Мухаметзянова Дина Сибгатовна,
старший научный сотрудник Института истории имени Ш. Марджани Академии наук Татарстана, г. Казань

Кадимистская система образования в трудах Ризаэтдина Фахретдинова

Всестороннее изучение педагогического наследия кадимистской системы сегодня становится все более насущным, так как многие принципы, лежащие в основе современных педагогических и образовательных инноваций, имели место и в системе кадимистского медресе. Среди принципов, на которых была основана кадимистская система, можно выделить такие, как: индивидуальный и контактно-групповые типы обучения, техники взаимного обучения, катехизисные, гипертекстовые способы изложения материала, эвристические методы, индивидуальный темп прохождения программы, сильные начала самообразования. Все это вполне актуально и сегодня, может помочь в выработке альтернативных классно-урочной системе решений, переживающей глубокий кризис.

В исторической литературе, описывая суть джадидистских педагогических реформ, часто сводят их к тому, что был осуществлен переход на звуковой метод, в содержание образования были включены светские предметы, были применены новые средства обучения, такие как классные доски, карты и глобус, а также установлены новые порядки в управлении медресе. Однако наши исследования показали[1], что изменения были более существенными: изменились цели, идеалы образованности, содержание образования, был осуществлен переход к классно-урочной системе, что привело в итоге дегуманизации образования, уравниловке и формализму, невозможности решения ряда педагогических задач.

Важнейшими источниками изучения кадимистской системы медресе являются известнейшие биобиблиографические исследования по истории духовной культуры татар: «Мустафадал ахбар»[2] и «Вафият ал-аслаф»[3] Шихабутдина Марджани, «Талфик ал-ахбар»[4] Мурада Рамзи и, несомненно, «Асар»[5] Ризаэтдина Фахретдинова, который в целом является продолжением «Вафийат ал–аслаф...» и «Мустафад ал–ахбар...» Ш. Марджани, сохраняя преемственность традиционного восточного биобиблиографического жанра.

В наследии Фахретдинова «Асар» не является единственным источником по кадимистскому медресе. Более подробно кадимистское медресе Фахретдин рассматривает в энциклопедии «Юаныч» («Утешение»), которая до сих пор существует только в рукописном виде и хранится в НА УНЦ РАН[6].

В автобиографии он также рассказывает о своем обучении в медресе. Эти воспоминания интересны тем, что он приводит факты, приоткрывающие неформальную сторону жизни старометодных учебных заведений. Ризаэтдин Фахретдинов двадцать лет обучался в кадимистском (старометодном) медресе деревни Нижние Чершилы и один год — в Чистополе. Нельзя сказать о том, что эта система в целом удовлетворяла молодого богослова — кадимистская система к этому успела накопить множество противоречий по отношению к изменившимся условиям жизни. Однако одной из отличительных черт кадимистской системы образования является наличие сильных принципов самообразования, заложенных в ее фундамент. Поэтому вовсе неудивительно, что Фахретдинов во время своего обучения в медресе в большом количестве читал дополнительную литературу.

«Асар» Фахретдинова наряду с произведениями Шихабутдина Марджани, Мурада Рамзи является ценнейшим источником, позволяющим восстановить историческую картину возникновения и развития кадимистской системы образования. Здесь, в биографиях религиозных деятелей татар, нашел отражение идеал образованности кадимистской системы, без которого невозможно оценить историческую и культурологическую роль рассматриваемой нами системы образования. «Асар» позволяет также проследить связи между регионами и учебными заведениями, без которого кадимистская школа была бы не системой, а просто совокупностью учебных заведений.

В целом в становлении и развитии кадимистской системы образования можно выделить следующие этапы:

период сохранения и возрождения локальной учености (XVII век);

«дагестанский» этап (начало XVIII— 60-е годы XVIII веков);

«каргалинский» этап (вторая половина XVIII века);

этап количественного роста местных медресе (конец XVIII — XIX века);

этап реформ (конец XIX — начало ХХ веков).

После смутных лет татарской истории, когда людей, осведомленных в религии, остается недостаточно для того, чтобы поддерживать систему религиозного образования, татары начинают искать знания за пределами Волго-Уральского региона.

Прежде всего необходимо рассмотреть общий характер контактов татар с разными мусульманскими центрами, через которые могла «проникать ученость». Среди таких центров были Крым, Кавказ, Турция, Средняя Азия. Несмотря на закрытие границ для мусульманского населения, пути проникновения за рубеж в мусульманские центры Азии оставались.

В конце XVII — начале XVIII веков стала возрождаться локальная мусульманская ученость. Отдельные личности разными путями получали религиозное образование в таких традиционных мусульманских центрах, как Дагестан, Средняя Азия. Возвратившись домой, они начинали обучать население и создавать медресе, которые становились центрами национального возрождения, подготовки научной и творческой элиты.

Позже одним из путей поддержания образованности в регионе стал возврат на родину бежавших во время погромов. Риза Фахретдин писал, что «после уничтожения Казанского ханства часть мусульман бежала в Дагестан, Крым и даже Турцию». Он пишет, что через некоторое время часть бежавших вернулась обратно. Среди этих вернувшихся были люди, учившиеся у ученых, в местах получения образования они переписали и принесли домой некоторые сочинения и книги[7].

Именно Фахретдинов обращает внимание на то, что Дагестан сыграл важную роль в становлении системы мусульманского образования, которую впоследствии назовут кадимистской.

По словам Ризы Фахретдина, авторитет дагестанских улемов и особенно Мухаммада бине Гали ад-Дагыстани был связан с тем, что мусульмане Волги, Булгара, Казани, Урала после уничтожения Казанского ханства потеряли основы общемусульманской книжной культуры и арабского языка. Особое значение Р. Фахретдин придавал роли дагестанских улемов в передаче знаний по таким дисциплинам, как право («Шархе Кудури» Абуль Хасана Ахмада бин Мухаммеда аль-Кодури»), хадисоведение («Талхис аль-мифтах» Мухаммеда бин Гомера Абдуррахмана аль-Казвини, «Аль-мисбах», «Аль-ифтитах»), риторике, нахве и сарыфу (лексикологии и морфологии арабского языка).

Риза Фахреддин среди дагестанских улемов отмечает[8] аварца Мухаммеда бине Мусу ал-Кудуки ал-Авари (1633–1717) из аула Кудутль (Кудук). Кудуки был разносторонним ученым, учившимся вначале на родине, а затем в Йемене и других арабских странах. Автор трактатов по математике, астрономии, грамматике, логике, риторике, он имел учеников среди народов Дагестана, всего Северного Кавказа, а также среди татар Поволжья.

Интересным является тот факт, что Кудуки придерживался ашаритской школы в вопросах догматики (акыды) и шафиитской в праве (фикхе), но не считал себя связанным с ними, а по примеру своего йеменского учителя Салиха Йамани «прибегал к иджтихаду»[9]. По словам Фахретдина, «наши шейхи из Булгара и Казани связаны с этим лицом, передавшим им силсила (суфийскую преемственность в тарикате)»[10].

Появление Каргалинской татарской слободы[11] близ Оренбурга в 40–50-е годы XVIII в. вызвало через некоторое время скачкообразный рост количества медресе во всем Волго-Уральском регионе. В Татарской Каргале для обучения мусульман Поволжья сосредоточились ученые и педагоги — выходцы из Дагестана, Хорезма, Бухары, Багдада. Сюда стекались многие татары, получившие образование в Средней Азии, Сирии, Дагестане, Кабуле, для того чтобы усовершенствовать свои познания и приложить усилия для воспитания нового поколения ученых. Эти усилия принесли плоды в 60–80-е годы XVIII века. Появилась группа мусульманских учебных заведений: в Казани открылись Ахуновское и Апанаевское медресе, а в 1780 г. — медресе при доме Амирхановых, заработали крупнейшие сельские медресе в деревнях Мачкара, Тайсуган, Ташкичу, Кышкар, Менгер, Сатыш, Саба, Береске, Стерлибаш и во многих других селах. Многие выпускники Каргалинского медресе основали собственные учебные заведения. Большинство из них — учебные заведения высшего уровня — медресе. Понимая значение Каргалинской слободы в истории татар и мусульманского религиозного образования, он посвятил Каргалинской слободе одно из своих исследований «Сэгыйдъ» (1897).

Еще один фактор, послуживший катализатором процесса появления системы религиозного образования, которое впоследствии назовут кадимистским, — это активная деятельность в регионе тариката[12] накшбандия-муджадидия. Как правило, выпускники отечественных медресе не останавливались на достигнутом и отправлялись для совершенствования познаний в такие образовательные центры, как Бухара, Хива, Кабул. Цель их путешествий была не только в том, чтобы получить формальные знания, но и в том, чтобы, пройдя воспитание у известных шейхов, достичь духовного совершенства. Наиболее известными шейхами того периода, оказавшими влияние на татар, были Ниязкули Туркмани и Фаизхан Кабули, у которых получили иджазат-наме многие известные татарские улемы. Биографии их последователей мы знаем в том числе и благодаря «Асару».

К XIX в. различные типы учебных заведений появились уже практически во всех татарских населенных пунктах. К середине XIX в. в Казанском крае насчитывалось уже 430 мектебов и 57 медресе[13]. Количество медресе было намного меньше количества мектебов — одно медресе приходилось примерно на 10 махаллей. В 1905 г. только в Казанской губернии татарских мектебов и медресе насчитывалось 845, в которых обучалось 54 549 учащихся, в 1907 г. их стало 877 (66 787 учащихся), а в 1913 г. — 967 (79 496 учащихся)[14]. В крупных центрах татарского населения (Каргалы, Казань, Уфа и др.) медресе имелись почти при каждой махалле, но не все они пользовались одинаковым авторитетом.

К концу XIX в. система мусульманского образования татар стала претерпевать кардинальные изменения, результатом которых стало появление новометодных медресе, выпускавших разносторонне подготовленных шакирдов: «Мухаммадия», «Касымия» в Казани, «Буби». В годы советской власти все медресе были закрыты и система религиозного образования практически перестала существовать.

Если обратиться к обрисовке кадимистской системы образования, то необходимо обратить внимание на то, что ее отличительной особенностью является отсутствие жесткого разделения на уровни как таковые. В этом все описания единогласны. Во-первых, медресе, как правило, имели в своей структуре мектеб. Р. Фахретдинов вообще не делает разделения между медресе и мектебом, мектеб он видит лишь как ступень целостного учебного заведения[15]. В стенах одного учебного заведения учащийся переходил с уровня мектеба на следующий уровень обучения — медресе.

В отличие от описания кадимистской школы Дж. Валидова Р. Фахретдинов[16], так же как и Я. Коблов[17], приводят иной, более расширенный список предметов и книг, изучаемых на начальном уровне. Я. Коблов пишет, что на начальном уровне, помимо вышеназванного, изучаются основы вероучения и обряды поклонения, начальные сведения о жизни Пророка и истории ислама. По Фахретдинову, на начальный уровень тратится времени больше, чем в других описаниях. Более того, в отличие от других авторов начальный уровень (то есть до изучения сарфа) Р. Фахретдинов[18] разделяет на два этапа, каждый из которых проходит в среднем три года. Он называет следующие книги, изучавшиеся в мектебе: «Бэдэвам», «Йосыф китабы», а также ряд известных сборников хадисов и книг по основам шариата. Это говорит о том, что качество обучения могло гораздо отличаться между учебными заведениями, а также о том, что обучение даже в мектебах не было столь примитивным, как это представляют иные авторы.

В завершение стоит сказать, деятельность Фахретдинова приходится на последний этап существования кадимистской системы образования. Фахретдинов стал свидетелем вначале появления новометодных медресе, а позже и полного разрушения советской властью какого-либо мусульманского образования вообще. Другой стороной проблемы является то, что вновь нарождающаяся джадидистская школа не успела пройти полную апробацию и зарекомендовать себя в качестве адекватной альтернативы удовлетворения именно конфессионального образования.

Подводя итог, необходимо сказать, что наследие Фахретдинова содержит ценнейшие сведения по истории конфессионального образования. Личности, представленные в биобиблиографическом своде «Асар», необходимо рассматривать не только как труд, содержащий богатый фактологический материал по общей истории татар, но и источник по истории образования мусульман Волго-Уральского региона.