществе, степень приобщенности к русской культуре.

Для первого типа татарской махалли было характерно параллельное функционирование двух обществ: религиозной организации, представленной причтом, мечетью, конфессиональной школой, ориентированной на исполнение религиозных потребностей общины, определенных шариатом,
а также общественной организации, как правило, имеющей статус юридического лица по организации социальной жизни прихожан в инокультурной среде с приоритетом на национальные ценности. Появление в числе членов или активистов культурно-просветительского общества духовного лица лишь укрепляло и консолидировало деятельность организации и означало синтез национальных и религиозных ценностей.

Такой тип махалли был характерен для первого прихода Самары, представители которого являлись учредителями Первого культурно-просветительского общества (1907–1913 гг.). Примечательно, что председателем общества был неформальный лидер прихода мулла Ф. Ш. Муртазин, а духовный лидер прихода — ахун Ш. Х. Минюшев не припятствовал созданию культурно-просветительской организации, став ее почетным членом.

Второй тип махалли можно назвать переходным. Он был характерен для второго прихода, который был представлен постоянными жителями Самары, организовавшими Второе культурно-просветительское общество. Однако отсутствие материальной базы, духовных лидеров, талантливых организаторов не позволило реализовать поставленные в уставе общества задачи. Возможно, в этом не было необходимости, так как эта организация повторяла деятельность Первого культурно-просветительского общества.

Третий тип — это традиционный тип махалли во главе с приглашенным из Ставропольского уезда сельским муллой Гадиуллой Батталовым. Приход состоял из вчерашних жителей деревень, устроившихся на работу на волжской пристани и компактно проживавших на Оренбургском спуске.

Просветительская деятельность среди мусульман в начале XX в. осуществлялась Первым культурно-просветительским обществом. После упразднения общества в 1913 г. она была продолжена активистами общины, среди которых были лидеры первого и третьего приходов, в том числе М. Х. Баишев.

Таким образом, изучение мусульманской общины Самары позволяет сделать следующие выводы:

1. Подавляющее большинство мусульман в Самаре составляли татары, которые проживали в городе со времен его основания. Несмотря на то что они были дисперсно расселены в различных частях города, все же наблюдается их концентрированное проживание на определенных улицах в целях поддерживания традиционного религиозно-бытового уклада жизни.

2. По своему социальному составу подавляющее большинство мусульман города составляли крестьяне, занимавшиеся преимущественно различными видами ремесла, мелкой торговлей. Среди мещан наиболее распространенной была частная служба, учебно-воспитательная и санитарная деятельность и др. Незначительное количество дворян, купцов не позволило мусульманам включиться в орбиту действия крупного торгово-промышленного капитала, иметь высокий социально-правовой статус в городе, активно участвовать в его общественно-политической жизни.

3. История строительства мечетей Самары подтверждает низкий экономический и социально-правовой статус мусульманской общины города.

4. Процесс трансформации мусульманской общины города связан
с социально-экономическими изменениями в империи, явившимися результатом революции 1905–1907 гг., и проявился в создании мусульманского общества, открытии татарских школ, русско-татарских училищ, мусульманской библиотеки, книжного магазина, издании первого экономического журнала «Икътисад» на татарском языке.

5. Общественное сознание преобразовывалось, опираясь на представления, культурные ценности и традиции прошлого. Идейными вдохновителями и организаторами процесса преобразования мусульманской общины Самары выступили представители духовенства, обеспечившие приобщение мусульман к лучшим достижениям общетатарской культуры, прогресса.

>