Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Материалы форумов и конференций
Исламское образование в России: проблемы современности: Материалы научно-практического семинара
11.01.2012


 

Д. В. Мухетдинов,

директор Нижегородского исламского медресе «Махинур»

О перспективах развития исламского образования в России

Уважаемые гости! В мае 2003 г. в рамках научно-практической конференции, посвященной 10-летию Духовного управления мусульман Нижнего Новгорода и Нижегородской области, мне уже приходилось выступать с докладом по вопросам развития исламского образования в России. В том докладе я пытался обосновать необходимость создания единого учебного пространства в мусульманской общине нашей страны, причем двигаться как в сторону выработки единых учебных программ и пособий, так и в направлении методически-административного выравнивания разрозненных ныне учебных заведений. Актуальность этих задач сегодня не только не отпала, но, наоборот, резко возросла. В течение многих лет тщательно обдумывавшаяся нами идея создания трехступенчатой системы исламских учебных заведений в случае ее воплощения в жизнь стала бы сегодня достойным ответом на такие новые  вызовы современности как  внедрение в учебные программы школ и вузов основ православия, исламофобия, отражающаяся сегодня и на работе наших  медресе и воскресных школ при мечетях.

К великому сожалению, разновекторность развития духовных управлений мусульман России, их разобщенность не позволили не только приступить к созданию трехступенчатой системы исламского образования, но даже – к обсуждению этой,  заслуживающей внимания программы развития в этой сфере.  Но наши предложения не остались незамеченными. Весной этого года они были еще раз оглашены на совещании руководителей духовных управлений мусульман и исламских учебных заведений в Москве.

Как мы утверждали уже несколько лет тому назад, одним из первых шагов на пути к созданию эффективного исламского образования в России должна быть унификация учебных заведений в соответствии с той системой, которая существует в нашей стране в области светского образования. Эта система выверена жизнью, полностью соответствует исламской традиции и представляет собой градацию всех учебных заведений на учебные заведения высшего, среднего или средне-специального и начального образования. Высшее учебное заведение дает студенту высшее образование, присваивает ему соответствующую специальность и заверяет ее документом государственного образца. Вуз – сложнейшая и уникальная система преподавания, которая может быть создана только на основе соответствующей базы; преподавательский состав вуза должен состоять из специалистов, имеющих ученые степени в области светских наук или богословия. Вуз обязан иметь государственную аккредитацию. В условиях нашей действительности проблема заключается в том, что при отсутствии лицензирования религиозных учебных заведений статус «исламского института» или даже «университета» может присвоить  себе любой желающий. Юридически и по уровню знаний выпускник такого института ничем не отличается от слушателя обычных вечерних курсов при мечетях.

В том докладе, о котором я уже упоминал выше, говоря о «высшем исламском образовании», я имел в виду, в первую очередь, Российский исламский университет в Казани. Тогда я считал, что РИУ должен быть единственным исламским вузом в России или хотя бы одним из немногих, потому что не может в каждом городе быть по исламскому университету, уже хотя бы потому, что в России нет такого числа профессиональных преподавателей, способных преподавать богословские науки. Таким образом, нашу общую задачу я на тот момент видел в том, чтобы способствовать росту потенциала и оперативных возможностей РИУ.

Сегодня, однако, я вынужден в значительной степени откорректировать свою позицию. Заставляет это сделать сама жизнь. Во-первых, наше государство стало активно продвигать идею теологического образования в светских вузах. Как всегда, наиболее развернуто эту программу воплотили представители РПЦ. Государство само финансирует преподавание богословских дисциплин, полностью обеспечивая образовательную подготовку студента в вузе высококвалифицированными преподавателями с докторскими и профессорскими дипломами. При этом представителю церкви остается лишь наполнить, так сказать, содержанием форму этого учебного процесса. Заниматься преподаванием основ религии в светском вузе имеют право только дипломированные специалисты, и недостатка в таких профессионалах в православной церкви  нет. И по готовности учебных программ, и по наличию преподавательского состава, и по числу вузов, уже внедривших или готовых в ближайшее время заняться преподаванием основ православия – в общем, и качественно, РПЦ опередила многочисленные духовные управления мусульман на сотни шагов вперед, в то время как мусульмане оказались неспособными вписаться в этот процесс. Преподавание теологии в светском вузе, равнодоступно для представителей всех религий, и мы отстаем здесь по собственной вине, из-за собственной инертности и разобщенности.

Второй причиной, заставляющей меня несколько пересмотреть свою позицию по системе высшего исламского образования, стала замедленность в продвижении вперед Российского исламского университета. Я не хочу критиковать деятельность РИУ, однако замечу, что десяток выпускников в год – это цифра, не соответствующая статусу вуза. Я полагаю, мы не сможем подготовить грамотных дипломированных специалистов для российской мусульманской уммы в рамках уважаемого мной РИУ, и единственный выход, самый разумный и вполне естественный, – воспользоваться предложением государства о преподавании теологии в светских вузах, как это сделали православные. При этом мы должны четко понимать: государство не будет учить нас, наших юных мусульманских студентов религиозной практике. Практическое наполнение теоретической базы, получаемой студентом в вузе, должны предоставить не государственные, не вузовские преподаватели, а  представители ислама. Таким образом, когда духовное управление мусульман, заключив соответствующий договор с определенным вузом, направляет на учебу  по специальности «теология» или «исламская теология» своих студентов, оно (духовное управление) не должно затем сидеть, сложа руки в течение 4-5 лет, и ждать выпуска готового богослова. Напротив, такое духовное управление будет обязано не просто издалека контролировать процесс обучения, а, как я уже сказал, наполнять его практическим содержанием, то есть начитывать определенное количество часов конкретных дисциплин, связанных с религиозной практикой, и проводить со студентами большую часть внеурочного времени для того, чтобы будущий теолог стал настоящим практикующим мусульманином. Плюсы такого сотрудничества государства и ислама налицо: грамотные, подготовленные в России дипломированные улемы смогут реально противостоять натиску как псевдоисламского радикализма с его «амирами», так и якобы традиционного «местного варианта ислама» с его «устазами». Не мы предложили светским вузам эту систему внедрения духовного образования, и раз они, вместе с РПЦ, настаивают на внедрении в жизнь именно этой программы, наша задача – вписаться в нее. Престижность вузовского образования очевидна; понятно и то, что именно светские вузы предоставляют отсрочку от армии и выплачивают стипендию, что немаловажно в нашей действительности. Разницу между дипломом настоящего вуза и какого-нибудь «исламского института имени имама такого-то» на Кавказе также объяснять не стоит. Вопросы заключаются лишь в том, какую учебную программу вузовского уровня мы можем предложить, и кто из представителей духовных управлений мусульман, обладающий необходимым дипломом, станет ее воплощать в жизнь. Очевидно, что решать эти проблемы нужно сообща, а не по принципу «каждый сам за себя», как  это происходит в наших духовных управлениях до сих пор.

Следующий уровень трехступенчатого образования – среднее и среднеспециальное учебные заведения. Полтора года тому назад, загруженный нерешаемыми проблемами социального плана, связанными с деятельностью нашего Нижегородского медресе «Махинур», я предлагал кардинально уменьшить количество медресе по России или преобразовать их в особые образовательные центры, специализирующиеся по определенным направлениям. Скажем, некое медресе могло бы стать центром по арабистике, или же центром изучения Корана. В этом случае рядовые медресе готовили бы имамов и проповедников среднего уровня, а будущие арабисты или знатоки Корана получали бы образование в этих специализированных центрах. Это предложение до сих пор остается актуальным, прежде всего, в целях предотвращения падения престижа исламского образования.

Однако большинство задач, стоящих перед медресе, так и остались невыполненными. У многих медресе в России нет государственных лицензий, они не могут предоставить студенту отсрочку от армии, большинство сталкивается с серьезными финансовыми проблемами. Это только вершина айсберга, а ведь есть еще и проблема трудоустройства выпускников медресе – лишь малая часть их в дальнейшем пойдет на работу в мечеть, лишь единицы станут имамами. А учебный процесс требует постоянного финансирования. Существует и такая проблема, как излишнее, неоправданно пристальное внимание со стороны спецслужб. Следует учесть и то, что в течение 2–3 лет нереально воспитать имама как личность, как богослова, как исламского преподавателя. При всем этом существует огромное число медресе. Каждое сталкивается с нехваткой преподавательских кадров и денег и, кроме того, вынуждено еще конкурировать с другими медресе. Есть ли выход из этого замкнутого круга?

На сегодняшний день мы в Нижнем Новгороде пришли к выводу о том, что среднее исламское образование изживает себя и требует кардинального пересмотра самой концепции системы образования. Один из выходов я уже предложил – это перепрофилирование двух-трех существующих, готовых к этому медресе в специализированные центры. Но что делать подавляющему большинству российских медресе? Мы считаем, что следует поменять саму специфику этого звена в нашей трехступенчатой системе. Нам следует специализироваться на людях более старшего возраста, которые уже отслужили в армии, наладили свой быт и состоялись как личности в местах своего проживания. В этом случае медресе станут готовить работников именно для той социальной ниши, которая так и осталась пустой за десять лет функционирования самой системы медресе – прежде всего, сельских имамов и преподавателей ислама на селе. Соответственно, снимутся проблемы невостребованности выпускников, непризнанности диплома государством и отсутствия отсрочки от армии. Наконец, возрастет престижность медресе, поскольку именно работа с рядовыми мусульманами является нашей ключевой задачей, воплощать которую в жизнь должны сельские имамы.

Безусловно, такой шаг потребует пересмотра учебных программ медресе, однако не это самое главное. Более важно то, что, только поняв потребности времени и своевременно пересмотрев подходы к решению насущных задач, мы сможем адекватно реагировать на те или иные изменения социально-политической атмосферы в обществе. Для этого нужны воля и объединение усилий руководителей всех мусульманских духовных управлений и учебных заведений, организаций и структур! Если мы не успеем вовремя внести изменения в нашу жизнь, нас ждет или забвение по примеру ушедших в сектантство старообрядцев, или радикализация общества с неизвестным исходом. Важно и то, что только в сотрудничестве с властями мы сможем отстоять свои позиции – это не лозунг и не пустые слова, и к такому выводу уже давно пришли все региональные духовные управления мусульман.

Теперь позвольте мне перейти к анализу перспектив развития учреждений начального образования. Прежде всего, следует заметить, что преподавание религии в школе также относится к начальной форме образования, однако объективно сегодня мы, мусульмане, совершенно не готовы к этому нововведению. Помимо отсутствия единых методик и учебных программ у нас отсутствует самое главное для его внедрения – кадры. Очевидно, что воспитанный в светской традиции преподаватель, не сможет не только привить школьникам любовь к исламу, веру в Аллаха, но и просто объективно осветить наше вероучение. Следовательно,  реальные преимущества в результате внедрения  религиозного образования в школах получит только православная церковь. Здравое размышление показывает нам единственный выход из этой критической ситуации – школа должна оставаться светской.

 Почему бы нам не взять в качестве примера такую развитую демократическую страну, как Финляндия? Там каждый гражданин при устройстве на работу должен предъявить свидетельство об окончании курсов – по  системе ликбеза – по  основам своей религии. Таким образом, всякий совершеннолетний и дееспособный человек проходит обязательные двух-трех-недельные курсы, которые можно сравнить с курсами по вождению для автолюбителей. Здесь нет углубленного изучения предмета с практическим разрешением сложных вопросов; речь пойдет только о самом кратком, но интенсивном ознакомлении с основами вероучения, мировоззрения и ритуала. Вот именно такая форма начального исламского образования при мечетях, абсолютно доступная для всех российских мечетей и чрезвычайно полезная в нашем обществе поголовной религиозной неграмотности, и должна стать нашей целью. По большому счету, уже сегодня подобная  форма образования и является самой массовой и распространенной. Она существует и при мечетях, и на разных официальных и неофициальных курсах. Вероятно, в ближайшем будущем ее значение будет только расти. Нашей задачей становится ее легализация во всех направлениях – от сопоставления имеющихся учебных программ до разъяснения представителям государства ее значимости и востребованности.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.