Глава I

Социальные, культурные и педагогические предпосылки использования педагогического потенциала ислама в светском образовании

I.1. Исламская педагогическая мысль и образование  на Северном Кавказе, влияние ислама на этническую культуру: историко-педагогический анализ

Исследуя пути оптимизации процесса воспитания молодежи, осуществляемого в мусульманской этнокультурной среде, мы берем на себя смелость утверждать, что процесс обучения и воспитания мусульманской молодежи Российской Федерации будет эффективным только тогда, когда он будет осуществляться в соответствии с исторически развившейся культурой мусульманских народов России. В этой связи следует вспомнить теорию культурно-исторического развития личности выдающегося ученого-педагога Льва Семеновича Выготского, в которой он обосновал идею о том, что источники и детерминанты развития личности лежат в исторически развившейся культуре. Вместе с тем использование в современном российском образовании педагогического потенциала ислама, являющегося важнейшим компонентом исторически развившейся культуры мусульманских народов Российской Федерации, требует изучения и анализа истории отечественной исламской педагогической мысли, которая все еще крайне мало изучена.

Поясним, что под исламской педагогической мыслью мы понимаем территорию (как совокупность идей), а также практику исламских и светских ученых, направленные на воспитание просвещенных и высокообразованных мусульман.

 Известно, что первые мусульмане пришли в Южный Дагестан в конце VII века. Распространение новой религии началось с проповедей мусульман, и здесь важным является то, что образ жизни проповедников наглядно демонстрировал праведность и благочестие, основанные на следовании исламской этике и морали. Положительный пример мусульман привел в ислам многих приверженцев других верований, а сами мусульмане стали наставниками новообращенных единоверцев, воспитывая и совершенствуя себя и окружающих. По нашему мнению, начало миссии призыва в ислам и является началом исламской педагогической мысли на Северном Кавказе, где помимо местных языческих верований получили свое распространение, к началу его исламизации также христианство и иудаизм [142:203]. Подобная поликонфессиональность региона, конечно же, стимулировала развитие исламской педагогической мысли в условиях идеологического соперничества не только самих конфессий, но и предлагаемых ими систем воспитания и образования. Как отмечают дагестанские ученые С. М. Муртазалиев и П. Ф. Рагимова «процесс завоевания Дагестана арабами повсеместно сопровождался созданием своего рода агитационно-идеологических центров по распространению ислама, мечетей, которые активно воздвигались в течение VIII–IX вв.» [151:68]. Примечетские медресе и религиозные школы, основанные исламскими учеными к XII веку, функционировали во многих селениях Южного Дагестана [248:60].

Дербент в IX–XII вв. становится крупным центром исламского образования и науки, получившим признание на всем мусульманском Востоке [152:71]. Об эффективности исламской педагогической мысли рассматриваемого периода, по нашему мнению, свидетельствуют и интенсивность исламизации коренных народов, и уровень образованности новообращенных мусульман, прошедших обучение и воспитание в исламских образовательных центрах. Многие исламские ученые – выходцы из Северного Кавказа, прежде всего дагестанцы, получили признание в мусульманском мире [195:29].

Вместе с тем подчеркнем, что исламская педагогическая мысль на Северном Кавказе, конечно же, основывалась прежде всего на контактах мусульманских ученых Дагестана, а позднее и других районов Северного Кавказа, с ведущими учеными всего мусульманского мира. Пользовавшиеся популярностью труды крупнейших ученых мусульманского Востока, посвященные исламской этике и морали, оказали большое влияние на становление исламской педагогической мысли на Северном Кавказе, послужив идейным и методическим руководством к воспитанию человека в соответствии с учением ислама.

Исламскую педагогическую мысль первых веков исламизации Северного Кавказа, по нашему мнению, можно охарактеризовать как направленную на распространение и популяризацию ислама и ставящую своей целью формирование и развитие исламского общества, объединенного учением Единобожия, определяющего и обуславливающего все аспекты религиозной практики и жизнедеятельности мусульман.

Разноуровневость сети исламских образовательных учебных заведений, включавших школы при мечетях – мектебе, медресе, своего рода университеты религиозных объединений и частные школы духовных лидеров, – выдающихся богословов, также свидетельствует о достаточном методическом разнообразии и богатстве педагогических идей исламских ученых-наставников. Здесь следует отметить и широту исламской педагогической мысли, проявившейся в комплексном характере процесса воспитания мусульманина, обладающего религиозными и научными знаниями, развитого и развивающегося духовно и физически.

Бурное распространение ислама на Северном Кавказе XVII–XVIII вв., начало обновленческого движения в Дагестане придали новую динамику исламской педагогической мысли, в которой нашли свое отражение культурные, социальные, экономические, военно-политические проблемы и задачи. Понимание необходимости дальнейшей модернизации содержания образования, развития науки и духовной жизни общества определяет направленность исламской педагогической мысли на популяризацию знаний и исламской нравственности. Тем более что к XVI веку мусульманский Восток по уровню развития науки и образования начинает уступать Западной Европе, многое перенявшей у исламского мира [193].

Разработка дагестанскими учеными оригинальной системы письма – аджам, содержавшей особые подстрочные и надстрочные значки, облегчило понимание сложных синтаксических конструкций и алфавита на основе арабского [150:76]. Достаточно широкое развитие образовательных учреждений позволило популяризировать труды мусульманских ученых среди местного населения на родных языках, в значительной мере содействуя развитию ислама как в Дагестане, так и в других регионах Северного Кавказа. Этому немало способствовала также языковая и культурная близость некоторых этносов, например кумыков, карачаевцев, балкарцев и ногайцев, а также активные социально-экономические и культурные связи между северокавказскими народами. Согласно мнению историков-кавказоведов, развитие исламских наук на Северном Кавказе обусловило и развитие у горцев научных знаний. Исламская научная традиция всегда и особенно во времена наибольшего могущества исламского мира признавала необходимость научных знаний и способствовала их развитию. Арабографическим книгам мусульманских авторов-дагестанцев многие народы Северного Кавказа обязаны своим приобщением к математике, истории, астрономии, арабской грамматике, медицине. К XVII–XVIII вв. система исламского образования и просвещения получает распространение и признание на всей территории Северного Кавказа. Важное значение для успешной исламизации народов северокавказского региона и развития здесь исламского просвещения имела большая степень соответствия между этическими нормами ислама и этическим кодексом горских народов, постепенно объединенных и реализованных в народной педагогике северокавказцев.

Начало антиколониальной борьбы народов Северного Кавказа конца XVIII – начала XIX века послужило толчком для появления нового идейного содержания в исламской педагогической мысли, подчинив ее задачам воспитания и обучения борцов за веру и независимость. Исходя из того, что, как отмечают некоторые исследователи, в частности Г. Ш. Каймаразов [158:119], под влиянием войны за независимость общее направление мусульманской системы образования на Северном Кавказе стало более воинственным, пропитанным «духом вражды» к царской армии. Этим, по нашему мнению, можно охарактеризовать и направленность исламской педагогической мысли на Северном Кавказе того периода. Наиболее ярко антиколониальная направленность исламской педагогической мысли проявилась в имамате – военно-теократическом государственном образовании имама Шамиля. Заслуживает внимания и наставническая деятельность самого имама, учившего народ шариату [52:40], сумевшего создать эффективную для того времени и тех условий систему образования. Образовательная система имамата была достаточно демократична и доступна, в ней могли обучаться горцы – независимо от возраста, материального состояния и даже образования [147:84]. Решая задачи подготовки стойких и умелых бойцов за веру и свободу, образовательная система имамата придавала большое значение не только духовному, но и физическому воспитанию на основе народных традиций и ценностей ислама, умело и последовательно воплощенному самим Шамилем и его соратниками [149:85]. При имаме Шамиле еще более усилились воспитывающая и наставническая функции мусульманского духовенства, направляющего и руководящего не только процессом воспитания и образования молодежи, но и формирующего и распространяющего идеологию противодействия колонизаторам.

Поражение горцев в русско-кавказской войне, присоединение народов Северного Кавказа к Российской империи, приобщение представителей горских народов к российской и европейской культуре и науке дали новое направление исламской педагогической мысли второй половины XIX – начала XX века. Традиционные педагогические воззрения, как и традиционная школа, продолжали поддерживаться большинством мусульман Северного Кавказа до конца XIX века, когда усилиями нового поколения мусульманских ученых-просветителей появились первые новометодные школы, развивается новая исламская педагогическая мысль, ориентированная на последние достижения как мусульманской, так и европейской науки и образования. Новометодные школы в отличие от традиционных предусматривали более стройные и расширенные учебные программы, определенный для всех порядок учебного дня, разделение учащихся по классам в зависимости от возраста, выдачу документов, свидетельствующих об уровне полученного образования.

Один из лидеров движения за новометодные школы – Исмаил Гаспринский, известный деятель мусульманской культуры России, писатель и педагог, составивший первые общие учебные планы для новометодных школ, реализовал свои методические и педагогические идеи еще в 80–90-е гг. XIX века в учебниках для начальной школы, составленных с учетом национальной специфики, а также в методическом пособии «Книга для учителей», оказавших значительное влияние на исламскую педагогическую мысль Северного Кавказа [234:57].

Значительный вклад в развитие исламской педагогической мысли на Северном Кавказе XIX – начала XX века. внесли просветители – представители горских народов, сумевшие по достоинству оценить богатство духовной культуры северокавказцев, ее развивающийся потенциал. В частности, объектом активного изучения педагогов-просветителей стал адат – этический кодекс горцев, включавший нормы и правила, относящиеся к воспитанию детей. Как отмечает С. Б. Узденова, «…подавляющее большинство этих норм и правил представляет собой мудрые изречения, афоризмы [233:13]. Горский адат во многом гармонично сочетается с нормами шариата, что нашло свое отражение в педагогической методологии просветителей горских народов. Примечательно, что одно из главных правил кодекса учит: «Знаешь обычай – поступай по обычаю, не знаешь – поступай по совести» [140:90]. Педагоги и просветители северокавказских народов XIX – начала XX века. Абусафьян Акаев, И. О. Акбаев, И. М. Байрамуков, У. Х. Берсей, И. Тапринский, У. Мекеров, Ш. Б. Ногмов, И. П. Крымшамхалов, Хызыр и Саид Халиловы, К.-Г. и М.-Г. Хан-Гирей, М. М. Мавраев, И. Шуланинский и другие, несмотря на различия во взглядах на методическое содержание образования, в целом высоко оценивая педагогический, развивающий потенциал ислама, выступали за реформирование устаревшей системы исламского образования по принципу общеобразовательных школ, сочетающих духовное исламское образование и воспитание с расширенным кругом преподаваемых научных общеобразовательных дисциплин светского характера. Здесь следует отметить, что, помимо новометодных школ, объединенных движением джадидитов, одним из основателей которого был Исмаил Гаспринский, активно проповедовавший свои идеи и многое сделавший для открытия новометодных школ в регионах Российской империи с мусульманским населением – от Казани до Крыма и Северного Кавказа, вели образовательную работу по своей авторской методике многие другие педагоги-просветители [148:109]. Одной из главных объединяющих идей северокавказских просветителей наряду с признанием необходимости расширенного изучения научных общеобразовательных учебных дисциплин была идея обучения на родном для учащихся языке, позволявшая оживить и развить родные языки, придать им большую жизнеспособность и востребованность. Известный карачаевский педагог и общественный деятель Ислам Крымшамхалов видел призвание мусульманских ученых-просветителей прежде всего в распространении знаний среди народа [93:29].

Одним из единомышленников И. П. Крымшамхалова был эфенди Исмаил Акбаев, составивший первый иллюстрированный учебник на карачаевском языке, представляющий собою переработанное издание книги для начального обучения азербайджанского педагога и писателя, последователя К. Д. Ушинского Рашид-бека Эфендиева. Их современник, писатель и публицист Ислам Хубиев писал: «В данное время, когда грозит полный мрак, великую, неоценимую услугу могло бы оказать духовенство... Назначение молодых образованных мулл, имеющих призвание к своей высокой задаче, улучшение их положения – вот от чего зависит дальнейшая умственная судьба нашего захолустья…..» [74]. Одним из таких мулл, «имеющих призвание к своей высокой задаче», и был И. Акбаев, положивший в основу своей методики воспитания принцип народности. Содержание составленного им учебника включало сведения о родной природе, школе, семье, государстве, способствовало развитию у учеников интереса к знаниям, воспитанию их в духе любви к Родине, дружбы народов и трудолюбия [232: 64].

Некоторые просветители еще в первой половине XIX века пытались вести свою педагогическую деятельность среди горцев, используя для этого российские государственные учебные заведения. В частности, Ш. Б. Ногмов, ученый-просветитель, педагог, преподававший в Нальчикской аманатской школе для горских детей, взятых российской военной администрацией в качестве заложников. По замыслу Ногмова и другого видного кавказского просветителя Хан-Гирея, дети, проучившись в аманатской школе, должны были продолжить обучение в исламских духовных и светских русских школах, с тем чтобы в дальнейшем вести просветительскую работу среди горцев [230:72]. Однако широкое просвещение горской молодежи не входило в планы царских чиновников, которые не дали в должной мере развиться просветительской, образовательной деятельности педагогов- горцев, выполнявших свои учительские обязанности «…с необыкновенным усердием и успехом» [231]. Анализируя деятельность северокавказских педагогов-просветителей XIX – начала XX века., мы приходим к выводу, что их педагогические идеи ставили целью, как писал один из видных просветителей Карачая И. П. Крымшамхалов, развить в среде горцев-мусульман «истинную цивилизованность [73], основывавшуюся на исламской духовности, горской этике, народности, научных знаниях и образованности. Здесь следует отметить существенное влияние, оказанное на исламскую педагогическую мысль и просветительские идеи на Северном Кавказе конца XIX – начала XX века идеями российских социал-демократов, а позднее и большевиков, созвучными исламской концепции: равенство – совещательность – справедливость. В частности, подобное влияние особенно четко прослеживается в педагогической и просветительской деятельности У. Д. Алиева, И. М. Байрамукова, братьев Халиловых Хызыра и Саида, М.А. Санглибаева, И.Х.-Ш. Хубиева, И. А. Хубиева. Во многом под влиянием революционных идей педагоги-просветители Саид Халилов, Магомед Санглибаев, Ильяс Байрамуков и другие поднимают вопрос об обучении девочек-горянок, уделяют большое внимание внеурочной педагогической работе с учениками, воспитывая их в духе народности, интернационализма и гуманизма. Подобное новаторство этих педагогов-просветителей нисколько не противоречило их исламским убеждениям – напротив, оно было во многом детерминировано именно их исламскими знаниями и убеждениями. Так, Ильяс Байрамуков писал: «Культуру можно поднять, только если мусульманское духовенство в каждом селении и ауле будет на подобающем уровне, зная, что Коран и Шариат никогда не были против просвещения» [157].

В конце XIX века на Северном Кавказе усилиями педагогов-просветителей и представителей мусульманского духовенства стали создаваться культурно-просветительские организации, ставившие своей целью широкое просвещение, создание условий для всеобщего обучения горских народов, выступавшие за преподавание на родном языке, которое позволило бы сохранить и развить традиционную культуру горцев [137:45–48]. Наряду с пропагандой родного языка члены просветительских организаций понимали настоятельную необходимость знания горцами русского языка как важного условия приобретения научных знаний, приобщения к российской, европейской и мировой культуре и образованию [96:39–43].

Большинство просветителей северокавказских народов не только приветствовали Октябрьскую революцию, но и активно поддерживали новую власть, провозгласившую право народов на самоопределение и отказавшуюся от насильственной русификации национальных меньшинств.

Большевистское руководство, пришедшее к власти в 1917 г., стремилось заручиться поддержкой мусульманского населения бывшей Российской империи, а для этого было необходимо привлечь на свою сторону прежде всего мусульманское духовенство. По нашему мнению, именно с этой целью было принято правительством большевиков широко известное обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», обнародованное 20 ноября (декабря) 1917 года. В обращении нового правительства к мусульманам говорилось: «Мусульмане…. Мечети и молельны которых разрушались, верования и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения являются свободными и неприкосновенными» [64].

Власть большевиков учитывала высокую степень религиозности мусульманского населения и большой авторитет мусульманского духовенства среди верующих данной конфессии. Видимо, именно опасаясь возможного недовольства верующих, процесс революционной секулиризации проводили на первых порах достаточно осторожно. Как показали дальнейшие события, большевики оказались непоследовательны в выполнении декларированных ими обещаний. Окончательное установление советской власти и образование Союза Советских Социалистических Республик явилось началом политики постепенного насильственного искоренения религии в СССР. Изменение политики советской власти по отношению к исламу привело к изменению отношения мусульман и прежде всего их наиболее активной части к политике руководства страны.

Так, на съезде мусульманского духовенства Дагестана, состоявшегося 20 ноября 1923 года, была принята резолюция, в которой говорилось: «Все мусульмане должны от души подчиниться существующей сейчас советской власти и всеми силами помочь ей во всем… ибо Коран говорит, что подчинение существующей сейчас власти (власти, заботящейся о бедных, любящей их и помогающей им, не устраивающей гонений на мусульман. – А. К.) есть обязанность всех мусульман» [145]. Несмотря на кажущуюся тенденциозность, резолюция съезда мусульманского духовенства достаточно искренне и верно характеризует как настроения большинства мусульман, так и направление исламской педагогической мысли, определяемой подобными взглядами и убеждениями. Здесь следует учитывать, что большинство учительского состава советских школ в горских районах Северного Кавказа имело исламское духовное образование. В условиях последовавшей во второй половине 20-х годов активизации борьбы против религии, проводимой партией большевиков как в центре, так и на местах, главной задачей мусульманского населения Советского Союза, и в частности Северного Кавказа, становится принятие мер, направленных на сохранение исламской духовности. Среди этих мер наибольшее значение придавалось осуществлению неформального религиозного образования и воспитанию молодежи в семье и этническом сообществе как части традиционного народного воспитания.

Проводимая советской властью борьба против религии и репрессии в отношении служителей религии, фактическое разрушение системы религиозного образования в стране не смогли прекратить функционирование неформального религиозного образования и воспитания в СССР, о чем свидетельствуют официальные советские источники, признавая долю верующего населения на уровне 13–18 % [146:177]. Есть основания полагать, что фактический процент верующих граждан в СССР был значительно выше, нежели по данным официальной статистики.

Некоторое ослабление политики непримиримого, воинствующего атеизма в СССР приходится на самый трудный период – Великую Отечественную войну, потребовавшую мобилизации не только материальных, но и всех духовных ресурсов общества. Вероятно, признавая огромный духовно-мобилизующий потенциал религии, ее значение для поддержания морального духа советских людей как на фронте, так и в тылу, советское правительство в 1943 году разрешило открытие небольшой части религиозных зданий и учебных заведений. Относительно активно в советский период на Северном Кавказе исламская религиозная жизнь проходила в Дагестане, где до 1990-х годов продолжали действовать некоторые религиозные общины различных конфессий, сохранялась возможность получения религиозного исламского образования, прежде всего неформального обучения и воспитания у пользовавшихся авторитетом исламских ученых-наставников, каждый из которых имел свою методику обучения воспитанников.

Наиболее ярко духовно развивающий потенциал исламской педагогической мысли проявился в условиях депортации мусульманских народов Северного Кавказа в республики Средней Азии и Казахстан 1943–1957 гг. На основании свидетельств бывших депортантов, анализа научных и литературных источников мы пришли к выводу о том, что в условиях депортации исламская педагогическая мысль не только продолжала сохраняться, но и получила значительное развитие. В этом нам видится заслуга прежде всего старшего поколения спецпереселенцев – старейших носителей традиционной культуры народа, ее исторической памяти, взявших на себя роль духовных наставников молодежи и ответственных за будущее своих народов. Старейшины депортированных народов сумели точно определить приоритеты, необходимые для сохранения национальной культуры и выживания этносов. Наиболее важным было признано сохранение религии и языка как фундаментальной основы традиционной народной культуры и необходимого условия для отстаивания культурной самобытности. Об этом свидетельствует, в частности, одно из последних стихотворений великого балкарского и карачаевского поэта Кязима Мечиева, одного из наиболее уважаемых на Северном Кавказе аксакалов, получившего в молодости исламское образование: 

Берегите веру и душу,

Чтобы было с чем возвращаться и для чего возвращаться.

Не таите злобу,

Нет в ней смысла.

Оставляю вам завещание:

Спасение в единении и надежде.

[131]

Именно исламские ценности: солидарность и взаимопомощь, мужество и жизнелюбие, забота о будущих поколениях, неприятие насилия и угнетения, стремление к свободе, равенству и справедливости послужили факторами жизнестойкости депортированных народов. Согласно утверждениям наших респондентов [136], никогда еще на их памяти «народ не переживал такого духовного подъема и единения, как в годы депортации», «…многие спецпереселенцы, ранее пренебрегавшие выполнением религиозных обязанностей, и даже атеисты возвратились в ислам и обрели в нем твердость и опору в выпавших на их долю испытаниях и несчастьях, душевное спокойствие и стойкость» [101:94]. Об этом свидетельствует и письмо коммунистов-карачаевцев первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву от 11 мая 1956 г., в котором представители партийного актива из числа самих депортантов признают, что «среди народа стала возрождаться мусульманская религия». Коммунисты-депортанты отмечают: «Видимо, эта религиозность является попыткой выражения протеста против национальной несправедливости». На наш взгляд, очень важным и показательным является тот факт, что исламская духовность позволила депортантам не ожесточиться и, более того, направила формы протеста спецпереселенцев в русло созидания, о чем свидетельствуют трудовые успехи представителей депортированных народов, на деле доказавших несостоятельность сфабрикованных против них обвинений.

 Подавляющее большинство представителей депортированных народов, исповедующих ислам, обращаются в годы депортаций к традициям народного судопроизводства, основанным на шариате – своде исламского права. Доктор юридических наук Л. Р. Сюкияйнен в своей статье «Шариат: религия, нравственность, право» пишет: «Действительно, шариат никогда не исчерпывался чисто догматическими и культовыми вопросами, предопределяющими внутренний мир мусульманина, его религиозную совесть. Не меньшее, а возможно, даже большее значение в нем уделяется проблемам повседневной жизни, поведению мусульман в их отношениях между собой, с властью и иноверцами. Ведь ислам является не только определенной идеологией, религиозно-этическим учением, но и не в последней степени культурой, цивилизацией» [75:13].

Признавая своеобразие этнического характера и менталитета каждого из депортированных народов, мы все же считаем возможным выделить общее направление внутриэтнического воспитания, характерное для большинства депортированных мусульманских этносов, которое строилось прежде всего на возрождении основанных на установлениях ислама народных традиций обустройства и регулирования внутриэтнической жизни в экстремальных условиях: сплочение нации на основе религиозной духовности; возрождение народных традиций взаимопомощи и коллективизма; неприкосновенность чести, жизни и имущества всех и каждого; возрождение, распространение исламских религиозных знаний среди этноса через домашнее обучение; честный труд, активная жизненная позиция, отличная учеба.

Таким образом, исламская педагогическая мысль советского периода в целом была направлена прежде всего на сохранение ислама в СССР как необходимого условия исторического развития мусульманских народов. А в случае с депортированными народами главной задачей исламской педагогической мысли становится возрождение традиционных, основанных на исламе норм регулирования взаимоотношений внутри этноса, а также сношений лишенных гражданских прав спецпереселенцев с остальным советским сообществом в качестве необходимых факторов выживания и сохранения культурной самобытности депортантов.

Коренные изменения в СССР эпохи перестройки, а затем распад Советского Союза, окончательное крушение коммунистической идеологии; невысокий уровень религиозной культуры большинства россиян и вместе с тем стремление значительной части российского общества к религиозной духовности и знаниям в условиях острой нехватки образованных священнослужителей, способных удовлетворить и направить духовные искания своих сограждан; прилив из-за рубежа разного рода религиозных объ-единений, стремящихся внедрить свою идеологию в сознание россиян, в частности российских мусульман, поставили новые задачи перед современной исламской уммой и исламской педагогической мыслью Российской Федерации. Главной из этих задач, по нашему мнению, является распространение и развитие в обществе исламской духовности, воспитание новых поколений мусульман, сочетающих в себе высокий уровень исламских нравственных качеств, исламскую просвещенность и передовую светскую научную образованность. На наш взгляд, решение данной задачи возможно лишь при условии активного использования педагогического содержания и возможностей ислама не только в религиозных, но и в светских образовательных учреждениях субъектов Российской Федерации с преобладающим и значительным количеством мусульман. Вместе с тем использование педагогических, духовно-развивающих возможностей религии в светских образовательных учреждениях должно строиться и проводиться на научной педагогической основе.

Как показал анализ исламской педагогической мысли и влияния ислама на культуру народов Северного Кавказа, ислам последовательно и ненасильственно стал доминировать в культурах горских народов на Северном Кавказе, оказывая определяющее влияние на формирование и развитие духовности подавляющего большинства северокавказских этносов.

Проникнув во все сферы жизни и деятельности горских народов, ислам способствовал росту грамотности населения, развитию этнической культуры и педагогической мысли, возникновению письменности, созданию религиозных образовательных учреждений. В то же время проведенный анализ показал, что воззрения исламского учения нашли свое воплощение в педагогической мысли и деятельности просветителей народов Северного Кавказа в семейном, общинном воспитании и в религиозном образовании разного уровня. В светском образовании педагогический потенциал ислама не использовался.

В течение двенадцати веков ислам не только проник в культуру народов Северного Кавказа, но и стал ее основой, поскольку отвечал духовным потребностям и соответствовал образу жизни этих этнических сообществ. Есть все основания констатировать, что к настоящему времени сложились культурные предпосылки использования педагогического потенциала ислама в светских образовательных учреждениях. К таким предпосылкам мы относим доминирование ислама в этнических культурах горских народов Северного Кавказа, семейной педагогике, профессиональной культуре народов республик Северного Кавказа, дизайне всех сфер деятельности и др. Наличие таких устойчивых культурных предпосылок предоставляет возможность привести воспитательные воздействия, осуществляемые педагогами в светских образовательных учреждениях, с воспитательными влияниями, оказываемыми на личность семьей и этническим сообществом, базирующимися на исламском вероучении, что усилит их педагогический эффект.