Роль просветителей в становлении татарской общественно-публицистической мысли в Нижегородском регионе

К. Р. Феткуллин
главный редактор Издательского Дома «Сельские вести» Нижегородской области

Первые сведения о татарской письменной словесности на Нижегородчине относятся к XIX столетию. О нижегородских татарских мыслителях, писателях и философах, живших до этого периода, ничего неизвестно. Это обусловлено целым рядом объективных и субъективных факторов. К их числу относится отсутствие татароязычных типографий в Нижегородской регионе. Вследствие этого многочисленные рукописи оставались ненапечатанными и с течением времени были безвозвратно утрачены. Многие из них были уничтожены в пылу борьбы против арабской графики в тридцатые годы прошлого столетия, когда многовековое наследие письменно-культурной традиции татарского народа сжигалось на площадях как пережитки исламских верований, а хранителя обычных бумаг с арабской вязью могли объявить «врагом народа». Нижегородские татары после падения Казанского ханства на протяжении нескольких веков не имели тесных контактов с «метрополией», поэтому и в казанских письменных источниках того времени мало зафиксировано сведений, касающихся творческих изысканий татар-мишарей Горной стороны (как тогда называли Нижегородчину).

В анналах истории не сохранились имена древних писателей. Однако имеются все основания утверждать, что и в те далекие эпохи были талантливые самородки из народа, которые писали песни, баиты, мунаджиты, создавали сказки, предания, легенды, сказания и другие формы литературно-художественных произведений. Народный фольклор местных татар довольно богат и разнообразен, поражает широтой тем, образов, жанровой палитры. До нас дошли многочисленные прекрасные образцы народного устного творчества, которые были созданы, как показали исследования филологов и этнографов, нижегородскими татарами в древние века.

В фольклорном наследии нижегородских татар — предтечи письменной литературы — значительное место занимают волшебные и бытовые сказки («Волшебная шаль», «Кот и бедняк», «Три вопроса», «Глубина знания», «Хитрый Таз», «Мулла попал»), баиты («Наступили времена», «Лашманы», «Беглец», «Тали беглый»). Самый распространенный жанр народного творчества — песни. В отличие от фольклора казанских татар в нижегородском песенном творчестве особое место занимают исторические и лирические песни, которые своими корнями уходят в глубь веков. В этих песнях нашли отражение историческая судьба татар-мишарей, трагические страницы их прошлого, социально-экономическое положение простых людей в царское время («Идет несчастный солдат», «Ташкай», «Не шуми, камыш», «Пшеничная межа»).

По мнению фольклористов, наиболее древними жанрами являются игровые и обрядовые песни нижегородских татар. Так, песня-игра «Цветок Жим» получила распространение еще в эпоху язычества, т.е. до принятия ислама. Как отмечают этнографы, эти песни близки по своей поэтике к фольклору башкир и крещеных татар.

Исследователи записали в татаро-мишарских селениях очень много старинных легенд и преданий, посвященных образованию деревень, возникновению их исторического названия, об отдельных исторических местах и личностях («Тораташ», «Одинокое дерево», «Садек абзи»). В жанровой палитре фольклора этой группы татар представлены также короткие песни, загадки, пословицы и поговорки.

Устное народное творчество нижегородских татар в научном плане мало изучено. Отдельные исследования не дают полного представления о богатом творческом наследии татар-мишарей с многовековой историей. Хотя его значение в жизни этой этнической общности было велико. В условиях абсолютизма, отсутствия средств массовой коммуникации фольклор был единственной трибуной выражения новых взглядов и передовых мыслей. Произведения устного народного творчества в качестве литературной школы внесли огромный вклад в развитие письменной культуры нижегородских татар[1].

 Как известно, с конца XVIII в. началось формирование татарской буржуазной нации, продолжавшееся до конца XIX — начала XX вв. Татары-мишари, несмотря на территориальное обособление, позиционируют себя неразрывной частью единого татарского народа, сплоченного близостью этнических корней и общностью истории, религии, языка, культуры и быта с казанскими татарами. В этот период наблюдается усиление интеграционных процессов, следствием которых является выдвижение из среды нижегородских татар видных татарских мыслителей, богословов, историков, ученых и писателей своей эпохи.

 Первыми мастерами пера из татар на Горной стороне были мусульманские духовнослужители — абызы, муллы, мударрисы... Они, по сравнению с другими соплеменниками, были людьми более состоятельными, обучались в медресе, нередко в других губерниях и странах, общались с видными богословами и просветителями своего времени, в том числе с прогрессивными представителями других народов, имели возможность знакомства с многочисленными письменными источниками — старинными рукописями и новыми книгами. Мусульманские священнослужители были самыми просвещенными и образованными людьми мусульманско-татарской уммы и потому вполне закономерно, что именно они стояли у истоков нижегородской татарской общественно-политической и философско-публицистической мысли.

Традиции религиозного образования и уклад жизни, которые были характерны для татарской культуры Нижегородчины, дали основания для появления таких неординарных, прогрессивно мыслящих личностей, какими были Габдулвахид Сулейманов, Садек Юнысов, братья Хусаин и Габдулгаллям Фаизхановы, Ризван Мялай, Габдулкотдус Ягъкуб, Хамидулла Альмушев. Они являлись первыми просветителями в Нижегородском регионе, которых по праву можно назвать духовными лидерами своего времени.

Одним из ярких фигур просветительского движения того периода являлся известный богослов Габдулвахид Сулейманов[2]. Видный татарский просветитель Шигабутдин Марджани отмечал: «Габдулвахид-хазрат был образованным, начитанным человеком. Общался с учеными, выписывал турецкие и русские книги и журналы, рукописи из стран Востока, в совершенстве владел турецким, персидским, арабским, татарским, русским и другими языками» [1, с. 215]. Г.Сулейманов разработал и издал несколько проектов по реформированию Духовного управления мусульман, подготовил и издал «Правила семейно-брачных отношений» и брошюру «О полезных свойствах лекарственных трав» [14, с. 31].

 Видный татаро-мишарский просветитель Садек Юнысов,[3] будучи философом по складу ума, написал несколько недошедших до нас философско-теологических трактатов по исламскому вероучению и шариату. В официальном журнале Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМНО) «Ислам на Нижегородчине» Садек абзи (так его называли в народе) назван «теологом-теоретиком, философом и богословом, выделявшимся большим авторитетом и глубокими познаниями» [2,11]. Юнысов прожил короткую, но яркую жизнь, полностью посвятив ее обучению шакирдов в медресе родного села.

Слово «первый» как ни к кому другому подходит Хусаину Фаизханову[4]. Он первым среди ученых разгадал тайну надгробных надписей в древнем граде Булгар. Первым среди татар был избран членом-корреспондентом императорского археологического общества. Его называют основоположником джадидизма — реформы мусульманского образования. Как писал Рафаэль Хакимов, джадидизм вышел за национальные рамки и вошел в историю мировой культуры как татарский феномен, великий вклад татарского народа в ислам [16, с. 55]. Фаизханов первым из татарских просветителей приходит к мысли о необходимости перенесения европейских методов образования на татарскую почву. В своей публицистической работе «Ислах-аль мадарис» («Школьная реформа») он предлагает органично сочетать преподавание религиозных основ и светских наук, что впоследствии и было претворено в жизнь в татарских новометодных медресе на рубеже ХIХ–ХХ вв. Фаизханов был одним из пионеров, разрабатывавших проблему этногенеза татарского народа. Результаты кропотливых научно-исследовательских экспедиций Х. Фаизханова легли в основу многотомных фундаментальных работ В. Вельяминова-Зернова и Ш. Марджани. Перу Фаизханова принадлежит целый ряд исторических работ по истории Касимовского, Казанского и Крымского ханств, краткая грамматика татарского языка, словарь казахского языка, несколько переводных книг и фольклорных сборников, многие из которых были изданы уже после смерти ученого, который скоропостижно скончался в возрасте 38 лет в родном селении, не успев реализовать многие свои замыслы.

Ш. Марджани отмечал: «Фаизханов был человеком открытой души, воспитанным, мудрым, проницательным, образованным, праведным, тонким и глубоким мыслителем и исследователем, сложившимся писателем и оратором. Он постоянно занимался, изучая работы других ученых, хорошо знал историю, был знатоком фикха и основ веры» [1, с.55]. Энциклопедизм Х. Фаизханова проявляется и в знании языков. Он в совершенстве владел русским, татарским, турецким, арабским, персидским, чувашским, казахским, марийским, староузбекским и киргизским языками.

Личность и труды Габдулгалляма Фаизханова[5] во многом остались в тени старшего брата. Профессор Роза Мазитова называет его крупнейшим ученым-экономистом рубежа ХIХ–ХХ столетий, родоначальником национальной экономической мысли, татарским Адамом Смитом [5, с.255]. Г.Фаизханов одновременно занимался литературой, публицистической деятельностью. Он автор трудов по татарскому языкознанию, фольклору, географии, публицистических произведений и переводов на татарский язык письменных памятников народов Мусульманского Востока. Публицистические труды Г. Фаизханова «Возбудитель мыслей» и «Книга собеседований об источниках к жизни и изобилию» и сегодня не потеряли своей актуальности. Высокую оценку научно-просветительской деятельности Фаизханова дает Риза Фахретдинов. В «Татарском энциклопедическом словаре» он обозначен как историк, филолог, публицист и переводчик [6, с. 700].

Фаизхановы известны и в качестве одного из самых ранних носителей идеи издания повременной печати на татарском языке в мире. Начиная с конца 50 гг. XIX столетия Хусаин Фаизханов одним из первых татарских просветителей развел бурную деятельность по созданию национальной прессы и предпринимал неоднократные попытки издания этнических газет и журналов в России. В условиях, когда издание татарской периодики было невозможно, Габдулгаллям Фаизханов выступил как редактор и издатель татарского настольного календаря — условного заменителя «повременной» печати [18, с. 171].

У Марджани помимо братьев Фаизхани учились еще два уроженца Сафаджая, один из них — Аббас ибн Ашраф. Как и Габдулгаллям Фаизхани, он обучался в татарской учительской школе, а затем окончил юридический лицей в Стамбуле. Там Ашраф в соавторстве с Юсуфом Акчурой опубликовал биографию Марджани и другие статьи в газете «Магълумат» («Информация»), выступив как публицист и библиограф [15, с. 39–40].

  Одним из наиболее видных духовных лидеров нижегородских татар рубежа ХIХ–ХХ вв. был Хамидулла Альмушев[6]. Хаджи Хамидулла-хазрат вел богословско-публицистические записи, сохранившихся доныне и хранящиеся в Казани, но до сих пор не изданные[7].

Ризван Мялай[8] был первым писателем и издателем, выдвинутым нижегородскими татарами из своей среды. «Он был достаточно ученым человеком, написал очень много книг, которые издавал в Казани», — писал о нем видный татарский публицист и историк Х. Хамидулла [17]. Сведения о нем очень скудны. До сегодняшнего дня ни жизненный путь, ни творческое наследие писателя не изучены. Анализ содержания его произведений, их художественно-публицистическое и общественно-политическое значение до сих пор остаются вне поля зрения исследователей. Они не нашли отражения ни в трудах историков, ни в исследованиях филологов, кроме фрагментарных сообщений в периодике и отдельных трудах. «Его напечатанные книги до сих читаются, передаются из рук в руки и поэтому не вызывает сомнения, что они написаны очень удачно и являются полезными и популярными произведениями», — продолжает Хасан Хамидулла в своей книге «Янапар тарихы» («История Актукова»), изданной в 1954 г. в Хельсинки [17].

Ризван Мялай оставил заметный след в истории татарской культуры как меценат-книгоиздатель. Он на свои средства издавал труды своих современников, наиболее известным среди которых является знаменитый ученый-литератор Таджетдин Ялчыгол (1768–1838). В 1847 г. Мялай издал в С-Петербурге книгу «Рисалэ», которая была написана прославленным комментатором произведений восточных авторов еще в 1796 г., но до сих пор не издавалась. Эту книгу ожидало блестящее будущее. Уже в 1850 г. ее переиздали в Казани. Потом ее переиздавали практически все татароязычные печатные заведения. Только в научной библиотеке КГУ хранится 14 изданий разных лет. На протяжении более полувека эта работа использовалась как учебное пособие во всех исламских учебных заведениях Российской империи[9]. Феноменальный успех этой книги говорит о высоком художественном вкусе и передовых взглядах нижегородского писателя и издателя Г. Мялая.

Первым письменным источником, где упоминается имя Габдулкотдуса Ягъкуба является книга очерков Х. Хамидуллы, которая была перепечатана в периодической печати России лишь в начале 90-х гг. ХХ столетия. И Хамидулла, и Ягъкуб на Родине были преданы забвению, их имена в партийной печати было запрещено даже упоминать, а другой печати тогда не было. Это были персоны нон грата для страны Советов, потому что они жили за границей и печатались в буржуазной эмигрантской печати. Однако, к сожалению, мало что было сделано по «реабилитации» Г. Ягъкуба и после ХХ съезда, и в годы перестройки, когда появились реальные условия для таких попыток и до сих пор эта задача продолжает оставаться актуальной. В последние десятилетия обращается пристальное внимание со стороны исследователей на изучение духовного наследия татарского народа: открываются неизвестные страницы истории, выявляются новые «старые» имена, достойные признания и уважения. Среди таких личностей должен быть и Г. Ягъкуб[10], один из первых татарских журналистов России.

Семья Ягъкубовых была довольно образованной и прогрессивной. В доме были книги и рукописи, выписывали газету «Тарджиман» («Переводчик»), которая на тот период была единственной отдушиной для татар. Несмотря на языковые особенности (газета выходила на малопонятном широким слоям населения языке), она оказала сильнейшее влияние на формирование реформаторских и освободительных идей. Как пишет Розалина Нуруллина, «Тарджиман» сыграла ключевую роль в формировании взглядов большинства выдающихся деятелей татарской культуры (Муса Бигиев, Фатих Амирхан, Галиаскар Камал, Габдулла Тукай и т.д.). Многие из них сотрудничали с этим изданием [4, с. 18]. В числе корреспондентов первой мусульманской газеты в европейской части России был и Г. Ягъкуб. «Старший сын актуковского муэдзина Габдулкотдус ибн Ягъкуб был одним из активных авторов «Тарджиман», — писал Х. Хамидулла. — На страницах крымской газеты Ягъкуб часто выступал с острыми публикациями на национальные темы» [17].

Как и многие односельчане, Ягъкуб по торговой линии часто ездил в Финляндию, где и остался после октябрьских событий 1917 г. Известно, что он имел достаточно хорошее образование. Татары Финляндии предлагали ему занять должность имама татарской общины, но разделившись на два противоположных лагеря, не могли прийти к единому мнению. Ягъкубу не было суждено возглавить мусульманскую умму на чужбине. Возможно, на решение единоверцев повлияли и его крайне националистические суждения. Известно, что журналист сотрудничал с газетой «Магърифат» («Просвещение»), которая выходила в г. Кими в 1925 г. Как писал редактор этой газеты Х. Хамидулла, и в этом издании он публиковал статьи на национальные вопросы [11, с. 26]. К большому сожалению, Ягъкуб разделил участь своих «братьев по эмиграции»: его жизненный и творческий путь также не изучены.

Таким образом, предтечей национальной татарской общественно-публицистической мысли на Нижегородчине является устное народное творчество. Формирование письменной литературы на татарском языке в нижегородском регионе начинается со второй половины ХIX в. Об этом свидетельствует идейно-теологические поиски и литературно-публицистические изыскания первых татарских мыслителей, писателей и философов. В эту эпоху закладываются основы нижегородской татарской словесности, вырабатываются его стиль и жанры, осваиваются навыки сбора информации и именно в эти годы нижегородские татары «подготовили» первых журналистов и издателей.

У истоков истории письменной словесности на татарском языке в Нижегородском регионе стояли прогрессивно мыслящие мусульманские духовнослужители. Если питательной средой нижегородской татарской словесности было сословие клерикалов, то родовыми цитаделями являлись деревни Сафаджай и Актуково, которые становятся культурно-просветительской колыбелью той эпохи. Просветители Хусаин и Габдулгаллям Фаизхановы, Ризван Мялай и Габдулкотдус Ягъкуб, ключевые фигуры того периода, оказавшие сильнейшее влияние на формирование национального самосознания нижегородских татар и в целом татарского народа, являются выходцами из этих татаро-мишарских селений. Писатель Ризван Мялай оставил заметный след в истории татарской культуры как меценат-книгоиздатель. Габдулкотдус Ягъкуб регулярно публиковал статьи на национальные темы в первой общетюркской газете «Тарджиман» и вошел в историю национальной журналистики как один из первых татарских журналистов России.

В XIX столетии на Нижегородчине выявлены еще несколько довольно интересных авторов (Садек Юнысов, Хамидулла Альмушев), но в силу отсутствия татароязычных типографий на этой стороне, слабых контактов с Казанью и ряда других причин их уникальные труды не были опубликованы и с течением времени частично утрачены, а сохранившиеся до сих пор не изданы.

Список научной литературы и использованных источников

1. Марджани, Ш. Мустафад аль — ахбар фи ахвали Казан ва Болгар/Сост. Н. Хайруллин [Текст] / Ш.Марджани Казань: Татгосиздат, 1989. 415 с. На тат. яз..

2. Мектебе и медресе в Нижегородском крае XVIII–XIX вв. [Текст] // Ислам на Нижегородчине. 2003. С. 11.

3. Миннегулов, Х. 270 лет первой татарской книге [Текст] / Х.Миннегулов // Туган як. 1992. 19–26 июня. На тат. яз..

4. Сто лет татарской периодической печати. История, современность, будущее: материалы научно-практической конференции [Текст]  Казань: Изд-во КГУ, 2005. 144 с.

5. Татарский век глазами национальной элиты. 100 выдающихся татар [Текст] Казань: ИД «Парадигма», 2005.  656 с.

6. Татарский энциклопедический словарь [Текст]  Казань: Ин-тут тат. энц. АН РТ, 2002.  830 с. На тат. яз..

7. Усманов, М.А. Заветная мечта Хусаина Фаизханова [Текст] / М.А.Усманов  Казань, 1980.  с. На тат. яз..

8. Усманов, М.А. Мечта Хусаина, сына Фаизхана [Текст] / М.А.Усманов // Казан утлары. 1971. №3. С. На тат. яз..

9. Усманов, М.А. От прошлого к настоящему [Текст] / М.А.Усманов  Казань, 1990.  с. На тат. яз..

10. Усманов, М.А. По следам рукописей [Текст] / М.А.Усманов Казань, 1994.  с. На тат. яз..

11. Феткуллин, К.Р. История нижегородской татарской журналистики [Текст] /К.Р.Феткуллин Н. Новгород: Типография «Растр-НН», 2005. 216 с. На тат. яз..Типография «Растр-НН», 2005. — 88 с.

12. Феткуллин, К. Р. Следы кандалов на запястье [Текст] / К.Р.Феткуллин Н. Новгород: Типография «Принт-экспресс», 2001. 192 с. На тат. яз..

13. Фехретдинов, Р. Асар [Текст] / Р. Фехретдинов Оренбург,1908. Т.2. На тат. яз..

14. Хабутдинов, А.Ю. Духовное управление мусульман [Текст] / А.Ю. Хабутдинов // Минарет. 2004. №3. С. 30–31.

15. Хабутдинов, А.Ю. Этапы развития образования у мусульман Оренбургского магометанского собрания в XVIII – начале XX вв.: региональный аспект [Текст] / А.Ю.Хабутдинов - Фаизхановские чтения / Отв. за выпуск Д. В. Мухетдинов. Н. Новгород: ООО «Растр-НН», 2005. С. 39–49.

16. Хакимов, Р., Якубов, В. Борьба нового и старого в исламе [Текст] / Р.Хакимов, В.Якубов // Минарет. 2004. №3. С 54–63.

17. Хамидулла, Х.Н. История Янапара [Текст] / Х.Н.Хамидулла // «Туган як». — 1992. 26 июня 4 сент. На тат. яз..

18. Юзеев, А. Татарская философская мысль конца XVIII–XIX вв. [Текст] / А. Юзеев Казань: Татар. кн. изд-во, 2001. 192 с.