Ахмад ат-Тауфик
министр по делам вакфов и Ислама Королевства Марокко

ЗАСТУПНИЧЕСТВО ПРОРОКА

Всеобщее заступничество нашего Пророка

«Передавал Муслим со слов Абу- Хурайры: “Пророк сказал: “Я – господин людей в День воскресения. А знаете, почему? Аллах соберет первые и последние поколения в одном месте. И услышат они зовущего, и пронзит их взор. Солнце приблизится. Жар и мучения людей достигнут такой силы, что не снести их людям и не вытерпеть. И люди скажут: “Видите, что с нами стало? Не поискать ли того, кто заступится за нас пред Господом?”. И скажут люди друг другу: “Пошли к Адаму”».

Просьба к Адаму, мир ему, заступиться за людей и его ответ

«И пойдут они к Адаму, мир ему, и скажут ему: “Ты отец людей, Аллах сотворил тебя Своими руками и вдохнул в тебя дух Свой и повелел ангелам, и они поклонились тебе. Заступись за нас пред Господом твоим!”. Адам же ответит: “Господь мой охвачен гневом так, как никогда не был прежде и не будет впредь. Он запретил мне есть с дерева, а я ослушался. О Господи, Господи! Идите к Нуху”».

Просьба к Нуху (Ною), мир ему, заступиться за людей и его ответ

«И пойдут они к Нуху и скажут ему: “Нух, ты первый из посланников к жителям земли и назвал тебя Аллах рабом благодарным. Заступись за нас пред Господом нашим, разве ты не видишь, в каком мы положении”.

Нух же ответит им: “Господь мой охвачен гневом так, как никогда не был прежде и не будет впредь. У меня уже было послание, с которым я обратился к своему народу. О Господи, Господи! Идите к Ибрахиму”».

Просьба к Ибрахиму, мир ему, заступиться за людей и его ответ

«И пойдут они к Ибрахиму и скажут ему: “Ибрахим, ты Пророк Аллаха и друг из числа жителей земли. Заступись за нас пред Господом твоим, разве ты не видишь, в каком мы положении”. Он же ответит: “Господь мой охвачен гневом так, как никогда не был прежде и не будет впредь.

И он вспомнил лживые рассказы.

О Господи, Господи! Идите к другим. Идите к Мусе”».

Просьба к Мусе, мир ему, заступиться за людей и его ответ

«И пойдут они к Мусе, мир ему, и скажут: “Муса, ты Посланник Аллаха. Аллах удостоил тебя Своим посланием и Своим обращением к людям. Заступись за нас пред Господом твоим, разве ты не видишь, в каком мы положении”. Он же ответит: “Господь мой охвачен гневом так, как никогда прежде и не будет впредь.

Я же убил человека, которого не было повеления убивать”. Господи, Господи! Идите к Исе”».

Просьба к Исе, мир ему, заступиться за людей и его ответ

«И пойдут они к Исе и скажут: “Иса, ты Посланник Аллаха, и слово Его, которое Он дал Марьям, и дух от Него. Ты говорил с людьми из колыбели младенцем. Заступись за нас пред Господом твоим, разве ты не видишь, в каком мы положении, до чего мы опустились”. Иса им ответит: “Господь мой охвачен гневом так, как никогда не был прежде и не будет впредь”. И сказал он это, не упомянув ни одного греха: “Господи, Господи! Идите к другим. Идите к Мухаммаду ”».

Просьба к Печати Пророков – Мухаммаду заступиться за людей

«И придут они ко мне и скажут: “Мухаммад, ты – Посланник Аллаха и Печать Пророков. Аллах простил тебе все прежние грехи. Заступись за нас пред Господом твоим, разве ты не видишь, в каком мы положении”. И я пойду и окажусь под престолом, склонюсь в молитве пред Господом моим. Затем Аллах откроет мне из Своей милости и своей славы то, чего Он не открывал никому до меня. И он скажет: “Мухаммад, подними голову. Проси, будет дадено. Заступись, будет принято заступничество”. И я подниму голову и скажу: “Община моя, о Господи! Община моя, о Господи!”. И будет сказано: “Мухаммад, введи тех из твоей общины, на ком нет расчета, через правую дверь Рая, а они будут помогать прочим людям войти через остальные двери.

Клянусь Тем, в Чьей длани душа моя, что между створками дверей рая расстояние, как между Меккой и Хаджаром или как между Меккой и Босрой”».

Какова цель всеобщего заступничества по отношению к тем, кто будет находиться на месте предстояния?

Среди прочих пророков в аспекте заступничества особо выделен Пророк наш Мухаммад . Заступничество – предмет желанный, как говорил Мухаммад : «У каждого пророка – соответствующий призыв и определенная миссия. И я держу втайне свою миссию – заступничество за мою общину».

(Передавали имамы аль-Бухари, Муслим и др.).

Заступничество, имеющее целью ускорение расчета и избавление от ужасов места предстояния

Действительно, это заступничество имеет целью ускорение расчета над людьми, которые избавятся от ужасов места предстояния.

В этом деянии особо выделен Мухаммад . И скажет он: «Община моя, о, Господи! Община моя, о, Господи! Прояви заботу и любовь по отношению к моей общине. Прояви сострадание к ней. И будет сказано: «О Мухаммад! Пусть войдут в Рай те из твоей общины, кто не подлежит расчету».

Этим указывается на то, что Мухаммад заступится за тех находящихся на месте предстояния, кому должен быть ускорен расчет. Тогда Он прикажет войти тем, на ком нет расчета. И начнет рассчитывать тех из общины, на ком есть расчет, а также и других.

Божья благодать

Это заступничество предполагает нисхождение Божьей благодати на людей, и даже явлено будет в тот день место Пророка достохвалимое,

которое обещано Аллахом. В связи с этим каждый из пророков поочередно скажет: «Это место уготовано не мне», пока очередь не дойдет до Мухаммада . И он скажет: «Это место уготовано мне».

Передавал Муслим со слов Катады, а он со слов Анаса: «Посланник Аллаха говорил: «Аллах соберет людей в День воскресения. И из-за этого они будут в смятении.

Вот как это звучит в передаче: «Они вдохновятся и скажут: “Если мы попросим нашего Господа заступиться за нас, то он вызволит нас из этого места”. И пошли они к Адаму». И он рассказал вышеупомянутый хадис о заступничестве.

Абу-Хамид аль-Газали отмечал, что промежуток между посещением людьми Адама и посещением Нуха исчисляется тысячью лет. Такой же промежуток – от каждого Пророка до Мухаммада .

Заступничество – это место достохвалимое

Посланник Аллаха сказал:

«Ко мне придут люди и скажут: “Заступись за нас пред Господом, когда Он начнет судить нас”. Он ответит: “Я всецело полагаюсь на волю и решение Аллаха”. Когда Аллах соблаговолит начать суд над людьми, глашатай воззовет: “Где Мухаммад и его община?”. И восстану я, и последует за мной моя община, выделенная благородными отметинами, что является признаком чистоты. Мы –

из поколений первых и последних – будем первыми, с кого будет принят расчет.

Перед нашей общиной будут открыты все двери, словно она полностью состоит из пророков».

Бухари передавал со слов Ибн Умара: «Люди в День воскресения последуют за своими пророками и будут на коленях умолять их: “Такой-то, такой-то, заступись за нас”.

И так будет до тех пор, пока их выбор не падет на Пророка Мухаммада . Произойдет это в тот день, когда Аллах определит ему место достохвалимое».

Тирмизи передавал от Абу-Хурайры: «Посланник Аллаха повторял слова Всевышнего: «Может быть, Господь твой определит тебе место достохвалимое». И когда его спрашивали об этом, он отвечал: «Здесь имеется в виду заступничество. А это хороший хадис».

О трех ужасах

Люди будут устрашены тремя ужасами, и воистину, будет так, а Аллах знает лучше всех. Будет приведена Геенна, закованная в цепях. А произойдет это до расчета и до того, как они предстанут пред Судией. Когда Геенна взглянет на тварей Божьих, она начнет бурлить, бушевать и реветь.

С яростью набросится на людей, и поводом для этого послужит гнев Господа на те сведения, которые будут извлечены из Книги, находящейся в Аду. Твари Божьи падут на колени перед ней, и слезы потоком хлынут из их глаз. И неправедники поднимут суматоху. Геенна заревет во второй раз, что усилит ужас и страх в сердцах. Затем

Роль ученых в освоении благородного наследия Пророка Мухаммада*

Профессор Ахмад ат-Тауфик

«…Поистине, ученые — наследники пророков…» (Передано Абу Даудом и ат-Тирмизи)

Выбор темы данной работы обусловливается рядом причин:

1) Понимание простыми людьми религии связано с ее интерпретациями со стороны ученых, что сопряжено с определенными рисками, особенно когда речь идет о современности.

2) Для всякой творческой деятельности должны быть свои специалисты, знающие пределы возможностей своей профессии.

3) Богословы в представлении обычных людей не просто носители приобретенных знаний, но знаний плодотворных, в результате чего они предстают еще и как их источники.

4) Вопросами религии сегодня, в условиях широкой идеологической свободы, активно занимаются «пришельцы» из совершенно разных областей: образования, политики, средств массовой информации, академических учреждений. В такой обстановке необходимо, чтобы слову представителей собственно религиозного знания принадлежало особое место и значимость.

В качестве тематической основы исследования служит хадис Пророка. Текст этого хадиса передается в сборниках ат-Тирмизи и Абу Дауда. Слова Пророка передает сподвижник Абу Дарда:

«Тот, кто становится на путь поиска знания, избирает один из путей Рая, по которому вместе с ним идет Аллах, а ангелы радостно простирают над ищущим знания свои крылья. За знающего выступают все, кто находится на небесах, на земле и в морской пучине.

Достоинство ученого перед обычным человеком подобно тому, что отличает луну во время ее полнолуния от всех других ночных светил. Поистине, ученые — наследники пророков, которые не оставляли в наследство после себя ни динара и ни дирхема, но оставляли знание, и тот, кто получал его, приобретал обильный счастливый удел».

Объектом исследования данного хадиса являются слова Пророка «Поистине, ученые — наследники пророков».

Обстоятельный анализ выделенного фрагмента требует его последовательного рассмотрения по тематическим уровням, относящимся к:

— тем, кому наследуют, т.е. пророкам (мир им);

— пророческому знанию, которое является наследием;

— тому, как воспринимали такое наследие ученые в первые века Ислама;

— и, наконец, к тому, как можно представить себе и нашу ответственность за надежное сбережение пророческого знания в настоящем и будущем.

Мы, полагаясь на Аллаха, утверждаем, что сведениями о пророках пронизан, в сущности, весь Коран, причем они подаются в нем в виде живых картин, в которых соединены высокий слог и совершенная красота, и из чтения которых и размышления над ними проявляются отличительные черты пророческого призыва и горизонты его воспитательного значения. С учетом всей возможной разницы между пророками, ведомыми внушаемым им Божественным откровением и являющимися лучшими, приближенными к Господу миров людьми, очищающими свою веру пред Ним, отличающимися беспредельной высотой своих достоинств,— с учетом всей этой разницы между ними и учеными, подобной той, что существует между предметом и его тенью, речение Всевышнего в Его Дорогой Книге «Был для вас в Посланнике Аллаха хороший пример тем, кто надеется на Аллаха и Последний день и поминает Аллаха много» (33:21) имеет в виду и всех остальных людей, ведомых по верному пути, и в первую очередь — ученых, подразумевая, что все они должны стремиться к осознанию и усвоению великих достижений пророков. Именно в таком ключе мы должны подходить к ответу на вопрос о том, что является самым важным в программе пророков, играющей роль конституции для ученых.

Доведение этой программы до молодежи требует соответствующего, понятного для нее интеллектуального оформления. Отсюда мы предлагаем термин проект пророков для его использования там, где речь идет об их программе. Ибо то, ради чего приходили пророки (мир им), даже если и реализовывалось в виде ниспосылавшегося им Откровения, далеко не всегда воплощалось в полной мере на практике. Ведь речь идет о том, что связано с беспредельностью истечения творческой энергии Бога (файд Аллах) и Его благодати, с неисчерпаемостью Его Слова и тех даров, которые Оно несет с собой и которые не ограничивается какими-либо определенными временными или пространственными рамками. Когда задачу пророков мы метафорически называем их проектом, мы тем самым нацеливаемся на поиск ее сердцевины, от которой ответвляются все другие задачи. Ее открытую и ясную постановку мы находим в Священном Коране, в провозглашаемом им Единобожии, в побуждении к его подлинному познанию как проповеди и практики связи с Богом, так и поведенческого источника.

Вот что говорит Всевышний о пророке Нухе: «И мы послали Нуха к его народу [чтобы тот возвестил]: „Поистине, я для вас — увещатель очевидный, с тем чтобы вы не поклонялись никому, кроме Аллаха: я боюсь для вас наказания Дня мучительного“» (11:25–26). Аналогичным содержанием проникнута проповедь и всех других пророков вплоть до их Печати — Пророка Мухаммада, которому Всевышний сказал: «Ни одного посланника до тебя не посылали Мы, не внушив ему, что нет Бога, кроме Меня, а потому Мне поклоняйтесь!» (21:25).

Аяты, касающиеся призыва к Единобожию, занимают большое место в тексте Священного Корана, образуя по праву его, так сказать, становой хребет. Но если воспринимать коранические аяты только как конкретные свидетельства борьбы пророков против тех, кто опровергал их из их же собственных народов,— свидетельства, через которые Аллах хотел дать Печати Пророков вспомогательные аргументы в его противостоянии со своими арабскими соплеменниками,— то их историческая значимость закончилась бы с его победоносным открытием Мекки для Ислама. Сходным же образом, например, если считать, что такими аятами Аллах хотел напомнить о народах, охваченных интеллектуальным упадком, которое проявлялось в поклонении объектам окружающей природы или сотворенным их же собственными руками идолам, то и в таком случае историческая значимость аятов кончалась бы на тех исторических периодах, когда люди становились уже достаточно интеллектуально подготовленными для серьезных теоретических умозаключений, например, ассирийцы, халдеи, ханаане, египтяне при фараонах, представлявшие собой развитые цивилизации и тонко разбиравшиеся в вопросах жизни и смерти.

Одним словом, нам остается только признать, что призыв к Единобожию — это вечная установка на изменение расстроенных и порочных обстоятельств. И если бы умма откликалась сегодня в должной мере на такой призыв, если бы следовала в русле его воспитательной функции, то результатом оказывалась бы коренная реорганизация политических, социальных и идеологических отношений внутри нее, что, однако, ставило бы под угрозу интересы тех относительно немногочисленных коррумпированных слоев, которые во все эпохи противодействовали пророкам и обвиняли их во лжи, страшась последствий перемен. Неприятие изменений, сопряженных с Единобожием, всегда шло от тех, кто ведет роскошную жизнь, т.е. от богачей, «приобретших» этот дольний мир через эксплуатацию его социальных условий, отмеченных угнетением и несправедливостью, о чем сказано в Слове Всевышнего, обращенного к Посланнику: «И также посылали Мы до тебя в какое-либо селение увещателя только тогда, когда роскошествующие в нем заявляли: „Мы нашли наших отцов, уже объединенных в такой-то умме, и по их следам направляемся“» (43:23).

Причиной узкого исторического понимания смысла Единобожия служит мнение о том, что оно имеет в виду только Аллаха. Но Аллах бесконечно богат, чтобы нуждаться в чем-либо из сотворенного Им мира, включая и людей, и целью Корана, целью Единобожия являются именно они, поскольку именно в нем выкристаллизовывается их прирожденная природа. Эта идея, начинаясь со словесного утверждения о том, что «Нет Бога кроме Аллаха!», в своем последующем многогранном развитии беспредельна. И доведение до людей истинного знания о Боге, воплощенного в Единобожии, всегда оказывалось главной задачей в миссии каждого пророка: «Он Тот, Кто послал к неведающим Бога Посланника из них же самих; он читает им Его знамения, очищает их и обучает Писанию и мудрости,— тех, которые раньше, несомненно, были в явном заблуждении, и тех из них же, которые еще не присоединились к ним».

Единобожие — это одновременно отрицание и утверждение, но выражение «Нет Бога, кроме Аллаха!», отвергая любые иные божества и утверждая существование лишь одного Единого Бога, отвечает тем самым условия, при которых идея Единобожия оказывается в высшей степени положительной, что является ее самым значимым смыслом в целом — смыслом подлинной независимости порождаемой ею свободы человека от его своевольных страстей, оценка которых в Коране всегда связана с заблуждением, а заблуждение, в свою очередь,— с обкрадыванием самого себя. Идея Единобожия делает человека независимым от своей натуры, равно как и от той собственности, которой он владеет (точнее — полагает, что владеет) или стремится к обладанию ей. Единобожие освобождает человека от эксплуатации своего же брата, базирующейся на архаичных основаниях. Оно прекрасным и решительным образом раскрепощает душу человека, что, однако, может стать реальностью лишь при достижении высокой степени осознания того, к чему призывали пророки свои народы, как о том неоднократно говорит Коран, приводя в пример Нуха, Худа, Салиха, Лота и Шуайба, каждый из которых говорил своим соплеменникам: «Бойтесь же Бога и повинуйтесь мне! Я не прошу у вас за то награды: поистине, награда моя только у Господа миров!» (42:15).

Если идея Единобожия занимает центральное место в миссии пророков (мир им), то первая вытекающая из нее задача связана с проблемой справедливости (кадыят аль-адль). Любая несправедливость (зульм), совершаемая человеком либо по отношению к самому себе, либо к кому-нибудь другому, либо к природе, возникает тогда, когда человек забывает о своей ответственности на этой земле в результате небрежения своим Создателем, которое проявляется в искажении Единобожия. Последнее требует к себе особенно бдительного внимания и стойкости. Обращаясь к Своему верному Пророку, Всевышний говорит: «А потому призывай к Богу и будь стоек, как повелено тебе, и не следуй их страстям, но говори: „Я уверовал в то, что ниспослал Аллах из Писания; мне повелено быть справедливым между вами“» (42:15). В проповеди Лукмана своему сыну читаем: «О сын мой, не придавай Богу сотоварищей: ведь многобожие — великий грех!» (31:13).

История человечества есть история его устремленности — философской, политической, социальной — к заветной многогранной мечте о справедливости между людьми. И им порой удавалось в той или иной мере и в различных по содержанию формах приближаться к ней. Если же взять пророков, то в их понимании справедливость непременно связана с тем, что несет с собой Единобожие, которое оказывается не просто понятием и идеей, но, как разъясняет Коран, той жизнью, что соединяет разобщенное в душе человека и устраняет ее разорванность через призыв, побуждающий вернуться к Источнику своего бытия и спокойствия.

Поскольку права и обязанности, устанавливаемые Божьим законом, не могут обеспечиваться только тем, что их источником является Откровение, постольку Божественная мудрость проявила себя также в том, что Всевышний давал возможность некоторым пророкам становиться еще и монархами, в результате чего они исполняли две функции одновременно: функцию установления Закона и функцию его практической реализации. Другим же из них оставалось убеждать современных им правителей присоединяться к их Призыву, а с ним и к осуществлению Божественного закона, который он нес с собой. Но в любом случае необходимо помнить, что наследие пророков, которое, согласно тематическому хадису нашего урока, воплощено в знании, не обладает свойством обязательного прямого действия, и от представляющих его ученых требуется просветительская, обучающая и образовательная работа, что подтверждается в обращении Всевышнего к Печати Пророков: «Напоминай же, ведь ты — только напоминатель! Ты не властитель над ними» (88:21–22).

Таким образом, после пророков задача ученых заключается в просвещении, сопровождаемом воспитанием для реализации того содержания, которое несет с собой просвещение. Если пророки (мир им) предстают как воспитатели, то и ученые не могут не становиться таковыми через свое слово и конкретное дело: ведь перед ними замечательные образцы пророков, которых отличала мягкость, доброта, дружелюбие, благое слово, доходчивость, терпение, глубокая убежденность, чувство благодарения, решимость и непоколебимая сила веры. И могло ли быть иначе, если с пророками говорил Сам Бог!

Аллаху было угодно, чтобы пророки приходили к людям последовательной чередой в русле того проекта, предназначением которого было и остается направление человечества на поэтапное строительство жизни, основанной на Единобожии через его полное утверждение во всех ее сферах. Отсюда, говоря современным языком, всю череду пророков можно рассматривать как своего рода корпорацию. Да, пророки представляют собой корпорацию, также как и короли, как ученые. А корпорация, в силу своих задач, нацелена на организацию коллективной жизни людей в соответствии с явленным и общепринятым образцом. Предложенная характеристика в отношении пророков подкрепляется еще и тем, что их деятельность была борьбой за внедрение идеи в жизнь, что как раз и оказывается одной из типичных черт для всякой корпоративной организации в ее современном философском понимании. Корпоративную природу пророков замечательным образом выразил Посланник Аллаха, сказав в своем хадисе: «Я и предшествовавшие мне пророки подобны строившему дом человеку, который по завершению строительства украсил его, но оставил незаполненным место, где должен был бы находиться угловой камень, чем заставил людей удивленно спросить: „А не положить ли туда этот камень?“ Так вот я и есть такой камень,— сказал Посланник Аллаха,— я завершающий дело всех пророков».

С кончиной избранного Посланника Мухаммада завершились миссии Божьих пророков и посланников, и перед мусульманской уммой встал вопрос о его наследии и наследниках. Что касается наследия, то оно было определено им самим в хадисе: «Я оставил вам нечто, крепко держась чего, вы никогда не заблудитесь после меня: Книгу Аллаха и мою Сунну». Если глубоко вдуматься в подразумеваемый смысл данного хадиса, обнаруживаешь, что сами по себе и Книга, и Сунна уже в эпоху Мухаммада реализовались в государство, общество и умму, а его преемники — праведные халифы — обеспечили сохранность этого наследия, закрепив через расширение и укоренение его верного понимания и освоения.

У наследия Печати Пророков имеется две стороны. Первая связана с задачей его перевода в плоскость реальной жизни, то есть в историческую плоскость политической жизни государства, уммы и общества. Вторая сторона носит научно-справочный характер, то есть связана с Кораном и Сунной как с основополагающими и направляющими источниками и имеет прямое отношение к ученым как к распространителям знания о них. Первая сторона, связанная с практической реализацией этих источников, то есть с политической жизнью, касающейся устроения государственных дел, общества и уммы, остается прерогативой властей.

Несомненно, что соединение обеих сторон исходно было присуще безгрешной неподражаемой личности Пророка. Несомненно также, что такое соединение сохранялось на практике и в эпоху праведных халифов (да будет доволен ими Аллах), сопровождаясь контролем и непосредственным участием в нем со стороны ученых из числа сподвижников. Отсюда собственно и начался путь ученых Ислама, вооруженных Книгой и Сунной. Опираясь на эти два источника, они формулировали свои представления о том, каким должен быть тот или иной ход дел и событий. Но следует заметить, что переполнявший их энтузиазм и идеализм порой приводили их к тому, что их подходы к историческим реалиям не всегда согласовывались с тем безупречным освещением, какое давали им Коран и Сунна.

Преобладание идеалистических представлений у ряда ученых явилось, возможно, следствием того потрясения, которое они испытали в связи с казусом об арбитраже в конце эпохи праведных халифов (да будет доволен ими Аллах). Это был политический кризис, который получил название великой смуты — той самой, что привела к расколу мусульман и тяжелой тенью легла на идеи ряда последующих ученых. Она же привела к возникновению отличных друг от друга идейных группировок, в частности тех, что подходили к объяснению религиозных вопросов с преимущественно политических позиций.

Несмотря на то, что преобладающее течение, каким стал суннизм, старалось уходить от дискуссий по поводу реалий великой смуты, пытаясь всеми силами сохранить движение по пути сохранения форм и содержания наследия пророков, несмотря на общую приверженность его мудрости, у целого ряда ученых возникали и развивались тем не менее нигилистические взгляды и настроения, суть которых заключалась в настороженном отношении к власти и ее представителям, а источником было то сохранявшееся общественное подсознание, что возникло еще в самом начале смуты.

Ученые-сунниты, отличавшиеся бдительным чувством возложенной на них ответственности, поставили во главу угла своего политического кредо тезис о том, что монарх и религия по природе своей близнецы, причем такой подход не был следствием влияния на них идей ассирийской эпохи или политической мудрости персов, как полагают некоторые исследователи, но был результатом их проникновенного восприятия истории пророков и совершеннейшего примера Мухаммада. Однако абсолютизация теми же учеными своей позиции приводила их порой к тому, что они высказывали свое предпочтение существованию даже деспотического государства перед отсутствием государства вообще. Отсюда и их преимущественный интерес в первые века Ислама к тому, что, на их взгляд, было наиболее важным, а именно: построение фикха и следование конкретным персональным образцам, необходимое для проявления тех ценностей, что содержат в себе оба главных источника Ислама. Именно эти ученые положили начало таким отраслям знания, как наука об основах религии и наука об основах фикха, сведя свои исследовательские подходы к четырем богословско-юридическим толкам (мазхабам), распространившимся по всей карте мусульманских стран. В обычай вошли путешествия ученых за знанием, были разработаны правила, которым должно отвечать научное руководство, и условия, которым должен соответствовать ищущий знания, причем их критериями были, с одной стороны, личные способности, а с другой — высокие моральные качества.

Поскольку ученые считаются передатчиками и толкователями религиозных знаний, постольку на них смотрят и как на хранителей веры и Божественного закона. Более того, их непосредственная связь с наследием пророков привела к тому, что и они сами начали рассматривать себя как особый институт, представляющий голос народа в отсутствии какого-либо иного учреждения подобного рода. Таким образом, они образовали крепкую структуру постоянной моральной власти, параллельной следовавшим друг за другом правящим династиям в истории Ислама.

Всякий интересующийся судьбой наследия пророков в руках ученых первых пяти веков Ислама обнаружит, что их благословенное сообщество сохранило завещанное пророками благодаря своему самоотверженному труду и понесенным жертвам на пути освоения религиозного знания, его распространения и упорядочения. Однако дело осложнялось двумя факторами:

1. К первому относится вопрос об оптимальном проявлении в понятии Единобожия его воспитательной стороны для всестороннего развития человека, а не только в плане увода его от поклонения старым идолам.

2. Второй фактор имеет отношение к вопросу о связи Единобожия со справедливостью и свободой, а также возможностью успешного и неискаженного решения проблемы правителей и управляемых.

Дело в том, что Единобожие, бывшее во времена пророков ключом к переменам, стало темой чисто словесных идеологических построений без какого-либо практического воспитательного значения как для отдельно взятого человека, так и для людского сообщества в целом. Подход к нему продолжал оставаться таким, как если бы вдруг вернулись идолы времен открытия Мекки для Ислама и все опять сводилось бы к борьбе против них. Но, к счастью, суфийские сообщества мусульман, члены которых не всегда носили формальное звание ученого, проложили свой путь воспитания на основе разработки идеи Единобожия, несмотря на нависавший над ними меч обвинения в ереси, что серьезно стесняло их деятельность. Внимание суфиев было обращено на сокрушение идолов в первую очередь в самой душе человека, на ее очищение от высокомерия и самодовольства, ведущих к беззаконному произволу. Их отправная идея сводилась к тому, что каждый правоверный мусульманин должен заставлять свою душу трудиться, с тем чтобы достичь внутренней победы через разрушение ее идолов.

Что же касается вопроса о справедливости и ее утверждении, то ответственность за это лежала на правителях, и ученые по отношению к ним занимали три различные позиции:

1. Позиция сотрудничества, то есть позиция советчика, нацеленного на достижение управления, основанного на Законе, независимо от применяемых на практике методов его осуществления, что в конечном счете позволяло избегать смут.

2. Изоляционистская нигилистическая позиция, источниками которой могли быть и страх перед властями, и чувство бессилия перед ними, и просто скрытое осуждение.

3. Позиция принципиального противостояния, сопряженная с борьбой за должное место в государственных образовательных, юридических и других структурах.

Одна из бед, поразивших умму, заключалась в том, что довольно большая группа из тех, кто, согласно общественному мнению, представлял религиозное знание, обнаружила склонность к буквализму и сухому формализму в понимании источников, что в итоге приводило не просто к отходу от смиренности и гибкости пророков, но к сосредоточению преимущественного внимания на внешних сторонах религии без опоры на ее внутреннюю духовную суть; на укреплении личного материального положения в обществе, даже если для этого приходилось льстиво заигрывать с людьми вместо того, чтобы говорить с ними на языке реальных фактов. Таких, к счастью, относительно немногочисленных идеологов не заботили деформации в этических подходах освоения пророческого знания. Они по преимуществу были заняты критикой поведения тех ученых, что помнили о своей ответственности и чьи отношения с государством строились исходя из интересов уммы. Отношение к таким ученым отличалось на практике большой предубежденностью, особенно со стороны тех, кто сотрудничал с властями, исходя из того, что закон для своей реализации нуждается в укреплении правителя и что сохранение уммы зависит в первую очередь от него, то есть от собственно государства.

Немаловажно еще заметить, что в прошлом решение вопроса о справедливости в значительной мере зависело от объективных возможностей для ее широкой реализации, которые оставались весьма ограниченными даже при наличии богобоязненного и благочестивого правителя: между идеальными представлениями о справедливости и реальными средствами для ее достижения, которыми располагали мусульмане, и не только они одни, существовал огромный разрыв. Вместе с тем именно идеальные представления о справедливости оставались тем, что питало надежду на возвращение олицетворявших ее образцовых примеров. Одни из таких примеров, по мнению многих, был связан, в частности, с личностью праведного халифа Умара (да будет доволен им Аллах), с которым связано крылатое выражение: «Поступаешь справедливо и спишь спокойно». Ему же приписываются слова: «Если на берегу Ефрата погибла бы даже одна овца, я думал бы, что Аллах предъявит счет за нее мне».

Вполне логично, что наследие сообщества пророков перешло к сообществу ученых, одним из положительных последствий чего оказалось придание иджтихаду коллективного характера.

Сообществу ученых, которое в славные времена тесного взаимодействия науки с религией надежно охранялось замечательными обычаями и правилами достойного участия в нем, сегодня угрожает девальвация из-за его переполнения теми, кто не несет в себе в подобающей мере качеств научной этики, восходящей в своих основах к источникам, связанным с жизнью пророков.

Ученым, как никому другому, нужна организация, потому что в них нуждается наше общество и наша умма, потому что само государство, в силу своей зависимости от общества и от уммы, также нуждается в ученых, занимающихся созидательным трудом. Именно в созидательной функции нужны ученые умме,— не в той апологетической, в которой их уличает ряд современных исследователей, проследивших по истории то критическое положение, в котором оказывались ученые при некоторых деспотических мусульманских правителях. Сегодня, когда чаша весов склонилась к справедливости, что обеспечивается контролем общества через свои гражданские организации и государства, следящего за процессом и развивающим его через свои структуры, приобщение ученых к этим процессам — их долг. Ученый, который ищет истину в полученном наследии, непременно должен приобщаться к тому, от кого оно пришло. Но условия для этого могут быть обеспечены только в рамках научного сообщества, а их соблюдение может быть гарантировано только тем, кто выносит окончательное решение, т.е. повелителем правоверных.

Ученые выполняют фактически две функции: функцию охранителей наследия пророков и функцию назидателей и консультантов, ибо сберегаемое ими наследие оставлено всей умме. Значит она может рассчитывать на тех, кто является его непосредственными получателями и кому оно вверено на сохранение. Но вверяться наследие может только тем, кто имеет соответствующую профессиональную подготовку и обладает зрелым и здравым умом. В случае же, если поведение ученого оказывается порочным или он, например, в роли опекуна проявляет неприязнь к порученному ему недееспособному человеку, он должен заменяться другим.

Из сказанного следует два вывода.

Первый относится к тому, что ученый, наследующий знание пророков, наследует нечто, принадлежащее всей умме, причем последствия его деятельности в данной сфере, как позитивные, так и негативные, сказываются на ней непосредственно. Отсюда же следует, что верховным распорядителем получаемого от пророков наследия является повелитель правоверных, следящий за тем, как согласуются с заповеданным наследием положения принимаемых законов. Но из этого вытекает также, что качества, которыми должен обладать ученый, обусловлены еще другими, не ограниченными только рамками его профессионального знания, достаточного, например, для получения диплома учителя, но не ученого. Между профессиями учителя и ученого существует огромная разница, что подтверждается, на наш взгляд, хадисом Пророка: «Для каждого поколения эта наука под силу лишь самым лучшим его представителям, которые отвергают толкование невежд, пустые утверждения лживых болтунов и искажения крайних фанатиков». Об опасности «смелых подходов» к науке пророков предупреждали и наши праведные предки, например, Мухаммад ибн Сирин, который говорил: «Поистине этой наукой является религия, а потому пусть внимательно смотрит каждый из вас, от кого он берет ее». Несомненно, что дело касается всех религиозных наук, а не только науки о священном мусульманском предании.

Второй вывод сводится к следующему. Неприязнь опекуна к порученному ему недееспособному человеку, о которой рассуждали факихи и которая может становиться поводом для обвинения в порочной негодности механизма опекунства в целом, связана с неуважением к тому, что выбирает для себя умма. Это, в свою очередь, может повлечь за собой неприятие точки зрения, базирующейся на науке, заповеданной от пророков, т.е. науке, которой не должен касаться и, тем более, спорить с ней всякий вздорный болтун, ибо она базируется на мудрости Откровения, в основе своей нацелена на установление Божественного закона и добрых нравов. И важнейшая ответственность ученых в настоящем и будущем связана с задачей проецирования священных текстов на реальность с учетом этих целей Откровения.

В научной элите уммы замечательным образом проявляется Господняя мудрость. Они одни из самых достойных среди людей для подражания и следования их примеру, ибо говорит Всевышний: «Не годится человеку, которому Аллах даровал бы Писание, мудрость, пророчество, говорить затем людям: „Будьте поклонниками мне также, как и Аллаху“,— [нет, он скажет:] „Будьте наставниками в том, чему вы учите из Писания и что вы познаете из него!“» (3:79). Ученые, подобно пророкам, не обращаются к людям ради себя самих, не участвуют в гонке за славой. Их заботит спокойствие уммы, следующей их наставлению. Они полны благочестивой устремленности к Богу, ибо на них ориентируется умма, когда убеждается в их безупречности.

Сегодня научное сообщество призвано действовать в совершенно новых условиях, порожденных тем, что умма выбрала курс на то, чтобы предъявлять счет себе и своим правителям, исходя из принципов справедливости. Мы имеем в виду тот демократический курс, который в своей оптимальной и хорошо разработанной современной форме базируется на принципе мусульманской соборности аш-шура — форме, для реализации которой в таком ее виде в прошлые века условий не было. И поскольку она оказывается сегодня выбором уммы, а ученые принадлежат ей, постольку от них требуется полная включенность в разработку того, что требует такой выбор и связанные с ним цели и перспективы.

В современную эпоху ученые страны, выбравшей для себя демократию, являются, как и все ее жители, ее гражданами, пользующимися личными политическими правами. Вместе с тем они выдвигаются на передний план там, где речь идет о научном и практическом освоении образцового наследия пророков, причем происходит это благодаря заслуженному ими доверию, благодаря их религиозной честности и надежности, без чего не может быть жизни у правоверного мусульманина.

Вопрос о смысле бытия — самый великий и важный. Ради него собственно и возникали все религии, исчерпывающим завершением которых явилась наша ханифская религия. Непрекращающийся в последнее время поток исследований в области философской этики лишний раз свидетельствует о важности поиска смысла бытия ради избавления человечества от удушающей бездуховности. Сходным образом растет поток исследований, свидетельствующих о том, что часть ученых, занимающихся философией политики, возможно, значительно сузили идею демократии по сравнению с тем, как она представлялась ее первым глашатаям прошлого, например Алексису де Токвилю, которые с самого начала предупреждали об опасностях удушения демократии в случае, если ее практика будет приводить к ослаблению религии и патриотизма как двух основополагающих источников ее возобновления и привития. Ведь религия в своих целях охватывает и устремленность демократии к справедливости, и мобилизационную силу патриотизма.

Деятельность ученых и достижение ими подлинного понимания того, что требует реальная действительность в соответствии с выбором уммы, создают предпосылки для обеспечения согласованности и взаимной гармонизации между замыслом и практикой жизни. Поистине, ученые — это те, кто ведет к добру, кого мы знаем как приходящих к своему пониманию через Слово Бога, через аяты Его Книги Единобожия, несущей с собой неисчерпаемые дары. Они те, кто умеет анализировать повороты истории и извлекать из них выводы, позволяющие формулировать правила недопущения столкновения с ней. Сегодня они живут в беспрецедентное время, когда они могут вносить свою лепту в реализацию задуманной повелителем правоверных политической модели, той, что призвана преодолеть тревожную неуверенность и обеспечить непрерывность освоения наследия пророков для науки, для мудрого знания, для доброго совета.