Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
Тюркизм как историческое явление — 2.3. Рождение Союза мусульман России («Иттифак-аль-муслимин»)
29.06.2009

2.3. Рождение Союза мусульман России («Иттифак-аль-муслимин»)

Временной промежуток с апреля по август 1905 года тюркские националисты сумели заполнить самой активной подготовительной политической деятельностью[1]. В разные адреса пошли письма и телеграммы с приглашением на первый съезд наиболее известных и авторитетных в тюркско-мусульманской среде лиц. Вышедший 17 (30) апреля 1905 года императорский указ мог быть воспринят ими как явная уступка властей организованному ими, выше упомянутому, потоку петиций в Петербург. Это, конечно, ободрило их и заставило искать новые формы и средства давления на правительство в условиях внутреннего беспорядка и неуспешной войны с Японией. Большую роль в этом процессе продолжала играть пресса. Начинали свою деятельность новые газеты и журналы[2].

В конце мая 1905 года в городе Чистополе состоялась широко празднуемая, многолюдная и многодневная свадьба М.Бигиева с дочерью видного служителя культа Закир-ишана, постепенно превратившаяся в очередное массовое совещание тюркских националистов[3]. По инициативе Г.Камалова, Г.Исхакова, Ф. Туктарова и Х.Ямашева она получила формы политического действа. К этим инициаторам примыкали по своим убеждениям Ш.Мухамедьяров, Сейфутдинов, Хусаин Абузяров, Абдурахман Давлетшин Хусаинов  и многие воспитанники Татарской Учительской школы. Как позднее отмечали левые по взглядам участники мероприятия, тогда, в 1905 году, еще не было среди них деления на социалистов-революционеров и социал-демократов[4]. На собрании в ходе свадьбы была озвучена новая инициатива направления к С.Ю.Витте очередной депутации[5], вновь подтверждено решение о созыве съезда в Нижнем Новгороде. В принятой на совещании резолюции шла речь о том, что мусульманам России необходимо достижение  наличия «народного представительства» при всеобщем и равном избирательном праве, свободы совести, религии, слова, печати, собраний, сходок[6]. Благодаря массовости того мероприятия намерение провести в Нижнем съезд  не только получило широкую известность  в стране, но и стало основой того, что  участие в проведении  первого мусульманского съезда приняли многие случайные и просто посторонние лица.

Большую подготовительную работу по созыву съезда провели не только общепризнанные в тюрко-мусульманском мире лица: А.-М.Топчибашев, И.Гаспринский, Ю.Акчурин, но и Р.Ибрагимов, М.Бигиев, Ф.Каримов, С.-Г. Алкин, А.Апанаев и др.

К 10 августа 1905 года большинство приглашенных на съезд видных представителей тюрок-мусульман Поволжья, Урала, Крыма, Кавказа, Сибири, Туркестана и других мест разместилось в нижегородских гостиницах и на квартирах своих знакомых. Еще 8 августа от нижегородского губернатора был получен отказ на просьбу мусульман провести съезд на Нижегородской ярмарке.

Первое общее собрание прибывших на съезд произошло 13 августа в номерах нижегородской ярмарочной гостиницы «Германия» во время  банкета, организованного и проплаченного миллионером В.Яушевым. Было 30 человек участников. Бакинская делегация была представлена А.-М.Топчибашевым, А.Агаевым, Ш.Асадуллаевым, Н. Везировым, С.Тагизаде. Сохранились сведения, что на банкете с речами выступили Р.Ибрагимов и А.-М.Топчибашев.

На этом первом собрании было решено повторно обратиться к нижегородскому губернатору с прошением о разрешении собрания «татарской общественности». Однако губернатор на следующий день — 14 августа — официально отказал просителям, ссылаясь на обстоятельства текущей кампании с Японией, на то, что город находился на военном положении[7], а также на то, что такое и подобного рода собрания не могут быть санкционированы властью. Скорее всего, губернатор ориентировался на центр.  Возможно, он вспомнил поведение Витте, отказавшего в 1901 году обращавшимся к нему умеренным джадидам в просьбе провести съезд мусульман России. В целом замысел Р.Ибрагимова вполне удался – нижегородская полиция не успела нацелить свою агентуру к внедрению в состав участников того съезда[8].

Тогда было принято решение нанять один из волжских пассажирских пароходов[9] и под видом дневной увеселительной прогулки провести на нем первый съезд общероссийской мусульманской партии. Отметим, что это решение было вынужденным, мало продуманным, принятым наспех[10].

15 августа  1905 года десятки[11] «делегатов»[12] собрались на борту парохода «Густав Струве»[13], отчалившего в 13 часов. До 23 часов того же дня в его салонах и каютах обсуждались ближайшие цели и задачи рождающейся на окских просторах собственной партии.

Первый (учредительный) съезд[14] («мугтабар меджлис») возглавил по общему решению И.Гаспринский[15], избранный председателем, его идейными руководителями стали Ю.Акчурин и А.-М.Топчибашев. работу секретаря выполнял С.-Г.Джантюрин. Среди участников собрания следует назвать наиболее активных: С.-Г.Алкина, А.Апанаева, А.Агаева, Ш.-Ш.Сыртланова, А.Ахтямова, Р.Ибрагимова, А.Ахмарова, М.Бигиева, Г.Исхакова, Ф.Каримова, З.Рамиева, К.-М.Тевкелева, Ф.Туктарова, А.Хусаинова, Г.Хусаинова, В.Яушева[16]. Таким образом, нам доподлинно известны имена 20 наиболее проявивших себя участников собрания[17].

Первый съезд мусульман России открылся чтением Корана закавказским имамом Шакиром Садык Рахмангулу. Это было символом, объединяющим всех делегатов съезда и демонстрирующим их мусульманскую идентичность. Избранный председателем И.Гаспринский первое слово предоставил А.-М.Топчибашеву. Али Мардан-бек выступил с большой речью, содержащей анализ политических, экономических, культурных, национальных и религиозных проблем российских мусульман[18]. Были рассмотрены как организационные, так и сущностные, содержательные вопросы. Рождающаяся организация получила название «Иттифак аль-Муслимин» («Союз мусульман»). Тогда еще политические партии в России не функционировали легально и до издания «Манифеста 17 октября», разрешившего создание политических партий в империи, оставалось совсем немного времени. Поэтому продумывалась организационная структура из совокупности определенных региональных элементов.

Проект территориального устройства включил в себя ЦК (с местом расположения в Баку) и 16 районов. Среди них: 1. Кавказский (Баку); 2. Крымский (Симферополь); 3. Петербургский и Московский (Петербург); 4. Литовский (Минск); 5. Нижневолжский (Астрахань); 6. Верхневолжский (Казань); 7. Оренбургский (Оренбург); 8. Уфимский (Уфа); 9. Туркестанский (Ташкент); 10. Сибирский (Иркутск); 11. Степной (Уральск); 12. Омский (Омск); 13. Семипалатинский (Семипалатинск); 14. Семиреченский (Алма-Ата); 15. Акмолинский (Петропавловск); 16. Закаспийский (Ашхабад)[19]. Рассмотрение проекта территориального устройства «Иттифака» показывает, что Баку (так никогда и не ставший общероссийским центром исламского движения) был формально избран участниками съезда из уважения к влиятельному редактору старейшей российской газеты «Каспий» А.-М.Топчибашеву и, в его лице, «самому богатому мусульманину страны» миллионеру-нефтепромышленнику Г.З.Тагиеву[20].

Смысл принятой резолюции выглядел следующим образом: «Собрание мусульман всех сословий из разных губерний и областей Империи, обсудив вопросы, выдвинутые современною общегосударственною жизнью в России, а также вопросы, касающиеся специально нужд и польз мусульман, с точки зрения текущих событий, на съезде в Нижнем Новгороде (на пароходе «Густав Струве» на реке Оке) 15 августа 1905 года нашло:1. Необходимо и своевременно сближение мусульман всех областей России на почве общественно-культурных, политических запросов и задач современной русской жизни.2. В достижении и осуществлении этих задач, прогрессивная часть мусульман, разделяя идеалы передового русского общества, действует в смысле установления в стране правового порядка на началах участия свободно избранных народных представителей в законодательстве и управлении государством.

3. Сознавая, что достижение указанных целей возможно при пользовании мусульманами одинаково равными с русским населением правами,  прогрессивная часть мусульман всеми законными средствами действует в смысле отмены всех изъятий и ограничений, которые установлены в отношении мусульман действующими узаконениями, правительственными распоряжениями и административной практикой и полного уравнения мусульман с населением русского государства во всех правах, политических, гражданских и религиозных.

4. Деятельность свою мусульмане направляют сообразно с действительными и могущими народиться потребностями и запросами общегосударственной жизни, должны стараться открывать всякого рода школы, соответствующие потребностям мусульман, распространять и популяризировать идейные начала современной жизни, при помощи книг, газет и журналов, народных курсов, библиотек-читален и подобного рода учреждений просветительного характера.

5. Для успешного достижения всех намеченных целей на местах образуются свои меджлисы, руководимые периодическими съездами мусульман»[21].

Анализ пунктов принятой резолюции съезда показывает, что тогда она не выходила за рамки либеральных настроений, не выдвигала конкретных требований в адрес правительства и ОМДС[22]. Отсутствие в резолюции четких и недвусмысленных формулировок, последовательности и методов реализации конкретно означенных ближайших и дальних целей рожденной организации[23] наводит на ряд размышлений и предварительных обобщений.

По-видимому, устроители и идеологи мероприятия придали сути базовых документов такие обтекаемые формы, дабы придать им (а, стало быть, и самому съезду) характер только культурно-религиозного собрания мусульманской общественности, не претендующего на статус политической партии. В этом проявилось их отчетливое нежелание конфликтов  с государственной властью. Отсутствие в тексте резолюции раздела, касающегося вопроса выборности и сменяемости муфтия, указывало на неготовность мусульманских «делегатов» атаковать давно сложившуюся общественно-государственную структуру ОМДС и ее лидера.

Вместе с тем, в резолюции вполне просматриваются сугубо политические настроения и претензии части мусульманской элиты России, собравшейся 15 августа 1905 года. Изданный 6 августа того же года царский манифест «Об учреждении Государственной Думы», давший очередной импульс для активизации политической жизни в стране, заставил (лучше сказать —  дал возможность) участников съезда внести в его повестку вполне политический акцент. И потому в его документах весьма различимы такие сентенции как потребность сближения российских мусульман «на почве общественно-культурных, политических запросов и задач (курсив наш — О.С.) современной русской жизни» и «участие свободно избранных народных представителей в законодательстве и управлении государством».

Отсюда становится очевидным то, что на борту «Густава Струве» поднимались и обсуждались очень актуальные в тот день вопросы предстоящих выборов в состав первого российского парламента.  В речи Топчибашева, как и в последующих выступлениях Гаспринского и других участников съезда, звучала мысль о необходимости образования политической партии, способной объединить мусульман России. На основе всех выступлений была принята резолюция из пяти пунктов, в последнем из которых указывалось: по решению съездов, созываемых в определенное время, мусульмане будут организовывать местные меджлисы.

20 августа 1905 года после ряда кулуарных встреч участники съезда разъехались по домам. «Российские тюрки разъезжались с этого первого съезда опьяненные подъемом национальных чувств, с надеждой и верой в будущее»[24].

Учитывая, что вскоре в рядах первой Госдумы оказалось наибольшее (по сравнению с II,  III,  IV Думами) число мусульман, уместно допустить, что одновременное присутствие наибольшего количества богатейших российских предпринимателей [25].15 августа в каютах «Густава Струве» позволило, среди прочих, конкретно решить  и организационные финансовые вопросы о том, кто и при поддержке кого займет депутатские кресла под сводам Таврического дворца в Санкт-Петербурге.  Иными словами: тогда были оговорены условия финансирования тюркскими миллионерами своих единоверцев для  достижения наибольшего успеха в предстоящей избирательной кампании февраля 1906 года[26].

Взгляды на будущее тюрок-мусульман России значительным образом различались у тех, кто собирался на первый Всероссийский съезд мусульман. Уже тогда, в 1905 году, состоялся своеобразный диалог между Р.Ибрагимовым и Ф.Каримовым по поводу политических перспектив развития тюрок России. Рашид-казы в книге «Автономия»  утверждал, что эта форма политической жизни вполне приемлема как вариант решения национального вопроса для татар. На что Каримов категорично заявлял: «Если же нас насильно заставят принимать автономию … нужно отказаться от нее, потому что у нас нет ни одного из условий, необходимых для ее осуществления и использования…»[27].

Первый съезд мусульман России показал ярко выраженные проявления политического тюркизма[28]. В постановлении заседания I Всероссийского съезда мусульман 15 августа 1905 года была высказана, неудачно по форме, но вполне ясно по содержанию мысль, что мусульманам не следует упускать возможности обозначить
и реализовать свои интересы в условиях революции. Аргументируем эту мысль формулировкой первого параграфа постановления: «Мусульманам стало неизбежным объединиться по отношению политики, культуры и использования настоящего положения России»[29].

Немногие сохранившиеся документы первого съезда позволяют считать, что в целом то учредительное мероприятие стало очередной и промежуточной вехой на пути формирования «мусульманской партии». Его решения носили весьма невнятный характер и не имели четко выраженных политических признаков. Они же  не обладали религиозно-конфессиональными чертами, а походили на производные продукты деятельности этнокультурного объединения с религиозным оттенком[30]. По сути, резолюция съезда — это декларация общего характера.

Съезд не смог выделить из своей среды одного общепризнанного лидера, способного под своим авторитетом объединить членов созданной партии[31]. Продуктами съезда не стали ни устав, ни программа, что также свидетельствовало о его неполной теоретической подготовленности[32].

Тем не менее, впоследствии этот съезд и его решения анализировались по мере необходимости тюркистами-мусульманами в ходе дальнейшего политического процесса, включавшего в себя II и III Всероссийские съезды мусульман 1906 года, деятельность мусульман в Государственной Думе и другие формы политической активности российских мусульман[33].

Подготовку к созыву второго съезда «Иттифака» взял на себя его Казанский комитет во главе с Р.Ибрагимовым и Ю.Акчуриным. Конец ноября 1905 года ознаменовался рядом собраний[34]. Первым из них было собрание в номерах «Сарай» в Казани под председательством присяжного поверенного С.Алкина, на котором выступали Ю.Акчурин, мулла Апанаев, Бурганетдин Шарафутдинов, мулла Абдулла Иманкулов. Причем, на собрание были приглашены представители от эсеров и социал-демократов. Результатом работы было избрание комиссии для выработки программных документов «Иттифака» (в ее состав вошло более 10 человек). Это были, кроме названных ораторов,  ахун Шарафутдин, мулла Садык Иманкулов, Гариф Салихов, Абдулла Амирханов и др.

Затем, 21 ноября, прошло еще одно собрание, в котором участвовали энэсы, далее, 22 ноября — еще одно —  в доме Сулеймана Аитова, 27-ого — в доме ахуна Юсуфа. 29 ноября 1905 года вновь прошло совещание, организованное А.Апанаевым в доме покойного миллионера Ахмеда Хусаинова. Тогда, 29 ноября, обсуждали проект программы, составленный Ю.Акчуриным, но не встретивший поддержки со стороны участников совещания. К 3 декабря относится собрание, опять проведенное в доме Хусаинова, но уже в ином, расширенном,  составе. От каждого прихода присутствовали мулла, 5 прихожан и 2 ученика медресе, Собрание рассмотрело программные установки I Всероссийского мусульманского съезда и согласилось с ними. В то же время энергичный Р.Ибрагимов, находясь в Петербурге, знакомился с деятелями различных партий, в частности, присутствовал на съезде союза автономистов и федералистов в ноябре 1905 года, о чем он сообщал в издаваемой им газете «Ульфят». Идеи национально-государственного устройства России стали объектом пристального интереса Р.Ибрагимова и были оформлены им в виде брошюры с названием «Автономия», определявшей пути национального развития российских татар[35].

Безусловно, активные тюркисты следили за деятельностью разных  партий, но не находили для себя возможных союзников. Например, теоретически лозунги прогрессивно-экономической партии («Свобода», «Знание», «Труд»)[36] вполне могли бы стать основой союза с ней, но конституционно-монархическая направленность этой организации блокировала подобный политический шаг, ибо только о русском народе рассуждали ее деятели, ни слова не говоря о других народах, населявших Россию.

По почте и телеграфу  Р.Ибрагимов и Ю.Акчурин от имени  Казанского комитета оповестили своих партнеров о том, что открытие II съезда запланировано на 13 января 1906 года в Петербурге[37].  Наверное, эта дата была избрана не случайно: устроители будущего съезда намеревались провести его вслед за вторым съездом кадетской партии, начинающим свою работу с 5 января того года[38].

Среди прочих в его работе приняла участие татарская фракция, лидером которой оказался Ю.Акчурин, возглавлявший казанскую делегацию.  Впервые он сделал громкую гневную реплику в адрес адвоката Ф.И.Родичева,  выступавшего с речью по аграрному вопросу и приведшего в качестве примера режим Чингисхана. Он сказал буквально следующее: «наше дело – установить право, а делить чужую собственность — это подвиг Чингисхана»[39]. Встав с места, Ю.Акчурин заявил протест, причем на французском языке[40]: «Мы очень сожалеем, что на этом собрании, происходящем в свободной России, где мы присутствуем впервые, делаются такие неуместные ссылки из истории нашей нации»[41]. Сказанное произвело эффект: кадеты стали произносить извинения[42],  председатель собрания князь П.Д.Долгоруков затеял личную беседу с молодым представителем Казани. В результате Акчурин изначально стал заметной фигурой в работе первого съезда КДП.

Второй эпизод выступления татарских представителей во главе с Акчуриным был связан с обсуждением условий выборов в Госдуму. Ими были внесены следующие предложения: «Избирательный закон должен предоставить все необходимые,  с точки зрения мусульманского азата и шариата условия, которые давали бы мусульманке полную возможность осуществления активного избирательного права»[43]. Таким образом, «мусульманская группа» приступала к использованию потенциала КДП[44]  для реализации своих религиозных настроений, а, говоря точнее, для «набора  очков» на общероссийской политической арене. По сути, именно по инициативе Ю.Акчурина было достигнуто соглашение «Иттифака» с ЦК кадетской партии.

10 января 1906 года на вечернем заседании съезда Акчурин выступил с речью, в которой заявил следующее. «По нашему мнению, конституционно-демократическая партия не является специфически русской организацией, наоборот, она представляет из себя партию различных народностей. Доказательством этого может служить то обстоятельство, что на этом съезде присутствуют представители различных народов. Хотя распространение идей к.-д. партии среди мусульман поставлено не особенно удовлетворительно, несмотря на это основные моменты этой программы имеют значительный успех среди мусульман. Если бы эти идеи распространялись более усиленно и если были бы внесены в программу к.д. изменения соответственно нуждам мусульман, тогда эта партия могла бы рассчитывать на безусловный  успех...»[45].

Далее татарская группа кадетов из мусульман Казани внесла собственный перечень поправок в программу партии. Его озвучил тот же Ю.Акчурин, назвав кадетскую партию «самой симпатичной им и наиболее соответствующей их политическому мировоззрению»[46].

Прежде всего, казанцы-тюркисты попытались  устранить возможное в реальной жизни противоречие между равенством людей независимо от религии, национальности, пола, с одной стороны,  и свободой совести и вероисповедания в мусульманском понимании, с другой. Ю.Акчурин признал, что «даже при централизованно-самодержавном режиме мусульмане пользовались в религиозно-гражданском отношении некоторым образом автономией, которую мусульмане всеми силами стараются удержать и по возможности расширить», хотя и обозначил ее как «quasi — автономию», то есть мнимую автономию. Отсюда три предложения по первому параграфу программы кадетов.

«При переработке  уголовного и гражданского уложений должны быть приняты во внимание эти правовые особенности (имеется в виду шариат и адат — авт.), основанные на религиозном законе каждой нации»;

2) «должна быть установлена полная автономия нашего (мусульманского-авт.) духовенства во главе с муфтием»;

3) «должны быть упомянуты в примерном перечислении наряду с поляками и  евреями татары, сарты, киргизы и т.д.»[47].

К этим трем поправкам, по сути, примыкало требование «выработки технического приема, могущего обеспечить участие мусульманок в выборах» (к § 14). В противоположном случае, Акчурин пригрозил тем, что не будет поддержки кадетам в ходе голосования при выборах в Думу. 

Далее иттифаковцы попытались устранить противоречие между принципом равенства всех перед законом и  предпочтения одной нации перед другой в вопросах получения образования на родном языке. Для этого предлагалось в § 12 программы, где говорится о том, что «для всех областей и народов начальное образование, а также по возможности дальнейшее образование должно быть на родном языке»[48], слово «по возможности»  изъять[49].

Если критически рассмотреть всю линию действия и заявлений Акчурина на том съезде КДП в последовательности, можно считать, что он почти безукоризненно как политтехнолог реализовал свои задачи политика. Его громко озвученная «обида» за нацию[50] от 5 января к тому же не на русском языке, немедленно получила ожидаемый результат: на него обратили общее внимание, засыпав извинениями. (Иного и быть не могло в сообществе тех, кто искренне считал себя демократами общероссийского уровня.) Второй раз «обиженный, но простивший» Акчурин, внося обязующие КДП собственные предложения, как бы рекомендует не обижать его вновь отказом. Потом он напоминает руководству партии, что ее идеи мало распространены среди мусульман (то есть почти открыто заявляет о нулевом влиянии КДП на мусульманскую массу) и, по сути, торгуется, намекая, что в его власти расширить это влияние. А вслед за тем он требует от руководства кадетов поддержки в тех вопросах, что пока не решаются, и не может ставить, как принципиальные, партия «Иттифак»: «полная автономия (то есть независимость от государства) муфтия»; непременное упоминание в первом пункте программы общероссийской кадетской партии татар, как одного из российских народов (мало заботясь о том, что там не нашли упоминания о себе иные большие и малые этносы); безоговорочное вменение во всех школах преподавания только на родном языке — что станет первым шагом на пути реализации настроений тюркских националистов, пока еще не способных сделать его на собственной «политической дороге», «обучение государственному языку не обязательно»[51].

Кадеты в ходе обсуждения поправок, озвученных Ю.Акчуриным, высказались весьма осторожно в отношении мусульман. Причем, мнения разделились, и общим решением было лишь принятие резолюции о том, что заявление мусульманских групп не противоречит программе[52].

Ю.Акчурин участвовал и в последующих заседаниях съезда, отстаивая «национальный интерес»[53]. Личным достижением Акчурина[54] стало избрание его в состав ЦК партии кадетов[55], что резко повышало его собственный авторитет и шансы на членство в Госдуме.

Вместе с тем, он оставался одним из руководителей партии «Иттифак», на съезд которой немедленно отправился после окончания съезда кадетской партии. На первый взгляд, такая политическая полигамия внешне выглядела неуместной. Но при беспристрастном рассмотрении двупартийности Акчурина и иных была политически оправданной и эффективной для реализации интересов самого «Иттифака», то, что не могли себе позволить иттифакисты в рамках собственной структуры (пытаясь сохранить ее лицо «этнорелигиозного объединения), они вполне активно осуществляли в кадетской партии. Будучи членами партии кадрового типа (а иной партия, объединенная по религиозному признаку, быть и не могла), они стремились  использовать потенциал партии массовой.

Казанский Комитет «Иттифака», как мы уже отмечали, проявил наибольшую активность в деле подготовки II Всероссийского мусульманского съезда. Он обратился с «Воззванием «Союза мусульман»» к городам и местностям, где проживали их единоверцы, с предложением выдвигать своих представителей на съезд.
От казанцев туда были выбраны С.Алкин, А.Апанаев, Г.Галеев, Ю.Акчурин, Ахм.Сайдашев, Сулейман Аитов, чистопольский мулла Назиб Амерханов, Шакир Рахимов, Мубин Садиров, Ф.Амирханов (последние трое от учащейся молодежи) и др.[56].

II съезд «Иттифака» проходил с 13 по 23 января 1906 года в Петербурге[57]  в составе 82 делегатов[58]. Однако вновь проявившиеся организационные трудности сразу же не позволили съезду работать в запланированном режиме. Опять его устроители не получили официального разрешения властей на легальное проведение своих заседаний («съезд их категорически запрещен»[59]). Формально запрет был связан с несвоевременной подачей прошения о проведении. В действительности, власти не хотели создавать прецедент («если разрешить мусульманский съезд, то не будет основания отказывать евреям, полякам и прочим национальностям, живущим в России», — утверждал министр внутренних дел[60]).

Столичные чиновники и около политические элементы (в частности, генерал Чингис), узнав о намеченных, но срываемых властью мероприятиях, затеяли интриги, направленные на вымогательство денег от делегатов, продолжая худшие традиции российской бюрократии[61]. Почти все время прохождения съезда его делегаты жили под страхом быть застигнутыми и арестованными полицией. (Лишь три раза им удалось собраться всем за одним обеденным столом столичных ресторанов[62]).

С 17 января около ста разрозненных по разным местам столицы делегатов начали обсуждение заявленных устроителями вопросов второго съезда: о создании партийных структур на местах и предстоящих выборах в Государственную Думу[63].

По первому вопросу вновь было подтверждено желание  учредить 16 местных отделений, делившихся на районные ячейки[64]. Высшим органом рождающейся партии определялся общероссийский съезд, а во время между съездами — главный совет (ЦК) «Иттифака».

По второму вопросу съезд принял в целом верное для себя решение — присоединиться к уже существующей и начинающей обретать авторитет общероссийской кадетской партии. Наверное, это была оправданная тактика: кадеты пользовались популярностью среди буржуазных и интеллигентских слоев, имели достаточно конкретную и, вместе с тем, либеральную программу, включавшую  в себя ряд пунктов о равноправии наций и свободе конфессий[65], а также обладали материальными средствами. Однако, по данным ДП МВД, «впоследствии мусульмане несколько охладели к кадетской партии, благодаря тому обстоятельству, что «кадеты» более обращали внимание на евреев, чем на другие национальности, и игнорировали интересы мусульман»[66].

Таким образом, опубликованные и растиражированные решения второго съезда[67], как и решения первого съезда российских мусульман, пока не выходили за рамки либерально буржуазных настроений. Требовалось время для организационного структурирования, создания собственных СМИ, обретения надежных источников финансирования, известности среди российских тюрок, широких связей за пределами страны.

Камнем преткновения заседаний стал не безосновательный вопрос: считать ли происходящие разрозненные собрания съездом или нет. На вечернем совещании 22 января на петербургской квартире Х.Хабибуллина И.Гаспринский довольно резко квалифицировал происходящее «обыкновенным собранием»[68], чем вызвал общую сумятицу и открытый конфликт с Р.Ибрагимовым, а в итоге демонстративный уход с «мероприятия» самого Гаспринского и его сторонников. По существу, рабочий режим съезда тогда был скомкан из-за очередного столкновения амбиций его участников[69]. Тем не менее, в тот день участники съезда заслушали проекты программы и устава, а также проект постановления. Тогда же (22 января) страхи делегатов быть застигнутыми полицией закончились в связи с публикацией в ряде столичных газет правительственного сообщения о том, что «все собрания разрешены».

23 января были приняты, как временные, проект программы партии[70], устав «Иттифака» (из 23-х параграфов)[71], а также избран его ЦК и подтверждено структурно-территориальное деление организации на 16 районов. Партия получила обновленное (и, как показала практика, также временное) название «Руссия мусульманларнен Иттифак» («Союз российских мусульман»). На этом съезд закончил свою работу.

На съезде вполне проявилась одна из врожденных черт тюркского движения в России – его разобщенность. Разногласия и амбиции участников легли в основу дальнейшей дестабилизации движения. Крупные фабриканты, акционеры и торговцы, вкупе с видными интеллектуалами и известными служителями культа имели мало общего с  рабочими, крестьянами и мелкими служащими. Начинал играть свою роль этнический фактор, в частности проявившийся в отказе делегации казахов участвовать в работе съезда[72].

Желая подчеркнуть легитимность проведения съезда, его руководители дали следующее развернутое название итоговому документу: «Постановление или резолюция, приготовленные в Петербурге на втором Всероссийском  мусульманском съезде», сопроводив его следующей «шапкой» —  «согласно высочайшему Манифесту, данному 17 октября и указу от 12 декабря, постановление обсуждено в столице в присутствии Государя Императора, на глазах печати, высшего правительства и всего Российского населения»[73].

Знакомство чиновников с решениями съезда происходило после перевода его  итоговых документов с татарского языка на русский, что делалось по распоряжению специальных служб. Трудности перевода были связаны со специальной политической терминологией, имевшей различия в контексте русской (европейской) и татарской (исламской) культур. Переводя постановление II Всероссийского мусульманского съезда, Катанов сделал ряд интересных замечаний по поводу обозначения реалий рождающегося политического тюркизма[74].

После окончания работы II съезда 29 января 1906 года 7 человек составили депутацию, принятую графом С.Ю.Витте, тогда главой правительства[75]. Итогом встречи явилась передача документа, содержащего пожелания мусульман в адрес совещания Игнатьева и недовольство тем, что проблемы мусульман рассматривает В.П.Череванский.

Наряду с организационным структурированием видные деятели «Иттифака» первые три месяца 1906 года посвятили активной борьбе за места в первой Государственной Думе. Блок с кадетами дал им несколько мест от Уфимской, Оренбургской и других губерний[76]. Эти действия осуществлялись  согласно решению II съезда «Иттифака». К началу парламентской деятельности тюркистов относятся попытки осуществления  контактов с теми поляками, которые представляли оппозицию российскому правительству[77]. На местах проявлялись особенности проведения кампании[78], в том числе этнические[79].

По воспоминаниям депутата А.Н.Букейханова о ходе выборов в Первую Госдуму (апрель 1916 года), «в конце октября интеллигентные киргизы, жившие в Омске, перевели Манифест 17 октября на киргизский язык и, с благословения цензора местных газет — вице-губернатора, напечатали в Акмолинской областной типографии и послали в степь 10000 экземпляров… Русские, татары, сарты и киргизы слились в одну братскую семью. Было время хорошее, никогда не виданное…»[80].

Деятели «Иттифака» перешли к  конкретным действиям. Достаточно широко развернулась  оргработа по подготовке к изданию собственных печатных органов. Легальными и нелегальными средствами приобретались  печатные мощности[81].

Однако, заинтересовавшиеся «Иттифаком» и его функционерами работники МВД наложили свой собственный отпечаток на амбиции и желания его некоторых лидеров[82].

В целом по России мусульманско-кадетские блоки были организованы в Казани, Уфимской и Оренбургской губерниях. Партия народной свободы для расширения своего электората заключала некие предвыборные соглашения с национально-религиозными объединениями, включая в свой кандидатский список их представителей. Так нижегородская группа кадетов пошла на контакт с мусульманскими священнослужителями — ахуном М.-А.Сулеймановым и имамом М.-Ф.Соколовым, которые вошли в предвыборный кандидатский список этой партии[83]. И хотя в Думу эти лица не прошли, приведенный факт показывает наличие некоторых политических связей кадетов и национальных объединений не только на высшем центральном уровне[84], но и на местах.

В конечном итоге в состав Думы в апреле 1906 года[85]  вошло 25 представителей российских мусульман. Избранными в Государственную Думу первого созыва оказались  8 татар и 4 башкира[86]. Среди них: А.Ахтямов, С.-Г.Алкин, С.-Г.Джантюрин, Ш.Матинов и др. Мусульманин-азербайджанец А-М.Топчибашев был избран лидером сформированной не сразу, а только 21 июня 1906 года, и, так и не успевшей пройти регистрацию[87], мусульманской группы членов Госдумы.

«Отделив свои интересы от общего умеренно-либерального потока, мусульмане, однако, не присоединились к фракции автономистов, куда вошли представители большинства национальных групп (поляки, украинцы, эстонцы, латыши, литовцы и др.)»[88]. В руководящее бюро мусульманской фракции вошли 7 человек: А.-М.Топчибашев, С.-Г.Алкин, А.Ахтямов, С.-Г.Джантюрин, И.Зиатханов, З. Рамиев, Ш.Сыртланов.

Мусульманские депутаты Государственной Думы первого созыва представляли в подавляющем большинстве тюркскую часть населения российского сообщества, объединенную религиозной исламской идеей. Одним из вопросов[89], который не мог остаться вне их интересов, был вопрос о свободе совести. 49 депутатов, принадлежащих к разным конфессиям, в том числе представители мусульман, еще не объединенные в отдельную фракцию, 15 мая 1906 года подали Председателю Думы проект «Основных положений предлагаемых изменений в законах о свободе совести»[90]. С подачи членов Госдумы и ее Председателя документ был направлен министру внутренних дел[91], а затем на обсуждение чиновникам ДДДИИ.

По аграрному вопросу, который оказался центральным в работе Госдумы, мусульманские депутаты придерживались лозунга муниципализации земли, то есть передачи ее в руки органов самоуправления, таким образом, сближаясь с меньшевиками[92]. По женскому вопросу выступал на одном из заседаний А.Ахтямов[93].

Один из членов I Государственной Думы от Таврической губернии С.С.Крым, гласный местной Городской Думы, впервые поднял так называемый «паломнический вопрос»[94], но рассмотреть его Дума первого созыва, проработавшая всего 72 дня, не успела. Роспуск Государственной Думы и последовавшее за ним подписание Выборгского воззвания (к пассивному сопротивлению населения в связи с разгоном Думы)[95]  привели к тому, что мусульманская фракция потеряла Топчибашева, Алкина и др.: они были лишены возможности избрания в дальнейшем в состав российского парламента,  как находившиеся под следствием. Однако поскольку только в декабре 1907 года суд вынес решение о наказании подписантов Выборгского воззвания, у Топчибашева, Алкина и других бывших членов Госдумы была реальная возможность участвовать в расширенных заседаниях мусульманской фракции II Государственной Думы, которой они и воспользовались. 10 июля 1906 года во время последнего расширенного собрания членов мусульманской фракции (от петербургских мусульман присутствовало 40 человек) по поручению мусульманской фракции казанец Алкин получил задачу осуществлять организационную подготовку III Всероссийского съезда мусульман[96].

К несчастью для российских мусульман, внутри их фракции I Государственной Думы не было единства. Одно из подтверждений тому собрание 20 человек на квартире Ахметзяна Сайдашева в городе Казани 1 сентября 1906 года[97]. Основным вопросом собрания был «Отчет о деятельности мусульманской фракции и ее перспективы» (выступал А.-М.Топчибашев).  Прения сторон по вопросу соотношения норм шариата и государственных законов остались без результата. Одни считали, что все законы государства должны строго соответствовать шариату, другие — что это соответствие возможно лишь как частичное[98].

Вопрос о национальной политике российского правительства, в частности, об отношении к тюркизму, члены мусульманской фракции не ставили.


[1] «Российские мусульмане, — утверждал в это время А.Агаев, составляют не только «единую религиозную общину, но также один этнический организм… принадлежат к великой тюрко-татарской расе, говорят почти одним общим языком…» — Каспий. 1905. — №59. — 1 апреля.

[2] Например, А.-М.Топчибашев получил разрешение властей на издание ежедневной газеты «Гайят» («Жизнь») при условии предварительной цензуры, ответственными редакторами которой стали А.Агаев и А.Хусейнзаде, а спонсором Г.З.Тагиев. Говоря о начавшей издаваться «Гайят», газета «Каспий» отмечала, что к работе в ней были привлечены все лучшие мусульманские силы из числа пишущих мусульман Кавказа, Казани, Крыма, Уфы  — РГИА, ф. 776, оп. 15, д. 104, л. 1.

[3] В Чистополь съехалось до 500 мусульман из разных регионов России — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 772, л. 13 об., д. 722, л. 167 об.; Терджиман. 1905. 7 июня. № 44; Ибрагимов Г. Ук. соч. С. 148; Сеидзаде Д.Б. Из истории азербайджанской буржуазии в начале XX века. — Баку: Элм, 1978. — С.75

[4] К эсерам будет тяготеть впоследствии группа под руководством Г.Исхакова, а к социал-демократам — Г.Камалов и Х.Ямашев — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 167 об.

[5] В ее состав было решено избрать Г.Исхакова.

[6] Терджиман. 1905. — №44. — 7 июня. Цит. по: Сеидзаде Д.Б. Из истории азербайджанской буржуазии в начале XX века. — Баку: Элм, 1978. — С.75.

[7] Дополнительную напряженность ситуации в Нижнем Новгороде создавали прибывшие в город по разным мотивам лица, состоявшие под негласным наблюдением полиции. Например, 5-6 августа в Нижнем Новгороде находились капитаны  Австро-Венгерского Генерального штаба Эдмунд Гаузер и Генрих Земанек — ЦАНО, ф.  918, оп. 1, д. 361, лл. 118, 119, 129.

[8] О чем говорили и что планировали в каютах парохода самые видные и политизированные мусульмане страны, также осталось неизвестным властям. В своей докладной в Петербург руководство Нижегородского губернского жандармского управления вынуждено было признать свою неосведомленность. Таким образом, организаторы уже первого  общероссийского сбора политиков-мусульман сразу же  проявили свои значительные навыки в области конспирации. Для нас данное обстоятельство не выглядит особо удивительным. Уже летом 1904 г. Р.Ибрагимов имел и преодолевал проблемы с правоохранительными органами России и Турции. Ю.Акчурин также не был новичком в деле организации незаконных акций и обладал соответствующим опытом. За антиправительственную деятельность против турецкого правительства был в 1896 г. приговорен к смертной казни, замененной каторгой в Триполитании. Имел практику и навыки организации собственного побега из Северной Африки в Европу.

[9] Арендой парохода занимался Р.Ибрагимов

[10] Об этом свидетельствует целый ряд проявившихся на практике фактов. Во-первых, устроители мероприятия уже изначально не хотели видеть на съезде ряд лиц, уже претендующих на первенство и лидерство. Среди них — объявившего себя то ли эсером, то ли социал-демократом скандального и излишне темпераментного литератора Г.Исхакова с его молодежной командой весьма крикливых и неуживчивых «революционеров». А потому им не сообщили о точном времени отплытия судна (И.Гаспринский запретил говорить Г.Исхакову, а Абдурахман Ахмаров — Ф.Туктарову о том, во сколько уйдет пароход  — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 168.). Поняв на опустевшем окском причале, что съезд их проигнорировал, Г. Исхаков и его «команда», проявляя настойчивость, наняли баркас, бросились вдогонку за уплывающими делегатами и добились разрешения взойти на борт парохода при условии, что будут вести себя достойно и избегать скандалов — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 167 об. Во-вторых, часть приглашенных делегатов (С.Аитов, Г.Баруди и др.), убоявшись полиции, так и не пришла на пристань к означенному времени, заявив позже, что они «попросту опоздали». В-третьих,  оказалась непродуманной финансовая сторона мероприятия: в дополнение к дневному фрахту парохода (300 рублей) к окончанию «прогулки» прибавились еще 400  рублей, истраченных на питание пассажиров и услуги команды. Уставшим от дебатов и конфликтов делегатам первого съезда пришлось поздним вечером собирать означенную сумму в 700 рублей под аккомпанемент их же собственных раздраженных возгласов —  кто должен, а кто не должен платить за материальное обеспечение съезда-банкета-прогулки. — Ибрагимов Г. Ук. соч. С. 149-150. Появившиеся в ходе съезда документы никто не хотел принимать на хранение из-за боязни быть встреченными и арестованными  на причале чинами нижегородской полиции. (В частности, высоко уважаемый в тюркской среде И.Гаспринский довольно резко заявил: «Бросьте все эти бумаги в воду, я их не возьму».) В конечном итоге документы съезда взял себе Р.Ибрагимов, активно претендующий на роль единственного лидера российского тюркского движения.

[11] По ряду разных причин их точное количество не установлено до сих пор. По мнению специалистов, там собралось от 120 до 150 человек. См.: Бигиев М. Ук. соч. — 120 человек; эта же цифра названа в энциклопедическом словаре «Ислам на европейском Востоке (Казань: Магариф, 2004). С. 55; Аршаруни А., Габидуллин Х. Ук. соч. С. 24. — около 150 человек. 

[12] Слово делегаты автор окавычивает, принимая во внимание, что никто собственно, не делегировал этих лиц на съезд и не наделял их никакими полномочиями и обязанностями. По существу все они собрались инициативно, по договоренностям в итоге личных встреч или в результате взаимной переписки.

[13] Пароход «Густав Струве» — собственность некоего судовладельца Качкова.

[14] А.В.Малашенко называет учредительным съезд мусульман  в Петербурге, который состоялся позднее в январе 1906 г. — Малашенко А.В.  Исламское возрождение в современной России /Моск. Центр Карнеги. — М., 1998. — С.37.

[15] Почтительно именовавшийся в кругах татарской интеллигенции «дедушкой нации». Как отмечала Адиле Айда, «все были читателями его газеты «Терджиман». Все одобряли идею тюркского единства и хотели осуществления этой идеи» — Адиле Айда. Ук. соч. С.50.

[16] Ибрагимов Г.Татары в революции 1905 года. — Казань: Гос.изд.ТССР, 1926; Рашитов Ф.А. История татарского народа: С древнейших времен до наших дней: Учебное пособие для национальных школ, гимназий, лицеев. — Саратов: Приволжское изд-во «Детская книга»,  2001. — С.181, Осипов А.В. История Нижегородского охранного отделения. Исследования и материалы // Из истории нижегородских спецслужб. В 2 т. Т. 1. Нижний Новгород: Комитет по делам архивов Администрации Губернатора Нижегородской области, 2003. — С.350.

[17] Оценка состава съезда (на основе теории элит) дана в энциклопедическом словаре под названием «Ислам на европейском Востоке», изданном в 2004 году в Казани. «Съезд представлял союз четырех групп элиты: 1) общенациональных (И.Гаспринский, А.Топчибашев, Ю.Акчура, Ф.Карими); 2) улемов и деятелей антимиссионерской пропаганды (Г.Ибрагим, М.Биги, Г.Апанаев); 3) крупной национальной буржуазии (лидеров городских общин и благотворителей): А. и Г. Хусаиновы, В.Яушев, М.З.Рамиев (Дэрдменд); 4) земских и городских деятелей из мурз (К.М.Тевкелев, С.Г.Джантурин, Ш.А.Сыртланов, С.Г.Алкин). Словарь подчеркивает, что четвертая группа состояла целиком из татар. Однако в публикациях башкирских историков говорится, что Ш.А.Сыртланов был башкиром по национальности. См., например, Сыртланов Ш.А. // Интернет. 2003. Государственное собрание — курултай. Республика Башкортостан.

[18] Он начал так: «Эй, правоверные, эй, братья, я сегодня так счастлив, что невозможно выразить словами, и этот день не сотрется из моей памяти. Несомненно, этот день ежегодно будет отмечаться как праздник всех российских мусульман…
Мы — наследники тюрков, одного племени, единых корней, одной религии. Земли наших дедов простирались от Магриба до Машрика. Несмотря на героизм наших дедов, сегодня ни в горах Кавказа, ни в садах Крыма, ни в степях Казани, на нашей исторической родине, на своих землях у нас нет права говорить о наших нуждах. Хвала Всевышнему…несмотря на притеснения, сегодня на лоне чистых вод мы получили возможность открыть друг другу сердца, увидеть друг друга, обнять и возрадоваться. Теперь я всецело уверен: если нам не позволят говорить на воде, мы взлетим, найдем место среди звезд и повторим этот праздник» — Цит. по Гасанлы Д. Ук. соч.

[19] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 772, л. 15.

[20] В дальнейшем оказалось, что лишь в Казани, где некоторое время трудились Р.Ибрагимов и Ю.Акчурин, открылось и недолго работало одно из региональных отделений «Иттифака» — ЦАНО, ф. 916, оп. 3, д. 198, л. 13.

[21] Постановление съезда 15 августа 1905 года имеется в следующих архивных источниках и публикациях; его текст несколько отличается по форме - переводу, но не по смысловому содержанию: НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 771, лл. 76-90, д. 772, л. 13 об.-14; ГАУО, ф. 855, оп. 1, д. 1085, л. 14; Ибрагимов Г. Ук. соч. С. 147-148; Политическая жизнь русских мусульман до февральской революции (сб. материалов и документов). Оксфорд, 1987. С. 14-15.

[22] Используемые  в ее контексте такие обороты как: «необходимо сближение мусульман», «прогрессивная часть мусульман... действует в смысле установления... правового порядка», «прогрессивная часть мусульман... действует в смысле отмены всех ... ограничений», «деятельность свою мусульмане направляют сообразно с действительными и могущими народиться потребностями и запросами общегосударственной жизни...» не только страдают расплывчатостью, но и способностью быть трактованными в зависимости от настроений и убеждений читателя.

[23] В отличие от иных националистических объединений, вполне конкретно и четко обозначивших свои ближайшие задачи и конечные цели. Примером в данном случае может служить программа образованной в 1890 г. армянской националистической партии «Дашнакцутюн» («Союз»). Ее базовой целью являлось «образование вольно властвующей демократической республики», методами деятельности считались: «1. Вооруженное восстание, которое в свою очередь должно быть подготовлено; 2. Интенсивное революционирование не только армянского, но и всех народов, находящихся в угнетении; 3. Вооружение и организование армян; 4. Террор и раззорение правительственных лиц и учреждений» —  ГАРФ, ф. 102, оп. 285,
лл. 4-4 об.

[24] Адиле Айда. Ук. соч. С. 51.

[25] Среди поднявшихся на палубу парохода находились В.Яушев, З.Рамиев, братья А. и Г.Хусаиновы и др

[26] В верноподданнической манере  22 августа 1905 года депутаты I съезда выразили свой интерес к участию в работе  Думы следующими словами прошения на имя императора: «Одно смущает нас: неясен путь нам в Государственную Думу. Самодержавием ТВОИМ закрепи нам этот путь в лице свободно избранных представителей всех нужд 25 миллионов мусульман ТВОЕЙ державы...» — ГАРФ, ф. 102, ДПОО, 1914, д. 74, л. 3; 1906 г. д. 609, лл. 5-6.

[27] Там же.

[28] Неслучайно Адиле Айда называет первый Всероссийский съезд мусульман и два последующих — национальными, а не религиозными — Адиле Айда. Ук. соч. С. 49, 51, 52.

[29] ГАУО, ф. 855, оп. 1, д. 1085, л. 14.

[30] Некоторая свойственная тому времени хаотичность партийной работы была справедливо отмечена современником кадетом А.А.Корниловым: «Жизнь партии (он говорит о кадетской, но это вполне можно применить и к иттифаковцам — авт.), начавшаяся в момент самой напряженной борьбы за свободу, все время развивалась в совершенно исключительных, ненормальных условиях. Эти исключительные условия неизбежно отражались и на ходе партийной организации, и на работе партии и делали эту работу неправильной, отрывочной, лихорадочной, часто односторонней» — Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./Т. 1. 1905-1907. М.: РОССПЭН, 1997. — С.500. 

[31] Азербайджанские историки склонны считать А.-М.Топчибашева приоритетной личностью в деле создания «Союза мусульман». Например, Д,Гасанлы пишет: «Под его (имеется в виду А.-М.Топчибашев — О.С.) личным руководством и по его инициативе 15 августа  1905 года во время Нижегородской ярмарки на пароходе «Густав Струве» был проведен всероссийский съезд мусульман. В итоге зародилась новая организация – «Союз мусульман России» («Иттифаги-Муслимин») — Гасанлы Д. Ук. соч. и др. Реальными основаниями для такой точки зрения может служить активная деятельность Топчибашева по написанию устава «Иттифака», программы мусульманской фракции Думы второго созыва (Программа мусульманской группы во II Государственной Думе. СПб., 1907), организационная работа по сплочению тюркистов России и др.

[32] Некоторые исследователи (например, Осипов А.В. Ук. соч. С. 350) ошибочно полагают, что на I съезде  «Иттифака» были приняты Программа и Устав. Тогда становится неясным, почему  Программу  было поручено дорабатывать А.-М.Топчибашеву (Осипов искажает его имя и называет Топчибеев), а осенью 1905 года в эту работу по составлению проектов Устава и Программы включились ещё и А.Агаев и Р.Ибрагимов. Как сообщает автор материалов «Архивы Нижегородской контрразведки» (9.07.2005 — НТА «Приволжье») на первом съезде  мусульман России в 1905 году «были приняты программа и устав союза».

[33] На его решения ссылались казанские политические деятели в процессе реализации задач революционного движения 1917-1918 гг. Члены ташкентской организации «Шуро-и-Улема», ортодоксальной по духу, в 1918 году, желая сотрудничать с большевиками и создать в Туркестане мусульманскую автономию, «С самого начала объявления в России политических свобод на первом же мусульманском съезде обнаружилась наличность двух противоположных [течений] среди самих мусульман: одно, возглавляемое небольшой кучкой мусульманско-европейской интеллигенции, высказало явную тенденцию повести мусульман по направлениям, намеченным российской  буржуазией в лице кадетов и эсеров правого крыла, и другое, стремящееся к устроению жизни мусульман  на началах и принципах чистого исламизма, повело свою самостоятельную политику. Приверженцы первого течения прозвали себя прогрессистами, а выразители второго известны ныне под именем улемистов отмечали — От ташкентской организации «Улема» русским социалистам. 17 января 1918 г. ЦГА  РУЗ, ф. Р-39, оп. 1, д. 11, с. 24-29 —  Цит. по: Исторический архив. 2004. № 2. С. 172-182. Добавим, что анализ работы съезда показывает большую активность первого направления

[34] ГАУО, ф. 855, оп. 1, д. 1085, лл. 8, 8 об.

[35] Брошюра была написана доступным языком и нашла отклики у джадидистов (новометодников). В одном из экземпляров брошюры, найденном в 1911 году у подозреваемого в пантюркизме, были сделаны пометы на полях по поводу комментария Р.Ибрагимовым хадиса о равенстве мусульман: «Мысль этого Хадиса очень хороша – нужно вникнуть…» —  НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 771, л. 235. 

[36] От прогрессивно-экономической партии к предстоящим выборам в Государственную Думу. Воззвание 21 октября 1905 года //Партии российских промышленников и предпринимателей: Документы и материалы 1905-1906 гг. / Сост. В.Ю.Карнишин. М.:Росспэн, 2004. — С.26-27.

[37] За этим последовали еще три собрания — 17 декабря  (в номерах «Сарай»),
27 – в доме Садыка Галиева и 30-ого — у Закира Апанаева – ГАУО, ф. 855, оп. 1, д. 1085, л. 8 об.

[38] Кадетская партия переживала тогда, по определению самих ее членов, первый (организационный) период (октябрь 1905-январь 1906) — Отчет Центрального Комитета конституционно-демократической партии за два года, с 18 октября 1905 г. по октябрь 1907 г. (Доклад А.А.Корнилова) // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. —С.500. Поэтому было возможно влияние на нее со стороны тюркистов, так как еще только шел процесс конституирования.

[39] Второй Всероссийский съезд к.-д. Партии. Бюллетени // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х тт. / Т. 1. 1905-1907. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. — С.141.

[40] Проведший большую часть жизни за рубежом (в Турции, Франции и др.), Ю.Акчурин довольно слабо владел русской разговорной речью.

[41] Цит. по: Ибрагимов Г. Ук. соч. С. 165. В несколько ином переводе: «В первый раз мы присутствуем на собрании свободной России. Я весьма сожалею, что имя нашей нации употребляется в таком обидном для нас смысле» — Второй Всероссийский съезд к.-д. Партии. Бюллетени // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./ Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. — С.141. Вопросы исторической памяти и возможности ее использования в политике Ю.Акчурин в 1906 году серьезно изучал —  и результатом его размышлений стала книга «Науки и история» (курс философии истории, преподававшийся им в медресе «Мухаммадия» в Казани). Подробнее см.: Шакуров Ф.Н. Развитие исторических знаний у татар в конце XIX — начале XX веков. Автореф. ... канд.ист.наук. Казань, 2003. С. 22. На противоречие взглядов Ю.Акчурина и исторической действительности впервые обратил внимание миссионер Я.Д.Коблов: «почему татары, считая себя потомками булгар, гордятся былым могуществом завоевателей?» У Акчурина получалось так, что все тюрки — единый народ, а великий завоеватель Чингисхан — их предок.

[42] Второй Всероссийский съезд к.-д. Партии. Бюллетени // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./ Т. 1. 1905-1907. – М.: РОССПЭН, 1997. — С.141.

[43] Ибрагимов Г. С.166; Казан мухбире. 1906. 8 февраля. №34.

[44] У кадетов, напротив, мусульмане Поволжья не стояли в первых рядах возможных союзников. Еще на апрельском (1903 года) съезде они обсуждали возможности расширения своего влияния, обращая внимание, в первую очередь, «на Юго-Запад и Область Войска Донского», оставляя открытым вопрос «об окраинах с иноплеменным населением», причем, называя в числе зон первоочередного влияния Финляндию, Польшу, Прибалтийский край и Кавказ, но не Крым, не Поволжско-Уральский регион и пр. Таким образом, тюркисты сами вынуждены были проявлять активность, обращая на себя внимание усиливающейся кадетской партии, стремящейся к установлению свободы вероисповедания — Из конспекта доклада Петра Д.Долгорукова «Конституционная партия за прошлый год» // Либеральное движение в России 1902-1905 годов…С.30. В планах, начертанных тем же П.Долгоруковым на 1904 год, также нет ни слова о мусульманах и татарах, хотя речь идет и о евреях, финляндцах, поляках — Конспект доклада Петра Д.Долгорукова «Конституционная партия в предстоящий год» // Там же. С.37.

[45] Этот же фрагмент выступления в бюллетенях съезда кадетов звучал так: «Конституционно-демократическая партия есть не только партия угнетенного народа, но, по моему мнению, и партия угнетенных народностей» // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т. / Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. — С.159. Такой перевод вносит в выступление Ю.Акчурина дополнительные смыслы: разделение россиян на  народ угнетенный (русский) и угнетенные народности, то есть признание им русских  людей в духе классовой  идеи, разделенными на верхи и низы. Далее в ином переводе речь Акчурина звучала следующим образом: «Конституционно-демократическая партия, несмотря на вялость пропаганды своей программы среди татар, все-таки встретила среди нас сочувствие к основным положениям программы. Если бы агитация среди татар велась энергично и если бы партия согласовала и приспособила некоторые пункты к требованиям мусульманской жизни, то, нет сомнения, партия имела бы громадный успех, и на съезде присутствовали бы не 2 татарина, а, быть может, 20…» —  Там же. С.159. Этот фрагмент не только изменяет смысл в некоторой степени, но по-иному расставляет акценты в отношениях кадетов и иттифаковцев. Вялость кадетской пропаганды среди татар ведет к неуспеху кадетов – и ни слова об успехах среди мусульман.  Впоследствии текст программы кадетов будет переведен на татарский язык и распространен среди татарского населения. Подтверждением тому найденные брошюры с текстом программы во время обысков 1911 года в домах подозреваемых в пантюркизме —НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 771, л. 341.

[46] Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. — С.159.

[47] Там же. С. 160.

[48] Цит. по: Ибрагимов Г. Татары в революции 1905 года. Пер. с тат. Г.Мухамедовой / Под ред. Г.Ф.Линсцера. —  Казань: гос. изд. ТССР, 1926. — С.166.

[49] Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./ Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. —С.160.

[50] По сути своей демонстрация обиды была абсолютно беспочвенной: гонитель татар Чингисхан, истреблявший их до седьмого колена, не имел ничего этнически общего с казанскими татарами начала XX века.

[51] Отказ от обучения русскому языку Ю. Акчурин объяснял противодействием миссионерской деятельности РПЦ (Съезды и конференции конституционно-демократической партии. В 3-х т./ Т. 1. 1905-1907. — М.: РОССПЭН, 1997. — С.161), но, по сути, это был шаг, который тюркисты могли использовать в сепаратистских целях.

[52] Было предложено В.М.Гессеном принять особое постановление по поводу заявления мусульманских групп. П.Н.Милюков выступил «против» — и получил поддержку делегатов съезда. Тем не менее, общий дух высказываний проявлялся в желании  учесть особенности мусульманского населения России – Съезды и конференции…С.161.

[53] См. подробнее: Съезды и конференции…С.177.

[54] Ю.Акчурин во время выборов получил 113 записок в свою пользу и занял по количеству голосов «за» третье место из 23 баллотировавшихся в члены ЦК. Вошел в первую десятку и был избран — Съезды и конференции…С.344.

[55] 26 апреля 1906 года на III съезде состоялось вхождение Ю.Акчурина в состав ЦК кадетской партии (в постановлении съезда назван Акчурин Юсунь Асафович (г. Казань). Решение численно увеличить ЦК было основано на желании пополнить состав представителями провинции. Ю.Акчурин входил в состав ЦК кадетской партии до середины 1907 года. Был участником IV съезда к.-д. партии (24-28 сентября 1906 г.) Выбыл из состава ЦК, как обозначали этот факт кадеты, «вследствие вступления в мусульманскую конституционную партию» — Протоколы ЦК кадетской партии периода первой русской революции //Вопросы истории. 1990. — № 5. — С. 91, 103, 106; Съезды и конференции…С.354, 491, 502, 503 –  а на самом деле в связи с отъездом за границу после разгона Государственной Думы.

[56] ГАУО, ф. 855, оп. 1, д. 1085, л. 9;  НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 771, л. 5.

[57] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 772, л. 14.

[58] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 771, л. 5. По мнению некоторых исследователей, на нем присутствовали 83 человека — Зорин В.Ю., Аманжолова Д.А., Кулешов С.В. Национальный вопрос в Государственных Думах России: опыт законотворчества. М.: Инф.-изд. агентство «Русский мир», 1999. С. 72.

[59] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, л. 14 об.

[60] Ахвердов А.-б. Мусульманский съезд // Речь. 1906. — 13 августа. — №137.

[61] См.: Ибрагимов Г. Ук. соч. С.151. 

[62] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 168 об.

[63] Сенюткина О.Н. Санкт-Петербург начала XX века как арена легальной политической деятельности российских тюркских националистов // Культура и веротерпимость. К 300-летию Санкт-Петербурга. Материалы X Санкт-Петербургских религиоведческих чтений. — СПб.: «Акционер» и К’», 2003. — С.173-175.

[64] В тексте итогового документа при переводе на русский язык Катанов использовал слово «район», сделав при этом небезынтересное примечание: «Арабские и турецкие ученые, — писал он на полях перевода, — вместо слова «район» употребляют слово «кутр», на русском говорят «кутру миср», «кутру шам». В этом смысле слово «кутр» упоминается и в главе Коран (55-ой), называемой «Ар-Рахман» (стих 33-й). Район лучше называть «кутр», нежели «даира» или «кытча». Хоть мы и употребляем слово «район», худого тут ничего нет» —  НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, л.15.  

[65] Самые первые статьи программы КД были особо привлекательны для тюркских политиков, общественных и религиозных деятелей. Им (как и польским, финским, еврейским и другим националистам) импонировали также такие требования и программные установки кадетов, как: «1.Все российские граждане, без различия пола, вероисповедания и национальности равны перед законом. Всякие сословные различия и всякие ограничения личных и имущественных прав поляков, евреев и всех без исключения других отдельных групп населения должны быть отменены. 2. Каждому гражданину обеспечивается свобода совести и вероисповедания за исповедуемые верования и убеждения, за перемену или отказ от вероучения не допускаются... Православная церковь и другие вероисповедания должны быть освобождены от государственной опеки... 5. Все российские граждане имеют право составлять союзы и общества, не испрашивая на то разрешения... 11. Основной закон Российской империи должен гарантировать всем населяющим империю народностям, помимо полной гражданской и политической равноправности всех граждан право свободного культурного самоопределения... 12. ... Населению каждой местности должно быть обеспечено получение начального, а по возможности и дальнейшего образования на родном языке... 24. ... должен быть открыт правомерный путь... для установления местной автономии и областных представительных собраний... Программа Конституционно-Демократической партии (Партии народной свободы) // Российские либералы: кадеты и октябристы / Сост. Д.Б. Павлов, В.В. Щелокаев. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. — С.51-54.

[66] ГАРФ, ф. 102. Особый отдел Департамента полиции МВД. 1916 г. Оп. 246, ед. хр.74, л. 42.

[67] О постановлении и ходе II съезда мусульман см.: НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, л. 14-14 об.; ГАРФ. 1911. Д. 74. Ч. 5. Л. б.л. 11; 1914. Д. 74. Оп. 15. Л. 3.

[68] Ибрагимов Г. Ук. соч. С. 151.

[69] Удалившийся со съезда И.Гаспринский вскоре возвратился, громко стуча палкой в дверь квартиры Хабибуллина, изрядно перепугав делегатов мыслью о том, что нагрянула полиция. Замахиваясь палкой на Р.Ибрагимова, он, выйдя за рамки политкорректности, ругал и проклинал его, а затем вновь удалился. Однако 23 января он возвратился и, извинившись за произошедшее накануне,  снова принял участие в принятии программы партии.

[70] Это и было упомянутое ранее постановление съезда с главной идеей о необходимости единения мусульман — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, лл.14-15. А.Ю.Хабутдинов утверждает (Ук. соч. С. 49), что ко II Всероссийскому мусульманскому съезду  Р.Ибрагимов и другие тюркисты подготовили такие пункты программы как «широкая децентрализация и автономия». По этой программе каждая область имела свой бюджет, парламент, законы, чиновников, а Россия образовывалась на основе союза этих свободных областей. Р.Ибрагимов, автор едва ли не первой книги о территориальных проблемах мусульман России, вряд ли нашел широкую поддержку на съезде по обсуждению идеи автономии. Видимо, в период первой русской революции у тюркистов имелись надежды на более радикальное решение вопроса о государственности татар. После февраля 1917 года они будут активно обсуждать идею автономии.

[71] «Устав Союза российских мусульман, составленный просвещенным содействием господина Алимардан-бека Топчибашева, без возражений принятый на втором съезде мусульман всей России в январе 1906 года в Петербурге и состоящий из 23 §§ с приложением двух постановлений» — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 772, лл. 12-16 об.; РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 473, лл. 239-242.   Считается, что основным разработчиком и создателем тех документов стал известный публицист —  главный редактор бакинской газеты «Каспий» А.-М.Топчибашев, татарский перевод был сделан М.Бигиевым. Им же было написано предисловие к отдельной брошюре, содержащей текст Устава, отпечатанный 8 марта 1906 года в типографии К.С.Антокольского. Устав неоднократно переводился на русский язык по распоряжению Казанского комитета по делам печати. По мнению Катанова, сделавшего в 1911 г. перевод Устава на русский язык, слово «устав» подходит к названию гораздо больше, чем «порядок», «закон», «форма» или «руководство» —  НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 772, л. 12. 

[72] Рашитов Ф.А. Ук. соч. С. 183.

[73] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, л.14-15.

[74] Хотя казанские литераторы вместо слова «партия» и употребляют слово «хизб» (компания, группа), однако, я воздерживался от употребления слова «хизб», прилагаемого к Корану в известном смысле /1/60 часть его/. Хотя и неудобно было приводить слово «фирка» там, где речь шла о единении или единстве, однако, я забыл указание параграфа и стал употреблять вместо этого слова «партия», от чего вреда не будет». «Слово «партия» в настоящее время очень распространено — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д.772, л.14 об.-15. Таким образом, шел процесс уяснения правильности использования лексических единиц разных языков в политическом контексте.

[75] Об этой депутации, в состав которой входили политики Ю.Акчурин, Д.Шейх-Али, З.Рамиев и имамы З.Кашаев, А.Шагидуллин, Ш.Тукаев, сообщали газеты, в частности, «Каспий».

[76] ЦАНО, ф. 916, оп. 3, д. 198, л. 13.

[77] «Мусульмане зондировали почву поляков через известного Ледницкого» по вопросу возможного издания газеты «окраинного сепаратизма» — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 906, 67-67 об.

[78] Например, в Уфимской губернии «выборщик Ш.Сыртланов объявил, что мусульмане численно превосходят русских по Уфимской губернии и не имея возможности выбрать представителя от мусульман по другим губерниям, были вправе оставить за собой все 10 мест, но после убеждения со стороны интеллигенции мусульман они дают 4 места русским, но мест именных, то есть ими намеченных кандидатов, и только при условии признания этих лиц мусульманами уступают 4 места» — Из открытого письма «Моим избирателям» в «Уфимской земской газете» выборщика Уфимского губернского избирательного собрания по выборам в депутаты Госдумы И.Г.Жуковского. 5 мая 1906 г. — Мусульманские депутаты Государственной Думы России. 1906-1917: Сборник документов и материалов / Отв. ред. Х.Ф.Усманов. Сост. Л.А.Ямаева. Уфа: Китап, 1998. — С.19.

[79] В Башкирском крае мусульмане, примыкая к русским по аграрному вопросу, считали, что «они — истинные собственники земли, а русские —  пришельцы, узурпаторы…» — Там же. С.17.

[80] Мусульманские депутаты Государственной Думы России. 1906-1917: Сборник документов и материалов / Отв. ред. Х.Ф.Усманов. Сост. Л.А.Ямаева. Уфа: Китап, 1998. — С.37.

[81] Так, например, 7 марта 1906 г. в Нижнем Новгороде редактор оренбургской газеты «Вакт» Ф.Каримов попытался приобрести на торгах типографский шрифт. Но, как сообщал нижегородский полицмейстер в адрес начальника губернского ЖУ «при требовании разрешения на право содержания типографии и имения шрифтов, такового Каримов не предъявил, ввиду чего купленный им шрифт оставлен в Конторе пароходного общества «Надежда» —  ЦАНО, ф. 916, оп. 3, д. 81, л. 46.

[82] Вне избирательной кампании в I Государственную Думу в 1906 году оказался наиболее талантливый идеолог «Союза мусульман» Ю.Акчурин, арестованный 7 марта на основании 29-й статьи «Положения о мерах к охранению государственного порядка и  общественного спокойствия» и 40 дней проведший в тюрьме. Позже он опубликовал весьма красочное описание своего краткосрочного пребывания за решеткой на страницах специальной книги «Мавкуфиат Хатыраларэ» («Тюремные воспоминания»). В силу ряда обстоятельств, в том числе и на почве конфликтов с правоохранительными органами, не попал в число депутатов и заполитизированный литератор Ф.Каримов, а также целый ряд иных претендентов от российских тюрок-мусульман. Однако он сумел в городском театре Оренбурга организовать собрание мусульман, принявшее решение о блоке с кадетами в ходе избирательной кампании.

[83] Селезнев Ф.А. Выборы и выбор провинции: партия кадетов в Нижегородском крае (1905-1907 гг.): Монография. — Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2001. С. 56.

[84] 26 апреля 1906 года Ю.Акчурин, один из идейных руководителей «Иттифака», вошел в состав ЦК партии кадетов.

[85] Государственная Дума первого созыва работала с 27 апреля по 8 июля 1906 г.

[86] Ледницкий А. Национальный вопрос в Государственной Думе // Первая Государственная Дума. Вып. I. СПб., 1907. — С.156; газета «Степь» (Оренбург) дала следующие сведения: «14 магометан: 8 татар, 4 башкира, 1 чеченец» — 1906. — №39. — 20 июня.

[87] Первая Российская Государственная Дума. СПб., 1906.

[88] Алексеев И. Мусульманская фракция в Государственной Думе (1906–1917 гг.) // Мусульмане (журнал). 2000. — №4. 

[89] Всего депутаты внесли на рассмотрение Государственной Думы 16 проектов, столько же внесло правительство. Но из 32-х успели принять лишь два – Усманова Д.М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906-1916. — Казань: Изд-во «Фэн», 2005. — С.151.

[90] См.: Усманова Д.М. Мусульманская фракция и проблемы «Свободы совести» в Государственной Думе России. — Казань, 1999.

[91] РГИА, ф. 821, оп. 10, д. 39, л. 1.

[92] Хабутдинов А.Ю. Ук. соч. С. 119.

[93] Усманова Д.М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906-1916. — Казань: Изд-во «Фэн», 2005. — С.153.

[94] О паломничестве (составе участников, маршрутах, паспортном режиме и др.) беспокоились и  до того времени, в первую очередь, губернские правления. См., например, ГАУО, ф. 88, оп. 3, д. 1309. 1905 г. и др. О паломничестве  русско-подданных последователей «магометанского закона» в Святые места ислама см.: Резван Е.А. Хадж из России // Восток: история и культура. СПб., 2000

[95] Из мусульман воззвание подписали 6 человек: Абусугуд Ахтямов, С.-Г.Алкин, А.Зиатханов, С.-Г.Джантюрин, А.-М.Топчибашев, А.Букейханов. Пятеро, кроме А.Ахтямова, отсидели в тюрьмах три месяца каждый.

[96] НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 169; Каспий. 1906.— 18 июля. — №155

[97] Танъ. 1906. № 38 //НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 195-196 об.

[98] Из объяснения А.-М.Топчибашева: если принять нормы шариата как единственные для российского законодательства, то все немусульмане России должны быть наказаны смертью. По шариату, как он утверждал, женщина не может быть равноправна с мужчиной. Если согласиться с аграрной программой кадетов, то, как решать вопрос о вакуфных землях. Их нельзя по шариату отдавать крестьянам
и т.д. — НАРТ, ф. 199, оп. 1, д. 722, л. 196.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.