Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в современном мире №7 (2007)
24.04.2008
МИРОВАЯ УММА И РЕГИОНАЛЬНЫЕ МУСУЛЬМАНСКИЕ СООБЩЕСТВА В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

А. Г. Никитин,
аспирант ФМО ННГУ им. Лобачевского (Н.Новгород)

Внешнеполитические приоритеты Иорданского Хашимитского Королевства в период правления Абдаллы II

Современный Ближний Восток представляет собой сложный субстрат мирового политического пространства, испытывающий постоянное разнонаправленное воздействие множества деструктивных факторов. Данное обстоятельство делает очевидным несколько важных моментов, усвоение которых принципиально необходимо для понимания происходящего.

Во-первых, специфика региональных международных отношений такова, что проблемы приобретают принципиально комплексный характер, требующий соответственно и комплексного подхода в их разрешении. Это подразумевает расширенный взгляд как на причины, так и на действующих лиц конфликта. Пренебрежение хотя бы частью из них чревато усугублением сложившегося положения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Соответственно и проблема регионального лидерства, являющаяся в большинстве случаев доминантой внешней политики государств региона, приобретая относительный характер, не позволяет переоценивать возможности отдельных государств.

Во-вторых, проблемы, развивающиеся под воздействием как исторических, так и ситуационных факторов, имеют устойчивую тенденцию к политизации. Прямым следствием этого является их исключительная противоречивость и провокационность, повышение риска утраты контроля над ситуацией, предпочтение политических методов разрешения конфликтов и задействование механизмов тайной дипломатии. В конечном итоге это ведет к повышению общего уровня нестабильности в регионе, консервируя старые конфликты и закладывая основу для будущих конфронтаций, поскольку на Ближнем Востоке ничто не происходит просто так и без последствий.

В-третьих, как следствие из всего вышесказанного — повышенная подвижность стратегической среды ближневосточного региона, которая, с одной стороны, задает высокую амплитуду развития событий, а с другой — привносит элемент некоторой неопределенности в отношении вырисовывающихся перспектив. В этих условиях существенно возрастает роль межгосударственного диалога в решении проблем, приобретающих трансграничный характер. Кроме того, в ряде государств ситуация осложняется действием традиционно патогенных факторов, несущих деструктивный заряд в масштабах всего региона (палестинская и курдская проблемы, жесткие этно-конфессиональные противоречия и т. д.).

В-четвертых, все это объективизирует необходимость поиска и выработки государствами Ближнего Востока эффективных и гибких схем внешней политики и политики безопасности (с фатальной неизбежность являющихся на сегодняшний день двумя сторонами одной медали), основанных на комплексном восприятии проблем и общности подходов к их разрешению и максимально соотнесенных с задачами развития. Частично данный вопрос решается посредством членства в субрегиональных, региональных, трансрегиональных и международных организациях. Тем не менее данный уровень международной активности немыслим без единой концептуальной основы, фиксирующей цели и задачи внешней политики, в соотношении с которой становится возможным отслеживание и оценка динамики курса страны и сопряженной с ней системы внешнеполитических приоритетов.

Особенно актуальными данные проблемы политической адаптации представляются для государств, обладающих ярко выраженными традиционалистскими и трайбалистскими чертами социально-политической системы. К числу таких стран относится и Иорданское Хашимитское Королевство, во главе которого стоит прямой 43-й потомок пророка Мухаммеда, Абдалла II бен аль-Хусейн из рода Хашимитов. Данный факт по праву выдвигает Иорданию на одно из центральных мест в решении региональных политических проблем, что объективно ставит вопрос о выборе оптимального внешнеполитического курса, позволяющего, с одной стороны, решать статусные проблемы королевства в региональном и мировом масштабах, а с другой — обеспечивать реализацию национальных интересов и поддерживать баланс в обществе, от которого зависит жизнеспособность существующего режима и положение племенной элиты. В этой связи необходимо отметить, что внешняя политика Иордании в сложившихся исключительно непростых условиях, во-первых, приобретает определенную, присущую только ей специфику, во-вторых, тесно переплетается с вопросами безопасности и, в-третьих, приобретает черты экономической дипломатии. Последние два момента позволяют проследить взаимосвязь внешней и внутренней политик королевства и косвенно указывают на роль внешнего фактора, влияние которого имеет традиционные для арабских государств формы, но в отличие, например, от монархий Персидского залива значительно меньшие масштабы.

Система внешнеполитических приоритетов Иордании представляет собой своеобразный набор modus vivendi по ключевым проблемным направлениям, что при отсутствии единой концептуальной основы свидетельствует о существенном влиянии конъюнктурного фактора на процесс принятия внешнеполитических решений. В принципе подобный подход вполне соответствует тем историческим реалиям, в которых Иордании приходилось и приходится действовать, принимая на себя роль посредника в урегулировании затяжных вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке. Отсюда такие черты иорданской дипломатии, как гибкость, маневренность, рациональность, осторожность, прагматичность, умеренность. Однако, сохраняя в своей основе сильное влияние традиций и клановой системы, иорданская внешняя и внутренняя политика демонстрирует черты консервативности и инертности. Именно поэтому, а также благодаря исключительной роли короля повышенное влияние международно-политической конъюнктуры и отсутствие четко сформулированной концепции внешней политики компенсируется за счет тесной связи внешнеполитических целей и задач с внутриполитическими. В этих условиях прямая зависимость стабильности иорданского общества от региональной политической среды заставляет Иорданию уделять большое внимание региональным международным отношениям, соотнося свои действия с позицией ведущих внерегиональных сил, в отрыве от которых собственное позиционирование в рамках Ближнего Востока просто невозможно. Характерно, что в этих условиях Иордания сохраняет достаточно независимую внешнюю политику.

Принципиально важным этапом политической эволюции Иордании стало участие в стратегической реформистской инициативе «Большой Ближний Восток», привнесенной в ближневосточные реалии извне и нацеленной на активизацию демократических процессов в арабских странах с перспективой изменения их социально-политических систем. Вызвавший большой резонанс в арабо-мусульманской среде, данный план нашел понимание во властных структурах Иордании, воспринявшей при всей консервативности своего режима идеи демократии и приоритеты роста общественного благосостояния.

Официальная позиция Иордании в отношении «Большого Ближнего Востока» исходит из того, что любые преобразования в странах региона должны проистекать изнутри и в соответствии с волей и устремлениями населяющих их народов[1]. При этом основополагающими условиями достижения политических и социально-экономических реформ являются «стабильность, мир и безопасность», которые на сегодняшний день упираются в скорейшее, справедливое и основанное на международно-правовых документах решение палестинского и иракского вопросов.

По вопросу Палестины позиция Иордании, озвученная королем Абдаллой II, формулируется в контексте арабской мирной инициативы, которая, по мнению королевства, заложила «верные основы для мирного, справедливого и всеобъемлющего урегулирования арабо-израильского конфликта»[2]. Она базируется на следующих принципиальных моментах[3]: уход Израиля со всех оккупированных арабских территорий, создание палестинского государства на исконно палестинской земле и разрешение по справедливой договоренности проблемы беженцев на основе резолюции № 194 Совета Безопасности ООН. В обмен на это Израиль получает коллективные гарантии безопасности всех арабских стран региона, подписание мирного договора и нормализацию отношений. Кроме того, Израиль должен выразить полную и безоговорочную поддержку плану «Дорожная карта», особенно в той его части, которая предусматривает создание палестинского государства в третьей фазе реализации проекта. Небольшое, но принципиальное уточнение: Иордания выступает за создание «жизнеспособного палестинского государства со столицей в Иерусалиме, что отвечает интересам национальной безопасности Иорданского Королевства»[4]. Иордания также выражает приверженность резолюциям № 242 и 338 СБ ООН и полностью приветствует всестороннее участие Организации Объединенных Наций в разрешении палестино-израильского конфликта[5]. При этом неоднократно указывается, что проблема мирного урегулирования — ключевой аспект стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, и США в этом процессе, с точки зрения короля, сохраняют ведущие позиции, обладая необходимым ресурсом поспособствовать реализации плана «дорожная карта» и арабской инициативы. В связи с этим Иордания подчеркивает, что чем дольше у противоборствующих сторон отсутствует взаимоприемлемый формат для налаживания диалога, тем больше риск эскалации конфликта[6].

Иракское направление иорданской внешней политики является одним из самых актуальных, но требующих не меньшей осторожности и выверенности. Наличие общей границы с нестабильным и опасным Ираком, безусловно, представляет немало проблем и угроз для национальной безопасности Иордании, что требует адекватных мер по «латанию бреши» в стратегическом окружении. Однако позиция руководства должна развиваться, с одной стороны, в фарватере общеарабской позиции, оперирующей вполне конкретными формулировками, нередко способными нанести ущерб интересам королевства, а с другой — разделять с Западом общее видение проблемы Ирака в контексте плана «Большой Ближний Восток». Будучи сама частью этого неоднозначного проекта, Иордания получает вполне конкретные политические и экономические дивиденды от собственной умеренности и последовательности. Фактически проблема иорданской дипломатии на иракском направлении сводится, с одной стороны, к проблеме имиджа на всех уровнях мировой политики, а с другой — к проблеме внутриполитической стабильности, производной от общерегиональной стабильности. При этом каждый из этих аспектов имеет свои конкретные черты. Так, Иордания, используя трибуны международных организаций и саммитов, выражает всемерную поддержку народу Ирака, скорейшее окончание оккупации, восстановление и укрепление безопасности этой страны, и с этой целью участвует в подготовке иракской армии и полиции, декларируя принцип невмешательства во внутренние дела и дистанцируясь от прямого участия в военном конфликте. В этом смысле международное право и его базовые принципы рассматривается королевством как первостепенная основа решения международных конфликтов. Так, Иордания выступает против нарушения территориальной целостности Ирака и широко поддерживает роль ООН в урегулировании ситуации. На состоявшейся в феврале 2007 г. встрече с госсекретарем США К. Райс Абдалла II подчеркнул важность достижения на современном этапе национального согласия, что, с его точки зрения, снизит вмешательство сил извне во внутренние дела Ирака, будет способствовать снижению напряженности и воспрепятствует расколу иракского общества[7].

Другим важным направлением региональной политики Иорданского Королевства является сотрудничество с военно-экономическим блоком — Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), — членами которого являются шесть монархий: Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Оман. Идентичность социально-политических систем Иордании и стран — участниц этого объединения способствует выработке единого видения и подхода к решению ключевых проблем: арабо-израильский конфликт со всеми сопутствующими подпроблемами, Ирак, Иран, Ливан, безъядерный статус Ближнего Востока и распространение оружия массового поражения (ОМП), международный терроризм и проблемы социально-экономического и политического развития в рамках реформистского плана «Большой Ближний Восток». Иордания оказывает помощь в подготовке и обучении офицерского корпуса арабских стран залива, предоставляет военных советников, участвует в совместных учениях. Высокий уровень боевой и военно-теоретической подготовки иорданской армии — прямое следствие колониального влияния Великобритании. Военная и политическая элита Иордании традиционно проходит обучение в британских военных академиях, самая известная из которых — Сандхерст. В ней также обучался и король Абдалла II бен аль-Хусейн.

Однако общность взглядов и стремление поддерживать добрососедские отношения отнюдь не исключает наличия прагматического и манипулятивного компонента в отношениях этих арабских государств, что весьма очевидно в условиях ближневосточной повышенной взаимообусловленности событий. Получение Иорданией на постоянной основе мощной финансовой подпитки со стороны стран ССАГПЗ делает неизбежными попытки повлиять на позицию королевства по тем или иным вопросам, что превращает экономический аспект в инструмент политического давления. Данная тенденция наметилась десятилетия назад. Это означает, что ССАГПЗ в лице своего естественного лидера — Саудовской Аравии постарается сохранить status quo, объективно повышающий ее региональный и мировой статус, а Иордания, в свою очередь, будет стремиться переломить тенденцию, что задаст соответствующие направления внешнеполитической активности.

Во-первых, это попытки диверсифицировать сферы сотрудничества с ССАГПЗ. Хотя в условиях перманентной нестабильности и заявленных долгосрочных планов социального развития Хашимитского Королевства финансовая и военно-оборонительная составляющие будут неизбежно доминировать.

Во-вторых, это стремление играть более активную, но не обязательно продуктивную роль в урегулировании региональных конфликтов. Тем более что амплуа посредника для иорданской дипломатии, с одной стороны, имеет под собой вполне реальную моральную основу — правители династии Хашимитов являются прямыми потомками пророка Мухаммеда, а с другой — является классическим и наиболее привычным, так как основано на богатом опыте арабо-израильского урегулирования, умеренности политического режима и пользуется всесторонней поддержкой Запада, видящего в Иордании надежного партнера. Позитивный эффект в этом направлении также достигается путем активизации дипломатических усилий в рамках международных организаций (ЛАГ, ОИК), в поддержании активного диалога с четверкой международных посредников в ближневосточном урегулировании (ООН, ЕС, Россия, США), что в комплексе способствует улучшению отношений Иордании с каждым из центров силы и соответственно повышает ее мировой и региональный статус.

В-третьих, что вытекает из всего вышесказанного, это активное взаимодействие с малыми странами ССАГПЗ — Катаром, ОАЭ, Бахрейном и Оманом, что позволяет последним если не нивелировать, то по крайней мере как-то сбалансировать саудийский прессинг в рамках организации, а Иордании — создать противовес подавляющему влиянию Саудовской Аравии в рамках региона.

Подобный формат взаимоотношений, основанный на специфике международно-политической конъюнктуры и глубоких исторических предпосылках, объективизирует рост влияния внешнего фактора и формирует благоприятную почву для тонкого и долгосрочного манипулирования. Другим следствием является еще один важный момент — консервация модели региональных международных отношений при условии неизменности традиционных региональных центров силы и резонирующем влиянии фактора внешней силы. В конечном итоге это привносит элемент устойчивости и транспарентности в межгосударственные отношения.

Для Иордании, являющейся весьма стабильной в политическом и социально-экономическом отношении страной, очень важен такой аспект региональных вооруженных конфликтов, как проблема миграционных потоков. Проблема беженцев для королевства объективизируется двумя важнейшими моментами: угроза безопасности и переизбыток на рынке труда в ущерб гражданам и с неконтролируемым ростом маргинализирующихся прослоек населения со всеми вытекающими последствиями. К слову сказать, палестинский элемент (беженцы) в структуре иорданского общества, за десятилетия своего существования стал одним из наиболее патогенных факторов. Палестинцы традиционно имели тенденцию к групповому обособлению. Создание параллельных официальных институов управления и развитой, но по большей части скрытой системы циркуляции финансов, во-первых, препятствовало их интеграции в иорданское общество, во-вторых, делало эту интеграцию ненужной, в-третьих, обслуживало вполне конкретные цели борьбы с Израилем и, в-четвертых, как следствие первых трех моментов, создавало угрозу власти Хашимитской династии внутри страны и наносило ущерб иорданской внешней политике. Интересен тот факт, что рост процента палестинцев в структуре иорданского общества создает объективную угрозу правящему дому, поскольку палестинцы являются носителями иной культурно-политической традиции. Таким образом, демография является неким звеном, хоть и косвенно, но связывающим приоритеты внешней политики с задачами внутренней стабильности и национальной безопасности Иордании.

Важным аспектом обеспечения безопасности в военно-политическом преломлении проблемы является борьба с международным терроризмом и создаваемой им финансово-материальной инфраструктурой. Игра на опережение и ставка на превентивные меры вынуждают иорданское правительство осуществлять бесперебойное оснащение вооруженных сил и спецподразделений самой современной техникой и вооружением. С этой целью королевство заключает с ведущими мировыми производителями, в числе которых Россия, США, Китай, договоры о приобретении конвенциональных видов вооружений и создает совместные предприятия типа Oboronprom Middle East[8]. Традиционной платформой для осуществления соответствующих контактов выступают международные оружейные выставки типа SOFEX-2006 и встречи на высоком и высшем уровне. В 2005 г. затраты на вооружение составили 1,4 млрд. долларов[9]. Здесь важен следующий момент. В рамках этой цифры возможны некоторые колебания, но принципиального изменения, тем более в сторону понижения, ожидать не придется. Это объясняется устойчивым ростом нестабильности, ориентацией на превентивные меры и оснащение армии высокотехнологичным вооружением, стоимость которого постоянно растет, и долгосрочными интересами военных монополий. Однако при всей очевидности сложившегося положения эта цифра ничтожна по сравнению с военными затратами за тот же период других региональных лидеров, скажем, Саудовской Аравии (18 млрд. долл.), Израиля (9,4 млрд. долл. — в 2006 г.), Ирана (4,3 млрд. долл.)[10]. Таким образом, Иордания по бюджетным затратам на вооружение относится ко второй, более скромной и умеренной категории стран региона, куда входят Кувейт (3 млрд. долл.), Египет (2,5 млрд. долл.), Катар (2,2 млрд. долл.), Ирак (1,3 млрд. долл.) и Сирия (858 млрд. долл.)[11]. Однако сумма в 1,4 млрд. долл. достаточно внушительна в соотношении с общей расходной частью в 5,3 млрд. долл. [12] Это тем более примечательно, что затраты на вооружение такого гиганта, как Саудовская Аравия, как уже было указано, составляют лишь 18 млрд. долл. при расходной части бюджета в 107,6 млрд. долл.[13] Пропорции весьма показательные.

Надо отметить, что угроза терроризма в Иордании имеет далеко не умозрительный характер, а имеет под собой довольно серьезные основания. В 1951 г. в Иерусалиме, в мечети аль-Акса, был убит основатель Иорданского Хашимитского Королевства Абдалла I, в 1955 и 1971 гг. были застрелены два премьер-министра[14]. В дальнейшем были вскрыты десятки подпольных террористических групп, сотни террористов уничтожены и арестованы. В отношении Абдаллы II также были озвучены угрозы расправы со стороны ликвидированного в Ираке Абу Масааба аз-Заркауи, лидера ячейки аль-Каиды в Ираке, выходца из одного из кланов Иордании — аль-Халейля.

Также важным элементом эффективной борьбы с террористической сетью в Иордании является активное использование спецслужб, действующих в тесном сотрудничестве с американскими, британскими, арабскими и израильскими разведками и контрразведками. По оценкам экспертом, иорданские аль-Мухабарат аль-Амма являются одними из самых высокопрофессиональных спецслужб региона.

В своей тронной речи на четвертой сессии парламента, состоявшейся 28 ноября 2007 г., король Абдалла II отметил, что «…внутренние и внешние угрозы многочисленны и опасны… Мы сможем им противостоять путем укрепления нашего внутреннего фронта, путем проведения все больших экономических, социальных, политических и законодательных реформ, поддерживая высокие темпы развития, социального прогресса и модернизации в обстановке безопасности и стабильности — основ развития во всех сферах»[15]. Реализация данных максим двигает страну по вполне конкретному пути развития, ориентированному на достижение устойчивого роста благосостояния иорданских граждан, защиту индивидуальных и групповых гражданских свобод, политический плюрализм, утверждение принципов парламентаризма и конституционализма, повышение уровня вовлеченности общества (в особенности женщин и детей) в процесс принятия решений, борьбу с коррупцией, обеспечение верховенства закона и независимости судебной власти, повышение транспарентности и подотчетности, концентрацию на развитии человеческого ресурса и укреплении основ финансовой системы государства и курса национальной валюты[16]. Без последнего все вышеперечисленное не представляется возможным, поэтому одним из заявленных на 2007 г. приоритетов развития является создание благоприятного инвестиционного климата в стране и выравнивание уровня социально-экономического развития всех административных единиц королевства[17].

Данные политические установки делают Иорданию в глазах Запада надежным и предсказуемым партнером, разделяющим взгляд на решение ключевых проблем современности, но которому необходим несколько больший финансовый ресурс, чем тот, которым она располагает. В этой связи королевство получает на стабильной основе финансовую подпитку как напрямую от заинтересованных стран Запада, так и от их умеренных консервативных сателлитов — монархий Персидского залива[18], обладающих схожими политическими системами. Так, в 2006 г. в бюджет Иорданского Королевства от США поступило 460 млн. долл.[19]

Все вышеперечисленное указывает на то, что финансово-экономический компонент проступает весьма отчетливо среди тех задач, которые стоят перед королевством, что, в свою очередь, предопределяет соподчиненный характер дипломатических усилий Иордании. В пользу этого также свидетельствует и состав иорданских делегаций в ходе переговоров на высшем уровне, и удельный вес подписанных торгово-экономических и инвестиционных договоров и соглашений во всем массиве международно-правовой документации. Достижение целей и задач экономической дипломатии осуществляется в жесткой привязке к институциональной-правовой базе в сфере инвестиций и других проектов, что обеспечивает не только количественный рост заключаемых международных договоров, но и создает механизмы эффективной адаптации достижений в области внешней политики к нуждам населения (как правило, в лице ее финансово-политической и клановой элиты).

Одной из последних инициатив Иордании является развитие мирного атома. «Подобные планы вынашивают Египет, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), мы тоже рассматриваем возможность использования энергии атома в мирных, энергетических целях и обсуждаем этот вопрос с Западом… Я считаю, что каждая страна, имеющая ядерную программу, должна подчиняться международным правилам регулирования и располагать международными контролирующими структурами, которые могут удостовериться, что развитие этой программы движется в правильном направлении»[20]. Из этого следует несколько выводов. Во-первых, в среде умеренных арабских государств, лояльных по отношению к Западу, наметилась устойчивая тенденция, в рамках которой будут предприниматься определенные действия, которые объективно повлияют на параметры стратегической среды в регионе, формат двусторонних и межарабских отношений и, возможно, отношений с Израилем и Ираном. Во-вторых, Иордания указывает на недопустимость двойных стандартов даже в такой деликатной сфере, как атомная энергия, безотносительно конкретных стадий и технологических возможностей. В-третьих, Иордания фактически признала право Израиля и Ирана на обладание ядерными программами в том виде, в котором они уже существуют. В-четвертых, возрастет роль мировых центров силы в решении этих вопросов и повысится уровень интеграции данных арабских государств в мировое экономико-политическое пространство. В-пятых, данная тенденция объективно расширяет число потенциальных угроз стабильности в условиях нерешенности актуальных конфликтов и может повлиять на формат отношений с Западом и Россией.

Продемонстрированный подход Иордании к проблеме разработки ядерной программы вступает в некоторое противоречие со сложившейся острой политической ситуацией в регионе. Надо полагать, разговор об атомной энергетике — это в большей степени попытка обозначить одно из предполагаемых направлений развития страны на предмет соответствия интересам Запада. Фактически речь идет о попытке быть транспарентным и в некоторой степени предсказуемым для остальных членов мирового сообщества, что опять же призвано подтвердить статус Иордании как надежного партнера, обладающего реалистическим и адекватным взглядом на положение вещей. При этом, опять же при благоприятном стечении обстоятельств, решается вопрос мощных инвестиционных вливаний в экономику страны.

В целом Иордания уделяет большое внимание урегулированию этно-конфессиональных противоречий как обладающих наибольшим деструктивным потенциалом в масштабах региона. В этом вопросе, как и в подавляющем большинстве, королевство выступает за комплексное решение проблем, основанное на коллективной воле стран Ближнего Востока и обязательном участии внерегиональных сил.

В заключение необходимо отметить, что динамика ближневосточных обществ и государств протекает под воздействием преимущественно конфликтогенных факторов, что придает решению тех или иных вопросов взаимообусловливающий и экзистенциальный характер. Дипломатию предопределяют личные амбиции государств, помноженные на их объективные возможности и параметры стратегической среды. В случае с Иорданией добавляется ярко выраженная соподчиненность внешней политики потребностям внутреннего развития с четким доминированием финансовой компоненты и аспектов безопасности. Динамика политических и социально-экономических процессов протекает в фарватере демократического развития и сочетается с имманентной консервативностью и трайбализмом. Эти два элемента — модернизация и традиционализм — предусматривают амбивалентность внешнеполитических приоритетов Иордании, с одной стороны, делая ее надежным партнером Запада в процессе демократизации ближневосточных обществ и в этом смысле укрепляя ее международный престиж, а с другой — сохраняя Хашимитское Королевство в лоне арабо-мусульманского сообщества, направляя его действия на поддержание высокого статуса, гарантирующего лидирующие позиции в масштабах региона. Эти две мегатенденции также предопределяют и статус Иордании в качестве посредника в урегулировании конфликтов, услуги и действия которого хоть и не всегда эффективны, но всегда востребованы. Отсюда такие черты иорданской дипломатии, как умеренность, взвешенность в оценках, последовательность, гибкость, прагматизм. Спецификой иорданской внешней политики также является четкое целеполагание в сочетании с отсутствием единой концептуальной основы, которая компенсируется программными установками короля, подчеркивая его определяющую роль в процессе принятия внешнеполитических решений. Следует сказать, что в основе формирования системы внешнеполитических приоритетов Иордании лежит комплексное восприятие региональных проблем, рассматривающее актуальные политические процессы как прямое следствие неурегулированности палестино-израильского конфликта. Тем не менее перед современной Иорданией стоит широкий спектр проблем, решение которых не сопряжено с проблемой Палестины и закладывающих долгосрочную тенденцию. Это означает, что система внешнеполитических приоритетов Иорданского Хашимитского Королевства будет динамично эволюционировать в сторону меньших рисков и большей выгоды и ее параметры будут зависеть как от так традиционно-исторических факторов, так и от актуальной международно-политической конъюнктуры.


[1] Greater Middle East Initiative // http://www.mfa.gov.jo — Foreign Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[2] Jordan's Position at the 16th Arab Summit .Tunis, May 22—23, 2004 / Greater Middle East Initiative// http://www.mfa.gov.jo — Foreign Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[3] Там же.

[4] Al Fayez: King Abdullah’s Efforts are designed to avert the Region Wars/ 20/02/2007// http://www.pm.gov.jo/english/index.php?page_type=news&part=1&id=2553/ Prime Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[5] Jordan's Position on G8 Support for Reform in the Arab World. G8 Support for Reform in the Arab World/June 2004/ Greater Middle East Initiative// http://www.mfa.gov.jo — Foreign Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[6] King Receives Condoleezza Rice/21/02/2007http://www.pm.gov.jo/english/index.php?page_type=news&part=1&id=2558 / Prime Ministry — The hashimite Kingdom of Jordan.

[7] King Receives Condoleezza Rice/21/02/2007/http://www.pm.gov.jo/english/index.php?page_type=news&part=1&id=2558/ Prime Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[8] Россия и Иордания будут вместе выпускать вертолеты Ка-226 / 28.03.2006/http://www.pravda.ru — Правда.Ру.

[9] World Wide Military Expenditures//http://www.globalsecurity.org/military/world/spending.htm — GlobalSecurity.org.

[10] Там же.

[11] Там же.

[12] Jordan/ CIA — The World Factbook//https://www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/jo.html#Econ — CIA — The World Factbook.

[13] Saudi Arabia/ CIA — The World Factbook//https://www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/sa.html — CIA — The World Factbook.

[14] Jordan playing key role in anti-terrorist intelligence gathering/ Randa Habib/ Friday — Saturday, November 23—24, 2001/ http://www.jordanembassyus.org/11232001006.htm — Jordan Times.

[15] Speech from the Throne at the opening of the fourth ordinary session of Parliament/Tue, 28-11-2006// http://www.mfa.gov.jo — Foreign Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Там же.

[19] Президент США требует от Иордании прекратить пытки / 07.02.2006 // http://www.pravda.ru — Правда.Ру.

[20] Haaretz interview with His Majesty / Thu, 18-01-2007 // http://www.mfa.gov.jo — Foreign Ministry — The Hashimite Kingdom of Jordan.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.