Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Мавлид ан-Набий № 5 (2011)
24.08.2012


 

 

Жизнь Благословенного Пророка Мухаммада

ЧУДЕСНОЕ РОЖДЕНИЕ ПРОРОКА МУХАММАДА

Благороднейший из людей, Пророк Мухаммад , родился в Мекке утром 12 числа месяца рабиу-­ль-авваль 20 или 22 апреля 571 года (в «год Слона»), в клане Хашим племени курайш. Родословная Пророка возводится к праотцу Адаму через Пророка Ибрахима (Авраама) и его сына Исмаила (Измаила) (мир им). Отец Мухаммада, Абдаллах, умер до рождения сына, а мать Амина умерла, когда ему исполнилось всего лишь шесть лет, оставив сына сиротой. Мухаммад воспитывался сначала своим дедушкой Абд аль­-Мутталибом,а затем – своим дядей Абу-Талибом. Рождение Посланника Аллаха вошло в историю Ислама под названием «Мавлид ан-Набий».

Рождение Пророка сопровождалось явлениями, указывавшими на то, что это был необыкновенный ребенок. Его мать не испытала никаких болей во время родов.

В момент его появления на свет небо всей окрестной страны озарилось необыкновенным светом. Амина говорила: «Когда я родила его, из моего чрева вышел свет, озаривший собой дворцы Шама [историческая Сирия]».

Небо и земля, как утверждает предание, всколыхнулись при его рождении. Озеро Сава вернулось к своим тайным источникам, и дно его оказалось сухим, в то время как река Тигр, выйдя из берегов, потопила все окрестные страны. Дворец персидского царя Хосроя был потрясен до самого основания, и многие из башен рухнули на землю. В эту тревожную ночь судья Персии увидел во сне дикого, яростного верблюда, укрощенного арабским всадником. Он утром рассказал свой сон персидскому царю и объяснил его тем, что со стороны Аравии Персии грозит великая опасность. В ту же знаменательную ночь священный огонь Зороастра, поддерживаемый магами непрерывно в течение тысячи лет, внезапно потух.

Когда Мухаммаду минуло три года, он, играя в поле со своим молочным братом, увидел перед собой представших двух ангелов в блестящих одеждах. Они нежно положили Мухаммада на землю, и один из ангелов, Джибраил, рассек его грудь, не причиняя ему ни малейшей боли, вынул его сердце, извлек оттуда сгусток крови и сказал: «Это удел шайтана в тебе!» –а затем омыл его водой из источника Замзам в золотом тазу, после соединил края сердца и вернул его на место.

У Пророка осталась печать пророчества между плечами, служившая всю жизнь символом его Божественного посланничества, хотя неверующим это казалось простым родимым пятном.

ЮНЫЕ ГОДЫ ПРОРОКА

С юных лет Мухаммад отличался исключительным благочестием и набожностью, веруя в Единого Бога. Сначала он пас стада, а затем стал участвовать в торговых делах своего дяди Абу-Талиба.

Он становился известным, люди его любили и в знак уважения за набожность, честность, справедливость и рассудительность одарили почетным прозвищем аль-Амин (Заслуживающий доверия).

Позднее он вел торговые дела состоятельной вдовы по имени Хадиджа. Любезность, честность и трудолюбие Мухаммада вызвали восхищение овдовевшей Хадиджи (да будет доволен ею Аллах).

Мухаммад произвел на нее такое впечатление, что она предложила ему жениться на ней. Он согласился. Хадидже было 40 лет, и она была на 15 лет старше его. Однако, несмотря на разницу в возрасте, они жили счастливой супружеской жизнью, имея шестерых детей. И хотя в те времена полигамия среди арабов была обычным явлением, Пророк не брал себе других жен, пока жива была Хадиджа (да будет доволен ею Аллах).

ОН ПРИЗВАН БЫТЬ ПРОРОКОМ

Всевышний Аллах внушил Пророку Мухаммаду любовь к одиночеству. И он по обыкновению своему удалялся в горы, окружавшие Мекку, и надолго уединялся там, размышляя о Боге.

Иной раз его затворничество длилось несколько дней. Особенно ему полюбилась пещера Хира на Джабаль ан-Нур – гора Света, величаво возвышающаяся над Меккой. В одно из таких посещений, пришедшееся на месяц рамадан 610 года,  с Мухаммадом , которому было в то время около сорока лет, случилось нечто такое, что полностью изменило всю его жизнь. В нахлынувшем внезапно видении перед ним, по собственному уверению Мухаммада , предстал ангел Джибраил и, указав на явившиеся извне слова, велел ему произнести их. Мухаммад сказал, что неграмотен, а посему не сможет их прочитать, но ангел продолжал настаивать, и Пророку вдруг открылся смысл этих слов. Ему надо было передать их остальным людям. Таким вот образом и ознаменовалось первое Откровение из Книги, ныне известной как Коран.

После этого видения Пророк на протяжении некоторого времени не получал никаких откровений и подвергался мучительнейшим испытаниям, усомнившись в правдивости своего призвания. Затем, по истечении двух лет, послания появились вновь и не прекращались всю его жизнь, растянувшись на двадцать три года, начиная с первого откровения и до последнего.

Первыми обращенными в новую веру были его жена Хадиджа, его двоюродный брат Али, юный Зайд (обоим мальчикам, жившим в семье Пророка , было приблизительно по десять лет) и его друг, торговец Абу-Бакр.

Мухаммад сначала передал полученную им весть самым близким друзьям, членам собственного племени. Так как число его последователей увеличивалось, он открыто проповедовал в городе и ближайших поселениях. Жителям Мекки не нравился человек, который отвергал их богов и верования их предков. Они подвергли Пророка и небольшую группу его последователей жестоким преследованиям.

Они принуждали мусульман ложиться на раскаленный песок, клали им на грудь огромные камни, лили на них расплавленное железо. Многие из первых обращенных в Ислам умерли от этих пыток, но ни один не отказался от своей новой веры.

Первой мученицей Ислама была женщина по имени Сумайя, а первым муэдзином (призывающим на молитву) стал черный невольник Билял, счастливо избежавший уготованной ему участи быть оставленным с огромным камнем на груди на верную гибель под палящим солнцем.

Многие из тех, кто не верил в случившееся с Пророком , говорили о его болезни, однако нет никаких доказательств всем этим домыслам. Изучение его жизни по хадисам (собраниям высказываний Пророка и сообщений о его учении и образе жизни) свидетельствует, что Мухаммад был совершенно здоровым, кротким, добросердечным, рассудительным человеком, ставшим впоследствии выдающимся и проницательным предводителем своего народа.

Когда преследования приобрели особенно широкий размах, Пророк посоветовал своим сторонникам покинуть Мекку и отправиться в Абиссинию (Эфиопию). Многие так и поступили.

Пророк Мухаммад подвергался таким преследованиям в течение тринадцати лет.

Эти испытания привели к смерти Хадиджи и его дяди Абу-Талиба в 619 году, известном как «год скорби».

Его постоянно оскорбляли, иногда побивали камнями, в него бросали колючки и мусор, но он всегда молился: «Направь их на путь истинный, Боже, ибо они не ведают, что творят».

НОЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Во время тяжкого периода своей миссии в Мекке Пророк Мухаммад был вознагражден исключительной милостью Божией. Он был удостоен чести быть принятым у Престола Всевышнего Аллаха. Чудесное «ночное странствие» (исра) совершилось из Мекки в Иерусалим, а за ним последовало «вознесение» (мирадж) на небеса. Следуя за небесным проводником, Мухаммад вознесся, пройдя одно за другим семь небесных уровней, на каждом из которых он встречал более ранних пророков: Мусу (Моисея), Ису (Иисуса), Ибрахима (Авраама), Адама, первого из пророков. За седьмым небом Мухаммад прошел через покров, окутывающий то, чего не могут видеть глаза и не может представить разум. Это длилось одно мгновение и повлекло за собой установление пяти ежедневных молитв, составляющих часть исламского вероучения.

ХИДЖРА В МЕДИНУ

Ровно через год после своего «ночного путешествия» Мухаммад уступил уговорам группы мусульман из Медины – города, расположенного в четырехстах километрах к северу от Мекки, – переехать в их город. Поскольку жизнь в Мекке стала невыносимой, Пророк Мухаммад согласился. Между тем в Мекке был выработан план убийства Пророка . В назначенный день жители Мекки вошли в его дом с намерением убить его. К своему великому изумлению, они обнаружили, что в постели лежал Али, его юный двоюродный брат, а Пророк Мухаммад в сопровождении своего соратника Абу-Бакра уже отправился в Медину. Жители Мекки собрали отряд и устремились в погоню. Мухаммад и Абу-Бакр спрятались в пещере на горе Саур и после этого благополучно достигли Медины в 622 году.

Народ Медины радовался прибытию Пророка . Город также оказал гостеприимство сотням беженцев из Мекки. Пророк Мухаммад предложил, чтобы каждый работающий и хорошо обеспеченный житель Медины приютил у себя беженца из Мекки как своего брата. «Станьте побратимами друг другу ради Аллаха», – сказал он.

Вместе с мусульманами, иудеями, христианами и другими Пророк Мухаммад основал в Медине город-государство. И, заручившись их согласием, он дал этому городу уникальную и единственную в своем роде письменную конституцию.

Кроме структуры управления городом, здесь устанавливались свобода вероисповедания, принципы обороны и внешней политики и система социальной защиты. Пророк Мухаммад к тому же заключил союзы и договоры с племенами, жившими в окрестностях Медины.

Хиджра – или переселение Пророка Мухаммада из Мекки в Медину – ознаменовала начало новой эры в истории человечества, и с нее ведет начало мусульманский лунный календарь.

ДЖИХАД ПРОРОКА МУХАММАДА

Пророк был человеком мира и согласия и предпочел бы оставаться таковым, ведя тихую, размеренную жизнь в Медине, но, к сожалению, постоянная враждебность со стороны курайшитов вынудила его вести оборонительные войны против них. Первые два наиболее известных сражения, в которых он принимал участие, – битва у Бадра в 624 году и битва при горе Ухуд в 625 году.

Мусульмане выиграли первую битву, однако вторую чуть не проиграли. В результате военных действий для мусульман было выработано множество правил ведения войны и обращения с военнопленными, так называемые правила джихада.

Джихад никогда не должен проводиться в целях тирании или захвата территории, но всегда должен иметь чисто оборонительные функции и завершаться с первой же прось­бой противника о перемирии.

Во время битв многие из числа противников переходили на сторону Пророка , впечатлившись Его мусульманской доблестью, отвагой и верой в Бога.

В марте 627 года враг Пророка Мухаммада Абу-Суфьян с войском в десять тысяч человек двинулся на Медину, вдохновленный поддержкой со стороны еврейского племени, решившего изменить Пророку . После двухнедельной осады нападавшие отошли, позволив Пророку одержать очень важную для него моральную победу, ибо вся Аравия, наблюдавшая за этим противостоянием, убедилась в том, что, даже обладая такой огромной армией, невозможно победить Посланника Всевышнего.

Наставления Пророка войскам, идущим в бой

Не трогайте невиновных или тех, кто болен и лежит в постели; не уничтожайте дома горожан, не оказывающих сопротивления; не лишайте их средств к существованию, не вырубайте фруктовых деревьев и не трогайте пальмы; не убивайте ни женщин, ни старцев, ни детей, ни молящихся в храмах.

ПАЛОМНИЧЕСТВО В МЕККУ

В марте 628 года Пророк , мечтавший о возвращении в Мекку, решил воплотить свою мечту в реальность.

Он отправился в путь

с 1400 последователями, совершенно безоружными, в паломнических одеяниях, состоявших из двух простых белых покрывал. Однако последователям Пророка было отказано во въезде в город, несмотря на то что Мекка была святыней для всех аравийских племен. Во избежание столкновений паломники принесли свои жертвы вблизи Мекки, в местности, называемой Худайбия. Им навстречу выехал предводитель курайшитов Сухайль для проведения переговоров о перемирии сроком на десять лет.

После этого Пророк посвятил себя проповеди своего учения за пределами Медины. Он направил послов к правителям соседних стран, предлагая им принять Ислам. В числе адресатов были византийский император, хосрой Персии, правители Египта, Абиссинии и многие другие лидеры, некоторые из которых приняли Ислам.

Перемирие, заключенное в местечке Худайбия, оказалось недолговечным, так как в ноябре 629 года мекканцы напали на одно из племен, состоявшее в дружественном союзе с мусульманами.

Пророк двинулся на Мекку во главе 10 тысяч человек – то есть с самой огромной армией, которая когда-либо покидала Медину. Они расположились вблизи города, и на сторону Мухаммада тут же перешел Абу-Суфьян (дочь которого в свое время стала одной из жен Пророка Мухаммада ). Пророк пообещал всеобщую амнистию, если мекканцы признают себя побежденными, заявив, что всем попросившим убежище у Абу-Суфьяна будет обеспечена безопасность.

Пророк с триумфом вошел в город, сразу же направился к Каабе и семь раз совершил ритуальное обхождение вокруг нее. Затем он вошел в Святыню и разрушил всех идолов.

Все наследственные земли были оставлены в руках нынешних владельцев, и Пророк просил своих последователей, оставивших имущество в Мекке при переселении вместе с ним в Медину, не требовать его обратно. Усману ибн Талха, однажды отказавшему Пророку Мухаммаду во входе в Каабу и преследовавшему его, вновь были возвращены ключи от Святыни, и по сей день хранящиеся у его потомков. Один за другим курайшиты клялись в своей верности Пророку и были прощены.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРОПОВЕДЬ

Недолго продолжалась мирная жизнь. Пророк Мухаммад вернулся к себе домой в Медину, но его армия обязана была сражаться против враждебных племен.

В марте 632 года Посланник Всевышнего совершил свое единственное паломничество к Каабе, известное как хадж аль-­вида («Прощальное паломничество»).

Когда Пророк достиг горы Арафат для «предстояния перед Аллахом», перед 124 тысячами мусульман, он провозгласил свою последнюю проповедь. Обобщенный текст этого известнейшего наставления имеется во многих мечетях мира:

«О люди, внемлите словам моим, ибо по прошествии сего года меня, вероятно, уже не будет среди живущих. Слушайте внимательно и передайте мои слова тем, кого здесь сегодня нет.

О люди, священны этот месяц, этот город, так же священны жизнь и достояние каждого мусульманина. Не причиняйте вреда никому –и не потерпите ни в чем ущерба. Не занимайтесь ростовщичеством; это вам запрещено. Помогайте бедным и одевайте их так, как вы бы одели самих себя. Помните, что вам предстоит встретиться с Господом вашим, а Он знает все дела ваши... Итак, берегитесь! Не сходите с пути праведного, когда я уйду. Не чините несправедливостей и не терпите несправедливость...

Помните, что вам даны права в отношении жен ваших, но и у них также есть права в отношении вас самих.

Помните, что берете их в жены с благословения и позволения Аллаха... Обращайтесь с ними хорошо и будьте благосклонны к ним, ибо они – ваши сторонники и верные помощники...

Послушайте меня всем сердцем. Поклоняйтесь Аллаху, совершайте ежедневные молитвы, поститесь в месяц рамадан и давайте из имущества вашего закят. Совершайте хадж, если сможете...

Все верующие – братья, все имеют одни и те же права и одни и те же обязанности. Араб не имеет превосходства над неарабом, белый не имеет превосходства над черным, так же и черный не имеет превосходства над белым.

Превосходство ваше определяется лишь благочестием и добрыми поступками. Мусульманин да будет братом мусульманину...

После меня не будет ни пророка, ни посланника. И веры другой тоже не будет... Я оставляю вам две вещи: Коран и Сунну, следуйте им – и вы никогда не впадете в заблуждение».

Завершением проповеди было следующее окончательное Откровение от Бога: «Сегодня Я завершил для вас вашу религию, и довел до конца Свою милость к вам, и одобрил для вас Ислам как религию» (Коран, 5:3).

После этого Пророк Мухаммад обратил лицо свое к небу и сказал: «Будь свидетелем моим, о Аллах, что я передал Твое послание людям».

«О Господь, он действительно передал его», – откликнулась долина.

Воцарилось молчание, а затем над огромной притихшей толпой вознесся голос Биляла, призывающего на молитву.

СМЕРТЬ ПРОРОКА

Через несколько месяцев после своей последней проповеди Пророк Мухаммад заболел. Он продолжал руководить молящимися в мечети в Медине, пока не стал настолько слаб, что не мог подняться. Его жены, осознав, что он хочет остаться наедине с Айшой, поместили его в комнате, где Мухаммад прошептал: «О Аллах, Всемилостивейший», – и сделал свой последний вздох, покинув этот мир на шестьдесят третьем году жизни.

Собравшиеся перед мечетью в Медине люди не могли поверить, что Пророк умер. Тогда Абу-Бакр, его ближайший сподвижник, появился из покоев Пророка со слезами на глазах и молча поднялся по ступенькам мечети Пророка . «О люди, – обратился он, – те, кто поклонялся Мухаммаду , пусть знают, что Мухаммад умер, но кто поклоняется Аллаху, пусть помнит, что поистине Аллах – Живой, Который никогда не умрет! Аллах Всевышний сказал: «Мухаммад не более чем Посланник, до которого уже были посланники. Неужели же, если он умрет или будет убит, вы повернете вспять?! А если кто и повернет вспять, то ничем не повредит Аллаху, Аллах же воздаст благодарным!» (Коран 3:144).

Он умер на руках Айши в понедельник 8 июня 632 года (по мусульманскому календарю 12-го числа месяца рабиу-­ль-авваль 11 г. хиджры).

Он был похоронен в комнате Айши (да будет доволен ею Аллах), в ныне вошедшей в состав второй святыни Ислама – мечети Пророка в Медине.

Хронология жизни Пророка

571 год 20/22 апреля – Рождение Пророка Мухаммада

595 – Женитьба Пророка на Хадидже

610 – Ниспослание Откровения

615 – Первое переселение в Эфиопию

619 – Смерть Хадиджи и Абу-Талиба

620 – Женитьба Пророка на Айше

621 – Мирадж

622 – Хиджра; начало мусульманской эры

624 – Битва при Бадре

625 – Битва при Ухуде

627 – Битва у Рва

628 – Пакт при Худайбии

629 – Поход на Хайбар

630 – Падение Мекки, битва при Хунайне

631 – Поход на Табук

632 – Прощальное паломничество, смерть Пророка Мухаммада

Путь жизни Посланника Аллаха

 

 

Каждый поступок и самая мельчайшая подробность жизни Пророка представляли огромный интерес для тех, кто был рядом с ним, и собралось большое количество записей и сообщений о поступках и высказываниях Пророка .

Став правителем города-государства и овладев несметным богатством и влиянием, Пророк тем не менее никогда не жил как царь. Он жил в простых глиняных домах, выстроенных для его жен, и у него не было даже собственной комнаты. Неподалеку от одного из этих домов располагался двор с колодцем – место, которое затем стало мечетью, где собирались правоверные мусульмане.

Пророк Мухаммад строго придерживался хороших манер: он всегда сердечно приветствовал людей, оказывал уважение старшим, чередовал свои серьезные наставления и увещевания с доброй шуткой. Однажды он сказал: «Мне весьма любезен человек вежливый и благовоспитанный; мне глубоко противен человек скучный и многоречивый!».

Несмотря на власть, которой он обладал, Посланник Аллаха никогда не гордился и не ставил себя выше остальных; он никогда не давал людям почувствовать себя ненужными и покинутыми. Он призывал своих последователей к благочестивой и скромной жизни, к освобождению по мере возможности невольников, к практическому повседневному милосердию без всякого помышления о вознаграждении.

Он сказал: «Во имя любви к Аллаху давайте пропитание неимущему, сироте и невольнику, говоря им: мы даем вам пропитание только лишь ради Аллаха и не желаем ни благодарности вашей,ни вознаграждения».

В личной жизни он был весьма воздержан, ел мало и только простую пищу, приучил себя никогда не наедаться досыта. Иногда по нескольку дней Пророк и вовсе обходился сырыми плодами. Спал он на простой циновке, постеленной на пол, не признавая почти никаких домашних удобств и украшений.

Он не считал себя вправе бездельничать, пока остальные работали, и часто наравне со своими женами участвовал в работах по дому, а также помогал своим друзьям, затевавшим разнообразные дела по благоустройству своих жилищ.

Он имел совсем немного одежды и по мере необходимости сам зашивал и штопал прохудившиеся одежду и обувь. Он считал, что все вещи материального мира всего лишь взяты нами в долг у Аллаха, чтобы быть использованными во славу Всевышнего, и, получая нечто, принесенное в дар, Пророк тут же отдавал это самым нуждающимся.

Записи всех его слов и деяний являют нам Мухаммада аль-Мустафу («Избранника») человеком величайшей учтивости, добросердечия, смирения, доброжелательности и превосходного здравомыслия, весьма любившим людей, особенно своих близких, и животных.

СЕМЬЯ ПРОРОКА

У Пророка была большая семья, состоявшая главным образом из женщин. После Хадиджи он женился в основном ради установления союзнических отношений с различными племенами. Большинство его жен были зрелыми вдовами.

Одна из его жен была еврейкой, а другая –христианкой.

Следует, однако, развеять некоторые заблуждения, бытующие среди людей, не понимающих причин мусульманского многобрачия. В те времена мусульманин, берущий себе в жены несколько женщин, делал это из чувства сострадания, милостиво предоставляя им свою защиту и кров; мужчин-мусульман призывали оказывать помощь женам своих друзей, погибших в бою, предоставлять им в собственность отдель­ные дома и обращаться с ними как с ближайшими родственницами (разумеется, все может быть иначе в случае взаимной влюбленности).

От жен Пророка ожидалось высочайшее самопожертвование и готовность разделить с ним его благочестивый путь жизни. Они стали известны как Матери правоверных и жили все вместе, образуя средоточие мусульманской религиозной общины. Известно, что всем его женам был предложен свободный выбор между благочестивой жизнью с Пророком и обычной, но без него. Они все решили остаться с ним, даже те из них, с кем Пророк никогда не разделял брачного ложа.

У Пророка было несколько детей; но все его сыновья –двое от Хадиджи (аль-Касим и Абдуллах) и один от христианки Марии (Ибрахим) – умерли во младенчестве.

Все четверо его дочерей – Зайнаб, Рукайя, Умм Кульсум, Фатима – вышли замуж. Из них самой известной была младшая – Фатима, которая вышла за Али и подарила Пророку двух внуков, Хасана и Хусейна, и двух внучек: Зайнаб и Умм Кульсум (да будет доволен ими Аллах).

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРОРОК МУХАММАД И СЛОВО

Пророк в совершенстве владел словом. И разве могло быть иначе, если Всевышний послал его, чтобы он стал вы­разителем и толкователем Его Слова!

Во все времена каждым человеком сообразно его уровню было сказано много хороших слов, но в словах Лучшего из лучших – иная глубина, иная услада. Его речь была столь приятна, а слова столь проникновенны, что, когда он говорил, кружилась голова, теплели взгляды, замирали сердца, разум смирялся, вос­крешались чувства человеческие и буквально окрылялись души. Аллах даровал ему такую силу, что те, кому посчастливилось слу­шать его, пребывали в состоянии священного трепета от одного присутствия Посланника Божьего , чьи речи – самые содержательные и впечатляющие.

Как только с уст его начинали слетать слова муд­рости, умные мужи буквально теряли дар речи. Когда он своими огненными речами развенчивал зло, оно тонуло в своем отталкивающем урод­стве. Когда же поднимал­ся с твердыми доказательствами и не вызывающими сомнения под­тверждениями истинности своей миссии, он обрекал мракобесие на поражение.

Он осознавал свои достоинства и говорил о них только с целью выражения благодарности за это Аллаху. Он добивался того, чтобы все ложные и фальшивые слова улетучивались, а все химеры исчезали. Если бы не его слова, озаренные светочем Откровения, мир навсегда остался бы в хаосе. Пророки и святые – все шли и строили круг радеющих. Он же, назначенный стоять в центре этого круга, явился, чтобы сотрясти небо и землю.

Многие ученые вплоть до нашего времени, пытались постичь тайну его слова. Тысячи мыслителей обращались к этому животворному источнику, посвящая свои жизни изучению его глубин. Но он все равно оставался непознаваемым.

Посланник Аллаха был идеальным наставником. Он не оканчивал школу, был свободен от влияния всякого рода образовательных систем. Но благодаря полученным от Всевышнего качествам (физическое совершенство, искренность, твердость убеждений) Пророк оказался готовым к восприятию Откровений Аллаха и донес их человечеству в полной сохранности.

Его Сунна, наряду с Кораном, всегда была самым верным и самым чистым источником знания для ученых, самым светлым источником вдохновения святых.

Он раскрыл такие глубокие темы, как сотворение человека, его путь в Рай или Ад, пробуждение человеческой души к знанию Bсевышнего, даже созерцание Божественной красоты, суть веры, мельчайшие тонкости богослужения...

Представленные Пророком величавые картины завораживают слушателя, он словно ощущает себя свидетелем того, как наполняются верой чистые сердца, как расцветают они вместе с Исламом, превращаясь в райское дерево.

 

ОБРАЗ ПРОРОКА  ПЕРЕД ГЛАЗАМИ

Посланник Аллаха имел прекрасное лицо и сложение. Пророк был очень красивым и имел светлое лицо, черные глаза, длинные ресницы, изогнутые брови, соединенные у лба. Он был среднего роста, стройным и широкоплечим. Румяное лицо обрамляла густая борода. А его волосы доходили до мочек ушей, голова была крупная, большие руки и ноги. Его лицо было подобно солнцу и луне.

Когда Посланник Аллаха радовался, его лицо светилось.

Когда он молчал, то держал себя с достоинством, а когда говорил, становился еще красивее.

Издали он казался самым красивым человеком, а вблизи – самым славным и прекрасным. Он был красноречив, и речь его лаконична и ясна. Слова его – словно жемчуг, выпадающий из ожерелья. Он не был хмур и не пустословил.

Ниже приводится описание Пророка со слов одного из его ближайших сподвижников, его воспитанника и его зятя, Али, впоследствии четвертого праведного халифа. Это дает нам почувствовать ту харизму, которой был наделен Пророк , и понять, почему его сподвижники безоговорочно следовали за ним.

«Он не был ни вытянуто-высоким, ни низкорослым и коренастым, а был человеком среднего роста. И не был он особо кудрявым, и не были его волосы прямыми, а немного волнистыми. Он не был тучным; его лицо не было скуластым, но – овальным, белым и румяным. У него были большие черные глаза с необычайно длинными ресницами. Он отличался стройным станом и широкими плечами. У него была мягкая кожа, от верхней части груди до пупка по его телу проходила узкая полоска волос. Ладони его были мягче шелка. При ходьбе он шел отрывисто, как будто шел по склону. На его спине между плечами, была печать пророчества.

Он был самым великодушным человеком по характеру, самым правдивым в своей речи, имел самый мягкий нрав и самое благородное происхождение.

При первом столкновении с ним люди проникались благоговейным страхом перед ним, но при более близком знакомстве уже проникались к нему любовью. Любой, кто старался описать его, мог сказать только: “Я не видел никого, кто мог бы сравниться с ним, ни до него, ни после”».

МИЛОСЕРДИЕ ПРОРОКА

Милосердие и великодушие Посланника Аллаха составляют одну из глубинных сторон его характера; в них сокрыта совершенно особая глубина понимания. Да, как воплощение милости и милосердия наш Пророк использовал во всей полноте эти два благословенных качества. Да и нет других качеств, кроме как милосердие, великодушие, искренность, которые могли бы заставить массы людей полюбить человека. И вот Посланник Аллаха , наделенный душевной тонкостью, необычайным талантом и проницательностью, использовал милость и великодушие в качестве совершенно особой стороны его дара проникновения, что считается самостоятельным доказательством его пророческой миссии.

Аллах послал его в качестве милости ко всем мирам, и он отражает милость Всевышнего во всем ее блеске. Он оказывал милость всем, кто нуждался в ней. Милостью своей он призывал в Рай и в каждой груди зажег факел веры. Самым достойным среди людей оказался именно он, и потому Аллах послал его миру как милость, а он наилучшим образом и в гармонии с самим с собой эту милость претворял.

Посланник Аллаха проявлял свое представление о милости, охватывающее все сущее, в самой естественной форме. Вот, например, какими поучительными и конкретными примерами он говорит о милосердии к животным: «Аллах простил одну падшую женщину и удостоил ее Рая из-за собаки. Та, свесив от жажды язык, тяжело дышала у колодца. Эта женщина, проходившая там в тот момент, увидела, в каком она состоянии, и не выдержала. Она сняла с себя пояс, привязала к нему туфлю и, зачерпнув ею воду из колодца, напоила собаку, и это вернуло животное к жизни. Аллах простил эту женщину, и она обрела райские покои».

А вот второй его пример – противоположного характера: «Одна женщина попала в Ад из-за кошки. Она не кормила ее, не поила и не выпускала. И кошка околела от голода. По этой причине женщина попала в Ад».

Посланник Аллаха пришел в мир проповедовать это широкое милосердие. Он – источник живительной воды. Всякий, кто опустит в него свою посуду, зачерпнет милосердие. А кто же из рук его глотнет живой воды, тот обретет духовное бессмертие. Как-то, когда он был в Мине, из щели между камнями выползла змея. Досточтимые сахабы набросились на нее, но змее удалось уйти.

Пророк , наблюдавший за происходящим издалека, сказал: «Она спаслась от вашего зла, а вы – от нее». Пророк назвал злом и то, что входило в тот момент в намерения сахабов.

Рассказывает Абдуллах ибн Джафар: «Как-то Посланник Аллаха вместе с несколькими сахабами вошел в один сад. В углу его стоял вконец отощавший верблюд. Увидев Посланника Аллаха , он начал плакать. Предводитель обоих

миров сразу же направился к нему, а затем, послав за хозяином, довольно жестко его отчитал и наказал ему впредь лучше заботиться о животном».

Полный милосердия, гораздо большего, чем любовь и сострадание, о которых так много говорят гуманисты нашего времени, Пророк Мухаммад всегда умел сохранить свою всеобъемлющую милость от всякого рода излишеств и благодаря своей проницательности никогда не впадал в крайности. Он любил людей до самопожертвования. Предельно разумным было и его терпение. Сколько вершин, казавшихся непреодолимыми, благодаря этому терпению были покорены! Сколько сердец, подобных айсбергу, сколько ледяных душ растаяло под этим Солнцем Терпения и обрело спасение! Разве могли бы принять Ислам Абу-Суфьян и многие другие, если бы не его терпение и выдержка?

Да, поистине, он – милость всему миру.

 

ЖИЗНЬ ПРОРОКА МУХАММАДА*

Тауфик Ибрагим, Наталья Ефремова

КОЗНИ МНОГОБОЖНИКОВ

Месяцы сменяли друг друга, а мекканские язычники оставались глухи к слову Божьему. Призывы Пророка Мухаммада встречались ими с недоверием и насмешками. Его самого они пытались лестью склонить на свою сторону, но, потерпев неудачу, обрушались с гонениями на него и его последователей.

Отвержение

Неприязнь язычников к Пророку становились все агрессивней, но свыше ему было велено:

Проявляй великодушное терпение;

(70:5)

Разойдись с ними по-хорошему!

(73:10)

Требование чудес

Идолопоклонники рассуждали так: пророчество предполагает знамения — чудеса, которые подтвердили бы истинность посланничества и выявили его небесный источник.

Отвечая на подобные требования, Пророк, по наставлению Всевышнего, объяснял: «Я всего лишь человек, как и вы» (41:6). Он подчеркивал, что у него нет особенного знания о Господних предметах или о будущем.

Я не говорю вам,

Что владею сокровищами Божьими

Или знаю Тайное.

К тому же я не утверждаю,

Что принадлежу к ангелам;

Я лишь следую ниспосланному мне <...>.

(6:50)

Как-то к Пророку обратилась группа курайшитов-язычников: абдшамситы Утба ибн Рабиа, его брат Шайба, Абу Суфьян, асадиты ан-Надр ибн аль-Харис, Абу-ль-Бахтари, Абу Замаа (аль-Асуад ибн аль-Мутталиб) и его сын Замаа, махзумиты аль-Валид ибн аль-Мугира, Абу Джахль и Абдаллах ибн Абу Умайя, сахмиты аль-Ас ибн Ваиль, Нубайх ибн аль-Хаджжадж и его брат Мунаббих, джумахит Умайя ибн Халяф. «Умоли Господа устроить для тебя сады и дворцы, наделить золотыми и серебряными сокровищами, вместо того чтобы, как мы, самому добывать себе средства и слоняться по базарам», — предложили идолопоклонники.

Они недоумевают:

«Ну что за посланник Божий –

Ест, как мы,

И ходит по базарам?! <...>

Было бы ему даровано сокровище

Или сад, откуда вкушал бы он <...>».

(25:7–8)

В ответ Бог открыл Пророку:

Благословен Тот, Кто, коли пожелает,

Даст тебе лучшее —

Обильные ручьями райские сады,

Где воздвигнет Он дворцы для тебя.

(25:10)

В другом аяте той же суры Всевышний замечает:

И прежде Мы являли

Только таких посланников,

Кои питались, как все,

И ходили по рынкам.

(25:20)

«Ты же знаешь, Мухаммад, как нам трудно, — убеждали Пророка упоминавшиеся выше мекканцы, — как мы страдаем от нехватки земли и воды. Попроси своего Бога, если ты и вправду Его посланник, раздвинуть теснящие нас горы, распрямить твердь, и чтоб из нее забили ключи и были б они подобны рекам Сирии и Ирака». Но язычникам этого было мало, и они продолжали: «Убеди Господа твоего оживить для нас пращуров наших; пусть воскреснет наш Кусай — он был правдолюбивым старцем, и мы порасспросим его о твоем посланничестве, истинно оно или ложно. Если Кусай подтвердит его, мы уверуем в тебя».

Неверные мекканцы говорят:

«Явился бы Мухаммад

С таким откровением, силой коего

Можно было бы отодвинуть горы,

Разверзнуть землю

Иль глаголить с мертвыми!»

Ответствуй им:

«Всё воистину во власти Бога,

Ему одному решать».

(13:31)

Повествуют также, как Абдаллах ибн Абу Умайя бросил Пророку: «Ей-богу, ни за что не уверую в твое воздвижение, пока не будет у тебя лестницы, ведущей на небо, и на моих глазах не взойдешь по ней туда, откуда затем спустишься с четырьмя ангелами, кои подтвердят твое посланничество. Но, сдается мне, если тебе это и удастся, я все равно тебе не поверю».

И глаголят они:

«Никогда мы тебе не поверим,

Покуда не сотворишь так,

Чтоб из земли забил для нас ключ;

Или же не заимеешь

Сада сплошь в пальмах и лозах

И не прострешь там широких ручьев.

Нет, не поверим мы тебе,

Пока всесильный Бог,

О Коем ты твердишь,

Не обрушит на нас небо обломками,

Иль не явишь Бога и ангелов

Пред наши очи;

Нет, не поверим мы тебе,

Пока не будет у тебя дома златого,

Или по лестнице не взойдешь на небо.

Да и в твое вознесение не поверим мы,

Пока не сойдет с тобой Книга,

Чтобы мы прочитали ее».

Отвечай им:

«Боже мой, я всего лишь

Посланник, человек смертный!»

(17:90–93)

А еще как-то обратились к Пророку Замаа ибн аль-Асуад, ан-Надр ибн аль-Харис, аль-Ас ибн Ваиль, а также зухрит аль-Асуад ибн Абдъягус и джумахит Убай ибн Халяф: «О Мухаммад, явился бы с тобой ангел, и все бы его увидели, и поведал бы он нам о тебе!»

И рекут они:

«Вот если бы вместе с ним

Был ниспослан ангел».

Но если б Мы ниспослали ангела,

Как язычники того требуют,

И они не уверовали бы,

Дело их было бы уже решено —

Их бы мигом постигла небесная кара,

И не видать им отсрочки!

Если бы Мы и послали ангела,

Мы придали бы ему человеческий облик,

Ибо светоносных ангелов людям не узреть,

И одолевали бы их те же сомнения,

Что возникли касательно тебя.

(6:8–9)

Как отмечено в других аятах Корана, Божья благость проявляется в том, что для разных тварей Он избирает пророков из них же самих, дабы им легче было воспринимать Его послание:

Воистину Бог оказал милость верующим,

Явив им посланника из них же самих.

(3:164)

Будь на земле ангелы,

Кои обосновались бы здесь,

Мы с неба явили бы им ангела-посланника.

(17:95)

Поскольку своими просьбами язычники не преследовали цели выяснения истины, а были движимы духом противоречия, то многое из того, о чем они просили, не было исполнено:

Ниспошли Мы тебе писание

В свитке, осязаемом руками,

Неверные все равно сказали бы:

«Не что иное это, как колдовство настоящее».

(6:7)

Они побожились самой истовой божбой:

Если явлено будет им знамение,

Они непременно уверуют.

Скажи, Мухаммад, последователям своим:

«Воистину знамения — во власти Божьей;

Почем вам знать —

Кабы и предстали знамения,

Те все равно не уверуют» <...>.

Если бы Мы даже ниспослали им ангелов,

И мертвые заговорили бы с ними,

И Мы представили им

Все прочие свидетельства,

Все равно они не уверовали бы.

(6:109–111)

Всевышний не явил мекканским язычникам Свои знамения еще и потому, что отвержение последних непременно обернулось бы небесной карой, как это случилось с адитами, самудитами и египтянами времен Моисея:

Воистину удержало Нас

От ниспослания знамений только то,

Что прежние народы отвергли их.

Ведь самудитам Мы даровали

Знамение явное — Верблюдицу.

(17:59)

И говорят они:

«Это бессвязные сны иль придумки его;

Да он просто поэт-ведун!

Пусть явит нам знамения,

Кои представили прежние посланники».

Напомни им, Мухаммад:

Ведь ни один из городов,

Погубленных Нами прежде,

Не уверовал в знамения Наши –

Отчего же мекканские язычники уверуют?!

(21:5–6)

В ответ на очередные наскоки идолопоклонников с требованием чудес Бог замечает:

Разве не довольно им Писания,

Что ниспослали Мы тебе?!

(29:51)

Ведь по красоте слога и по премудрости мысли Коран — наивысшее из возможных знамений. Он свидетельствует о посланничестве Пророка отныне и во веки веков.

Испытание в тайном знании

Как-то раз курайшиты решили попросить помощи у иудеев, надеясь озадачить Пророка в вопросах тайного знания. С этой целью, передают, они отправили в Медину к иудейским раввинам двух посланцев — ан-Надра ибн аль-Хариса из рода абдаддар и Укбу ибн Абу-Муайта из рода абдшамс. И стали те описывать раввинам речи и поступки Пророка, а под конец сказали:

— Кто, как не вы, хранители Торы, Первокниги, глубже других сведущи о пророках? Вот мы и явились услышать ваше слово о нашем соплеменнике.

— Задайте ему три вопроса, сейчас мы скажем, какие. И если Мухаммад ответит на них, значит, он — Посланник Бога, а нет — самозванец, и поступайте с ним, как сочтете нужным. Спросите его, что сталось с юношами, исчезнувшими в стародавние времена, и об их необычайной истории. Поинтересуйтесь также о великом путешественнике, достигшем пределов земли на востоке и на западе. Наконец, задайте ему вопрос о духе — каков он.

С тем посланцы вернулись в Мекку. Случай испытать Пророка вскоре представился. Все три вопроса были ему заданы. «Ответ получите завтра», — произнес он, но не сделал надлежащей оговорки «да будет на то воля Божья».

Целых пятнадцать дней прождал Пророк откровения свыше, но Гавриила все не было и не было. Тем временем мекканские язычники злорадно потирали руки: «Мухаммад пообещал нам ответ на другой день, сегодня уж пятнадцатый, а ответа нет как нет». От их насмешек тревога и печаль все сильнее сжимали сердце Пророка. И вот явился архангел с сурой 18 и аятом 17:85.

В ответ язычникам сура 18 начинается со славословия Господа, избравшего Мухаммада Своим посланником:

Благославен Бог, ниспославший

Рабу Своему Писание сие,

Свободное от всякой кривды,

Писание правдивое, увещевающее

О страшном Божьем наказании язычникам,

А верующим добротворцам благовещающее

О прекрасной награде, уготованной им, —

Райском жилище вечном.

(18:1–3)

В последующих аятах Господь говорит о курайшитах, их верованиях, обожествлении ими ангелов как дочерей Божьих.

Воистину Писание сие —

Предупреждающее о наказании тех,

Кто приписывает Богу детей.

Ведь ни им, ни отцам их

Ничего об оном не ведомо.

Преступное слово рекут уста их,

Сущую ложь!

(18:4–5)

Далее Всевышний обращается уже к самому Пророку:

Не стоит горевать,

Что они отворачиваются от тебя,

Отказываясь верить в сказанное Кораном.

Воистину Мы украсили землю

Тем, что на ней,

Дабы испытать людей и выявить

Лучших в деяниях их.

Но настанет день,

И все, что на земле, Мы претворим

В голую твердь.

И люди вернутся к Нам,

И воздадим Мы каждому по деяниям его —

Так не горюй о поступках их,

Кои ты видишь и слышишь.

(18:6–8)

Удивительную историю об исчезнувших юношах повествуют аяты 18:9–21. «Отроки пещеры», как именуются здесь герои истории, — это молодые люди, уверовавшие в истинного, единого и единственного Бога. Порвав с сородичами, они удалились в пещеру, где волею Божьею заснули, и сон их продлился несколько столетий. С ними вместе забылся и их пес, растянувшись в пещере у входа. Когда Господь пробудил их, юноши решили, что покоились в объятиях сна день или даже менее. Снабдив деньгами одного из товарищей, они отправили его в город за провизией и наказали быть предельно осторожным, дабы никто ни о чем не догадался. Но сородичи сразу же признали в нем и его спутниках тех самых давно пропавших юношей. И это явилось очередным свидетельством всемогущества Божьего и истинности Воскресения. Над пещерой, в которой прятались отроки и где они опочили снова, на сей раз сном вечным, было решено возвести храм.

Будут говорить:

«Их было трое,

Четвертой же была их собака»;

Или еще, догадки строя:

«Их было пятеро,

Собака же была шестой»;

И скажут также:

«Их было семеро,

Восьмой была их собака».

Отвечай:

«Господь мой лучше кого-либо

Знает подлинное их число,

И лишь немногим людям ведомо оно».

Так не препирайся с ними об отроках,

Разве только заимеешь

Сведения точные о сем;

И ни у кого не пытай

Что-либо касательно их.

(18:22)

Самому же Пророку Всевышний сделал внушение относительно опрометчивого обещания дать ответ на следующий день.

Ни о чем никогда не говори:

«Завтра сделаю это»,

Не присовокупив:

«Да будет на то воля Божья».

А коли забыл про сию оговорку,

Произнеси ее, как только вспомнишь.

Когда же тебя вопрошают о неведомом тебе,

Воззови:

«Господь да направит меня

К истинному знанию сего».

(18:23–24)

Будут говорить:

«Они пробыли в пещере триста лет

И еще девять».

Отвечай:

«Богу лучше знать, сколько они пробыли;

Открыто Ему сокровенное небес и земли,

Он прекрасно видит и слышит!

Нет покровителя, кроме Него!

И никого Он не привлекает к участию

В решениях Своих».

(18:25–26)

По поводу же вопроса раввинов о «великом путешественнике» были ниспосланы аяты 18:83–98, начинающиеся со слов:

Тебя спрашивают о Зуль-Карнайне,

Отвечай:

«Я поведаю вам историю о нем».

Далее в суре повествуется о путешествиях этого угодника Божьего. Господь даровал ему великую власть и благопоспешествовал его дальним походам. Направляясь на запад, Зуль-Карнайн добрался до источника, в который заходило дневное светило, а на крайнем востоке обнаружил людей, ничем не защищенных от солнца. Затем, взяв путь на север, он достиг Двугорья — местности, за которой обитают разбойничьи народы Гог и Магог. Там Зуль-Карнайн соорудил огромную стену, через которую дикари уже не могли перебраться.

В связи с вопросом о духе сошел следующий аят:

Тебя спрашивают о духе,

Отвечай:

«Дух ведом одному Господу,

Вам же дано знать очень мало».

(17:85)

Хотя мекканские язычники и убедились в правильности ответов Пророка, что прямо свидетельствовало о его посвященности через Бога в сокровенное знание, они тем не менее продолжали упрямствовать в неверии, питаемом завистью.

Обвинения

Недруги Пророка не могли отрицать самого факта получения им откровений, но высказывали сомнения относительно их небесного происхождения. Как явствует из Корана, о проповеднике новой религии говорили главным образом как об «одержимом джинном».

Какое же может быть увещевание неверным,

Коли от пророка, явившегося к ним

С ясным посланием,

Они отвернулись со словами:

«Он научен другими, он одержим»?

(44:13–14)

Впервые услышав такие обвинения, Пророк несколько растерялся:

Неверные чуть не пронзили тебя

Своими злобными взглядами,

Когда, слушая увещевание, воскликнули:

«Воистину он одержимый!»

(68:51)

Время от времени, обращаясь с кораническим словом к Пророку, Всевышний угашает в нем черные мысли:

Продолжай проповедовать,

Ибо, милостью Господней, ты

Не прорицатель и не одержимый.

(52:29)

Пророка называли не только «одержимым», но еще и «прорицателем», «чародеем» и «поэтом-ведуном».

Но ведь Коран, составленный в форме ритмизованной и рифмованной прозы, совершенно не похож на поэзию. О самом же Пророке Мухаммаде Бог говорит:

Мы не учили его стихотворству,

Да и не пристало ему оное.

(36:69)

Как-то к аль-Валиду ибн аль-Мугире, человеку знатному и почтенному, подошла группа курайшитов. Близилось время то ли ежегодного паломничества, то ли ярмарки.

— Вот скоро наедет много аравитян. Они уже слышали о Мухаммаде. Неплохо было бы нам сойтись о нем во мнении, ведь нехорошо противоречить друг другу на людях, — обратился к ним аль-Валид.

— Скажи свое мнение, а мы с ним согласимся.

— Нет, сначала говорите вы, а я послушаю.

— Давайте назовем его прорицателем, — предложил кто-то.

— Нет-нет, — возразил аль-Валид, — мы же знаем прорицателей, их невнятное бормотание, рифмованную речь. Мухаммад не таков.

— Тогда одержимым.

— Ну какой он одержимый, перевидали мы их, задыхающихся, подергивающихся и выкрикивающих невесть что.

— Поэтом-ведуном.

— Да нет же, он и не поэт, нам известна поэзия, все ее виды и размеры.

— Чародеем.

— Знавали мы и чародеев, искусно дующих на узелки.

— Что же нам придумать?

— Клянусь Богом, — произнес аль-Валид, — речь его сладка, как нежные плоды на стройной пальме! И что бы вы на него ни наговаривали, все выйдет напраслиной. Правдоподобнее всего было бы объявить его ворожеем, явившимся со словом, несущим раздор людям, разобщающим сына и отца, брата и брата, мужа и жену, человека и его род.

На том и порешили. И вот Мекку стали наводнять аравитяне. Курайшиты же, позанимав главные подступы к городу, взялись нашептывать приезжим небылицы о Пророке, остерегая от него как от ворожея.

По поводу аль-Валида и его наветов впоследствии были ниспосланы айаты 74:8–25 с предвещанием неминуемой расплаты в Судный день:

Когда зазвучит труба

И настанет день тяжкий,

Для неверных ужасный,

Оставьте Меня наедине

С тем, кого Я сотворил,

Великим богатством его наделил,

Сынами его одарил,

Все для него благоустроил,

А он еще жаждал,

Чтоб Я ему добавил!

Но пред Нашими откровениями он был столь упрям,

Что великому мучению Я его предам.

Это он, долго размышляя, удумал!

Такое он, будь он проклят, удумал!

Да, такое он, будь он проклят, удумал!

Вот он огляделся,

Нахмурился, насупился,

От Корана отвернулся

И заявил:

«Сие лишь ворожба старинная,

Не более чем речь людская»!

О наговорах язычников, которые вместе с аль-Валидом одни словеса Пророка называли прорицательством, другие — колдовством, третьи — рифмоплетством, Всевышний предупреждает:

Кто так разъял Коран на части,

Тех всех Мы призовем к ответу

За деяния их.

(15:91–93)

Пророка обвиняли еще и в том, что в составлении Корана у него были советчики из людей:

Неверные твердили:

«Это лишь выдумка <...>,

В коей ему помогают иные».

(25:4)

Передают, что Пророк частенько сиживал у холма Марва, в лавке христианского невольника по имени Джабр. Курайшиты стали злословить: «Наверняка многое из того, что вещает Мухаммад, он перенимает у Джабра!»

Разоблачая такого рода клевету, Всевышний ниспослал аят:

Доподлинно известны Нам их речи:

«Его учит Корану некий человек».

Но ведь у того, на кого они намекают,

Язык чужеземца,

Этот же — чистый арабский язык!

(16:103)

Чаще всего говорили, что Коран — вымысел самого Мухаммада. На сие Бог отвечал:

Если бы Мухаммад

Приписывал Нам какие-либо речи,

Мы непременно схватили бы его за десницу,

Перерезали бы ему аорту,

И никто из вас не оборонил бы его.

(69:44–47)

Обвиняя Пророка в самозванстве, язычники рассуждали в том плане, что такое важное послание, как Коран, должно было быть доверено либо ангелу (6:8), либо более знатному, чем Мухаммад, человеку. Рассказывают, как однажды раскипятившийся аль-Валид ибн аль-Мугира выкрикнул в сердцах: «Неужто Бог дарует откровения Мухаммаду и пренебрегает мною, величайшим вождем курайшитов, тем же Абу-Масудом, главой сакыфитов?! Ведь мы — наидостойнейшие люди Двух градов (Мекки и Таифа)».

А еще глаголят:

«Почему же Коран сей не был ниспослан

Более почтенному человеку

Из Двух градов?!»

Им ли распределять

Милости Господа твоего?!

(43:31–32)

Об одном из «курайшитских дьяволов», заядлом противнике Ислама, ан-Надре ибн аль-Харисе, повествуют следующее. Часто бывая в иракском городе Хира, он наслушался там сказаний о персидских властителях. И всякий раз, когда Пророк проповедовал в кругу курайшитов, остерегая их от участи прошлых народов, отвергнувших Бога, ан-Надр вставал следом и заявлял: «Ей-богу, я лучше сказитель. Его истории — это побасенки древних, он, как и я, переписал их». Затем ан-Надр начинал свое повествование.

Такие его реплики нашли отражение в следующих аятах:

Они говорят:

«Этот Коран — сказки стародавние,

Для него, Мухаммада, переписанные,

И, дабы он их запомнил,

Читаются ему по утрам и вечерам».

Отвечай им:

«Сие ниспослано Тем, Кто знает

Тайное на небесах и на земле;

Всепрощающ Он и всемилосерд».

(25:5–6)

Насмешки

Преступники смеялись над верующими!

Проходя мимо них, они перемигивались

И, возвратившись к своим, злорадствовали.

(83:29–31)

Насмешки и издевки язычников задевали как Пророка и мусульман, так и сам Коран. Повествуют, как однажды некая курайшитка, обратившись к Пророку, уже длительное время не навещавшемуся архангелом Гавриилом, съязвила: «Надеюсь, твой Сатана тебя покинул — уж два-три дня не видно, чтобы он навещал тебя!»

И тут сошла сура 93:

Клянусь днем светлым,

Клянусь ночью темною,

Господь тебя не оставил,

Тебя Он не разлюбил! <...>

Однажды, слушая проповедь Пророка, Абу Джахль с издевкой воззвал к небесам о каре за свое неверие.

Вскоре было ниспослано:

Они говорят:

«Боже,

Если это — истина от Тебя,

Пошли нам дождь каменный с неба

Или же яви нам наказание лютое».

Но Бог не станет карать их,

Пока ты среди них;

Не станет Он такого делать,

Коли взыскуют они Его помилования.

(8:32–33)

По свидетельству Корана, когда Пророк читал язычникам небесное откровение с призывом уверовать в единого Бога, они куражились:

Для призывов твоих к нам

Сердца наши пеленой застланы,

А уши заткнуты;

Между нами и тобой — завеса.

(41:5)

Глумясь, идолопоклонники заявляли, что такая преграда была устроена Самим Богом (17:45–46). В разоблачение подобных речей Всевышний замечает:

Когда же, читая Коран,

Ты поминаешь Господа

Как единого и единственного,

Они поворачиваются спиной,

Не приемля сие!

(17:46)

Если бы и в самом деле уши и сердца язычников были глухи к Корану, они не услышали бы и не разобрали призыва Писания к единому Богу, не отвернулись бы от него.

Отвергая Слово Божье, некий язычник бросил: «Да не слушайте вы этот Коран, не спорьте с Мухаммадом, иначе проиграете. Лучше объявите Коран бессмыслицей, высмеивайте его».

Когда же сошел аят 74:30, упоминающий о девятнадцати стражах Ада, Абу Джахль воскликнул: «О курайшиты! Мухаммад вещает, что воинов Божьих, которые будут истязать вас в Аду, девятнадцать числом. Вас же много больше. Неужели сотня наших не одолеет одного?!»

В ответ было ниспослано:

Хранителями Ада Мы поставили

Только ангелов всесильных, неперемогаемых.

А число их определили

Лишь во искушение неверным;

Дабы получившие прежде Писания,

Сличая это число с указанным там,

Удостоверились в истине — в Коране;

Чтобы окрепла вера у исповедников Ислама

И не было сомнения у тех и у других;

Чтобы маловеры и неверные вопрошали:

«Что же Бог хотел сказать этим?»

Так Бог оставляет блуждать,

Кого пожелает, из рабов Своих,

А кого захочет, выводит на верный путь.

И никто, кроме Господа Самого,

Не знает, каково воинство Его.

(74:31)

В другой раз, после ниспослания откровения с упоминанием растущего в Аду дерева Заккум, Абу Джахль стал прохаживаться среди курайшитов, изощряясь в насмешках:

— А известно ли вам, что это за заккум такой, коим стращает нас Мухаммад?

— Нет.

— Да финики это в масле! Мы их живо проглотим, и с превеликим удовольствием!

Сошедший впоследствии аят в опровержение слов Абу Джахля описывает сие ужасное дерево:

Воистину дерево Заккум —

Мерзейшая пища для грешника.

Забурлит она в утробах их,

Аки металл расплавленный,

Сущий кипяток.

(44:43–46)

О том же Абу Джахле сохранилось следующее предание. Некий торговец из хасамитского племени ираш привел в Мекку верблюдов. Абу Джахль купить-то их купил, а вот рассчитываться не торопился. Ирашит отправился к Каабе, надеясь на поддержку курайшитов.

— О народ курайшитский, — воззвал он, — кто из вас поможет мне взыскать с Абу Джахля долг? Человек я здесь чужой, путник, а он не отдает мне мои же деньги.

— Видишь вон того человека, что сидит там? Обратись к нему, он тебя не оставит в беде. — Курайшиты указали на Пророка, прекрасно зная, какую ненависть питал к нему Абу Джахль.

Ничего не подозревая, ирашит подошел к Пророку и изложил свою просьбу.

— Идем к обидчику, — сказал Пророк, решительно поднявшись.

Завидя шествующего рядом с ирашитом Пророка, подстрекатели отрядили одного из своей группы, чтобы тот доложил им, чем дело закончится.

Проро к постучался в дверь дома Абу Джахля.

— Кто там? — раздался голос хозяина.

— Это Мухаммад. Выйди.

Побледневший, без кровинки в лице, на пороге показался Абу Джахль.

— Отдай ему то, что должен! — потребовал Пророк.

— Сию минуту, я тут же при тебе верну ему деньги. — С этими словами нечестивец скрылся из глаз, но вскоре показался вновь и протянул монеты ирашиту.

— А теперь ступай с Богом! — напутствовал Пророк ирашита.

Тот поспешил к Каабе, где во всеуслышание заявил: «Да вознаградит Бог сего раба Божьего! Он и вправду выручил меня». Возвратился и подосланный курайшит, который с изумлением поделился виденным. Позже приплелся Абу Джахль.

— Несчастный, что стряслось? Никогда прежде мы слыхом не слыхивали ничего подобного.

— Ну и натерпелся же я, — начал Абу Джахль. — Только раздался стук в дверь и послышался его голос, сердце мое сковал страх. Выхожу и вижу: аккурат над головой Мухаммада — преогромный верблюдище с разверзнутой пастью. Такого мне еще не доводилось видывать! Да откажись я платить, ей-богу, зверь бы меня мигом проглотил!

Мекканские язычники, не верившие в загробную жизнь, особенно рьяно издевались над учением Корана о воскрешении тел перед всеобщим Судом.

Как-то к Пророку зашел Убай ибн Халяф, держа в руках старую истлевшую кость.

— Слушай, Мухаммад, неужели ты всерьез можешь говорить о том, что Бог оживит вот это? — На глазах Пророка Убай растер кость в пыль, сдунув ее с ладоней.

— Да, я так говорю. Бог воскресит и это, и твои кости, а затем... ввергнет тебя в Ад.

И было ниспослано:

В возражение Нам он вопрошает,

Забывая о сотворении себя самого:

«Кто оживит истлевшие кости?!»

Отвечай:

«Оживит изначально их Создавший,

Кто в любом творении всесведущ.

Тот, Кто из дерева зеленого

Для вас иссекает огонь —

Так трением ветвей вы добываете его.

Разве Создавший небеса и землю

Не в силах вновь творить подобных вам?

Да конечно!

Всетворящий Он, всеведущий.

Когда Он восхочет чего-либо,

Достаточно Ему изречь: „Будь!“ —

И вот оно уж есть!

Преславен Тот, в Чьей деснице

Власть надо всем,

К Кому и ваше возвращенье!»

(36:78–83)

Особенным злословием в отношении Пророка отличался брат Убайя — Умайя ибн Халяф.

С угрозой ему сошла сура 104:

Горе всякому клеветнику, хулителю,

Кто скопил богатство и любуется им,

Воображая, что оное

Обеспечит ему вечную жизнь.

Нет!

Его ввергнут в Хутаму,

И да будет известно ему:

Это — Божье пламя полыхающее,

Сердца грешников пожирающее,

В круг их охватывающее,

Языков столпы взмывающее.

Среди обидчиков Пророка был и аль-Ас ибн Ваиль. Когда речь заходила о Посланнике Божьем, он говорил: «Да Бог с ним! Он ведь куц — нет у него потомства. Вот умрет, и память о нем быльем порастет, вы же на веки вечные от него освободитесь».

В утешение Пророку сошла сура 108, возвестившая о пожаловании ему того, что лучше всех мирских благ — райского источника Каусар.

Воистину Мы даровали тебе Каусар;

Обращай же к Господу,

К Нему одному,

Молитву свою и жертву;

Действительно куцым окажется

Лишь злопыхатель твой.

(108:1–3)

Еще повествуют, как однажды последователь Пророка, кузнец Хаббаб ибн аль-Аратт, явился к аль-Асу, чтобы истребовать деньги за выкованные мечи, а тот спросил его с усмешкой:

— Разве ваш Мухаммад, веру которого ты исповедуешь, не утверждает, будто у обитателей Рая будет столько золота, серебра, одежды и слуг, сколько они пожелают?

— Но ведь так и будет, — отвечал Хаббаб.

— Отлично. Тогда дождись Дня воскресения. Как только я попаду в те чертоги, немедля расплачусь с тобой. Не думаю, что ты с товарищами твоими будете более угодны Богу и возымеете от Него больше, чем я.

Вскоре об аль-Асе было ниспослано откровение:

Видал ли ты человека,

Который отвергал знамения Наши

И утверждал:

«Воистину на том свете

У меня будут богатство и дети»?!

Неужто он проник в тайну мира

Или обрел от Бога заверение?!

Вовсе нет;

Мы запишем сии слова его,

За кои усилим ему наказание.

Это Мы наследуем его достояние,

Он же предстанет пред Нами

Лишенным всего.

(19:77–80)

Мишенью для насмешек оказались сподвижники Пророка из числа невольников и бедняков. По одному из свидетельств, когда у Каабы Посланник Божий располагался в кружке таких своих соратников, как Хаббаб, Аммар, Абу-Факиха и Сухайб, многобожники начинали злоязычить: «Вот они, уверовавшие в Мухаммада! Неужто из всех нас Бог отметил их Своим водительством?! Быть такого не может. Имей Мухаммад что-то стоящее, не опередили бы они нас».

Пророку же мекканские идолопоклонники высказывали сомнения в чистосердечии его обездоленных последователей и обещали поддержку, если он избавится от таких сторонников.

В этой связи Всевышний призвал Своего избранника:

Не отринь от себя тех,

Кто к Господу взывает

По вечерам и по утрам,

Алкая благоволений Его.

И за то, что в душе у них,

С тебя не спросят,

Как и они за тебя не в ответе.

А коли отринешь их,

Окажешься в числе неправых.

(6:52)

По поводу насмешек и злоречия курайшитов далее говорится:

Так Мы испытываем одних другими,

Чтоб некоторые говорили:

«Неужто именно таких из нас

Бог отметил милостями Своими?!»

Но разве Богу допрежь неведомо,

Кто окажется признательным Ему?!

(6:53)

Согласно преданию, как-то Пророк проходил мимо группы язычников, среди которых были аль-Валид ибн аль-Мугира, Умайя ибн Халяф и Абу Джахль. Перемигиваясь, те стали отпускать язвительные шутки, стараясь побольнее уколоть его.

В утешение ему и в угрозу зубоскалам был ниспослан аят:

И прежде тебя посланников осмеивали,

Но глумившихся непременно постигало

То самое наказание, над коим

Они так измывались.

(6:10)

А еще повествуют, что в связи с бесчинствами пяти заядлых насмешников — курайшитов Абу Замаа, аль-Асуада ибн Абдъягуса, аль-Валида ибн аль-Мугиры, аль-Аса ибн Ваиля и хузаита аль-Хариса ибн ат-Тулатылы — сошло предостережение Божье:

Провозглашай веленное тебе,

Отвратясь от многобожников.

Мы защитим тебя от насмешников,

Наряду с Богом признающих

И иные божества.

Вскоре узрят они

Уготованное им наказание.

(15:94–96)

Прельщения и угрозы

Язычники всеми силами стремились склонить Пророка к уступкам:

Им бы хотелось,

Чтобы ты был уступчив,

Тогда и они уступили бы.

(68:9)

История одной из таких попыток нашла отражение в суре 109. Как-то раз группа знатных язычников, и в их числе Абу-Замаа, аль-Валид ибн аль-Мугира, Умайя ибн Халяф и аль-Ас ибн Ваиль, обратилась к Пророку. «Давай договоримся, — предложили они, — ты будешь поклоняться нашим божествам, а мы — твоему. Так мы станем дольщиками. Если окажется, что твой бог лучше, нам достанется доля от твоего выигрыша, а коли наши — то и ты не останешься внакладе».

В ответ сошла сура 109:

Скажи: «О неверные!

Я не поклоняюсь вашим кумирам,

А вы не поклоняетесь моему Богу;

И не стану я служить им,

А вы не хотите служить Ему;

И останется у вас своя вера,

У меня же — своя».

Как повествует предание, когда прямо перед всем народом Пророк возвестил о новой вере, соплеменники вначале не стали его чуждаться и препираться с ним. Так длилось, покуда он не начал поносить их божеств. Осудив святотатство, язычники все как один восстали против него и его последователей.

Самого Пророка взял под покровительство его дядя Абу Талиб, всегда защищавший и поддерживавший племянника. И Посланник Божий открыто продолжал служение, не пасуя перед опасностями.

Поняв, что он не уступает и все более и более отдаляется от соплеменников, а глава рода прикрывает племянника, в дом к Абу Талибу пожаловали видные курайшиты — Утба ибн Рабиа и его брат Шайба, Абу Суфьян, Абу-ль-Бахтари, Абу Замаа, Абу Джахль, аль-Валид ибн аль-Мугира, Нубайх ибн аль-Хаджжадж и его брат Мунаббих, аль-Ас ибн Ваиль и другие.

— О Абу Талиб, — обратились к нему вошедшие, — твой племянник порочит наших богов, поносит нашу веру, глумится над нашими нравами, выставляет заблудшими наших пращуров. Или ты остановишь его сам, или позволь нам сделать это. Ведь тебе, как и нам, чужды его суждения. Давай избавим тебя от него.

Дружелюбно настроенный Абу Талиб постарался успокоить гостей, и те удалились.

В другой раз знать нагрянула к нему уже с вызовом-предупреждением: или он обуздает зарвавшегося племянника, или курайшиты пойдут войной на Пророка, а вместе с ним и на него самого, и будут биться, пока не падет одна из сторон.

Абу Талиб не на шутку встревожился из-за угрозы разрыва с соплеменниками. В то же время он не мог бросить Пророка на произвол судьбы. Абу Талиб послал за ним.

— Сынок, давеча ко мне на разговор заходили наши соплеменники, всё уважаемые люди. Пощади же себя и меня, не взваливай на меня ношу непосильную.

— Дорогой дядя, — отвечал Пророк, которому показалось, что Абу Талиб переменился к нему и собирается лишить поддержки, — видит Бог, даже если они вложат в мою правую длань солнце, а в левую — луну, но взамен потребуют оставить мое служение, я и тогда не покорюсь. Или волей Божьей дело сие победит, или я погибну, стоя за него!

На этих словах Пророк разрыдался. Он уже собрался уходить, но Абу Талиб остановил его:

— Ступай, сынок, иди и проповедуй, что хочешь. Клянусь Богом, ни за что и никогда я не предам тебя.

В третий раз подступили мекканцы к Абу Талибу, прихватив Умару, сына Валида ибн аль-Мугиры.

— Вот тебе Умара. По силе и красоте он первый среди курайшитских юношей. Пусть будет тебе опорой и защитой, и останется при тебе, и будет тебе сыном. Только выдай племянника, изменившего вере твоей и твоих предков, разобщившего твоих сородичей, осмеявшего наши нравы. Жаждем мы покончить с ним. Вот оно и сладится, то на то.

— Ну и сделку же вы мне посулили! Навязываете своего сына, чтобы я растил его для вас, а я должен уступить вам своего, на растерзание. Не бывать сему!

— Ей же богу, — выступил аль-Мутым ибн Ади из курайшитского рода науфаль, — твои соплеменники предлагают тебе мудрое решение, стремятся освободить тебя от того, что тебе самому не в радость. Хотя по тебе не скажешь, что ты готов прислушаться.

— Да где ж здесь мудрое решение?! Нашли дурака! — воскликнул Абу Талиб. — А ты, нет чтобы поддержать меня, еще и встал на их сторону! Бог тебе судья, — заключил Абу Талиб, не смогший скрыть обиду на аль-Мутыма, чей род науфалитов был ближайшим к хашимитам.

Попытки воздействовать на Пророка через его дядю курайшиты-язычники не прекращали и в дальнейшем. В последний раз, как увидим ниже, они обратились к Абу Талибу, когда он уже лежал на смертном одре.

О тщетных усилиях мекканцев склонить Посланника Божьего к уступкам говорит также следующее предание. Как-то он уединенно молился близ Каабы. Неподалеку расположились язычники-курайшиты с одним из своих вождей — Утбой ибн Рабией.

— А не подойти ли к Мухаммаду, может, сойдемся на чем-нибудь? — Утба обвел взглядом окружающих. — Вдруг он согласится и оставит нас в покое.

– Если есть желание, иди, попробуй.

Утба поднялся и, приблизившись к Пророку, примостился рядом.

— Сынок, ты ведь один из виднейших и достойнейших членов нашего народа, но несешь ты такое, что сеет вражду среди нас, порочит наши нравы, оскорбляет наших богов и чернит нашу веру, выставляет наших праотцев неверующими. Послушай-ка меня, быть может, мои слова покажутся тебе интересными.

— Говори, я слушаю.

— Если своей проповедью ты домогаешься денег, мы соберем их для тебя столько, что ты станешь самым богатым из нас. Если тебе нужен почет, мы изберем тебя старейшиной, без которого не состоится ни одно решение. Если ж ты вожделеешь власти, мы готовы поставить тебя над нами. А коли ты не в силах отринуть от себя того джинна, что является тебе, мы сыщем лекаря, не жалея средств на твое излечение.

— Это все? — спросил Пророк, когда Утба умолк.

— Да.

— Теперь выслушай меня.

— Я весь внимание.

И Пророк стал читать суру, открывающуюся словами:

Ха. Мим.

Воистину сие откровение —

Ниспослание Всемилостивого, Всемилосердного,

Писание с подробными и ясными поучениями

Для людей разумеющих,

Чтение на языке арабском,

Благочестивое предупреждение.

Но большинство людей отворотилось,

Не желая слышать его.

Они говорят:

«К твоим призывам

Сердца наши пеленой глухоты застланы,

А уши зашорены;

Между нами и тобой — завеса!»

(41:1–5)

Далее, среди прочих увещеваний, сура напоминает о страшном небесном наказании народам ад и самуд, отвергшим посланников Божьих, и остерегает курайшитов от подобной участи:

Если они отвернутся от тебя,

Скажи им:

«Я предостерегаю вас от той молнии,

Что поразила адитов и самудитов».

(41:13)

В следующих аятах, которые читал Пророк, открывались картины Страшного суда. Утба слушал, откинувшись назад на руки. Дойдя до аята 41:37

Из числа знамений Божьих —

День и ночь, солнце и луна;

Не подобает преклоняться

Ни пред солнцем, ни пред луной,

Но преклоняйтесь пред Богом,

Их сотворившим,

Коли хотите истинно почитать Его, —

Пророк совершил положенное земное преклонение, а затем обратился к Утбе:

— Ты слушал то, что слышал. Тебе решать.

Утба с трудом поднялся и, о чем-то напряженно думая, направился к соплеменникам. Те еще издалека приметили:

— Ей-богу, он возвращается с переменившимся лицом!

— Ну, что вышло из вашего разговора? — посыпались вопросы, когда Утба грузно опустился на землю.

— Ей-богу, я слышал слова, подобных которым доселе не слыхивал. Воистину, это не стихи поэта, не заклинания чародея, не шепот прорицателя. О народ курайшитский, послушайтесь моего совета: оставьте его в покое. Клянусь Богом, его проповедь возымеет отклик великий. Погодим, Бог даст, другие аравитяне его одолеют, и вы освободитесь от него чужими руками. Но коли он возымеет верх, вы разделите с ним его торжество. Его слава будет вашей славой. Благодаря ему вы станете благополучнейшими из людей.

— Ей-ей, да он околдовал тебя своими небылицами!

— Я так разумею, а уважите вы мое мнение или нет — дело ваше.

В другой раз с подобными предложениями к Пророку обратилась группа виднейших вождей курайшитов — Утба ибн Рабиа и его брат Шайба, Абу Суфьян, ан-Надр ибн аль-Харис, Абу-ль-Бахтари, Абу Замаа и его сын Замаа, аль-Валид ибн аль-Мугира, Абу Джахль, Абдаллах ибн Абу-Умайя, аль-Ас ибн Ваиль, Нубайх ибн аль-Хаджжадж и его брат Мунаббих, Умайя ибн Халяф. Дав каждому выговориться, Посланник Божий отчетливо произнес: «Я проповедую не ради денег, почета или власти. Бог призвал меня пророком к вам, ниспослал мне Писание, велел быть вам благовестителем и увещевателем. Я довел до вас послание Божье, наставлял вас. Примите его — и спасетесь, обретя блаженство и в этой жизни, и в той. А отвергнете, я буду смиренно ожидать исхода, покуда Бог не рассудит нас».

Позже о посулах курайшитов сошло откровение:

Отвечай, Мухаммад, им:

«Я не просил у вас вознаграждения,

Пусть оно останется у вас,

Награда моя — только у Бога,

Свидетеля всему».

(34:47)

Гонения

От насмешек и словесных угроз язычники вскоре перешли к прямому насилию. Передают, что в каждом курайшитском клане начали притеснять своих отступников, обратившихся в Ислам. Тогда Абу Талиб призвал сородичей защитить Пророка, и хашимиты вместе с собратьями абдальмутталибитами откликнулись на его воззвание. В стороне остался лишь один — Абу Ляхаб, родной дядя Посланника Божьего.

Преследование Пророка

Абу Ляхаб не только не поддержал племянника, но на пару с женой Умм Джамиль оказался среди рьяных его притеснителей. Она собирала колючки, а потом разбрасывала их на пути Пророка.

Об их нечестивых деяниях впоследствии была ниспослана сура 111:

Горе, горе Абу Ляхабу!

Ни к чему будет ему

Богатство его и достояние.

В огне пламенеющем гореть ему

И жене его, носительнице колючек,

С крепкой вервью вкруг выи.

Услышав о сошедшем откровении Божьем относительно ее самой и супруга ее, разгневанная Умм Джамиль схватила пригоршню камней и бросилась к Каабе, надеясь встретить там Пророка. Тот сидел у Храма в обществе Абу Бакра. Умм Джамиль подлетела к ним, но волею Божьей узрела лишь Абу Бакра. «Где же твой друг-приятель? — выкрикнула она. — Мне передали, что он меня поносит. Вот попадись он мне на глаза, и я забью ему рот этими каменьями».

Затем язычница зачла стихи, сочиненные ею против Пророка:

Порицаемого мы отвергаем,

Его словами пренебрегаем,

Веру его осуждаем.

Стоило Умм Джамиль скрыться из виду, как Абу Бакр с изумлением спросил Пророка:

— О Посланник Божий, как же это она не заметила тебя?

— А она и не могла меня увидеть, — объяснил ему Мухаммад. — Бог отвел от меня ее взгляд.

Мекканских язычников особенно задевало, что Пророк стал открыто исполнять обряды новой веры, осмеливаясь совершать молитву у стен Каабы.

Повествуют, как однажды Абу Джахль поклялся Богом, что, если назавтра Пророк явится на молитву к Храму, он размозжит ему голову камнем. Утром нечестивец выбрал здоровенный булыжник, какой только смог поднять, и расположился с ним у Каабы в ожидании своего недруга. Народу собралось больше обычного — зевакам было интересно, чем же все закончится.

И вот показался Пророк. По обыкновению, он стал молиться у стены Храма, между Йеменским углом и Черным камнем. Во время совершения Пророком земного поклона Абу Джахль направился к нему, таща булыжник. Приблизившись, он неожиданно отпрянул, лицо его побелело от страха, а руки одеревенели, так что он выронил камень.

— Что с тобой?! — ахнули курайшиты.

— Подкрался я было к Мухаммаду, чтобы прикончить его, но вдруг между нами вырос преогромный верблюдище. Боже правый, никогда раньше я не встречал такой морды и такой пасти! Ведь он чуть было не поглотил меня!

Впоследствии Пророк пояснил: «Это был Гавриил. Сделай Абу Джахль еще хоть шаг, и тот бы мигом схватил его».

Позже о дерзости нечестивца сошли аяты:

Человеку-то свойственно буйствовать,

Как увидит себя богатым.

Но за бесчинство ему воздастся

По возвращении его к Господу.

Видал ты такого, кто запрещает

Рабу Божьему молиться у Каабы?!

Разве на верном пути он

И к благочестию ли призывает?!

Видал ты такого,

Кто опровергает Пророка

И призывом Божьим гнушается?!

Ужель он не знает,

Что Бог все это зрит?

Воистину, если он не остановится,

Мы его, лжеца и грешника,

Приволочем за чуб в Ад.

Пусть призывает своих сообщников,

Мы позовем ангелов истязания!

Ну а ты, Мухаммад,

Угрозам его не поддавайся,

Богу продолжай класть поклоны,

К Нему тем приближаясь.

(96:6–19)

Из наиболее опасных ситуаций, в которые попадал Посланник Божий, известность приобрела, в частности, такая.

Однажды знатные курайшиты собрались у Каабы и стали честить Пророка, хулителя их божеств и сеятеля смуты. Меж тем явился он сам. По обыкновению, воздав должные почести Черному камню, он стал совершать обрядовый обход Храма. Стоило ему поравняться с курайшитами, как они осыпали его градом колкостей, столь сильно задевших его, что он переменился в лице. Насмешки не убавлялись и при втором обходе Храма. Язычники не угомонились и на третий раз. Терпение Пророка лопнуло, и он остановился, обратившись к бесчинствующим: «Послушайте, курайшиты! Клянусь Тем, в Чьей деснице душа моя, гибель вам я принес!»

Его слова ошеломили собравшихся. Они замерли будто вкопанные. И те, кто ранее более всех усердствовал в злословии, начали ластиться к Пророку. «Ну-ну, ступай своей дорогой, Абу-ль-Касим, ты же человек благоразумный!» — успокаивали они его. И Пророк удалился.

На следующий день те же курайшиты снова толпились у Каабы. Вдруг речь зашла о Пророке. Посыпались взаимные попреки: как можно было его отпустить после столь дерзких слов. И когда Посланник Божий появился вновь, все, как один, накинулись на него:

— И ты осмелился произнести такое о наших богах и о нашей вере?

— Да, вы все правильно поняли.

Кто-то попытался схватить его за одежду. Но тут между язычниками и Пророком решительно встал Абу Бакр.

— Неужели вы покуситесь на жизнь человека только за фразу «Бог — единственный Господь мой?!» — совестил задир Абу Бакр, не умея сдержать слез.

В тот день досталось и самому защитнику — его оттаскали за волосы, повырывав их клочьями, так что в шевелюре его заблестели проплешины.

Иные повествуют, что тяжелее всего пришлось Пророку, когда как-то раз он стал проповедовать перед мекканцами. Всякий встречавшийся на пути, раб или свободный, отвергал его, не жалея оскорблений. По возвращении домой разволновавшийся Пророк почувствовал озноб и закутался в одежды. И тогда Бог ниспослал ему суру:

О закутавшийся, ступай,

Увещевай, предупреждай <...>.

Предания сохранили и другие случаи оскорблений Пророка его земляками. Однажды, подсев к нему, Укба ибн Абу Муят стал внимать проповеди. Прознав об этом, близкий друг Укбы — Убай ибн Халяф, заявился к приятелю и принялся его стыдить: «Клянусь, я и смотреть-то в твою сторону не буду и ты не услышишь от меня ни словечка, пока не плюнешь в лицо Мухаммаду», — пригрозил Убай. И Укба совершил этот мерзкий поступок.

Оба нечестивца обличены в откровении Божьем:

В Судный день нечестивец, сожалея,

Будет кусать себе руки и восклицать:

«О, если б я следовал за Посланником!

Горе мне! Лучше бы не брал я в друзья того-то!

Он отвратил меня от наставления Божьего,

Стоило ему дойти до меня».

Так Сатана прельщает человека,

А потом отрекается от него.

(25:27–29)

Среди преследовавших Пророка и осквернявших его дом были его соседи Абу Ляхаб, Укба ибн Абу Муят, а также курайшит аль-Хакам ибн Абу-ль-Ас из рода абдшамс, сакыфит Ади ибн Хамра и хузайлит Ибн-аль-Асда. Дождавшись, когда он появится во дворе для совершения молитвы, язычники начали бросать в него через изгородь всякий мусор, грязь и даже овечью требуху. Взяв палку, Пророк счищал все это и, выйдя на улицу, громко негодовал: «О абдманафиты, ну что вы за соседи!»

По-видимому, большинство этих и других случаев физических издевательств над Пророком относится ко времени после смерти его покровителя Абу Талиба.

Опала мусульман

Мекканские язычники враждебно относились ко всем приверженцам Пророка. В гонениях на мусульман особенным усердием отличался нечестивец Абу Джахль. Как только до него доходили вести, что кто-нибудь из высокородных курайшитов принял Ислам, он принимался укорять того и стыдить: «Ты же изменил религии своего отца, а он был лучше тебя. Воистину мы тебя ославим и опозорим». Если это был купец, Абу Джахль начинал ему угрожать: «Клянусь Богом, мы не дадим тебе сбыть товар, и деньги твои пропадут». Простолюдина же он и вовсе избивал, натравливая на него толпу.

Каждый курайшитский род всеми силами старался изжить мусульман из своей среды. Их бросали в темницы, избивали, морили голодом и мучили жаждой, подолгу держали на солнцепеке.

Больше других доставалось, конечно же, невольникам, но гонения не обошли стороной и свободных мусульман. Даже Абу Бакр столько претерпел от язычников, что подумывал переселиться в Эфиопию.

Рассказывают, как однажды он выступил с проповедью у Каабы. Язычники, недолго думая, набросились на него и принялись избивать. Среди драчунов выделялся Утба ибн Рабиа, который так исколотил лицо Абу Бакра туфлями, что носа совсем не стало видно.

А когда Усман ибн Аффан принял Ислам, его дядя аль-Хакам ибн Абу-ль-Ас крепко связал его и поклялся, что не развяжет, пока тот не отречется от религии Мухаммада. Несмотря ни на что, Усман не переставал заявлять о приверженности новой вере. Убедившись, что ничего не добьется, аль-Хакам оставил племянника в покое.

Мусульманина аз-Зубайра ибн аль-Аввама пытал его дядя, завернув в циновку из пальмовых листьев и разведя под ней огонь.

— Вернись к религии наших предков! — требовал язычник.

— Ни за что.

Мать же другого мусульманина, Мусаба ибн Умайра, узнав о его обращении, сначала пыталась взять его измором, а потом вообще выгнала из дому.

После исповедания Ислама махзумитом аль-Валидом ибн аль-Валидом ибн аль-Мугирой некоторые его сородичи явились к его брату Хишаму, чтобы заручиться поддержкой последнего в наказании юных мусульман из рода махзум, в том числе Салямы ибн Хишама ибн аль-Мугиры, Айяша ибн Абу-Рабии.

— Мы побеседуем с ними как следует за то, что они натворили! И преподадим им такой урок, что другим неповадно станет! — заявили махзумиты.

— Берите его и убеждайте, но не причиняйте ему телесного вреда! — отвечал им Хишам. — Клянусь Богом, если он пострадает, я омою руки кровью лучшего из вас!

Только эти слова и спасли юношей-махзумитов от расправы.

Когда долго противившийся Исламу Умар принял истинную веру, язычники налетели на него прямо у Каабы. И он избежал неминуемой смерти лишь благодаря вмешательству аль-Аса ибн Ваиля.

Курайшиты-идолопоклонники обрушились с преследованиями не только на сородичей, но и на представителей других племен, проживавших в Мекке на правах хялифов-союзников. Об одном из них, Абдаллахе ибн Масуде, сохранилось такое предание.

Как-то на одном из собраний мусульман зашел следующий разговор:

— Никогда еще язычникам прилюдно не читали Коран. Кто бы мог отважиться на это?

— Позвольте мне, — вызвался Абдаллах.

— Страшно за тебя. Лучше бы это был кто-нибудь другой, из влиятельного рода, дабы в случае чего за него могла заступиться родня.

— Доверьте сие дело мне, Бог будет моим защитником.

Утром Абдаллах подошел к Каабе. Там уже было полно курайшитов. Во всю мощь своего голоса он стал читать перед ними суру 55, известную особенным благозвучием.

— Чего он там возглашает? — недоумевая, переспрашивали друг друга собравшиеся.

— Что-то из проповедей Мухаммада, — объяснил один из сидевших.

Язычники накинулись на Абдаллаха, но тот, несмотря на сыпавшиеся на голову со всех сторон тумаки, не переставал читать Коран. К товарищам он вернулся весь в кровоподтеках.

— Этого-то мы и опасались, — зазвучали сочувственные голоса.

— Воистину никогда враги Божьи не были столь ничтожны в моих глазах, как теперь. Хотите, я завтра повторю то же самое?

— Нет, хватит пока.

Досталось и другому хялифу, Хаббабу ибн аль-Аратту. Его пытали огнем, жгли спину раскаленным железом — лишь бы отрекся. Но Хаббаб оставался непреклонен в своей вере.

Абу-Зарр из племени гифар вспоминал, как, прослышав о Пророке, он явился в Мекку, дабы разузнать о нем. Язычники из числа курайшитов схватили гифарита и стали бить до полусмерти.

Многобожники особенно злодействовали против наиболее незащищенных — рабов и невольников. Биляля ибн Рибаха выводили на самый солнцепек и опрокидывали на спину, придавливая грудь огромным валуном.

— Ей-богу, или ты проваляешься здесь, пока не сдохнешь, или отречешься от Мухаммада и станешь поклоняться Аллят и аль-Уззе! — грозился хозяин Биляля Умайя ибн Халяф из курайшитского рода джумах.

— Един Бог, един! — восклицал мученик Биляль.

Так продолжалось, пока однажды Абу Бакр не оказался очевидцем истязаний.

— Вы что, — обратился он к Умайе, — не боитесь Бога, раз так глумитесь над несчастным? И долго это будет продолжаться?

— Ты его испортил, ты и спасай.

— И спасу. Есть у меня темнокожий раб, крепче и сильнее его, к тому же твоей веры. Меняю его на Биляля.

— Договорились.

— Ну, тогда мой невольник — твой.

И Абу Бакр поменял раба на Биляля, которому тут же дал вольную.

Всего в Мекке Абу Бакр освободил семерых таких несчастных рабов-мусульман. В их числе был Амир ибн Фухайра, будущий участник Бадрского и Ухудского сражений, в резне при Бир-Мауне он падет смертью шахида.

Благодаря Абу Бакру свободу получили также невольницы Умм Убайс и Зиннира. Последняя вскоре ослепла, по поводу чего курайшиты злорадствовали: «Это Аллят и аль-Узза лишили ее зрения», на что Зиннира отвечала: «Клянусь Каабой, они все лгут. От Аллят и аль-Уззы — ни пользы, ни вреда». И Бог вернул ей дар зрения.

Однажды, когда Абу Бакр проходил мимо двух рабынь-мусульманок, ан-Нахдийи с дочерью, их хозяйка-абдаддаритка побожилась, что свобода рабыням не светит.

— Возьми свои слова обратно! — посоветовал ей Абу Бакр.

— Обратно?! Ты их испортил, ты и освобождай.

— Сколько хочешь за них?

— Столько-то.

— Ладно, я объявляю их свободными, — торжественно провозгласил Абу Бакр и добавил, обращаясь к рабыням, тащившим на помол хозяйское зерно: — А теперь верните ей пшеницу.

— После того, как смелем?

— Сами решайте.

В другой раз он повстречал Умара ибн аль-Хаттаба, предававшего мучениям свою рабыню. Умар в те времена был язычником и изуверствовал, пытаясь заставить беспомощную бедняжку отказаться от Ислама. Он изводил ее побоями, прерываясь лишь для отдыха.

— Прости за перерывчик... Ух и надоела же ты мне! — с усмешкой цедил он.

— Да воздастся тебе от Бога тем же! — ответствовала рабыня.

Абу Бакр приобрел и эту невольницу, чтобы затем освободить.

Об Абу Факихе, рабе курайшита Сафуана ибн Умайи из рода абдаддар, рассказывают, что ему связывали ноги веревками и волочили по земле через весь город, принуждая отказаться от обретенной им веры.

Бывало, несчастных доводили пытками до того, что они соглашались признать богами кого угодно и что угодно — и не только Аллят с аль-Уззой, но даже промелькнувшую мимо букашку.

Среди невольников появились и первые сложившие головы за веру мусульмане. Язычники из рода махзум выводили Аммара ибн Ясира с отцом и матерью на самое солнечное пекло и подвергали жесточайшим пыткам. Не имея возможности вызволить несчастных, Пророк подходил к ним и пытался ободрить: «Держитесь, о семейство Ясира! Воистину вам уготован Рай!»

Спустя некоторое время Сумайя, мать Аммара, приняла мученическую смерть, став первым шахидом в истории Ислама.

Как увидим ниже, враждебные действия многобожников этим не ограничились. Даже когда мусульмане, спасаясь от гонений, решили покинуть Мекку и переселиться в Эфиопию, язычники-курайшиты пустились за ними в погоню и преследовали вплоть до Красного моря. Стоило тем его пересечь и обосноваться в Эфиопии под защитой Негуса, как мекканцы отправили к этому царю посольство, чтобы всеми правдами и неправдами, не гнушаясь взятками, добиться выдачи беглецов.

Оставшихся мусульман язычники подвергли общественному бойкоту, длившемуся целых три года. Дошло до того, что они замахнулись на жизнь самого Пророка, вынудив его переселиться в Медину.

Но и там мекканцы не оставили мусульман в покое, натравливая на них коренных мединцев и время от времени совершая против них вооруженные вылазки.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.