Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Материалы форумов и конференций
Инновационные ресурсы мусульманского образования и культуры: Вторые Фахретдиновские чтения
01.06.2011

 

 

ФАИЗОВ Г.Б.
заместитель директора НИЦ РМО при БГПУ им. М. Акмуллы, кандидат философских наук

Ризаэтдин Фахретдин как пример толерантности в государственно-конфессиональных отношениях

В 1923 г. в Уфе на очередном съезде мусульман России избирается новый состав Духовного управления мусульман Внутренней России и Сибири и новый муфтий — известный на весь Восток ученый-энциклопедист, писатель, журналист и религиозный деятель Ризаетдин Фахретдинов.

В советской научной и пропагандистской литературе господствовала негативная оценка его деятельности и деятельности возглавляемого им Духовного управления. Еще в 1929 г. бывший мулла, порвавший в первые годы советской власти с саном служителя мусульманского культа, Наджиб Думави писал: «Путь лести и откровенного обмана в своем отношении к Октябрю и скрытое противодействие ему — вот подлинное лицо Духовного управления»[1]. В 1931 г. автор книги «Ишаны-дервиши» Зариф Музаффари, ссылаясь на одну из статей Р. Фахретдинова, опубликованную еще в 1918 г., обвинил его в откровенных антибольшевистских выпадах и посвятил его «разоблачению» целую главу своей книги. Даже в конце 70-х годов ХХ века деятельность Фахретдинова в качестве муфтия некоторыми авторами характеризовалась как «сочетание внешней лояльности в отношении к советскому государству и скрытой враждебности к социалистическому строю»[2].

Когда архивы стали открывать свои тайны, выяснилось, что объявленный в 30-е годы контрреволюционером Р. Фахретдинов имел совершенно иное политическое лицо. Еще до Октябрьской революции он признавал неизбежность и необходимость социальных перемен в обществе, призывал к свободомыслию и активным действиям ради обновления мусульманского мира. Выяснилось, что Фахретдинов «выступал с резкой критикой консервативных норм обычного и мусульманского права (адат и шариат), рутины и косности, невежества и темноты, схоластики и фанатизма, требовал раскрепощения мусульман, модернизации медресе, изучения в них естественных наук»[3]. Поэтому, надо полагать, не ради лести он выступил в 1923 г. на съезде мусульман за лояльность по отношению к советской власти (что было поддержано большинством участников мусульманского съезда), видел в ней возможность осуществления и некоторых своих идей.

Все выступления на съезде, особенно приветственные телеграммы Ленину, Сталину, Троцкому и Калинину, были проникнуты духом согласия с основными идеями социалистической революции. Документы, принятые на съезде, свидетельствовали о лояльности к советской власти не только руководства Духовного управления, но и большинства мусульманского духовенства, а также их готовности сотрудничать с государством в деле решения общественно-политических и социально-экономических проблем страны.

Вместе с тем нужно подчеркнуть, что съезд мусульман, проходивший под непосредственным руководством Ризаэтдина Фахретдинова, дипломатично лавировал между необходимостью поддержания политического курса советской власти и важностью защиты социально-культурных интересов мусульманских народов России. Как показывают архивные документы, по вопросам образования на съезде было принято две резолюции. В одной из них поддерживался курс на всеобщее обязательное обучение детей (в том числе девочек) в светских школах, отмечалась важность для развития общества всех отраслей науки, а в другой — настаивались требования восстановить преподавание основ мусульманского вероучения в религиозных школах[4].

Этот съезд — яркий пример дипломатической толерантности муфтия Ризаетдина Фахретдинова и возглавляемого им Духовного управления мусульман в государственно-конфессиональных отношениях. Толерантность, выражалась, с одной стороны, в их лояльности к идеологии советской власти, с другой — в отстаивании интересов мусульман мирными, дипломатическими средствами. Поэтому советское правительство было вынуждено пойти навстречу решениям всероссийского мусульманского съезда. После всестороннего обсуждения было разрешено преподавать основы мусульманского вероучения в воскресных школах. В октябре 1923 г. было принято соответствующее постановление ЦИК и СНК СССР.

Новый муфтий энергично взялся за выполнение своей трудной и деликатной миссии и на первых порах добился заметных успехов в защите прав верующих. Об этом красноречиво говорят, например, факты, характеризующие религиозную ситуацию в Башкирии. Несмотря на административный нажим на мусульманское духовенство и усиление атеистической пропаганды среди населения, государственно-партийный аппарат республики проигрывал в конкуренции с Духовным управлением мусульман, возглавляемым муфтием Р. Фахретдиновым. Если в 1924 г. мусульманских приходов было 643, обществ — 417, то в 1926 г. их стало соответственно 717 и 473[5].

Усиление влияния ислама на население Башкирии в эти годы произошло даже в условиях раскола в среде мусульманского духовенства. Как известно, I Всебашкирский курултай вместе с провозглашением автономии Башкирии объявил о создании автономного Башкирского муфтиата. Башкирский муфтиат под названием Центральное духовное управление мусульман Башкирской Республики был зарегистрирован НКВД БАССР в июле 1924 г.[6] После этого он развернул целенаправленную работу по выживанию Духовного управления мусульман всей страны из принадлежащих ему помещений и приходов.

Не вдаваясь в подробности борьбы действующих в Уфе двух мусульманских управлений, которая, на наш взгляд, всесторонне раскрыта в книге А.Б. Юнусовой «Ислам в Башкортостане», отметим, что духовные управления мусульман, может быть, именно благодаря этому расколу в конкурентной борьбе за прихожан все более усиливали свое влияние среди населения республики. В связи с этим Башкирский обком РКП(б) принимает ряд постановлений и несколько раз обращается в ЦК партии и ВЦИК с требованием ужесточить нажим на духовенство.

Например, бюро обкома партии в сентябре 1926 г. на закрытом заседании принимает следующее решение: «а) систематизировать и углубить проведение антирелигиозной работы как среди взрослого населения, так и среди молодежи, привлекая к этому делу башкирскую и татарскую интеллигенцию, и начать улучшение работы в школах; б) использовать раскол среди духовенства, приветствовать снятие сана, устранять формальности при восстановлении отказавшихся от духовного сана людей в гражданских правах, при наделении землей, определении на службу и т. д.; в) не допускать политической пропаганды под видом религиозной, а также оказания материальной поддержки духовным лицам; г) всякие ограничительные мероприятия в области религии проводить исключительно через советские органы, ни в коем случае не привлекая к этому делу партийные органы. Просить ЦК о том, чтобы в будущем не допускались никакие дальнейшие уступки мусульманскому духовенству (разрешение вероучений, издание журналов — причина оживления); д) обсудить деятельность мусульманского духовенства на пленуме БОК и провести также совещание в ЦК по этому вопросу»[7].

Анализ государственно-исламских отношений в регионе в 20-е годы показывает: хотя в документах партии и государства нет прямого призыва к административным мерам как способу ликвидации религии, на практике происходит отход от теоретических предпосылок марксизма-ленинизма на позиции государственного атеизма. ЦК ВКП(б) и областные комитеты партии, «забыв» слова Ленина о том, что партия должна «бороться с

религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием», в основном применяют административные меры, обязывая государственные органы поступить так или иначе.

Вскоре начинается тотальная «война» с кулачеством, а заодно с духовенством. Печально известное законодательство 1929 г. (постановление Президиума ВЦИК «О религиозных объединениях») имело жестко определенные, классово направленные цели: «полное и скорое упразднение религии». Принципиальное ленинское положение о свободе совести, гласящее о том, что «государству нет дела до религии», при сложившейся социально-политической обстановке не могло реализоваться, ибо тоталитаризм получает все более широкое распространение. Решением XIV Всероссийского съезда Советов (май 1929 г.) вместо признававшейся за гражданами свободы религиозной и антирелигиозной пропаганды в Конституцию РСФСР вводится изменение, запрещающее религиозную пропаганду. Теперь статья 4-я гарантировала лишь «свободу религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды».

Авторы статьи «Несколько эпизодов из жизни муфтия» в журнале «Наука и религия» Б. Султанбеков и М. Одинцов приводят любопытные архивные документы. Например, письмо члена Президиума ВЦИК П.Г. Смидовича М.И. Калинину после приема муфтия Ризаэтдина Фахретдинова по его просьбе 8 мая 1930 г. Смидович как председатель Комиссии по культовым вопросам при Президиуме ВЦИК сообщает: «Доклад (муфтия) указывает, что все религиозные организации мусульман находятся накануне полнейшего разрушения и исчезновения с лица земли. Пока закрылось 87 процентов мухтасибатов, из 12 000 мечетей закрыто более 10 000, от 90 до 97 процентов мулл и муэдзинов лишены возможности отправлять культ. Указанное в докладе подтверждается обильным материалом, имеющимся в нашем распоряжении. Положение по мусульманскому культу хуже, чем по другим культам, но в общем рисует характерную для всех культов картину. Перегибы в связи с коллективизацией партия энергично выправляет, перегибы на религиозном фронте продолжаются. Я вношу проект циркуляра в Президиум ВЦИК, но без энергичных указаний со стороны ЦК на места по партийной линии дела не выправить...»[8]

Нам сегодня известно, что таких указаний не последовало, наоборот, воинствующие меры на религиозном фронте поощрялись и дальше. После смерти муфтия Ризаетдина Фахретдинова 12 апреля 1936 г. начались массовые репрессии представителей мусульманского духовенства. Несмотря на лояльность к советской власти, практически все мусульманское духовенство подверглось арестам и допросам, а большая часть — ссылкам и расстрелу. В 1936 г. под видом борьбы с «буржуазным национализмом» произошло насильственное закрытие и Башкирского муфтиата.

Итак, государственно-исламские отношения в нашей стране в первые годы советской власти характеризовались диктатурой атеистического государства, исповедующего вульгарно-материалистическую идеологию. Институты государственной власти под руководством партийных комитетов постепенно отстранили мусульманское духовенство не только от выполнения административно-правовых государственных функций, но и от учебно-образовательной и нравственно-воспитательной работы среди населения. В таких тяжелейших условиях государственного атеизма возглавляемое известным на весь мусульманский мир ученым и религиозным деятелем Ризаэтдином Фахретдиновым Духовное управление мусульман Внутренней России и Сибири старалось не входить в конфронтацию с государственными структурами власти, но в рамках действующего законодательства настойчиво защищало интересы верующих. Вот почему муфтий Фахретдинов является, на наш взгляд, первым ярким примером толерантности и истинного борца в государственно-исламских отношениях в Советском Союзе.


 

[1]              Думави Наджиб. Современное татарское духовенство и его деятельность (на татарском языке). — Казань, 1929. — С. 17.

[2]              Ишмухаметов З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии. — Казань, 1979. — С. 71.

[3]              Абдуллин Я.Г. Джадидизм, его социальная природа и эволюция // Из истории татарской общественной мысли. — Казань, 1979. — С. 110.

[4]              Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. Уфа, 1999. — С. 134-135.

[5]              ЦГИАРБ, ф. 1257, оп. 1, д. 374; оп. 2, д. 43, л. 15.

[6]              Фаизов Г.Б. Ислам и государство: единство, противоборство, конвергенция. — Уфа, 2010. — С. 61.

[7]              ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 5, д. 12, л. 95–96.

[8]              Наука и религия. — 1990. — № 1. — С. 3–5.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.