Нижний или Град Ибрагимов? Как завоеватель стал «основателем» города?

Д. С. Маркус
журналист

В Нижнем Новгороде решили православный праздник сделать общегородским и государственным. Историки знают, что в устье Оки на Волге издревле стоял «град Ибраимов» с мусульманским населением из булгар и мордвы. Но вот появился здесь в 1221 году князь Георгий Всеволодович — и как бы заново «основал Нижний Новгород»!* Зачем же в многонациональной и многоконфессиональной стране «наступать на грабли», подброшенные из Средневековья? Почему госчиновники игнорируют историю России? И какими конфликтами это чревато на будущее? Давайте поразмышляем.

Итак, многие информагентства сообщили, что «жители Нижнего Новгорода 17 февраля впервые будут отмечать День почитания памяти основателя города — благоверного великого князя Георгия (Юрия) Всеволодовича. Как сообщает пресс-служба Администрации города, этот праздник впервые будет проходить как общегородской, в Спасском соборе состоится торжественная литургия, в Нижегородском государственном художественном музее пройдет 8-я представительная научно-практическая конференция «Георгиевские чтения». Почетными гостями станут полпред президента в ПФО, нижегородский губернатор, председатель Законодательного Собрания Нижегородской области и епископ Нижегородский и Арзамасский».

Кто же такой этот «основатель города», о котором почему-то пафосно вспомнили в наши дни, но о котором благоразумно тихо помнили нижегородцы на протяжении всей истории города? Да, о нем помнили, но главы города дореволюционного периода и не предполагали, что именно этому человеку стоит воздавать великие почести и даже думать — ставить памятник на коне или без коня, с духовником рядом или без оного? (А именно такие вопросы поставлены были на совещаниях с участием бывшего полпреда Сергея Кириенко о будущем памятнике).

Обратимся к биографии князя. Вот как вкратце изложена она на сайте Нижегородской епархии РПЦ МП: «Святой благоверный князь Георгий (1189–1238) был вторым сыном Великого князя Всеволода Большое Гнездо. В 1212 году он унаследовал владимирский великокняжеский престол. Георгий отличался благочестием и воинской доблестью. Им был основан Нижний Новгород.

В 1237 году на Русскую землю двинулись монголо-татарские орды Батыя. Георгий оставил стольный град на попечение сыновей Мстислава и Всеволода и опытных воевод, а сам двинулся с войском и племянниками — сыновьями Константина — на север, чтобы соединиться с другими князьями. В начале марта он вышел на берега реки Сити. Там 4 марта 1238 года произошла кровавая битва с татарами. Еще перед битвой Георгий получил известие о том, что стольный град Русской земли — Владимир — пал и все его сыновья убиты. Выслушав печальную весть, князь обратился с молитвой к Богу, в которой просил Всевышнего сподобить его мученической смерти за веру христианскую и народ православный. И молитва его была услышана: в битве на реке Сити он погиб мученической смертью — ему была отсечена голова…

Через два года гроб с телом Георгия с большой торжественностью был перенесен во Владимирский Успенский собор. В 1645 году тело святого князя было обретено нетленным, и  состоялось церковное прославление святого. Мощи князя Георгия были переложены в серебряную раку, устроенную Патриархом Иосифом».

Никто, кроме самих православных, не вправе вторгаться во внутрицерковные вопросы — это предмет веры. Но россияне — как верующие иных конфессий, так и неверующие — вправе ставить вопросы, касающиеся нашего общежития. Мы — граждане единого государства, и нам небезразлично, как преподносится история наших народов и кто на государственном уровне обозначается как «основатель города» и пример для гражданской гордости.

Начнем с уточнений по биографии:

1. Практически невозможно назвать этого князя патриотом и образцом государственного поведения — как и многие современники, он активно и яростно участвовал в междоусобной братоубийственной брани, которая ослабила Русь настолько, что она не смогла оказать сопротивления вторжению монгольских захватчиков.

В этой связи задержим внимание на битве при Липице — она велась русскими православными против русских православных. И с поля этой битвы князь Георгий позорно бежал, дорогою переменил под собою трех коней и один прибыл ко Владимиру. Жители думали, что к ним скачет гонец с вестию о победе, но ужаснулись, узнав, что этот всадник — сам великий князь. Он несколько раз объехал кругом города и кричал, что надобно укреплять его. На другой день Георгий созвал оставшихся владимирцев и просил у них мужественной защиты. «Государь! Усердием не спасемся, отвечали жители; братья наши легли на поле битвы; другие воротились, но в малом числе и без оружия; с кем отразим врага?» Говоря простым военным языком, Георгий не только проиграл сражение, но и вел себя как трус.

2. Позднее, когда орды Батыя подходили к Владимиру, он вообще скрылся из города, оставив в нем своих сыновей. И город пал и был зверски разграблен — а его военачальник и управитель узнал о трагедии, находясь вдали. Летописцы просто и без прикрас перечисляют для потомков эти «деяния» человека, по статусу призванного быть именно военным защитником (такова основная функция князя в то время и в тех землях).

Поведение князя в 1238 г. во Владимире таково же, как и в 1221 г. при Липице — это поведение бегущего с поля боя и даже бросающего врагам свою собственную семью! Потрясающий пример для подражания потомков, не правда ли? Однако он не исторгнут из народной памяти, но даже признан «святым благоверным князем».

Причина в следующем. В современных (!) православных источниках читаем: «Благоверный князь отличался воинской доблестью, и в 1228 году наказал войной дикую мордву, а болгар усмирил. Когда пришли в Россию татары, Георгий вооружился против них и расположился с войском на берегах реки Сити». Да, в XXI веке авторы этих строк по-средневековому оценивают «доблести» Георгия как воина, сражавшегося с «дикой мордвой, болгарами и татарами».

Обратите внимание — князь борется не за веру или лучшее ее понимание. Он просто «наказал войной» соседние народы. Это, увы, типично для средневековья, и Георгий не был исключением, равно как подобным же образом вели себя и соседи.

Мы не можем судить средневековых людей мерками нынешнего времени — но очевидно, что современная мораль не предполагает использования средневекового «языка вражды и войны». От него наша цивилизация в целом избавилась, причем с большим трудом. Мы живем мирно в  общем государстве. И в таком государстве нельзя возвеличивать «героев вражды» — это вызывает встречную агрессивную реакцию и чревато нарушением баланса.

Кроме того, вновь и вновь повторяются изжившие себя псевдоисторические формулы «татарское нашествие», «монголо-татарское нашествие». Ведь общеизвестно, что именно государство Волжская Булгария (родина современных татар) — это первое в Европе государство, павшее от монгольского нашествия. Сегодня долго и детально надо объяснять людям, что «татары» в чингисхановском войске — племя из Западной Монголии, шедшее впереди как своего рода «штрафной батальон», что современные татары Российской Федерации к ним не имеют никакого отношения, но справедливый гнев к агрессорам распространяется именно на них.

На этом фоне лишаются пафоса оправдания захватнических походов владимирских князей — они банально оттесняли соседей. И «основание Нижнего Новгорода в 1221 году» — этап не благородной освободительной миссии, но скорее удача агрессивного соседа, захватившего да еще и переименовавшего древний город.

3. Возникает естественный вопрос: чем же объяснить прославление князя? Просвещенный и европейски образованный Георгий Федотов, известный философ, который 5-ю главу книги «Святые Древней Руси» посвятил князьям, признанным святыми, дает такую оценку: «Татарское иго создало условия для настоящего мученичества за Христа. Но оно же освятило и ратный подвиг, смерть в бою как мученичество за веру».

Мученичество за веру — «мартирос» по-гречески, свидетельство о вере  — следствие гонений на веру, когда человека насильно заставляют отречься. Но общеизвестно, что еще в законах Чингизхана, а позднее у Чингизидов была продекларирована и соблюдена (!) свобода вероисповедания. Более того, небывалый рост монастырей и вообще богатств церкви приходится именно на эпоху Золотой Орды. Это азбучная истина для медиевиста.

Следовательно, сражался Георгий не «за веру». Он, как и остальные князья Руси, защищали свою Родину от иноземцев. Религиозного противостояния в той форме, какую придали тем событиям позднейшие церковные тексты, — не было. Самый яркий пример: в ставке хана в Сарае действовала православная епархия, а в Крутицах на Москве была резиденция епископа Сарского и Подонского.

Федотов продолжает: «Мы глубоко ошиблись бы, предположив, что Русская Церковь канонизирует в своих святых князьях национальные или политические заслуги. Этому противоречит прежде всего тот факт, что в ряду святых князей мы не находим тех, кто больше всего сделал для славы России и для ее единства: ни Ярослава Мудрого, ни Мономаха, при всем их несомненном благочестии, никого в ряду князей московских, если не считать Даниила Александровича, местно чтимого в построенном им Даниловом монастыре и канонизованного не ранее XVIII или XIX века».

То есть ценности национально-государственные и церковные не всегда совпадают. И тогда государству стоит трижды осторожно выбирать: кого из предложенных церковью святых признавать общегосударственным героем.

Наконец, Федотов подводит итог. «Можно говорить о репрезентативном (заместительном) моменте в почитании святых князей еще и в другом смысле. Из множества неведомых и неявленных святых мирян святые князья выделены и поставлены для общецерковного почитания именно потому, что круг их жизненного подвига предназначал их к общенародной славе. Странно было бы думать, что купцу, крестьянину, даже боярину закрыты пути к святости, что призвание князя одно открывает небесную славу. Канонизация  — не для неба, а для земли. И на земле Древняя Русь видела в святых князьях по преимуществу общих предков, общих заступников, избранных представителей мирянской святости».

Понимая значимость приведенных Федотовым аргументов, подведем итог и мы — относительно «основателя Нижнего Новгорода». Народ, несомненно, нуждается в героях и святых предках, государство и школа — в образцах для гражданского поведения и славы. Всему обществу, в том числе всем неправославным, ясно и очень важно, что «канонизация — не для неба, а для земли».

Но в конкретном случае с князем Георгием мы имеем дело с антиподом тех добродетелей, в которых все так нуждаются. Как будут учителя России, и особенно Нижегородского края, рассказывать детям о князе XIII века — как о славном правителе и воине, защитнике своего народа и своей семьи? Что же тогда делать с летописями? Сжечь их, сменив на тропари и акафисты?

Историки монгольского нашествия знают десятки, если не сотни подобных случаев трусливой измены воинскому долгу и бесславной гибели — начиная с властителя мусульманского Хорезма шаха Мухаммеда Ала-ад-Дина, позорно бежавшего из столицы при приближении Чингизхана. Увы, молниеносное продвижение монголов было во многом обеспечено такими псевдозащитниками. Но кто-нибудь слышал, чтобы китайцы, иранцы или другие пострадавшие народы прославляли дрогнувших своих князей?

Вывод напрашивается очень прискорбный — рассказывая правду о Георгии Всеволодовиче, трудно скрыть правду, избавиться от стыда. Вот почему с XIII по XX век его имя тихо пылилось в полузабытьи и никто не желал поднимать его на пьедестал. Тем более — строить памятник и в его честь устраивать государственный праздник!

4. В связи с возвеличиванием имени «героя Липицы, Владимира и Сити», поневоле обостряется еще один вопрос, бывший долгое время более академическим, нежели политическим. Вопрос: а что собственно «основал» князь Георгий?

Что было в устье Оки до 1221 года?

Ответ просто обескураживающий — здесь был город, известный по многим источникам как «Ибраимов град»! И на эту тему — немало исследований краеведов. Обратимся к обозрению Дамира Хайретдинова в газете «Медина аль-Ислам» № 6 [март 2005 г.] «Кто основал Нижний Новгород?»

«Еще величайший русский историк XVIII века В. Н. Татищев, пользовавшийся разнообразными источниками, писал в «Истории Российской»: «Князь великий Юрий заложил град от болгор на усть Оки реки, имяновав его Новград Нижний, бе бо ту первее град болгорский». Татищева поддержал Карамзин, и целая плеяда дореволюционных историков не видела ничего зазорного в признании того факта, что «в то время вся местность, занимаемая Низовской землей, ныне Нижегородской губернией, входила в состав болгарского царства» (Милотворский И. А. Нижний Новгород, его прошлое и настоящее. 1911. С. 1–2).

О каких «болгарах» говорят ученые? О тех самых, с которыми и вели войну суздальские князья. Волжские булгары, населявшие территорию современного Татарстана и являющиеся непосредственными предками казанских татар, гораздо раньше славян освоили территорию нынешней Нижегородской области. Судите сами: город Лысково построен на месте «большого города булгар — Сундовита» (Мельников А. Нижегородская старина. 1992. С. 35); на месте Балахны «был большой торговый город Булгарский» (Там же. С. 45); Саров — бывший Сараклыч.

На сегодняшний день можно считать доказанным, что граница Волжской Булгарии находилась не у Камы, как считали раньше, а в районе Оки. Собственно, ведь и война, которую вели Всеволод Большое Гнездо и его сын Юрий против булгар, имела целью подчинение выгодных речных торговых путей. Только в 1230 году новое соглашение с Волжской Булгарией окончательно закрепило территориальные приобретения при окском устье за владимиро-суздальскими великими князьями.

Итак, «в настоящее время большинство историков и краеведов в принципе согласны с мнением о том, что в устье реки населенный пункт существовал еще до основания Нижнего Новгорода; тем не менее исходной датой — временем основания [города] и ныне принято считать 1221 год» (Кирьянов И. А. К вопросу о времени основания г. Горького». 1956. С. 4)».

Президент России приезжает на тысячелетие Казани и демонстративно говорит по-татарски! Участвует в сабантуе. Заявляет среди прочего: «Фактически, защищаясь от других иноземных захватчиков, и Русь, и Поволжские ханства одновременно, а часто и вместе, отстаивали право на то, чтобы окончательно укрепиться на своей исконной земле». Кроме того, Путин официально впервые в истории России провозгласил ее «и мусульманской страной». Иначе говоря — на смену неравноправию и «языку вражды» приходит цивилизованное сотрудничество в рамках единого государства, с общими целями.

В этой связи ради создания подлинно гражданского общества и единой политической российской нации нужны грамотные и взвешенные решения относительно «городских праздников, святынь и символов». Как минимум, они не должны оскорблять память ни одного из наших народов. Однако некоторые современные «мужи государевы» идут ныне на поводу у части православных деятелей, живущих средневековьем.

Так, в качестве общегосударственного праздника 4 ноября было объявлено «днем народного единства», но при этом оскорблена память поляков, татар и всех мусульман. В итоге мы получили впервые открыто и массово прошедший в Москве ультранационалистический «Правый марш». Аналитический центр ДУМНО описал новую националистическо-церковную идеологию — «Сергиевский проект». В тот же ряд приходится ставить и инициативу с «основателем Нижнего Новгорода». Это разрушительные для нашего государства акции.

5. Наконец, для тех, кто не читает специальных исследований, еще раз напомним, что же было до князя Георгия в устье Оки. Д. Хайретдинов пишет: «Практически все историки и краеведы знают о предании, согласно которому на месте Нового Нижнего города был Ибраимов город; при этом русские предания называют основателя, Ибраима, мордвином. А мордовские? С зеркальной точностью наоборот. Старинная мордовская песня начинается так: „Ехал русский князь Мурза по Волге…“. Затем „русскому князю Мурзе“ местная мордва принесла „земли да воды“ в „знак покорности мордовского племени“ (Беглый очерк Нижняго-Новгорода и его прошлаго. 1896. С. 9). Почему же „русский князь“ в мордовских легендах имеет явную тюркско-мусульманскую принадлежность, а мордовский князь русских легенд  — явно мусульманское имя, но в оригинальном произношении?

Еще в IX веке арабский историк Абу Гали бине Даста писал: „Между Хазарией и Булгарией лежит страна Буртас. От границы с Булгарией ее отделяют три дня пути. Живут они на равнине, где много лугов, низин и рощ; из деревьев у них больше всего берез“. Другой историк, Абу Габдулла аль-Гарнатый, уточняет: „Страна Буртас на реке Идел“, то есть Волге (Фаизов С. Ф. Ислам в Поволжье. 1999. С. 7–8). Буртасы, имевшие свою государственность, но входившие в сферу влияния близкородственной Волжской Булгарии, совместно с другими тюркскими и угро-финскими народами составили основу современных татар-мишарей (мещера, мещеряки). Русская летопись гласит: там, где Ока „потече в Волгу… седит мурома, а также мещера, у мещеры свой язык“ (Машина Д. Этнос мещера: вчера и сегодня. Газета «Нижегородская правда», 19.02.05).

Мещера заселяла „местности балахнинскаго и семеновскаго уездов“, в память об этом народе „озеро напротив Нижняго Новгорода между Окой и Волгой“ называется Мещерским, а „вся местность в соседстве с Волгой против Нижняго именуется Мещерой“ (Савельева А. Время и причины основания Нижняго-Новгорода. С. 3).

Очевидно, что сложившийся на границах древних тюркских государств Булгарии, Буртаса и Мещеры этнос нес в себе отпечаток разных культурных слоев и народов, при этом разговаривая на тюркском языке и исповедуя Ислам. Так что как ни называй истинного основателя нашего города Ибрагима — „мордовским мусульманином“, „русским мурзой“ или булгарским князем — он однозначно был представителем этой симбиозной буртасско-булгарско-мещерской цивилизации, прямыми потомками которой являются нынешние татары-мишари».

Вот сколь сложной является реальная картина жизни наших предков! Кстати, сложность — качество высокоорганизованного и развитого явления, способного к плодотворному развитию. Стирание этой сложности — уничтожение богатства России.

Вот вывод обозревателя Хайретдинова: «Новый город — лишь перестроенный населенный пункт гораздо более древнего происхождения, силой завоеванный суздальскими князьями. Завоеванный у мусульман, как их ни называй.

Конкретным местом Ибрагимова городка легенды называют территорию нынешнего нижегородского Кремлевского холма. Интересно отметить то обстоятельство, что наиболее древним и значительным сооружением Кремля является Архангельский собор, заложенный в 1227 году на месте деревянной церкви Михаила Архангела, которую построили при основании Нижнего Новгорода в 1221 году.

В 1960 году, при реставрации здания собора, была обнаружена совершенно неожиданная находка остатков пола с орнаментом из заполненных гипсом шестиконечных звезд. Несмотря на то, что эти плитки были отнесены к XIV веку, совершенно очевидно, что такие рисунки в то время не могли возникнуть в православном храме. Получается, они существовали здесь еще до создания храма. Эти узоры характерны только для двух видов культуры: иудейской и мусульманской.

В истории исламской архитектуры шестиконечные звезды — частый и широко распространенный орнамент. Так же, как и в иудаизме, их символика возводится к пророку Давиду, который признается в Исламе и часто упоминается в Коране. Ну а наглядный пример того, что в завоеванных русскими князьями и царями мусульманских городах на фундаментах разрушенных мечетей и дворцов в самые короткие сроки возводились церкви — это бывшая столица Волжской Булгарии город Булгар».

Обзор Хайретдинова опубликован еще год назад. Более того, он предложил всем несогласным с изложенными фактами иобобщениями собрать научную конференцию. Тема — «Кто же основал город на Волге-Оке?» Но голоса ученого, как видно, никто не услышал.

Дума Нижнего Новгорода закрепила «празднование памяти святого благоверного князя Георгия Всеволодовича» в Уставе города. Его новую редакцию депутаты Гордумы утвердили 23 ноября 2005 года в соответствии с Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Так церковный день памяти основателя Нижнего Новгорода, отмечаемый 17 февраля, получил статус общегородского праздника.

И напрасно 10 декабря 2004 г. Полномочный представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко на совещании о будущем памятнике заявлял: «Я убежден, что это не должно быть решение органа власти. И вообще, если бы мы завтра проснулись, а памятник уже стоял, то это было бы тоже плохо. Потому что важно, чтобы он стал предметом согласия единого общественного мнения». Мнения наследников булгар и мордвы —
первых устроителей и цивилизаторов нижегородского края — никто и не спросил. Мнения мусульман — тоже. А зря.

Отстаивая справедливость, а также национальные интересы нашей страны и всех населяющих ее народов, Президент Владимир Путин с международных трибун говорит теперь «от имени мусульман России», вовсе не забывая о верующих иных религий. Он определяет Россию как «великую державу одновременно и христианскую, и мусульманскую». А в Нижнем Новгороде под взвешенную и плодотворную политику Президента подкладывается мина замедленного действия. Как и с учреждением «дня единства», как и с «Сергиевским проектом» - налицо непродуманное решение выдать средневековые штампы за инструменты государственной политики XXI века.

В одну и ту же Волгу (Оку) нельзя войти дважды!