Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
Мусульманские приходы в Самарской губернии во второй половине XIX – начале XX вв.-Религиозно-обрядовый центр прихода
22.12.2011

Глава III
Сельские мусульманские общины как социокультурное явление

1. Религиозно-обрядовый центр прихода

Мусульмане Среднего Поволжья являлись суннитами ханафитского мазхаба, подобно последователям других богословско-правовых школ, выполнявшими 5 религиозных обязанностей — столпов ислама, предписанных по мусульманскому вероучению Богом для спасения души: 1) аш-шахада — исповедание веры, содержащее в себе два основных догмата: исповедание единобожия (ат-таухид) и признание пророческой миссии Мухаммада (ан-нубувва); 2) ас-салат (молитва); 3) ас-саум (пост); 4) аз-закат (налог в пользу бедных); 5) ал-хадж (паломничество).

Исходя из основных принципов ислама, мусульмане стремились организовывать повседневную религиозно-обрядовую жизнь, которая могла полноценно развиваться только в пределах прихода, локализованного, как правило, в отдельно взятом селении348, и проходила в строгих правилах, даже ритуалах этого замкнутого мирка, в котором был очень силен контроль за нравами, за нормами взаимоотношений, к чему были причастны все жители, а также влияние имама, поддерживавшего традиционный авторитет "отца семейства«349. Если по каким-либо причинам прихожане не находили удовлетворительным свое пребывание в приходе, то они могли перейти в другой350.

В повседневной жизни прихожан важное место принадлежало пятикратной молитве351. Слова Всевышнего: «Воистину, я — Бог, нет божества, кроме Меня! Поклоняйся же Мне и совершай молитву в мое воспоминание!» (14:20) придавали верующим уверенность в собственных силах
в их противостоянии грехам, готовности перенести любое испытание. Помимо пяти ежедневных обязательных молитв, есть рекомендуемые, дополнительные, праздничные352. Примечательно, что в Среднем Поволжье в конце XVIII в. некоторые мусульмане, ссылаясь на ошибочную фетву, данную неким Баккалем, не исполняли ночную и витр молитвы, аргументируя тем, что условием молитвы является наступление темноты, поскольку в короткие летние ночи зарево не исчезает, значит, время молитвы не наступает, следовательно, и сама молитва не исполняется353. Так, например, известный суфий, имам-хатиб д. Тимяшево Бугульминского уезда Габдрахим Утыз-Имяни (1754–1835 гг.) отмечал, что некоторые мусульмане не совершали ночную молитву в короткие летние ночи, и не считал их поступок ошибочным, поскольку в этом регионе "не завершается вечернее зарево«354.

Молитва совершается индивидуально и коллективно в любом подходящем месте355, однако, по мусульманским канонам, предпочтение отдается общественной молитве356. Местом проведения общественной молитвы мусульман является мечеть. В рассматриваемый период в европейской части России и Сибири она служила местом богослужения исключительно прихожан мужского пола.

Мечеть — это молитвенное и одновременно общественное здание у мусульман, которое само по себе не имеет сакрального характера, никак не освящается357. Мадсжит (мечеть) в переводе с арабского языка — «место, где совершаются земные поклоны», или молитвенное здание ислама358. В мечети нет никаких изображений людей или живой природы. Мечеть украшается лишь специальными надписями (как правило, кораническими айатами) и разнообразными орнаментами359.

Именно мечеть является главным объединяющим институтом для прихожан. Появление новых махаллей, выделение их из состава старых обычно обуславливалось строительством мечетей, что указывает на нее как на особую конфессиональную организацию горожан и селян. Именно эта организация, оформлявшая общинный уклад, способствовала учреждению особого самоуправления, призванного обеспечивать стабильное течение жизни, его соответствие обычаям и шариату360. Пять раз в день призыв
к молитве произносился с минарета, в случае его отсутствия муэдзин или мулла выкрикивал азан с крыши мечети361 или посередине улицы362.

Здание храма выполняло и другие функции: мечети, подобно храмам других конфессий, являлись местом ознакомления прихожан с различными указами и постановлениями правительства, местной власти, органов земского самоуправления.

В российское законодательство и делопроизводство со второй трети XIX в. вошли в употребление такие наименования мечетей, как «соборная», иди джами-мечеть, где совершались пятничное и другие праздничные молитвы, и «пятивременная» для пятивременных молитв.

Главным критерием при определении статуса культового здания в условиях российской действительности были звания и численность духовных лиц. Штат духовных лиц при пятивременной мечети ограничивался имамом и муэдзином, при соборной мечети могло быть не более трех духовных лиц: имама, хатиба и муэдзина. По закону 9 декабря 1835 г. «Об определении мулл при мечетях» при назначении в селение с единственной пяти-временной мечетью дополнительного штата муллы стала приниматься во внимание численность прихода: если количество прихожан превышало 200 ревизских душ муж. пола, то позволялось увеличить число мулл, но не более чем в соборной мечети363. Таким образом, верховная власть стремилась контролировать численность духовных лиц, поскольку в местных органах власти преобладало мнение, что именно духовенство является главным воспитателем "фанатизма мусульман«364. Важное значение для администраци имело также благосостояние крестьян, которые должны были за свой счет содержать мечеть и обеспечивать духовенство. Возбуждая ходатайство о строительстве мечети и образовании прихода, жители самостоятельно решали вопрос о статусе будущего культового здания, что, как правило, указывалось в общественном приговоре.

В основу норматива махаллей и строительства мечетей был взят установленный царским указом 22 июня 1744 г. критерий — численность прихожан мужского пола от 200 до 300 ревизских душ мужского пола365.

Законом от 15 декабря 1886 г. при постройке новой мечети стали учитываться не ревизские, а наличные 200 душ м. п.366, что было актуально в связи с несоответствием фактических показателей с устаревшими данными
X ревизии (1858 г.). Так, например, из «Ведомости о числе ревизских и наличных душ по Бузулукскому уезду Самарской губернии 1886 г.» видно, что средняя численность жителей м. п. в 18 деревнях по X ревизии составляла 178 чел., а через тридцать лет, в 1886 г., — 372 души м.п., т. е. увеличилась более чем в 2 раза367.

Табл. 3 позволяет проследить изменения в численности населения в мусульманских селениях Самарской губернии во второй половине XIX — начале XX вв., которая была ключевым фактором при удовлетворении Самарским губернским правлением ходатайств мусульман о строительстве культовых зданий.

Важно отметить, что в табл. 3 не включены хутора и выселки мусульман, поскольку они были немногочисленными и малолюдными, но включены поселения, в которых наряду с мусульманами проживало незначительное количество представителей других конфессий.

Как видно, численность деревень с мусульманским населением во второй половине XIX — начале XX вв. выросла незначительно — с 206 в 1859 г. до 242 в 1910 г. (на 16%). Появление новых деревень в указанный период было результатом выселения части жителей на свободные земли из ранее основанных поселений, возвращения иргизо-камеликских башкир в 1865–1868 гг. на вотчинные земли в Николаевском уезде, и образования ими новых 18 деревень.

Для сельских поселений самарского Поволжья была характерна многолюдность. По данным 1858 г., среднестатистическая численность дворов
в селениях здесь равнялась 105, жителей — 350 рев. душам м. п., или 3,3 рев. душши м. п. на двор369. Для сравнения, в губерниях Поволжско-Приуральского региона средняя численность дворов в селениях и численность жителей в них в 1858 г. была следующей: в Вятской губернии — 12,7 дворов и 48,7 ревизской души, в Казанской губернии — соответственно 45,8 и 150, в Оренбургской — 56,3 и 195,5, в Нижегородской — 61,3 и 203, в Пензенской — 83,9 и 291, в Саратовской — 123 и 448, в Тамбовской — 100 и 349370.

Многолюдность поселений, являвшаяся отличительной чертой Самарской губернии в целом, была характерна и для большинства деревень мусульман. Численность прихожан в махаллях Самарской губернии была самой высокой среди губерний Поволжско-Уральского региона. По данным 1858 г., средняя численность прихожан в мусульманских общинах Самарской губернии составляла 333 души м. п., для сравнения, в Оренбургской — 257 душ м. п., в Казанской — 278 душ. м. п., в Симбирской — 313 душ м. п.,
в Саратовской — 184 душ м. п.371 Показатель средней численности жителей в мусульманских селениях во второй половине XIX — начале XX вв. вырос от 337 душ м. п. в 1859 г. до 653 душ м. п. в 1910 г. (на 93%), почти в два раза. Увеличение средней численности мужчин в деревнях различных уездов была неодинаковой: в Бугульминском уезде — 128%, Новоузенском — 102%, Ставропольском — 68%, Бузулукском — 68%, Самарском — 65%. Лишь в Николаевском уезде наблюдалось уменьшение показателя средней численности селений с 302 душ м. п. до 286 душ м. п. (на 5,5%), что явилось результатом основания новых башкирских деревень, которые поначалу были малолюдными из-за трудностей благоустройства жителей на новом месте.

 

Таблица 3

Численность жителей в мусульманских селениях Самарской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.368


 

Уезды

1859 г.

1890 г.

1910 г.


 

селений

всего душ м.п.

ср. чис. м.п. в селении

селений

всего душ м.п.

ср. чис. м.п. в селении

селений

всего душ м.п.

ср. чис. м.п.в селении

Самарский

9

3031

336

10

3027

303

11

6118

556

Ставропольский

28

11911

425

32

15688

490

32

22846

714

Бугульминский

111

37784

340

114

39605

347

106

80912

778

Бугурусланский

25

7944

317

32

8957

280

37

22977

621

Бузулукский

26

5278

203

31

5297

171

31

10602

342

Николаевский

1

302

302

19

3349

176

19

5420

286

Новоузенский

6

3240

540

6

3076

513

6

7892

1315

Итого

206

69490

337

244

78999

324

242

156767

653

Прирост в %

100

100

100

118

114

97

116

225

236

Таблица 4

Соотношение численности селений мусульман и махаллей в Самарской губернии во второй половине XlX — начале XX вв.372

Уездоы

1858 г.

1870 г.

1915 г.


 

селения

приходы

соот. сел. и прих.

селения

приходов

соот. сел. и прих.

селения

приходов

соотношение селений и приходов

Самарский

9

9

1:1

10

10

1:1

11

16

1:1,5

Ставропольский

28

32

1:1,4

32

33

1:1

32

72

1:2,3

Бугульминский

111

111

1:1

114

124

1:1,1

106

220

1:2

Бугурусланский

25

32

1:1,3

32

28

1:1,1

33

71

1:2,2

Бузулукский

26

18

1:0,7

31

20

1:0,7

27

27

1:1

Николаевский

1

1

1:1

19

9

1:0,5

19

20

1:1,1

Новоузенский

6

12

1:2

6

15

1:2,5

5

22

1: 4,4

Всего

206

215

1:1,04

244

230

1: 1,1

233

448

1:1,9

Таким образом, динамика численности мечетей во второй половине XIX — начале XX вв. напрямую зависела от прироста населения. Проживание мусульман преимущественно в многолюдных, моноконфессиональных селениях было ключевым фактором в положительном решении местной администрацией ходатайств о строительстве мечетей и организации приходов в Самарской губернии.

 

В этой связи проследим изменение соотношения численности селений
и махаллей в Самарской губернии в рассматриваемый период.

Как видно из табл. 4, в середине XIX в. в большинстве селений, где проживали мусульмане, действовали самостоятельные махалли. На основе «Списков населенных мест Российской империи» (1859 г.) известный миссионер Е. А. Малов подсчитал, что в Самарской губернии было 206 мечетей. Путем сравнительно-сопоставительного анализа он выделил существование 48 (23%) «противозаконно» построенных (в селениях с населением менее 200 рев. душ м. п.) культовых зданий373 — как видно, в малочисленных мусульманских селениях формой организации повседневной религиозно-обрядовой жизни был самостоятельный приход. Однако не во всех малочисленных деревнях были мечети. Так, по данным 1882 г., больше всего безмечетных деревень было в Бузулукском уезде на территориях проживания башкир. В Богдановской волости таких деревень насчитывалось три: Малобиккулово (140 ревиз. душ, до блишайшего селения с мечетью 5 верст), Ислангуловское (96 ревиз. душ., ближайшая мечеть в 5 верстах), Сейфетдиново (87 ревиз. душ., ближайшая деревня в 10 верстах); в Юмуран-Табынской волости пять деревень: Новоюлдашево (174 ревиз. душ., 7 верст), Исмагилово (151 ревиз. душа, 5 верст), Бабичево (148 ревиз. душ., 15 верст), Кадыргулово (105 ревиз. душ., 12 верст), Верхнее Ильясово (96 ревиз. душ, 4 версты). В Николаевском уезде малочисленные деревни также были с башкирским населением — в Кузябаевской волости в деревнях Кокчатовское (131 ревиз. душ, ближайшая мечеть в 7 верстах), Байдинское (112 ревиз. душ, 10 верст), Ишимбаевское (120 ревиз. душ, 3 версты), Ахарское (108 ревиз. душ, 7 верст), Кунакбаевское (105 ревиз. душ, 2 версты), в Бугульминском уезде в Мензелибашской волости — д. Шарлама (75 ревиз. душ, 2 версты)374.

Вследствие естественного прироста населения в многолюдных селениях происходило деление махаллей и учреждение новых приходов, строительство новых мечетей. В 1858 г. средний показатель соотношения поселений и приходов в губернии было 1:1,04, в 1870 г. —1:1,1, в 1915 г. — 1:1,9. Наиболее распространенными составные приходы были в Новоузенском уезде, в котором соотношение между селениями и приходами увеличилось от 1:2 в 1858 г. до 1:4,4 в 1915 г., в Ставропольском уезде в указанный период данное соотношение увеличилось от 1:1,4 до 1:2,3, в Бугурусланском уезде — от 1:1,3 до 1:2,2, в Бугульминском — от 1:1 до 1:2, в Самарском — от 1:1 до 1:1,5. В некоторых крупных селениях численность приходов, по данным 1915 г., доходила до шести, как это было в д. Чалпы Тумутукской волости Бугульминского уезда, по пять приходов было в д. Байряки Чеканской волости того же уезда, д. Татарский Колмаюр Коровинской волости Ставропольского уезда и др.

Исключение из благополучной в целом обеспеченности сельских поселений мусульман культовыми зданиями составляли Бузулукский и Николаевский уезды, где во второй половине XIX в. не во всех поселениях, преимущественно с башкирским населением, имелась мечеть, что объясняется, на наш взгляд, полукочевым образом жизни башкир, уменьшением их численности из-за возвращения части из них в Оренбургскую губернию. Примечательно, что сравнение статистических данных за 1853 г.
(2624 души м. п.) и 1887 г. (7203 души м. п.) опровергает мнение о вымирании саратовских и самарских башкир в конце XIX в.375 В начале XX в. особенностью махаллей в Новоузенском уезде было то, что все они, за исключением д. Лятошинки и хутора князя Чингиза Букеева, являлись составными376.

Молитвенные здания занимали важное место в общественно-культурной жизни сельской махалли. Мечеть была не только местом проведения общественного богослужения, но и главным объединяющим фактором для прихожан, локальным духовным, культурным центром общины. Статус культового здания наглядно демонстрировал правовое положение конкретной конфессии в государстве и являлся важным элементом в реализации религиозных прав подданных377.

Динамика численности мечетей позволяет проследить расширение сети махаллей. По данному показателю в губерниях Волго-Уралья в 1858 г. Самарская губерния (204) уступала лишь Оренбургской (1699) и Казанской (683) губерниям378.

С 1855 по 1915 г. численность мечетей в Самарской губернии увеличилась с 217 до 448, то есть более чем в 2 раза, причем наиболее значительный рост численности мечетей произошел в начале XX в. — с 268 в 1904 г. до 448 в 1915 г., или на 67%. Почти половина мечетей находилась в Бугульминском уезде, число которых увеличилось с 45,8 до 49%. Самое значительное увеличение их численности наблюдалось в Николаевском уезде — с 0,5% до 4,5%.

Нетрудно заметить, что в указанный период численность джами (соборных) мечетей увеличилась с 178 (82%) в 1855 г. до 445 (99,3%) в 1915 г.379 При возбуждении ходатайства о постройке храма с образованием
прихода светские власти не вмешивались в дела вновь образуемой махалли, позволяя жителям автономно решать вопрос статуса будущего культового здания. В общественном приговоре, как правило, указывалось название будущего храма, которое пролонгировалось в журнальном постановлении губернского правления. Получалось, что еще до утверждения имама и просители, и гражданские власти, превышая свои полномочия, заранее определяли статус богослужебного здания380. Наличие при пятивременной мечети имама-хатиба становилось достаточным основанием для возбуждения ходатайства о ее переименовании.

В рассматриваемый период главными условиями строительства мечети и организации общественного богослужения являлось соблюдение следующих требований: 1) наличие в поселении не менее 200 ревизских душ м. п.; 2) заявление общины посредством составления общественного приговора
о желании построить храм, что было равнозначно подтверждению необходимости мечети, и согласие на это приходского духовенства; 3) обязательство прихожан содержать за свой счет храм и причт; 4) возможность возведения исламского культового здания только в случае отсутствия соблазна для живущих вместе с мусульманами новокрещеных и русских;
5) получение светским начальством по поводу ходатайства «заключения» от духовной власти; 6) выявление местной администрацией насущной необходимости в храме и достаточности средств у прихожан для его «приличного содержания». Обобщив собранные сведения, губернское правление принимало окончательное решение381.

Для решения организационных вопросов, связанных со строительством, ремонтом или перестройкой мечети, верующие на сельском сходе избирали уполномоченных из числа прихожан. Важно отметить, что участниками схода согласно законодательству являлись верующие, имевшие право голоса: совершеннолетние прихожане, домохозяева и без судимости382. В «Уставе строительном» было зафиксировано положение, согласно которому ходатайство прихожан о строительстве мечети должно было возбуждаться через ОМДС в местном губернском правлении383. После согласования с ним вопрос рассматривался в губернском правлении. В случае реконструкции существующих мечетей с изменением фасада и плана последнее слово также принадлежало местным властям384.

Уполномоченные от прихожан, зарегистрировав приговоры в местном волостном правлении, обращались в губернское правление, представляя интересы общины, приобретали стройматериалы, нанимали работников, следили за ходом работ.

До введения в 1860-е гг. административного единообразия по управлению сельским населением такие ходатайства на основании общественных приговоров исходили с одобрения от ведомственных местных органов: Удельной конторы, Палаты государственных имуществ, начальника Башкирского войска, имевших известную независимость от губернских чиновников385. В 1866 г. вслед за крепостными и удельными крестьянами (1863 г.) царское правительство распространило на крестьян государственного ведомства Положение 19 февраля 1861 г. Таким образом, административно-полицейские функции в сфере соблюдения религиозных прав мусульман оказались в монопольном ведении губернских правлений. В Приуралье регулирование жизнедеятельности мусульманского прихода произошло
в ходе реформ 1863–1865 гг. по отмене кантонной системы управления
и передаче башкир, мишарей и тептярей из военного в гражданское ведомство. В «Положении о башкирах» 1863 г. было заявлено о праве сельского схода составлять приговоры о постройке и исправлении мечетей, в которых должны участвовать только мусульмане386.

В случае соблюдения технических правил строительства или перестройки культовых зданий местная администрация, как правило, удовлетворяла ходатайства прихожан, о чем свидетельствуют многочисленные документы Строительного отделения Самарского губернского правления387.

Если же обнаруживались отклонения от установленных правил, местные власти не допускали или приостанавливали строительство мечети до разрешения прихожанами возникших затруднений.

Расходы на строительство деревянной мечети в начале ХХ в. колебались от 700–800 руб.388 до 2000–3000 руб.389 Финансирование строительства мечетей в XIX в. осуществлялось по нормам шариата или по обычному праву в поземельной общине.

Поскольку строительство мечети является богоугодным делом и "для того, кто построит мечеть, стремясь к лику Аллаха, Аллах построит нечто подобное в раю«390, зажиточные прихожане или меценаты — землевладельцы, купцы, промышленники, муллы — иногда являлись инициаторами строительства культовых зданий. Например, на хуторе при селе Савинке
в Новоузенского уезда, где еще в 1845 г. Джангир Букеев (представитель ханской династии Букеевой Орды) построил мечеть, школу, которые традиционно содержались за счет представителей крупных землевладельцев рода Букеевых391. В д. Уразгильдиной Ставропольского уезда в 1851 г. казанский 3-й гильдии купец И. Юсупов построил за свой счет новую мечеть вместо старой, пришедшей в ветхое состояние392. В 1894 г. потомственный почетный гражданин Хасан Алеев получил разрешение на строительство временного молитвенного дома на суконной фабрике в д. Мулловка Ставропольского уезда, который и содержался за счет благотворителя393,
в д. Сарабикуловой Бугульминского уезда в 1903 г. мулла З. Нагуманов построил за свой счет деревянную соборную мечеть394. В 1915 г. в поселке Новая Бритовка Ставропольского уезда строительство мечети осуществлялось на средства зажиточных крестьян Исмагила Хусаинова и Сафиуллы Салимжанова395.

В сельских обществах в случае отсутствия меценатов строительство осуществлялось в большинстве случаев за счет сбора денег «кто сколько может» или по уравнительно-обязательному принципу. Так, например, в 1867 г. в д. Вороний Куст Фейзулловской волости Самарского уезда прихожане постановили снести ветхую мечеть и на этом же месте по старому проекту построить новое культовое здание и собрали для этого по 30 коп. с каждой из 161 душ прихожан муж. пола. В 1916 г. уполномоченные 4-го прихода села Выселки Ставропольского уезда возбудили ходатайство о разрешении построить новую мечеть вместо сгоревшей 28 января 1916 г. старой. Строительные работы должны были обойтись в 2500 руб., из которых у прихожан имелось 1687 руб. 50 коп., остальную сумму предполагалось собрать среди прихожан396.

Достаточно распространенным способом решения материальных вопросов, связанных со строительством мечетей, была сдача в аренду общественной земли. Так, когда при строительстве мечети в 1867 г. в д. Вороний Куст Фейзулловской волости выяснилась недостаточность собранной прихожанами суммы, был вынесен приговор о сдаче в аренду части сенного покоса и земли из поземельных угодьев сельского общества397. В 1915 г. жители д. Новое Утямышево Спиридоновской волости Бугульминского уезда ходатайствовали перед ОМДС о разрешении на строительство мечети. Ходатаи указывали, что строительство обойдется в 1000 руб., причем
у прихожан имелось 300 руб. наличными, остальную сумму они собирались получить, сдав в аренду 12 десятин общественной земли398. В 1916 г.
в д. Новые Сентемиры прихожане ходатайствовали перед губернским правлением о разрешении на перестройку существующей школы под мечеть и строительстве нового здания для училища. Необходимые средства решено было добыть путем сдачи в аренду на 4 года 9 десятин выгонной земли по 25 руб. за десятину399.

В некоторых случаях сельские приходы, не имея материальных средств на строительство культового здания, через своих уполномоченных обращались к единоворцам, проживавших в соседних губерниях, с просьбой сделать добровольные пожертвования для богоугодного дела — строительства мечети400. Иногда пожертвования поступали и от представителей иных конфессий. Так, для строительства кирпичного фундамента соборной мечети в поселке Сорокино Бузулукского уезда русскими купцами было пожертвовано 6000 кирпичей401. Показательно, что в 1908 г. уполномоченные из д. Кундузлутамак Любимовской волости Бузулукского уезда Ахмет Шагимуллов и ахун д. Кызылмечеть той же волости Ахмет Салихов, а также уполномоченный д. Совиновой Любимовской волости Бугурусланского уезда «высочайше» ходатайствовали о назначении пособий на постройку мечетей в своих селениях и все получили отказ в силу отсутствия у Министерства внутренних дел средств на эти цели402.

Мечети являлись общественными зданиями, архитектура которых идентифицировала конфессиональную принадлежность жителей поселения. В 1829 г. был введен единый проект образцовой мечети, в 1844 г. он был заменен проектами «образцовых» деревянных двух соборных и двух пятивременных мечетей, имевших обязательный характер. Планы культовых зданий отличались компактностью и были рассчитаны на обслуживание ограниченного числа мусульман. Однако имеющиеся в нашем распоряжении материалы свидетельствуют о том, что Самарское губернское правление достаточно лояльно относилось к решению вопросов культового строительства по образцовым планам, существовали порядки, выработанные "обычным правом«403.

Царский указ от 17 декабря 1862 г. избавил мусульман от «образцовой» системы сооружения мечетей и позволил им по своему усмотрению проектировать богослужебные здания. Если их строительство предполагалось не по «высочайше» утвержденным чертежам 1843 г., то каждый раз план предварительно утверждался строительным отделением губернского правления404.

Подавляющее большинство исламских культовых зданий в деревнях Волго-Уралья возводилось из дерева. Бедность прихода, недостаток средств на возведение, значительные расходы на отопление приводили к строительству в сельской местности компактных зданий из дешевого строительного материала, рассчитанных на небольшую махаллю. По данным
1873 г., в Самарской губернии лишь одна мечеть была каменной405; в 1887 г. 246 мечетей (90%) из 274 были деревянными406. В поволжских степях основными строительными материалами были глина и дерн, дома имели земляное покрытие. Поэтому закономерным представляется преобладание здесь мечетей с дерновым покрытием или земляными (саманными) стенами407. Такая мечеть, например, упоминается в прошении прихожан о строительстве новой мечети из сырцового кирпича в д. Новой Пенделке Новоузенского уезда в 1870 г.408

У части башкир, которые вели полукочевой образ жизни, мечеть не всегла была в виде специально построенного культового здания. Во время кочевок функции культового помещения выполняла одна юрта. Так, например, Л. Н. Толстой, проживавший у башкир Самарских степей летом 1871 г., писал в одном из писем: "У нашего хозяина (он мулла) четыре кибитки; в одной он живет с женой, сыном и его женой, в другой гости, которые беспрестанно приезжают (муллы) и с утра до заката дуют кумыс. В третьей кибитке два кумысника, в четвертой огромной кибитке, которая раньше была мечетью, живем мы«409.

Казахи в Самарской губернии были представлены локальной кочевой группой, прибывавшей летом и осенью из Рын-песков. Известно, что еще в 1818 г. управляющий Букеевской Ордой султан Шигай обратился к Александру I с прошением о награждении русского купца Алексеева медалью за то, что он отвратил голод среди казахов, обеспечив их хлебом, и, кроме того, «для отправления обрядов, мухаммеданским законом нашим предписанных, способствовал к построению мечети в середине Рын-песков, где веснуют и зимуют киргизцы, употребляя на оную, истинно для польз наших, весьма много расходов и издержек», в тех же Рын-песках хан Джангер, «стремясь сделать оседлою свою орду», в 1827 г. основал городок, где появилась мечеть и, как положено, муэдзин звал правоверных пять раз
в день на молитв410. Поэтому нам представляется возможным предположить, что казахи были достаточно хорошо знакомы с мусульманской догматикой и культом, хотя ислам среди них приобрел немало своеобразных черт за счет сохранения пережитков доисламских религиозных традиций, проявлявшихся во всех сферах народной жизни. В течение XIX и особенно в начале XX вв. влияние ислама в казахском обществе заметно возросло411.

Размеры сельских мечетей были разные. Соборные мечети в отличие от пятивременных, как правило, были большего размера412.

В регионах со значительным количеством мусульманского населения,
к числу которых относилась и Самарская губерния, в строительных отделениях сформировалась отлаженная система рассмотрения дел о возведении мечетей. Чиновники-архитекторы выступали основными чертежниками мусульманских общин во второй половине XIX — начале XX вв.
(губернские архитекторы А. Каменский413, А. Волошинов, младший инженер
З. Клейнерман)414.

Открытие вновь построенного деревянного культового здания производилось с разрешения местной полиции, после проверки соответствия мечети проекту, противопожарной безопасности и наличия открытого пространства в 20 саженей, что было направлено на защиту их от пожаров
и было весьма актуально для татарских и башкирских селений, в которых усадьбы располагались кучно415 (только в 1906 г. в пожарах сгорели деревянные мечети в деревнях Балыклы Бугурусланского уезда, Нижние Чершилы
и Каратаево Бугульминского уезда)416. За строительство без дозволения властей в «не предписанном от других строений расстоянии» виновные лица подвергались штрафу не свыше 200 руб. Незаконно построенные богослужебные здания переносились на другое место или же вовсе закрывались417. В случае давности совершенного «преступления» (10 лет и более) виновные освобождались от наказания418.

Большие проблемы для открытия мечети создавала необходимость
с 1829 г. обеспечения 20-саженного расстояния вокруг культового здания419. Построенные до 1829 г. мечети при обновлении, для чего требовалось разрешение властей, превращались в незаконные. Единственным вариантом решения проблемы становился перенос ближайших хозяйственных построек или же перенос даже вновь построенного здания на другое место, как это случилось, например, в 1870 г. в д. Старой Надыровой Бугульминского уезда420.

При осмотре полицейским приставом самовольно перестроенной мечети в д. Старой Тюгальбуге Самарского уезда в 1880 г. выяснилось, что она находится от строений лишь на расстоянии более 7 саженей, в связи с чем ее открытие было разрешено лишь при условии слома или переноса ближайших строений на 20-саженное расстояние421.

Иногда увеличение мечети из-за ее малой вместительности, особенно во время пятничного намаза, Ураза-байрама или Курбан-байрама, осуществлялось за счет дополнительного пристроя к ее зданию, что обходилось дешевле, чем возведение новой мечети. В 1899 г. доверенные от прихожан д. Тирис-Усмановой Бугурусланского уезда ходатайствовали перед губернским правлением об увеличении соборной мечети за счет пристройки, но при осмотре на месте выяснилось, что вокруг нее в 9 и 15 саженях находятся жилые постройки. Разрешение на пристройку было получено в 1900 г. после составления плана и очистки площади от строений422.

Со времени возбуждения ходатайства о строительстве мечети до получения разрешения проходило порой достаточно много времени — несколько месяцев, поэтому иногда одновременно с предоставлением документов на утверждение властям общество или меценат начинали строительство, желая быстрее завершить работу в строительный сезон. Так, в 1855 г. проживавший в д. Новой Надыровой и уволенный от службы зауряд-сотник
К. Исмагилов подал в губернское правление прошение о дозволении ему построить за свой счет новую деревянную мечеть вместо сгоревшей в пожаре в 1854 г. Однако ко времени возбуждения ходатайства мечеть уже была построена. Объясняя причины данного факта, сотник отметил, что, поскольку идет война (Крымская война, 1853–1856 гг. — Э.Г.), прихожане поспешили с постройкой, чтобы во вновь построенной мечети "молиться за царя«423.

В 1858 г. полицейский пристав обнаружил самовольно выстроенную мечеть в д. Кашировой Бугульминского уезда, при освидетельствовании
которой присутствовал мулла А. Мухаметшин, произведший «большой шум», утверждая, что постройка является законной, поскольку прихожане уже возбудили ходатайство о ее строительстве, что посчитали достаточным основанием для начала строительных дел424.

До 1906 г. в силу многолюдности поселений, проживания мусульман преимущественно в моноконфессиональных деревнях, незначительного количества крещеных татар вопросы строительства мечетей решались
в целом положительно. Вопрос несколько осложнился в годы проведения столыпинской аграрной реформы, которая в Самарской губернии, обладавшей запасом свободных плодородных земель, проходила в целом успешно. Однако удельный вес мусульман, выселившихся на хутора или отруба, был весьма незначительным. Одной из причин, на наш взгляд, является невозможность организовать свою повседневную жизнь по нормам шариата и менталитета прихожан. В небольших поселениях, каковыми являлись хутора и отруба, появлялись дополнительные хлопоты, связанные с посещением мечети, ежедневной доставкой детей в школу и др. Мусульмане, выселившиеся на хутора и отруба, старались организовать свою махаллю, тем более что они имели для этого экономические возможности; кроме того, численность мусульман увеличивалась за счет сезонных рабочих. Однако указанных факторов в условиях российской действительности оказывалось недостаточно для строительства мечети и организации самостоятельного прихода.

Так, в 1911 г. жители поселков Кондурчинского, Межевого и Луневки Старо-Дворянской волости Самарского уезда в числе 49 домохозяев,
имевших 149 наличных душ м. п., возбудили ходатайство перед МВД о разрешении им построить соборную мечеть и образовании самостоятельного прихода. Но поскольку у них не было 200 наличных душ м. п., ходатайство было отклонено. В 1913 г. к ним присоединились еще 22 семейства из
д. Красный Яр Самарского уезда, и численность наличных душ м. п. выросла до 209 человек. Кроме того, у просителей были наличные средства в размере 300 руб. и дом стоимостью 700 руб., предназначенный под мечеть. Однако новое ходатайство в 1913 г. вновь было отклонено в связи с тем, что жители поселений были людьми, прибывшими из разных мест, которые при неблагоприятных условиях и при отсутствии заработков всегда могли бы переселиться в другое место. Данное обстоятельство могло привести
к тому, что все расходы по содержанию мечети и духовенства легли бы на оставшихся прихожан и, по мнению властей, были бы для них слишком обременительны425.

В 1912 г. часть крестьян, выселившихся из д. Выселки Ставропольского уезда и образовавших поселок Новая Бритовка, ходатайствовали о строительстве мечети и организации самостоятельного прихода, поскольку для совершения духовных треб им приходилось приглашать муллу из д. Выселки, расположенную в 4 верстах от поселка, что было неудобно в зимние бураны и весеннюю распутицу. Данное ходатайство также не было удовлетворено, поскольку в поселении не было достаточного количества душ м.п.426

С 1911 г. велась переписка между ДДДИИ и Самарским губернским правлением по поводу ходатайства жителей выселка Кумач Чеканской волости Бугульминского уезда о строительстве молитвенного здания. При обследовании поселения полицейским приставом выяснилось, что все жители поселения были мусульманами, которые ходили в мечеть, расположенную за 5 верст, что вызывало большие неудобства427. Из документа не видно, было ли получено разрешение на строительство, но данный факт, как и вышеперечисленные, подтверждает наше наблюдение о том, насколько важно было для мусульман наладить повседневную религиозно-обрядовую жизнь в новых социально-экономических условиях.

В ходе реализации столыпинской аграрной реформы данный вопрос являлся достаточно злободневным, что привело к принятию закона от
18 февраля 1908 г., дозволявший МВД разрешать возводить культовые здания в поселениях, где проживало не менее 200 наличных душ прихожан428. Однако в самарском Поволжье закон 18 февраля 1908 г. имел весьма ограниченное применение: здесь в 1909 г.429 власти зарегистрировали по одной, в 1910 г. — две малочисленные махалли430.

Накануне Первой мировой войны произошла либерализация в деле строительства мечетей в селениях самарского Поволжья, что прослеживается в переписке между губернскими властями и ДДДИИ. В 1914 г. отмечалось, что поскольку в Самарской губернии селений со смешанным населением — мусульман и православных — немного, в большинстве деревень мусульмане живут отдельно от православных, причем мечети как в селениях, где живут одни мусульмане, так и со смешанным населением имеются с давнего времени и ходатайства о разрешении на их строительство объясняются приростом населения, в связи с чем при разрешении строительства мечетей соблюдение требования проверки опасности соблазна для христиан от постройки мечети отпадало431.

В начале XX в. под воздействием обновленческих процессов в российском обществе происходило повышение общественной активности народных масс, что проявилось в учреждении городских попечительств.

Однако в силу консерватизма сельской традиционной общины и дееспособности сложившейся системы жизнеобеспечения исламских институтов в сельских махаллях попечительства не получили широкого распространения. Попечительства в некоторых мусульманских общинах Самарской губернии упоминаются в связи с возникновением вакуфа — имущества, право собственности на которое по волеизъявлению жертвователя ограничено пользованием всем или частью дохода или продукта. Вакуф может быть передан как отдельному дееспособному лицу, так и точно определенной группе лиц, а также предназначен на определенные благотворительные цели432. Это могли быть денежные средства, вложенные в ряд банков, недвижимость, земельные участки, проценты и доход с которых осуществляли стабильное, бесперебойное финансирование мечети, приходского училища и обслуживающего их персонала433. Завещанное в пользу религиозного учреждения считалось, согласно мусульманскому законодательству, его собственностью. Это имущество нельзя было продавать, закладывать, дарить или передавать в руки частного лица.
В некоторых случаях лица, завещавшие то или иное имущество, могли поставить условия для пользования им, сохранить за собой право назначать лиц, которые могли управлять этим имуществом; но они лишались права аннулирования документа о завещании и считать обращенное в вакуф имущество своей собственностью. Часть доходов, приносимых всем этим имуществом, шла непосредственно на содержание религиозных и благотворительных учреждений, остальное, составлявшее, видимо, большую часть, распределялась между настоятелями и попечителями мечетей
(мутаваллиями), преподавателями медресе и др.434

Попечительства также возникали в качестве наблюдательных органов за хозяйствованием махалли. Мусульмане обычно называли попечителей «мутаваллий», хотя общее значение этого слова — «надзиратель» вакуфа. Попечительство состояло из духовных лиц, известных людей, родителей учеников, купцов и дворян. Мутаваллии контролировали различные финансовые источники: сборы с прихожан, частные пожертвования, субсидии от земства или городской думы и процентные доходы от вкладов в банке. Попечители распоряжались всем имуществом мечети и ее школ. Они играли решающую роль также и в образовательно-культурной жизни: участвовали в наборе учеников, приглашении и увольнении мугаллимов, организации библиотек, присутствовали на экзаменах. При необходимости мутаваллии как уполномоченные готовили ходатайства для защиты интересов махалли в судебных и других административных органах435.

4 июня 1913 г. потомственная дворянка Бибимадина Султанова пожертвовала ряду мечетей 125 дес. земли, расположенной в башкирской Каркалинской даче. Право распоряжения 50 дес. земли перешло 1-й соборной мечети д. Урсаево Тумутуковской волости; по 25 дес. земли отходили 1-й соборной мечети д. Акбаш и мечети д. Уруссы Александровской волости Бугульминского уезда. По условиям вакуфа, получаемые доходы должны были идти на содержание мечетей и медресе при них, деревенских кладбищ и на выдачу денежных пособий приходскому духовенству. Распорядительницей доходов оставалась сама Бибимадина Султанова,
а после ее смерти мутаваллиев должны были избирать ежегодно на собраниях приходов. Контроль над действиями мутаваллиев поручался Духовному собранию. Постановлением от 4 мая 1915 г. МВД разрешило акт пожертвования436.

Ахун Ставропольского уезда Гатаулла Губайдуллин в июне 1917 г. сообщил в Духовное собрание, что жители д. Аллагулово Лебяжской волости в 1914–1915 гг. пожертвовали мечетям в общей сложности более 100 дес. земли437.

Имам 3-й соборной мечети д. Новая Пенделка Осиново-Гайской волости Новоузенского уезда Махмуд Акчурин в сентябре 1917 г. объявил о пожертвовании мечети, мутаваллием которой он был, 40 дес. земли, 2-й соборной мечети — 20 дес. земли. В учредительном акте он особо оговаривал, что пожизненно остается мутаваллием вакуфа438.

В ноябре 1917 г. Айша Гафуровна Ямалеева предоставила в качестве вакуфа 4-й соборной мечети д. Верхазово Осиново-Гайской волости Новоузенского уезда 45,5 дес. земли, 1-й соборной мечети д. Дергач того же уезда — 15,6 дес. земли. Главным условием благотворительница выдвинула направление средств на обеспечение мечетей и находящихся при них медресе. В течение своей жизни она брала на себя обязательство выполнять условия вакуфа самостоятельно439.

Однако анализ документов, хранящихся в ГАСО и ЦГИА РБ, в которых отражены социально-экономические, правовые аспекты жизни мусульман в Самарской губернии во второй половине XIX — начале XX вв., позволяет утверждать, что передача части или всего имущества в вакуфную собственность не имела здесь широкого распространения, что свидетельствует о недостаточной развитости экономических принципов существования мусульманской общины, связанных с функционированием вакуфов как одной из особенностей ислама во внутренних губерниях России440. Отсутствие вакуфного имущества в общинах с башкирским населением, по-видимому, объясняется тем, что согласно «Положению о башкирах» 1865 г. продажа и дарение свободных за душевым наделом башкир-вотчинников в размере
15 дес. разрешалась только в казну и сельским обывателям441.

Таким образом, в результате изучения места и роли мусульманских культовых зданий в религиозно-духовной жизни прихожан нами сделаны следующие выводы:

1. Культовые здания занимали важное место в повседневной социокультурной жизни прихожан. Главные функции мечети заключались в том, что это было место проведения общественного богослужения и религиозного собрания для решения насущных вопросов повседневной религиозно-духовной жизни прихода. Преобладание среди мечетей соборных (джами) способствовало духовной консолидации прихожан.

2. Анализ обеспеченности мусульманскими культовыми зданиями деревень с мусульманским населением в Самарской губернии во второй половине XIX — начале XX вв. показывает, что практически все они были обеспечены мечетями, причем на рубеже веков в большинстве поселений, за исключением Бузулукского и Николаевского уездов, действовали по два и более приходов с мечетями.

3. Недостаточная обеспеченность культовыми зданиями поселений
в Бузулукском и Николаевском уездах, где до начала XX в. не во всех поселениях преимущественно с башкирским населением были зафиксированы мусульманские приходы, объясняется полукочевым образом жизни башкир, уменьшением численности из-за возвращения части из них в Оренбургскую губернию.

4. Главными факторами высокого уровня обеспеченности культовыми зданиями является многолюдность селений, а также проживание мусульман компактными группами преимущественно в моноконфессиональных селениях, что приводило к положительному решению большинства ходатайств
о строительстве новых или ремонте и реконструкции старых мечетей.

5. Ситуация несколько осложнилась в годы проведения столыпинской аграрной реформы вследствие малочисленности жителей на хуторах и выселках. Местная администрация отказывала в удовлетворении ходатайств мусульман в организации повседневной религиозно-обрядовой жизни, что, на наш взгляд, является одной из причин индифферентного отношения мусульманского населения в реализации реформы, которая в Самарской губернии проходила в целом успешно.

6. Поскольку только в 1907 г. после отмены выкупных платежей крестьянская община получила право распоряжаться земельными наделами и в связи с отсутствием в сельской местности других постоянных источников доходов, кроме мельниц и магазинов, проблема обеспечения содержания мечети в определенной степени решалась за счет мутаваллиев,
а в большинстве случаев коллективно, на сельском сходе, где применялся механизм круговой поруки или сборы производились на добровольных началах или путем сдачи земельных угодий в аренду.

7. Рост численности мечетей во второй половине XIX — начале XX вв. происходил в большинстве случаев за счет разделения действующих приходов. В крупных селениях в начале XX в. действовало по нескольку мечетей, росло число духовных лиц, а также расходы прихожан на их содержание.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.