Н. А. Беренкова
студентка факультета международных отношений Нижегородского государственного университета им Н.И Лобачевского

Влияние «шиитского возрождения» в Ливане на организацию и идеологию движения «Хизбулла»

Шииты, составляющие лишь 10 – 15 % мусульман по всему миру1, в Ливане к 70-м годам составляли 2/3 мусульманской общины, однако вследствие закрепления политической системы конфессионализма находились как на территориальной периферии страны, так и на периферии общественно-политической жизни. Со времен Оттоманской империи они были в угнетенном положении, так как султан поддерживал суннитов, а христиане были более или менее привилегированной общностью из-за своих контактов с Францией и Римом. По мере увеличения влияния Запада в Ливане шииты замыкались и медлили с модернизацией. Их подчиненное положение было зафиксировано Ливанской конституцией, учредившей конфессионализм как политическую систему, и подтверждено Национальным пактом 1943 г., своеобразным джентльменским соглашением маронитской и суннитской элит. Однако изначально шиитское сообщество, представленное феодальными землевладельцами, рассматривало автономию Ливана, даже под управлением христиан, как более предпочтительное по сравнению с доминированием суннитов.

Факторы, определившие мобилизацию ливанских шиитов, можно подразделить на две большие группы: внешние и внутренние.

Одним из основных внутренних причин стал демографический фактор. Росло противоречие между крайне малыми политическими возможностями шиитской общины и стремительным ее разрастанием. В промежуток между 1921 и 1956 годами шиитское население выросло с 100000 до 250000 человек, что составляло 19% всего населения Ливана. За двадцать лет, между 1956 и 1975 годами, шиитская община утроилась с 250000 до 750000 человек, что составило 30% от общего количества жителей2. Темпы естественного прироста шиитов значительно перекрывали темпы роста других общин. Так, в 70-е годы в среднем шиитская семья состояла из девяти членов, в то время как христианская из шести.3 Большие размеры шиитских семей вместе с христианской эмиграцией привели к значительному росту количественного отношения шиитов к ливанскому населению.

Социальная система Ливана также столкнулась с кризисом. Со времен определенной автономии в составе Оттоманской империи каждая община управлялась в различных регионах своими влиятельными клановыми лидерами, так называемыми заимами. Они были своего рода организационным принципом социальной и политической жизни в стране. Клановый лидер являлся главным работодателем, защитником, политическим представителем. Формирование Ливанского независимого государства сохранило эту неформальную структуру власти и влияния в общине. Соответственно, так как клановые лидеры возглавляли отдельные общины, а те в свою очередь в соответствии с принципом конфессионализма должны были быть представлены в правительстве, происходило сращивание формальной и неформальной структур управления, приведшее к созданию единого политического организма.

С такими формами организации власти тесно связаны социально-экономические диспропорции в ливанском обществе. Политика предвоенного правительства в Ливане была направлена на формирование свободного рынка, с небольшой долей государственного вмешательства в финансы и торговлю. Следовательно, инвестиции в инфраструктуру вкладывались в основном в те районы, где это могло принести прибыль. А в сельскохозяйственных районах страны здравоохранение, образование, жилищное строительство и электрификация практически не развивались. Преимущественно шиитское население Юга Ливана и долины Бекаа было наиболее маргинальным. В то время как на Юге Ливана проживало 20% населения (1974),он получал менее 0,7 % от государственного бюджета4. А с образованием государства Израиль оборвались деловые и торговые связи местных жителей с палестинцами. Юг Ливана стал зоной конфликта, который приводил к разрушению и до этого слабой инфраструктуры и вынуждал местных жителей покидать свои дома.

Несмотря на возрастающий уровень бедности шиитских районов Ливана, в их рядах в 70-х годах формировалась новая средне-классовая элита, получающая образование в соответствии с программами для необеспеченных слоев населения. Они привносили новые идеи в шиитское сообщество, были готовы принимать активное участие в политической и экономической жизни страны, но все больше осознавали, что продвижение по социальной иерархии в стране зависит от конфессиональной принадлежности. А местные влиятельные кланы, в основном присутствующие в государственных органах от лица всей общины, отстаивали только свои интересы. Соответственно, это приводило к росту недовольства государственной структурой в шиитской среде и к распространению влияния левых партий, призывающих к равенству и социальным преобразованиям.

Большую роль в объединении ливанских шиитов сыграли распространение идеологии Ас-Саида Муссы Ас-Садра и ее дальнейшее развитие группой ливанских клириков, получивших образование в шиитском Наджафе в Ираке.

Рассмотрим некоторые особенности традиционного шиитского мировоззрения для того, чтобы увидеть наиболее существенные отличия новой парадигмы. Так, в условиях доминирования суннитского толка ислама в арабском мире у шиитов большое распространение получила доктрина сокрытия подлинных взглядов, так называемая такыйя, подразумевающая внешнее мнимое отрицание веры в условиях, угрожающих жизни мусульманина. Более того, в соответствии с мессианской концепцией гайбы шииты до возвращения двенадцатого имама Махди должны следовать принципу такыйи. То есть они должны воздерживаться от выступлений против нелегитимной власти, находящейся в руках ненастоящих потомков Пророка. Поэтому в рядах шиитов долгое время преобладал конформизм. Для шиитов «история стала узурпацией»5. Соответственно доктрины такыйи и гайбы для шиитов – оправдание существования в несправедливом обществе, где идеалы не соответствуют реальности. В этих условиях очень важной для шиизма стала концепция мученичества (шахид). При наличии конформистского большинства прославляются те верующие, которые бросили вызов несправедливости даже ценой собственной жизни. «Доктрина такыйи была средством выживания, а доктрина шахида – способом оказать сопротивление»6.

Классическим примером мученичества является смерть имама Хусейна, встретившего смерть в схватке с халифом Язидом под Кербелой. Многие шиитские лидеры интерпретировали эту битву как непротивление злу, так как имам стал мучеником, но не выиграл ничего в борьбе с противником. Поэтому шииты следовали доктрине такыйя, исходя из соображений прагматизма, и все же оставались на краю социо-политической жизни страны. Однако Муса ас-Садр увидел в трагедии под Кербалой столкновение абсолютно разных точек зрения на мир, благочестия и тирании, добра и зла. Он экстраполировал эту ситуацию на современное положение в Ливане и призвал шиитов к активным действиям, чтобы восстановить свое влияние и повысить свой статус, так как они уже долгое время сохраняли молчание в этом несправедливом мире.

Муса ас-Садр не был первым, кто призвал шиитов к активным действиям. Шиитские лидеры и идеологи XX века все более ставили под сомнение целесообразность такыйи. По мере распространения колониализма, мусульманские элиты начали впитывать западные идеологии капитализма, социализма и в том числе секуляризма. Активистское крыло шиитских идеологов неистово критиковало квиетизм и пассивность шиитского истеблишмента. Во времена империализма и доминирования внешних сил посредством марионеточных правительств мусульмане, согласно их точке зрения, должны вернуться к своему истинному ресурсу политической власти и мобилизации – Исламу.

В 1975 г. Муса ас-Садр образовал движение Амаль, первое шиитское движение, основанное на конфессиональном принципе. Однако он грамотно обходил «острые углы», он избегал классовой риторики, могущей повлечь за собой конфликты внутри самой шиитской общины, и поэтому говорил об угнетенности шиитов в целом. Тем самым, ему удалось привлечь на свою сторону, как беднейшую часть общины, так и состоятельных людей, опасающихся социалистических и светских лозунгов. Несмотря на его поддержку палестинского движения сопротивления, он говорил о невозможности превращения Юга Ливана в поле боя, особенно в условиях неспособности ливанской армии обеспечить безопасность местных жителей. Поэтому движение Амаль, прежде всего, начало вооружаться, чтобы защитить своих последователей.

По словам Матса Верна, «вклад Мусы ас-Садра заключался в пробуждении ливанских шиитов и восстановлении их общинного самосознания»7. Он создал вооруженные отряды и «превратил шиитские традиции и их современные интерпретации в популистскую риторику, укрепившуюся в коллективном сознании ливанских шиитов»8. Создание Амаль заполнило вакуум, образовавшийся в ливанском обществе: во-первых, движение было ответом на неравномерность распределения власти и влияния в стране; во-вторых, Амаль являлся реакцией против социалистического и светского движений, это был один из способов выжить в конфессиональном Ливане, где всегда выгоднее придерживаться религиозной риторики в политике; и, в-третьих, с помощью формирования вооруженных структур Амаль М. Садр предложил альтернативу недостатку безопасности на Юге.

Еще одним религиозным деятелем, развивавшим идеи шиитского активизма параллельно с Мусой ас-Садром, стал Саид Мухаммед Хусейн Фадлалла, будущий идеологический лидер «Хизбуллы». Он также выступал за необходимость со стороны шиитов реагировать на происходящие в политике события, и, если будет необходимо, бороться за свои интересы. Однако в отличие от М. Садра, придерживавшегося национальных политических рамок, Фадлалла выступал с более интернационалистских позиций, что сближало его с Хомейни. Более того, М. Садр, указывая на недостатки ливанской системы, никогда не призывал к ее насильственному изменению и не разделял мнение ливанских левых о необходимости революции. Шейх Фадлалла утверждал, что ливанская проблема может быть решена только на международном уровне, конфликт в Южном Ливане тесно связан с палестинской трагедией, которая в свою очередь является последствием планов империалистов по разделению исламского мира.

К внешним факторам «шиитского возрождения» можно отнести палестино-израильский конфликт, революция в Иране и вторжение Израиля в Ливан. Палестино-израильский конфликт затронул, прежде всего, территории компактного проживания шиитов. Ни ливанское правительство, ни местные клановые лидеры не могли обеспечить должный уровень безопасности местным жителям. Члены ООП развернули настоящую войну с Израилем на территории Южного Ливана. Проблема палестинских вооруженных формирований и беженцев стала ключевой для ливанского правительства в этот промежуток времени. Ливанская армия была не способна удерживать палестинцев. И даже если бы она могла это сделать, возникала другая проблема: большинство ливанцев сочувствовали соседям, а арабские страны выражали протест против притеснения братского народа в Ливане.

Большую роль в формировании современных организационных шиитских структур также сыграла Исламская революцию в Иране в 1979 г, которая привела к дальнейшей мобилизации общины. Она носила шиитский характер и тем самым увеличила уверенность в себе ливанских шиитов. Более того, огромное влияние на идеологию современной «Хизбуллы» оказало учение Аятоллы Хомейни. Если Муса ас-Садр не призывал к созданию исламского государства, то Партия Бога провозглашает это своей конечной целью. Как говорится в «Открытом письме», ставшем своеобразной программой Хизбуллы: «только исламский режим может остановить дальнейшие попытки проникновения империализма в нашу страну»9. До этого «мало кто в мире ливанской политики воспринимал обещания исламской утопии всерьез, даже в шиитской общине»10. Здесь нужно отметить некий парадокс: распространение Исламской революции было направлено, прежде всего, на сопредельные с Ираном страны и страны Персидского залива, а самое влиятельное шиитское движение возникло именно в Ливане, где проживает всего 2-3% всех шиитов за пределами Ирана11. Гражданская война в Ливане усилила влияние иранской Исламской революции, она еще более ухудшила социальное и экономическое положение ливанских шиитов и заставила лидеров нарождающихся общественных движений сопротивления обратиться за помощью извне. По словам Наима Касема, «жажда Исламской революции пришла вместе с возрастающей и устойчивой необходимостью политической реставрации в стране, такой как Ливан»12. Более того, Ливанское правительство не могло подавлять очаги симпатии к идеям Исламской революции, как это делали правительства Ирака, Кувейта, Саудовской Аравии, развернувших «холодную войну» против Ирана. Сирия, нуждающаяся в любой помощи против враждебных ей сил в Ливане, без проблем пропустила иранскую помощь ливанским шиитам через свою территорию. Так, отсутствие эффективного правительства и легкий доступ Ирана в Ливан создали благоприятные условия для создания вдохновленного Ираном фундаменталистского движения в Ливане.

Основным фактором, приведшим к радикализации ливанских шиитов и создания «Хизбуллы», стало вторжение израильских войск на территорию Ливана в 1982 г. и отказ Израиля от их полного вывода. В это время в рядах шиитов выделяются более умеренный и радикальный лагери. Так, на смену клирику Садру в 1980 году во главе Амаль встал юрист Набих Берри, который поворачивал организацию на путь реформизма. Несмотря на необходимость изменения политической системы Ливана, он говорил, что нужно оставаться лояльными, что сохраняя целостность страны, шииты могут добиться большего посредством работы с национальными институтами власти, чем, если Ливан будет раздроблен и разрушен изнутри. Поэтому он принял участие в так называемом «Комитете национального спасения», который был собран президентом Элиасом Саркисом для решения проблемы вторжения. В это время Сирия, опасающаяся потери контроля над Амаль, сотрудничающим с прозападным режимом, стала поддерживать его радикальное крыло. Она также позволила Ирану направить в долину Бекаа около 1000 стражей революции для финансовой и моральной поддержки радикальных элементов. В этих условиях появился Исламский Амаль, ставший предшественником Хизбуллы.

Основу его составлял шиитский религиозный истеблишмент, сформировавшийся в Наджафе в Ираке, ставшем в 60-е гг. центром политической жизни ливанских шиитов. В школах в Наджафе была создана особая ветвь идеологии шиитского активизма. В конце 60-х школа была закрыта, в связи с гонениями на шиитов в Ираке, а студенты вернулись на родину. Мартин Кремер считает, что одной из причин их радикальности стал тот факт, что этих молодых религиозных деятелей не принял бывший шиитской истеблишмент. Вернувшись в Ливан, они начали пропагандировать свою идеологию. Начало карьеры Наима Касема, Хасана Насраллы, Мухаммеда Язбека и ряда других руководителей «Хизбуллы» связано с так называемой «баальбекской теологической школой», где активно преподавалось учение М. Садра.

С начала 80-х годов шииты Ливана значительно увеличили свои организационные возможности и политическое влияние. И создание Хизбуллы было обусловлено как внутренними, так и внешними факторами. Однако последние служили в большей степени катализатором, чем непосредственными причинами, поэтому можно говорить о том, что основные предпосылки создания партии сложились в самом Ливане, а точнее в районах компактного проживания шиитов.

Примечания:

1 Peterson, Scott Shiites Rising: Islam’s Minority Reaches New Prominence / The Christian Science Monitor // http://www.csmonitor.com/2007/0606/p01s03-wome.html?page=1

2 Kremer, Martin Hizbullah: The Calculus of Jihad / Martin Kremer on the Middle East: Alternative readings of Islam and the Arab World // http://www.martinkramer.org/

3 Norton, Robert Hezbollah: A Short History / Princeton University Press // http://press.princeton.edu/titles/8363.html

4 Mats Warn The Voice of resistance: The Point of View of Hezbollah / Al-Mashriq // http://almashriq.hiof.no/lebanon/300/320/324/324.2/hizballah/warn/index.html

5 Там же.

6 Warn, Mats Staying the Course: the «Lebanonization» of Hizbollah - the integration of an Islamist movement into a pluralist political system / Al-Mashriq // http://almashriq.hiof.no/lebanon/300/320/324/324.2/hizballah/warn2/index.html

7 Mats Warn The Voice of resistance: The Point of View of Hezbollah / Al-Mashriq // http://almashriq.hiof.no/lebanon/300/320/324/324.2/hizballah/warn/index.html

8 Robert Rabil Religion as a Channel to Assert Political Rights / Lebanonwire // www.lebanonwire.com

9 An Open Letter. The Hizballah Program// www.standwithus.com/pdfs/flyers/hezbollah_program.pdf

10 Kremer, Martin Hizbullah: The Calculus of Jihad / Martin Kremer on the Middle East: Alternative readings of Islam and the Arab World // http://www.martinkramer.org/

11 Там же.

12 Qassem, Naim Hizbullah: The Story from Within – London, 2005 – p 18