Глобализация и доктрина иудаизма

В период двуполярного мира, разделявшего общемировое пространство на зоны влияния Вашингтона и Москвы, Израиль однозначно находился под «курацией» США. Как свидетельствуют американские политологи Джон Миршаймер (профессор Чикагского университета) и Стивен Уолт (декан Школы имени Кеннеди Гарвардского университета), «системообразующим элементом американской политики на Ближнем Востоке были отношения с Израилем... С 1976 г. Израиль стал крупнейшим получателем прямой ежегодной экономической и военной помощи. После Второй мировой войны Тель-Авив получил более 140 млрд долларов... С 1982 г. США наложили вето на 32 резолюции Совета Безопасности ООН, содержавших его критику»¹. Однако с распадом СССР США остались фактически единственным супергосударством на планете. Данный факт наложил на Вашингтон полномочия международного «третейского судьи», что уже не позволяло США открыто проявлять свою лояльность к какому-либо государственному образованию.

Те же Д. Миршаймер и С. Уолт трактуют это таким образом, что «безоговорочная поддержка Израиля в сочетании с регулярными попытками продвижения «демократии» в регионе крайне негативно сказалась на общественном мнении в исламском мире в целом и арабских странах в частности. Такая политика ставит под удар не только американскую национальную безопасность, но и общемировую стабильность... Какой смысл в том, что США пренебрегают собственной безопасностью и безопасностью многих своих союзников»². То есть, как усматривается, ближневосточная политика США претерпела определенные коррективы, тем более что отказ России образца 1990-х от традиционной поддержки просоветских арабских режимов привел к расширению геополитических возможностей Вашингтона в этом регионе. Тем самым предпринимаемые американской администрацией шаги по укреплению позиций в арабском мире, с учетом новой роли США в качестве единоличного международного арбитра, несколько притупили американо-израильские отношения. В особенности после признания Госдепартаментом США факта оккупации палестинских территорий.

Однако, как отмечается в документах того же госдепа США, «критика Соединенных Штатов и процесса глобализации распространяется на Израиль и в целом на евреев, которых отождествляют как с США, так и с глобализацией»³. Действительно, в различных кругах именно «еврейская линия» предстает в роли идейных организаторов и проводников глобализационного проекта. Так, российский философ Александр Панарин отмечал: «Сегодня в роли “избранного народа” выступает “золотой миллиард”, монополизировавший право на вхождение в спасительное постиндустриальное будущее. Архаичный принцип избранничества, продолжающий тяготеть над еврейским сознанием, толкает к попыткам сепаратного сговора с американскими носителями “победоносного глобализма” – за спиной других народов»⁴. Как раз факт «избранничества» является чаще всего основой взгляда о «протестантско-иудейском единстве» в глобализационном проекте. В данном контексте представляется целесообразным рассмотреть (хотя бы в общих чертах) истоки данного тезиса, тем более что лютеранство было настроено резко антиеврейски.

Тора гласит: «Объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш... Я отделил вас от народов, чтобы вы были Мои» (Лев. 19:2; 20:26). Наряду с другими этим текстом из Торы иудеи обосновывают тезис о том, что Господь является Богом исключительно евреев. Отсюда в принципе и исходит противопоставление евреев всем остальным народам на все времена. Как отмечается в «Энциклопедии иудаизма», «многие законы Торы и установления мудрецов Талмуда направлены на то, чтобы предотвратить всякое сближение между евреями и соседними народами... В период Талмуда случалось, что гои хотели учить Тору. Но сказали мудрецы: «Не передавайте гоям слова Торы»⁵. Этот же источник раскрывает понятие «гой», подчеркивая, что наиболее часто данный термин применялся «в период Талмуда... для обозначения чужака, нееврея»⁶. Причем иудеям от «гоев» подобает отличаться даже своим внешним видом. Как говорит основатель учения психоанализа Зигмунд Фрейд, «евреи исключительно высокого мнения о самих себе и считают себя благороднее, выше окружающих людей, от которых они отделены вдобавок и многими своими обычаями... Они действительно считают себя избранным народом Бога; они уверены, что особенно близки к Нему»⁷.

Таким образом, в иудаизме четко зафиксирована разница между евреями и «остальными». Данное убеждение характерно и для современных евреев. Глава вашингтонского Института ближневосточных исследований Деннис Росс считает, что «Израиль и еврейский народ играют особую роль. Они должны стать для мира совершенным образцом морали, как и подобает народу, породившему предсказателей (возможно, имеется в виду пророков. – Прим. авт.) и тем самым “исправить” бедственное положение, к которому привела глобализация»⁸. В этом ракурсе, рассматривая Книгу пророка Амоса, знаменитый богослов, историк религии, священник РПЦ Александр Мень отмечал: «Не потому Израиль стал народом Божиим, что он лучше или выше других, но потому, что ему было предназначено принять Откровение...

Представитель всего человечества, он должен был воспитать в себе готовность воспринимать Откровение и быть достойным его. Это не имеет ничего общего с вульгарным национальным мессианизмом, ибо по природе своей Израиль ничем не отличается от эфиопов и филистимлян»⁹. Вместе с тем, как отмечает старший редактор журнала Foreign Policy Марк Страусс, «евреи приспосабливались к обществам, в которых жили, иногда усваивали их культуру, но не жертвовали при этом своим самосознанием»¹⁰.

Идеи протестантизма, иудаизм и капитализм

Мартин Лютер на первых порах был уверен в возможности обращения евреев в христианство на протестантских принципах, поэтому в его начальной деятельности в отношении них фиксируется благожелательность, вплоть до осуждения церкви за гонения и притеснения евреев. Однако, столкнувшись с тщетностью своих надежд в этом вопросе, М. Лютер переходит на явную антиеврейскую позицию: «Они... постоянно искажают и фальсифицируют все Писание... Солнце никогда не светило над более кровожадным и мстительным народом, чем этот, вообразивший себя Божьим народом, которому было заповедано убивать и поражать язычников... Они исполнены злобы, скупости, зависти, ненависти друг к другу, гордости, ростовщичества, тщеславия и проклятий против нас... Их синагоги или школы следует сжечь... Сровнять с землей и разрушить их дома... Отбирать у них все молитвенники и Талмуды, в которых они учат подобному идолопоклонству, лжи, проклятию и богохульству... Запретить им ростовщичество и забрать у них все наличные деньги... они обокрали нас, и теперь владеют нашим (добром)... Не подобает, чтобы они позволяли нам, проклятым гоим, трудиться в поте лица, тогда как они, святой народ, праздно проводят время у печи, празднуя и испуская газы... Следует вымести этих ленивых негодяев под зад... Если власти неохотно применяют силу и не обуздывают еврейское дьявольское буйство, последние должны... быть выдворены из страны»¹¹.

Согласно еврейским источникам, «многие из протестантских правителей принимали политические рекомендации Лютера. В 1537 г. евреи были изгнаны из Саксонии. Просьбы вступиться за саксонских евреев Лютер отверг с доводом, что они не оправдали его дружелюбного отношения к ним... В Гессене было введено дискриминационное «Уложение о евреях»¹². Правда, кальвинизм оценивал евреев несколько в ином ключе, чем М. Лютер, утверждая, что, несмотря на отвержение Иисуса, еврейский народ не исчез и определенная его часть примет христианство в будущем. Кроме того, Ж. Кальвин, пропагандировавший экономический успех как религиозную цель, приветствовал финансовые связи с евреями. И не случайно, что политический успех гугенотов-кальвинистов в некоторых частях Франции, Нидерландах, Бельгии привел к более вольготным условиям жизни евреев, чем, скажем, в Германии.

Из вышеизложенных фактов усматривается, что говорить об изначальном протестантско-иудейском «идейном взаимопонимании» не приходится. Согласно еврейским авторам, «высказывания Лютера оказали формирующее влияние на враждебное отношение лютеранской церкви к евреям и в течение столетий вдохновляли антисемитизм, служили истоком травли евреев и антиеврейской пропаганды, включая нацистскую»¹³. Другое дело, что протестантизм со своей концепцией предопределенности привнес в христианство идею «богоизбранности», которая до реформации была «прерогативой» иудеев. И этот факт способствует формированию идеи о протестантско-иудейском синтезе, признающим освященную «свыше» исключительность «избранных» (в различных, правда, ипостасях) людей. При этом в отношении иудаизма тезис о «предпочтении» Богом одной личности другой обосновывается, например, библейскими сюжетами об Исааке и Исмаиле, Иакове и Исаве, Рахиль и Лие. Однако протестантизм в отличие от иудаизма значительно сужает возможности личности. Как отмечал Э. Фромм, протестантские «доктрины изображали человека, бога и мир так, что новые чувства бессилия и ничтожности казались естественными»¹⁴.

В то же время иным ракурсом протестантско-иудейской связки являются протестантские призывы к освященному «свыше» достижению «мирских ценностей». «Коммерческая» активность евреев в средние века и поощрение Ж. Кальвином финансовых связей с ними также являются основанием для частого заключения о близости протестантизма и иудаизма. Как отмечает советский правозащитник, в настоящее время проживающий в США, Олег Попов, иудаизм «определяет свое “избранничество” не только в духовной сфере, но в “материальной”, биологической... Иудаизм определяет себя как земную религию, в соответствии с которой “удачная” земная жизнь имеет “сакральное” значение, ибо это угодно иудейскому Богу... Иудаизм стимулирует и направляет еврея на достижения “мирских” радостей, богатства, власти... В “практическом иудаизме” – материальная жизнь, успех, богатство, власть – есть смысл и цель человеческой жизни, освященные религией иудаизма»¹⁵. Согласно данной цитате, «избранничество» «срастается» с «экономической» доминантой, что является актуальным также для капиталистической «рыночной революции».

Именно при капитализме достижение материальных благ любыми путями оправдывалось принципом «избранничества». В «касте» «избранных» «еврейское представительство» было довольно весомым за счет их нахождения в экономических сферах различных государств, что засвидетельствовал К. Маркс: «Еврей... присвоил себе денежную власть... через него и помимо него деньги стали мировой властью... Практическое господство еврейства над христианским миром достигло в Северной Америке своего недвусмысленного, законченного выражения в том, что сама проповедь евангелия, сан христианского вероучителя превращается в товар, что обанкротившийся купец начинает промышлять евангелием, а разбогатевший проповедник евангелия берется за торговые махинации... Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель – это действительный бог еврея»¹⁶. В данном ракурсе примечательно, что даже в пролютеровской Германии (свободные города Франкфурт и Кельн) еврейским банкирским семьям были созданы возможности для плодотворной деятельности. Однако и в этом случае, и в «вексельном», довольно сложно говорить о «присвоении евреями денежной власти». Скорее, речь может идти о предоставлении им данных полномочий со стороны властных органов. Как бы то ни было, протестантские идеи продолжали ассоциироваться с иудаизмом и при капитализме.

В целом иудеи довольно неохотно шли в лоно протестантской церкви. Согласно еврейским источникам, «в XVII в. появились обращенные к евреям печатные проповеди, авторами которых были главным образом выкресты. Стратегию протестантского миссионерства среди евреев разработал в начале XIX в. английский проповедник Л. Уэй. Он счел угнетенное положение евреев в христианских странах ужасающим и противоречащим морали; по его мнению, лишь полная эмансипация евреев могла бы стать предпосылкой успешной миссионерской деятельности в их среде. Протестантские миссии учредили школы и больницы, занимались благотворительной деятельностью в еврейских общинах Восточной Европы, Палестины и Северной Африки. Когда в 1910 г. был организован Международный миссионерский совет, в его состав вошел специальный комитет по обращению евреев. Заметных результатов эта деятельность не принесла»¹⁷.

Таким образом, можно заключить, что взгляды о «про-тестантско-иудейском единстве», основанные на идее «ибранничества», берут свое начало еще с этапа перехода из средневековой истории к «новой». В сегодняшние же дни констатация в различных кругах схожести доктринальной идеи «избранничества» в иудаизме и протестантизме подводит к тезисам об американо-израильском единстве в политико-глобализационном аспекте. Однако, как уже выше было отмечено, однополярный мир несколько видоизменил внешнеполитические приоритеты Вашингтона, в частности на Ближнем Востоке. В немалой степени это усматривается из событий, происходящих в последнее десятилетие, краткая фабула которых важна с точки зрения понимания складывающейся на сегодня обстановки на Ближнем Востоке.

США, Израиль и «стена безопасности»

В 1993 г. «Декларацией принципов о временных мерах по самоуправлению» Израиль принимал на себя обязательства содействовать поэтапному созданию Государства Палестина, а палестинцы признавали за Израилем право на существование. В 1994 г. была создана Палестинская автономия (ПА) как переходное (на пять лет) правительство Палестины на время урегулирования всех спорных вопросов с Израилем. В 2000–2001 гг. правительство Эхуда Барака выразило готовность передать под палестинский контроль более 90% территорий Западного берега, согласившись на раздел Иерусалима и передачу под палестинский суверенитет Храмовой горы.

На парламентских выборах в Кнессет 2001 г. победил Ариэль Шарон, и переговоры были заморожены. В июне 2002 г. Тель-Авив объявил о начале строительства заградительных сооружений (т. н. «стена безопасности»), отделяющих Израиль от территории ПА. В 2003 г. США, Россией, Евросоюзом и ООН был представлен т. н. план «Дорожная карта» (ДК), согласно которому предусматривалось отступление Израиля к границам 1967 г., т. е. речь шла о переходе под полный контроль Палестинской администрации Иудеи, Самарии, сектора Газы и ряда других территорий. По утверждению израильских источников, «движущей силой и этой инициативы, и процесса в целом была и остается администрация США при относительно вторичной роли ООН»¹⁸.

Летом 2003 г. США высказали обеспокоенность относительно постройки «стены безопасности», не соответствующей плану «ДК». Не отреагировав на слова Вашингтона, А. Шарон к концу года заявил о готовности Израиля в случае провала «ДК» пойти на односторонние меры: эвакуацию населения ряда поселений сектора Газа и Западного берега реки Иордан при параллельном укреплении границы между Израилем и ПА. Весной 2004 г., за несколько часов до вылета с официальным визитом в США, А. Шарон обнародовал детали плана одностороннего отделения, заявив, что в обмен на вывод войск и демонтаж поселений в секторе Газа Израиль оставит за собой пять крупнейших блоков поселений в Иудее и Самарии, включая Маале Адумим.

По мнению ряда экспертов, действия А. Шарона по эвакуации населения Газы были направлены на «спасение» большей части поселений Иудеи и Самарии. Несколько в ином ключе оценивал складывавшуюся ситуацию израильский философ-теолог и публицист Арье Барац: «Если президент Буш выразит согласие очистить от еврейского присутствия сектор Газа в обмен на аннексию Израилем каких-то участков Иудеи и Самарии, то тем самым шароновский план превратится в план американский, а план “Дорожная карта”, даже при всем его международном статусе, утратит свое былое значение... Хотелось... обратить внимание... на эту его заведомую несамостоятельность... Быть может, одним из самых существенных изменений, которые претерпел Израиль за последнее время, и особенно за прошедший год, стала утрата собственного суверенитета»¹⁹. Поддержка США плана А. Шарона действительно означала бы «сдачу в архив» ДК, предусматривавшей определение будущих границ Израиля и Палестины на двусторонних переговорах. Но Дж. Буш сыграл таким образом, что, признав односторонний вывод поселенцев, заявил о необходимости включения начатого процесса в ДК. В то же время американский президент, отметив нереалистичность ожидания возвращения к границам перемирия 1949 г., добавил о достижении любого соглашения исключительно на основе взаимно согласованных изменений с учетом сложившихся реалий.

Таким образом, внешне Дж. Буш поддержал израильский план, подтвердив «легальность» еврейских поселений в Иудее и Самарии. Однако употребление президентом на пресс-конференции таких обтекаемых терминов, как «кажется ясным (очевидным)», «скорее», «нереально ожидать», оставляли возможность трактовать сказанное им не столь однозначно. Свидетельством этого был текст письма Буша в адрес А. Шарона (14 апреля 2004 г.). В мае на встрече с королем Иордании Абдаллой II Дж. Буш, подчеркнув приверженность США плану ДК, заявил о разрешении вопроса возвращения палестинских беженцев на территорию Израилю путем прямых переговоров между ПА и Израилем. В том же месяце представители «четверки», представившей план ДК, призвали «обе стороны принять меры по выполнению своих обязанностей согласно “дорожной карте”... правительство Израиля... полностью осуществить его обязанности согласно «дорожной карте»²⁰. Вслед за этим Международный суд в Гааге признал незаконным строительство «стены безопасности». В свою очередь Генеральная ассамблея ООН подавляющим большинством голосов приняла резолюцию, согласно которой статус оккупированной в 1967 г. ПА, включая Восточный Иерусалим, должен быть определен в соответствии с резолюциями СБ ООН, а палестинцы – получить право на самоопределение. В данном случае США соблюли «баланс интересов», не поддержав резолюцию.

На этом фоне в конце 2004 г. между минобороны Израиля и Пентагоном наступил кризис, вызванный продажей Тель-Авивом Китаю модернизированных ракет, по словам замминистра обороны США Д. Фейта, явилось ущербом национальной безопасности США. Еще более обострились отношения между США и Израилем весной 2005 г., когда Вашингтон выступил против строительства нового жилого комплекса (около 3500 единиц жилья) для фактического соединения Маале Адумим с Восточным Иерусалимом. По данным израильской прессы, выступая перед курсантами военной академии Израиля, посол США Д. Курцер заявил об отсутствии соглашения с Тель-Авивом в плане оставления за Израилем крупных поселенческих блоков в Иудее и Самарии и отсечении заградительной стеной части территорий Восточного Иерусалима. Однако 27 марта госсекретарь США Кондолиза Райс, сославшись на договоренность от 14 апреля 2004 г., подтвердила поддержку Вашингтоном намерений Израиля оставить за собой поселения. Но вслед за этим США обвинили референта бюро Пентагона по проблемам Ближнего Востока и Южной Азии Ларри Франклина в разглашении секретной информации израильским дипломатам и двум представителям AIPAC (американо-израильский комитет по общественным отношениям, американское произраильское лобби).

А параллельно Вашингтон официально выразил обеспокоенность продажей Китаю израильских беспилотных самолетов-разведчиков, после чего Тель-Авив отказался от выполнения контракта с Китаем в военно-технической области. Летом 2005 г. израильский публицист Дов Конторер писал: «Давление на Израиль по вопросам военно-технического сотрудничества с Китаем осуществляется Вашингтоном столь жестко и бесцеремонно, что в действиях президента Буша трудно не уловить желания унизить израильское правительство... Его причиной не является реальный характер претензий Пентагона к израильскому ВПК»²¹. А говоря о намерении созыва Вашингтоном международной конференции по Ближнему Востоку по окончании одностороннего отделения, Д. Конторер отмечал, что если А. Шарон «в самом деле рассчитывал выиграть время и отвести от Израиля американское давление, отрицательный результат его плана уже сейчас налицо. Обещанная госпожой Райс международная конференция представляет собой именно то, чего глава правительства хотел избежать, санкционируя депортацию еврейского населения из сектора Газы и Северной Самарии»²². В данном контексте довольно симптоматичным выглядит ответ А. Шарона (январь 2006 г.) на вопрос японской газеты Nikkei об осуществлении дальнейшего одностороннего размежевания: «Мой ответ – нет. В Самарии и Иудеи есть план – это “Дорожная карта”. В будущем не будет никаких односторонних размежеваний»²³. Как видно, ответ довольно «скользкий», т. к. именно «ДК» предусматривала возвращение израильтянами Иудеи и Самарии.

В целом на протяжении всего 2006 г. в ближневосточном направлении Вашингтон придерживался той точки зрения, что США не намерены признавать границу Израиля с палестинскими территориями как окончательную, если они будут определены израильтянами в одностороннем порядке. В июле же 2007 г., согласно просочившейся информации в прессу, между Эхудом Ольмертом и председателем ПНА Махмудом Аббасом было достигнуто «Принципиальное соглашение о создании арабского государства Палестина на большей части территории Западного берега и сектора Газы» с учетом возможного «обмена территориями», при сохранении крупных еврейских поселенческих анклавов в Иудее и Самарии. Согласно этому соглашению, Восточный Иерусалим будет объявлен столицей Палестины. В те же дни К. Райс заявила, что Тель-Авив обязан прекратить оккупацию палестинских территорий в Иудее и Самарии и лишь полное отступления Израиля с палестинских территорий на Западном берегу сделает возможным создание полноценного независимого Палестинского государства.

Таким образом, вышеизложенные факты подтверждают, что в последнее десятилетие ближневосточная политика США претерпела значительные изменения. Как отмечают Д. Миршаймер и С. Уолт, «осенью 2001 г. и особенно весной 2002 г. администрация Буша предпринимала ряд попыток ослабить антиамериканские настроения в арабском мире... В руководстве США взяли курс на приостановку израильской экспансионистской политики на оккупированных территориях и поддержку идеи создания Палестинского государства»²⁴. В свою очередь, секретарь Союза военных китаеведов России, бывший кадровый разведчик ГРУ Андрей Девятов трактует «новые веяния» в американской внешней политике следующим образом: «“Большой американский брат” встал на позицию примирения с арабами... Два последних года безучастно взирал на обратный исход евреев с земли обетованной подальше от интифады. Здесь в заблуждении относительно однополярности мира глобализм по-американски оторвался и от традиции воли ортодоксального еврейского корня, и от протестантской этики»²⁵.

Однако в данном контексте вопрос значительно шире, чем «примирение с арабами». Как уже отмечалось, наличие однополярного мира не может позволить лидеру США явно проявлять симпатии или антипатии в конфликтных зонах. Имидж «справедливого третейского судьи» должен быть прочувствован всеми сторонами. Не случайно американская делегация несколько раз покидала форумы ООН, на которых принимались антиизраильские резолюции (помимо вышеотмеченного случая, США вместе с Израилем покинули Дурбанскую конференцию ООН против расизма (2001 г.), осудившую сионизм). С другой стороны, в начале 2007 года глава Пентагона Роберт Гейтс убедил израильское руководство не протестовать против продажи оружия Саудовской Аравии и другим странам Персидского залива (под предлогом необходимости для противостояния «иранской угрозе»), а 16 июля 2007 г. Буш сообщил об увеличении американской помощи палестинцам до 190 млн долларов. То есть США как мировой лидер пытаются соблюсти «баланс интересов» на Ближнем Востоке, чтобы не быть обвиненным в защите чьих-то приоритетов. Именно по этой причине параллельно антиизраильской риторике Белый дом использовал словосочетания «исламский радикализм», «воинствующий джихадизм» или «исламофашизм». Что касается тезиса А. Девятова о сегодняшней «оторванности американцев от протестантской этики», то в данном случае речь может идти лишь о периодической смене Вашингтоном акцентов на религиозном «поле» в зависимости от геополитических устремлений США в каждый отдельный исторический отрезок.

Использование США в ближневосточной политике факторов религии и «печатного слова»

Тандемный характер взаимоотношений американских властей с церковью получил подтверждение в период обострения отношений между Вашингтоном и Тель-Авивом. Так, в начале 2005 г. последовало решение пресвитерианской церкви США (ПЦ США) изъять свои капиталовложения из ряда компаний, ведущих бизнес в Израиле. Данный шаг объяснялся помощью со стороны этих фирм в строительстве «стены безопасности», нарушающем права палестинцев. И сразу же Всемирный совет церквей (объединяет около 350 пресвитерианских и ортодоксальных церквей) рекомендовал своим членам рассмотреть возможность принятия экономических санкций против Израиля. Как следствие, англиканская церковь и т. н. «Объединенная церковь Христа» объявили бойкот Израилю за «оккупацию палестинских земель».

Однако американцы использовали церковь не только в однозначно антиизраильском направлении. С учетом значимости для страны «внутриеврейского фактора» администрация просто не могла позволить себе проигнорировать и произраильские настроения в обществе. Поэтому определенная активность появилась и у «христианских сионистов», которые играли заметную роль в американском электорате и в XIX в. Так, еще в 1891 г. 413 известных христианских и еврейских деятелей США во главе с евангелическим проповедником Вильямом Блэкстоуном представили президенту У. Гаррисону меморандум «Возвращение евреев во Святую Землю», призывающим главу страны содействовать «возвращению евреев в Сион». Согласно утверждению исполнительного директора Центра по изучению Ближнего Востока Дональда Вагнера, христианский сионизм «является движением внутри протестантского фундаментализма, который рассматривает современный Израиль как знак исполнения библейских пророчеств и, следовательно, как страны, заслуживающей политической, религиозной и финансовой поддержки»²⁶. Правда, как отмечают некоторые исследователи, еще неизвестно, сегодняшние христианские сионисты объединяются на основе защиты интересов Израиля или на антимусульманском настрое.

Как бы то ни было, в 2002 г. появилась Декларация группы американских христианских ученых-исследователей хри-стианско-иудейских отношений «О новом подходе христианского вероучения к иудаизму и еврейскому народу», в которой говорилось, что «пересмотр христианского учения об иудаизме и еврейском народе – главная и жизненно необходимая обязанность современной теологии. Важно, чтобы христианство достоверно воспринимало и отображало иудаизм... Мы признаем непреходящее значение иудаизма для всех сторон христианской жизни... новое живое восприятие еврейской религиозной жизни послужит углублению христианской веры... Мы утверждаем, что Бог пребывает в завете и с иудеями, и с христианами»²⁷. Появление в тот период этого документа объяснялось как реакцией на активное использование религиозного аспекта в ближневосточной политике Европой (подробнее в следующих главах), так и попытками США как-то смягчить прогнозируемую негативную реакцию израильтян на предложения Вашингтона по урегулированию палестино-израильского конфликта. А в 2005 г. американские христианские сионисты призвали евреев страны к совместному маршу «в поддержку Израиля».

Параллельно же использованию на ближневосточном направлении религиозного фактора Вашингтон задействовал и другой идеологический аспект. 2006 г. оказался знаковым с точки зрения публикации в различных СМИ «нужных» американской администрации материалов. Так, появился доклад Д. Миршаймера и С. Уолта о влиянии израильского лобби на политику США, в котором говорилось о наличии проблем для Вашингтона вследствие политико-финансовой поддержки Израиля. В The Financial Times аналитик Гай Динмор писал, что Дж. Сорос «обдумывает возможность поддержания новой инициативы влиятельной альтернативы, которая лоббировала бы участие США в переговорах о создании «двух государств для двух народов». Авторы инициативы заявляют, что... при достаточном финансировании она может приобрести вид противовеса AIPAC, который отстаивает односторонний курс, выдвинутый... А. Шароном»²⁸.

А в ноябре 2006 г. вышла книга 39-го президента США Джимми Картера «Палестина: мир, а не апартеид», которая, со слов автора, «описывает ужасающее угнетение и преследования в оккупированных палестинских территориях с жесткой системой пропусков и строгой сегрегацией палестинцев и еврейских поселенцев на Западном берегу»²⁹. В последовавшем вслед за выпуском книги интервью Дж. Картер сказал: «Гигантская тюремная стена, строящаяся сейчас, вьется по остаткам Палестины, чтобы отрезать еще больше земли для израильских поселенцев... Положение здесь более деспотическое, чем для чернокожих в Южной Африке во времена апартеида... Дело тут... в стремлении израильского меньшинства конфисковать и колонизировать лучшие части Палестины... Для конгрессменов США высказаться за уравновешенную позицию между Израилем и Палестиной почти также равносильно политическому самоубийству, как и предложить, чтобы Израиль подчинялся международным законам или говорить в защиту справедливости или прав человека для палестинцев»³⁰. А к концу года завершал эту риторику президент Совета по международным отношениям США Ричард Хаас: «Представителям США следует сесть за стол переговоров с представителями ХАМАС... Такие шаги надо рассматривать... как инструменты, способные укрепить политический курс Вашингтона»³¹.

Таким образом, американская администрация для поддержки своего ближневосточного курса использовала наряду с религиозным фактором и «печатный фронт». При этом, как усматривается из вышепредставленных материалов, однозначно утверждать о произраильской позиции общей массы евреев США не представляется возможным.

Евреи США, Израиль и глобализация

В плане реакции американского еврейства на некоторые изменения во внешнеполитических пристрастиях лидеров США целесообразно обратить внимание на ряд симптоматичных фактов, в которых, кстати, вновь просматривается властно-церковный тандем. Как отмечала в конце 2006 г. ведущий журналист и соредактор газеты Jerusalem Post Каролин Глик, американские миллиардеры еврейского происхождения Джордж Сорос и Питер Льюис являются главными финансистами организации MoveOn.org, которая «сыграла главную роль в поражении Либермана (Джозеф Либерман, сенатор из Коннектикута. – Прим. авт.) на праймериз Демократической партии в борьбе за место в Сенате. Она направила средства на финансирование кампании соперника Либермана... а сайт организации служил главным распространителем пропаганды, направленной против Либермана»³². В предыдущей главе была отмечена роль Дж. Сороса в создании антиэйпак(AIPAC)-овской структуры. К. Глик несколько приоткрыла информацию: «По данным отчета Еврейского телеграфного агентства, Сорос и его богатые американские еврейские друзья теперь решили направить свой огонь прямо на Израиль. Сорос пригласил Льюиса и других североамериканских плутократов, таких как Чарльз и Эдгар Бронфман, присоединиться к нему и левым американским организациям, включая американских друзей «Шалом Ахшав», Израильский политический форум, Брит Цедек Ве-шалом, и реформистское движение Религиозный центр действий, чтобы создать политическое лобби, которое ослабит влияние произраильского лобби AIPAC»³³.

Вместе с тем, как отмечает израильский публицист Александр Майстровой, в начале 2007 г. «группа религиозных лидеров от реформистов и реконструкционистов... обратилась к К. Райс с просьбой усилить вмешательство в арабо-палестинский конфликт и заставить обе стороны вернуться за стол переговоров. Требование это было поддержано многочисленными пацифистскими группами в Америке, такими как Israel Policy Forum, Americans for Peace Now и Brit Tzedek v’Shalom. По словам вице-президента реформистской общины раввина Поля Менитоффа, лидеры США должны... убедить их пойти на уступки»³⁴. По убеждению Д. Конторера, «речь в данном случае идет о создании в США нового проарабского и пропалестинского лобби еврейскими силами и с еврейским же “титульным присутствием”. С помощью лозунгов о необходимости “сбалансированного подхода” эти группы (“Еврейский политический форум”, “Союз справедливости и мира” и др.) намерены воздействовать на ближневосточную политику Белого дома безусловно враждебным Израилю образом»³⁵.

Данные выдержки позволяют увидеть, что далеко не всегда евреи США, причем играющие ведущие роли не только в стране, но и в мире, заинтересованы в принятии вашингтонской администрацией однозначно произраильских шагов. Однако в данном случае ничего удивительного нет, т. к. в основе интересов финансовых магнатов находятся прежде всего их политико-экономические выгоды. Кроме того, США, будучи мировым лидером, всего лишь используют потенциал (внутренний или внешний) каких-либо стран исключительно в плане реализации собственных интересов. И Израиль, во всяком случае в последние годы, не находится у Вашингтона на прежнем счету. Как отмечает А. Майстровой, «рост христианского фундаментализма происходит параллельно со снижением влияния еврейского лобби, более того, расколом и деморализацией еврейской общины США в целом»³⁶. В данном аспекте целесообразно рассматривать и резолюцию, признающую «факт геноцида армян в 1915 г. во времена Османской империи», получившей одобрение Комитета по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США 10 октября 2007 г. Как представляется, оценка событий 1915 г. в Османской империи, унесших жизни мирных армян и турок, в качестве «геноцида армян» в действительности несет не только антитурецкий или антимусульманский отпечаток, но и антиеврейский, так как тем самым нивелируется геноцид евреев периода II мировой войны.

Вышеизложенные факторы свидетельствуют о невозможности однозначного утверждения о глобализационном единстве Вашингтона и Тель-Авива. Другое дело, что нахождение немалого количества евреев во властных структурах и в руководстве ряда крупнейших ТНК нередко является основанием для утверждений об управлении мировыми глобализационными процессами евреями. В данном контексте вопрос ставится уже не об американо-израильском тандеме, а о мировом политико-экономическом лидерстве евреев.

Евреи США и лидерство в глобализационном проекте

Основой убежденности в заинтересованности евреев в успешной реализации проекта глобализации нередко является ежегодно публикуемый журналом «Форбс» пофамильный список мировых миллиардеров. Среди довольно долго удерживающих позиции в этом списке лиц немало тех, кого мировая общественность воспринимает лидерами глобалистского движения. По различным оценкам, из представленных журналом на 2006 г. 793 миллиардеров число евреев составляет от 10 до 15 % (в целом американцев – чуть менее 50%). Правда, сами евреи в таких случаях обычно ссылаются на значительное англо-американское превосходство в этом «представительстве», фокусируя внимание на евреях из когорты мировой интеллектуальной элиты и приводя данные о лауреатах Нобелевской премии.

Другим фактором заинтересованности американских евреев в глобализационном проекте называется «охват» ими административной власти в США. Так, довольно часто в пример приводится состав Конгресса и Сената США, в которых в 2006 г. произошло значительное увеличение еврейского представительства. По данным израильских источников, число евреев в Конгрессе США достигло 30 человек, а в Сенате выросло до 13% – при том, что они составляют 2,5% населения США (этот факт, кстати, обыгрывается при обсуждении вопроса о «сращивании» протестантизма с иудаизмом).

Не вдаваясь в тонкости вышеозвученных цифр, можно лишь повториться, что лидеры глобализационного проекта – это лица вне наций, культуры и религии. И еще раз подчеркнуть, что они находятся не «над», а «вне» этих категорий общественной жизни. То есть авторы проекта мировой глобализации преследует цели создания трансгосударства такого типа, которое будет защищать и «продвигать» лишь их политико-экономические интересы. Следовательно, в данном контексте национальность «глобалиста» особого значения не имеет. К тому же, как усматривается из вышепредставленных материалов, в США национальность (или этническое вероисповедание) индивидуума как бы нивелируется. Не случайно Р. Дж. Нейхауз наблюдает «обнадеживающие признаки того, что в иудаизме возникает новое поколение мыслителей, которые намерены сократить расстояние между религией и функционированием нашего общества»³⁷. Тем самым этнический аспект американского «еврейского фактора» при необходимости может успешно использоваться вашингтонской администрацией в нужном ей направлении.

В данном контексте целесообразно отметить, что немалое количество евреев находится в тех структурах, которые принято называть «теневыми мировыми правительствами». Но иногда евреями «предстают» далеко не евреи. Так, среди главных органов управления неофициальной «мировой власти» называют Совет по международной политике, образованный в 1921 г. при поддержке семьи Рокфеллеров, финансовых домов Меллон, Форда и Карнеги. Но вроде как никто из «прародителей» этих миллиардеров евреем не является, а Генри Форду, например, принадлежит авторство следующих изречений: «Еврейский вопрос затрагивает не одни только... господство в финансах и торговле, захват политической власти, монополизацию всех предметов необходимых для жизни... Он затрагивает всю область культурной жизни и делается, таким образом, вопросом жизни для самого американского духа. Он захватывает и Южную Америку и, таким образом, разрастается в грозный придаток всеамериканских отношений. Он находится в самой тесной связи с теми грозными явлениями, которые, являясь результатом организованных и умышленных беспорядков, держат народы в постоянной тревоге»³⁸. Хотя данные слова прозвучали свыше 50 лет назад, аналогичный подход к «еврейскому вопросу» сохраняется и поныне, причем в различных кругах. Вопрос, однако, в том, что в данном аспекте просматривается экономическая геоконкуренция. И это соперничество характерно также для сегодняшних дней. То есть сами же политико-экономические конкуренты евреев в необходимый момент могут запустить в массы «еврейский вопрос».

Вместе с тем, как уже было отмечено в предыдущих главах, нередко американские евреи, играющие ведущую роль в общемировом пространстве, сами предпринимают шаги, которые идут вразрез с интересами Израиля. И этот факт еще раз подтверждает, что, скажем, для англо-американцев, что для евреев, находящихся в числе глобалистских лидеров, первоосновой является укрепление собственного политико-экономического могущества. И поэтому тезис протестантско-иудейского единства может окрашиваться в глобализационные тона с вненациональной или внерелигиозной точек зрения. Но при этом данная связка противостоит «угрозе» «католическо-иудейского союза». С учетом того, что Европа в геополитической игре всегда использовала светско-церковный тандем, данный ракурс играет немаловажную роль.

Католицизм и иудаизм

Вполне очевидно, что христианско-иудейские взаимоотношения не могут быть очерчены исключительно протестантским «отсеком», тем более что со второй половины прошлого века начался новый отсчет времени в католическо-иудейской «связке», вызванный превалированием все тех же стратегических интересов. Позиция Рима в направлении полного обращения евреев в христианство, способствовавшая средневековым еврейским погромам, их изгнанию из Испании и Португалии, массовому сжиганию экземпляров Талмуда, введению еврейского отличительного знака и т. д., лишь в XX в. стала претерпевать некоторые доктринальные изменения. В отличие от I Ватиканского собора (конец XIX в.), призвавшего евреев к признанию Иисуса Мессией и Спасителем, II Ватиканский собор (1962–1965 гг.) своей декларацией изменил позицию Церкви в отношении к иудаизму: «Иудеи в большинстве своем не приняли Евангелия. Тем не менее... иудеи доныне остаются любезными Богу... В силу того, что столь велико духовное наследие, общее христианам и иудеям, Священный собор желает беречь и поощрять взаимопонимание между ними и уважение друг к другу... Хотя иудейские власти и их приверженцы настояли на смерти Христа, однако то, что было совершено во время Его страстей, не может быть огульно вменено в вину ни всем жившим тогда иудеям, ни иудеям современным... Церковь... сожалеет о ненависти, о гонениях и обо всех проявлениях антисемитизма, которые когда бы то ни было и кем бы то ни было направлялись против иудеев»³⁹. Таким образом, было провозглашено окончание этапа вражды между католической церковью и иудаизмом.

Однако целесообразно отметить неслучайность появления данного документа именно в рассматриваемый период. Как уже отмечалось, тот же II Ватиканский собор говорил о «социальном и духовном порабощении» личности, о социальном неравенстве в обществе и т. д. А через два года церковь выступила против чьего-либо абсолютного права на частную собственность, призвав католический мир к сотрудничеству «со всеми людьми доброй воли». В исследовании было сказано, что данная позиция церкви являлась религиозным подкреплением антиатлантической позиции ряда европейских стран. Следовательно, этот же аспект являлся основанием для принятия Собором проиудейской (произраильской) декларации в качестве поддержки планов Европы по ослаблению американского влияния на Ближнем Востоке. То есть вновь налицо светско-религиозный тандем на геополитическом поле.

Политическая направленность процесса «сближения позиций» подтверждается дальнейшими событиями. В 1986 г. впервые в истории католической церкви Павел II посетил синагогу (Рим), где, обращаясь к евреям, назвал их «возлюбленными братьями». В 2000 г. Павел II, будучи в Иерусалиме, дотронулся до «Стены плача». В том же году появилась подготовленная т. н. межконфессиональной группой раввинов и еврейских ученых (свыше 170 человек) декларация «Иудеи о христианах и христианстве», предложившая тезисы, «касающихся возможных отношений между евреями и христианами: евреи и христиане поклоняются одному Богу... Для евреев и христиан авторитетной является одна и та же книга – Библия... Евреи и христиане признают нравственные принципы Торы... Христиане проявляют уважение к праву еврейского народа на Землю Израиля... Евреи и христиане должны сотрудничать в целях мира и справедливости»⁴⁰. Данная декларация явилась как бы ответом иудаизма на «мирные инициативы» католического мира (при обязательном признании «права евреев на Землю Израиля»).

Игра Европы по сближению с Израилем на религиозном поле вышла на новый уровень в 2005 г. Это было вполне естественным, т. к. в данный период США активизировали антиизраильскую риторику при задействовании пресвитерианской церкви. Поэтому нет ничего удивительного в том, что президиум ЦК немецких католиков одобрил подготовленные крупнейшими теологами и учеными Германии принципы развития христианско-иудейского диалога. Вслед за чем Бенедикт XVI посетил Кельнскую синагогу, где, произнеся первую фразу на иврите, высказался о необходимости интенсивного развития иудейско-христианских отношений в духе любви и взаимопонимания. Целесообразно также отметить, что Европа для достижения своих целей не чуралась использовать и протестантский фактор. Так, в 2004 г. Европейской лютеранской комиссией по проблемам Церкви и еврейского народа был подготовлен документ, не просто осуждающий антисемитизм, но и назвавший антисионизм его формой.

Таким образом, на основе вышеизложенного можно заключить, что, начиная со второй половины ХХ в., христианство в лице католицизма пошло на сближение с иудаизмом. Естественно, что вплоть до сегодняшнего дня основой этого процесса являются геополитические интересы Европы, а религиозная парадигма по-прежнему остается важнейшей составляющей стратегических планов государств. Вопрос, однако, в том, до какой степени сближения возможен гипотетический союз Европы с Израилем в глобализационном аспекте.

Глобализация и Израиль

Среди немалого количества евреев высказывается убежденность, что в условиях глобализации, нивелирующей сознание всех и вся, лишь наличие собственного государства позволяет нации самосохраняться. В противном случае, согласно А. Панарину, глобализационный аспект постепенно будет способствовать ликвидации самоидентичности евреев: «В этом горизонте история еврейского народа рискует прерваться. В случае успеха американской глобальной миссии евреям грозит растворение в американском потребительском обществе, подпитываемом всеми ресурсами завоеванного мира»⁴¹. В свою очередь, израильский публицист Барри Хамиш указывает, что «если кто-то хочет разрушить народы для создания единого континента, то единое мировое правительство, нападающее на сами генетические основы народов, будет лучшим способом добиться этой цели. За этим последует неминуемая потеря гармонии, патриотизма, языка и культуры»⁴².

В данном ракурсе профессор-демограф Серджо делла Пергола (Еврейский университет, Иерусалим) отмечает, что «без сильного процветающего Израиля алии не будет, а лишенная сионистского стимула диаспора продолжит подвергаться глобализации и ассимиляции. Уже 54% евреев США состоит в смешанных браках, лишь 29% еврейских детей охвачены системой еврейского образования»⁴³. С аналогичной позиции высказался и экс-президент Израиля Моше Кацав: «Намечается демографический регресс. А как может быть иначе, если 70% евреев диаспоры пребывают вне всяких этнокультурных и общинных рамок, становясь жертвами глобализации. Среднее и старшее поколения для нас практически потеряны. Давайте сосредоточимся хотя бы на практической работе с молодежью, еще не ушедшей из нашего национального лона»⁴⁴. В аналогичном духе выступает и израильский публицист Элиезер (Макс) Лессовой, утверждающий, что «еврейское мировоззрение невозможно сочетать с глобализацией, идеей “всеобщей одинаковости”, потому что один из основных еврейских принципов – избирательность»⁴⁵. В этих цитатах вновь просматривается аспект иудаистического «избранничества», что, со слов президента Международного института социологов Элиэзера Бен-Рафаэля, является «следствием заложенной в еврейской культуре абсолютной невозможности, даже с точки зрения нерелигиозных ее представителей, определить уникальность еврейского народа, не упомянув... его религиозное наследие»⁴⁶.

Как усматривается из вышеизложенных цитат, являющихся отражением мнения довольно большого количества евреев, именно наличие самостоятельного еврейского государственного образования позволяет им сохранить свою самоидентификацию, основанную на «избранничестве». В данной связи, со слов украинского политолога, публикующегося под псевдонимом By Овадья Шохер, «Израиль не может быть толерантным. Эта страна должна быть еврейской. В этом смысл его существования. Давайте относиться к этому как к правилам районирования»⁴⁷. И «районирование» такого рода приводит к тому, что бывший министр внутренней безопасности Израиля Узи Ландау заявляет: «Мы, а не арабы, истинные хозяева этой земли. Они – захватчики»⁴⁸. Вторит ему и председатель международного гиперсионистского движения «Беад Арцейну» раввин Авраам Шмулевич: «Тот космополитический путь, который предлагает Запад, он, наоборот, ведет к бесконечным конфликтам, подчинению одних другими своей воле и т. д., поскольку весь мир искусственно сводится к общему знаменателю. Так вот, задача Израиля в том, чтобы евреи вернулись в свою культуру и собрались на своей исторической родине, которая сейчас часто называется Палестиной, а еще раньше – Землей Израилевой»⁴⁹.

Данные высказывания, конечно же, возникают не спонтанно. Они основаны на убеждении о принадлежности «Земли обетованной» исключительно «богоизбранной нации». Хотя глава движения «Еврейское руководство» в «Ликуде» Моше Фейглин утверждает, что «“израилизм”, которым у нас пытались заменить еврейство, не создал “новый народ”. Эта общность лишена корней»⁵⁰. Вопрос, однако, в том, возможно ли в условиях глобализации, при соблюдении доктринальных основ иудаизма, геополитическое сближение Израиля с США, странами Европы или других регионов мира. И если да, то до какой степени? Ведь в глобализационном проекте, предусматривающем нивелирование религиозных ценностей, иудаизм в целях самосохранения вроде как не должен способствовать заключению Израилем крепкого политического союза с какой-либо неиудейской державой (или группой стран).

Однако в истории еврейского народа был случай, который в рассматриваемом ракурсе довольно актуален. Связан он с персидским царем Киром, в 539 г. до н. э. захватившим Вавилонию, где в пленении находилась значительная часть населения Иудейского царства. Согласно декрету Кира, иудеи получили разрешение возвратиться и восстановить ранее разрушенный Иерусалимский храм: «Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее» (Ез. 1:2). Пророк Исайя же придал Киру мессианский титул: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы» (Ис. 45:1). А далее следует: «Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня. Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня» (Ис. 45:4, 5). Тем самым среди «избранных» Господом оказался «язычник», к которому Всевышний обратился напрямую. А это означало, что Господь «стал» Богом не только евреев. Иная трактовка просто-напросто исключается, т. к. в Торе говорится: «Святыни Моей страшитесь. Я Господь» (Лев. 19:30). Но раз под «святыней», согласно комментаторам Торы, подразумевается служение в Храме Божьем, а Бог называл «Моими» и «освящал» только «сынов Исраэля», следовательно, перс-язычник Кир также вошел в число «избранных Моих».

Из вышеизложенного следует, что в истории еврейского народа имел место прецедент отхода иудаизма от своей религиозной доктрины, когда нееврей получил «статус» «избранного». Еврейский писатель Наум Вайман пишет, что Бог (называемый им Царем Мира) «дал человечеству единую, “божественную” мораль, дал ее “через евреев”, обязав последних (избранничество!) осветить человечеству путь к этому благовестию»⁵¹. Но «фактор Кира» свидетельствует, что израильское общество под предлогом политической целесообразности вполне может рассматривать возможность принятия решений, выходящих за базовые положения иудаизма. Причем если в период Кира «включение» в число «избранных» язычника нужно было как-то обосновывать, в сегодняшних условиях это становится неактуальным. Благо группа раввинов и еврейских ученых уже продекларировала тезис о «поклонении евреев и христиан одному Богу». Но в случае такого развития событий, с учетом безусловного поглощения глобализацией любой религиозной идентичности, евреи лишатся оснований считать себя «избранными». А они вряд ли готовы на такое «самопожертвование», т. к., говоря от имени евреев, израильский писатель Исраэль Шамир отмечает: «Мы, евреи, не сумели изгнать надменный дух избранничества и оказались в затруднительном положении. Поэтому идея превосходства до сих пор правит нами»⁵².