КАЗАНСКАЯ ЭПОПЕЯ ИВАНА ГРОЗНОГО [1]

В. П. Макарихин

История, сохраняя для нас связь времен, преемственность поколений, является хранительницей бесценного опыта сохранения и развития основ народности и государственности. Изучение истории показывает, что этот процесс непрост, он сложен, весьма тернист, а временами неизбежно носит черты жестокости.

Весьма показательна и поучительна в этом плане казанская эпопея царя Ивана Васильевича Грозного, правившего в XVI в. До сих пор изучение ее причин, хода и значения вызывает научную полемику, а иногда и порождает противоречия. Впрочем, это обуславливается и противоречивостью той суровой эпохи.

К сожалению, еще сохраняется традиция писать о деяниях и личности первого русского царя черной краской, что явно вредит исторической объективности. Истоки данной традиции восходят к «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, потомка крещеных татар, который в томе IX бичевал царя «тирана», особенно за зверства опричников [2]. Хотя тот же Карамзин писал, что «история не роман и не сад, мир, где все должно быть приятно», что бывали разбои и целые «толпы» резались между собою [3].

Первый царь обрисован темными тонами в отличие от его предшественника Ивана III. Однако и Карамзин отмечал особые обстоятельства действий молодого царя Иоанна Васильевича IV. В три года Иван остался без отца, в восемь лет остался сиротой. Боярские группировки лютовали у трона и хозяйничали у казны. Царь Иван о том времени вспоминал: «Что сказать о казне родительской? Все расхитили лукавым образом... Потом на города и на села наскочили и без милости пограбили жителей, а какие напасти от них были соседям, исчислить нельзя» [4]. Угодники властителя Ивана Шуйского, правившие городами, «свирепствовали, как львы».

Что же можно было сказать о международной обстановке того времени?

Международное положение молодого Российского государства было весьма сложным. Много можно говорить о проблемах на Западе, и они будут решаться Иваном Грозным, однако на первом месте была восточная проблема, оставшаяся от жуткого наследия татаро-монгольщины [5]. Карамзин писал, что «жертвой и посмешищем неверных» были мы, россияне: «хан Крымский давал нам законы, царь Казанский нас обманывал и грабил. Саип-Гирей задержал гонца, направленного из Москвы к Молдавскому государю, и писал Иоанну: “...У меня больше ста тысяч рати: если возьму в твоей земле по одной голове, то сколько твоей земле убытка будет, а сколько моей казне прибытка? Вот я иду, ты будь готов, я украдкой не иду...”» [6]. Так защищались преступления враждебной Москве Казани. Несмотря на отправленные хану богатые дары и согласие на невмешательство в дела Казани, хан Сафа-Гирей продолжал набеги на нижегородские пределы, на Балахну, Муром, Владимир, Кострому, Галич, Устюг, Вологду, Пермь, Вятку. Грабежи превышали свирепые набеги орд Батыя. Казанцы, пишет летописец, лили кровь как воду, жители скрывались в лесах и пещерах, монастыри и церкви лежали оскверненными. Правители гордились своим терпением, когда страдал растерзанный народ, говорили о мире, но не имели его. Жаль, что исторические ошибки сейчас повторяются!

После распада Золотой Орды ее грабительское начало еще продолжало свое действие. Традиция паразитического существования, связанная с периодическими набегами на соседние земли и народы, продолжала осуществляться. Нижегородское Поволжье было рядом с бывшими ордынскими владениями. Соседи Руси с Запада поджидали моментов удара по молодой державе с востока.

Напав на Русь в 1408 г., хан Едигей осадил Москву и «...нача рать распущати по градомъ... А инiй царевичь прiде къ Новугороду къ Нижнему, и съ нимъ мнози Татарове и Болгарская сила и Мордва, взяша Новградъ Нижнiй и пожгоша весь, манастыри и святыа церкви все то огневи предаша, а люди старыа и сущаа младенцы иссhкоша, а молодiа въ полонъ поведоша. Оттол(знак ять)... поидоша къ Городку, и городъ взяша, огнемъ пожгоша весь... а люди поб(знак ять)гоша кто куд(знак ять)» [7]. Летописец не преувеличивает, что татары «с(знак ять)куще люди акы траву», ибо для народов-«кровопроливцев» это считалось знаком достоинства. Автор повести о нашествии Едигея советовал князьям не верить двуличным правителям татар, а согражданам не отдавать дочерей своих замуж за потомков кровопроливцев. В повести о нашествии Едигея обличались коварство и лживость измаилтян.

Ордынская власть не оставляла Нижний Новгород. В 30-х гг. XV в. ордынцами был совершен набег на обитель Макария на Желтых Водах. После разгрома основатель монастыря со спутниками был уведен в плен, а затем отпущен и поселился на реке Унже [8]. В 1445 г. был «изгнан из поля», т. е. из Большой Орды, братом своим Улу-Мухаммед и кинулся изгоном на Русь. «Изъ Белева поиде царь (Улу-Мухаммед. – В. М.) къ Новугороду къ Нижнему и засяде Новъгородъ Нижней Старой, и тако зла от него много бываше», – отметил летописец [9]. Произошли сражения с татарами под Муромом, Гороховцом возле Луха. Через год набег повторился. В сражении под Суздалем был пленен великий князь Василий Васильевич. Вновь сработал демографический фактор: было татар «великое множество по сравнению с христианскими полками». Хан Улу-Мухаммед основал на восточных рубежах русских земель Казанское ханство в 1445 г. [10]

Отношения Руси со Степью были выяснены в 1480 г., но наличие Казани на восточных рубежах представляло угрозу и до, и после этого. До 1467 г. русские земли лишь отбивались от набегов казанцев. Но в 1467–1469 гг. по инициативе великого князя Ивана III произошло русское вмешательство в династический кризис в Казани. Дипломатические акты были подкреплены военными действиями на землях Казанского ханства, по побережьям Камы и Волги [11]. Ситуация сложилась в пользу Москвы на 9 лет. Не случайно вскоре после «стояния» на реке Угре, в 1482 г., великий князь Иван замыслил поход на Казань. Воеводы и пушечный наряд дошли до Нижнего Новгорода, но «ту же царь Казанский приcла с челобитьем; князь же великий пожалова его и возвратися» [12]. Весной 1485 г. русское войско ходило под Казань, и в июле город был взят и хан Алегам (Али-хан) был пленен, а на престол был возведен его сводный брат Мухаммед-Эмин [13]. Однако новый хан изменил России в 1505 г. Наняв 20 тысяч ногайцев, он совершил поход на Нижний Новгород. Набег отражали «огненными стрелами». Удачный выстрел Феди Литвича, сразившего мурзу ногайцев, сорвал приступ. Казанцы бежали восвояси, к Казани [14]. Через год русские попытались наказать Мухаммеда-Эмина за тот набег, но неудачно [15].

Для отражения набегов в Нижнем Новгороде был заложен каменный кремль [16]. Именно события 1505–1506 гг., продемонстрировавшие уязвимость Нижнего Новгорода, заставили Василия III задуматься о возобновлении строительных работ, начатых еще в 1500 г. В 1509 г. кремль строили мастера, привезенные из Пскова, под руководством Петра Фрязина.

Потом набеги возобновились. В январе 1536 г. казанские татары напали на Нижний Новгород и Балахну, посады пожгли и людей «много посекли» [17]. Через год набег на Нижний Новгород повторился, и после боя был выжжен верхний посад. Балахнинцам и городчанам казанцы «много зла учинили». Зимой 1540 г. казанцы приходили войной на Галич, Вологду, Чухлому и Кострому и взяли Балахну на масличной неделе, «людей избили» и город разграбили [18].

Окончательно решать казанскую проблему пришлось молодому царю Ивану Васильевичу Грозному. Налаживая внутренний порядок, царь решил изгнать из Казани непримиримого врага России Сафа-Гирея. В декабре 1547 г. он выехал во Владимир и приказал привезти артиллерию. Однако, когда в феврале выступили из-под Нижнего Новгорода на Казань, обоз с пушками и пищалями возле острова Роботку провалился под лед. Малые отряды отправились под Казань, а царь Иван, переночевав в селе Ельне под Нижним, «со многыми слезами» вернулся домой [19]. Через год скончался противник Москвы Сафа-Гирей. На казанском престоле оказался малолетний Утемиш-Гирей, которого опекала ханша Суюнбека.

В ноябре 1549 г. последовал второй поход на Казань. С 18 по 23 января Иван Грозный находился в Нижнем Новгороде. Первый штурм Казани был неудачен. Сильная оттепель и распутица заставили отойти [20]. Для будущего похода в устье реки Свияги была заложена крепость – Свияжск, в 20 верстах от Казани.

Проведя в 1550 г. Земский собор в Москве, а на следующий год – Церковный собор, утвердив новый Судебник, царь начал подготовку к решающему походу на Казань. 13 июля 1552 г., в среду, войско во главе с Иваном Грозным, выйдя из Мурома, перешло Оку и двинулось в направлении «Саканьского леса». Параллельно шел полк левой руки и сторожевой полк. 20 июля полки остановились на ночевку на реке Велетьме, на другой день ночевали на Шилекше, третья стоянка была под Саканьским городищем, четвертая ночь прошла «на Пол(знак ять) на Ирж(знак ять)», следующая – на Авше-реке, а затем были стоянки на озере Икше, затем возле реки Пьяны. Станом стояли на озере Дубровка, у речки Медянки, затем у речки Мяни, а 12-й стан был на Алатырь-реке, после чего переправились через Суру, дошли до Свияжска и двинулись на Казань [21].

Возле речки Пьяны в татарской деревне Пора царь взял в проводники и переводчики мурзу Бахметку. Удалой мурза при штурме Казани первым взберется на городскую стену и возьмет в полон «царицу Узбеку». Царь «облобызал» и крестил Бахметку, дал ему дворянство и нарек Юрием Ивановичем Бахметьевым, дал ему земельные пожалования [22].

В Казани, Астрахани, Крыму, Цареграде и «других ордах» находилось множество русских пленных. Московский собор утвердил положение Ивана Васильевича о выкупе пленников «из царской казны», а потраченные суммы «раскинуть на сохи по всей Земле», потому что это называется «искуплением общей милостынею». Царь приказал устроить в каждом городе «богадельни мужские и женские», где больным, престарелым и неимущим было бы «куда голову преклонить» [23]. Царю, оставшемуся после взятия Царьграда турками единственным хранителем истинно православной веры, активно помогал митрополит Макарий. Укреплению преданности и любви к родимой старине служило составление Житий святых, Четьих Миней и Книги Степенной царского родословия. «Главы поучительны к начальствующим правоверно» из писаний Максима Грека оказали большое влияние на молодого царя Иоанна [24].

Протоиерей Сильвестр и писатель той поры Иван Пересветов советовали Ивану приступить к преобразованиям и немедленно взять «Казанское царство», оттого что «таковая землица невеликая... а не в дружбе», а царь русский ее «долго терпит и кручину от них великую принимает» [25]. «Воинниками царь силен и славен», – поучали они молодого государя. Не случайно царь щедро наделял служилых людей землей, а ко времени похода на Казань было создано постоянное стрелецкое войско в несколько тысяч человек [26].

Перед решающим походом на Казань Иван Грозный принял челобитье старшин горной черемисы, чувашей и мордвы о переходе в подданство России, и отряды были их отправлены под Казань [27]. Собравшиеся тучи войны привели в смятение казанских вельмож, одержала верх «московская» партия, и крымский улан Кощак, любимец ханши Суюнбеки, бежал в Крым со своими приспешниками. Казанцы просили помощи русского царя дать им в правители Шиг-Алея, а они обязывались выдать молодого Утемиш-Гирея и Суюнбеку. Иван Грозный потребовал выдать всех русских пленных и отдать в управление России всю Горную сторону. Вскоре Алексей Адашев вывел из казанских пределов 60 тысяч русских пленников, а на правление Казанью посадил Шиг-Алея. Князь Серебряный вывел царицу Суюнбеку «яко смиренну птицу» в Россию [28].

Хан Шиг-Алей просил у царя вновь отдать Казани Горную сторону, но Москва не уступала и требовала у татар выдать русских пленников, которых те прятали в ямах. Против Шиг-Алея собрался заговор, но был раскрыт. Сам хан просил ввести в Казань «русских людей», а ему вернуть в управление город Касимов. «Государь, приходи сам да промышляй», – сообщал в Москву Шиг-Алей [29].

В феврале–марте 1552 г. Шиг-Алея вывезли из Казани, и там был посажен государев наместник боярин Семен Микулинский. Часть казанских вельмож в Свияжске присягнула русскому царю. Но «крымская» партия возбудила народ, и казанцы зверски расправились с «отроками воевоцкими» боярина Микулинского. Мучили их различными муками: сдирали кожу с живых, кидали в огонь, варили в котлах. Перед этим их заставляли «принять веру басурманскую», но они отказались [30].

Далее события развивались стремительно. Шиг-Алея отправили в Касимов. Черемисы переметнулись на сторону Казани, в Свияжске начался мор. Митрополит Макарий отправил в казанские пределы свое послание с призывом к воинам крепко стоять за веру свою, а царь Иван готовил свои полки к походу. Шиг-Алею с касимовскими татарами приказали идти в поход, а в жену ему отдали красавицу Суюнбеку, хотя отец ее ногайский хан Юсуф требовал отдать ему дочь и внука. В Москве опасались провокаций от мусульманских стран, ибо турецкий султан Сулейман уговаривал крымского хана Девлет-Гирея напасть на Московию. Ногайцы не поднялись на призыв турецкого султана и астраханцы – тоже [31].

В этих условиях Иван Грозный начал поход на Казань. Часть войска с пушками и бомбардами была отправлена под Казань на судах по Волге. Часть шла по реке Каме. Государево же войско шло сухим путем.

Назначив воеводами в полки князей Ивана Мстиславского, Михаила Воротынского, Ивана Турунтая Пронского, Дмитрия Хилкова, Василия Серебряного, Семена Шереметева, Петра Щенятева, Андрея Курбского, Дмитрия Микулинского, Дмитрия Плещеева и других, 16 июня царь двинул войска в поход из Москвы [32]. По пути приготовились к битве с крымскими татарами, которые подвигались к Оке. Но крымская орда отступила из-под Тулы [33].

Вершилось возмездие. Шесть тысяч воинов из царского полка завершили побоище в Казани. В схватке возле мечети погиб главный мулла. Татары, чтобы приостановить сражение, предложили сдать хана Едигера русскому царю. Он и его вельможи были выданы (позднее «Ядигер-Магмет» крестился и воевал за Россию), остатки татарского войска попытались вырваться из окружения в сторону речки Казанки, но были встречены огнем русских пушек, и лишь немногие сумели уйти в леса. Так в начале октября 1552 г. пала Казань [34].

Под городом был отслужен молебен, царь выступил с речью перед войском, благодарил воинов и воевод и приказал соорудить церковь во имя нерукотворного Спаса. Затем Иван Грозный вступил на улицы Казани, уже очищенные от трупов. Сокровища и пленников царь приказал отдать воинам, оставив себе пленного Едигера, татарские знамена и пушки. После службы в походном храме святого Сергия и пира царь отправился в крепость и выбрал место для сооружения соборного храма во имя Благовещения. Деревянный собор был освящен 6 октября. Назначив своими большими наместниками в Казани князя Александра Шуйского-Горбатого и князя Василия Серебряного, царь Иван Васильевич с войском отправился в обратный путь [35].

Во Владимире царь узнал о рождении первенца – сына, царевича Дмитрия. После молитвы в Троице-Сергиевой лавре у гроба чудотворца царь вступил в Москву. Победителя царства Казанского, отмечал современник, встречало море народа, восторженно провозглашались «многая лета» избавителю христианскому. Царь и митрополит Макарий держали пространные речи. В них победитель Казани сравнивался с Константином Великим, с Александром Невским и Дмитрием Донским. Царь вновь надел на себя шапку и бармы Мономаха. После пиров в Грановитой палате и раздачи наград царь приказал в честь взятия Казани соорудить неподалеку от кремля храм Покрова [36].

Однако Казань не утихомирилась. В округе шли бунты и сражения, был зарезан воевода Салтыков. Снова отправилась в поход русская рать наводить порядок в казанских владениях [37]. Вскоре была создана Казанская епархия «для просвещения покоренных жителей Христовым учением». Первым епископом был назначен Гурий. Привлекать к крещению татар рекомендовалось не страхом и жестокостью, а любовью и лаской [38]. Управлял Казанской землей и всеми восточными территориями Приказ Казанского дворца во главе с дворецким «Казанским, Нижегородским и Мещерским» [39].

Продолжая очищать Поволжье от остатков Золотой Орды, русское войско в 1554–1556 гг. совершило поход на Астраханское ханство. Хан Дербеш-Али бежал. Ханство пало, и Волга постепенно стала «главной улицей России». Освободились важные торговые пути в разные страны, со временем на Волге возникнет мощный международный торговый узел – образуется Макарьевская ярмарка, вобравшая качества торжища у Арского поля. Постепенно начнут формироваться новые социальные и международные отношения. Оборонительные засечные черты будут сдерживать набеги крымцев, опиравшихся на мощь Османской империи. За счет поволжских земель усилится база для укрепления феодализма. Казанское царство станет важной и неотъемлемой частью Российского государства. Но этому предшествовали трудные времена, память о которых ушла в историю.

Опубликовано в сборнике материалов научной конференции «Мининские чиения». Нижний Новгород, 2003.