Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Материалы форумов и конференций
Инновационные ресурсы мусульманского образования и культуры: Вторые Фахретдиновские чтения
31.05.2011

ФАРХШАТОВ М.Н.
сотрудник Института истории, языка и литературы, кандидат исторических наук

Риза Фахретдинов - инициатор начала археографических изысканий в Урало-Поволжье по линии АН ССР в начале 1930-х годов

Ризаэтдин бин Фахретдин (1859–1936) вошел в историю тюрко-мусульманских народов российского Востока как один из самых инновационно мыслящих личностей своего времени. С его именем неизменно связаны зарождение и развитие среди татар и башкир просветительской светской литературы, национальной периодической печати и журналистики, профессиональной исторической науки, джадидистского направления мусульманской образовательной системы, богословия и юриспруденции. Он также стоял у истоков становления советской академической археографии, направленной на сбор и обработку арабографичных рукописей в Урало-Поволжье и Средней Азии.

Поскольку о последней стороне деятельности выдающегося ученого-просветителя еще мало известно даже специалистам, не говоря уже о широкой читающей публике, ниже приводятся некоторые образцы его переписки с ответственными руководителями АН СССР. Новые архивные документы из фонда Института востоковедения Санкт-Петербургского филиала РАН (Ф. 152. Оп. 1а. Д. 308) убедительно свидетельствуют, что Р. Фахретдинов и на закате своей жизни остался не только искренним книголюбом и ценителем древних рукописей, но и совестливым человеком.

№ 1

Письмо

председателя Центрального духовного управления мусульман

Ризаэтдина Фахретдинова в президиум Академии наук СССР

Уфа, 7 августа 1932 г.

Я беру на себя смелость обратить внимание президиума АН на нижеизложенное, касающееся безжалостной гибели ценных книг и рукописей на восточных языках.

Так как большинство мусульманского населения России имело своим основным занятием сельское хозяйство — землепашество, в том числе и мусульманское духовенство, почему и большинство мусульманских учены «улемов» проживало в деревнях, где также существовали и руководимые ими «медресе», в которых они состояли модаррисами.

Книги трудов мусульманских ученых прошлых времен, весьма высоко ценимые среди российских улемов, хранились в их частных библиотеках и переходили из рук в руки.

Вследствие постигших владельцев этих библиотек разного рода несчастий эти собрания книг конфисковывались и поступали в распоряжение с/советов и, по имеющимся сведениям, отсылались как макулатура на бумажные заводы. Сердца людей мусульманского ученого мира при виде этого вандализма обливались кровью.

Имелись неопровержимые сведения, что во многих из этих библиотек имелись древние манускрипты, полученные из мусульманских стран.

Например, в Малмыжском уезде в д. Тюнтари в библиотеке Али-ишана имелись «уники» произведений прежних мусульманских ученых. Такие же сведения имелись о нахождении множества подобных книг в библиотеке Тупеевых в д. Учбули Бирского уезда.

Я сам был восхищенным очевидцем наличности собственноручных автобиографических рукописей древних авторов в библиотеках Дебердеевых в д. Пенделка Кузнецкого уезда Саратовской губернии и Хасана Акчурина в с. Гурьевка Карсунского уезда Симбирской (ныне Ульяновской) губернии.

Имелись сведения о нахождении в библиотеке Сайдукова в д. Малчие (так. — М.Ф.) Тюменьского уезда рукописей, написанных в Багдаде во времена Абассидских халифов. Подобные библиотеки имелись и в других местах.

Было бы весьма желательно, чтобы Всесоюзная Академия наук приняла меры к тому, чтобы из массы доставленных на бумажные заводы как макулатура книги на восточных языках отобрать хотя бы уцелевшие старинные книги и рукописи для помещения в своем богатом книгохранилище, независимо от их содержания по дисциплинам мусульманских религиозных наук.

Будучи приглашенным на торжества 200-летнего юбилея АН в 1925 г., я был ознакомлен с богатым собранием книг и рукописей на восточных языках и думаю, что в числе указываемых мною книг могут быть найдены экземпляры, достойные приобщения к богатству книгохранилища Академии.

Не будучи в состоянии сделать что-либо в этом направлении я счел своей нравственной обязанностью обратиться с настоящим к президиуму АН и тем исполнить долг гражданина и библиофиля.

Председатель ЦДУМ муфтий Р. Фахретдинов

№ 2

Письмо

директора Института востоковедения академика Ольденбурга

в президиум Академии наук

Ленинград, 21 мая1933 г.

Научные сношения Института востоковедения с республиками Союза и активное его участие в ряде академических конференций в настоящем году показали с полной ясностью ненормальное положение собирания, охраны и хранения восточных рукописей и документов, из которых громадное количество погибло и во время Гражданской войны и после, впрочем и в настоящее время нет никакого надлежащего наблюдения за рукописями и документами. Кроме того, нам стало известно, что ряд ценных рукописей ушел и уходит за границу через агентов-перекупщиков и таким образом пропадает для Союза.

Такое положение более нетерпимо. Институт востоковедения, обсудив тщательно этот вопрос, выделил из своего состава ряд сотрудников, которым он имеет в виду поручить объездить ряд районов Средней Азии и Поволжья с целью выяснить, как обстоит дело с восточными рукописями и документами на местах. Задачей командированных лиц будет обратить внимание местных организаций на громадное значение этого вопрося для истории и эконимики нашей страны, а также на то, что никакие приезды из Центра на время, даже высококвалифицированных специалистов, не может исправить ненормальное положение дела, если самими работниками на местах не будут проявлены должное внимание к делу и активность. Необходимо будет при постоянной помощи местных организаций заняться срочно регистрацией тех мест и лиц, где имеются рукописи и документы, стараясь особенно о том, чтобы началось скорое сосредоточение рукописей и документов в надлежащих государственных и общественных хранилищах. Необходимо будет в отдельных случаях закупать рукописи и документы, чтобы противостоять их увозу заграницу.

Важно помнить, что здесь одними постановлениями делу не помочь. Наши сотрудники должны будут вести активную работу по разъяснению местным работникам громадного культурного значения охраны и собирания рукописей и документов. На экспедиции настоящего года мы смотрим как на почин в большом и важном культурно-научном деле, причем твердо рассчитываем на то, что наши сотрудники настолько умело поведут работу, что уже с будущего года на собирание и охрану рукописей и документов получим и людей и материальные средства на местах.

Дело не терпит отлагательства, ибо все письменные сношения, которые у нас были по этому поводу, не дали достаточных результатов. Мы не видим нигде должного, активного внимания и интереса к этому важному вопросу. Между тем мы знаем, что, например, в Индии активное собирание рукописей, не распространяемое, к сожалению, на документы, дало исключительно блестящие результаты.

Мы знаем, что в Средней Азии и Поволжье иеется много ценных восточных рукописей, но такой осведомленности понаслышке недостаточно, и потому мы ходатайствуем перед президиумом об ассигновании согласно приложенной смете 28 000 руб. для посылки настоящим летом в Среднюю Азию и Поволжье двуы отрядов по работе охраны и собирания рукописей и документов, причем мы включаем в смету лишь небольшую сумму — 5000 руб. на приобретение рукописей, потому что пример Крыма, где мы не можем приобрести важных исторических рукописей и документов за отсутствием средств, показывает, что необходимы деньги для закупки.

В результате работы этого года, кроме указанного, мы надеемся собрать надлежащий материал для составления соответствующей инструкции работникам на местах и для экспедиций из центра.

Директор академик Ольденбург

Ученый секретарь Хашимов

№ 3

Предложение

Института востоковедения АН СССР в Культпроп ЦК ВКП(б)

тов. Горохову

Ленинград, ... мая 1933 г.

По имеющимся в нашем распоряжении сведениям усматривается наличие в республиках Средней Азии, в Башкирской АССР, в Татарской АССР, в средневолжских и нижневолжских краях рукописных восточных произведений, которые являются незаменимым источником для установления экономик, истории и всех идеологических надстроек прошлого узбеков, таджиков, туркмен, каракалпаков, киргизов, казахов, башкир и татар.

Эти материалы в большей своей части находились в руках мусульманского духовенства и феодальных слоев этих народностей, в связи с ликвидацией которых все эти ценные исторические источники гибнут: частью попадают в макулатуру, или же расхищаются, а в некоторых случаях более ценные из них (в Средней Азии) перепродаются специальным агентам западноевропейских стран через Кабул и Тегеран.

Об исторической ценности этих материалов можно утверждать на основании следующих фактов:

В настоящее время находятся в издании рукописи, принадлежащие Джуйбарским ходжам (Ходжа Мухаммад Исляма, Ходжа Са´ид и др.), приобретенные нами в 1932 г. за 3000 руб., которые зафиксировали в себе все земельные сделки этих крупных феодалов Средней Азии XVI–XIX веков;

Казиевы книги, собранные Вяткиным в Самарканде, в которых также отображена вся внутренняя жизнь известных районов Средней Азии (даты купли и продажи, разделы наследства, землеводная тяжба и т. п.);

Случайно найденные в делах пугачевцев документы на татарском языке (кабальные сделки, частные письма с жалобой на бесчинства царских чиновников и мародерства «туземной» администрации и др.), подготовленные Историко-археографическим институтом АН, имеют также большое значение по истории башкир, татар и других народностей Поволжья и Урала.

Из приложенных при этом письме материалов (копия с тезисов ученого специалиста Института востоковедения АН Е. Э. Бертельса и с отношения муфтия [Ризы Фахретдинова] от 7 августа 1932 г.) видно, что среди такого рода документов может быть обнаружено огромное количество ценных источников, не только имеющих непосредственное отношение к истории, литературе и языку вышеперечисленных народностей, но и народов зарубежного Востока.

Институт востоковедения и Историко-археографический институт АН, занятые в настоящее время собиранием, обработкой и изданием документов по истории народов Советского Востока, организуют в текущем году две экспедиции по собиранию этих материалов: одну — в республики Средней Азии и вторую — в Поволжье и на Урал.

Так как эта работа не может быть закончена в течение нескольких месяцев и требует мобилизации значительного количества вполне компетентных людских сил и денежных средств, то в задачу наших экспедиций в основном входит организация дела собирания, хранения и обработки материалов на местах.

Поэтому коммунистическая фракция АН СССР просит Культпроп ЦК ВКП(б) обратиться от имени ЦК ВКП(б) ко всем ЦК нацкомпартий, крайкомам и обкомам соответствующих нацреспублик и областей, а также средневолжских и нижневолжских краев с письмом о необходимости выделения для этой цели соответствующих людей и денежных средств как на организацию местных экспедиций, так и на закупку некоторых более ценных рукописей и книг, а также о необходимости оказания всяческого содействия специалистам, командированным нами для указанной цели в Среднюю Азию и Поволжье и [на] Урал.

С коммунистическим приветом

непременный секретарь АН В.П. Волгин

№ 4

Письмо

непременного секретаря Академии наук СССР В.П. Волгина

и директора Института востоковедения академика А.Н. Самойловича

Ризаэтдину Фахретинову

Ленинград, 3 января 1935 г.

АН СССР известно, что Вы, проявляя в прошлом интерес к истории и литературе народов Ближнего Востока и являясь редактором журнала «Шура» и автором серии исторического сборника «Асар», занимались собиранием рукописных книг и документов на арабском, персидском, турецком и татарском языках. С прекращением выхода указанных произведений многое из Вашей коллекции рукописных материалов осталось неизвестным ученому миру и без надлежащей научной обработки.

За последние годы фонд восточных рукописей АН пополнился значительными поступлениями. Так, например, н. сотрудник Казани С.Г. Вахидов принес АН СССР в дар около 300 рукописных книг, археографическая экспедиция АН привезла из Татарской АССР более 1200 рукописных книг и почти столько же документов, большая часть которых была принята экспедицией в порядке дара. При Институте востоковедения и Историко-археографическом институте АН организуется коллектив научных работников (преимущественно из националов), занимающихся научной обработкой всего рукописного фонда, относящегося к истории, литературе и языку татар, башкир и других народов Поволжья.

Расширяющаяся в стенах АН СССР работа по изучению истории, литературы и языка народов Поволжья и Урала приводит нас к усилению внимания по охране всех письменных памятников древней культуры этих народов, к интенсификации их собирания и научной обработки.

Все это побуждает нас обратиться к Вам с просьбой поставить в известность АН о Ваших намерениях использования собственной Вашей коллекции восточных рукописей. В случае отсутствия у Вас каких-либо других намерений позволяем себе просить Вас: не смогли ли бы Вы передать принадлежащие Вам рукописи в распоряжение АН СССР?

О Вашем решении, а также и об условиях передачи Вашей коллекции рукописей не откажите сообщить по адресу: Ленинград, Биржевая линия, 1, Институт востоковедения АН СССР, академику А.Н. Самойловичу.

Непеременный секретарь В.П. Волгин

Директор Институт востоковедения А.Н. Самойлович

№ 5

Письмо

муфтия Ризаэтдина Фахретдинова

директору Института востоковедения академику А.Н. Самойловичу

Уфа, 5 февраля 1935 г.

Из письма, полученного из Академии [наук], я узнал о ее надеждах, что у нас могут быть книги, представляющие интерес для академической комиссии. Поэтому счел необходимым раскрыть причину отсутствия возможности выслать такие книги и сообщить Вам о несчастьях, выпавших на долю религиозных и светских книг, имевшихся в моем распоряжении.

Когда я жил в Оренбурге, в ночь на 12 февраля 1911 г. в мой дом пришли жандармские и полицейские чины и произвели обыск. [После чего] они сказали: «Вас пока оставляем [на свободе], хотя имеем право увести и посадить в тюрьму». Увезли с собой на ломовой лошади в ящиках разные мои бумаги, рукописи и статьи, подготовленные для «Шуры». Остались только печатные книги и древние рукописи. Это во-первых.

Во-вторых, в 1918 г. в Оренбурге во время [Гражданской] войны были уничтожены большая часть моей библиотеки и разные рукописи.

В-третьих, после отъезда в Уфу, в 1920 г., когда сидел в тюрьме, при обыске в моем доме были изъяты все бумаги с записями. Ничего не осталось.

В-четвертых, в 1932–1933 гг. [мы] пережили голод. Вместо чая пили кипяток. Мед, сахар, молоко, масло, мясной бульон и т. п. пищу не видели. Но не могли жить без хлеба. Для нас, как [лиц,] лишенных прав, двери продуктовых магазинов были закрыты. Поэтому вынуждены были покупать хлеб, ржаную муку и т. п. пищу по дорогой цене у коммерсантов. К тому же в феврале 1934 г. на нас положили непосильный налог. Хотя жаловались в различные учреждения, кроме лишних расходов пользы не было. Волей-неволей пришлось продать ценные, даже не имеющие цену книги. И этим спаслись от налогового бремени и голодной смерти.

Естественно поэтому отсутствие у жившего в таких условиях человека произведений, которыми могли бы пользоваться нынешние и будущие сотрудники Академии — сокровищницы науки.

Как-то совершенно неожиданно один из высокопоставленных зарубежных мусульман предложил [мне]: «Пришли свои произведения нам. Мы их напечатаем по своему усмотрению. У нас имеется превосходная типография». По этой причине собранные для переработки «Асара» материалы и копии из рукописей наших великих ученых хранили отдельно в другом месте. Учитывая советы докторов поехать для лечения моей болезни в теплые края, попытался отправить свои рукописи в чужую страну. Но мое желание не осуществилось. Поэтому эти записи отправил в Академию. Может быть, найдут место, куда поставить. Из-за высоких тарифов упомянутые копии не были высланы. В почте бесплатно [ничего] не принимают.

Описал всю свою жизнь, так как Вам полностью доверяю. Может быть, найдете время и прочитаете [эти строки].

Прошу помочь, чтобы в Академии забыли мое имя.

Других просьб нет.

Ежечасно жду смерти.

Ризаэтдин бин Фахретдин.

5 февраля 1935 г. Уфа, [ул.] Тукая, 5.

 

[P. S.]

У нас была книга по истории касимовских и сибирских ханов. Название выпало из памяти. Эту книгу для публикации запросили из Вены. Опасаясь какого-либо несчастья при пересылке, заказал для себя ее копию. Из Вены сведений об опубликовании не было. В Уфе новую копию для чтения взял было Абд аль-Ахад Вильданов, но через некоторое время [он мне] сообщил, что книгу потерял. От других [же] людей слышал, что книга цела. Если Академия пожелает увидеть эту книгу, то пусть через своих уфимских сотрудников потребует ее. Если Вильданову скажут: «Книга, которую Вы взяли у муфтия, потребовалась для Академии. Отдайте ее!» — думаю, что отдаст.

Ризаэтдин [бин] Фахретдин

№ 6

Письмо

директора Института востоковедения академика А.Н. Самойловича

муфтию Ризаэтдину Фахретинову

Ленинград, 25 февраля 1935 г.

Ваше письмо и рукописные документы (в двух посылках) нами получены 15 сего февраля месяца. За присланные рукописные материалы и за сообщенные в Вашем письме сведения о рукописи по истории касимовских и сибирских ханов Институт востоковедения АН СССР приносит Вам глубокую свою признательность.

Ваша коллекция явится значительным вкладом в наше древлехранилище (так. — М. Ф.).

Институт востоковедения АН СССР надеется, что его древлехранилище пополнится и рукописями Ваших собственных трудов, по тем или иным историческим условиям не появившихся в печати, так как последние, как и первые, могут быть весьма полезны для дальнейшей научной разработки истории, литературы и языка татар, башкир и других народов нашего Союза, а также Ближнего Востока, над которыми Вы проводили, в свое время, исследования.

Директор Института востоковедения А. Н. Самойлович



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.