Ислам и иудаизм

В целом в последние годы практически во всех кругах мусульманско-иудейские взаимоотношения рассматриваются через призму «палестинской проблемы», включающей в себя статус Иерусалима. Основой арабо-израильского противостояния еврейской стороной (да и различным электоратом мирового сообщества) довольно часто называется желание мусульман «поглотить весь мир». Но параллельно со стороны евреев звучат «обоснования» своих «особых прав» на «землю», данных им Богом (на основе Торы): «И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе (Быт. 12:1); «И дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом (Быт. 17:8); «От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли» (Быт. 18:18); «в Исааке назовется тебе семя» (Быт. 21:12); «завет Мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра» (Быт. 17:21).

Однако в данном контексте сразу же появляется несколько «но». Прежде всего первенцем Авраама был не Исаак, а также законно рожденный Исмаил. Будучи долгое время бесплодной, жена Авраама Сарра предложила пророку: «Войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее» (Быт. 16:2). Выдающийся представитель русской библейско-богословской школы второй половины XIX – начала XX вв., руководивший кафедрами Санкт-Петербургской духовной академии, Александр Лопухин разъясняет предложение Сары таким образом, что «она здесь основывает свои надежды на том обычном праве той эпохи, в силу которого дети мужа, рожденные от служанки, считались законными его детьми и, следовательно, равно принадлежали обоим супругам, т. е. как мужу, так и жене»¹. Утверждения же о том, что Исмаил родился не от «реальной» (любимой) жены, парируются Торой: «Если у кого будут две жены – одна любимая, а другая нелюбимая, и как любимая, так и нелюбимая родят ему сыновей, и первенцем будет сын нелюбимой, – то при разделе сыновьям своим имения своего он не может сыну жены любимой дать первенство пред первородным сыном нелюбимой; но первенцем должен признать сына нелюбимой и дать ему двойную часть из всего, что у него найдется, ибо он есть начаток силы его, ему принадлежит право первородства» («Второзаконие», 21:15, 17).

Согласно еврейским источникам, «библейские генеалогические списки не оставляют сомнения, что особый статус первенца был неотъемлемой частью правового сознания и жизненного уклада израильтян; во многих списках специально отмечаются первенцы... Тем не менее библейское повествование показывает, что патриархи нередко нарушали права первенца, – так, Исаак был предпочтен Исмаилу, Иаков – Исаву, Эфраим – Менашше»². Но «нарушали» «патриархи», не Бог ведь отказался от собственных слов. Так что Исмаил остается первенцем со всеми вытекающими из этого законными для него привилегиями. Тем более что появился на свет он после обращения Авраама к Всевышнему с просьбой о потомстве: «И было слово Господа к нему, и сказано: ...тот, кто произойдет из тела твоего, будет твоим наследником» (Быт. 15:4). Мог ли дать Бог в ответ на мольбу пророка «нелюбимого» сына?

Вопрос и в том, что Господь не может противоречить Сам Себе. Тема отношения Всевышнего к первенцу возникает в Торе во время жизнеописания Моисея в Египте. В период отказа Фараона отпустить евреев Моисей и Аарон передали ему угрозу Бога, что Всевышний в полночь пройдет посреди Египта, в результате чего «умрет всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни» (Исх. 11:5). Сотрудник Центра еврейского образования в диаспоре Бар-Илан (Тель-Авив, Израиль) Моше Абелец комментирует эпизод таким образом, что «казнь первенцев – это тоже посрамление Ра... когда умирает наследник фараона, то есть будущее воплощение бога Ра, умирает сам Ра. Увидев бессилие всех богов Египта, оставшись без помощи и поддержки, фараон отпускает сынов Израиля»³. Тем самым, хоть и косвенно, но Всевышний продемонстрировал значение перворожденного не только как наследника «физического», но и духовного.

Следом Всевышний вновь показывает важность для Него первенца. При исходе из Египта Господь сказал Моисею: «Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота: Мои они» (Исх. 13:2). Комментируя это, известный теолог, президент и основатель издательской организации Chalcedon Foundation Раусас Джон Рашдуни отмечает, что «все перворожденные завета, представляющие всех в завете, отдаются или посвящаются Богу»⁴. Тем самым Господь вновь подтверждает особую роль перворожденного, «ибо все первенцы – Мои» (Чис. 3:13). Как говорит инициатор создания и руководитель организации «Маханаим» («оказание помощи русскоязычным евреям в Израиле, России, США в восстановлении связи со своей духовной традицией») Зеев Дашевский: «Так же, как “Берешит” (Бытие. – Прим. авт.), это высказывание, так и первенец является неповторимым»⁵. А уже отсюда исходит, что жертвоприношение Авраама Богу могло быть только в лице первенца Исмаила.

Определенные противоречия видятся и вопросе о «Завете с Богом». Согласно Торе, «Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий... и поставлю завет Мой между Мной и тобой... и поставлю завет Мой между Мной и тобой и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт, 17:1–2, 7). Далее, по Торе, «взял Авраам Измаила, сына своего... весь мужской пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог... В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его» (Быт. 17:23, 26). Это оттеняет особую роль Исмаила, ведь пророк приступил к исполнению завета с себя и своего единственного на тот период сына, т. к. «Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак» (Быт. 21:5).

Аналогичная «ситуация» складывается и в аспекте «семени». Тора гласит: «И об Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ» (Быт. 17:20). Но после рождения Исаака Сарра потребовала от Авраама прогнать Исмаила с матерью. «Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке назовется тебе семя; и от сына рабыни Я произведу народ, потому что он семя твое (Быт. 21:12, 13). Как комментирует А. Лопухин, утешая Авраама в этой разлуке, «Бог удостоверяет его, что этим новым повелением Он отнюдь не отменяет Своего раннейшего обетования относительно Измаила (17:20)»⁶. То есть в вопросе «семени» никакого преимущества у Исаака перед Исмаилом нет. Тем более что после изгнания Исмаила с матерью, как о том гласит Тора, Господь сказал о первенце Авраама: «Я произведу от него великий народ... И Бог был с отроком» (Быт. 21:18, 20).

Таким образом, наследственных проблем с «семенем» у Исмаила не просматривается. Но следом появляется следующий вопрос, который затрагивал и Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, один из трех вселенских святителей: «Почему один только Исаак называется семенем Авраама, хотя Авраам был отцом Измаила и многих других! Не потому ли, что мать Измаила была раба? Но какое это имеет отношение к сыну?»⁷. Действительно, к сыну напрямую это не имеет отношения. К тому же, согласно Завету, «взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог... В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его, и с ним обрезан был весь мужеский пол дома его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников (Быт. 17:23, 26–27). То есть происхождение Исмаила по материнской линии от наложницы не может играть никакой роли в предпочтении Исаака Исмаилу. Потому что Господь не провел разницы для исполнения завета в зависимости от социального статуса. Именно поэтому обрезаны были все лица мужского пола из дома пророка без какого-либо выбора, причем не по желанию патриарха, а согласно словам Бога: «Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным» (Быт. 17:13).

Кроме того, уже приводившееся свидетельство Торы о ситуации в Египте демонстрирует отсутствие важности для всевышнего фактора социального статуса (происхождения) при подходе к первенцам при реализации Его замысла. Авраам обратился к Богу с просьбой об Исмаиле такими словами: «Владыка Господи! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным; распорядитель в доме моем этот Елиезер из Дамаска... вот, Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой» (Быт. 15:2–3). То есть слуга имел фактически права наследника в случае отсутствия прямого потомка. Еще одна цитата: «Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною, то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал? И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему? Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его и равно образовал нас в утробе?» (Иов, 31:13–15). В этом отрывке вообще просматривается равенство в правах между хозяином дома и рабом его.

Мало этого, тот факт, что Исмаил является не только потомком Авраама, но и первенцем его, позволяет вне еврейской традиции также рассматривать слова Господа, обращенные к пророку: «Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом» (Быт. 17:7–8). Как писал женевский приходский священник, православный греческий клирик Василий Саккас, «после таких обетований и таких подтверждений – какое имеет значение плотское происхождение от Авраама?»⁸ – имеется в виду тезис о «любимой-нелюбимой» жене пророка. С учетом же признания мусульманами Единства Творца и восприятия Торы, Евангелия и Корана суть «написанной единой рукой Всевышнего» не могут восприниматься в иудейской традиции не только вышеизложенные, но и следующие Слова: «будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов... и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом» (Быт. 17:5, 8). То есть Ханаанская земля предназначается потомкам Авраама и через Исмаила, и через Исаака.

Как представляется, именно вследствие необходимости подтверждения «Божественного предназначения» Ханаанской земли только евреям в Торе и «появились» нестыковки, о которых говорится выше. Но с учетом невозможности противостоять Богу самому себе явно усматривается «изменение» слов Господа «человеческим почерком». Основой же этого видится намерение «доказательства» «богоизбранности евреев». Не случайно Коран говорит об искажениях слов Всевышнего: «Они искажают слова, меняя их местами, и забыли долю из того, чему их научили»⁹. Об этом же говорится и в Евангелии: «Хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание... устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили» (Мк. 7: 9, 13).

В отличие от иудейской точки зрения ислам признает «право на землю» не только мусульман, но и иудеев. Коран говорит о земле Ханаана (без указания границ): Вот Муса (Моисей) сказал своему народу: “О мой народ! Помните милость, которую Аллах оказал вам, когда создал среди вас пророков, сделал вас царями и даровал вам то, чего не даровал никому из миров. О мой народ! Ступите на священную землю, которую Аллах предписал вам, и не обращайтесь вспять, а не то вернетесь потерпевшими убыток”. Они сказали: “О Муса (Моисей)! Там обитают могучие люди, и мы не войдем туда, пока они не уйдут оттуда. Если же они уйдут оттуда, то мы войдем”»¹⁰. Как представляется, речь в этих аятах идет о Ханаанской земле. Это просматривается и в комментариях Валерии Пороховой: «И сказал Господь Моисею, говоря: пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я даю сынам Исраилевым; по одному человеку от колена отцов их...» (Числ. 13:2–3); «И высмотрев землю, возвратились они через сорок дней» (там же: 26); «...но народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные...» (там же: 29); «...и весь народ... люди великорослые...» (там же: 33); «...и мы были в глазах наших как саранча» (там же: 34)»¹¹.

Коран описывает происходящее вслед за этим: «Но два благочестивых среди них, На коих милость Божья снизошла, Сказали: «Двое богобоязненных мужчин, которым Аллах оказал милость, сказали: «Входите к ним через ворота. Когда вы войдете туда, вы непременно одержите победу. Уповайте на Аллаха, если вы являетесь верующими»¹². В. Порохова комментирует этот аят следующим образом: «Среди тех, кто пошел “высматривать землю Ханаанскую”, были Иисус Навин и Халев, которые настаивали на исполнении Завета Господа о вхождении в город через соответствующие врата. “Но Халев успокаивал народ пред Моисеем, говоря: пойдем и завладеем ею, потому что мы можем одолеть ее”» (Числ. 13:31)»¹³. В этом же контексте можно привести еще один аят: «Мы поселили сынов Исраила (Израиля) в славной стране и одарили их благами»¹⁴. Согласно В. Пороховой, «речь, несомненно, идет о земле Ханаанской, куда Муса вывел свой народ. “...И вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев...” (Исх. 3:8)»¹⁵.

Но Всевышний вел «сынов Израиля» в «землю Обетованную» при условии соблюдения всех заповедей Господа, что должно было явиться проявлением почитания и служения Богу: «Все заповеди, которые я заповедую вам сегодня, старайтесь исполнять, дабы вы были живы и размножились, и пошли и завладели землею, которую с клятвою обещал Господь отцам вашим... храни заповеди Господа, Бога твоего, ходя путями Его и боясь Его. Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую... Берегись, чтобы ты не забыл Господа, Бога твоего, не соблюдая заповедей Его, и законов Его, и постановлений Его, которые сегодня заповедую тебе...чтобы помнил Господа, Бога твоего, ибо Он дает тебе силу приобретать богатство, дабы исполнить, как ныне, завет Свой, который Он клятвою утвердил отцам твоим» (Втор. 8:1, 7–8, 11, 18). Аналогично Господь говорит и в Коране: «О сыны Исраила (Израиля)! Помните милость, которую Я оказал вам. Будьте верны завету со Мной, и Я буду верен завету с вами. Меня одного страшитесь»¹⁶.

Как бы то ни было, восприятие «принадлежности» Ханаана потомкам Авраама и через Исмаила, и через Исаака делает абсолютно неактуальным поиск еврейской стороной точных и однозначных границ в «земле Обетованной», «определенных» Торой «исключительно» для иудеев (тем более что они там четко и не просматриваются).

А отсюда исходит возможность подхода к ближневосточной проблеме не с иудейской точки зрения. Длительное время проживший в Пакистане христианский миссионер Дон МакКерри трактует это довольно своеобразно: «То, что начал Авраам как человек веры, принесло плоды среди людей веры. И через Иисуса обетованное семя Авраама верующие объединились. Исцеление пришло в разрушенную семью Авраама. Дети Измаила были и останутся в лоне Господа»¹⁷. К последнему предложению в предыдущей цитате можно добавить, что в «лоне Господа останутся» все верующие: «Если к вам явится руководство от Меня, то те, которые последуют за Моим руководством, не познают страха и не будут опечалены. А те, которые не уверуют и сочтут ложью Наши знамения, будут обитателями Огня. Они пребудут там вечно»¹⁸; «Аллах спасет богобоязненных, и они обретут успех (или по причине их успеха). Зло не коснется их, и они не будут опечалены»¹⁹.

Следует заметить, что восприятие мусульманами «равного» отношения Господа ко всем верующим проявилось уже в первые годы мирового распространения ислама.

Опыт мирного сосуществования иудеев и мусульман

Опыт мировой истории свидетельствует о возможности мирного сосуществования евреев и арабов. Американский востоковед Густав фон Грюнебаум пишет: «Включение евреев в исламскую культурную сферу означало для них наступление золотого века, особенно в Испании и Египте, а временами также в Ираке и Северной Африке. Они полностью избавились от провинциализма, и, как это ни странно, контакт с античной мыслью, в который они вступили окольным путем с помощью арабской философии, оказался более плодотворным, чем их знакомство с идеями Филона в древности... Почти повсюду в странах, где господствовали мусульмане, существовали довольно значительные еврейские поселения... Арабские завоевания в Ираке впервые превратили евреев из преимущественно земледельческого в торговый народ... Мы видим еврейские общины занятыми международной торговлей на исламской территории и за ее пределами вплоть до Индии»²⁰.

Леон Поляков отмечает, что «в XI веке халифы Египта из знаменитой династии Фатимидов вносили регулярные пожертвования на содержание раввинской академии, которая функционировала в Иерусалиме (!)... Еврейские торговцы обеспечивали оборот денег и товаров между всеми городами огромной исламской империи... их активность даже выходила за ее границы... Занятия и образ жизни евреев... широкий спектр их профессий в отличие от ситуации замкнутой касты, обреченной на одно и при этом презираемое занятие, сами по себе достаточно красноречивы»²¹. А израильский востоковед, в 1950–1960-е гг. профессор арабского языка Пенсильванского университета (Филадельфия, США), Шломо Дов Гойтейн фиксирует, что «во времена раннего ислама еврейский народ вступил в стадию экономического и социального возрождения... под арабо-мусульманским влиянием еврейская мысль и философия, даже еврейский религиозный закон и практика были систематизированы и окончательно сформулированы. Даже еврейский язык развивал свою грамматику и лексику по модели арабского языка. Возрождение иврита в наше время было бы совершенно немыслимо, если бы арабский язык не сослужил ему такую службу»²².

Другой еврейский источник свидетельствует, что «мусульманская культура... оказала существенное воздействие на некоторые области еврейской мысли... Еврейская философия в странах ислама развивалась под прямым влиянием арабской философии и в тесной связи с ней... Основоположник средневековой еврейской философии Саадия Гаон испытал влияние мусульманских богословов – рационалистов-мутазилитов... Произведения средневековых еврейских мыслителей... по содержанию чрезвычайно близки к произведениям современной им арабской философской литературы... Еврейская литература на иврите в странах ислама также развивалась под влиянием арабской поэзии и прозы... Еврейство мусульманской Испании родило славную плеяду мыслителей и поэтов («золотой век» еврейской поэзии)»²³.

Вышеприведенные цитаты освещают события, которые имели место в начальный период средних веков. Актуальность же этих свидетельствований в подчеркивании возможности совместного беспроблемного проживания арабов и евреев с раннего периода распространения ислама. Возможно, с позиций сегодняшних взаимоотношений между арабами и евреями все вышеизложенные факты могут восприниматься как парадокс мировой истории, тем более что именно период проживания евреев в Арабском халифате оказался плодотворнейшим для развития иудаизма и еврейской культуры. Однако ничего удивительного в этом нет. Здесь вопрос не только в подтверждении толерантности и миролюбия ислама, но и в демонстрации реального отношения мусульман к «людям Писания», т. е. тем, кто исповедует Единобожие. Как отмечает Карен Армстронг, «даже когда ислам был в зените своего могущества, мусульманские теологи неизменно сохраняли приверженность плюрализму и духу терпимости в отношении других религий и культур»²⁴.

Неслучайность такого отношения к немусульманам видна в том, что аналогичная тенденция прослеживается и далее. По данным еврейских источников, во время мирового господства Османской империи «в Стамбул начали добровольно съезжаться ашкеназы из Баварии, Австрии и других германских государств, а также из Венгрии и Италии (известное влияние оказало на них написанное вскоре после падения Константинополя послание руководителя ашкеназской общины Эдирне раввина Ицхака Царфати, в котором описывалось благоденствие евреев под властью турок), сефарды из Испании и Португалии (в том числе марраны), бежавшие от преследований инквизиции... Разрешение на строительство синагог было дано... даже там, где до турецкого завоевания синагог вообще не было... Евреи выступали в XVI в. в качестве основных организаторов международной коммерции и морских перевозок в Леванте, внутренней торговли и ярмарок в Малой Азии и на Балканах... В крупных городах... они составили подавляющее большинство врачей... Стамбул и Эдирне стали крупными центрами еврейской учености и литературы: здесь жили и работали видные галахисты, комментаторы Библии и Талмуда, каббалисты²⁵».

Таким образом, как усматривается, совместное мирное общежитие между арабами и евреями при самом непосредственном контакте имело место на протяжении всей истории: и при Арабском халифате, и в период Османской империи. Этот исторический фон однозначно свидетельствует, что в случае «антиеврейской» направленности Корана, о чем довольно часто говорится в еврейской (да и не только в еврейской) среде, все вышеизложенное было бы невозможно. Но именно на закате Османской империи, когда обострилась борьба Запада и России за обладание политико-географическим наследием Великой Порты, мировые державы начали манипулировать доктринальными основами иудаизма в собственных интересах, инициировав сионистское движение. И это явилось первым шагом к последующему противостоянию арабов и евреев в ближневосточном регионе.

Политизация мировыми державами «ханаанской» парадигмы иудаизма

Причины искусственного вывода на мировой уровень религиозных доктрин иудаизма лежат, как это ни покажется странным на звучание, в геополитических устремлениях христианской Европы. Безусловно, подробности «игр» вокруг «еврейского вопроса» могут быть рассмотрены в специальном труде. В рамках нынешнего исследования происходившие события затрагиваются контурно.

Главная роль в политизации иудаистических доктрин принадлежит Франции, что признает и еврейская сторона: «Наполеон... использовал лозунг еврейской эмансипации как одно из средств достижения своих глобальных геополитических целей. Его подход к еврейской проблеме проявился уже в 1799 г., когда Наполеон... начал завоевание Эрец-Исраэль, открывавшее путь для дальнейшего наступления на Восток. Хотя сообщение правительственной газеты “Монитор” (май 1799 г.) о манифесте Наполеона с обещанием восстановить еврейское государство, его столицу Иерусалим и Иерусалимский храм вызывает сомнения, оно, по-видимому, опиралось на устные заявления, которые он сопровождал призывом к евреям стать под его знамена»²⁶. Под проеврейскими лозунгами Наполеон начал продвигаться в глубь Османской империи. Как пишет один из ведущих независимых британских экспертов по Ближнему Востоку политолог Ибрагим Хамами, «Наполеон мечтал создать в Палестине подконтрольное себе государство, чтобы воткнуть шило в горло главному своему противнику – Англии. Он хотел, чтобы это государство стало орудием его влияния на Египет и путем, связующим Францию с Востоком»²⁷.

Тот факт, что вначале наполеоновский «призыв не встретил отклика в еврейских массах, несмотря на то что раввин Иерусалима А. Леви приветствовал обещания Наполеона и призывал евреев молиться за их осуществление»²⁸, свидетельствует об искусственной инспирации «ханаанской парадигмы» со стороны Франции. Но тем самым иудаизм был политизирован. Это усматривается и из резолюции преимущественно раввинального Французского синедриона (1807 г.), «в которой говорилось, что иудаизм включает как собственно религиозные, так и политико-правовые элементы, причем если первые неизменны во все времена, то вторые с изменением внешних условий существования еврейского народа могут пересматриваться авторитетным собранием»²⁹. Следствием проеврейской политики Наполеона явились аналогичные шаги в зависимых от Франции странах. «Приверженцы Моисеевой веры» были уравнены в правах с остальными подданными в Вестфалии (королем являлся брат Наполеона Жером), великом герцогстве Франкфурт-на-Майне и ганзейских городах), в Дании... Этими решениями Наполеоном демонстрировалась благожелательность к евреям.

Естественно, «еврейский акцент» Франции и понимание, что за этим стоит, не могли остаться без внимания Лондона, инициировавшего создание Совета депутатов британских евреев. В 1839 г. в Палестине начала проводиться перепись еврейского населения; арендовывались земли для еврейских поселений. Параллельно в Англии получил развитие христианский сионизм. Согласно Усаме Абдель-Хакиму, один из лидеров этого течения в год начала переписи в Палестине «Эрл Шафтсбери... опубликовал статью под заголовком “Государство и возрождение евреев”. В ней он призывал евреев возвратиться в Палестину с тем, чтобы, по его словам, завладеть землями Галилеи и Иудеи. Шафтсбери первым выдвинул лозунг “Земля без народа – народ без земли”»³⁰. Согласно ряду источников, Э. Шафтсбери являлся зятем британского министра иностранных дел того периода Генри Пальмерстона, что приоткрывает «властный след» его идейного порыва. По данным американского историка Антона Чейткина (Anton Chaitkin), «заинтересованность лорда Пальмерстона в сионизме была стимулирована в период ближневосточного кризиса в 1840 г., когда... англичане обнаружили, что в... Турции... у британцев не было англиканского или пуританского населения, которому они могли бы покровительствовать (для того, чтобы иметь предлог для вмешательства). Тогда их взоры обратились к армянам и евреям. Пальмерстон приказал английским дипломатам взять под свою опеку еврейские общины, поскольку Британия была «естественной защитницей евреев». Этот ход открыл британцам двери на Ближний Восток»³¹. При этом английское консульство в Иерусалиме обязывалось покровительствовать палестинским евреям, лишенным консульской защиты других стран.

Постепенно подключается к «игре на поле сионизма» и Берлин. Но рельсы здесь – не экономические, а революционно-социалистические. Так, один из первых немецких социалистов, друг молодого К. Маркса Мозес Гесс, проповедовавший дуализм арийской и семитской «исторических рас» и необходимость «гармонического сотрудничества всех наций», провозгласил, что «возрождение национального государства еврейского народа возможно лишь в Палестине». Таким образом, к «воссозданию» государства евреев приступили все ведущие страны Европы. Барон Эдмонд Ротшильд (Франция) заложил фундамент еврейского земледелия в Палестине, начав застраивать ее, а британец Мозес Монтефиоре (первый еврей, удостоенный членства в Лондонском королевском обществе) оказывал широкую поддержку поселенцам во всех сферах. Как представляется, именно по причине необходимости материальных вложений в реализацию идей сионизма (производная от геполитических задач) объясняется «добро» британских и французских властей на широкий доступ евреев в экономические сферы внутри стран. Это позволяло решать вопрос поддержки сионизма не за счет «бюджетных средств». Так что не евреи «подмяли» под себя экономику Европы в тот период, как это нередко утверждается, а власти европейских стран сознательно создавали им все условия для экономического процветания.

А к концу века в «еврейский вопрос» стали использовать и США, где (в исследовании уже отмечалось) христианские сионисты в 1891 г. представили президенту У. Гаррисону меморандум, призывавший к содействию по «возвращению евреев в Сион». Таким образом, на первом месте в инициировании в Европе в XIX в. вопроса «возвращения евреев на землю Обетованную» оказался не вопрос «богоизбранничества» и «особых прав на Ханаан» евреев, а геополитические устремления мировых держав. Как пишет получивший доступ к отцовским архивам Рэндолф Спенсер Черчилль, «колониальные планы Европы по покорению арабской Палестины пересеклись с интересами евреев по созданию национального очага на этой земле. Именно европейские лидеры позволили евреям создать опорную точку на палестинской земле – задолго до того, как эту идею стало развивать сионистское движение»³².

Что касается извечного геопротивника Запада – России, то на данном историческом фоне в направлении ближневосточного региона Петербург также действовал в тандеме с религией. На южных рубежах России был задействован христианский фактор в лице «армянского движения», а в центре Европы «работало» «лоно православия» в лице Болгарии и Сербии. Тем самым для реализации политических интересов государств вновь был задействован религиозный фактор. Разница с предыдущими столетиями состояла лишь в том, что если в предшествующий период Запад распространял свое мировое влияние под «прикрытием» миссионерства «своей», «родной» религиозной ветви (католицизм или протестантизм), в конце XIX в. Европа и Атлантика использовали «чужую» конфессиональную доктрину. При этом факт миссионерства вообще не был задействован, т. к. реализацию «еврейского вопроса» «пробивали» прежде всего политики. А иудаистическое «движение», особенно на начальном этапе XIX в., несло «вспомогательный» характер. Инициировав же проведение в 1897 г. первого сионистского конгресса, провозгласившего своей целью создание «очага в Палестине для еврейского народа на основе гражданского права», европейские державы придали своим геополитическим целям на Ближнем Востоке окраску защиты «реальных» «религиозных чаяний еврейского народа».

На пути к «подмандатной Палестине»

Геополитическая борьба за овладение территориями Османской империи между Россией и Западом и внутри самой Европы усилилась в последней четверти XIX в. Интересы Петербурга простирались от «приобретения» центра Европы (Балканы и православный аспект) до Малой Азии (инициирование «армянского вопроса» под предлогом защиты «христиан от мусульман»). О Багдадской железной дороге, дающей возможность продвижения в глубь Востока, мечтала Германия, кайзер которой объявил себя «другом и защитником мусульман». В этой связи Лондон в целях укрепления на Ближнем Востоке активно «развивал» сионистские идеи, вследствие чего британский премьер-министр Бенджамин Биконсфильд-Дизраэли подготовил правительственную программу переустройства Ближнего Востока. Именно Б. Дизраэли приписывается появление накануне Берлинского конгресса анонимного сочинения по «обоснованию права евреев на Ханаан». По свидетельству еврейских источников, в Берлине «при поддержке Дизраэли в договор был включен параграф, гарантирующий гражданские права евреев в балканских государствах, ставших независимыми от Турции»³³.

Политизированность этого вопроса проявилась даже в том, что его пытались противопоставить «армянскому движению». Так, армянский историк Арутюн Саркисян пишет, что «не турки, а русские сионисты, или тот же лорд Дизраэли, или еще кто подал идею о том, что если турки согласятся на создание в Палестине автономии для евреев, то пусть Англия, в свою очередь, не поддержит требования о проведении реформы в армянских областях... Премьер-министр Англии лорд Биконсфильд (Дизраэли) оказался для армянского народа поистине злым духом»³⁴. Основу для такого заявления А. Саркисян видит в том, что в результате дипломатических ходов Б. Дизраэли Сан-Стефанский мирный договор 1878 г., легализовавший территориальные завоевания Петербурга после войны с османами, был дезавуирован Берлинским конгрессом. Тем самым проникновения России к Средиземному морю не состоялось, а «курация» вопроса реформ в «армянских вилайетах» Османской империи была «возложена» с Петербурга на Запад. Однако анализ внешнеполитических шагов ведущих мировых стран в тот период однозначно свидетельствует о том, что инициирование ими ряда вопросов «национального» характера для постановки перед султаном всего лишь преследовало цель укрепления на Ближнем Востоке.

Не случайно на этом фоне Британия расширяла свои владения. В 1875 г. при финансовой помощи Ротшильдов правительство Англии скупило у египтян все 40% акций Суэцкого канала, находившихся в их ведении (минуя Стамбул), а в 1878 г. Лондон заключил секретную конвенцию с султаном о передаче Англии Кипра (в знак поддержки территориальной целостности империи Османов). Что касается «проеврейского» Б. Дизраэли, довольно любопытно свидетельство нередко представляемого антисемитом экс-корреспондента лондонской «Таймс» в странах Центральной Европы Дугласа Рида: «Он... неоднократно предостерегал христианский мир против мировой революции... Он видел, что существует “план” революции... Дизраэли недвусмысленно определил евреев как ее организаторов»³⁵. То есть, как усматривается, и «еврейский», и «армянский» факторы всего лишь оказались вовлеченными в геополитическую «игру» в интересах Англии и России. Другое дело, что в противоположность «армянскому» еврейское «движение» никогда не поднимало оружия против правительств тех государств, гражданами которых они являлись, тем самым избежав участи стать «пятой колонной». И это наглядно усматривается в событиях вокруг 1915 г. в Оманской империи. Как отмечает главный редактор журнала «Армянский вестник» Карен Микаелян, «во время Первой мировой войны армяне могли бы, как советовали им сионисты, сохранять лояльность по отношению к Османской империи, но предпочли занять активную прорусскую позицию»³⁶.

Использование Лондоном иудаистской доктрины исключительно в собственных целях видно и в том, что им был инспирирован и «арабский фактор». В 1915 г. между британским верховным комиссаром Египта Генри Мак-Магоном и эмиром Мекки Хусейном ибн Али аль-Хашими было заключено т. н. «Соглашение Мак-Магон – Хусейн», согласно которому Великобритания обязывалась признать независимость будущего арабского государства во главе с Хусейном. Согласно заявлению британо-арабского Комитета по изучению обнародованной в 1939 г. переписки Хусейна с Г. Мак-Магоном, «Палестина была включена в зону, на которую претендовал шериф Мекки»³⁷. Именно данным пунктом было подготовлено «поле» для будущих еврейско-арабских противоречий, что сохраняло для Британии возможность управления ситуацией в регионе в интересах Лондона. Как бы то ни было, для реализации арабо-британского соглашения 1915 г. арабы в целях ослабления Османской империи должны были поднять восстание против султана. Но Великобритания всего лишь «играла» еврейским и арабским «вопросами».

Об этой политике Лондона свидетельствует тот факт, что еще весной 1915 г. Великобританией, Францией и Россией были предприняты шаги, ставшие основой для заключения в 1916 г. т. н. «соглашения Сайкса – Пико», завершившего полный территориальный раздел Османской империи между этими государствами. По результатам всех договоренностей Россия получала права на Стамбул, «армянонаселенные вилайеты» империи, часть «Северного Курдистана» и черноморские проливы; Парижу и Лондону доставались арабские владения султана, на части которых предполагалось создание некоего «независимого арабского государства» под англо-французским кондоминиумом. Палестина же (без Хайфы и Акки) переходила под международное управление. Не имея ни малейшей информации об этих «играх», во исполнение договоренностей с Г. Мак-Магоном Хусейн поднял антиосманское восстание, в ноябре 1916 г. провозгласив себя королем арабов. Лондон же вкупе с Парижем с признанием не торопились.

Тем более что Англия вновь задействовала «фактор сионизма», в результате чего в ноябре 1917 г. появилось получившее известность как «декларация Бальфура» официальное заявление британского правительства (в форме письма мининдела Артура Бальфура Л. У. Ротшильду), в котором выражалась поддержка «созданию еврейского национального очага в Палестине» с учетом приложения «всемерных усилий к облегчению достижения этой цели». В то же время, согласно заявлению, «не должно быть предпринято ничего, что может повредить интересам, как гражданским, так и религиозным, нееврейских общин в Палестине». Согласно специальному посланию британского правительства, в январе 1918 г. врученному Хусейну, страны Антанты выступают за предоставление «арабской расе полной возможности для повторного образования нации в мире... Что же касается Палестины, то мы решительно отвергаем подчинение одного народа другому». Так Хусейн оказался обманутым, и делегация образованного в Дамаске правительства нового арабского государства во главе с эмиром Фейсалом (сын Хусейна) на Парижской мирной конференции была признана лишь как делегация Хиджаза.

По-другому и быть не могло. Палестина имела особое значение для поднаторевшей в колониальной политике Великобритании. Как пишет палестинский историк Мухсин Мухаммад Салих, «самой важной причиной для формирования так называемого «буферного государства» в сердце мусульманского мира стала изоляция азиатской и африканской частей исламской уммы друг от друга и воспрепятствование или, если потребуется, предотвращение любой попытки этих частей объединиться... Еврейское образование также было запрограммировано на то, чтобы ввергнуть мусульманскую умму в продолжительный и всеобъемлющий спор, который истощил бы их экономические и военные ресурсы и парализовал их политическую волю перед лицом Запада и его силой. В то время как Запад гарантировал существование сионистского образования, его выживание стало решающим для воплощения планов империалистов Запада в регионе»³⁸.

3 января 1919 г. эмир Фейсал подписал соглашение с президентом Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом, согласно которому «Арабское государство и Палестина в своих отношениях и действиях должны руководствоваться принципом доброй воли и взаимопонимания, а полномочные арабские и еврейские представители должны действовать на соответствующих территориях... Следует принять все необходимые меры для стимулирования широкомасштабной иммиграции евреев в Палестину... Сионистская организация... предпримет меры для помощи арабскому государству в деле освоения его ресурсов и развития экономики»³⁹. В марте 1920 г. Фейсал был провозглашен королем Сирии. В апреле 1920 г. на международной конференции в Сан-Ремо Верховный совет стран Антанты принял решение о передаче мандатов на Палестину и Ирак Великобритании, а на Сирию и Ливан – Франции. К Палестине отошла территория бассейна Верхнего Иордана, но Лондон отказался от западной части Эль-Джазиры, Пальмиры и ряда других территорий в пользу Сирии. На случай возможных конфликтов при «дележе» территорий на границе предусматривался арбитраж американского президента. После продвижения французских войск в глубь территории Сирии ставленник британцев Фейсал был изгнан из страны (вскоре стал королем Ирака). Англичане, будучи уверенными в оккупации Францией заиорданских территорий, с августа 1920 г. перешли к этапу согласования с французской стороной разграничительной линии между Сирией и Заиорданьем.

Появление вопроса Палестины в «белых книгах»

На фоне британо-французских переговоров в сентябре 1920 г. в Яффе началось арабское восстание. К этому этапу «арабское освободительное движение» еще не было сформировано ни с точки зрения наличия мощного организационного центра, ни в плане военного оснащения. Но продолжалось это выступление три месяца и было жестоко подавлено британскими войсками аккурат в унисон с заключенным франко-британским соглашением о границе между Сирией и Палестиной в декабре 1920 г. Этот факт позволяет с определенной долей вероятности предполагать заинтересованность Лондона в выступлении арабов в тот период. Не исключено, что тем самым англичане оказывали давление на не слишком сговорчивую Францию, просчитывая возможность «перекинуть» арабские выступления на подмандатные Парижу территории.

Вполне очевидно, что, как бы англичане ни управляли «еврейским» и «арабским» факторами, «арабское движение» набирало обороты. В декабре 1920 г. в Хайфе состоялась первая всепалестинская политическая конференция, потребовавшая запрещения еврейской иммиграции и установления в стране национального правления. Другое дело, что британцы умело использовали национальные идеи арабов для воздействия на ближневосточную ситуацию в нужном им направлении. Поэтому, когда Лондону нужно было ослабить движение евреев в Палестину, они могли подталкивать выдвижение арабами определенных лозунгов. Так, небольшой толчок оказался достаточным для майских столкновений 1921 г. Комиссия по расследованию событий, отметив определенную ответственность за вспышку насилия арабов, корнями проблемы обозначила обязательства Лондона о создании «очага евреев» в Палестине. Как следствие, «Белая книга» (отчет о политических мероприятиях британского правительства, представляемый парламенту) У. Черчилля (1922 г.), подтверждая право на еврейскую иммиграцию, отмечала невозможность превышения при этом «экономической емкости страны». Под этим предлогом в 1922 г. Палестина оказалась разделенной и возникла Трансиордания при запрещении расселения там евреев. Естественно, что внешне проарабский шаг в действительности позволял Лондону при необходимости дестабилизировать ситуацию в регионе. Кроме того, Трансиордания приняла на себя «функции» буфера между Сирией и Палестиной, что позволяло Англии сохранять «свой» коридор в Индию. Не случайно именно Трансиордании, эмиром которой стал брат Фейсала – Абдаллах, британцы помогли создать армию («Арабский легион»). Здесь же можно заметить, что в 1924 г. Абдул Азиз ибн Сауд, взяв Мекку, стал именоваться королем Хиджаза и султаном Неджда.

Следующий этап появление цепи – беспорядки, комиссия, «Белая книга» – фиксируется в 1929 г. в Хевроне, в связи с чем целесообразно отметить, что и сегодня еврейская сторона обвиняет в инициировании происшедших событий Англию. На этом этапе увеличивалась иммиграция евреев, с 1929 г. осуществлявшаяся при помощи созданного в этих целях Еврейского агентства. Если в 1921 г. евреи составляли только 11% общего населения Палестины, к 1929 г. их уже было 29%. Этот факт осложнял возможность беспрепятственного управления «еврейским вопросом» в интересах Лондона. Согласно еврейским источникам, верховный комиссар Палестины Джон Ченслер «полагал, что декларация Бальфура наносит ущерб британским интересам на Ближнем Востоке... Мандатная администрация охотно приняла его позицию... Прошло немного времени, и арабское брожение началось»⁴⁰. Хотя с тезисом о независимости мышления комиссара согласиться не представляется возможным, в целом тенденция обострения ситуации Лондоном просматривается. В письме Тони Блэру лидеры израильского движения «Женщины в зеленом» Рут и Надя Матар пишут, что «Британия отступила от своих обещаний, данных ею в декларации Бальфура... в 1929 г. англичане могли, но не захотели предотвратить убийство евреев арабами в Хевроне»⁴¹. Вновь последовали работа комиссии по расследованию с рекомендациями пересмотра иммиграционной политики и появление «Белой книги», согласно которой переезд евреев должен был приостанавливаться в случае препятствования получения работы арабами. После демарша Х. Вейцмана ряд положений был пересмотрен. Весьма симптоматично, что в 1931 г. 35 еврейских семей вернулись в Хеврон, что явно свидетельствует об отсутствии оголтелой вражды между евреями и арабами. Однако в очередной раз она была подтолкнута извне в конце 1930-х гг.

На этом же этапе активное «продвижение» в «зону» британских интересов осуществлял Вашингтон. В 1933 г. провозглашенное за год до этого на подвластных Ибн Сауду территориях Королевство Саудовская Аравия предоставила нефтяную концессию американской компании «Стандард ойл оф Калифорниа» (СОКАЛ). Проамериканская позиция Саудовской Аравии не была случайной. Глава Трансиордании Абдаллах никогда не скрывал претензий на «принадлежащий по праву» его клану Хиджаз. По этой причине Ибн Сауд, с учетом поддержки Абдаллы Британией, не был застрахован от попыток последнего захватить Саудовскую Аравию. Проникновение же Вашингтона на саудийское «нефтяное поле» в корне меняло ситуацию на Ближнем Востоке, что отчетливо понимали и в Лондоне. Не случайно в том же 1933 г. англичанами было инициировано заключение «мирного» договора между Саудовской Аравией (Саудидами) и Трансиорданией (Хашимитами). «Взаимопонимание» между кланами устраивало и Вашингтон, т. к. успешное функционирование СОКАЛа на Ближнем Востоке могло быть обеспечено только при стабильной политической ситуации. Не оставалась в стороне от ближневосточного «политического театра» и Германия, с приходом в 1933 г. к власти А. Гитлера начавшая ставить вопрос о воссоздании германской колониальной империи. Часть лидеров «арабского движения», в частности муфтий Иерусалима Амин Аль-Хусейни, именно в Берлине начали видеть защитников своих интересов.

На этом фоне в 1936 г. на Ближнем Востоке вновь ставится «спектакль» с отработанным сценарием – беспорядки, комиссия, «Белая книга». С определенной долей вероятности можно предполагать, что опасения англичан проарабской позицией Берлина вынудили Лондон посредством комиссии заявить о разделе Палестины на два государства: еврейское (в части Прибрежной равнины, Изреельской долине и большей части Галилеи) и арабское (большая часть остающейся территории и Трансиордания). Однако коридор, соединяющий Иерусалим с Яффой, должен был остаться под британским контролем. Вместе с тем в 1937 г. Англия заявила о готовности предоставления Берлину «карт-бланша» на действия в Восточной Европе в обмен на невмешательство в дела Ближнего Востока в течение 10 лет и отказа от требований пересмотра мандатной системы в регионе. И тут же появилась «Белая книга» (1939 г.) с предложением создания в течение этих 10 лет единого Палестинского государства. Кроме того, после пяти лет еврейская иммиграция в Палестину могла быть продолжена в случае согласия арабов. Экс-премьер-министр Израиля Голда Меир писала в этой связи: «Что мы были такое? Какие-то несколько сотен тысяч евреев, далеко не хозяева собственной судьбы, засунутые в дальний уголок Ближнего Востока, даже полностью не входивший в Британскую империю... Ключ от ворот в так называемый еврейский национальный дом держали британцы, и ясно было, что они вот-вот эти ворота запрут»⁴².

Главной же целью этих шагов Лондона было выбивание немецких «козырей» в использовании «арабского фактора». Однако арабы отвергли английское предложение как не отражающее ранние арабо-британские договоренности. Тем более что представитель А. аль-Хусейни обещал предоставить Германии преимущественные права в эксплуатации нефтяных источников Ближнего Востока взамен признания Берлином и Римом независимости арабских государств. Вслед за чем Германия и Италия к концу 1940 г. подготовили декларацию о симпатиях к арабскому национально-освободительному движению с призывом к ликвидации британского господства. Декларация была оглашена по радио на арабском языке.

Перехват США инициативы в ближневосточном направлении

В период Второй мировой войны значительно активнее подступать к получению «курации» над «палестинским вопросом» начал Вашингтон, инициировав проведение в 1942 г. в Нью-Йорке сионистской конференции, провозгласившей необходимость ускорения создания Еврейского государства в Палестине. При этом США не забывали и арабский мир. В начале 1943 г. Вашингтон, назвав Саудовскую Аравию (СА) жизненно важной страной для обороны США, распространил на нее действие закона о лендлизе, что позволило Ибн Сауду получить 99 млн долларов и решить финансовые проблемы государства. Тем самым позиции США на Ближнем Востоке значительно укрепились.

В тот момент британцы испытывали определенные проблемы и с Парижем, оказавшись вынужденными признать «исторические интересы Франции в Леванте» (соглашение де Голль – Литтлтон). В целях нивелирования возможностей Парижа и Вашингтона в регионе англичане стали играть на «панарабистской идее», заявив в 1943 г. устами мининдела Э. Идена о поддержке Лондоном любого проекта о единстве арабского народа. Естественно, что появилось два предложения. Согласно пробританскому «плану Великой Сирии» (король Абдалла), должно было быть создано федеративное государство (Сирия, Ливан, Трансиордания и Палестина), заключавшее с Великобританией союзный договор; в Палестине предусматривалась автономия для евреев, но их иммиграция прекращалась. Проамериканский «план благодатного полумесяца» (иракский премьер-министр Нури Саид) предусматривал образование «великой Сирии» под эгидой ООН, к которой затем присоединялся Ирак. С учетом усилившегося геопротивостояния Лондона и Вашингтона ни один из проектов не мог стать «единственно верным». Поэтому появилось «промежуточное» решение о создании региональной общеарабской организации – Лиги арабских государств (ЛАГ). Так Вашингтон не позволил осуществиться проанглийскому плану в «арабском направлении».

Мало этого, создав условия для образовании в начале 1944 г. американского Совета по делам еврейских беженцев, США сделали очередной шаг и в ослаблении «другого берега» британского ближневосточного направлении. А молчаливое отслеживание Вашингтоном антибританских террористических акций, с 1944 г. осуществляемых еврейской стороной по всему Ближнему Востоку, вплоть до убийства английского статс-секретаря лорда Мойна, свидетельствовало о фактической «санкционированности» этих «мероприятий». Косвенно подтверждается это и постоянными атаками еврейских террористов на пути англо-иранского нефтепровода, что было в интересах американских нефтяных компаний. Ослабляя таким образом Англию, США перехватывали у британцев «эстафету» «курации» «еврейского вопроса» (параллельно манипулируя и «избирательными» голосами американских евреев). Отчетливо осознавая это, в том же 1944 г. Лондон изменил ограничения в плане еврейской иммиграции, допустив попадание в Палестину еврейских беженцев через Стамбул.

Однако «добро» Лондона в конце мировой войны на «внепроцентную» еврейскую иммиграцию уже не могло возыметь какого-либо эффекта с точки зрения укрепления ближневосточной позиции Великобритании по сравнению с американской. К этому времени среди массового количества европейских евреев вызрело решение о необходимости эмиграции в Палестину как шага к последующему провозглашению независимого еврейского государства. И одной из основополагающих причин для этого был геноцид евреев, наложившийся на уже бытующую в еврейской среде политико-религиозную убежденность в «праве на землю». Тем самым теоретическое «обоснование» этого «права», с XIX в. внедряемое в массы евреев заинтересованными силами, получило практическое воплощение. Причем уже на основе идейного «осознания» «справедливости» данного шага со стороны непосредственно евреев. Как пишет известный писатель, создавший серию бестселлеров, эксперт по финансово-экономическим вопросам Поль-Лу Сулицер, для достижения цели различными путями в целях иммиграции руководители еврейских организаций Палестины намеревались «вербовать бывших узников концлагерей, предпочтительно молодых и даже совсем юных парней и девушек, и тайно переправлять их в Палестину. Следовало подбирать таких узников, кто способен был использовать силу своей ненависти, приобретенной в концлагерях»⁴³.

В данном аспекте просматривается идентичность с тем, что «еврейский вопрос», как «армянский» или «курдский», вначале был инспирирован не внутри национально-религиозных сообществ, а вне их. Однако постепенно постановка реализации «проблем» (государственно-территориальных) переходила к инициативе со стороны евреев, армян или курдов (во всяком случае внешне). Естественно, при заинтересованности в этом «кураторов» в каждый отдельный момент. В любом случае инициирование к концу войны антибританских еврейских терактов на Ближнем Востоке не могло иметь затруднений. В данном аспекте состыковались и фактическое «добро» на это из-за океана, и непосредственно идейное желание самих евреев. Тот же П. Сулицер пишет, что члены созданных в Палестине организаций «Иргун» и «Штерн» «постоянно пребывали на грани между жизнью и смертью, прошли через концлагеря, видели гибель близких людей, и это научило их не бояться смерти и быть до безумства отчаянными в критических ситуациях. Они стали членами диверсионных групп для того, чтобы не сойти с ума, обрести смысл жизни, отомстить за все, что им пришлось пережить... Листовки того времени называли англичан “оккупантами”, зато члены “Иргуна” предстают в них не террористами, а французскими освободителями. “Мы ведем те же сражения, которые вели французские партизаны против немецких оккупантов”, – так писали о них в листовках»⁴⁴. Поэтому управлять искренними чувствами евреев новым «кураторам» Ближнего Востока не составляло особого труда.

(В скобках можно заметить, что на фоне терактов в начале 1945 г. между США и Саудовской Аравией был заключен ряд соглашений о военном и экономическом сотрудничестве.)

В рассматриваемом аспекте представляется важным остановиться на следующем. Как свидетельствуют еврейские источники, «на протяжении всех лет Второй мировой войны в Турцию продолжали прибывать еврейские беженцы, большей частью направлявшиеся в Эрец-Исраэль; власти, как правило, предоставляли им возможность проследовать транзитом через территорию страны, а нередко даже разрешали временно обосноваться в ней (во избежание конфликта с Германией до 1943 г. такие разрешения чаще всего давались негласно)... Турецкие консулы в Марселе, Афинах и на острове Родос спасли сотни евреев, обреченных на уничтожение, объявив их подданными Турции и приняв под свое покровительство. С 1943 г. многие еврейские беженцы покидали Европу на турецких судах, приходивших за ними в румынские порты»⁴⁵. Комментарии здесь излишни.

На пути к созданию Израиля

По окончании Второй мировой войны США стали демонстрировать свои внешнеполитические симпатии и антипатии значительно более открыто. Так, американский президент Гарри Трумэн в письме британскому премьеру Клементу Эттли потребовал разрешить въезд в Палестину 100 тыс. евреев, на что англичане «ответили» провозглашением ЛАГ. Геополитическое соперничество привело к созданию в 1946 г. совместной англо-американской комиссии, рекомендовавшей вручение Лондону мандата на управление Палестиной от имени ООН. Но при этом комиссия призвала отменить запрет продажи земель евреям, параллельно предоставив «зеленый коридор» для ближайшей иммиграции в Палестину всех пострадавших от фашизма евреев, что было уже в интересах Вашингтона, заручившегося поддержкой Москвы. Так, на Московской конференции совета министров иностранных дел стран – победительниц Второй мировой войны мининдел СССР Вячеслав Молотов пообещал вывести советские войска из Ирана в обмен на аналогичный шаг со стороны Англии в отношении Египта и Палестины. Лондон отказался, но и его последующие предложения о разделе Палестины на еврейский, арабский и британский (с Иерусалимом) секторы с сохранением верховного контроля Англии в течение следующих четырех лет не встретили понимания ни в Вашингтоне, ни в Москве. Естественно, что для «мировой общественности» английское предложение было отклонено не поддержавшими его еврейскими и арабскими «народными массами» Ближнего Востока.

В то же время 29 ноября 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН большинством в 33 голоса против 13 (арабские страны) при 10 воздержавшихся приняла решение о разделе Палестины на еврейское и арабское государства, а также международную зону (Иерусалим и Вифлеем). Разница с лондонским планом была минимальная, но существеннейшая. Таким образом, мандатная форма управления Палестиной приказала долго жить, а Британия заявила о намерении вывести свои силы из региона к 15 мая 1948 г. Но именно Англии обычно приписывается инициатива в развязывании еврейско-арабской войны начала 1948 г., т. к. сразу вслед за ноябрьским решением повсеместно стала распространяться информация о намерении ЛАГ атаковать «еврейскую зону».

Какие-то косвенные признаки роли Англии в этом аспекте, безусловно, просматриваются. В данном контексте довольно интересным представляется следующее. На фоне слухов о планах ЛАГ между Трансиорданией и еврейской стороной поддерживались довольно тесные контакты. Как свидетельствует Г. Меир, после переговоров с королем Абдаллой в ноябре 1947 г. «стало ясным: он не присоединится к нападающим на нас арабам. Он сказал, что всегда останется нашим другом и больше всего, как и мы, он хочет мира. В конце концов враг у нас был общий – иерусалимский муфтий, хадж Амин эль-Хуссейн»⁴⁶. Король не случайно затронул тему муфтия, т. к., согласно ряду источников, именно последнему предназначалось место управляющего «нейтральной» палестинской зоной.

Однако в апреле 1948 г. на каирской сессии ЛАГ глава Трансиордании объявил, что его легион вторгнется на территорию Палестины сразу же по завершении срока английского мандата. Г. Меир пишет: «Не оставалось сомнений, что, несмотря на все свои заверения, Абдалла связал свою судьбу с Арабской лигой... “Итак, нарушили вы данное мне обещание?”...Он сказал: “Когда я давал обещание, я думал, что судьба моя в моих руках и я могу делать все, что считаю правильным, но с тех пор я узнал кое-что другое”. Он объяснил, что прежде был один, а теперь “я – один из пяти”. Мы поняли, что четверо остальных – это Египет, Сирия, Ливан и Ирак»⁴⁷. Вполне возможно, что изменение в позиции короля «созрело» после завершения февральского (1948 г.) визита премьер-министр Трансиордании Туфик эль-Худа в Лондон (заключенный договор позволял Англии держать в Иордании войска и сооружать военные базы). Согласно ряду источников, Лондон, на данном этапе уже не имевший возможности самостоятельно управлять ситуацией вокруг Палестины, намекнул, что не будет возражать в случае оказания Палестины у Трансиордании.

Но «навешивать» только на Англию «подогревание» арабо-еврейской войны является исторически неверным. Как представляется, скорее всего, ни одна из задействованных в «игре» сторон в реалии не была заинтересована в создании арабского государства. Но ведь нарушить «свое» же ноябрьское решение 1947 г. умудренные опытом «игроки» не могли. Поэтому для «легализации» «невозможности» появления новой арабской страны и были инициированы военные действия между евреями и арабами. По-другому не объяснить, что «еврейскому движению» новыми «кураторами» Палестины были предоставлены все условия для вооружения. Так, официально заявив об эмбарго на продажу оружия в ближневосточный регион, США оказались «бессильными» перед американскими евреями. Как свидетельствует Г. Меир, в марте 1948 г. она вернулась из США «в Палестину, собрав 50 000 000 долларов, немедленно ассигнованные на тайные закупки в Европе оружия». Оружие это «сыграло» в период разгоревшегося арабо-еврейского военного противостояния, когда в апреле 1948 г. произошла страшнейшая трагедия в деревне Дейр Ясин, унесшая жизни 254 арабов, включая детей, женщин и стариков.

Обычно утверждается, что с еврейской стороной воевал весь арабский мир, однако, согласно М. М. Салиху, «за исключением ограниченного числа арабских и мусульманских волонтеров, объединенных в так называемую Джайш аль-Инказ («Армию спасения»), палестинская армия Аль-Джихад Аль-Мукаддас («Священная война») первые шесть месяцев в одиночку вела неравный бой... Хотя участие арабских армий в войне широко обсуждалось и комментировалось, было бы заблуждением оценивать его как помощь палестинцам. Скорее, оно усугубило их трагедию... Из 50 высших командиров арабских армий 45 были англичанами. Вдобавок ко всему этому они вместо борьбы с евреями занялись разоружением палестинцев... Патриотический подъем и жертвенность палестинцев... встретили сильнейшее противодействие со стороны своего собственного политического и военного руководства... После опустошительного поражения арабских армий в этой войне и аннексии 78% земель Палестины евреи объявили о создании своего государства “Израиль” 14 мая 1948 г.»⁴⁸.

15 мая 1948 г. было провозглашено создание Израиля. Почти половина палестинских земель, на которых должно было появиться независимое арабское государство, а также Западный Иерусалим, оказались захваченными Израилем. Другие были разделены между Трансиорданией (вскоре ликвидировавшей приставку «Транс») и Египтом. В этом ракурсе просматривается возможная договоренность о «разделе» арабской части Палестины, особенно с учетом видения королем Абдаллой этой зоны «своей» еще в плане 1943 г. Кроме того, факты, изложенные М. М. Салихом, также наводят на определенные размышления. Но от всех этих «игр» пострадали палестинские арабы, около миллиона которых стали беженцами.

Г. Меир особо выделяет роль США и СССР в создании Израиля: «Признание Америки стало для нас величайшим событием этой ночи... Советское признание Израиля 18 мая имело для нас огромное значение. Это значило, что впервые после Второй мировой войны две величайшие державы пришли к согласию в вопросе о поддержке еврейского государства... Кто знает, устояли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны»⁴⁹. Правда, тут же Г. Меир добавляет: «Для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока»⁵⁰. Но не только антибританский аспект был основополагающим для ближневосточной политики Москвы. СССР надеялся на вхождение Тель-Авива в коммунистический блок государств с последующим подпаданием Израиля под «курацию» Кремля.

На этом фоне весной 1949 г. было подписано соглашение о перемирии между Иорданией и Израилем. В этом ракурсе интересно свидетельство разработчика богатств Мертвого моря, основателя крупного химического предприятия на Ближнем Востоке «Ашлаг» в 1930-х гг. Моисея Новомейского: «Я всегда верил в доброе сотрудничество между евреями и арабами, и мои дружественные отношения с Абдаллой продолжались много лет... Он приглашал меня несколько раз в свой дворец в Аммане и зимнюю резиденцию в Шуни в Иорданской долине и сам несколько раз приезжал ко мне на предприятие. В отличие от остальных арабских вождей он не питал ненависти к евреям и не боролся против сионизма. “Кто построил мой дворец? Кто водит тракторы на моих полях? Ведь это еврейские парни”, – говорил он. Он часто повторял, что унаследовал такое отношение к евреям от отца»⁵¹.

Советско-американские геополитические игры на ближневосточном направлении

С начала существования Израиль особое внимание уделил аспекту репатриации, планируя в кратчайшие сроки осуществить заселение Негева и других стратегических территорий. В этой связи стал подниматься вопрос о возможности иммиграции советских евреев. Однако СССР не был намерен укреплять Израиль «своими» еврейскими кадрами, т. к. на фоне молниеносного «взятия» Израиля Вашингтоном в зону своей ближневосточной «курации» Москва отказалась от произраильского курса. Как следствие, в 1949 г. под предлогом борьбы с «космополитизмом» в сфере культуры в СССР начались антиеврейские акции, постепенно перекинувшиеся на международную арену. Так, летом 1951 г. на форуме ООН СССР предложил перенести обсуждение жалобы Израиля по поводу «препятствий, чинимых Египтом проходу через Суэцкий канал судов “третьих стран” с грузами для Израиля», воздержавшись от голосования. Тем самым мировыми державами были сделаны новые геополитические «ставки на Ближний Восток», подкрепленные Москвой инициированным в 1953 г. т. н. «делом врачей-вредителей», по которому аресту подверглись ряд известных профессоров-евреев. С этого момента Израиль на продолжительное время оказался «в попечении» Вашингтона, а арабский мир был «поделен» между США и СССР. Как обычно, поддержка конкретной стороны определялась не «правовым» полем, а исключительно прагматическими соображениями. После смерти Сталина советско-израильские дипотношения были восстановлены, «дело врачей» списано в архив, но в Египет и Сирию уже поставлялось советское оружие. И не случайно разгорелся «суэцкий кризис» (1956–1957 гг.).

Нередко в мировой историографии утверждается, что Вашингтон к этим событиям оказался не готов, т. к. Лондон и Париж, подключившие Тель-Авив, действовали самоинициативно. Однако, как представляется, события несли несколько иной отпечаток. Прежде всего Израиль никоим образом не мог вести «несанкционированную» политику на Ближнем Востоке, т. к. в этом случае Тель-Авив оказался бы один на один с СССР в лице просоветских арабских режимов. Следовательно, именно Вашингтоном на Израиль была «возложена» определенная «форма поведения» в «Суэцком кризисе». Это подтверждает и профессор университета штата Огайо, исполнительный директор Общества историков международных отношений Питер Л. Хан, согласно которому американский президент Д. Эйзенхауэр «стремился изолировать Израиль от спора по каналу из опасения, что смешение израильско-египетского и англо-франко-египетского конфликтов зажжет пожар на Ближнем Востоке. В этой связи Даллес (госсекретарь США в тот период. – Прим. авт.) отказывал Израилю в праве голоса на дипломатических конференциях, созывавшихся, чтобы разрешить кризис, и не допускал обсуждение жалоб Израиля на египетскую политику во время слушаний в ООН»^₅₂. Не о единой с Парижем и Лондоном роли Израиля в конфликте свидетельствует и тот факт, что израильтяне занимали Синай до марта 1957 г., хотя английские и французские силы покинули Египет в декабре 1956 г.

Вполне вероятно, что истинной целью США было нанесение урона международному имиджу Англии и Франции, т. к. «Суэц», скорее всего, нужен был Парижу и Лондону для восстановления своих «прав» на Ближнем Востоке. Поэтому они и стали действовать минуя Вашингтон. Однако выверенные в тот период шаги американской администрации способствовали падению в арабских странах престижа этих европейских стран, не сумевших «разобраться» с Египтом. Полная подготовленность США к происходившим событиям проявилась и в том, что в марте 1957 г., одновременно с выводом израильских войск с Синайского полуострова, посредством американского Конгресса была утверждена «доктрина Эйзенхауэра». Согласно новой «доктрине», Вашингтон, оказывая военно-экономическую помощь, «в случае необходимости» оставлял за собой право предпринимать военные меры для сдерживания «коммунистического проникновения» на Ближний Восток. Вслед за чем стала осуществляться «материальная» составляющая этого проекта (Саудовская Аравия, Турция, Иран, Пакистан, Ирак и т. д.). Этими ходами Вашингтон «отодвинул» старушку Европу «на задворки» на ближневосточном направлении и стал основным «лицом» («игроком») Запада в регионе. А параллельно США противодействовали и росту арабского национализма, который стал проявляться в период и после «суэцкого кризиса».

В 1960 г. в целях координации действий по объему продаж и определению цен на сырую нефть была создана Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК). Однако арабские режимы, дифференцировавшиеся по принципу просоветской или проамериканской ориентации, лишь внешне контролировали свои нефтяные ресурсы. В эти же годы Москва и Вашингтон активизировали деятельность по инспирированию в «курируемых» регионах различных организаций «народно-освободительной» направленности. В данном ракурсе было «обыграно» и законное право палестинского народа на возвращение оккупированных Тель-Авивом территорий. Как отмечает экс-руководитель разведки Румынии Ион Михай Пасепа, «в 1964 г... КГБ создал Национальную освободительную армию Боливии. В 1965 г... Национальную освободительную армию Колумбии... создание ООП (Организация освобождения Палестины, 1964 г. – Прим. авт.) было спланировано КГБ»⁵³. Естественно, что и США, и СССР вооружали своих ближневосточных сателлитов.

Оружие, по Антону Павловичу, конечно же, выстреливает. В 1967 г. между СССР и США начинается вооруженное противостояние, обрамленное в арабо-еврейскую «Шестидневную войну». В результате Израиль оккупировал находившуюся до того времени под контролем Иордании и Египта оставшуюся территорию Палестины (включая часть Иерусалима), предназначенную ООН в 1947 г. для создания арабского государства. Исход палестинцев оценивался в полмиллиона человек. 6 октября 1973 г. в таком же «формате» начинается 18-дневная война, завершившаяся победой Израиля. В период военных действий, 17 октября, ОПЕК ввела эмбарго на поставки нефти в США, попутно увеличив на 70% отпускные цены для западноевропейских союзников Вашингтона. Вполне очевидно, что без участия СССР данное решение не могло бы быть принятым, т. к. по своим энергоресурсам и стратегическому положению Ближний Восток с Персидским заливом являлся важнейшим регионом для США. Полученный в результате акции ОПЕК удар вынудил Вашингтон скорректировать свою внешнеполитическую деятельность на Ближнем Востоке.

Так, рассматривая происшедшие события, агент АНБ США Джон Перкинс пишет, что эмбарго (снято в 1974 г.) продемонстрировало роль Саудовской Аравии для американской экономики, в связи с чем было принято решение о создании Американо-саудовской экономической комиссии (JECOR): «Предполагалось на саудовские деньги нанимать американские фирмы для фактического строительства новой СА... Хотя саудиты оставляли за собой право определения общей направленности проекта... на нефтедоллары СА должна была покупать ценные бумаги американского правительства, в свою очередь, проценты по этим бумагам должны были использоваться Казначейством на... превращение СА в современную индустриальную страну... Ее экономика должна была настолько тесно переплестись с нашей, чтобы это гарантировало ее... превращение в зависимую от США страну... и... интеграцию в нашу систему... Если остальные страны... начали бы угрожать эмбарго, СА с ее обширными запасами нефти должна была бы восполнить потери... Экономическое развитие страны повлекло бы развитие оборонительных структур Аравийского полуострова»⁵⁴. Вполне естественно, что американо-саудийское партнерство меняло раскладку сил на Ближнем Востоке после войны 1973 г. Не случайно израильский источник констатирует, что «с военной точки зрения Израиль одержал крупнейшую победу, но взаимоотношения между сверхдержавами и экономический кризис, вызванный эмбарго на нефть... нейтрализовали значение этой победы... Возросла зависимость Государства Израиль от США, со своей стороны усиливших попытки улучшить отношения с арабскими странами»⁵⁵. На этом фоне в том же 1974 г. были восстановлены дипломатические отношения между США и Египтом, и американцы предприняли меры для чуть более позднего заключения между Каиром и Тель-Авивом соглашения о перемирии.

Вышеизложенные игры однозначно свидетельствуют, что поддержка Вашингтоном Израиля преследовала всего лишь цель ослабление позиций Москвы на Ближнем Востоке, а не демонстрировала особую любовь США к евреям. Не просматривалась она и в популярнейшем в тот период призыве из Вашингтона к московскому руководству «соблюдать права советских евреев». Как представляется, данный лозунг США был пущен в «оборот» не только в качестве «подтверждения» Тель-Авиву своей проеврейской позиции, а для экономического давления на СССР (нужно же было расквитаться за ущерб от эмбарго). Поэтому под предлогом «нарушения прав евреев» в СССР в конце 1974 г. Вашингтон принял т. н. «поправку Джексона – Веника», в соответствии с которой режим наибольшего благоприятствования в торговле разрешалось применять к тем странам социалистического блока, политика которых «соответствуют критериям соблюдения гражданских свобод и прав человека, включая право на эмиграцию». В ответ на что в начале 1975 г. СССР денонсировал советско-американское торговое соглашение 1972 г. и прекратил осуществлявшиеся в 1972–1974 гг. выплаты по лендлизу.

Усиление американо-советского противостояния на Ближнем Востоке в середине 1970-х гг.

Вышеизложенное обострило советско-американские отношения. Ближний Восток вновь заполыхал от «вкачиваемых» в него вооружений. Советский диссидент Владимир Буковский приводит записку КГБ СССР в ЦК КПСС от 1974 г.: «КГБ СССР с 1968 г. поддерживает деловой конспиративный контакт с... Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП)... В настоящее время НФОП ведет подготовку ряда специальных операций, в том числе нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира (Саудовская Аравия, Персидский залив, Гонконг и др.), уничтожение танкеров и супертанкеров, акции против американских и израильских представителей в Иране, Греции, Эфиопии, Кении... Характер отношений... позволяет осуществлять в наших интересах силами... НФОП активные мероприятия... Полагали бы целесообразным... оказание НФОП помощи в специальных средствах»⁵⁶. Как свидетельствует И. М. Пасепа, НФОП «провел многочисленные теракты на палестинских территориях, оккупированных Израилем»⁵⁷. Он же вспоминает и Ясира Арафата, прошедшего «обучение в специальной оперативной школе КГБ под Балашихой... Я отвечал за передачу Арафату около 200 тысяч долларов «отмытых» денег ежемесячно в течение 1970-х годов. Я также отправлял в Бейрут каждую неделю по два грузовых самолета, заполненных форменной одеждой и прочими ресурсами. Другие страны советского блока делали то же самое»⁵⁸.

Параллельно давление на США Москва стала оказывать и на других «фронтах» Ближнего Востока. Со слов того же И. М. Пасепы, органы КГБ создали «в 1975 “Армянскую секретную армию освобождения Армении” (ASALA, АСАОА, АСАЛА. – Прим. авт.), которая организовала многочисленные теракты против США в Западной Европе»⁵⁹. Причем подготовку террористов АСАЛА осуществляла на базах ООП в Бейруте. В том же 1975 г. в самом разгаре было восстание курдов в Ираке, возглавляемое просоветской Демократической партией Курдистана (ДПК), во главе которой стоял «воспитанник» Москвы Мустафа Барзани. В целом «курдское движение» изначально развивалось параллельно израильско-палестинскому противостоянию. Согласно начальнику бюро № 1 МГБ (КГБ) СССР в 1951–1952 гг. Павлу Судоплатову, «в Москве полагали, что Барзани сможет сыграть более важную роль в свержении проанглийского режима в Ираке. И кроме того, что особенно важно, с помощью курдов мы могли надолго вывести из строя нефтепромыслы в Ираке (Мосул), имевшие тогда исключительно важное значение в снабжении нефтепродуктами всей англо-американской военной группировки на Ближнем Востоке и в Средиземноморье... Идея создания Курдской республики позволила нам проводить политику, направленную на ослабление британских и американских позиций на Ближнем Востоке»⁶⁰.

Таким образом, осуществляемая Советским Союзом поддержка «курдского движения», армянской АСАЛА и справедливой борьбы арабов в действительности не несла защиту интересов этих народов (аналогично взаимоотношениям США и Израиля). Как откровенно пишет П. Судоплатов, «судьбу Курдистана с точки зрения его интересов никогда не рассматривали в Кремле, как, впрочем, и в Лондоне, и Вашингтоне. И Запад, и нас интересовало одно – доступ к месторождениям нефти в странах Ближнего Востока, как ни цинично это выглядит»⁶¹. Аналогично обыгрывалось и желание палестинцев добиться создания законного государства. В свою очередь, и «армянский вопрос», инспирированный СССР посредством террористической АСАЛА, был направлен против Турции не как независимого государства, а как союзника США. «Курдское» и «армянское» «движения» затронуты в этой главе по причине демонстрации преемственности ситуации 1970-х гг. с осенью 2007 г., когда палестино-еврейские переговоры проходят на фоне американского предложения о разделе Ирака («курдский вопрос») и обсуждения вопроса «армянского геноцида» в американском Конгрессе («армянский вопрос»). Комментарии излишни.

«Возвращаясь» к 1975 г., можно обратить внимание на столь сильную значимость Ближнего Востока для Вашингтона в противостоянии с СССР, что в том же году США окончательно вывели свои войска из Вьетнама. А параллельно усилили «игру» на сближение с мусульманским миром. Появились «меморандумы о взаимопонимании» между США и Израилем, США и Египтом. Правда, согласно приложениям к этим документам, Вашингтон обязался продолжать оказание помощи Израилю, не признавая и не допуская участия ООП в мирной конференции по Ближнему Востоку. В свою очередь, после подавления иракского восстания под патронажем американцев нынешним президентом Ирака Джалялем Талабани в противовес ДПК был создан Патриотический союз Курдистана (ПСК).

На этом фоне СССР предпринимает контрходы. Осенью 1975 г. Генассамблея ООН квалифицировала сионизм как «форму расизма и расовой дискриминации». В 1976 г. при Советском комитете солидарности стран Азии и Африки было открыто представительство ООП. Вслед за чем (в 1978 г.) «родилась» Рабочая партия Курдистана (ПКК), активисты которой прошли обучение в лагерях ООП. Именно с ПКК в 1980 г. подписала договор АСАЛА, согласно которому ПКК переходила к открытому террору, а «армянские освободители» обязывались обеспечить профессиональную подготовку и финансирование террористов. Ясно, что главной мишенью терактов «кураторами» этих инспирированных организаций были определены США, хотя напрямую страдал народ Турции.

Вплоть до середины 1980-х годов геополитическая борьба в ближневосточном направлении продолжалась в том же духе. Правда, Вашингтон, расширяя рамки военного сотрудничества с Израилем, стал пытаться играть и «советскими нотами». В 1982 г. Р. Рейган выдвинул план «урегулирования» ближневосточной проблемы, согласно которому США не поддерживают израильскую аннексию Западного берега и сектора Газы и создание новых израильских поселений (о ликвидации уже существующих речи не было), выступают за «автономию» палестинцев на этих землях с перспективой объединения их с Иорданией в рамках ассоциации. Однако Москва посредством Межарабского совещания на высшем уровне (1982 г.) предложила альтернативный мирный план, предусматривавший уход Израиля со всех оккупированных территорий, включая арабскую часть Иерусалима, ликвидацию поселений и создание независимого Палестинского государства со столицей в Иерусалиме. Гарантом установления мира назывался СБ ООН.

С периода «перестройки» и «нового мышления» преимущество в урегулировании арабо-израильского противостояния перешло к США. 14 декабря 1988 г. Я. Арафат заявил о безоговорочном принятии текстов резолюций 242 и 338 СБ ООН (вывод израильских вооруженных сил с оккупированных территорий) в качестве основы для проведения переговоров о признании права Израиля на существование и осуждении любой формы террористической деятельности на любой территории. В тот же день тогдашний госсекретарь США Дж. Шульц объявил об официальном начале диалога между американской стороной и лидерами ООП, а уже в конце 1992 г. на переговоры с ООП были направлены представители правительства Израиля. Ничего удивительного в этом не было, т. к., «приняв» на себя после распада СССР функции «мирового судьи», Вашингтон просто обязан был стать «своим» для всех сторон противостояния. (Ситуация на Ближнем Востоке с того периода по сегодняшний день рассмотрена в предыдущих главах.)

Возможность «мирного сосуществования» мусульман и иудеев на Ближнем Востоке сегодня

В исследовании приводились безоговорочные данные о том, что в средние века, да и в период новой истории, между иудеями и мусульманами противостояния не было. Как усматривается из вышеизложенных фактов, за всеми начинавшимися противоречиями между арабами и евреями, внешним признаком которых обычно представлялись религиозные доктрины, в действительности стояли геополитические интересы ведущих мировых держав. Вопрос, однако, в том, что и для еврейского, и для арабского обществ характерным стало проявление нетерпимости друг к другу. Помимо того что условиях сегодняшнего дня это создает прекрасные возможности без особого напряжения манипулировать еврейским и арабским электоратом, данный аспект делает проблематичным перспективы мирного арабо-еврейского сосуществования на Ближнем Востоке. Тем более что противостояние все чаще преподносится как имеющее религиозную основу.

Так, израильский журналист Симон Джекобсон пишет, что «эта битва... носит духовно-религиозный характер, отражая битву всей человеческой жизни... Победит тот, у кого самое мощное духовное видение»⁶². Израильский публицист Илья Брускин утверждает, что «с самого зарождения арабо-израильского конфликта в нем неизменно присутствовал и религиозный аспект. Эта часть арабо-еврейского противостояния ужесточалась и развивалась по мере ужесточения конфликта и по мере ужесточения противостояния мусульманской цивилизации остальному человечеству... Развивающийся конфликт между мусульманской и иудео-христианской цивилизациями США Западная Европа, Россия и Ватикан пытаются втиснуть в узкое русло противостояния между мусульманами и иудеями»⁶³. Еще в 1979 г. в «Послании арабам» рава Меира Кахане, основателя т. н. «Лиги защиты евреев», говорилось: «Мы хотим, чтобы еврейско-арабская борьба предстала в истинном свете. Пусть мир поймет религиозный характер этой борьбы»⁶⁴.

Аналогичного рода высказывания уже далеко не редки, поэтому не случайно, что представители различных спектров ближневосточного электората считают невозможным осуществление мирных, «беспроблемных» взаимоотношений между арабами и евреями. В данном ракурсе довольно симптоматично, что писал о возможности (и форме) совместного проживания арабов и евреев один из лидеров сионистского движения Владимир Жаботинский (представляются цитаты из публикаций 1924–1940 гг.):

«Вытеснение арабов из Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным; в Палестине всегда будут два народа...

Превращение земли Израиля (в еврейское государство) может быть осуществлено без лишения крова арабов... О добровольном примирении между палестинскими арабами и нами не может быть никакой речи. Невозможно только соглашение добровольное... единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т. е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям... Мир в Палестине будет... когда евреи станут большинством... Тогда арабы... встретят у сионистов полную готовность обеспечить за ними все права... Отказаться от стремления к еврейскому большинству мы не можем... допустить парламент с арабским большинством не можем и ни в какую арабскую федерацию никогда не пойдем... Большинство населения будет еврейское, но равноправие всех граждан будет... проведено в жизнь; оба языка и все религии будут равноправны, и каждая национальность получит широкие права культурного самоуправления... В каждом кабинете, в котором еврей будет главой правительства, должность заместителя будет предложена арабу, и наоборот... В Палестине есть достаточно места для миллиона арабов, еще для миллиона их потомков и нескольких миллионов евреев, и для мира, для мира, который будет в избытке, так что он перебросится в Европу»⁶⁵. Комментарии к вышеизложенному излишни.

Теперь несколько цитат «из современности». Так, один из основателей движения «Еврейское руководство» в Ликуде Моти Карпель пишет: «С объективной точки зрения – мы агрессоры. Историческим фактом является то, что мы появились в конце XIX в. на Ближнем Востоке, который был полностью арабским, или по крайней мере мусульманским, и начали овладевать страной. В этом контексте поселенческая деятельность тоже является “захватом”. Для арабов совершенно не важно, что у нас есть исторические права на эту землю или что здесь жили наши предки... С точки зрения арабов это агрессивное вторжение на территорию, находящуюся в сердце их цивилизации... Мы – агрессоры и враги, с которыми нельзя примириться. Именно так надо понимать реакцию арабов на сионизм, и такой она будет и в обозримом будущем»⁶⁶.

Научный сотрудник иерусалимского института «Шалем» Алек Д. Эпштейн считает, что «центральной для обоих народов является идея возвращения, причем на одну и ту же территорию: как палестинских беженцев 1948 и 1967 годов и их потомков, так и потомков евреев, вынужденно скитавшихся по планете на протяжении двух последних тысячелетий... В Израиле нет практически никого (включая левых радикалов), кто был бы готов признать “право на возвращение” палестинцев диаспоры»⁶⁷. Именно это «нежелание» совпадает с тезисами «Послания к арабам» Меира Кахане: «Вы – гордый народ, который действительно верит в то, что мы украли у вас Землю... Это неверно... эта Земля – еврейская... Эрец-Исраэль во всей полноте была дана Богом... своему Избранному народу, Израилю. Не существует “Палестины” или “палестинского народа”. Мы признаем, что вы являетесь частью арабского народа, который незаконно поселился на нашей Земле в то время, когда мы против своей воли были отправлены в Изгнание, продолжавшееся 2000 лет... Евреи обязаны потребовать вернуть им всю Божью Страну и провозгласить еврейский суверенитет над любой частью, которая была возвращена»⁶⁸.

Естественно, что палестинская сторона никоим образом не может согласиться с вышепредставленными тезисами. В данном контексте депутат кнессета один из лидеров блока арабских партий Ахмед Тиби говорит, что «цель ХАМАС – создание Палестинского государства. ХАМАС готов признать Израиль в границах 1967 г. Однако Израиль не желает заканчивать оккупацию и идти на территориальные уступки, требуя от ХАМАС признать еврейское государство уже сейчас. В условиях оккупации это неприемлемо»⁶⁹. Правда, и в еврейской среде есть определенное понимание этого, как и несогласие с лозунгами о преимуществе «коренных» евреев перед арабами. В таком случае, как отмечает экс-министр коммуникаций, науки и культуры Израиля, сторонница диалога с палестинцами Шуламит Алони, «вместо демократии Израиль будет сведен к еврейской ортодоксальной этнической группе с сильной армией... Все граждане Израиля заслуживают равноправия, независимо от пола, расы или религии... Особенно Израилю нужен мир и открытая дискуссия»⁷⁰. В свою очередь, мэр Хайфы Йона Яав заявляет: «Я действительно поддерживаю “исправляющую” дискриминацию в отношении арабских граждан, которые были ущемлены в своих правах здесь в Хайфе на протяжении всей истории Государства Израиль. Во всех отношениях. Мы являемся ярким примером мирного сосуществования арабов и евреев»⁷¹.

Таким образом, какими бы противоречивыми ни были высказывания, явно просматривается проблемность мирного сосуществования евреев и арабов на Ближнем Востоке на современном этапе. Однако, как представляется, «достижение» именно такого итога на Ближнем Востоке и являлось важнейшей задачей мировых «игроков» доктринальными основами иудаизма с XIX в. Искусственность в подведении ситуации к этому результату усматривается не только из исторического опыта беспроблемного мирного сосуществования между арабами и евреями, так как минимум ровные взаимоотношения между мусульманами и иудеями фиксируются и сегодня, правда, за пределами Ближнего Востока. В этом же контексте можно рассматривать и тот факт, что, несмотря на усилившиеся противоречия в ирано-израильских отношениях, в Иране остается наибольшее после Израиля количество евреев на Ближнем Востоке (свыше 25 тысяч), большинство которых не планируют покидать страну. Мало этого, евреи из любой страны, за исключением Израиля, спокойно приезжают для работы по контракту в арабские страны, а арабы без особого внешнего дискомфорта живут даже в Тель-Авиве.

Вышеотмеченное однозначно свидетельствует о политической, а не религиозной парадигме иудейско-мусульманских противоречий. Другое дело, что «внесенная» в XIX в. в регион религиозная составляющая, «констатирующая» «особые права» иудеев на ближневосточные земли, заняла умы немалого числа израильтян. Подогревание же агрессивных устремлений составляет одну из задач внешних управленцев противостоянием. Вполне естественно, что геополитическая борьба за «право» контроля над богатейшим ближневосточным регионом продолжает оставаться основой незатухания конфликта, в особенности с учетом огромных дивидендов от инициируемых столкновений. Так, в 2004 г. количество поступивших в регион вооружений и военной техники составило в денежном эквиваленте 37 млрд долларов. На сегодня эта цифра может превысить уже 70 млрд долларов. В свою очередь, доходы России от экспорта вооружений за 2005 г. перевалили за 6 млрд. долларов; в прорабатываемых контрактах на 2006–2010 гг. только Сирии планировалось реализовать вооружения на 2 млрд долларов, а какова будет реальная цифра – еще неизвестно. Так что мировые страны-лидеры вряд ли в одночасье откажутся от столь привлекательного рынка (а что следует вслед за этим отказом – можно не комментировать).

Но вопрос значительно глубже, чем просто финансовый аспект. Речь идет о намерении постоянного поддержания инициируемого «беспорядка» на Ближнем Востоке в целях недопущения самостоятельным регулированием арабскими странами огромнейшими экономическими возможностями. Старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США) Энтони Х. Кордесман признает, что Ближний Восток «является для Европы, как и для США, зоной жизненно важных стратегических интересов с точки зрения национальной безопасности. Индустриально развитые страны мира становятся все более зависимыми от глобальной экономики, которую питает экспорт энергоресурсов с Ближнего Востока, и эта зависимость быстро растет... За исключением Латинской Америки, Мексики и Канады, все основные торговые партнеры США в критической степени зависят от нефти, экспортируемой с Ближнего Востока»⁷². С учетом откровений Э. Х. Кордесмана появляется вопрос: а возможно ли вообще для мировых держав не «держать в напряжении» ближневосточный регион? Ответ напрашивается однозначный.

В данном направлении разрешение этой минусовой для мусульманской цивилизации ситуации видится как в единении исламского мира, так и в налаживании прямого переговорного процесса между иудаизмом и исламом.

Возможность межрелигиозного диалога между иудеями и мусульманами и идеи аль-васатыйя (wasatiya)

Для многих как в регионе, так и за его пределами уже вполне очевидно, что продолжающиеся контакты на официальном уровне между лидерами Палестины и Израиля при посредничестве различных политических сил не могут принести мира на землю Ханаана. Да и, скорее всего, не смогут до тех пор, пока основу конфликта составляет политическая подоплека. Парадокс, однако, в том, что в религиозном аспекте противоречия, в общем-то, вполне утрясаемы. Как уже отмечалось, в исламе нет аналогичного иудейскому понятия «избранничества», т. к. все перед Богом равны. Нет и «религиозной обоснованности» «права на землю» исключительно мусульман. Данный аспект позволяет арабскому миру подходить к решению «территориального» вопроса с международно-правовой, а не религиозной точки зрения. Проблема представляется в отсутствии адекватного реагирования на это с израильской стороны.

В этом контексте одним из путей к выходу из тупика видится межрелигиозный иудейско-мусульманский диалог без посредничества какой-либо третьей стороны. Ничего невозможного в этом нет. В предыдущих главах о возможности диалога с немусульманами со стороны последователей ислама уже говорилось. В свою очередь, генсек Всемирного еврейского конгресса Израиль Зингер отмечал: «Если мы не будем вести диалог с мусульманами, как в послевоенное время с христианами, мы потерпим неудачу, не только мы, евреи, а весь западный цивилизованный мир»⁷³. Довольно симптоматичным в этом ракурсе является факт письма главного сефардского раввина Израиля Шломо Амара шейху Юсуфу Карадави, в котором критике подверглось антиисламское высказывание Бенедикта XVI. Есть такие настроения и в электорате российских евреев, о чем свидетельствует высказывание вице-президента Федерации еврейских организаций и общин России Романа Спектора: «Считал и считаю диалог между евреями и мусульманами приоритетным направлением деятельности еврейского актива в сегодняшней России и горжусь тем, что Евро-Азиатский еврейский конгресс видит в этом диалоге важнейший гуманитарный ресурс политической стабильности как на региональном, так и на глобальном уровне»⁷⁴.

Вышеуказанное означает, что иудейское общество не может не осознавать того факта, что в случае дальнейшего противостояния катастрофа в условиях глобализационного процесса неизбежна для обеих сторон. Кроме того, диалог с неиудеями и заключение союза с ними не противоречит Торе: «И было в то время, Авимелех с (Ахузафом невестоводителем и) Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь, – и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь. И сказал Авраам: я клянусь... И взял Авраам мелкого и крупного скота и дал Авимелеху, и они оба заключили союз... в Вирсавии. И встал Авимелех, и (Ахузаф, невестоводитель его, и) Фихол, военачальник его, и возвратились в землю Филистимскую... И жил Авраам в земле Филистимской, как странник, дни многие» (Быт. 21:22–24, 27, 32, 34).

Что касается направления диалога с «исламской стороны», то в этом ракурсе вполне возможно использование идей аль-васатыйи («средний путь»): «Мы сделали вас общиной, придерживающейся середины»⁷⁵. Нередко утверждается, что-де эти идеи внесены «из-за бугра» для подведения исламского мира под принятие решений не в интересах мусульманства. Однако опыт истории ближневосточного противостояния между евреями и арабами свидетельствует, что как раз извне заинтересованы в поддержании такой ситуации на Ближнем Востоке, где постоянно должно быть «обеспечено» внешнее преимущество одной из сторон. Этот фактор позволяет инициаторам противостояния четко регулировать развитием обстановки в собственных интересах и выглядеть партнером обеих сторон. С этой точки зрения идеи аль-васатыйя не представляют актуальности для политических сил за пределами Ближнего Востока, т. к. с XIX в. и без них беспроблемно обеспечивается поддержание «нужного» уровня дестабилизации. Кроме того, аль-васатыйя не может устраивать глобалистов, т. к. призывает к единству мусульманского мира. Вместе с тем васатыйя подразумевает неизменность акыды мусульманина, т. е. соблюдение всего предписанного Аллахом вероустава, без каких-либо исключений. Следовательно, идеи аль-васатыйя способны воздействовать на развитие складывающейся ситуации без изменения акыды.

Как говорил министр по делам вакфов и религиозных отношений Кувейта Абдулла Маатук аль-Маатук, «мы, мусульмане... должны... не быть безразличными и размышлять над тем, что происходит... В исламе благополучие важно во всем: благополучие в отношениях между человеком и его создателем, благополучие в отношениях со своей душой, благополучие в отношениях с теми, кто окружает человека в этом мире... Именно эта золотая середина, лишенная крайностей, является... нашим правильным направлением в отношениях с миром... И мы понимаем, насколько важно для нас наведение дружеских мостов в отношениях с другими... а переговоры наши должны быть построены на взаимном уважении и прислушивании к мнению друг друга, а также понимании общего блага и терпимости. Если мы будем уверенно следовать этим принципам и воплотим их в жизнь, то сможем снять с глаз других пелену неясности и обмана, дабы представить им истинную веру Аллаха... Лишь тогда истинный ислам будет принят народами с пониманием и уважением»⁷⁶. Аналогично высказывается и Юсуф Карадави: «Я сторонник золотой середины... Главное то, добродетелен ли мусульманин или нет... Мусульмане должны выстроить праведные отношения с Богом, с самими собой, с окружающими... Следуйте по пути Аллаха»⁷⁷.

Этими цитатами представляется возможным завершить данное исследование.