Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Материалы форумов и конференций
Фаизхановские чтения №8 (2011)
14.01.2013


 

Д. В. Мухетдинов

Ярмарочная мечеть — центр российских мусульман

Роль Нижегородской Ярмарочной мечети как важного религиозного центра мусульман России относится еще к периоду Макарьевской ярмарки. Не случайно, что для татар «Мекерже» (Макарий) осталось и обозначением собственно Нижегородской ярмарки вплоть до ее закрытия. Более 200 лет назад деятельность имама из деревни Оры (Служилая Ура) Казанской губернии Хабибуллы б. Хусаина ал-Оруви (Хабибуллы-ишана Габделькаримова) стала наиболее серьезной попыткой создания эффективной общегубернской мусульманской структуры на Нижегородчине и децентрализации структуры Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). Мулла Хабибулла учился в Бухаре (с первым муфтием ОМДС М. Хусаином) и Кабуле [1] .

Хабибулла-ишан развернул свою деятельность главным образом среди мишарей Правобережья Волги, где приобрел много шакирдов и мюридов. Благодаря поддержке Нижегородских губернских властей ему удалось занять ключевой пост имама мечети на Макарьевской ярмарке, которая тогда была основным торговым центром татарского мира. При этом он сместил с данного поста назначенца лично муфтия М. Хусаина — Фатхуллу б. Хусаина, который был его родным братом. В это время имамы Ярмарочной мечети ежегодно назначались из числа лояльных муфтию имамов других регионов. Это было мощным финансовым подспорьем как для имамов, так и самого муфтия. Нижегородские же власти и мусульмане предпочитали иметь стабильного имама. После провала попытки смеcтить с поста самого муфтия в 1804 году Хабибулла отправился в Петербург, где добивался создания самостоятельных духовных правлений в Пензенской, Саратовской, Симбирской и Казанской губерниях. Саратовское губернское правление предлагало вариант создания такого рода Собрания при условии его номинального подчинения ОМДС. Штаты его правления фактически были аналогичны штатам ОМДС, причем предполагалось введение сана муфтия. Отличие состояло в том, что правление должно было финансироваться за счет самих мусульман. В 1813 году казанский губернатор добился от министра духовных дел и народного просвещения князя А. Н. Голицына поддержки Х. Хусаина [2] . Однако административный ресурс муфтия ОМДС и неудачное использование Хабибуллой-ишаном суфийского термина «халифа» (воспринятое властями как претензии на полномочия османского султана и халифа) блокировали его деятельность [3] .

Пример отдаленных от городов и властей мишарских деревнях, где муллы сами контролировали свои приходы, вдохновил Хабибуллу б. Хусаина. Ему не удалось создать Духовного Собрания, объединяющего мусульман между Волгой и Окой. Но он как суфийский шейх создал наиболее адекватную форму организации и упрочения Ислама в условиях мишарского населения, жившего чересполосно с нетатарами. Таким образом, в это время ишанизм, то есть ориентация на своего шейха (по-персидски ишана) стал практически единственной формой самосохранения изолированного от своего основного ядра татарского населения. Уже в 1910‑е годы выдающийся историк и общественный деятель Хади Атласи констатировал, что ишанизм является основной формой самоорганизации мишарского населения. На Нижегородчине бухарскими шакирдами и суфиями также были имам и мударрис в Сафаджае Хабибулла Альмухаметов и имам и мударрис в Петряксах Хамидулла Альмушев [4] . Именно они во многом создали систему профессионального мусульманского образования в крае. С именем последнего связано и начало жизненного пути Хусаина Фаизхани. Для борьбы с Хабибуллой б. Хусаином муфтий М. Хусаин назначил на Ярмарку 1810 года имама, мударриса и мухтасиба Абушахмета б. Рахманколыя (Рахменкулова), указного муллу из деревни Колай Чистопольского уезда Казанской губернии. Учитывая решение ОМДС, нижегородский губернатор был вынужден отказать казанскому губернатору, который просил его разрешения быть имамом на Ярмарке, Хабибулле б. Хусаину [5] .

С началом Отечественной войны 1812 года на Ярмарке развернулся сбор средств в поддержку нижегородского ополчения. Вероятно, местом сбора средств у мусульман, торгующих на Ярмарке, явилась мечеть. Кроме местных татар, вносивших свои взносы на победу, внесли средства казанский купец первой гильдии Муса б. Исмагил Апанаев, малмыжский купец первой гильдии Муса Абдуллов Утямышев, купец первой гильдии из поселка Ковыкой (последние двое внесли по 500 рублей, а Муса Апанаев — 520 рублей), арские купцы второй гильдии Мухамет Рахим Мамешев, Муртаза Абурнаев, Абдулкарим Бакаров (все трое внесли по 100 рублей). В списках можно увидеть имена касимовского мурзы Ахмета Девлеткильдеева (внес 200 рублей), касимовского татарина Тимура Максютова (100 рублей), астраханского купца первой гильдии Неяза Юсупова Измайлова (пожертвовал 1000 рублей) и многих-многих других. Только с Татарского Мыльного ряда Макарьевской ярмарки 8 августа 1812 года под руководством упомянутого казанского купца первой гильдии Мусы Измайлова Апанаева было собрано с казанских купцов, как татар, так и русских, 5690 рублей [6] .

С 1817 года Ярмарка окончательно перемещается в Нижний Новгород. В 1820 году муфтий ОМДС М. Хусаин [7] просил нижегородского губернатора А. С. Крюкова рассмотреть вопрос о деятельности мечети на территории Ярмарки. Он командировал для произведения как пятивременного, так и соборного богослужения выдающегося алима, казанского старшего ахуна, имама и мударриса Абдуссатара б. Сагида (Абдул-Сатара Сагитова, Шаффеева, ум. в 1831) [8] . Именно Абдуссатар, по данным муфтия Центрального духовного управления мусульман Ризаэтдина Фахретдина , каждый год ездил на Ярмарку , где заложил основы стабильной религиозной практики [9] . М. Хусаин скончался 17 июля 1824 года, через три месяца после отставки министра А. Н. Голицына, в результате чего был изменен статус министерства духовных дел и народного просвещения. 132‑й параграф закона о министерстве гласил, что «муфтии избираются по-прежнему магометанами» [10] . С сентября 1825 года казанские имамы и купцы при поддержке вице-губернатора Жилькина предложили кандидатуру нового старшего ахуна Казани, имама 5‑й мечети Абдусаттара. Эти сведения были известны и Ш. Марджани в 1880‑х годах [11] . Однако на закате своего царствования император Александр I не стремился к выборам и предложил оренбургскому губернатору представить свою кандидатуру. Им и стал Г. Габдрахимов, назначенный Указом императора Александр I 30 сентября 1825 года. Г. Габдрахимов, в свою очередь, вступил в борьбу с казанскими имамами и мударрисами. По утверждению Ш. Марджани, ее объектами стали имам 4‑й («Голубой») мечети Казани Абдуннасир Рахманкулов (1825–1835), имамы 9‑й мечети («Иске-таш) Мухаммедвафа б. Фазыл ( Сайфутдинов, 1828–1838) и Баймурад аль-Менгери (Мухарямов, 1838–1848) [12] . Последние двое были известны как имамы Ярмарочной мечети. Ш. Марджани в качестве наиболее известных имамов указывает (кроме вышеупомянутых братьев Хабибуллы б. Хусаина и Фатхуллы б. Хусаина) казанских имамов: ахуна Казани, имама 5‑й мечети Абдуссаттара б. Сагида (Сагитова, Шаффеева) [13] ; имама 9‑й мечети Баймурада б. Мухаррама аль-Менгери [14] ; казыя ОМДС, имама 9‑й мечети Мухаммедвафу б. Сайфуллу [15] . Необходимо отметить, что поскольку до 1889 года казыи ОМДС избирались имамами Казанской губернии, а до 1855 года на процесс выборов оказывали влияние члены Казанской Татарской Ратуши, муфтиям было жизненно важно поддерживать хорошие отношения с казанской мусульманской элитой в лице духовенства и буржуазии. Она не желала выпускать из зоны своего контроля не столько нижегородскую татарскую исламскую общину, сколько группу весьма состоятельных мусульман-иностранцев с их средствами и зарубежными связями [16] . Таким образом, именно среди имамов Ярмарочной мечети и купцов Нижегородской ярмарки впервые родились планы избрания муфтия ОМДС.

С 1822 года, по утверждению Ш. Марджани, начинает функционировать каменная мечеть на Нижегородской ярмарке [17] . Архитектор А. Л. Леер понимал, что составляет чертеж мечети «главного торжища» Российской империи — международной ярмарки — и максимально старался учесть мировой опыт исламского культового зодчества. В частности, нельзя не признать удивительную схожесть ее с обликом и планировкой круглой мечети с низкой крышей, завершающейся большим куполом, Куббат ас-Сахра (XVII в.) в Иерусалиме [18] .

На основании чертежа фасада ярмарочной мечети архитектор Авраам Мельников, сотрудник Строительного комитета Министерства внутренних дел, спроектировал для сельских махалля восьмиугольное в своей основе деревянное богослужебное здание. Чертеж А. Мельникова, первоначально предназначенный для татарских селений Пензенской губернии, «высочайшим» указом императора Николая I от 29 мая 1829 года стал обязательным проектом для российской уммы. В рамках политики Николая по кодификации законодательства и унификации религиозной жизни [19] введение «образцового проекта» исламского храма ознаменовало начало государственного строительно-технического контроля в империи над исламским культовым зодчеством. Таким образом, здание Нижегородской ярмарочной мечети задало архитектурный тон мечетям России, тому образцу, который вошел в историю как «образец 1829 года». Впоследствии по этому образцу строились многие мечетские здания, так как россий­ская архитектурная традиция строительства мечетей определялась бюрократическим аппаратом [20] .

В 1855 году совпали ликвидация Казан­ской Татарской Ратуши, члены которой безосновательно подозревались в протурецких симпатиях в условиях развернувшейся Крымской войны 1853–1856 годов, которая велась в частности с Османской империей, и старое желание губернских властей прекратить частую смену имамов. Для этой цели был выбран Нугаман Негамятов Кушаев — «имам при военнослужащих магометанах Нижнего Новгорода», то есть мусульман губернского гарнизона. С 1855 года он стал выполнять обязанности ярмарочного имама, в 1856 году Н. Н. Кушаев был возведен в тарханское достоинство. Здесь его карьера прямо следует модели муфтия Г. Сулейманова, бывшего военного ахуна Санкт-Петербурга [21] . Н. Кушаев нередко выполнял роль переводчика и оказался вполне подходящей кандидатурой на роль своеобразного координатора связей губернского центра с мусульманскими махалля периферии. В итоге в 1858 году прихожане Ярмарочной мечети «приговорили его к званию “старшего мухтасиба” и “эфенди” Нижегородской губернии», а нижегородские власти поддержали это решение. Н. Кушаеву были выданы полномочия общегубернского исламского лидера. Это был первый прецедент признания за Нижним Новгородом права на духовное предводительство над сельскими исламскими общинами. Н. Кушаеву, вероятно, способствовала позиция не только губернских властей, но и муфтия Г. Сулейманова, выходца с Нижегородчины.

Однако структура ОМДС не предусматривала наличия конфессиональной губернской структуры. Стабилизация внутриполитической ситуации и окончание Крымской войны привели к отсут­ствию актуальной потребности в функционировании губернской исламской структуры хотя бы на уровне единого лидера [22] . После кончины муфтия Г. Сулейманова в 1862 году ОМДС, казанская мусульманская элита при поддержке начальника Казанской губернии перешли в наступление, возбудив следствие о подлоге, который Н. Кушаев якобы совершил в 1843 году, в бытность волостным начальником в Тетюшском уезде Казанской губернии. ОМДС отстранило его от должности на время ведения следствия, а затем от духовной должности в 1863 году [23] .

После отстранения Н. Кушаева в 1862 году «военным имамом при военнослужащих в Нижнем Новгороде», а с 1867 года ахуном и имамом Ярмарочной мечети стал С. Соколов, которого Н. Кушаев обвинял в использовании властного ресурса родственников, работающих в ОМДС. Это стало своеобразным компромиссом, так как С. Соколов был уроженцем деревни Пошатово на Нижегородчине. При нем ОМДС возобновило практику временной посылки имамов на Ярмарку. Последующие имамы Ярмарочной мечети не претендовали на статус и влияние, которыми пользовался ахун Н. Н. Кушаев [24] .

Прихожане и руководители нижегородской мусульманской общины принимали у себя в мечети известных гостей-мусульман. Одним из таких знаменательных визитов было посещение ярмарочной мечети великим татарским алимом и историком Шихабаддином Марджани (1818–1889) во время его поездки в Мекку для совершения хаджа. Профессор А. Н. Юзеев в книге «Метеор веры. Биографическая повесть о Шихабаддине Марджани» пишет: «Из Казани на пароходе паломники доплыли до Нижнего Новгорода, где посетили известную на всю Россию торговую Ярмарку. Казанские купцы узнали Шихаб-хазрата, проходившего среди торговых рядов, и один из них пригласил его в гости на обед. Почтить Марджани пришли авторитетные люди местной общины. За трапезой они рассказывали о своих проблемах, связанных с обучением шакирдов, о необходимости изменения схоластического образования в медресе. Шихабаддин поддержал новые взгляды на обучение местных мударрисов и мусульман. В конце беседы он прочитал одну из любимых сур Корана “ас-Саф”… Паломники остались на ночь у этого купца. На следующий день после меджлиса Шихаб-хазрат вместе со своими спутниками посетил местную мечеть и медресе. Он дал открытый урок по толкованию Корана. Шакирды задавали много вопросов, на которые хазрат давал обстоятельные пояснения. В результате они задержались в Нижнем Новгороде на два дня. Местная община собрала и вручила им в знак своего уважения значительную по тем временам сумму — триста рублей» [25] .

Буржуазия, собравшаяся на Нижегородской ярмарке в 1905–1906 годах, не впервые пыталась воздействовать на власти в религиозном вопросе. Она организовывала петиции о назначении муфтиев ОМДС. В 1862 году баи предложили на пост муфтия ахуна Стерлитамака, имама и мударриса Камалетдина Шарафетдинова. Основную роль здесь сыграли представители ключевых купеческих кланов Казани: Юнусовы, Апанаевы, Усмановы, Азимовы. К казанцам присоединились купцы Малмыжа, Томска, Симбирска, Уржума, Царевококшайска (Йошкар-Олы), Арска, Троицка, Стерлитамака, Касимова, а также мурзы Пензенской и Рязанской губерний. В 1885 году буржуазия добивалась назначения на пост муфтия духовного лица. Список регионов примерно тот же, а в число петиционеров вошли и будущие участники съезда в 1905 году Ахмет Хусаинов и Ахметзян Сайдашев [26] . Оба этих ходатайства элиты татарской буржуазии не были удовлетворены.

В числе зон экономического развития татар выделяются общины внутренней России (Петербург, Касимов и т. д.), обычно мишарские, в районах дисперсного расселения мусульман, с преобладанием сферы сервиса, где общественное движение развивается прежде всего в форме благотворительных обществ [27] . В Нижнем Новгороде большинство осевших сельских татар края связали свою трудовую деятельность с его фабриками и заводами, нашли себя в сфере обслуживания. Слабость нижегородских мусульман заключалась и в отсутствии опыта участия в местном самоуправлении. В отличие от жителей Казани, Оренбурга, Троицка и ряда других городов, нижегородские татары не были представлены в городской Думе.

За редким исключением, ведущее место в оптовой ярмарочной торговле Нижнего и ключевые позиции на Нижегородской ярмарке традиционно занимали не нижегородские, а приезжие татары из Казани, Оренбурга, Троицка, Симбирска, Тюмени, Москвы, Семипалатинска, Иркутска и других мест. Это отражало развитие национальной экономики у татар на общероссийском уровне, где ключевую роль играла оформившаяся еще в XVIII веке буржуазия Казани и Оренбурга, куда затем прибавились татарские торговые колонии в городских центрах окраинных районов и суконщики Поволжья. Русская буржуазия же Нижегородчины была достаточно сильна, чтобы не допускать серьезной конкуренции в губернии со стороны татар.

Практически все татары-оптовики на Ярмарке были видными общественными деятелями. Они контролировали на местах целые сети мечетей и мактабов, финансировали медресе и благотворительные общества. Среди наиболее видных промышленников можно упомянуть симбирского миллионера, суконного «короля» Хасана Тимербулатовича Акчурина и также владельца фабрики по производству сукна из Кузнецка Саратовской губернии Юсуфа Аминовича Дебердеева. Казань представляли будущие лидеры казанского бюро «Иттифака» купцы Мухаммад-Бадретдин Абдулкаримович Апанаев, Садык Сафинович Галикеев, Саид Гайсович Мусин и Сулейман Мухамметзянович Аитов. Из Иркутска приезжал торговать пушниной Шагидулла Шафигуллин, содержавший центр джадидского образования в Акзегитово Цивильского уезда Казанской губернии. Оренбург представлял Хусаин Махмутович Хусаинов из семейного клана Хусаиновых, а Троицк Оренбургской губернии — Мулла-Гали Яушев [28] .

Практически все они вошли в число сторонников джадидизма, названных лично И. Гаспринским в 1893 году [29] . Основатель джадидизма не только проводил на Нижегородской ярмарке сбор средств для издания «Тарджемана», но и в 1887 году к приезду муфтия ОМДС М. Султанова приурочил открытие образцового новометодного мактаба, что стало первым примером джадидского мактаба на территории современной России [30] . Первый приезд в Нижний Новгород И. Гаспринского был связан именно с намерением получить средства на предполагаемый к изданию «Тарджеман» и решением вопроса о будущих подписчиках журнала. «Отпечатав в Петербурге объявления-циркуляры предполагаемых изданий…, — писал Исмаил-бей, — мы поехали на Нижегородскую ярмарку, где можно встретить мусульман из разных областей России. Здесь, после усиленного труда и убеждений в безвредности светской печати для правоверия и мусульман вообще, нам удалось раздать наши объявления, кои разошлись с мусульманским купечеством во все значительные места европейской и азиатской России». Разумеется, общение с мусульманами на ярмарке было невозможно без посещения мечети. Свое госте­приимство И. Гаспринскому нижегородцы оказали и во время этого, и во время последующих его приездов на Нижегородскую ярмарку [31] .

Необходимо отметить, что вышеупомянутые купцы не ограничивались только этноконфессиональной деятельностью, но участвовали и в общегражданских органах. Так, Мухаммад-Бадретдин Абдулкаримович Апанаев в 1897–1917 годах был бессменным гласным Казанской городской думы, одновременно членом попечительских советов Александровского ремесленного и Казанского коммерческих училищ [32] . Сулейман Мухамметзянович Аитов с 1897 года был гласным Казан­ской городской думы, одновременно членом правления Казанского купеческого банка и Казанского губернского попечительства детских приютов [33] .

Нижегородская ярмарка стала центром крупнейшего во внутренней России вакфа. В 1891 году оренбургский купец Ахмет Хусаинов приобрел за 45 тысяч рублей на территории ярмарки напротив сада « Аркадия » подворье с двухэтажной гостиницей , где торговцы могли комфортно расселиться и проводить свободное время в общении с единоверцами . Тимурша Соловьев , выступая представителем Ахмета Хусаинова , в 1902 году открыл в гостинице халяльную столовую , а в 1904 году переоборудовал « Двухсветную гостиницу » в отель , располагавший более чем 50 номерами европейского уровня . Зал гостиницы , вмещавший до 500 человек , стал местом встреч и общения татар - мусульман . В отеле также существовал биржевой зал , в котором проводили торговые операции мусульманские купцы и промышленники с Кавказа , из Сибири , Крыма , Афганистана , Ирана , Китая , Хивы , других регионов . В гостинице можно было ознакомиться со свежими выпусками русской и татарской прессы . Здесь проводились концерты и собрания представителей интеллектуальной элиты , общественных и религиозных деятелей . Существование подобного интеллектуального центра сделало вполне закономерным проведение в Нижнем Новгороде в период ярмарок 1905 и 1906 годов I и III Всероссийских мусульманских съездов .

В 1906 году А . Хусаинов официально провозгласил вакуфный статус « Двухсветной гостиницы », выступив ( вместе с купцами 1‑ й гильдии Б . Апанаевым , М . Мусаевым , С . Бакировым и Х . Мусаевым ) учредителем Мусульманского благотворительного общества на Нижегородской ярмарке . Согласно уставу , общество имело целью оказание материальной поддержки единоверцам , заботу об их нравственном просвещении . По уставу эта благотворительная организация имела право « открывать библиотеки , кабинеты для чтения , мектебе и медресе , ремесленные и другие школы , содержать мечети и причт при них , содержать стипендиатов …». После кончины А . Хусаинова (1906) управлять его вакуфом стал Т . Соловьев [34] .

Первые свои спектакли первая профессиональная группа артистов под руководством Ильяса Кудашева-Ашказарского показала летом 1907 года именно на Нижегородской ярмарке [35] . На ярмарку с концертами неоднократно приезжала группа артистов «Сайяр» во главе с Габдуллой Кариевым. Здесь бывал классик татарской литературы Г. Тукай.

Весьма важной инициативой начала XX века было решение мусульман — членов ярмарочного прихода провести сбор средств на строитель­ство в Нижнем Новгороде мактаба и дома для имама около мечети. По сообщениям «Тарджемана», в сборе участвовали Тимербулат Акчурин, братья Яушевы, Ахмед Кастров, Ахмед и Махмуд Хусаиновы, Юсуп Акчурин, Зайнетдин Агафуров и Мухаммед-Ганий Девишев, Матди Девишев, Мухамеджан Галиев, Сулейман Аитов, Садык Мусин, Хасан Шакулов, Исмаил Утямышев, Шакир Девишев и др. [36]

Изыскание средств для ремонта и реконструкции мечети превратилось в главную обязанность преемника С. Соколова — ахуна Мухаметхалима Сулейманова. Еще в 1901 году он договорился с казанским купцом Ахметом Хусаиновым о финансировании постройки каменной ограды с лавками, врезав двери со стороны улицы в каждое торговое помещение. В 1902 году доверенным лицом купца Ахмеда Хусаинова Сабирзяном Бакировым в Нижегородский архитектурный комитет были представлены чертежи на возведение вакуфных 19 торговых помещений внутри двора мечети. Однако власти (1903) ответили отказом [37] .

После смерти Ахмет-бая Хусаинова в 1906 году «Хусаиновское подворье» (вакуф купца на Нижегородской ярмарке) согласно его духовному завещанию было передано в вакуф медресе «Хусаиния» в Оренбурге. После ряда согласований с 1911 года недвижимость стала управляться Попечительским советом в составе 12 лиц, в основном из числа светских и религиозных лидеров татар Оренбурга [38] . Помимо иных целей, средства направлялись на различные просветительские проекты, на содержание шестой оренбургской мечети и медресе «Хусаиния», на обучение шакирдов в светских учебных заведениях, поддержку джадидских школ.

Начало общественного движения российской мусульманской элиты в 1905–1907 годах неразрывно связано с заседаниями «Улама жэмгыяте» («Общества улемов»), прошедшими 10–15 апреля 1905 года в Уфе при ОМДС под председательством муфтия М. Султанова. Совещание было созвано по указанию председателя Кабинета министров Сергея Витте для составления официального доклада, касающегося проблем мусульманской общины. В нем приняли участие улемы Казани, Перми, Касимова, Симбирска, Тюмени, Уфы, Каргалы, Москвы, Томска, Ханской Орды, Троицка, Стерлитамака, Астрахани, Санкт-Петербурга, Агрыза и Чишме. Среди них были будущие члены ЦК «Иттифака» Г. Баруди [39] , Г. Апанай, Г. Буби, ахун Уфы Х. Усманов, депутат I Госдумы ахун Каргалы Х. Усманов, депутат II–III Государственных дум мударрис медресе Стерлибаш М.-Ш. Тукаев, ахун Петербурга Г. Баязитов, ахун Москвы Х. Агаев. Нижегородскую губернию представляли имам Нижегородской Ярмарочной мечети Халил (Мухаммет-Халим) Сулейманов [40] и ахун Хусаин Соколов из аула Пошатово [41] . Основным докладчиком был казый Р. Фахретдин [42] . Он предложил создать пост шейх уль-Ислама как единого лидера российских мусульман, избираемого ими самими, в ранге импер­ского мира. Единый религиозный орган российской уммы — Собрание (Управление) — во главе с Шейх уль-Исламом располагается в столице и должно состоять из улемов.

8 апреля 1905 года на собрании мусульман Казани «было постановлено для объединения и учреждения всероссийского Мусульманского союза созвать всеобщий всероссийский съезд мусульман» на Нижегородской ярмарке, то есть перейти к этапу общероссийского политического движения. После этого именно Нижний Новгород был признан другими мусульманскими народами России как место для проведения форума.

15 августа 1905 года на Макарьевской ярмарке светская элита проводит I Всероссийский мусульманский съезд. Он принимает решения об объединении мусульман и создании периодических меджлисов (съездов) на территории всей России для руководства общественной жизнью. Эти отделения должны были заняться в основном образовательной и просветительской, а не политической деятельностью, то есть опираться на школы и благотворительные общества. Реально объединяется элита трех мусульманских народов: татар Волго-Уральского региона, крымских татар и азербайджанцев. Съезд подтвердил решимость мусульман добиваться их равноправия с христианским населением. Предполагалось создать общероссийское объединение элиты «Иттифак аль-Муслимин». Так как до издания Манифеста 17 октября 1905 года политические партии находились под запретом, то «Иттифак» вначале предполагался скорее как общероссий­ский орган, координирующий борьбу за гражданские и политические права и культурно-просветительскую деятельность. В целом съезд представлял союз всех четырех групп мусульманской элиты России:

1) общенациональные политические деятели: И. Гаспринский, А.-М. Топчибашев, А. Агаев, Ю. Акчура, А. Ахтямов, Ф. Карими;

2) реформаторы Ислама и деятели антимиссионерской пропаганды: Г. Ибрагим, М. Биги, Г. Апанай;

3) крупная национальная буржуазия (лидеры городских общин и благотворители): А. и Г. Хусаиновы, В. Яушев, М.-З. Рамиев (Дардменд);

4) земские и городские деятели из мурз: К.-М. Тевкелев, С.-Г. Джантюрин, Ш.-А. Сыртланов, С.-Г. Алкин [43] .

Пиком мусульманского политического движения является III Всероссийский мусульман­ский съезд, состоявшийся 16–21 августа 1906 года в Нижнем Новгороде. По программе реформы управления духовными делами в России создавались пять Махкама-и‑Исламия (Мусульман­ских Собраний), включая два на Кавказе, Оренбургское, Таврическое и Туркестанское. Им передавались все религиозные дела мусульман, включая контроль над медресе, мечетями и вакфами, утверждение духовных лиц и судопроизводство по вопросам семейного права. Средний уровень должны были составлять губернские и уездные меджлисы (съезды) духовенства. Главой мусульман России избирался Раис уль-Улама с правом личного доклада Императору. Все духовенство избиралось только мусульманами.

В 1911 году в докладе Нижегородской губернской земской управы указывалось: «Колыбелью новой татарской школы, можно сказать, является Нижний Новгород. 16–21 августа 1906 года во время ярмарки здесь состоялся III Всероссийский мусульманский съезд. Он-то и выработал те положения новой общеообразовательной татар­ской школы, которые легли в основание программ всех земских школ, сеть которых в широких размерах осуществлена земствами в Таврической губернии» [44] . При закрытии съезда было принято решение о проведении следующего форума российских мусульман в августе 1907 года также в Нижнем Новгороде.

По данным полиции, четвертый съезд мусульман проходил в Н. Новгороде в авгу сте 1907 года. Участвовали около 30 человек, не известных полиции. Собрания проходили на квартирах некоего Хусаинова (Ахмет-бая? — Д. М. ) и Исхака Камалетдинова. Важн ейшее решение заключалось в следующем: избирать членов мусульманского бюро теперь могла лишь мусульманская фракция Государственной думы. Ранее этим правом обладал ЦК «Иттифака». Пятый съезд мусульман проходил в августе 1908 года и вновь в Нижнем Новгороде, на квартире Камалетдинова. Число участников съезда — 25 человек, имена которых также не были известны полиции. Однако в связи с тем, что охранное отделение все же выяснило, где проходит съезд, его участники поспешили удалиться из города. Следует отметить, что ни научная, ни мусульманская политическая традиция не признает фактов созыва четвертого и пятого съездов. Местные чиновники МВД именовали Нижегородскую ярмарку центром «съезда мусульман, где и впоследствии после 1905 года устраивались тайные собрания». Один из наиболее алогичных случаев произошел в 1909 году. 21 августа от секретного источника были получены сведения, что вечером того же дня у Камалетдинова должно состояться первое заседание съезда мусульманского союза партии социалистов‑революционеров. Прибывшие полицейские обнаружили в номере Камалетдинова 26 человек, которые слушали ораторов, говорящих на татарском языке. При личном обыске собравшихся, а также при обысках их квартир нашли переписку, в содержании которой ничего преступного не обнаружили. Собрание было организовано по инициативе присутствовавших там членов Государственной думы К.-М. Тевкелева и М.-Ш. Тукаева для сообщения о деятельности мусульманской фракции Государственной думы за истекшую сессию и внесения в Думу законопроектов, касающихся мусульман, а также обсуждения вопросов об образовании при мусульманской фракции и учреждении в г. Оренбурге финансовой комиссии, которая должна финансировать бюро и завязывать отношения «на местах». Из отобранной у Тевкелева переписки следовало, что аналогичные собрания мусульман уже прошли в других городах империи, а именно: Уфе, Троицке, Тюмени, Екатеринбурге, Пер ми, Петропавловске. Ввиду безрезультатности обыска никто из участников съезда арестован не был.

25 августа 1909 года ротмистр В. А. Ерандаков отправил в Казань на имя начальника КГЖУ телеграмму абсурдного содержания: «22 августа 1909 года съезд мусульманского союза эсеров в Нижнем Новгороде ликвидирован». Впрочем, петербургское начальство Департамента полиции быстро и по достоинству оценило эту дезинформацию. 31 августа 1909 года В. А. Ерандаков получил срочную депешу от исполняющего обязанности вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова, в которой сообщалось: «По поводу произведенных Вами обысков у Камалетдинова, Тевкелева и других, Департамент полиции уведомляет Вас, что по докладе о сем господину министру внутренних дел, последний изволил признать действия Ваши в данном случае необдуманными и приказал поставить на вид необходимость большей осторожности и продуманности, так как прибегать к обыскам личным и на квартирах у членов Государственной думы можно лишь только в законом указанных случаях» 2 3. Мнение о том, что отставной полковник, председатель мусульманской фракции в II–
IV Госдумах и член ее комиссии по военным и морским делам либерал К.-М. Тевкелев [45] мог считаться членом мифической организации мусульманского союза эсеров и столь же мифических пантюркистских и панисламистских организаций, свидетельствует об уровне квалификации местной полиции. Ни один имперский суд не установил наличие гипотетических организаций, о которых любили говорить ряд чиновников и газетчиков прошлого века и современных нам исследователей. В 1911 году нижегородский губернатор обоснованно докладывал министру внутренних дел П. А. Столыпину, что «идеи пантюркизма и панисламизма в губернии не наблюдаются». Шеф губернского жандармского управления сообщал в Санкт-Петербург: «Имею честь доложить Вашему Превосходительству, что о проявлении противоправной деятельности среди мусульман Нижнего Новгорода сведений в моем распоряжении не имеется» [46] .

В конце XIX века важнейшей формой общественного движения татар становятся благотворительные общества, созданные по примеру русских аналогов. В 1903 году в России существовало восемь мусульманских благотворительных обществ и восемьдесят семь в 1915 году [47] . 21 сентября 1906 года был зарегистрирован устав «Мусульманского благотворительного общества в Нижегородской ярмарке», учредителями которого выступили казанские купцы 1‑й гильдии Ахмет Галеевич Хусаинов, Бадретдин Каримович Апанаев, потомственный дворянин Мухаметмустафа Мусаев (г. Петропавловск), малмыжский мещанин Сабирджан Вакасович Бакиров (Нижний Новгород, Канавино), купец Хабибулла Бахтиярович Мусаев (г. Касимов Рязанской губернии). Таким образом, казанские купцы, по образцу благотворительных обществ родного города, начали финансирование мусульманской инфраструктуры Нижнего Новгорода.

Общество имело целью оказывать материальную поддержку единоверцам, заботясь об их нравственном просвещении. Согласно уставу, организация получила право «открывать библиотеки, кабинеты для чтения, мектебе и медресе, ремесленные и другие школы, содержать мечети и притч при них, содержать стипендиатов, устраивать санатории для бедных учащихся, нуждающихся в чистом воздухе и хорошем питании, оказывать помощь всем бедным, устраивать публичные лекции, беседы, литературные вечера и общественные собрания, подчиняясь при этом в отношении общих законов и распоряжений правительства». В качестве юридического лица Мусульманское благотворительное общество могло приобретать на свое имя посредством покупки, дара, пожертвований и по духовным завещаниям движимое и недвижимое имущество, отчуждать его и владеть им на праве полной собственности. Появление новой организации стало завершающим элементом формирования модели уммы Нового времени в рамках Нижегородской ярмарки.

Выпускники мактаба при Мусульманском обществе Нижнего Новгорода, называемого и “училище ахуна” (Сулейманова), преподавали в татарских деревнях региона. Зигиатулла Сибгатуллин обучал детей с согласия прихожан и имама второй мечети деревни Пошатово Садека Соколова в мактабе при этой мечети. 18‑летняя нижегородская мещанская девица Азиза Ахтямова под наблюдением местного муллы Ахмята Хисяметдинова и с согласия прихожан вела занятия в частной женской школе при второй мечети деревни Кочки-Пожарки, размещавшейся в доме Садека Шакерова. Таким образом, имамы сельских районов Нижегодчины использовали потенциал мусульман Ярмарки. Как и многие подобные структуры, «Мусульманское благотворительное общество в Нижегородской ярмарке» было закрыто властями в 1910 году [48] .

Наиболее ярким свидетельством сотрудничества мусульман района Ярмарки и Татарской слободы у Сенной площади является строительство Нижегородской Соборной мечети в 1910‑е годы. В августе 1911 года указной муэдзин Мухаммад-Фатих Соколов вместе с попечителем Ярмарочной мечети, управляющим «Двухсветной гостиницы» и распорядителем вакфа уже покойного Ахмета Хусаинова на Нижегородской ярмарке Тимуршой Салаватуловичем Соловьевым обратился к властям с просьбой помочь в ремонте обветшалого здания мечети на территории ярмарки. Соколов получил с разрешения вице-губернатора право собирать деньги среди мусульман на ремонт Нижегородской ярмарочной мечети в пределах от 35 до 40 тысяч рублей. Вопрос о строительстве был поставлен еще в начале 1911 года. Даже был создан «Комитет по постройке в Нижегородской ярмарке новой мечети». Но власти из-за вышеуказанных политических обвинений были настроены против ремонта или строительства нового здания мечети. Так как не могло быть осуществлено строительство мечети на ярмарке, то собранные деньги были направлены на осуществление проекта строительства мечети «на горе». Новый проект проходил в ходе утверждения все те же ин­станции, что и предыдущий. 20 июня 1913 года он был рассмотрен и одобрен Строительным отделением Нижегородского губернского правления. 30 июня выдается уже третий по счету, наконец-то последний, строительный билет, в получении которого расписался М. Соколов [49] .

Участие в этих проектах муэдзина Мухаммад-Фатиха Соколова, а не имама Нижегородской ярмарочной мечети Абдул-Мухамета Халиловича Сулейманова (Габдулла Сулеймани), возможно, объясняется негативным к последнему отношением со стороны полиции, так как в Казани он учился в медресе «Мухаммадия» и стал мюридом мударриса медресе Галимджана Баруди, административно сосланного во внесудебном порядке в 1908 году. Через Г. Баруди, сына миллионера и общественного деятеля Мухамметжана Галева, Г. Сулеймани получил выход на мусульман­скую элиту, контролировавшую Нижегородскую ярмарку. По окончанию медресе Сулеймани занял место своего отца и стал вторым, а затем первым имамом Нижегородской ярмарочной мечети в 1912–1917 годах. Здесь он проживал в Канавино по Напольно-Вокзальной улице в доме № 11, принадлежащем Ахмету Хусаинову. По данным жандармского управления, никаких сведений о принадлежности его к какой-либо противоправительственной партии не имелось [50] .

По инициативе городской стабильной мусульманской общины в 1913 году была торжественно заложена Нижегородская Соборная мечеть. За возведение мечети «на горе» (на Казанской набережной) хлопотали около 120 татар-мусульман — коренных нижегородцев, проживавших в Солдатской слободе (недалеко от Сенной площади). Первый намаз в этой мечети был прочтен в 1915 году. С момента открытия мечети «на горе» и в первые годы советской власти в Нижнем Новгороде продолжали существовать два прихода. Приход Нижегородской Соборной мечети в верх­ней части Нижнего с самого открытия Соборной мечети и до 1932 года возглавил Шахимардан Ильясов [51] .

До 1917 года стоял вопрос о едином центре мусульман губернии. В качестве вариантов присутствовал Нижний Новгород или одно из сел татарского юго-востока губернии. К этому времени в Канавино близ Ярмарки сформировалась целая инфраструктура мусульманского городского поселения, по примеру Татарских слобод Казани, где наряду с мечетью имелось медресе, а центром общественной жизни была «Двухсветная гостиница». В начале апреля 1917 года Габдулла Сулеймани в Канавино создал Нижегородский губернский мусульманский комитет. Его целями было ознакомление с религиозными, национальными, экономическими и общественными потребностями мусульман губернии и принятие мер к их удовлетворению. 12–18 августа 1917 года на Нижегородском губернском мусульманском съезде в Канавино был избран губернский Милли Шуро (Национальный Совет) — орган национально-культурной автономии во главе с Габдуллой Сулеймани. У него было три отделения в сельских районах: в Уразовке, Кочко-Пожарках и Дмитриевке. Так что и в 1917 году центр автономии был объявлен не в районе компактного проживания татар в Сергачской зоне, а в губернском центре.

На I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 года в Москве Г. Сулеймани стал одним из шести казыев (судей) ЦДУМ, но по­скольку официально государством признавалось существование только 3 казыев, то он был объявлен кандидатом и временно вернулся в Нижний Новгород. На II Всероссийском мусульманском съезде в Казани в июле 1917 года Г. Сулеймани стал членом президиума съезда от духовенства. 12–18 августа 1917 года на Нижегородском губернском мусульманском съезде был избран губернский Милли Шуро (Национальный Совет) опять-таки во главе с Габдуллой Сулеймани. Он же стал единственным депутатом Миллет меджлисе (Национального собрания) от Нижегородской губернии и переехал в Уфу как казый ЦДУМ и член Диния Назараты (Религиозного министерства) Временного Милли идарэ (Национального управления). 11 января 1918 года Г. Сулеймани стал членом уже постоянного Диния Назараты при председателе Г. Баруди. Реальная власть в Диния Назараты оказалась в руках последователей ордена Накшбандийа: шейха Г. Баруди и его мюридов К. Тарджемани и Г. Сулеймани. В 1923 и в 1926 годах на II и III Всероссийских съездах мусульманского духовенства Г. Сулеймани был переизбран казыем и членом Диния Назараты, на съезде 1926 года он вошел в состав Голямалар Шурасы (Совета улемов). В годы большого террора Г. Сулеймани был арестован по «Делу о заговоре руководителей ЦДУМ», по которому было уничтожено более 30 человек, включая Дж. Абзгильдина, Х. Атласи, М. Буби, З. Камали, К. Тарджемани [52] .

На посту имама Нижегородской ярмарочной мечети вплоть до ее закрытия в 1930 году Г. Сулеймани сменил Мухаммад-Фатих Соколов, что ясно доказывает отсутствие конфликта между руководством обеих нижегородских мечетей и наличие единого руководства. Имамом Нижегородской соборной мечети с 1915 по 1930 год был Шахимардан Ильясов [53] . Он родился в нижегородской деревне Татарское Маклаково в семье потомственных имамов, в 1917 году был участником II Всероссийского мусульманского съезда в Казани . В 1927 году Шахимардан-хазрат был вновь зарегистрирован в качестве руководителя мусульманского прихода в верхней части города Нижнего Новгорода. В 1927–1928 годах во время визита в г . Горький муфтий Центрального духовного управления мусульман ( ЦДУМ ) Ризаэтдин Фахретдин и казый ЦДУМ К . Тарджемани останавливались в доме М . Ф . Соколова . Во встрече участвовал и имам Соборной мечети Ш . Ильясов . Ш. Ильясов не избежал ареста в 1937 году. Он, как и Сулеймани, проходил по «Делу о заговоре руководителей ЦДУМ», из-за своих контактов с вышеупомянутым заместителем председателя ЦДУМ казыем Кашшафом Тарджемани. На этом традиция двух дореволюционных махаллей в Нижнем Новгороде и их имамов юридиче­ски пресеклась [54] .

1930‑й год стал последним как для Нижегородской ярмарки, так и ее мечети, которая была религиозным и общественным центром россий­ской уммы. Сегодня перед нами стоит задача возрождения традиций предков…


[1] Хабутдинов А. Ю. Этапы развития образования у мусульман Оренбургского магометанского духовного собрания в XVIII — начале XX вв.: Региональный аспект // Сборник материалов Второго ежегодного форума «Фаизхановские чтения». — Н. Новгород, 2005. — С. 31–45; Его же. Хусаинов Мухаммеджан // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань, 2004. — С. 358–359.

[2] Фахретдин Р. Асар. Т. 1. — Казань: Рухият, 2005. — С. 290.

[3] Азаматов Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII–XIX в. — Уфа: Гилем, 1999. — С. 32–33; Его же. О первой попытке реформирования Оренбургского магометанского духовного Собрания // Религия в современном мире. — Казань, 1998. — С. 155–157; Марджани Ш. Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. — Казань, 1900. —
С. 190–193.

[4] Мухетдинов Д. В. Из прошлого религиозного мусульманского образования на Нижегородчине в XVIII — начале XX в. — Н. Новгород: Изд-во НИМ «Махинур», 2005. —
С. 19–20, 37.

[5] Фахретдин Р. Асар. Т. 1. — Казань: Рухият, 2005. —
С. 290; Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 74–75.

[6] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 30.

[7] Хабутдинов А. Хусаинов Мухаммеджан // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань, 2004. — С. 358–359.

[8] Марджани Ш. Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. — Казань, 1900. — С. 94–95; Хабутдинов А. Шаффеев Абдул-Сатар // Ислам на Нижегородчине. — Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 198–199.

[9] Фахретдин Р. Асар. Т. 1. — Казань: Рухият, 2005. —
С. 306.

[10] Азаматов Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII–XIX вв. — Уфа: Гилем, 1999. — С. 48–49.

[11] Марджани Ш. Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. — Казань, 1900. — С. 298.

[12] См. ниже. Марджани Ш. Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. — Казань, 1900. — С. 300–303.

[13] Фахретдин Р. Асар. Т. 1. — Казань: Рухият, 2005. —
С. 306.

[14] Фахретдин Р. Асар. Т. 1. — Казань: Рухият, 2009. —
С. 201–202.

[15] Там же. С. 195.

[16] Сенюткин С. Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI в. до начала XX в. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). — Н. Новгород, 2001. — С. 307–308.

[17] Марджани Ш. Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. — Казань, 1900. — С. 208.

[18] Халит Н. Мечеть и ее архитектура. Краткий историко-архитектурный очерк. Казань, 1994. — Рис. 41, 42. С. 58, 59; Халитов Н. Х. Памятники архитектуры Казани XVIII–XIX вв. Казань, 1989. — С. 172.

[19] Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII — начало XX в.) // Дис… доктора ист. наук. — М., 2005. — С. 106–110.

[20] Цит. по: Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 70–72.

[21] См.: Сенюткина О. Н. Габдулвахид бине Сулейман бине Саглюк (Габдулвахид Сулейманов). — Н. Новгород, 2006. — С. 3–4.

[22] Сенюткин С. Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI в. до начала XX в. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). — Н. Новгород, 2001. — С. 309.

[23] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 77–82.

[24] Сенюткин С. Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI в. до начала XX в. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). — Н. Новгород, 2001. — С. 309–310.

[25] Юзеев А. Н. Метеор веры. Биографическая повесть о Шихабаддине Марджани. — Н. Новгород: Изд-во НИМ «Махинур», 2005. — С. 81–82.

[26] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 27–29, 36–37.

[27] Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце
XVIII — начале XX веков. — Казань, 2001. — С. 100.

[28] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 98–100, 151–152, 168–173; Сенюткин С. Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI в. до начала XX в. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). — Н. Новгород, 2001. — С. 352–354.

[29] Тарджеман. — 1893. — 25 февраля; 16 апреля.

[30] Тарджеман. — 1887. — 30 мая.

[31] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 89.

[32] Свердлова Л. М. Апанаевы // Татарский энциклопедический словарь. Т. 1. — Казань, 2002. — С. 165.

[33] Свердлова Л. М. Аитовы // Татарский энциклопедический словарь. Т. 1. — Казань, 2002. — С. 165.

[34] Мухетдинов Д. В. Сенюткина О. Н. Вакуфные владения Нижегородчины // Ислам на Нижегородчине: Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 35; Загидуллин И. К. Мусульманское богослужение в учреждениях Российской империи (Европейская часть России и Сибирь). — Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2006. — С. 398–400.

[35] Рашитов Ф. А. История татарского народа. — Саратов: Детская книга, 2001. — С. 198.

[36] Там же. С. 264.

[37] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 91.

[38] Азаматов Д. Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX — начале ХХ века. — Уфа, 2000. — С. 90, 91.

[39] Ректор медресе «Мухаммадия», шейх ордена «Накшбандийа», муфтий ЦДУМ в 1917–1921 годах.

[40] Сенюткина О. Н. Сулейманов Мухаммет-Халим // Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 159.

[41] Мухетдинов Д. В, Сенюткина О. Н. Соколовы // Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 159.

[42] Преемник Г. Баруди, и. о. муфтия ЦДУМ в
1921–1923 годах., муфтий ЦДУМ в 1923–1936 годах.

[43] Набиев Р., Хабутдинов А. Всероссийские мусульманские съезды // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. — Казань, 2004. — С. 55–63.

[44] Мухетдинов Д. В. Развитие мусульманской уммы Нижнего Новгорода на рубеже тысячелетий // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты: ежеквартальный альманах. Вып. 1. — Н. Новгород: Изд-во НИМ «Махинур», 2005. —
С. 103–104.

[45] Усманова Д. М. Мусульманская фракция и проблема «свободы совести» в Государственной думе России. (1906–1917). — Казань, 1999. — С. 137–146.

[46] Сенюткин С. Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI в. до начала XX вв. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). — Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2001. — С. 318.

[47] Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце
XVIII — начале XX веков. — Казань, 2001. — С. 165–166.

[48] Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская ярмарочная мечеть — центр общения российских и зарубежных мусульман. — Н. Новгород, 2006. — С. 94–95.

[49] Мухетдинов Д. В. Азан над Волгой. — 2‑е изд., испр. и доп. — Н. Новгород: Изд-во Нижегородского исламского медресе «Махинур», 2006. — С. 22–23.

[50] Сенюткина О. Н., Хабутдинова М. М. Сулеймани Габдулла // Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 160–161.

[51] Мухетдинов Д. В. Азан над Волгой. — 2‑е изд., испр. и доп. — Н. Новгород: Изд-во Нижегородского исламского медресе «Махинур», 2006. — С. 29–30.

[52] Сенюткина О. Н., Хабутдинова М. М. Сулеймани Габдулла // Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 160–161.

[53] Сенюткина О. Н., Мухетдинов Д. В. Ильясов Шахимардан // Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь. — Н. Новгород: Медина, 2007. — С. 65.

[54] Мухетдинов Д. В. Исторический опыт и современное развитие маххаллей Нижегородчины // Татарские мусульманские приходы в Российской империи. — Казань, 2006. — С. 227–228.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.