ПОЛИТИКА ДУМ РОССИИ ПО СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ

А. Н. Старостин,
заместитель заведующего кафедрой теологии УГГУ, Екатеринбург,
кандидат исторических наук

^[1] Количество мусульман в России увеличивается вследствие миграционных процессов. Это становится понятным, если взглянуть на официальную статистику Федеральной миграционной службы России. Так, в начале августа 2011 г. в ФМС сообщали, что на территории России находятся около 9,7 млн иностранных граждан, в том числе 4–6 млн трудовых мигрантов. «Миграционная картина в РФ неизменна. На протяжении двух-трех лет мы видим небольшое увеличение в пределах 8–10 процентов», — поясняет глава ФМС К. Ромодановский. Среди приезжих лидируют граждане Украины, Узбекистана и Казахстана. Из Украины приехали 21,1 % общего числа мигрантов, из Узбекистана — 14 %, Казахстана — 10,7 %, Таджикистана — 6,75 %, Азербайджана — 6 %, Молдавии — 4,9 %, Киргизии — 3,5 % и Армении — 3,1 %. Итого доля мигрантов из традиционно мусульманских стран составляет 40,95 %.

Получить российское гражданство стремятся прежде всего жители государств Средней Азии, говорит бывший замдиректора Федеральной миграционной службы, президент фонда «Миграция 21 век» Вячеслав Поставнин: «Гражданам Киргизии или Казахстана иногда проще получить гражданство благодаря двусторонним договорам, чем разрешение на работу». Например, Узбекистан лидирует по количеству граждан, стремящихся получить гражданство России. До последних изменений в миграционном законодательстве (октябрь 2011 г.) ежегодно 35 тыс. граждан Киргизии становились гражданами России.

Поскольку значительную часть общего миграционного потока составляют выходцы из традиционно мусульманских стран, их присутствие ощутили на себе религиозные служители мечетей почти всех российских городов — имамы и муфтии. В мегаполисах именно мусульмане из южных стран СНГ составляют большинство прихожан, это утверждение легко проверить, придя в пятницу в любую мечеть. Естественно, что мусульманское духовенство и Духовные управления мусульман (ДУМ) России начали работать с ними сначала как с верующими мусульманами, и уже в последние годы выдели работу с мигрантами в отдельное направление своей деятельности.

Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин заявил на прошедшей этой весной встрече с главой ФМС России Константином Ромодановским: «Мигранты-мусульмане приезжают в различные регионы России. Они постоянно обращаются в религиозные организации за духовной и материальной поддержкой. Там им помогают как могут — особенно, если человек попал в экстремальную ситуацию, когда дело касается устройства в больницу, либо при транспортировке на родину умерших». Надо пояснить, что имеет в виду председатель Совета муфтиев: мечеть — это привычный, «родной» институт для мигрантов из стран мусульманской культуры, естественно, что в нем они стремятся найти поддержку, поскольку, за исключением ряда общественных и диаспоральных организаций, проблемами мигрантов никто не занимается. Также в беседе с К. Ромодановским Р. Гайнутдин отметил: «Для мусульман нашей страны очень важно, чтобы мигранты-мусульмане своевременно прошли адаптационный период, познакомились с культурой и традициями народов России, и в первую очередь русского народа, чтобы они выучили русский язык, получили то духовно-нравственное воспитание, без которого невозможно приспособиться к жизни в незнакомой стране».

Такая активная позиция характерна для многих российских муфтиев в разных регионах России. Регулярное участие в заседаниях Общественно-консультативных советов при региональных управлениях Федеральной миграционной службы принимают либо являются членами данных советов муфтии ДУМ Карелии Висам Али Бардвил, Единого ДУМ Красноярского края Гаяз Фаткуллин, муфтий Дальневосточного федерального региона от ДУМ Азиатской части России Дамир Ишмухаметов, ДУМ Кировской области Габдуннур Камалуддин, ДУМ Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России Жафар Пончаев, ДУМ Нижегородской области Гаяз Закиров, ДУМ Дальнего Востока от Центрального ДУМ России Хамза Кузнецов и мн. др. Но деятельность духовных лиц в миграционном вопросе не ограничивается лишь участием в работе общественно-консультативных советов. Многие из них проводят активную работу по улучшению быта, условий работы и жизни мигрантов, по их социокультурной адаптации в российское общество.

Например, имам Вологодской области, член областной Общественной палаты Равиль Мустафин всеми путями добивается посещения предприятий, на которых работают мигранты-мусульмане, проводит встречи с ними, в ходе которых выясняет их проблемы и ведет работу с руководителями предприятий для улучшения жизни мигрантов. «Мусульмане-мигранты — это наши братья по вере, — говорит религиозный деятель. — Мы не можем сидеть в мечети и ждать их прихода, чтобы призвать их к укреплению веры. Наш долг — встречаться с ними там, где они живут и работают. Возможно, им требуется помощь в защите их прав и интересов». Кто-то из руководителей предприятий идет на контакт, другие отказываются от встреч, но имам продолжает свою работу. А на прошедшем 16 декабря 2011 г. круглом столе «Вологодчина. Миграция 21 век», проведенном по инициативе Национально-культурной автономии таджиков Вологодской области «Ватан» и местной религиозной организации «Общество мусульман города Вологды», было принято решение организовать при Вологодской Соборной мечети Центр адаптации мигрантов.

Для спецпредставителя Совета муфтиев России по Средней Азии, первого заместителя председателя ДУМ Европейской части России, кандидата политических наук Дамира Мухетдинова, религиозного деятеля из Нижегородской области, миграция является одним из важнейших направлений в работе. Он запустил сайт «Ислам в СНГ», который освещает не только жизнь мусульман на постсоветском пространстве, но и миграционную проблематику. Д. Мухетдинов призывает интегрировать мигрантов через мечети и медресе, опираясь на исторический опыт Российской империи.

В своих выступлениях и статьях в мусульманских СМИ этот религиозный деятель, а также его коллега, руководитель департамента по работе с общественными организациями и мигрантами ДУМ Европейской части России Ахмад Макаров говорят о том, что татары, в языковом, этническом и религиозном отношении близкие к народам Средней Азии, в царское время сыграли важную роль в интеграции через мечети такой этнической общности как бухарцы, которые проживали в ряде российских городов, например, в Астрахани, Оренбурге, Казани и Тюмени. «За счет какого именно механизма произошла массовая интеграция мигрантов-мусульман в царской России? Собственно говоря, за исключением немногочисленной группы персов в Астрахани, все остальные были интегрированы вплоть до полной ассимиляции. Все это было обеспечено исключительно за счет развитых социальных институтов мусульманского общества». Через проповедь, через мечеть, через медресе идет интеграция приезжих сначала в мусульманскую общину, а затем уже в российский социум, — вот основная идея, которую отстаивают А. Макаров и Д. Мухетдинов.

Во время своей работы в Нижнем Новгороде Д. Мухетдинов официально трудоустроил в ДУМ Нижегородской области имамов — не татар, среди которых дагестанец, узбек и таджик. Главной целью этого шага было сплотить вокруг нижегородских мечетей людей соответствующих национальностей. И это получилось. Происходит интеграция через «сплоченные мусульманские общины с сильными социальными институтами. Официально политики, направленной на интеграцию мигрантов в российское общество, они вроде и не ведут. Они просто не оставляют мусульман, прибывших из иных регионов и государств, своим вниманием и стараются максимально приблизить их к себе. Причина этого кроется в самом характере ислама и многочисленных нормах и догмах, априори исключающих идеи межнациональной и расовой розни», — отмечают Д. Мухетдинов и А. Макаров в одной из своих статей.

Например, в Ивановской области местная татарская община, сумевшая открыть мечеть и татарскую школу, смогла выступить в качестве объединяющего центра для всех остальных этнических общин мусульманских народов региона. На базе воскресной татарской школы проходят занятия не только по татарскому и арабскому языкам, но также по азербайджанскому и чеченскому. Отмечается роль татарской и мусульманской общин в процессе институционализации узбекского землячества, что позволяет устанавливать активные двусторонние контакты государственных и общественных структур с наиболее мощной мигрантской общиной региона. В настоящее время в Ивановской области в максимальной степени реализована следующая модель интеграции мусульман-мигрантов в российском социуме: мигрантские общины интегрируются в общемусульманском социуме, который, в свою очередь, активно интегрирован в общероссийском, являясь его неотъемлемым сегментом. А. Макаров отмечает, что именно такая модель представляется наиболее перспективной и приемлемой для реализации в других регионах.

Схожие методы работы пытаются реализовывать и другие российские муфтии. Например, первый муфтий Регионального ДУМ Свердловской области Сибагатулла Сайдулин создал Общественный совет национальных диаспор РДУМСО. Он был организован в 1998 г. Объединял духовных лидеров таджикской, киргизской, дагестанской, азербайджанской диаспор. Служил механизмом социо-культурной адаптации мигрантов в мусульманском сообществе Урала, провел ряд успешных мероприятий, в частности, богословские конференции, религиозные праздники, осуществлял благотворительную помощь, организовывал хадж. Но в результате конфликтов с руководством РДУМСО диаспоры одна за другой покидали эту организацию. В результате к 2009 г. в ее составе остались лишь представители части таджикской общины.

Более успешно действует в этом отношении муфтий Красноярского края Гаяз Фаткуллин, который в своей газете «PRO ислам» регулярно публикует интервью с духовными лидерами мигрантских сообществ, активно взаимодействует с ними в различных вопросах.

На политику ДУМов в отношении мигрантов влияет и присутствие в числе мусульманского духовенства имамов — представителей некоренных для Центральной России, Урало-Поволжья и Сибири национальностей, мигрантов в недавнем прошлом. Согласно результатам исследования по изучению мусульманского духовенства Урала, проведенного автором статьи в 2007–2008 гг., имамы-мигранты составляли 8 % исламских священнослужителей Урала. Из них 5 % — это выходцы из Центральной Азии, которые представлены казахами, киргизами, таджиками и узбеками. В свою очередь имамы с Северного Кавказа и Закавказья составляли 3 % и представлены азербайджанцами, кумыками, чеченцами, аджарцами. Их присутствие в составе духовенства объясняется «кадровым голодом», который испытывают духовные управления мусульман.

Поскольку выходцы из Средней Азии исповедуют также как татары и башкиры суннитский ислам ханафитского мазхаба, это позволяет им занимать посты имамов. Имамы из Средней Азии работали или работают в крупнейших мечетях региона: Соборной мечети Перми, Соборной мечети «Маулид» Екатеринбурга, мечетях г. Первоуральска и Верхней Пышмы и мн. др. Это, во-первых, привлекает в мечети их земляков, трудовых мигрантов, а, во-вторых, позволяет региональным духовным управлениям мусульман заполнять вакантные места имамов мечетей за счет религиозно грамотных выходцев из Центральной Азии. Некоторые выходцы из Азербайджана, Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана в Урало-Сибирских регионах даже заняли посты муфтиев.

Каждое мигрантское сообщество имеет своих духовных лидеров и имамов, которые пользуются большим уважением и авторитетом среди земляков. Без их участия не обходится ни одно официальное мероприятие, проводимое диаспорами. Хотя у них, как у кадровых мулл, нет своих приходов, но иногда диаспоральные структуры создают некие аналоги мечетей, работой которых руководят духовные лидеры общин. Например, такое учреждение, именуемое «Центр духовно-нравственного воспитания молодежи», было открыто 19.02.2010 г. на базе представительства президента Чеченской Республики в Свердловской области (ул. Седова, 35). Центр работает по выходным, чеченская молодежь изучает там родной язык, народные танцы, с ней проводится духовные беседы. Директор центра и его заместитель — люди духовного звания.

Большое внимание неофициальные имамы оказывают и на низовые структуры мигрантских сообществ. Социологическое исследование, проведенное автором доклада среди таджикских рабочих Сысертского района Свердловской области и Екатеринбурга в августе 2006 г. показало, что их рабочие бригады организованы по родственному признаку, число рабочих составляет от 8 до 12 чел. Такими группами руководят старейшины, как правило, имеющее духовное образование. Они контролируют поведение членов своей бригады, ищут новую работу, ведут переговоры с представителями властей в спорных случаях, удовлетворяют религиозные нужды. У этих же старейшин-имамов концентрируются все финансовые средства, заработанные родственниками.

Важно понять, что для значительной части мигрантов из Центральной Азии и Кавказского региона ислам и исламская обрядность является частью повседневности, для них прочтение намаза в положенное время является такой же потребностью ,как питье воды и принятие пищи, ислам — это часть их естества. Дело в том, что в этих регионах даже в советское время сохранялись крепкие исламские традиции, а укреплению религиозности способствовало возникновение огромного числа мечетей и медресе после обретения республиками независимости в начале 1990-х годов. Мигранты в местах своей работы стремятся организовать мусалля — молельные комнаты для того, чтобы иметь возможность ежедневно совершать пятикратные намазы. Таковой может служить гараж в хозяйском доме либо пустая комната в квартире, в которой производится ремонт. Есть и стационарные молельные комнаты. Они возникают, как правило, на рынках.

Что представляют собой мусалля, можно понять, взглянув на фотографии, сделанные на 4-й овощебазе Екатеринбурга. Обычно это чистое, достаточно просторное помещение, вмещающее до 50 человек. В нем имеется небольшая библиотека с исламской литературой, раздевалка, а перед входом в мусаллю устраивается тахаратхана, или помещение для омовений. Аналогичные молельные комнаты действуют также на Каширинском рынке Челябинска, на трех рынках г. Сургута (на Набережной, Черный мыс, Китайский рынок), на рынке «Балаган» Нижневартовска, в Ханты-Мансийске и Перми. В Уфе на оптовом рынке «Затон» действует мечеть «Реза». А молельные комнаты на Сенном рынке и на Московском проспекте в Санкт-Петербурге стали даже объектом научного изучения.

Информацию о рыночных мечетях автору доклада удалось установить:

· 6 в Санкт-Петербурге,

· 3 в Сургуте,

· 2 в Екатеринбурге,

· 1 в Нижневартовске,

· 1 в Ханты-Мансийске,

· 1 в Уфе,

· 1 в Магнитогорске,

· 1 в Челябинске,

· 1 в Новосибирске.

Есть также пока неподтвержденная информация о существовании молельных комнат на рынках и других городов России.

На рыночном комплексе «Омега» в 2008 г. в микрорайоне Уралмаш Екатеринбурга все торговцы-мусульмане, вне зависимости от своей национальности, собрали средства для аренды у администрации рыночного комплекса комнаты, застелили ее коврами, украсили шамаилями и кораническими аятами, за свой счет обустроили рядом с ней тахаратхана (комнату для совершения омовений). По словам торговцев, до середины 2010 г. в этой комнате на дневные намазы собиралось до 100 человек. Очевидно, это насторожило администрацию рыночного комплекса и молельную комнату закрыли под предлогом ремонта. Обратно молитвенное помещение мигрантам не вернули. Теперь они вынуждены совершать намаз по очереди в небольшой коморке в торговом ряду «Овощи и фрукты».

Аналогичным образом по просьбе работников рынка «Таганский ряд», которым было далеко добираться до мечетей, летом 2006 г. молельная комната была открыта в Екатеринбурге во Дворце культуры Всероссийского общества слепых (ул. Техническая, 23). Там проходили пятничные намазы, на которые собиралось до 400 человек. Однако просуществовала она всего три месяца и уже осенью 2006 г., когда в ДК возобновились занятия творческих коллективов, была закрыта.

Более дальновидной политики придерживается администрация Хилокского плодоовощного рынка Новосибирска, разрешившая торговцам-мусульманам построить целую мечеть и профинансировавшая большую часть работ. Анатолий Зяблов, генеральный директор торгового центра «Хилокский», сказал по этому поводу: «У нас никто ничего не доказывает, все просто работают. Люди привозят свой товар, а мы создаем для них нормальные условия. Все проблемы решаются по мере их поступления». Кроме мечети Хилокский рынок имеет гостиницу, кафе и чайханы, автозаправку, пункт регистрации мигрантов, переговорный пункт, отделение банка, санитарную службу. Это способствует тому, что все больше торговцев из Центральной Азии приезжает на рынок, чтобы продать свои товары.

Действовала молельная комната и на Сенном рынке г. Санкт-Петербурга. «Молельная комната вмещает около 100 чел., а с использованием прилегающих помещений — существенно больше; оборудована помещением для омовения. В обычный выходной день на один из пяти дневных намазов в м. к. собирается по 15–20 чел. Убранство м. к. достаточно простое», — сообщает энциклопедический словарь «Ислам в Санкт-Петербурге». Однако 02.11.2010 г. договор об аренде помещения с мусульманами был расторгнут. По мнению ряда СМИ, произошло это вследствие давления на администрацию рынка районных властей и прокуратуры Санкт-Петербурга и недовольства жителей северной столицы массовыми празднованиями мусульман во время последнего Курбан-байрама.

По информации имам-мухтасиба ДУМЕР в Санкт-Петербурге Мунира Беюсова, сообщенной в интервью автору статьи, аналогичные мусалля действуют на рынке «Апраксин двор», на рынке «Саллава», где собирается до 800–1000 чел., на Ириновском рынке. Проповеди в пятницу там читаются на таджикском языке. Работают по доверенности от определенной местной религиозной организации мусульман. В данном документе говорится, что они разрешают общине такого-то рынка во главе с определенным имамом проводить религиозные обряды.

Еще одна интересная мечеть (дом молитв) действует на рынке «Затон» в Уфе. Она называется «Реза» (Согласие) и была создана по инициативе работников рынка и его руководства, чтобы не тратить время на дорогу в мечети в центр Уфы. Действует с 6 ноября 2007 г. как официальная МРОМ в составе ЦДУМ России, имамом-мухтасибом является один из имамов Тукаевской мечети Шамсутдин-хазрат, по национальности таджик, а двое младших имамов, работников рынка, прошли экзамены в Российском исламском университете ЦДУМ, где подтвердили свои знания. Мечеть имеет 2 молельных зала, по пятницам собирается до 500 чел.

В 2008 г. на «Зеленом рынке» Магнитогорска по инициативе торговцев-узбеков была открыта молельная комната, служба там ведется на узбекском языке. Община не зарегистрирована. В Челябинске летом 2011 г. на «Каширинском рынке» открыт молельный дом, построенный на средства торговцев из Средней Азии. Мусалля называется «Махалля-мечеть им. Абу Ханифы», зарегистрирована в составе РДУМ Челябинской и Курганской областей, службы ведет на таджикском языке Асланбек-хазрат, официальный имам данной мусалли. Об этом сообщил в интервью автору статьи главный муфтий Уральского федерального округа от ЦДУМ Ринат Раев.

Данные мусалля, с одной стороны, возрождение традиции ярмарочных мечетей, которые до революции существовали в Российской империи (Н. Новгород, Ирбит, Оренбург, Троицк) и привнесение традиций Ближнего Востока и Средней Азии, где подобные мечети широко распространены. С другой стороны, организация в местах своей работы молельных комнат мигрантами полностью соответствует психологии мигрантов-татар, переселявшихся в города и заводские поселки в начале ХХ века и стремящихся организовать в новом месте своего проживания привычные для себя институты мусульманской общины.

Анализ исследованных рыночных мечетей и молельных домов показывает, что российские муфтияты выбирают разную тактику поведения в отношении них:

1) Негласно контролируют их работу путем договоров с соответствующими рыночными имамами (ХМАО). Конкретнее, муфтий Тагир Саматов помог организовать на рынках мусалля, проведя соответствующую беседу с дирекцией, он же договорился с неформальными имамами, руководящими работой молельных комнат о том, что на пятничный намаз торговцы будут приходить в официальные мечети.

2) Помогают в легализации их статуса путем регистрации общин и групп (Санкт-Петербург, Челябинск, Уфа, Новосибирск). В Челябинске муфтий Ринат Раев помог организовать мусаллю на Каширинском рынке. Он же назначил туда имама, таджика по национальности. При Хилокской мечети действует официально зарегистрированная в составе ДУМ Сибири мусульманская община. В Санкт-Петербурге рыночные мусалли действуют по доверенности МРОМ.

3) Не вмешиваются в их работу (Магнитогорск, Екатеринбург). Хотя последняя ситуация довольно редкая, ведь муфтии хотят знать, что происходит на рынках, и упорядочивать религиозную жизнь работающих там мусульман.

Например, летом 2011 г. по инициативе ДУМ Урала в Екатеринбурге была создана местная религиозная организация мусульман «Вахдат» (Единство), ориентированная на торговцев с крупного оптового рынка «Таганский ряд». Главная цель — построить рядом с рынком мечеть. Пока это сделать не удается, и община объединяет мусульман разных национальностей для осуществления благотворительной деятельности.

Кроме молельных комнат, мигранты, работающие на рынках, стремятся решить проблему с питанием, в соответствии с предписаниями ислама. Именно поэтому почти на каждом рынке действуют халяль-кафе, пункты по продаже мяса халяль, а также продуктовые киоски и магазинчики. Продукты там покупают не только мусульмане-торговцы, но и местные мусульмане, проживающие в других районах города.

Наличие подобных торговых точек, безусловно, способствует удовлетворению потребностей мусульман в разрешенных исламом продуктах. Однако вызывает большой вопрос соблюдение санитарно-гигиенических норм в подобных рыночных кафе, отсутствие у большей части из них разрешительных документов, а у персонала — санитарных книжек. Соответственно стоит вопрос об уплате налогов в бюджет. Сложно проверить и то, насколько «халяльными» являются продаваемые там продукты. Сертификатов центров халяль у подобных заведений, как правило, нет. И здесь остается только надеяться на честность и порядочность хозяев заведений. Но обычно в отношении «халяльности» они не обманывают, т. к. растеряют свою клиентуру. Здесь они нарабатывают себе авторитет.

Как видно из приведенного краткого обзора, российские муфтияты выбирают самые разные формы работы с мигрантами из традиционно мусульманских стран СНГ. Так, уже упоминавшийся муфтий Р. Гайнутдин заявил весной 2011 г. о том, что возглавляемый им Совет муфтиев России подписал договоры о взаимодействии с духовными организациями Казахстана, Таджикистана, Киргизии, где предусмотрено, что духовные представительства будут вести просветительскую и воспитательную работу среди мигрантов. А генеральный представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Шафиг Пшихачев предложили подключить к адаптации в России мигрантов из Средней Азии их духовных лидеров. «Пастырское слово религиозных лидеров стран СНГ, обращенных к своим соотечественникам — трудовым мигрантам в России, возымеет позитивное влияние на поведение последних», — заявил он на выездном заседании межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в РФ, которое состоялось в Петербурге под председательством главы МВД Рашида Нургалиева.

Проводимая религиозными деятелями работа в области социокультурной адаптации мигрантов-мусульман все чаще обращает на себя внимание представителей органов государственной власти. Позитивно оценивает ее глава ФМС К. Ромодановский, положительную оценку дал ей и президент РФ Дмитрий Медведев на недавней встрече с муфтиями России в Пятигорске. Но от устной поддержки необходимо переходить к более широкому взаимодействию государства с Духовными управлениями мусульман, например, к организации на базе мечетей курсов рус-ского языка, консультационных и ресурсных центров, грантовой поддержке отдельных инициатив и проектов. Ведь в обществе наступает осознание того, что без мигрантов России не обойтись. Всего с 2005 по 2024 год по возрасту на пенсию могут выйти 49,486 млн человек, а вступят в трудоспособный возраст только 29,955 млн. Итоговая убыль занятого населения потенциально составляет 19,53 млн человек. Их должен кто-то заменить, если это будут мигранты, то необходимо задействовать все возможные механизмы для их социокультурной адаптации, включая и религиозные организации нашей страны.