Мухаммед Абдель-Халим: вражда по отношению к исламу существует давно и имеет в основном политические причины

Предлагаем вашему вниманию продолжение интервью с Мухаммедом Абдель-Халимом, автором книги «Понимание Корана: темы и методы» (Understanding The Qur'an. Themes and styles) и рыцарем Ее Королевского Величества Елизаветы II.

— Вы принимали участие во многих проектах по установлению межконфессионального диалога, например, в проекте университета Кембридж по диалогу религий или «Серии культурных проектов Кентерберийского аббатства по установлению диалога». Некоторые считают эти мероприятия бесполезными. Ватикан, со своей стороны, неоднократно заявлял, что рост числа таких мероприятий, как в исламских странах, так и в самой Европе, ослабляет его институты.

— Нет. Такие мероприятия очень полезны, и я приветствую их проведение. В таких мероприятиях я участвую больше 30 лет. В 1970‑е годы мы — и христиане, и мусульмане — собирались вместе и говорили следующее: «Мы поклоняемся единому Господу. Наши благотворительные цели работают в одном направлении». Потом, вкусно покушав, расходились. Такой подход к вопросу не может быть полезным.

Сейчас ситуация иная. Я сижу с главой Англиканской церкви и дискутирую. Он человек открытый. На заседаниях обычно участвует по 15 человек с каждой стороны. На дискуссиях берем определенную тему из Корана или Библии и изучаем ее. В результате обсуждения мы приходим к результатам, которые могут оказаться полезными для простых верующих.

— В рамках каких телепередач вы устраиваете такие встречи?

— В передаче, которую ведет Кентерберийское аббатство. Она посвящена дискуссиям по межконфессиональному диалогу.

— Однако, несмотря на все эти встречи, уровень враждебного отношения к исламу на Западе продолжает расти?

— Суть кроется в самом начале проблемы. Вражда по отношению к исламу существует давно и имеет в основном политические причины. СМИ ее только раздувают. Но скоро этому явлению придет конец.

Король Абдалла, например, во время своего визита в Мадрид сидел рядом с королем Испании и духовными лидерами всего мира. После этого он направился в ООН, в которой представлены все народы Земли. В этом случае диалог станет более эффективным и результативным.

— Но ведь многие критически отозвались о том, что лидеры мусульманских держав, в том числе король Саудовской Аравии, сидели рядом с израильским президентом.

— То есть, по вашему мнению, мусульмане при входе израильского президента в здание ООН должны были все встать и выйти? Если критики хотят, чтобы было именно так, то пусть продолжают говорить. Среди самих арабов нет единого мнения по этому поводу.

— А что Вы думаете об участии в таких диалогах шейха Аль-Азхара?

— Я нахожу его участие весьма полезным. Если мы вступим в диалог и продвинемся хотя бы на пять процентов в правильном направлении, то это будет намного лучше изоляции и экстремизма.

— В качестве эксперта-наблюдателя Вы принимали участие во многих британских судебных процессах, на которых так или иначе затрагивались вопросы, касающиеся норм исламского шариата. В последнее время британские газеты стали много писать о вопросе признания судами норм шариата, особенно в вопросах развода. Что Вы думаете по этому поводу?

— Судья, который выносит решение, остается судьей, даже если он не является мусульманином. Он обладает всеми возложенными на него полномочиями в пределах этой страны. Если муж не хочет дать развода своей жене, а она идет к судье и получает разрешение на развод, то я считаю это разрешение законным как с точки зрения британского законодательства, так и с точки зрения шариата.

Мусульманские жены после того, как вступают на землю определенной страны или становятся ее гражданами, должны признавать законы этой страны. Более того, я рассматриваю местные суды в качестве официального органа, призванного заключать и расторгать мусульманские браки. Вступив на территорию Великобритании, мы живем в гармонии с ее законами. В данный момент в Лондоне действуют четыре совета по шариату.

— Вы удостоились высокой премии (Елизавета II посвятила доктора Мухаммеда Абдель-Халима в рыцари. — Прим. пер.). В Лондоне Вы человек известный и уважаемый. А знают ли Вас на родине, в Египте?

— Меня знают в университете Аль-Азхар, в частности на факультете Дар Аль-Улум. Конечно же, я известен в своем родном городе Асадия (на севере Египта. — Прим. пер.).

— Вас приглашают для участия в исламских форумах и конференциях, проводимых в Египте?

— Однажды меня пригласили на конференцию, которую организовали университет Аль-Азхар и министерство вакфов. Но больше подобных приглашений не последовало. Возможно, потому что я говорю откровенно. А это не многим нравится.

— Как Вы считаете, теперь, когда Вы стали рыцарем, представление о Вас среди египтян изменится? Ведь многие страны премировали Вас еще до Елизаветы II, например, Иордания.

— Клянусь Аллахом, я готовь стать лауреатом любой премии в Египте. Я готовь сесть и отобедать с человеком, который вручит мне премию. Я целиком принадлежу этой стране и постоянно молю Аллаха, чтобы он избавил всех ее жителей от несчастий и бедности.

— У Вас есть ученики в Египте?

— Многие перебрались сюда, некоторые из них вернулись обратно, а другие предпочли остаться.

— Вы смотрите выступления исламских проповедников на спутниковых телеканалах?

— Многие из них прославились отнюдь не из-за научного подхода к тому, о чем они говорят. Необходимо, чтобы перед людьми выступали просвещенные и достаточно компетентные в своей религии люди. Я часто слышу речи и фетвы, от которых веет средними веками. Однако они забывают тот факт, что такие прогрессивные и продвинутые ученые, как Мухаммад Абдо, рождаются только один раз в сто лет.

— В 1961 году Вы поехали учиться в Кембридж. Спустя определенное время Вы уже стали там преподавать. И вот Вы теперь уже рыцарь Ее Королевского Величества. В настоящий момент выпускник университета Аль-Азхар или другого учебного заведения способен повторить ваш путь?

— Я все чаще замечаю, что уровень образования падает. Конечно, уровень знаний у моего поколения намного меньше, чем у современников Тахи Хусейна, Ахмада Амина и Амина Аль-Холи.

Нас на факультете Дар Аль-Улум было 27 студентов. В данный момент число учащихся превышает 2 тысяч человек. Падает уровень знания арабского языка. Арабский язык некоторых сегодняшних египетских СМИ меня очень печалит.

— В 1965 году Вы окончательно приняли решение не возвращаться в Египет. Если бы Вас снова вернули в те далекие годы, Вы снова предпочли бы остаться в Великобритании?

— Если бы я не перевел Коран и не написал бы десяток другой своих работ, которые пользуются широкой популярностью, то проклинал бы себя. Проклинал бы за то, что живу на чужбине, и предпочел бы остаться в Каире или в своем родном городе Асадия. Сейчас во мне преобладает «надменность». Лучше называйте это «чувством высокого благородства», так как я себя вижу благородным египтянином и арабом одновременно. Более того, я себя считаю мусульманином, в котором проявились благородство и честь его религии. Также я скажу, что мне оказана большая честь в этой стране.

— Уважаемый шейх, считаете ли Вы орден рыцаря, который вам вручили, моральным поощрением за Ваши труды?

— Клянусь Аллахом, я не знаю, как к нему относиться. Когда список лауреатов был опубликован на страницах газет, я был ошеломлен тем, что я получил такое почетное звание. Мне шли поздравительные телеграммы от разных людей, многих из которых я вовсе не знал. Руководитель банка, клиентом которого я являюсь, тоже прислал мне поздравительную телеграмму и поведал, что я стал обладателем нового звания. Я даже не знаю, как это точно перевести на арабский. Видимо, в течение своей жизни я действительно сделал что-то, что заслуживает оценки и внимания.

Перевод с арабского Марата Ахметжанов
Редактор — Патимат Гусейнова
Газета «Египтянин сегодня»