Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в современном мире №7 (2007)
24.04.2008
МУСУЛЬМАНЕ В СИСТЕМЕ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ И МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

О. В. Фомичева,
аспирантка ФМО ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Н.Новгород)

Исламофобия в Европе: причины, параметры, механизмы преодоления

Первое упоминание термина «исламофобия» появилось в эссе востоковеда Этьена Дине «Восток глазами Запада» (1922)[1] для обозначения негативного отношения к исламу, которое прослеживалось через многие столкновения между мусульманским миром и Европой от крестовых походов до периода колониализма, и в основе которого лежала религия (ислам против христианства).

С начала 90-х гг. понятие «исламофобии» стал широко использоваться, но уже как светский антиисламский дискурс, возникший в связи с интеграцией мусульманских иммигрантских сообществ в западных обществах и усилившийся после терактов 11 сентября. Этот термин, часто применяющийся в политических кругах и СМИ, оспаривается некоторыми учеными, которые считают, что он мало отличается от таких понятий, как расизм, антиисламизм, антисемитизм, ксенофобия и прочее[2].

В действительности исламофобия является одним из проявлений нетерпимости наряду с расизмом и ксенофобией, но в основе ее лежит иррациональный страх (фобия) ислама. Насколько распространена исламофобия в европейском обществе; чем она вызывается и поддерживается; как отражается на повседневной жизни мусульман?

Дискриминация мусульман: некоторые результаты европейских исследований

В Европе изучением вопросов дискриминации мусульманского населения занимается Европейский центр мониторинга (ЕЦМ) проявления ксенофобии и расизма. В числе первых его работ были доклады «Исламофобия в ЕС после 11 сентября 2001 г.» и «Влияние лондонских терактов 7 июля 2005 года на мусульманские общины ЕС» (ноябрь 2005), отмечающие рост антиисламских настроений в европейских странах после событий в Лондоне и Нью-Йорке[3].

ЕЦМ подробно изучает случаи дискриминации, с которыми приходится сталкиваться европейским мусульманам. В последнем докладе «Мусульмане Европы: дискриминация и исламофобия» (декабрь 2006) исследуются доступные данные по конкретным случаям и причинам дискриминации, жертвами которой становятся мусульмане, отмечая, что число зарегистрированных случаев исламофобии является очень заниженным по сравнению с реальным числом[4].

Группа экспертов ЕЦМ пришла к следующим выводам.

Во-первых, независимо от своего этнического происхождения и отношения к религии многие европейские мусульмане становятся жертвами дискриминации в области работы, образования или жилья. В европейских государствах уровень безработицы среди мусульман превышает средние показатели по стране. В Великобритании, например, уровень безработицы пакистанцев и бангладешцев равен 20%, в то время как средний уровень безработицы среди британских иммигрантов составляет 11%, а по стране — 6%. В Германии среди наиболее многочисленной мусульманской группы — турков уровень безработицы равен 21%, что резко отличается от общенационального показателя (8%). Во Франции статистика не позволяет сделать выводы относительно религиозных групп, но уровень безработицы среди иммигрантов в целом равен 22% против 13% по всей стране. Таким образом, уровень безработицы мусульман приблизительно вдвое превышает общенациональный показатель.

Различные проверки показывают, что мусульмане становятся объектом дискриминации при получении работы. Так, в Великобритании одна радиопрограмма BBC в 2004 г. провела следующий эксперимент: 50 предприятий получили резюме шести фиктивных кандидатов, имена которых явно свидетельствовали об их принадлежности к белой, африканской или мусульманской общности. Результаты показали, что возможность быть приглашенным на собеседование у «белых» кандидатов была выше (25%), чем у «черных» (13%), а получившими наименьшее число приглашений оказались мусульмане (9%).

Во Франции в 2004 г. исследователи парижского университета Cорбонны разослали стандартные резюме от имени лиц, у которых можно было более-менее определить этническую принадлежность, в ответ на 258 объявлений о работе. Согласно результатам, возможность получить позитивный ответ у кандидатов из Северной Африки были в пять раз ниже, чем у остальных.

Ограниченные возможности в сфере получения образования — другой фактор дискриминации, с которым сталкиваются европейские мусульмане. Во многих государствах, где значительную часть мигрантов составляют мусульмане (например, Дания, Германия и Франция), иммигранты и выходцы из третьих стран имеют уровень школьной успеваемости и уровни квалификации в целом ниже уровня населения большинства. Например, в Германии около 70% людей, имеющих мусульманские корни, не идут дальше среднего или начального образования (против 25% общего показателя по стране) и только 5% получают высокие оценки (против 19% общего показателя).

Преподавание религий различается в зависимости от разных моделей образования в европейских государствах: где-то образование официально светское, где-то обучение исламу включается или дополняет программы общеобразовательных школ. Мусульманские общины берут на себя дополнительное обучение, однако до сих пор существует практика приглашения имамов из третьих стран, мало знающих местную социальную и культурную обстановку. Мечеть, которая сегодня выполняет главную функцию социализации мусульман в европейском обществе, остро нуждается в подготовке лидеров, воспитанных в европейской среде.

Иммигранты, особенно те, кто приезжает из мусульманских стран, как правило, имеют худшие жилищные условия. И хотя в этой области было зафиксировано определенное улучшение, продолжающееся неравенство отчасти объясняется недостатком социального жилья для групп со слабым достатком, в частности для иммигрантов и их потомков.

Таким образом, европейские мусульмане часто диспропорционально представлены в зонах с плохими условиями жилья; в их среде школьная успеваемость ниже среднего, а уровень безработицы, наоборот, выше. В качестве группы они представлены преимущественно в малооплачиваемых зонах экономики.

Вторым главным выводом экспертов Европейского центра является то, что враждебность по отношению к мусульманам вписывается в более широкие рамки ксенофобии и расизма по отношению к мигрантам и меньшинствам.

В подтверждение этого тезиса приведем также результаты доклада «Секьюритизация и религиозные различия в Европе. Мусульмане в Западной Европе после 11 сентября» (июнь 2006), выпущенный совместно учеными Великобритании, Франции, Нидерландов, Германии, Испании и Италии[5]. По их мнению, социально-экономическая маргинализация, свойственная иммигрантам в целом, является более значимым фактором дискриминации, чем религия. Религия и дискриминация взаимодействуют в образовании нового «класса» — например, непривилегированных классов британских азиатских мусульман или французских североафриканских мусульман.

Таким образом в Европе исламофобия перемешивается с другими формами дискриминации и становится неотличима от таких явлений, как ксенофобия, антимигрантские настроения, неприязнь к культурным отличиям и антитеррористические меры. Распутать этот клубок очень трудно, если в принципе возможно.

Очевидно, что мусульмане становятся объектом исламофобских актов, начиная с устной угрозы и заканчивая физической агрессией по отношению к людям и имуществу, даже если невозможно собрать полную информацию в этой области. Вопрос состоит в том, какую роль здесь играет общий рост антимигрантских настроений в Европе; до какой степени это является результатом того факта, что большинство иммигрантов — мусульмане, и вызвала бы другая группа иммигрантов такую сильную реакцию.

Образ ислама в европейском обществе

Чтобы представить, какой образ ислама сложился в европейском обществе, достаточно вспомнить, вокруг каких событий он конструируется; какие ассоциации вызывает сочетание двух слов: «ислам» и «Европа». Прежде всего это вопросы религиозной практики: дело о ношении хиджаба (Франция), ритуальном убийстве скота (Швейцария), карикатурах на пророка Мухаммеда (Дания); беспорядки во французских и бельгийских пригородах, проблема нелегальной иммиграции для средиземноморских стран, теракты в Лондоне и Мадриде.

Это перечень основных тем, в рамках которых происходит обсуждение ислама в средствах массовой информации. Даже принимая тот факт, что основные репортажи не являются открыто исламофобскими (в вышеупомянутых докладах приводятся некоторые крайние примеры, но отмечается, что они нетипичны), можно увидеть отчетливую тенденцию привязывания ислама к сенсационным темам, затрагивающим угрозу безопасности. От ислама исходит опасность: в виде прямой физической опасности — в случае терроризма; в виде опасности культурному, языковому и национальному единству — в случае обсуждения специфических религиозных практик; и наконец в виде опасности установившемуся общественному порядку.

Такое изображение позволило одному ученому-мусульманину сравнить исламофобию с распространенным в прошлом антисемитизмом: «Образ мусульман сегодня на Западе плохой. Мы находимся в ситуации, в которой пребывали когда-то евреи: всегда под подозрениями. Возникают вопросы по поводу наших корней и наших намерений, и нас не собираются воспринимать как полноправных граждан»[6].

Исследователями отмечается, что СМИ склонны перенимать общественное отношение и предрассудки, вместо того чтобы выполнять нейтрально информирующую функцию. В частности, отмечается тенденция смешивать иностранный и внутренний ислам, примеряя радикальный ислам к иммигрантскому мусульманскому населению Европы. Европейские СМИ также проявляют особый интерес к вопросам полового равноправия во власти и политике, что часто является предметом разногласия между светскими европейцами и более консервативным мусульманским населением.

Приведем несколько примеров. Количественные данные по Великобритании свидетельствуют о резком росте историй о мусульманах и исламе. На основе анализа двух изданий — The Times и The Guardian — британская исследовательница Э. Пул выделила две основные рамки для подачи информации: «британские мусульмане» и «глобальные мусульмане», причем «негативные ассоциации поведения глобальных мусульман объясняются общими свойствами религии, делая любого мусульманина потенциальным террористом»[7].

Таким же образом в Германии вопрос ислама часто рассматривается в глобальном масштабе, но вплетается во внутренний контекст, в котором международные события рассматриваются как показатель поведения немецких мусульман[8]. Итальянское исследование 1999 г. показало, что СМИ склонны смешивать «ислам как религию» и «мусульманский мир», изображая мусульманский мир однородным и монолитным и выставляя ислам преимущественно в негативном свете — в связи с вопросами статуса женщины, подъема фундаментализма и практик, непривычных для европейцев[9].

Сенсационность большинства историй означает, что проблемы интеграции обсуждаются гораздо чаще, чем успехи. Как отмечают исследователи, широко обсуждается противоречивый вопрос кровной мести, несмотря на тот факт, что случаи эти очень редки и не относятся ко всему населению. Очевиден акцент на подчеркивании угнетения женщин в целом и на практике насильственных свадеб. Это означает, что зрители или читатели получают односторонне негативную картину, в то время как обычная жизнь мусульманских семей не изображается.

Ислам является одной из главных тем обсуждения в Нидерландах. В декабре 2000 года опера «Аиша и женщины Медины» в Роттердаме была отменена из-за угроз оскорбленных мусульман. Это привело к дебатам по поводу консерватизма мусульманских организаций и свободы искусства. Другим громким событием стала трансляция в мае 2001 г. интервью с марокканским имамом, заявившим, что «гомосексуальность является заразной болезнью», которая в случае распространения среди голландской молодежи будет означать конец Нидерландам: «Если мужчины будут жениться на мужчинах, а женщины на женщинах — кто позаботится о продолжении рода?» В суде было заведено дело о дискриминации сексуальных меньшинств, но судья решил дело в пользу имама, сказав, что тот выражал свои религиозные воззрения. Тем не менее это событие сопровождалось горячими общественными спорами вокруг ислама, свободы высказывания и религии, а также предрассудков в отношении гомосексуалистов[10].

Подробное исследование француза Пьера Теваньяна показывает, как СМИ способствовали конструированию «проблемы хиджаба», решая, чьи голоса следует включать в общественные дебаты. Социологам, феминисткам, преподавателям и членам общественных организаций редко давали слово, конструируя определенный образ защитника платка — бородатого иностранца, которому приходилось спорить с женщинами, самостоятельно отказавшимися носить хиджаб, или коренными французами-мужчинами[11].

Обсуждая образ ислама в западном обществе, следует отметить решающее влияние, которое оказали на его формирование террористические акты 11 сентября, в частности интерпретация этих событий как столкновение двух противоположных моделей мироустройства — западной и исламской, — которым не суждено существовать в мире и согласии.

Такое эссенциалистское отношение к религиям и цивилизациям получило объяснение и критиковалось еще с середины XX века в рамках школы «ориентализма», которая пыталась обосновать непримиримое отношение к восточным культурам при помощи исторических факторов.

По мнению ориенталистов, свойственное всем европейским странам и западному миру в целом чувство культурного превосходства над исламским миром выработалось еще в эпоху Ренессанса и набрало силу в период колониализма XIX и XX веков. Это связано с тем, что мысль Возрождения обращалась исключительно к греко-римским и иудео-христианским корням (исключая вклад восточных культур). Позднее, с развитием колониализма, европейская культура стала считаться выше культуры колонизованных народов. С тех пор Европа пропитана глубоким культурным этноцентризмом, который служит ей эссенциалистской призмой для пренебрежительного отношения к другим культурам (которые она считает закрытыми, неизменными, неспособными к прогрессу или эволюции со всеми вытекающими отсюда последствиями). Европейцы склонны считать, что концепция прогресса, динамизма и инновации принадлежит западной цивилизации и этой цивилизации должны следовать по всему миру[12].

Исследователи сходятся во мнении, что это эссенциалистское видение лежит в основе отношения европейцев к исламу и имеет очень важные последствия. Во-первых, существует сильная тенденция рассматривать интеграцию как односторонние усилия, которые должны осуществляться только иммигрантами, — этим и объясняется упорство европейцев интегрировать мусульман путем ассимиляции и стремление сохранить укрепленное в коллективной памяти историческое единство. Общество не считает, что адаптация должна быть взаимной, что коренное население также должно подвергнуться некоторым изменениям в юридическом, институциональном и даже идеологическом плане.

Во-вторых, интеграция не рассматривается как необходимый процесс, вытекающий из новой действительности, а преимущественно воспринимается как «проблема». Это восприятие вытекает из идеи, что интеграция связана только с культурой и религией. Однако интеграция имеет по меньшей мере три уровня: юридический, социально-экономический и культурный — именно сочетание этих трех аспектов позволит предпринять правильный подход к процессу интеграции и рассчитывать на его успех. Все же культура и религия в европейском обществе рассматриваются как наиболее важные элементы.

Серьезным социальным следствием «проблематизации» интеграции является формирование разделительной линии между «желаемыми иммигрантами» (латиноамериканцами и восточными европейцами) и «подозрительными иммигрантами» (североафриканцами и мусульманами в целом), которая определяет общественное мнение и миграционные политики.

В качестве примера можно привести тот факт, что во время последнего процесса регуляризации, происходившего в Испании в 2000 г., количество отказов было очень высоко у марокканцев, алжирцев и пакистанцев (50%), в то время как эквадорцы и колумбийцы составили группу наибольшего благоприятствования (76% принятых досье)[13].

Установлено негласное различие между «конфликтогенными культурами», с одной стороны и «интегрируемыми культурами» — с другой. Ислам, без сомнения, находится среди первых и рассматривается как наиболее удаленный от европейской культуры, превращаясь в угрозу. Именно поэтому наиболее распространенным аргументом сегодня среди европейского населения является следующий: «Мусульмане не способны интегрироваться в европейское общество», — следовательно, они представляют собой источник потенциального конфликта для европейского общества, ценностей и идентичности.

Социальная исключенность: последствия и меры преодоления

Феномен отчуждения и негативного отношения к мусульманам уже имеет и будет иметь очень серьезные последствия для Европы. Не зря говорят, что сейчас на континенте происходит «тихая революция». Ислам появился в Европе относительно недавно, первые поколения мусульман были озабочены преимущественно собственным обустройством и рассматривали свое пребывание в Европе как временное. Сегодня же в Европе проживает уже второе и третье поколение мусульман, которые родились здесь и считают Европу своей родиной. Они считают себя французами, англичанами или немцами мусульманского вероисповедания и заявляют: «Мы не чувствуем себя виноватыми. У нас есть права и обязанности. Мы такие же граждане, как и все остальные».

Отметим, что на вопрос социологов о том, как изменилась религиозность их семьи и их самих вследствие эмиграции, ответ мусульман всегда один и тот же. Опыт эмиграции не изменил их убеждений. Вера осталась такой же крепкой, практика — единственное, что пришлось приспособить под новые обстоятельства, причем привыкание к новому ритму идет достаточно быстро.

Результаты исследований свидетельствуют о царящем в среде иммигрантов пессимизме. Как уже было сказано, европейские мусульмане, как правило, представлены в малооплачиваемых секторах экономики, проживают в районах с высоким уровнем безработицы и их условия проживания отличаются в худшую сторону. Согласно опросам мусульманского населения, разочарование вызывает не столько тот факт, что им достается работа, которую не желают выполнять коренные европейцы (в принципе это естественное следствие иммиграции), сколько впечатление, что европейцы отказываются воспринимать их в другом качестве и не считают, что они могут улучшить свою ситуацию или уровень жизни. Главной проблемой является равенство шансов[14].

Многие отмечают, что европейская модель интеграции ориентирована на этническую составляющую и не учитывает религиозную: «Ислам рассматривается как препятствие к интеграции, нас просят забыть наше религиозное наследие», что кажется им несправедливым и дискриминационным в отношении того, как обходятся с другими религиями.

В данном случае тенденция может развиваться только в одну сторону: в сторону противопоставления мусульманской и европейской идентичности, удаления от принимающего общества и замыкания в общине. Когда общество не выполняет свою функцию социализации или дает человеку ограниченный набор моделей поведения, привязанных к малооплачиваемой и непрестижной работе, бедным районам проживания, происходит поиск других форм идентичности, в частности возрождение идентичности своих предков — и в более радикальной форме.

Приведем в доказательство шокирующие результаты опросов среди британских мусульман, проводимых Institut Populus в 2006 г.. Они показали, что молодые поколения мусульман, рожденных и выросших в Великобритании, являются гораздо более радикально настроенными, чем поколения, выросшие в мусульманских странах[15].

Доказательство: 74% молодых британских мусульман в возрасте от 16 до 24 лет желают, чтобы мусульманские женщины носили исламское покрывало, против 24% тех, кому за 55. 37% опрошенных желали бы заменить британский закон шариатом против 17% старших. Наконец, 13% британских мусульман моложе 24 лет подтверждают, что восхищаются такими организациями, как Аль-Каида, против 3% тех, кому за 55.

Руководивший опросами социолог Мунира Минза считает, что реисламизация обуславливается в первой очередь поиском идентичности, или более точно — образа. Для родителей быть мусульманином составляет естественную часть идентичности; проблему создает адаптация к британскому обществу или, скорее, необходимость быть принятым этим обществом. Откуда тенденция, как предполагают исследователи, не раздумывая давать умеренные ответы, которых ждут анкетеры.

Для молодых мусульман, наоборот, фактом является принадлежность к британскому обществу. Они афишируют свое отличие в рамках этого общества, чтобы усилить собственную ценность в экономическом и политическом плане. Чем и объясняется тенденция давать провокационные ответы.

Британский опрос дал еще один не менее важный результат: вопреки своей религиозной или коммунитарной воинственности 62% молодых мусульман признаются, что имеют больше общего с немусульманскими британцами, чем с небританскими мусульманами. С одной стороны, в этом утверждении наблюдается противоречие с предыдущими, в которых мусульмане придавали большую ценность исламской идентичности. Однако если рассматривать подобную самоидентификацию как инструмент самоутверждения, то никакого противоречия тут быть не может.

Тот факт, что мусульмане отождествляют себя с принимающим обществом, свидетельствует о положительном направлении и потенциале интеграционного процесса, использовать который необходимо обществу и властям, проводящим интеграционную политику.

Приведем несколько примеров успешных инициатив, предпринятых европейскими властями в этой области[16]:

— образование. В Люксембурге министерство образования решило включить в последних классах школы предмет по «моральному и религиозному инструктажу», вращающемуся вокруг межконфессионального диалога и объясняющего человеческие ценности нехристианских религий;

— межконфессиональный диалог. В Германии были реализованы несколько форм диалога об исламе (Islamforen) с целью уменьшить предрассудки в отношении мусульманской общины и страх, который она вызывает, а также способствовать критическим спорам между представителями мусульманских организаций и обществом. Эти форумы не имеют официального статуса и были основаны НПО. В Великобритании лидеры мусульманской, иудейской и христианской религий основали Форум трех вер (Three Faiths Forum), который организует конференции, семинары и собрания с национальными и местными политиками;

— муниципальные инициативы. В Роттердаме муниципалитет финансирует орган исламских организаций. Основанный в 1990 г. орган обеспечивает продвижение интересов мусульман города и объединяет 42 организации, из которых восемь представляют этнические сообщества, а другие — организации женщин и молодежи. Важной задачей было способствовать пониманию между мусульманами и немусульманами. Муниципальный совет Роттердама организовал девять «дебатов об исламе» в период с февраля по апрель 2005 г. По этому поводу поднимались многие вопросы относительно ислама (в частности, высота минаретов новых мечетей, образование и экономическая ситуация).

В Великобритании многие местные сообщества напечатали руководства для удовлетворения пасторских, религиозных и культурных нужд мусульманских учеников. Один из наиболее конкретных и полезных документов был выпущен в Бирмингеме в сотрудничестве с главной мечетью города. Некоторые местные власти опубликовали свои практики борьбы с исламофобией;

— полицейские инициативы. В Великобритании Служба полиции Лондона тесно сотрудничала с неправительственной организацией FAIR (Forum Against Islamophobia and Racism) и другими крупными организациями в недавней кампании «Исламофобия — не страдайте молча» (Islamophobia — Don’t Suffer in Silence). Речь шла о большой национальной кампании, запущенной в 2004 г. для борьбы с преступлениями против мусульман, чтобы улучшить отношения с мусульманской общиной и эффективнее отслеживать случаи исламофобии.

Целостность личности и общества как конечная цель интеграции

«Интеграция» происходит от латинского integratio — восстановление, воссоединение отдельных частей в целое. Следует признать, что ислам, появившийся на континенте не более 70—80 лет назад, составляет часть новой социальной картины, которая не исчезнет со временем, и для ее успешного «включения» прилагать усилия должны обе стороны.

Конечно, существует сильное искушение возложить проблемы адаптации исключительно на иммигрантов и их потомков, объясняя это тем, что «никто здесь никого не держит»: «не нравится — уезжайте, хотите оставаться — будьте как мы». В этом смысле хорошим иллюстративным пособием может служить карта мира известного С. Хантингтона, на которой указано: в этой точке земного шара находится такая культура, а в этом регионе — вот такая; а между ними жирная линия, чтобы не перемешивались… И непременно жди столкновения, потому что культуры укрепляются, возводят вокруг себя окопы и каждая взращивает на своей территории несовместимые с другой культурой ценности...

Опыт мусульман в Европе показывает: европейские и мусульманские ценности — совместимы. Быть англичанином, французом, немцем и мусульманином одновременно — возможно. Хоть и непросто. Вследствие социально-экономического положения, обусловленного иммиграцией и сопряженными с ней трудностями в плане изучения языка, получения образования и т. д., а также укоренившихся в сознании европейцев стереотипов мусульмане чаще других групп становятся жертвами дискриминации.

Чувствуя отторжение в обыденной жизни, они усиливают связи со своими родителями и друзьями, и некоторые признаются, что ходят чаще в мечеть здесь, чем у себя на родине, так как это главное место их социализации. В действительности для большинства из них мечеть становится не столько местом, куда они приходят молиться, сколько социальным центром, где они могут получить информацию или встретиться с людьми, которые смогут помочь им вести нормальную жизнь. Это движение возврата к общине отмечается относительно часто, какими бы ни были социодемографические характеристики опрашиваемого населения.

Это чувство отверженности влечет многие последствия: от усиления радикальных настроений до полного безразличия к тому, что происходит в своей стране. Отношения с коренными жителями не эволюционируют, и в обществе начинают раздаваться возгласы: «да они просто не способны (не желают) интегрироваться»; а реакция мусульман на любые действия общества, в той или иной мере затрагивающие ислам, становится бурной и иногда излишне агрессивной. В любом деле, обсуждаемом в СМИ, — будь то дело о платках или карикатурах — поражает прежде всего размах, который принимают движения исламского протеста по всей Европе. В напряженной обстановке такие события, как смерть двух арабских мальчиков в трансформаторной будке или печать карикатур на пророка Мухаммеда, неизбежно отрываются от своего контекста и приобретают символическое значение — как выпад в сторону ислама или дискриминация иммигрантских меньшинств, среди которых проживает много мусульман.

Очевидно, что такое «параллельное существование» не может быть стабильным и удовлетворять обе стороны, необходимо двигаться навстречу друг другу. Первые шаги уже делаются: проводятся исследования общественного мнения, сравнительные исследования интеграционных политик, принимаются меры на уровне федеральных и муниципальных властей, уделяется внимание реформе образования, активизируется деятельность общественных организаций, в том числе мусульманских.

Какова должна быть степень взаимных уступок? Этот вопрос лежит во главе угла всех споров об иммиграции и является объектом страстных, эмоциональных — и иррациональных — рассуждений. С одной стороны, они питаются жертвенным дискурсом тех, кто повсюду видит исламофобию и ущемление своих прав; с другой — людьми управляет страх «колонизации страны иностранной религией» и опасение за культурное единство. Как говорит один европейский ученый-мусульманин: «Наши общества охвачены глубокой болезнью: в час, когда теоретически мы славим торжество разнообразия и толерантности, в действительности наши сообщества сжимаются и закрываются друг от друга; и мы не знаем, что имеем право говорить и показывать; до какой степени дозволено быть другим, оставаясь гражданином. Это время очень тяжелое; не нужно пренебрегать и замалчивать опасности, которые нас разделяют»[17].

Борьба с исламофобией является одним из важнейших направлений интеграции мусульманских меньшинств, нацеленных на очищение сознания от стереотипов, исторически укоренившихся в сознании и внушаемых сегодня СМИ под влиянием антитеррористических и националистических настроений.

Интеграция, как уже отмечалось, является многоуровневым процессом. Можно сказать, что в плане социальном она проходит достаточно успешно во всех европейских государствах. Более сложной выглядит ситуация в области права: некоторые правила и ритуалы, которые соблюдают мусульмане, могут противоречить законодательству страны (религиозная практика на работе, ритуальное убийство скота, вопрос об одежде, мусульманские кладбища и т. д.). Подобные вопросы уже изучаются и обсуждаются специалистами. Европейские мусульмане также работают над реформированным прочтением своих источников, и для этого необходимо время.

Наиболее длительной является культурная интеграция, целью которой является изобретение европейской исламской культуры, которая в целом позволяла бы оставаться в согласии с мусульманской этикой жизни, но в то же время обогащала культуру предков и принимающего общества.

И наконец самым высшим уровнем является личностная интеграция или целостность. Как отмечает европейский ученый-мусульманин Т. Рамадан, много путешествующий с лекциями по Европе и всему миру: «Настоящая интеграция укореняется в глубинах естества… Мне часто приходится видеть фиктивные интеграции, за которыми прячутся глубокие «дезинтеграции»: люди надломанные, беспокойные в душе. Их идентичность нарушена… Проект построения многокультурного общества, которым являются сегодня европейские страны, требует глубокой интеграции, которая не останавливается на гражданстве». «Интегрироваться в общество» — за этими словами стоят не только приобретение социальных льгот или свидетельства о гражданстве, это прежде всего восстановление целостности своего самосознания, ощущение себя «дома», в мире со своим окружением и своей верой.


[1] Etienne Dinet. “L’Orient vu de l’Occident,” Journal of the Royal African Society, vol. 21, no. 84 (July 1922).

[2] См. Pnina Werbner, “Islamophobia, Incitement to Religious Hatred-Legislating for a New Fear?” // Anthropology Today, vol. 21, no. 1 (2005), рр. 5-9; Halliday, “Islamophobia Reconsidered” // Ethnic and Racial Studies 22, no. 5 (September 1999), рр. 892-902.

[3] European Union Monitoring Centre on Racism and Xenophobia, The Impact of July 7, 2005 London Bomb attacks on Muslim communities in the EU, (November 2005). // www.eumc.europa.eu

[4] European Union Monitoring Centre on Racism and Xenophobia, Muslims in European Union: discrimination and islamophobia, (december 2006) // www.eumc.europa.eu

[5] Securitisation and Religious Divide in Europe. Muslims in Europe after 9/11 (november 2004) // www.euro-islam.info/pages/events.html.

[6] Tariq Ramadan. Invéntons une culture islamique européenne. http://www.tariqramadan.com/.

[7] Elizabeth Poole, Reporting Islam: Media representations of British Muslims. London: IB Tauris, 2002.

[8] German report. Securitisation and Religious Divide in Europe.

[9] Italian report. Ibid.

[10] Netherlands Report. Ibid.

[11] Tévanian, Pierre. Le voile médiatique — un faux débat: l ’affaire du foulard islamique.Paris :Editions Raisons d’Agir, 2005.

[12] См.: Said E. Orientalism. L: Penguin book, 1978 ; Sophie Bessis, L'Occident et les Autres. ParisÊ: La Découverte, 2001.

[13] Gema Martín-Muñoz. Perceptions et réalité des Marocains en Espagne. // Entre mondialisation et protection des droits — Dynamiques migratoires marocaines : histoire, économie, politique et culture Casablanca, 13, 14 et 15 juin 2003.

[14] Ibid.

[15] Gurfinkiel Michel. Royaume-Uni/ L'islam dans une société d'images // www.oumma.com, 08/02/2007

[16] European Union Monitoring Centre on Racism and Xenophobia, Muslims in European Union: discrimination and islamophobia, (december 2006) // www.eumc.europa.eu.

[17] Ramadan T. Symboles réligieux à voir et à comprendre. // www.tariqramadan.com 25/12/2006.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.