Мортаза Мотаххари – идеолог Исламской революции

И. Р. Гибадуллин

Исламская революция 1978–1879 годов, приведшая к власти в стремительно модернизирующейся стране шиитское духовенство, остается и по сей день неразгаданным феноменом, парадоксом, не получившим пока должного осмысления в посвященных ей научных исследованиях. По многим параметрам эта революция абсолютно не вписывается в устоявшиеся социологические схемы и исследовательские клише. Почему в последней иранской революции таким сильным оказался исламский акцент, притом что предреволюционное поколение иранской молодежи заряжалось и революционизировалось в основном марксистскими идеями? Каким образом идеологический перевес, а именно он предрешил ход революции, оказался у шиитского духовенства? Ответ на эти вопросы может дать изучение судеб и наследия идеологов Исламской революции, наиболее ярким представителем которых был выдающий иранский мыслитель аятолла Мортаза Мотаххари (1920–1979).

Шахид Остад аятолла Мортаза Мотаххари родился 13 бахмана 1298 года по солнечной хиджре в маленьком городке Фариман, расположенном в 70 километрах от священного шиитского города Мешхед в провинции Хорасан. Его отец, шейх Мохаммад Хосейн, был видным представителем духовенства, и начальное образование он получил дома, а с 12 лет учился в богословской семинарии Мешхеда, где изучал курс введения в богословские науки. Пора его юности совпала с годами наиболее ожесточенной борьбы шахского режима с шиитским духовенством, подвергавшимся политическим репрессиям. Тем не менее он принимает решение продолжить свое богословское образование и с этой целью в 1938 г. направляется в Кум – другой священный шиитский город, ставший в то время основным центром религиозных наук в Иране.

В Куме он проводит около 15 лет, пройдя полный цикл богословской подготовки в «Хоузе-йе эльмийе», дающий степень моджтахида. Его учителями были наиболее выдающиеся шиитские улемы: марджа-е таклид аятолла-оль-озма Боруджерди, аятолла Рухолла Хомейни, преподававший ему философию Муллы Садры, ирфан (шиитская мистическая доктрина), ахлак (этика), алламе Сейед Мохаммад Хосейн Табатабаи, давший ему основы философии Абу Али Сины. Сильнейшее влияние на него оказал также аятолла Мирза Али Ширази, бывший признанным авторитетом в области ахлака и ирфана. Детальное изучение этих дисциплин, в первую очередь наследия средневековых мусульманских мыслителей, предопределило направление его будущей деятельности. В годы обучения в «Хоузе-йе эльмийе» сформировался интерес Мотаххари к политике, так как 40-е годы в истории Ирана, полные неопределенности и новых надежд, были периодом роста политической активности иранцев, в том числе освободившегося от гнета Реза-шаха Пехлеви духовенства. С образованием в 1946 г. радикальной организации «Федаян-е эслам» Мотаххари, как и многие его товарищи, поддерживает с ней регулярные отношения.

В 1953 году Мотаххари переезжает в Тегеран, где первоначально преподает в медресе «Марви», а с 1955 г. читает лекции на факультете богословия и исламских наук Тегеранского университета. В 1955 году он открывает заседание Исламского студенческого общества, а 1960 году становится главным лектором Исламского общества врачей (до 1972 г.). Уже в это время он приобретает известность как прекрасный оратор и полемист. Вокруг него вырастает кружок преданных учеников, многие из которых впоследствии станут революционными деятелями.

В 1963 г. он принимает участие в оппозиционных выступлениях духовенства, возглавляемых Хомейни и известных как события «пятнадцатого хордада», после чего его арестовывают на 43 дня. Начиная с этого времени, Мотаххари становится активным участником антишахского движения.

В 1968 г. он в числе других видных улемов учреждает «Хосейнийе эршад» – специальное учебное заведение для религиозного просвещения светской молодежи, в которое был приглашен Али Шариати. Но уже в 1971 г. Мотаххари уходит из «Хосейнийе эршад» из-за разногласий с Али Шариати относительно идеологических вопросов и читает циклы лекций по исламским наукам в мечети «Аль-Джавад» до тех пор, пока в 1973 г. ее не закрывают власти. Лекции Мотаххари собирают массовые аудитории, состоявшие из студентов, преподавателей, молодежи. В 1975 г. Мотаххари лишен права официального чтения проповедей в мечетях, что дает ему возможность сосредоточиться на исследовательской работе, а в 1977 г. он вынужден уйти и из Тегеранского университета. Вместе с аятоллами Али Хаменеи, Бехешти, Рафсанджани создает Общество борющего духовенства Тегерана, переросшее со временем в общеиранскую организацию. В 1977–1978 годах он дважды ездит к Хомейни, сначала в иракский город Ан-Наджаф, а затем в Париж, куда тот перебирается на кануне своего возвращения в Иран. Вместе с Хомейни они обсуждают текущие вопросы революционной борьбы, на Мотаххари возлагается ответственность за формирование Исламского революционного совета – координирующего органа всего революционного движения, а также Комитета по организации встречи имама[1].

1 мая 1979 г., поздно вечером, выходя из здания Исламского революционного совета после затянувшегося заседания, Мортаза Мотаххари был застрелен боевиками вооруженной группировки «Форкан», стоящей на «исламско-марксистских» позициях.

Положение, которое Мотаххари занимал в первые месяцы после победы революции, и безграничное доверие, которым он пользовался у Хомейни, делали его вторым лицом в клерикальном истеблишменте Ирана, и если бы не его смерть, то вопрос о преемстве верховной власти в Исламской республике был бы решен имамом в его пользу. Однако Мотаххари было суждено уйти из жизни на самой заре существования республики.

Основной заслугой Мотаххари, которая сегодня всячески подчеркивается руководством ИРИ, была его роль воспитателя молодого поколения мусульман, ознакомление их с основами исламского мировоззрения. В быстро меняющемся иранском обществе, в которое активно проникали западные идеи, ценности, преемственность традиционной культуры была нарушена, вследствие чего возникал разрыв поколений. Мотаххари прекрасно понимал это и видел свою задачу в «наставлении молодежи нового поколения». Для него было очевидно, что «вопрос руководства и наставления нынешнего поколения различается по своим методам и техникам в зависимости от времени, а также тех групп людей, с которыми мы работаем», поэтому необходимо освободить себя от мысли, что «новое поколение должно наставляться теми же методами, что и предыдущие поколения»[2].

Мотаххари старался идти в ногу со временем, быть адекватным новой общественно-политической ситуации. В отличие от большинства шиитских улемов он не занимал конфронтационной позиции по отношению к новому поколению, не жаловался на «порчу нравов», а пытался понять его проблемы, объективно оценить его достоинства и недостатки. «Невозможно устранить их (молодежи. – И. Г.) дурные черты, не замечая и не уважая тех положительных качеств, которые у них есть, а именно их способность понимать, чувствовать и другие их благородные черты и качества – таким образом мы должны показать им наше уважение»[3]. Он проявляет искреннее уважение способности нового поколения испытывать «сомнение, недоумение по поводу религии», так как предыдущие поколения «не обладали для этого достаточным уровнем интеллекта». Чуть позже, во время революции, эта стратегия оправдает себя, так как будут наведены мосты с революционной молодежью, которая проникнется идеями духовенства.

1960–1970-е годы были периодом широкого распространения марксистских идей среди иранской интеллигенции, особенно студенчества, значительная часть которого училась за границей. Материалистическими идеями питались и умы многих религиозных иранцев, увлеченных западными социально-политическими доктринами и теориями. Более того, с начала 1970-х годов прослеживается взаимное сближение идеологических установок иранских коммунистов и представителей реформаторского крыла мусульманской интеллигенции, что проявлялось в использовании первыми религиозной символики в своей пропаганде и восприятии последними марксистской классовой теории. Это обстоятельство никак не могло не задеть Мотаххари, отстаивавшего чистоту ислама. Поэтому многие его лекции, статьи и отдельные труды были посвящены критике марксизма, а также других западных течений, оказывавших влияние на иранскую молодежь[4].

Очень сложная и деликатная задача – не вызывать огнем критики отчуждения своих оппонентов, не отторгать их, а воспитывать их в духе ислама, способствовать исправлению их взглядов, что продиктовано соображениями сохранения общемусульманского единства как приоритетной с точки зрения ислама задачи. Мотаххари внимательно слушал все возражения в свой адрес, прислушивался к любым вопросам, даже самым провокационным.

Деятельность аятоллы Мотаххари не ограничивалась критикой марксизма. Основным направлением его ученых изысканий и религиозно-просветительской деятельности было обстоятельное и полное представление всего богатства исламской культуры, которая для Мотаххари была равнозначна шиитскому богословскому наследию. В современном Иране на основе его трудов, лекций, речей, выступлений подготовлено и издано свыше 50 книг, касающихся философии, ирфана, фикха, истории, этики, коранических наук и охватывающих все аспекты жизни мусульман. Большая их часть написана на доступном языке, что позволяет современному поколению познакомиться с богословскими науками во всей полноте.

Популяризация принципов исламского мировоззрения и богословского наследия «шиитской школы» (мактаб-е ташайо) была для Мотаххари основной целью. Однако вряд ли его труды можно считать лишь популярным переложением шиитской доктрины. За внешней простотой и легкостью изложения стояла кропотливая работа по осмыслению догматики и богословского понятийного аппарата. В современном Иране Мотаххари считается также и великим мыслителем (мотаффакер), стоящим в одном ряду с другими ведущими идеологами шиитского мира в XX столетии – Хомейни, Табатабаи, Бакиром ас-Садром. В плане широты охвата актуальной проблематики и глубины исследовательского подхода Мотаххари превосходит и их. Он прекрасно знал текст Корана, разбирался в классической исламской литературе (не только шиитской), демонстрировал осведомленность в современной мусульманской реформаторской мысли, а именно Джамалиддина аль-Афгани (Асадабади), Мохаммада Абдо, Мухаммада Икбала Лахори, на которых он часто ссылался.

Надо отметить сложность однозначной оценки взглядов Мотаххари. Он не был слепым, бескомпромиссным традиционалистом. Мортаза Мотаххари – апологет традиционного богословия, его методов, подходов к объяснению реалий общественной жизни. Однако сам он не ограничивался рамками традиционных богословских дисциплин (среди которых были и унаследованные от античной культуры науки – логика, философия, риторика) и пытался найти точки соприкосновения с западной наукой и философией. В самом корпусе шиитских религиозных наук были заложены основания для продуктивного контакта, взаимодействия с интеллектуальными течениями Запада (это проявлялось в общности некоторых базовых мировоззренческих установок, общих для них принципах научного познания и философского осмысления мира). Мотаххари, дискутируя со сторонниками западных идеологий, отстаивая традиционную богословскую доктрину, при этом создавал интеллектуальное пространство, на котором происходил равноправный, нацеленный на адекватное осмысление друг друга диалог (в своих критических аннотациях и публичных выступления он всегда подчеркивал диалогическую сторону, открытость для ответной критики и повышенное внимание к замечаниям собеседника, пусть и не всегда справедливым). Мотаххари стремился показать именно внутреннюю противоречивость западных учений, их несовместимость с истиной ислама.

Мотаххари хорошо знаком с основными направлениями западной философской мысли, но в отличие от интеллектуалов-модернистов не прибегает к западным методам, а стремится осмысливать философскую и идеологическую проблематику современного ему иранского общества на основе традиционного богословского дискурса. В трудах Мотаххари шиитская богословская доктрина выходит за рамки умозрительной теологии и приобретает характерные черты идеологической системы, обладающей инструментарием для теоретизации и практического решения проблем, которые встали перед модернизирующимся иранским социумом. Можно сказать, что новая идеология исламского режима вызревала в богословских штудиях таких деятелей, как Мотаххари. Сам Мотаххари видел в исламе именно совершенную идеологию, усматривая в нем элементы «рационально-философского мировоззрения» и «сакральные принципы видения мира»[5]. Сравнивая ислам с различными философскими школами и религиозными учениями прошлого и современности, он приходит к выводу, что только ислам обладает всеми критериями «правильного мировоззрения» (или «совершенной идеологии»), которое «может быть доказано и аргументировано», «дает смысл жизни», «способствует появлению идеалов, жизненных стимулов, желаний», «сакрализирует цели человека и общества», «способствует возникновению чувства ответственности»[6].

Ирфан как присущее шиизму имамитского толка мистическое учение (в отличие от суннитского тасаввуфа носит теоретико-богословский характер) оказал колоссальное воздействие на мировоззрение всего поколения революционного духовенства, хотя основная масса улемов не испытывала интереса к ирфану. Мотаххари, будучи учеником Хомейни, также был ревностным сторонником ирфана и прилагал усилия к популяризации философского наследия шиитских «арифов» – Садроддина Ширази (Молла Садра), Сохраварди, а также суфийских поэтов – Хафиза и Джалалоддина Руми. В ирфане Мотаххари видел основу духовности, ключ к тайнам человеческого бытия, то есть те самые вещи, в которых нуждалась иранская молодежь. Ирфан как бы раздвигал рамки привычного для секулязированных иранцев образа ислама, ограниченного обрядовой практикой, что стало одной из причин роста интереса в этой среде к религиозным наукам. Ирфан также выполнял интеграционную функцию, так как совмещал в себе элементы тасаввуфа и философского знания, что соответствовало выдвинутым Мотаххари критериям «правильного мировоззрения». Влияние ирфана прослеживается в трактовке Мотаххари многих понятий. Например, западному идеалу свободы, понимаемой в социальном, политическом и экономическом смысле, он противопоставляет идею «духовной свободы», которую он определяет как «свободу совершенного начала в человеке от его недостатков»[7]. Кроме того, он развивает концепцию «энсан-е камель» (араб. инсан-уль-камиль – «совершенный человек»), являющуюся составной частью суфизма и ирфана, и строит на ее основе свою теорию «социальной эволюции человека»[8].

Во время Исламской революции, в самый ответственный и сложный период оформления республиканских органов власти, Мотаххари был главным интерпретатором линии имама Хомейни. В своих публичных выступлениях он подчеркивал исламский характер победившей революции, декларировал ее цели, заключающиеся в построении исламского или так называемого «тоухидного» общества. Термин «тоухид», означающий признание единства Бога, толковался им в расширительном значении. В качестве одного из видов «тоухида» Мотаххари выделял «общественный практический тоухид», то есть принцип «Не брать себе в господа никого, кроме Аллаха». Таким образом, «тоухидное общество» обозначало высшую степень осуществления «тоухида» и понималась им как социальная целостность, спаянная единой целью, единой религией, единой идеологией[9]. В одном из телевизионных интервью, состоявшемся накануне референдума по вопросу о будущей форме правления, он разъяснил термины и понятия Исламской республики, демократии и «велаят-е факих», которые могли вызывать сомнения у части населения.

Обратимся к восприятию Мотаххари и его интеллектуального наследия в современной Исламской Республике Иран. Сразу следует сказать, что Мотаххари и его идеи являются одним из ключевых символов исламского режима в Иране. Дата смерти Мотаххари празднуется как День учителя, а его книги являются одним из главных средств индоктринации официальной идеологии современному поколению иранской молодежи. Они переиздаются почти каждый год и расходятся тысячными тиражами по всей стране. Очевидно, со временем популярность его работ снизилась, особенно после смерти Хомейни, когда наметилась частичная либерализация режима и циркуляция идей в обществе стала более открытой. Для поколения, выросшего при исламском режиме, книги Мотаххари воплощают сам режим, поэтому отношение к нему столь же противоречиво, как и отношение к режиму. В современной ситуации, когда иранская молодежь вновь открыта внешним идеологическим воздействиям и все больше отдаляется от тех идеалов, к которым призывал Мотаххари, руководство ИРИ стало принимать меры по усилению идеологической пропаганды. Важное место в официальной пропаганде занимает популяризация обширного наследия Мотаххари, изучение которого может, по их мнению, предотвратить иранскую молодежь от увлечения чужеродными идеями. На международном форуме, посвященном 25-летней годовщине мученической смерти Мотаххари и носившем название «Хекмат-е мотаххар» («Пречистая мудрость»), верховный лидер Исламской революции аятолла Сейед Али Хаменеи, бывший когда-то одним из учеников Мотаххари, посоветовал молодым иранцам читать его книги и заявил, что «Мотаххари был двигателем исламской мысли, заложил основы интеллектуального подхода к общественным проблемам и в этом превзошел импортные идеологии Востока и Запада»[10]. На другой конференции, организованной с целью «ознакомления иранской молодежи с идеологией и мыслью Шахида (Мотаххари. – И. Г.)» и «поддержки религиозных и философских центров мира в изучении идей Мотаххари», Хаменеи подчеркнул «необходимость продолжить джихад Мотаххари против западных идей»[11].

Представители реформаторского течения в иранском политическом истеблишменте, в целом ориентированные на диалог с Западом, демонстрируют более сдержанное отношение к фигуре великого идеолога Исламской революции. Лидер реформаторов, экс-президент ИРИ Мохаммад Хатами признает, что Мотаххари «сыграл важную роль в новейшей истории Ирана и формировании современного образа мысли, прежде всего среди молодого поколения мусульман», однако он не считает, что Мотаххари, как и другим представителям духовенства, «принадлежит последнее слово в религиозных или интеллектуальных вопросах», так как «фактически Мотаххари не принес нового дискурса в иранское общество» и «новый дискурс начал формироваться задолго до него, начиная с нашей встречи с Западом». Главную заслугу Мотаххари Хатами усматривает в его «попытке защитить исламскую мысль перед угрозой марксистской и материалистической мысли»[12], при этом он принципиально избегает антизападных формулировок.

Другой идеолог реформаторов, видный мыслитель современности Абдолкерим Соруш тоже критически осмысливает роль Мотаххари в интеллектуальной истории Ирана. В интервью, опубликованном в крупнейшей иранской газете «Техран дейли», он говорит: «До революции единственным философским течением в нашей стране была марксистская философия истории. Философия истории Мотаххари и Шариати также была марксистской (!), но в другом обличье. Они задавались теми же вопросами. Единственное отличие было в том, что они давали другие ответы. Представьте, основа любой техники – вопросы, которые она задает, а не ответы, которая она предлагает. Фактически повестка дня была определена марксистами, а не ими»[13]. Такой постановкой вопроса Соруш перечеркивает официальную точку зрения об историческом поражении марксизма перед лицом исламской философии Мотаххари, так как подводит нас к выводу, что Мотаххари не смог опровергнуть марксистскую доктрину, более того, он сам мыслил в русле этих идей. Соруш лишает образ Мотаххари ореола святости, неприкосновенности для какой-либо критики, отдавая должное его заслугам, но считая его идеи исторически обусловленным феноменом. Его также возмущает многочисленные пропагандистские спекуляции клерикальной верхушки исламского режима с использованием имени Мотаххари, которого они «превратили в слугу духовенства», в то время как «он шел далеко впереди духовенства»[14].

Можно утверждать, что отношение к Мотаххари в ИРИ на современном этапе определяется идеологическими факторами. И если со стороны консерваторов предпринимаются попытки привлечь как можно большее общественное внимание к его наследию с целью укрепления идеологической базы режима, то реформаторы являются проводниками более критичного подхода к нему, стремясь не допустить догматизации идей Мотаххари. Следует отметить, что неоконсерваторы, пришедшие к власти в Иране в 2004–2005 годах, также проявляют пиетет в отношении Мотаххари, что проявилось в посещении президентом ИРИ Махмудом Ахмадинежадом дома Мотаххари, демонстрации своего особого почтения его семье, что было освещено во всех официальных СМИ[15]. Думается, это событие стало знаковым в определении идеологических предпочтений режима Исламской республики на ближайшие несколько лет.

Как мы видим, Мотаххари сыграл исключительную роль в оформлении новой исламской идеологии, которая смогла привлечь широкие слои иранского общества и вытеснить из сознания значительной части иранской интеллигенции западные секулярные доктрины. Причины исключительности Мотаххари следует искать в том, что он в отличие от других наиболее известных мусульманских интеллектуалов (А. Шариати, М. Икбал) был в меньшей степени затронут влиянием западной культуры, образования, философии, образа жизни (он не владел европейскими языками, не учился в европейских университетах и вообще не имел светского образования). Это предопределило его относительно слабую теоретическую подготовленность для анализа западных идей, но в то же время давало ему ряд явных преимуществ. Мотаххари оставался по-настоящему самобытным исламским ученым, несшим на своих плечах груз классического богословского образования и рассматривавшим современные реалии через призму ирфана, исламской «фальсафы» и «калама» (спекулятивное богословие), в то время как Мухаммад Икбал, получивший западное образование, воспитанный на западной философии, не может считаться чисто исламским мыслителем, так как в целом направление его мысли и мировоззренческие установки определялись модернистскими идеями. Вероятно, определенную роль в становлении Мотаххари как оригинального мыслителя сыграла и традиционная шиитская система богословского образования, дававшая ученикам всестороннюю подготовку и особую цельность мировоззрения, которые являлись своего рода заслоном на пути проникновения западных идей. Следует отметить, что в рамках шиитских религиозных учебных заведений сформировалась целая генерация ярких мыслителей, революционеров, государственных деятелей, что может стать темой отдельного исследования.

Современные исследователи зачастую воспринимают Мотаххари как представителя «схоластического богословия», не осмысливавшего глубинные основания самой религии, то есть не осуществлявшего интеллектуальной рефлексии (А. Соруш). Действительно, в течение своей длительной и плодотворной деятельности по написанию богословских сочинений Мотаххари проделал минимум интеллектуальной эволюции и почти не пересматривал своих убеждений, так как оставался верным традиционной интерпретации богословия, в идейной плоскости которого он и реализовал себя как мыслитель. Его заслуга заключается не в том, что он создал оригинальное философское направление, занявшее свое место в истории, потому что в действительности Мотаххари даже не претендовал на роль философа. Главный результат деятельности Мотаххари в том, что он на основе богословского мыслительного аппарата сформулировал внятные ответы на основные философские и мировоззренческие вопросы современного человечества, при этом критически рассмотрев наиболее популярные в иранской интеллектуальной среде секулярные идеи и доктрины.


 

[1]               Зендегинаме-йе. Шахид Остад Мотаххари [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.motahhari.com, свободный.

[2]               Ayatullah Murtada Mutahhari. Guiding the Youth of the New Generation. – Published by World Federation of Shia Ithna-Asheri Muslim Communities, UK (Ahlul Bayt Digital Islamic Library Project team).

[3]               Ibid.

[4]               См.: Шахид Остад Мортаза Мотаххари. Эллял-е герайеш бе мадигяри. – Кум: энтешарате-е «Садра», 1369.

[5]               Шахид Мортаза Мотаххари. Исламское мировоззрение. – М.: посольство ИРИ в Москве, 1995. – С. 8–9.

[6]               Там же. С. 14.

[7]               Шахид Отсад Мотаххари. Азади аз негях-е Шахид-е Мотаххари. – Техран: энтешарат-е «Садра». – 1372.

[8]               См.: Шахид Остад Мортаза Мотаххари. Такамол-е эджтемаи-йе энсан. – Техран: энтешарат-е «Садра». – 1370.

[9]               Шахид Остад Мортаза Мотаххари. Пейрамун-е энгелаб-е эслами. – Техран, энтешарат-е «Садра». – 1370. – С. 86–87.

[10]             Supreme Leader Honors Motahhari as Proponent of Islamic Intellectualism. March08,2004 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.irib.com, свободный.

[11]             Supreme Leader Stresses Need to Continue Motahhari’s Jihad Against Foreign Ideas. April25,2004 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.irib.com, свободный; Iran Daily, Leader Pays Tribute to Ayatullah Motahhari, May 1, 2006.

[12]             Seyed Mohammad Khatami. Islam, Dialogue and Civil Society.

[13]             Tehran daily. Jameah, 16.06.1998.

[14]             Dr. Abdolkarim Soroush, Intellectual Autobiography: An Interview [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.drsoroush.com/Interviews-E.htm, свободный.

[15]             President Visits Martyr Motahhari’s House. 02.05.2006 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.irna.com, свободный.