Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в современном мире № 3 (35) 2014 НЕЛЬЗЯ ПОНЯТЬ, ЧТО ТАКОЕ ИГИЛ, НЕ ЗНАЯ ИСТОРИЮ ВАХХАБИЗМА В САУДОВСКОЙ АРАВИИ
02.04.2015

Крук А.

Драматическое появление группировки «Исламское государство» на иракской сцене шокировало многих на Западе. Многие ошеломлены — и напуганы — его жестокостью и его очевидной притягательностью для суннитской молодёжи. Но ещё больше они удивляются нерешительно- сти Саудовской Аравии перед лицом этого про- явления, как ставящей в тупик и необъяснимой, задаваясь вопросом — «неужели саудовцы не по- нимают, что IS угрожает и им?»

Похоже — особенно сейчас — что правящая элита Саудовской Аравии расколота. Некоторые аплодируют тому, что IS борется против «огня» иранских шиитов с помощью «огня» суннитов; тому, что новое суннитское государство обретает очертания в самом сердце того, что они считают историческим суннитским наследием; и их при- влекает строгая салафитская идеология «Исламского государства».

Другие саудовцы больше встревожены и вспо- минают историю восстания против Абд аль-Ази- за, предпринятое ваххабистским «Братством» («Ихван») (здесь совпадение — это «Братство» не имеет ничего общего с «Братством» Братьев- мусульман — все дальнейшие упоминания в данной статье относятся к ваххабитскому «Братству», а не к «Братству» Братьев-мусульман), но который чуть не взорвал ваххабизм и аль-Саудов в конце 1920-х годов.

Многие саудовцы глубоко встревожены радикальными доктринами IS — и начинают ставить под вопрос некоторые стороны курса и дискурса Саудовской Аравии.

ДВОЙСТВЕННОСТЬ САУДИТОВ

Внутренние несогласия и напряжённость в Саудовской Аравии по поводу IS можно понять, только поняв врождённую (и неизменную) двойственность, лежащую в основе создания доктрины Королевства и его исторических корней.

1Одна из доминирующих составляющих нитей саудовской идентичности восходит напрямую к Му- хаммаду ибн Абд аль-Ваххабу (основателю ваххабизма) и использованию его радикального пуританства избранных, к которому обратился Ибн Сауд. (Последний был тогда не более чем мелким князьком, в ряду многих других, постоянно соперничающих и совершающих набеги бедуинских племён отдалённых и отчаянно бедных пустынь Неджа).

Вторая составляющая нить этой запутанной двойственности связана именно с последующим движением короля Абд аль-Азиза в сторону государственности в 1920-х годах: его обуздание насилия «Ихвана» (для того, чтобы иметь ди- пломатический статус государства у Британии и Америки); институционализация им первоначального ваххабистского импульса — и то, что он впоследствии воспользовался своевременно забившим фонтаном нефтедолларов в 1970-х, чтобы направить плохо контролируемое движение «братьев» вовне, на экспорт — распространяя культурную революцию, вместо насильственных револю- ций по мусульманскому миру.

Однако эта «культурная революция» не была послушным реформаторством. Это была революция, основанная на якобинской ненависти Абд аль-Ваххаба к моральному разложению и уклонизму, как он его воспринимает — отсюда его при- зыв к очищению ислама от всех ересей и идоло- поклонства.

МУСУЛЬМАНЕ-САМОЗВАНЦЫ

Американский писатель и журналист Стивен Колл писал, как Абд аль-Ваххаб, этот аскетичный и строгий последователь мудреца 14-го века Ибн Таймии, презирал «благоприличную, претенциозную, курящую табак, употребляющую гашиш, бьющую в барабаны египетскую и османскую знать, которая путешествует через Аравию, что бы помолиться в Мекке».

С точки зрения Абд аль-Ваххаба, они — не мусульмане; это самозванцы, притворяющиеся мусульманами. Само собой, немногим лучше он относился и к поведению местных арабов-бедуинов. Они злили Абд аль-Ваххаба тем, что по- читали святых, воздвигали надгробья, а также своими «суевериями» (то есть почитанием могил или мест, которые считались особо проникнутыми божественностью).

Такое поведение Абд аль-Ваххаб осуждал как «бида» (новшество, ересь) — запрещённую Всевышним. Как и Ибн Таймия до него, Абд аль-Ваххаб был убеждён, что период пребывания Пророка Мухаммеда в Медине — это идеал мусульманского общества («лучшее из времён»), которому все мусульмане должны стремиться подражать (это, по сути, и есть салафизм).

Ибн Таймия объявил войну шиизму, суфизму и греческой философии. Кроме того, он высказывался против паломничества к могиле пророка и празднования его дня рождения, заявляя, что такое поведение представляет собой лишь имитацию христианского культа Христа как Бога (то есть идолопоклонство). Абд аль-Ваххаб усвоил всё это раннее учение, заявляя, что за «любое сомнение или колебание» со стороны верующего в том, что касается его или её признания этой конкретной интерпретации Ислама, нужно «лишать человека неприкосновенности его имущества и его жизни».

Одним из основных принципов учения Абд аль-Ваххаба стала ключевая идея «такфира». Согласно учению такфиров, Абд аль-Ваххаб и его последователи могли счесть собратьев-мусульман неверными, если те причастны к деятельности, которую так или иначе можно было бы назвать посягательством на суверенитет абсолют- ной власти (то есть короля). Абд аль-Ваххаб осу- дил всех мусульман, которые почитают умёрших, святых или ангелов. Он считал, что такие чувства умаляют полное подчинение, которое нужно испытывать по отношению к Богу, и только к Богу. Таким образом, ваххабитский Ислам запрещает любую молитву святым и за умёрших близких, паломничество к могилам и особым ме- четям, религиозные праздники, чествование святых, празднование дня рождения пророка Мухаммеда, и даже запрещает воздвигать надгробия при погребении умёрших.

Абд аль-Ваххаб требовал послушания — по- слушания, которое нужно демонстрировать физическими и моральными способами. Он утверждал, что «каждый мусульманин должен принести личную клятву в покорности единственному главе мусульман (халифу, если бы такой был). Те, кто не соответствует таким взглядам, должны быть убиты, их жёны и дочери отданы на поругание, а их имущество конфисковано», — писал он. Список отступников, заслуживающих смерти, включал шиитов, суфиев и представителей других мусульманских конфессий, которых Абд аль-Ваххаб во- обще не считал мусульманами.

Здесь нет ничего, чтобы отличало ваххабизм от IS. Разрыв мог бы появиться только позднее: от последующей институционализации доктрины Абд аль-Ваххаба: «Один правитель, одна власть, одна мечеть» — эти три столпа принимаются соответственно для обозначения короля Саудовской Аравии, абсолютной власти официального ваххабизма и его контроля над «словом» (то есть мечетью).

Вот этот раскол: то, что IS отрицает все эти три столпа, на которых покоится сейчас вся сун- нитская власть, делает его, во всех других отношениях соответствующего ваххабизму, глубокой угрозой Саудовской Аравии.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ 1741-1818

Пропаганда Абд аль-Ваххабом столь ультра- радикальных взглядов неминуемо привела к его изгнанию из родного города — и в 1741 году, какое-то время постранствовав, он нашёл убежище под покровительством Ибн Сауда и его племени. То, что воспринял Ибн-Сауд в новом учении Абд аль-Ваххаба — это способ нарушить арабскую традицию и соглашения. Это был путь к захвату власти.

Клан Ибн Сауда, восприняв учение Абд аль- Ваххаба, теперь мог делать то, что делал всегда, а именно — совершать набеги на соседние селения и грабить их имущество. Только теперь они делали это не в пределах рамок арабской традиции, а под знаменем джихада. Кроме того, Ибн Сауд и Абд аль-Ваххаб вновь ввели идею мученичества во имя джихада, поскольку она даровала мученикам немедленное попадание в рай.

Вначале они покорили несколько местных общин и установили над ними свою власть. (По- корённым жителям предоставляли ограниченный выбор: переход в ваххабизм или смерть). К 1790 году этот альянс контролировал большую часть Аравийского полуострова и неоднократно совер- шал набеги на Медину, Сирию и Ирак.

Их стратегией — как и стратегия IS сегодня — было приведение народов, с которыми они воевали, к покорности. Они стремились к тому, что- бы вселять страх. В 1801 году альянс напал на священный город Кербала в Ираке. Нападавшие убили тысячи шиитов, включая женщин и детей. Были разрушены многие шиитские святыни, включая гробницу имама Хусейна, убитого внука Пророка Мухаммеда.

Представитель Британии, лейтенант Фрэнсис Уорден, описывая положение в то время, писал: «Они всю её (Кербалу) разграбили, разграбили могилу Хусейна... умертвили за этот день, с небывалой жестокостью, свыше пяти тысяч жителей...»

Осман ибн-Бишр Наджди, историк первого саудовского государства, писал, что Ибн Сауд устроил бойню в Кербале в 1801 году. Он горделиво описывает эту резню, заявляя:«Мы захватили Кербалу и убили и взяли (в качестве рабов) её жителей), хвала Аллаху, повелителю миров, и мы не раскаиваемся в этом и говорим: «неверующие — с вами будет то же».

Затем, в 1803 году, Абд аль-Азиз вошёл в священный город Мекку, сдавшуюся под влиянием ужаса и паники (та же участь должна была ждать и Медину). Последователи аль-Ваххаба снесли исторические памятники и все могилы и святыни в этих городах. В конце концов, они разрушили сотни памятников исламской архитектуры вокруг Великой Мечети.

Но в ноябре 1803 года ассасин-шиит убил короля Абд аль-Азиза (отомстив за резню в Кербеле). Сын короля, Сауд бен Абд аль-Азиз, унаследовал трон и продолжил завоевание Аравии. Османские правители, однако, больше не могли сидеть, сложа руки и смотреть, как от их империи откусыва- ют кусок за куском. В 1812 году османская армия, соединившись с египтянами, вышибла альянс из Медины, Джидды и Мекки. В 1814 году Сауд бен Абд аль-Азиз умер от лихорадки. Однако его несчастный сын Абдалла бен Сауд был увезён турками в Стамбул, где подвергнут жестокой казни (один путешественник сообщал из Стамбула, что видел, как его три дня унижали на улицах Стамбула, потом повесили и обезглавили, отрубленной головой выстрелили из пушки, а сердце вырезали и пригвоздили к телу).

В 1815 году войска ваххабитов были разгромлены египтянами (действующими по поручению османов) в решающей битве. В 1818 году османы захватили и разрушили ваххабитскую столицу Дарья. Первое саудовское государство прекратило существование. Немногие из оставшихся ваххабитов ушли в пустыню, чтобы зализать раны, и оставались там, не давая о себе знать, большую часть 19 века.

ИСТОРИЯ ВОЗВРАЩАЕТСЯ С IS

Нетрудно представить, какие мысли образование группировки «Исламское государство» (ISIS) в современном Ираке могут вызвать среди тех, кто помнит эту историю. Конечно, дух ваххабизма 18-го века не полностью выветрился в пустынях Неджда, а ворвался в жизнь, когда Оттоманская империя рухнула среди хаоса Первой Мировой войны.

Во главе Аль-Сауда — в этом ренессансе 20-го века — встал немногословный и политически проницательный Абд аль-Азиз, который, объединив разрозненные бедуинские племена, дал жизнь саудовскому «Братству» в духе ранних сражающихся прозелитов Абд аль-Ваххаба и Ибн Сауда.

«Братство» было реинкарнацией раннего, жестокого, полунезависимого охранительного движения, предпринятого вооружёнными ваххабитскими «моралистами», которым чуть не удалось захватить Аравию в 1800-х годах. В той же манере, как и раньше, между 1914 и 1926 годами «Братство» снова захватило Мекку, Медину и Джидду. Однако Абд аль-Азиз начал чувствовать, что его более широким интересам начинает угро- жать революционный «якобизм», демонстриру- емый «Братством». «Братство» взбунтовалось — что привело к гражданской войне, длившейся до 1930-х годов, когда король с «братьями» и покончил — расстрелял их из пулемётов.

Для этого короля (Абд аль-Азиза), простые истины предыдущих десятилетий были разрушающими. На полуострове начали находить нефть. Британия и Америка обхаживали Абд аль-Азиза, но всё ещё склонялись к поддержке Шарифа Хусейна, как единственного законного правителя Аравии. Саудитам необходимо было выработать более изощрённую дипломатическую позицию.

Поэтому ваххабизм был насильственно прео- бразован из движения революционного джихада и теологического такфирского пуританства в движение консервативного социального, политического, теологического и религиозного «дауа» (исламского призыва), а также, чтобы узаконить институт, поддерживающий лояльность королевской фамилии Саудов и абсолютной власти короля.

НЕФТЯНОЕ БОГАТСТВО РАСПРОСТРАНЯЕТ ВАХХАБИЗМ

С открытием нефтяной сокровищницы, по словам французского учёного Жиля Кепеля, целью саудитов стало «внедрение и распространение ваххабизма по всему мусульманскому миру... чтобы «ваххабизировать» Ислам, тем самым сведя «множество голосов внутри одной религии» к «единой вере» — движение, которое преодолевает рамки национальных различий. Миллиарды долларов инвестировались — и инвестируются — в это проявление «мягкой силы».

Именно эта пьянящая смесь миллиардов долларов на проецирование мягкой силы и готовности саудитов управлять Исламом суннитского толка находится и в дальнейших интересах Америки, и сочетается с одновременным проникновением ваххабизма в образовательную, социальную и культурную сферы по всем странам Ислама — что привело к появлению западной политической зависимости от Саудовской Аравии, зависимости, которая упрочилась со времени встречи Абд аль-Азиза с Рузвельтом на борту американского военного корабля (когда президент возвращался с Ялтинской конференции), и до сегодняшнего дня.

Люди Запада смотрели на королевство, и были ослеплены богатством, несомненной модернизацией, открыто заявляемым лидерством в исламском мире. Они предпочитали полагать, что королевство склоняется к императивам современной жизни — и что управление суннитским Исламом тоже будет склонять королевство к современной жизни.

Но подход саудовского «Братства» к Исламу не умер в 1930-х годах. Он отступил, но продолжает сохранять свою власть над частями системы — отсюда и двойственность, которая наблюдается сегодня в отношении Саудовской Аравии к ISIS.

С одной стороны ISIS — это чистый ваххабизм. С другой стороны, это крайний радикализм иного толка. В сущности, его можно рассматривать как коррекционное движение к современному ваххабизму.

ISIS — это движение «после Медины»: оно видит образец для подражания в действиях первых двух халифов, а не самого Пророка Мухаммеда, и яростно отрицает притязания саудитов на право управлять.

По мере того, как в нефтяную эпоху Саудовская монархия расцветала, становясь всё более надменной, обретало популярность обращение к посланию «Братства» (несмотря на кампанию по модернизации, объявленную королём Фейсалом). «Подход Братства» пользовался — и пользуется до сих пор поддержкой многих заметных фигур из числа шейхов. В некотором смысле, Осама Бен Ладен был как раз таким представителем позднего расцвета этого подхода в духе «Братства».

Сегодня подрыв ISIS легитимности королевской власти не выглядит проблематичным; это, скорее, возвращение к истинным истокам саудовско-ваххабитского проекта.

В совместном саудовско-западном управлении регионом с целью осуществления многих западных проектов (противодействие социализму, баасизму, нассеризму, советскому и иранскому влиянию), западные политики подчёркивают избранные черты своего видения Саудовской Аравии (богатство, модернизация, влияние), но предпочитают не замечать импульс ваххабизма.

В конце концов, чем радикальнее были исламистские движения, тем в представлении западных спецслужб они были эффективнее в поражении СССР в Афганистане — и в борьбе против неугодных ближневосточных лидеров и государств.

Поэтому стоит ли удивляться, что из саудовско-западного мандата, выданного принцу Бандару на управление сирийским мятежом против президента Асада, возник передовой отряд насильственного, вселяющего страх движение в духе «нео-Братства» — ISIS? И почему нас — мало знающих о ваххабизме — должно удивлять, что «умеренные» повстанцы в Сирии стали более редким видом, чем мифический единорог? С чего мы могли вообразить, что радикальный ваххабизм создаст умеренных? Или с чего мы могли подумать, что доктрина «Один правитель, одна власть, одна мечеть: покоритесь, или умрёте» может в итоге привести к умеренности или терпимости?

Или, наверно, мы никогда об этом не задумывались.

** *

ИГИЛ — несомненно, бомба замедленного действия в сердце Ближнего Востока. Но его разрушительная сила — не в том, что обычно по этим понимают.

Речь не идёт о «марше отрубленных голов», не об убийствах, захвате городов и деревень, не в ужесточении «правосудия» — несмотря на их ужас — если говорить о том, в чём их настоящая взрывная сила. Её потенциальная сила даже мощнее, чем растущая притягательность для молодых мусульман, огромный арсенал оружия и сотни миллионов долларов.

Её реальный потенциал уничтожения в другом — в подрыве Саудовской Аравии как фундаменте современного Ближнего Востока. Мы должны понимать, что Западу на самом деле почти нечего сейчас этому противопоставить, ему остаётся только сидеть и смотреть.

Ключ к её поистине взрывному потенциалу, как указалсаудовскийаналитикФуадИбрагим (чьи слова остались почти незамеченными либо их значение почти полностью забыто), является преднамеренное и обдуманное использование ISIS в своей доктрине языка Абд аль-Ваххаба, основателя, вместе с Ибн Саудом, ваххабизма в 18-м веке и саудовского проекта:

Абу Омар аль-Багдади, первый «повелитель правоверных» в Исламском государстве Ирака, в 2006 году сформулировал, например, принципы своего предполагаемого государства...Среди его целей — распространение монотеизма «что есть цель [для которой были созданы люди] и [для которой они должны быть призваны] Ислама». Такой язык — точная калька с формулировок Абд аль-Ваххаба. И, что неудивительно, его сочинения и комментарии ваххабитов к его работам широко распространились в районах, находящихся под контролем ISIS, и являются предметом коллективного обучения. Впоследствии Багдади с одобрением отметил: «поколение молодых людей проходит обучение, основанное на забытой доктрине верности и отречения».

А в чём состоит эта «забытая» традиция «верности и отречения»? Это доктрина Абд аль-Ваххаба, согласно которой вера в единого (для него антропоморфного) Бога — единственного, кто достоин поклонения — была сама по себе недостаточной, чтобы считать человека мусульманином?

Человек не может быть истинным верующим, если он, кроме того, не отрицает активно (и не разрушает) все другие предметы поклонения. Пе- речень таких возможных объектов поклонения, которые аль-Ваххаб клеймит как идолов, на- столько велик, что почти все мусульмане рискуют попасть под его определение «неверных». Следо- вательно, они стоят перед выбором: либо согла- ситься с трактовкой Ислама аль-Ваххабом, либо быть убитыми, а их жёны, дети и имущество бу- дут захвачены как трофеи джихада. Даже выра- жение сомнения в этой доктрине, как говорит аль- Ваххаб, должно караться смертью.

Момент, на который обращает внимание Фуад Ибрахим, по моему мнению, это не цель ещё раз подчеркнуть крайний редукционизм трактовки аль-Ваххаба, но намёк на нечто совершенно иное:

«Намеренно заговорив подлинным языком вах- хабитов, ISIS сознательно поджигает запал к мощ- ной региональной бомбе — такой, что имеет вполне реальные шансы взорваться и, если это произойдёт, кардинально изменить Ближний Восток».

Именно для этого была взята такая идеалитиче- ская, пуританская, прозелитическая формулировка аль-Ваххаба, который был «отцом» всего саудовско- го «проекта» (того, который был насильственно по- давлен османами в 1818 году, но эффектно воскрес в 1920-х, чтобы превратиться в Королевство Саудов, известное нам сегодня). Но со времени его воскре- шения в 1920-х, саудовский проект всегда нёс в себе этот «ген» саморазрушения.

НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ САУДОВСКИЙ ХВОСТ СТАЛ ВИЛЯТЬ БРИТАНИЕЙ И США

Как ни парадоксально, но внедрить этот ген в новое государство помог британский чинов- ник-отщепенец. Британским представителем, прикомандированным к Азизу, был некий Гарри Сент-Джон Филби (отец сотрудника МИ-6, шпи- онившего в пользу советского КГБ, Кима Филби). Он превратился в ближайшего советника коро- ля Абд аль-Азиза, подал в отставку с британской службы и до самой своей смерти был важнейшей фигурой при дворе правителя. Он, как и Лоуренс Аравийский, был специалистом по Аравии. Кроме того, он перешёл в ваххабистский Ислам и стал известен как Шейх Абдалла.

Сент-Джон Филби был человеком дела: он ре- шил сделать своего друга, Абд аль-Азиза, пра- вителем Аравии. Само собой, ясно, что при про- движении своих амбиций он не действовал по официальным инструкциям. Когда, например, он поощрял короля Азиза к экспансии в северный Неджд, ему было отказано. Но (как отмечает аме- риканский автор, Стивен Шварц), Азизу было хо- рошо известно, что Британия неоднократно заяв- ляла, что поражение османов приведёт к созданию арабского государства, а это, несомненно, вдохнов- ляло Филби и Азиза к этому стремиться, дабы по- следний стал правителем нового государства.

В точности неизвестно, что произошло между Филби и руководством (детали, похоже, так или иначе были скрыты), но оказалось, что представ- ления Филби не имеют общего с государствен- ным строительством обычными способами; речь зашла о превращении более широкой исламской уммы (сообществ правоверных) в инструмент ваххабизма, с целью закрепления аль-Саудов как лидеров Аравии. И, чтобы это произошло, Азизу нужно было британское молчание (и, много позже, американское одобрение). «Это был собственный гамбит, разыгранный Абд аль-Азизом, с помощью советов Филби», — отмечает Шварц.

БРИТАНСКИЙ КРЁСТНЫЙ ОТЕЦ САУДОВСКОЙ АРАВИИ

В каком-то смысле Филби можно назвать «крёстным отцом» этого знаменательного пакта, по которому саудовское руководство будет использовать своё влияние, чтобы «управлять» суннитским Исламом в западных интересах (сдерживание социализма, баасизма, нассериз- ма, советского влияния и т.п.) — а Запад, в свою очередь, согласится на саудовскую ваххабиза- цию исламской уммы с помощью «мягкой силы» (с сопутствующим уничтожением интеллекту- альных традиций Ислама, его разнообразия, сея глубокие разногласия внутри мусульманского мира).

В результате — с тех пор и до сего времени — британская и американская политика связана с целями Саудов (так же тесно, как и с собственны- ми), и очень сильно зависит от Саудовской Ара- вии в отношении направления проводимого ими курса на Ближнем Востоке.

С политической и финансовой точки зрения, стратегия Сауда-Филби имела удивительный успех. Но корни её всегда были в британской и американской интеллектуальной тупости: в отка- зе видеть опасный «ген» в ваххабистском проек- те — скрытый потенциал его одномоментной му- тации в первоначальный кровавый пуританский штамм. Так или иначе, как раз это и произошло: это ИГИЛ.

Однако завоевание одобрения со стороны Запада (и продолжающегося западного одобрения) потребовало изменения модели: «проект» нужно было превратить из вооружённого, прозелитиче- ского исламистского движения в нечто похожее на государственность. Это не могло произойти легко из-за внутренних противоречий (пуритан- ская мораль против «реальной политики» и денег) — и по прошествии времени проблемы уступок «современности», которых требует государствен- ность, заставили «ген» стать скорее более активным, чем пассивным. Даже сам Абд аль-Азиз столкнулся с аллергической реакцией: в виде серьёзного мятежа своих собственных ваххабитских вооружённых форми- рования, саудовского «Братства». Когда экспансия «Братства» достигла границ территорий, контр- олируемых Британией, Абд аль-Азиз попытался сдержать своих боевиков (Филби убеждал его ис- кать покровительства Британии), но члены «Брат- ства», уже критиковавшие его за использование современных технологий (телефон, телеграф и пулемёты), «были возмущены отказом от джихада по причине проведения принятой в мире „реаль- ной политики“... Они отказались сложить ору- жие и вместо этого восстали против короля... После ряда кровавых столкновений в 1929 году они были разгромлены. Члены „Братства“, оставши- еся лояльными, позднее влились в [саудовскую] Национальную гвардию».

Сауд, сын и наследник Абд аль-Азиза, стол- кнулся с другой формой реакции (менее кро- вавой, но более действенной). Сын Азиза был смещён с трона религиозным истэблишментом — в пользу его брата Фейсала — из-за своего вызыва- юще экстравагантного поведения. Его хвастливая расточительность и показная роскошь оскорбля- ла религиозные официальные слои, ожидавшие от «имама мусульман» благочестивого, подобаю- щего верующим, стиля жизни.

Король Фейсал, преемник Сауда, в свою оче- редь, был застрелен своим племянником в 1975 году, который явился в суд якобы для принесе- ния присяги, но вместо этого вытащил пистолет и выстрелил королю в голову. Племянник был возмущён распространением западных взглядов и новшеств в ваххабитском обществе, в ущерб из- начальным идеям ваххабитского проекта.

ЗАХВАТ ЗАПОВЕДНОЙ МЕЧЕТИ В 1979 ГОДУ

Однако намного более серьёзным было воз- рождение «Братства», предпринятое Джухайма- ном аль-Утайби, что привело к захвату Заповед- ной Мечети 400-500 вооружёнными мужчинами и женщинами в 1979 году. Джухайман был из влиятельного племени Отаби, из Неджда, пред- ставители которого стояли во главе и были ос- новным элементом первоначального «Братства» в 1920-х годах.

Джухайман и его последователи, многие из которых были из религиозного училища Медины, пользовались молчаливой поддержкой священ- нослужителей, среди которых был Абд аль-Азиз Бин Баз, бывший муфтий Саудовской Аравии. Джухайман утверждал, что Шейх Бин Баз никог- да не возражал против учения «Братства» (кото- рое также критиковало попустительство улемов «неверию»), но что Бин Баз порицал его главным образом за нападки на эту «правящую династию Саудов, потерявшую легитимность, потому что она погрязла в коррупции, показной роскоши, и разрушает саудовскую культуру с помощью аг- рессивной политики вестернизации».

Примечательно, что последователи Джухай- мана сначала оглашали послание «Братства» в ряде мечетей Саудовской Аравии, не подвер- гаясь арестам, однако Джухайман и ряд членов

«Братства» наконец были привлечены к расследованию в 1978 г. Члены совета улемов (среди них был и Бин Баз) подвергли их перекрёстно- му допросу на предмет ереси, но затем прика- зали их освободить, потому что посчитали их не более чем традиционалистами, которые вступи- ли в «Братство» — как сделал в своё время дед Джухаймана — и, следовательно, не представ- ляют угрозы.

Даже после захвата и последующего осво- бождения мечети определённый уровень снис- ходительности улемов к мятежникам оставал- ся. Когда правительство обратилось за фетвой, позволяющей использовать вооружённые силы в мечети, язык Бин База и других старших уле- мов был странно сдержан. Учёные не объявили Джухаймана и его последователей «не мусуль- манами», несмотря на попрание святости Запо- ведной Мечети, но только назвали их всего лишь «аль-джамаа аль-мусаллаха» (вооружённой группировкой).

Группировка, которую возглавлял Джу- хайман, была далеко не изолирована от важных источников власти и богатства. В некото- ром смысле, она действовала в дружественном, восприимчивом окружении. Дед Джахаймана был одним из лидеров первоначального «Брат- ства», и после восстания против Абд аль-Азиза многие его товарищи по оружию были приняты в Национальную гвардию — само собой, Джу- хайман тоже какое-то время служил в Нацио- нальной гвардии — таким образом, у него была возможность получить оружие и военные сове- ты со стороны симпатизирующих ему членов Национальной гвардии, а оружие и продовольст- вие, необходимые для продолжительного удер- жания мечети, были заранее запасены и спря- таны в подземных кельях под мечетью. Кроме того, у Джухаймана была возможность обратить- ся к богатым людям, чтобы те профинансирова- ли это предприятие.

ИГИЛ ПРОТИВ ВЕСТЕРНИЗИРОВАННЫХ САУДИТОВ

Есть смысл вспомнить эту историю, чтобы подчеркнуть, насколько нелегко, должно быть, приходится саудовскому руководству после воз- никновения ИГИЛ в Ираке и Сирии. Преды- дущие выступления «Братства» подавлялись — но всё это происходило в границах королевства.

Однако ISIS — это протестное движение «от- вергающих» в духе нео-«Братства», которое име- ет место за границами королевства, и которое, более того, продолжает инакомыслие Джухаймана с его резкой критикой правящей семьи аль-Саудов. Это глубокий раскол, который мы наблюдаем сегодня в Саудовской Аравии, между течением модернизации, частью которого является король Абдалла, и «джухаймановской» ориентацией, ча- стью которой являлся Бен Ладен, а сейчас — са- удовские сторонники ISIS и саудовские офици- альные религиозные круги. Это также и раскол, который существует в самой королевской семье Саудов.

Согласно принадлежащей Саудам газе- те «Аль-Хайят», проведённый в июле 2014 года "опрос общественного мнения жителей Саудов- ской Аравии, появившийся на сайтах в социаль- ных сетях показывает, что 92% целевой группы уверено, что ИГ соответствует ценностям Исла- ма и исламскому закону. «Ведущий саудовский комментатор Джамаль Хасходжи, недавно предо- стерёг сторонников ИГИЛ в Саудовской Аравии, которые «выжидают, прячась в тени».

«Есть рассерженная молодёжь с искажённой ментальностью и пониманием жизни и шариа- та, и она отбрасывает наследие веков и намечен- ные цели модернизации, которая ещё не завер- шена. Они превращаются в мятежников, эмиров и халифов, вторгающихся на обширные терри- тории на нашей земле. Они похищают умы на- ших детей и не признают границ. Они отверга- ют все правила и законы, выбрасывают их вон... ради своих представлений о политике, управле- нии, жизни, обществе и экономике. Подданные самопровозглашённого «повелителя правовер- ных», или Халифа, не оставляют вам другого выбора... Их не волнует, что вы занимаете вы- дающееся положение среди собственного народа и что вы образованный человек, или преподава- тель, или глава племени, или религиозный лидер, или действующий политик, или даже судья...Вы должны подчиняться повелителю правоверных, и принести ему присягу в верности. Когда их по- литику подвергают сомнению, Абу Обедиа аль- Джазрави орёт: «Заткнись! Наше руководство — Коран и Сунна, вот и всё!».

«Что мы делаем не так?» — спрашивает Хас- ходжи. Учитывая наличие сегодня 3-4 тысяч бойцов из Саудовской Аравии в группировке

«Исламское государство», он полагает необхо- димым «оглянуться назад, чтобы объяснить возникновение ИГИЛ». Может быть, настало время, говорит он, признать «наши политиче- ские ошибки», чтобы «исправить ошибки наших предшественников».

КОРОЛЬ-РЕФОРМАТОР НАИБОЛЕЕ УЯЗВИМ

Сегодняшний саудовский король Абдалла, как ни парадоксально, всё более уязвим как раз пото- му, что он реформатор. Король обуздал влияние религиозных институтов и религиозной полиции — и, что важно, разрешил четыре суннитских шко- лы юриспруденции для тех, кто их придерживает- ся (в отличие от аль-Ваххаба, который отрицал все школы юриспруденции, кроме своей собственной).

Сейчас можно даже шиитским жителям вос- точной части Саудовской Аравии прибегать к праву Джаафари), и обращаться для решений к шиитским священнослужителям. (Явный контр- аст — аль-Ваххаб придерживался особенной вра- ждебности к шиитам и считал их отступниками. Ещё в 1990-х годах такие священнослужители, как Бин Баз (бывший муфтий), и Абдалла Джи- брин неоднократно повторяли привычное мне- ние, что шииты — неверные).

Некоторые современные саудовские улемы будут рассматривать такие реформы как состав- ляющие почти провокацию против ваххабитских доктрин, или в самом крайнем случае как очеред- ной пример вестернизации. Например, сторонни- ки ИГИЛ считают любого, кто ищет юрисдикции отличной от той, что предлагает само «Исламское государство», виновными в грехе неверия — по- скольку, по их мнению, все «другие» юрисдикции включают в себя новшества или «заимствования» из других культур.

Ключевой политический вопрос — будет ли простой факт успехов ИГИЛ и полное проявле- ние (расцвет) всего первоначального благочестия и авангардизма архетипического импульса стиму- лировать и активировать «ген» инакомыслия вну- три саудовского королевства.

Если это так, и Саудовскую Аравию захватит религиозный пыл ИГИЛ, регион Персидского за- лива никогда уже не будет прежним. Саудовская Аравия будет демонтирована, и Ближний Восток станет неузнаваемым.

Вот какова вкратце сущность бомбы замед- ленного действия, заложенной под Ближний Восток. Ссылки ИГИЛ на Абд аль-Ваххаба и Джухаймана (чьи диссидентские сочинения распространяются в ИГИЛ) представляют со- бой мощную провокацию: ИГИЛ подносит зеркало саудовскому обществу и, похоже, тот образ, который в нём отражается — это образ по- терянной «чистоты», утраченной ранней веры и убеждённости, на смену которым пришла де- монстрация богатства и потворство своим же- ланиям.

Эта «бомба» ИГИЛ подброшена и в само саудовское общество. Король Абдалла и его рефор- мы популярны, и, может быть, он сможет пога- сить новую вспышку инакомыслия «Братства». Но останется ли этот вариант возможным после его смерти?

А вот здесь возникают трудности с проводи- мой США политикой, которая, похоже, опять из разряда «руководства из-за спины» — и стремится к тому, чтобы суннитские государства и общины объединились в борьбе против ИГИЛ (как в Ира- ке, где появились «Советы Пробуждения»).

Это стратегия, которая кажется весьма не- реалистичной. Кто захочет влезть в эти чувст- вительные внутрисаудовские распри? И облег- чит ли согласованная атака суннитов на ИГИЛ положение короля Абдаллы или, может быть, она ещё больше воспламенит и разожжёт ина- комыслие внутри Саудовской Аравии? Так кому именно угрожает ИГИЛ? Ничего не может быть яснее. ИГИЛ не представляет прямой угрозы для Запада (хотя Западу следует его по-прежне- му опасаться и не наступать на этого конкрет- ного скорпиона).

История саудовского «Братства» проста: как Ибн Сауд и Абд аль-Ваххаб создали его таким в 18-м веке и как саудовское «Братство» сделало его таким в 20-м веке. Настоящей целью ИГИЛ долж- на быть Хиджра — захват Мекки и Медины — и ле- гитимность, которая узаконит ИГИЛ как новых эмиров Аравии.

 



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.