Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в Содружестве Независимых Государств № 4 (9)' 2012
13.02.2013


 

Демократический транзит в Кыргызстане: теоретическое осмысление и практические рекомендации
Дильбара Вейцель,
магистрант кафедры политологии

Кыргызско-Российского Славянского университета

В современном общественно-политическом дискурсе вопросы демократии занимают не последнее место. И такой интерес далеко не случаен, если учесть, что демократия — «самая… влиятельная политическая идея XIX в., ставшая к началу ХХ в. политической реальностью, к его середине — реальностью геополитической, а к концу — универсальной, хотя далеко и не всеми принимаемой, парадигмой политического устроения, вольно или невольно подразумеваемой точкой отсчета политических систем» [1] . Однако современные исследования в этой области показали, что только четверть из рассмотренных демократических государств не имеют существенных недостатков, остальные же были названы «дефектными» или «существенно дефектными» демократиями, и даже не отвечающими минимальным демократическим критериям. В связи с этим обосновывается актуальность изучения демократии и этапов ее развития, или так называемого транзита.

Как известно, независимые государства, образовавшиеся после развала СССР на постсоветском пространстве, выбрали демократический путь развития, однако, как показывает практика, по истечении 20 лет они так и не стали подлинно демократичными государствами. Это касается, в частности, и Кыргызстана. Почему же так произошло, и в чем кроются причины? На эти и другие не менее интересные вопросы пытается ответить транзитология как самостоятельная дисциплина в современной политической науке.

Концептуальная посылка транзитологического подхода заключается в том, что существует множество сценариев, по которым может пойти развитие общества после крушения авторитарной системы, и только некоторые из них ведут к установлению демократии. Это позволяет предположить, что выбор конкретного варианта зависит от характера свергнутого недемократического режима. Таким образом, вопреки постулатам теории модернизации, демократический транзит — это не единый эволюционный процесс, а набор альтернативных путей, не всегда гладких и прямых [2] .

В политологии понятие «транзит» определяется как «промежуток (интервал) между одним политическим режимом и другим», выделяются три основные его стадии: либерализация, демократизация и консолидация (ресоциализация) [3] .

Исходя из сказанного, можно заметить, что демократический транзит по определению не означает гарантированного перехода к демократии. Это обозначение разнообразных процессов перехода от одного общественного и политического состояния к другому, причем в качестве конечного пункта вовсе не обязательно (и даже редко) выступает демократия. Однако это такой переход, который осуществляется под влиянием общих — и в этом смысле глобальных — факторов, таких как нормативное отношение к демократии и массовая притягательность демократических идеалов, экономическая неэффективность и делегитимизация авторитаризма, благоприятная для демократизации международная среда и др. Именно это позволяет рассматривать многообразные по своему характеру и результатам демократические транзиты как составные элементы нынешней глобальной демократической волны. Анализируя политические процессы конца 1980‑х — начала 1990‑х гг., исследователи пришли к выводу, что развал Советского Союза осуществлялся целенаправленно. Безусловно, в стране имели место кризисные явления, но они не являлись коренными причинами распада государства. К тому же демократия как путь развития была привнесена в бывшие союзные республики Западом. На наш взгляд, у Кыргызстана была возможность выбрать свой вариант развития, но, как говорится, независимость страны провозгласили, главу государства избрали, а возможность самостоятельного выбора своего государственного пути не использовали, — такова широко распространенная тенденция в современном мире.

Как пишет Р. Даль, «решения, которые влияют на интересы граждан той или иной страны, теперь зачастую принимаются за ее пределами» [4] . В современном мире решение проблем экономики, экологии, национальной безопасности слаборазвитых стран в значительной степени зависит от более сильных акторов, находящихся за пределами государства. Так, экзогенными факторами перехода к демократии в Кыргызстане являются международная привлекательность демократии (конституционные выборы, разделение ветвей власти, свободные СМИ, гражданское общество и т. д.) и различные инвестиции в экономику страны для осуществления демократических преобразований (предоставление льготных кредитов и грантов международными организациями и развитыми странами Запада) [5] . Однако разработчики теории «навязанной демократии» Т. Карл и Ф. Шмиттер отмечают, что переход к демократии по «навязанным» моделям обычно не способствует демократии [6] . Этим можно частично объяснить современный кризис, который переживает большинство «новых демократий» постсоветского пространства, в том числе и Кыргызстан.

В этих странах, как правило, под действием экзогенных и эндогенных факторов начинает себя проявлять этап «либерализации», который характеризуется выходом масс на улицы, существующая тоталитарная система в этих обстоятельствах оказывается слаба и не может подавить протестное движение, происходит институциональное оформление новых различных партий, движений и организаций. «Либерализация» означает эрозию несущих конструкций (в первую очередь, политико-идеологических) авторитарного режима и предполагает переход к рыночной (капиталистической) экономической системе.

Позже, во вторую очередь, наступает «демократизация» как этап, на котором происходит институциональное развитие демократических институтов, их оформление, функционирование и дальнейшее развитие. Участие масс в политике на этом этапе также оформлено в форме легитимных выборов. В этот период происходит преобразование политических институтов, частичное или полное изменение структуры и содержания политической системы общества.

На третьем этапе «консолидации демократии», который пока только начал реализовываться в жизни постсоветских стран, происходит сложный и многоплановый процесс укрепления институтов демократии, развития и укоренения демократических ценностей, поведенческих норм и установок в сознании индивидов и социальных групп, знаменующий завершение транзита.

Также исследователи выделяют особый путь транзита, так называемые двойные транзиты — это одновременный переход к политической демократии и рыночной (капиталистической) экономической системе. Суть проблемы состоит в том, что такое «двойное движение» приводит к социальному бедствию от экономической либерализации, подрывающему легитимность вновь создаваемой демократии, к монополизации капитала или олигархизации политики. Поэтому переход должен быть успешнее, когда экономическая либерализация предшествует политической. Выделяют еще путь «затянувшихся транзитов», который предполагает, что в результате длительных противоречий между авторитарной элитой и оппозицией, «войны на истощение» у страны больше шансов прийти к стабильному демократическом режиму [7] . С помощью этой теоретической конструкции транзитологи пытались объяснить то, что некоторые страны, вместо поступательного движения к демократии по предписанному теорией маршруту, демонстрировали регрессивные тенденции либо закрепляли недемократический статус-кво [8] .

Началом процесса либерализации в Кыргыз­стане можно считать 1990 год, когда началось противостояние узбеков и кыргызов. Молодежь обеих национальностей вышла на митинг, что было первым нарушением существовавших тогда порядков. Стороны подняли вопрос о получении земли под жилищное строительство, раздачу которой начало руководство страны. Кроме того, и узбеки, и кыргызы были недовольны представленностью противоположного этноса в сферах торговли и управления. Требований о свержении существующего строя тогда практически не было, тем не менее данные действия населения можно рассматривать как первые признаки процесса либерализации, так как люди стали публично отстаивать свои гражданские и политические права [9] .

Отсутствие контроля со стороны правительства Киргизской ССР над стихийными политическими процессами стало одной из причин того, что 4 июня 1990 г. митинг вылился в межнациональное столкновение, известное в народе как «ошская резня». Вооруженный конфликт удалось предотвратить лишь с помощью частей тогда еще советской армии.

Эти события стали поводом для смены политического руководства страны — новым главой республики стал Аскар Акаев. В том же году была принята Декларация о суверенитете. Однако лишь с 31 августа 1991 г. можно говорить о начале отсчета этапа демократизации, так как в этот день Верховным Советом республики была принята Декларация независимости, которая означала смену политических ориентаций, и в целом политического режима. Окончательно демократический путь развития страны закрепила Конституция, принятая 5 мая 1993 года.

Время с 1991 по 2002 год можно считать периодом параллельно осуществлявшихся процессов либерализации и демократизации. В это время произошла не только ломка советских партийных и учреждение новых демократических институтов, таких как президент и парламент, но тогда же активно развились движения за гражданские и политические права населения, появились различные НПО, большое количество политических партий, функционировали независимые СМИ и т. д. [10] . Хотя, стоит отметить, что с 1995 года происходило постепенное урезание завоеваний демократии, вызванное, в первую очередь, чрезмерным усилением позиций президента. Показателем того, что завоевания либерализации все более и более попирались, послужили Аксыйские события, когда 17 марта 2002 года мирный митинг был разогнан властями с применением оружия. В дальнейшем гонения на оппозицию продолжились, что свидетельствует о том, что демократические институты перестали выполнять свои функции и обозначился процесс «псевдодемократизации» [11] .

Вплоть до 2005 года в Кыргызстане имело место ущемление политических прав граждан, государство постепенно скатывалось к авторитаризму. 24 марта 2005 года мирный митинг на столичной площади перед Домом правительства перерос в открытый конфликт, и произошло насильственное свержение власти Аскара Акаева. Вновь наступил процесс либерализации основных сфер политической активности, который к 2007 году сменился новым витком авторитаризма в результате поражения парламентской оппозиции и движения «За реформы». И лишь насильственное свержение власти Курманбека Бакиева 7 апреля 2010 года позволило говорить о новом этапе демократизации. Проведение относительно прозрачных выборов в том же году и формирование парламентской республики позволяют судить о том, что в государстве на сегодняшний день в достаточно высокой степени получили развитие процессы либерализации и демократизации [12] .

Таким образом, представленная картина политической ситуации в независимом Кыргызстане позволяет утверждать, что республика находится в социально-политическом кризисе, когда форма осуществления политической власти напоминает охлократию, где имеет место неупорядоченное развитие демократических тенденций после падения старого режима, когда реализуются стихийные и разрушительные действия по отношению к обществу.

Однако необходимо помнить, что демократия не устанавливается в краткосрочный период и должна иметь ресурсную базу для развития либеральной экономики и жизнеспособную почву, отражающую общественное осознание принятия демократии как способа функционирования политической системы, общества в целом. При решении следующих проблем и острых вопросов общества и государства представляется возможным постепенный переход Кыргызстана на демократические рельсы:

Восстановление аграрной и промышленной базы экономического сектора и, конечно, развитие потенциальных источников прибыли. Под последними подразумевается развитие таких секторов, как экологический и экстремальный туризм, создание собственной базы IT-индустрии и парка высоких технологий, развитие нетрадиционной энергетики и т. д. Вышеперечисленные предложения, хотя и требуют значительных финансовых затрат, но именно они могут обеспечить наибольшие прибыли и устойчивое развитие для будущих поколений;

Внедрение вместо субэтнической и регионально-племенной солидарности реальных механизмов для успешной демократизации страны, в первую очередь — честных выборов и пропорционального представительства национальностей в законодательных, исполнительных и судебных органах власти;

Принятие понятия «нация» как политико-правовой категории, а не как биологической, что приводит к конфликтам различных регионально-трайбалистских группировок за власть и собственность. Здесь подразумевается формирование нации как политического понятия принадлежности к государству;

Изменение самой политической культуры граждан, связанной с патриархальным пониманием власти, тогда как в демократической системе верховенство должна занимать законность, а не персоны и не ориентация на местные ценности — род, клан, племя;

Недопущение гибридизации элементов демократии во внешние атрибуты, как, например, клиентелизованный характер партий, искусственный характер НПО и дистанцированность власти от населения.

Вместе с тем следует помнить, что демократия в Кыргызстане должна отражать особенности страны, интересы и ожидания граждан. Если таковое будет иметь место, значит, политическая система функционирует эффективно. При этом неважно, если сложившийся строй не будет вписываться в «изящные» модели транзитологической парадигмы или не в точности соответствовать западным демократиям, — в этом случае опыт нашей страны будет лишь симулякром демократического режима.

При изучении новейшей истории Кыргызстана через призму транзитологии становится понятным, что здесь нарушается последовательность демократического перехода «либерализация–демократизация–консолидация демократии». Наглядно видно, что в стране процессы либерализации и демократизации идут либо параллельно, либо чередуя друг друга, но никак не последовательно.

Однако в целом у нас есть возможность при­менить транзитологическую парадигму к Кыргызстану. Поскольку прохождение этапов демократического транзита в данной стране очевидно. Также возможным представляется определить модель демократизации, в частности это модель «навязанного перехода» Т. Карла, Ф. Шмиттера в силу эндогенных факторов. Также, на наш взгляд, по эндогенным факторам к демократизации исследуемого государства применимы следующие концепции: по процессу демократизации — вариант замены С. Хантингтона; по характеру элитной структуры — модель демократического транзита с «разъединенной» элитой М. Бартона и Дж. Хигли.

Специфика переходного периода, основным содержанием которого является трансформация политического режима в КР, определяется незавершенностью и смещенностью фаз транзита, протекающих с разной интенсивностью. До сих пор в кыргызстанской политике сосуществуют демократические и авторитарные элементы, за период 1991–2008 годов невозможно выявить точный алгоритм движения к демократической консолидации или же к отказу от демократии. Следовательно, институционализация демократии в Кыргызстане, должна быть направлена на формирование такого социально-политического порядка, который обеспечивает стабильный характер изменений за счет осознания общих интересов, ценностного согласия и значимости политических институтов. Опираясь на научную традицию исследования институционализации (Т. Гоббс, Д. Юм, Ж.-Ж. Руссо, О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс, П. Сорокин, Ю. Хабермас и др.), ученые рассматривают этот процесс в качестве объединяющего многообразные изменения, которые формируют и преобразуют взаимодействия субъектов в систему. В основе этого процесса, по мнению П. Бергера и Т. Лукмана [13] , лежат три фактора: хабитуализация (опривычивание), типизация (появление типичных моделей поведения) и легитимация (предполагающая несколько уровней: ценностный, инструментальный, символический и др.). Исходя из этого, Э. А. Попов подчеркивает, что одна из главных проблем становления демократии в России (относящаяся также и к Кыргызстану) заключается в недостаточном уровне ценностного согласия, так как ее институциональное оформление, санкционированное сверху, опережает и не соответствует (или не вполне соответствует) культурно-психологической среде, в которой она вынуждена функционировать [14] .

Очевидно, что завершение политической трансформации, достижение политической системой состояния устойчивого функционирования, при котором ее характеристики и свойства существенно отличаются от прошлого состояния и позволяют избежать возможной инверсии, в значительной степени зависят от взаимообусловленности институциональных и структурных (прежде всего, социокультурных) преобразований.

В заключение предлагаем обратить внимание на рекомендации, дополняющие уже данные выше, в потенциале способствующие успешной демократизации Кыргызстана:

Наличие оппозиции необходимо, она является неотъемлемым институтом для всех этапов транзита: либерализации, демократизации и укрепления демократии. Легальное функционирование оппозиции является не только тем «клапаном», через который массы могут в законной форме без применения насилия выразить собственное неудовольствие нерешенностью некоторых проблем, но оппозиция также — агрегатор этого неудовольствия, который преобразует разрозненные желания и протестные действия в легальные, социально-экономически обоснованные и политически мотивированные программы преобразований.

Должно быть полностью исключено вмешательство военных в процесс политической борьбы, и пример Грузии особо показателен. В Кыргызстане же, благодаря тому, что военные не были вовлечены в политическое противоборство, удалось удержать страну от сползания к гражданской войне. Конституционный статус военных прямо запрещает им участие во внутриполитическом противостоянии. Нарушение конституции должно незамедлительно пресекаться.

Все силы общества должны стремиться к укреплению существующих демократических институтов, к защите их от узурпаторов власти и деструктивных сепаратистских, националистических и иных элементов. Это особо актуально в свете не только общемировых тенденций роста национализма, но также определено сложностью, незавершенностью транзита. Этап «консолидации демократии» лишь начинает свое развитие в Кыргызстане, а значит правовая культура и патриотические чувства у населения пока еще слабо развиты. Поэтому, очень важным представляется дать реализоваться этапу «консолидации демократии», защитить его от опасности регрессивного развития, от скатывания к новой диктатуре.

Право должно стать основным регулирующим механизмом политического противоборства, исключив такие явления, как трайбализм, регионализм, национализм, кронизм и непотизм. Лишь неукоснительное соблюдение законов, а значит и активная работа правоохранительных, надзорных и судебных инстанций могут обеспечить послушание закону не только среди обычных граждан, но также и в среде высшей политической элиты.


[1] Салмин А. М. Современная демократия: очерки становления. — М., 1997.

[2] См.: Карл Т. Л., Шмиттер Ф. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы // Полис. — 2004. — № 4.

[3] См.: O’Donnell G., Schmitter P. C. Transitions from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies // http://www.humanities.edu.ru/

[4] Даль Р. Демократия и ее критики. — М., 2003.

[5] См.: Таткало Н. Демократия versus охлократия или проблемы демократического строительства в Кыргызстане // http://www.easttime.ru

[6] См.: Карл Т., Шмиттер Ф. Пути перехода от авторитаризма к демократии в Латинской Америке, Южной и Восточной Европе // Международный журнал социальных наук. — М., 1991. — № 1.

[7] Casper G. The Benefits of Difficult Transitions// Democratization. — 2000. — № 3 — Р. 27.

[8] Eisenstadt T. Eddies in the Third Wave: Protracted Transitions and Theories of Democratization // Democratization. — 2000. — № 3. — Р. 7.

[9] См.: Борьба за суверенитет кыргызского государства // http://www.welcome.kg/ru/history/

[10] См.: Государственный и политический строй Кыргызстана // http://www.easttime.ru/countries/

[11] См.: Масалиев И. Аксыйские события в Кыргызстане стали предметом для получения политических дивидендов // http://www.24kg.org/parlament/

[12] См.: Эсенбаев А. «Революция тюльпанов» в Кыргызстане // Власть. — 2009. — № 3. — С. 144–148.

[13] См.: Бергер П. Социальное конструирование реальности. — М., 1995. — С. 87–90.

[14] См.: Попов Э. А. Институционализация российской демократии // Социс. — 2001. — № 5. — С. 21–28.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.