О. К. Шиманская
доцент Нижегородского государственного лингвистического университета
им. Н. А. Добролюбова, кандидат философских наук

Идейные истоки евразийства

Евразийство – идейное и общественно-поли-тическое течение первой волны русской пореволюционной эмиграции, объединенное концепцией русской культуры как неевропейского феномена. Русская культура, по утверждению евразийцев, обладает в ряду мировых культур уникальным соединением западных и восточных черт, а потому принадлежит Западу и Востоку, в то же время не относясь ни к тому, ни к другому. Представители этого направления проявили себя в различных областях гуманитарного знания. Основатели евразийства кн. Н.С.Трубецкой – филолог и лингвист; П.Н.Савицкий – географ, экономист, геополитик; П.П.Сувчинский – музыковед и критик; Г.В.Флоровский – историк культуры и богослов; Г.В. Вернадский – историк и геополитик; Н.Н.Алексеев – правовед и политолог; В.Н.Ильин – историк культуры, литературовед и богослов; увлечение евразийством было свойственно и историку культуры Бицилли. В силу этого теоретические построения евразийства с момента возникновения носили не умозрительный, а междисциплинарный, философско-культурологический характер. Ориентация сторонников евразийства в конкретных отраслях наук о человеке придавала их историко-философским построениям особенную убедительность.

Философия истории евразийства была способом преодоления национальной трагедии, того цивилизационного кризиса, каким для эмигрантов была Октябрьская революция 1917 г., Гражданская война и установление большевистской диктатуры, крах Российской империи и образование Советского Союза. Необратимые события новейшей русской истории заставляли русских мыслителей диаспоры видеть в историческом пути России явление уникальное, необъяснимое в общепринятых категориях европейской философии. Русская революция рассматривалась идеологами евразийства как логическое продолжение и завершение трагедии общеевропейской войны, ознаменовавшие кризис рационализма, сциентизма, с которыми и был связан европеизм. Октябрьская революция предстает в учении евразийцев не только как суд над петербургским периодом русской истории, но и как провиденциальный суд над основными тенденциями европейской культуры. Начало евразийского движения обычно связывают с изданием в Софии в 1920 г. работы Н. Трубецкого «Европа и человечество». Однако понятие «Евразия» ввел в широкое употребление П.Савицкий в статье «Европа и Евразия» 1921 г., понимая под ней серединный европейско-азиатский мир – евразийскую цивилизацию. Идеи евразийцев не сложились в цельную философию истории, что проявилось и в первом, изданном в Софии в 1921 г. евразийском сборнике «Исход к Востоку». Наиболее последовательным евразийцем был и оставался П.Н. Савицкий.

Для евразийцев Россия – это не просто страна в ряду других крупных стран Европы и Азии. Россия-Евразия – это единая мощная цивилизация, в которой особая роль принадлежит географическому фактору, соединению и взаимопроникновению леса и степи. Здесь, по убеждению евразийцев, получило развитие невиданное нигде более братство народов, их тяга к политическим, экономическим, культурным объединениям. Ведь сама евразийская природа, по мнению Н. Трубецкого, постоянно подталкивала эти народы к созданию единого государства, в котором бы формировались и взаимообогащались различные национальные культуры. При этом лес, как правило, был представлен славянами, а степь – туранцами – народами «урало-алтайской группы». Поэтому Евразия рассматривается ими не только как географическое, этнографическое, но и как антропологические целое. Ведь в русских жилах вместе со славянской течет и туранская кровь. При этом русские, доказывают евразийцы, ближе к Востоку, чем к Западу. Таким образом, в отличие от славянофилов, которые, по существу, отождествляли русских и славян, для евразийцев русские – это единство славянского и туранского этносов, самобытное, неповторимое единство, а не механическое соединение. Евразийцы, мечтавшие о великом историческом будущем России – Евразии постоянно высказывали идею о важности сохранения и охранения «месторазвития», в первую очередь представляющего, по их мнению, симбиоз культурно-исторического и географического мира. Однако кроме этого, данное понятие включало в себя этнические, хозяйственные, экономические, политические и некоторые др. факторы. Неудивительно, что понятие «месторазвитие», по их мнению, очень близко понятию «культурно-исторический тип», сформулированному Н.Я.Данилевским и развитому К.Н.Леонтьевым. Культурно-историческая школа с разработанной ею теорией локальных цивилизаций явилась идейно-теоретической базой всех историко-философских построений евразийства.

Впервые в отечественной мысли в своей оригинальной философии истории Н.Я.Данилевский в 70-е годы ХIХ века оказывается на перекрестке применения к обществу методов естественнонаучного знания и традиционным провиденциализмом классической философии истории. Требования «естественной системы» в истории у Данилевского оказываются перенесением методов биологической науки (гомологии) на всемирную историю. По Данилевскому нет всеобщих законов развития и природы, и общества. Он выступает против эволюционного прогрессизма в истории, в основе которого европоцентризм. Концепция, созданная им на основе методологии органицизма – это теория о культурно-исторических типах, выделенных не по степеням развития, а по типам, обогащающая позитивизм аксиологическим подходом. Он определяет культурно-исторические типы, как целостные совокупности характерных элементов как духовной, так и материальной жизни этноса, которые проявляются в религии, социально-экономических, политических и других отношениях и могут быть поняты только в своем внутреннем единстве и циклическом развитии.

Н.Я.Данилевский дает классификацию культурно-исторических типов, определяя фазисы их развития, предельный возраст, условия их расцвета и гибели. Он формулирует пять законов зарождения и генезиса культурно-исторических типов, открывая в науке дискуссию о признаках нации. Первым законом зарождения цивилизаций он считает этническую гетерогенность, как основу формирования культурного разнообразия и устойчивости. Под цивилизацией Данилевский разумеет последний период в жизни культурно-исторического типа, после этнографического и государственного, расцвет заложенных в нем потенций, за которым следует неизбежная гибель, ибо это характерно для всех организмов, в том числе и культурно-исторических типов.

Прогресс для Данилевского это не движение в одном направлении, а освоение новых путей социоприродного бытия, что проявляется в смене культурно-исторических типов. Не отрицая Промысел Божий в истории, Данилевский циклизмом закладывает сомнение в его универсальности. Поэтому основным его критиком с позиций христианского универсализма выступал В.С.Соловьев. Данилевским разработан коэволюционный подход к пониманию прогресса, а дискретность связана с угасанием одних и зарождением других культурно-исторических типов. При этом ни один культурно-исторический тип никогда не будет представлять собой высшую точку развития человечества. А их борьба есть, по утверждению Данилевского, источник всеобщего развития, поэтому смена на исторической арене старых культурно-исторических типов новыми неизбежна, так как соответствует пространственно-временным законам развития природы.

Постоянно утверждая, что «Запад гниет», Данилевский был убежден: культура русского народа заражена болезнью «европейничания». Ещё больше пострадали культуры других славянских народов. Ибо никто из славян, кроме русских, не смог создать собственной государственности, без которой развитие самобытной национальной культуры невозможно. Для того чтобы славянские народы смогли создать свои самобытные культуры, им необходимо совместно с Россией формировать Славянский культурно-исторический тип, который будет «четырехосновным». Формируя законы возникновения и развития культурно-исторических типов, Данилевский исходил из того, что все они представляли собой осуществление определенной формы культурного творчества – религиозного, эстетического, правового, научного. Славянский культурно-исторический тип впервые в истории может стать «четырехосновным» – синтезом «всех сторон культурной деятельности», способным гармонизировать все стороны народной жизни. Предыдущие же культурно-исторические типы были или аутохтонными, «особые категории деятельности» которых находились еще в смешанном состоянии, или (начиная с еврейского) одноосновными и лишь европейский – двухосновным.

В 20-е годы ХХ века, развивая теорию культурно-исторических типов, П.Н.Савицкий определил три месторазвития Старого Света – переднеазиатское и североафриканское, средиземноморское, европейское. И сразу же добавил: «Ряд культурно-исторических типов, намеченный Н.Я. Данилевским, продолжим культурно-историческим типом евразийским. И в этом продолжении опремся, между прочим, на то, что евразийскому типу отвечает точно определимое, своеобразное «месторазвитие»»¹.

Существенные дополнения к теории культурно-исторических типов Данилевского делает К.Н.Леонтьев (1831 – 1891). Самые крупные его работы «Византизм и славянство», «Племенная политика как орудие всемирной революции», «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения». Мыслитель соединяет строгую религиозность со своеобразной философской концепцией, где проблемы жизни и смерти, восхищение красотой мира переплетаются с надеждами на создание Россией новой цивилизации. Свою доктрину он называл «методом действительной жизни» и полагал, что философские идеи должны соответствовать религиозным представлениям о мире, обыденному здравому смыслу, требованиям непредвзятой науки, а также художественному видению мира. В теорию культурно-исторических типов Леонтьев вносит эсхатологическую окраску.

Леонтьев существенно обогатил своего предшественника. По его убеждению, в жизни не только растений, животных и человека, но и в развитии таких организмов, как нации, государства и культурно-исторические типы, постоянно выделяются три периода: 1) первичной простоты, 2) цветущей сложности, 3) вторичного смесительного упрощения. Леонтьев, вслед за Данилевским, говорил об угасании жизненной энергии Европы, проявляющейся в появлении среднего человека, чуждого собственной исторической культуры. Средний человек, порожденный эгалитаризмом, оторванный от традиционной культуры, выступает орудием всемирного разрушения. Эстетическая критика Леонтьева была направлена на нарождающуюся буржуазную массовую антикультуру, которая передавалась и России. Типологию культур Данилевского Леонтьев дополнил византийским культурно-историческим типом. Считал необходимым культивирование в России византизма, отдавая предпочтение не национальной, а религиозной идее. Он был привязан не к славянству, а к красоте цветущей сложности всякой культуры – Востока, Запада, России. В этой связи К.Н.Леонтьев называл Россию давно уже полуазиатской, а не славянской страной, т.к. в ее состав входят обширные азиатские провинции, множество тюркских и иных народов. Для него Россия сильна, прежде всего, «византийскими началами»: самодержавием, православием, духовно-аскетической традицией нравственного совершенствования, а не принадлежностью к славянству. По мнению Леонтьева, славянские народы полностью утратили культурную идентичность, разрушенную эгалитарным западноевропейским прогрессом. В этой связи даже безграмотность русского народа, по Леонтьеву, в известном смысле не горе, а счастье русской культуры. Не выступая принципиально против распространения научных знаний, он призывал в первую очередь овладеть предметом, для русской культуры наиболее важным, который был им определен как «национальное своеобразие». Остро ощущая всю бездуховность западноевропейской цивилизации, разрушающей национальные культуры, Леонтьев предлагал России объединяться не с европеизированными славянскими, а с сохранившими самобытность азиатскими народами.

Идеи К.Н.Леонтьева оказали значительное влияние на евразийцев. В провозглашенной К.Н.Леонтьевым славяно-азиатской цивилизации они и усматривали родное для себя месторазвитие. Евразийцы были убеждены, что месторазвитие, обустраиваемое мирным общежитием славян и туранцев, развивалось в гармонии и ладу с окружающей их средой. При этом евразийцы указывали на современные им народы Европы и Азии, сориентированные, как им представлялось, исключительно на свои эгоистические интересы. В отличие от них «евразийское «месторазвитие»», по основным свойствам своим, приучает к общему делу, – указывали наши мыслители. – Назначение евразийских народов – своим примером увлечь на эти пути также другие народы мира»². Россия–Евразия является и призвана быть в дальнейшем образцом интеграции.

Истоки «великости» Русской православной церкви, по мнению евразийцев, следует искать в Византии. Они, вслед за К.Н.Леонтьевым, с гордостью объявляли русское православие прямым наследником византийского христианства. Русская православная церковь, формирующая основы нашей отечественной культуры, в значительной мере созидалась на византийских традициях. При этом евразийцев отнюдь не смущало, что христианство было воспринято от Византии, а не от туранцев. Более того, они считали, что «само отношение русского человека к Православной вере и сама роль, которую эта вера играла в его жизни, были в определенной части основаны на туранской психологии»³. Именно заимствованное из Византии христианство, по мысли евразийцев, позволило русским в полной мере осознать себя русскими. А симбиоз православной веры с туранской психологией – это, с их точки зрения, та идейная основа, на которой возникла и развивалась наша культура. К буддизму, исламу, различным проявлениям язычества евразийцы обычно относились как к пребывающему «во тьме неведению». Вместе с тем евразийцы сокрушались о том, что христианские истины для большинства православных верующих утратили свое изначальное значение. Исходя из понимания православия как «религии непорочной», они утверждали, что именно в нем «корень и душа национально-русской и евразийской, идущей к православию, но частью еще не христианской, культуры»⁴. А поэтому какой-либо отход русского национального сознания от православия, по их глубокому убеждению, означал разложение русской культуры. И вместе с тем, несмотря на то, что основные отличия между различными культурами евразийцы усматривали в сфере религиозной – подчеркивает С.Н.Пушкин⁵, при создании отечественной культуры они призывали ориентироваться и на многие другие ценности, к которым стремятся, которыми живут люди. В этой связи, критикуя в целом весьма неудачную практику христианизации «туранского востока», Н. Трубецкой предлагал не ограничивать развитие русской культуры исключительно православными рамками. Определяя отечественную культуру как срединную, евразийскую, они главенствующую роль в ней сохранили за русским народом.

Евразийцы, будучи идейными наследниками русской консервативной историософии второй половины ХIХ века, отрицали единую линию мирового развития, по их убеждению история раскрывается через разноместно и разновременно существующие уникальные локальные цивилизации. Последовательно борясь с европеизмом, они рассматривали Российскую цивилизацию как евразийскую, существенно обогатив многие положения концепции локальных цивилизаций Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева.

Примечания: