Горечь Андалусии
Заметки мусульманина

Р. В. Курбанов,
научный сотрудник Института востоковедения РАН,
член Исследовательского комитета по проблемам прав человека
Российской ассоциации политической науки, кандидат политических наук

Сказать, что я был в легком волнении от предстоящей встречи, — не сказать ничего. Я чувствовал себя Генрихом Шлиманом, который трепетал от осознания того, что завтра-послезавтра он прикоснется к мечте всей своей жизни — остаткам древней Трои. Моей же мечтой, навстречу которой я вылетал тем вечером, являлась великолепная, сказочная, фантастическая и загадочная страна на самом краю Исламского халифата в период его расцвета. Я вылетал в Андалусию…

Утерянная мечта

Сами слова эти ласкают слух — халифат Кордова, Имарат Гранада… Сладчайшей песней эти названия отзываются в моей душе. Эти жемчужины Андалусии, или исламской Испании, являются не только гордостью и достоянием всего исламского мира, и не только его самой большой горечью и поражением, но и закваской всей современной Европы.

Это не просто города и набор архитектурных памятников — это колыбель цивилизаций, это мастерская и лаборатория, где рождались и задавались очертания всего сегодняшнего мира… Сегодня мусульмане незаслуженно забыли роль исламской Испании в истории европейского и мусульманского миров.

А началось все с того, что мусульмане, вихрем пронесшиеся от по всей Северной Африке от Аравии до Атлантики, во главе с отчаянным и бесстрашным амиром Тариком ибн Зиядом пересекли в 711 году пролив, отделяющий Северную Африку от Европы, и высадились на юге Испании. С тех пор этот пролив носит легендарного амира — Гибралтар, что является искаженной версией арабского названия (Джебаль (Гебаль) Тарик — «Гора Тарика»).

Это было из самых значимых военно-политических открытий в истории ислама. Испания под властью мусульман, вошедшая в историю, как Андалусия, расцвела. Только перечисление имен величайших ученых, философов, писателей, архитекторов, художников и мастеров прикладного искусства, которых породила Андалусия, займет не один том…

Авиаконструктор Аббас бин Фирнас, астрономы Абу Исхак Ибрахим аз-Заркали, ибн аш-Шатр, математик ибн Юнис, писатели ибн аль-Кутыя, ибн Фирру, ибн Туфейль, поэты аль-Мутамид, ибн Кузман, философ ибн Рушд, еврейский философ Маймонид и сотни и тысячи других имен…

Мусульмане, как и европейцы, до сих пор еще не осознали всю значимость вклада Андалусии в мировую историю и цивилизацию. Именно через андалусские университеты Европа начала вновь узнавать себя, вновь знакомиться с античным наследием, впитывать в себя величайшие достижения исламской цивилизации. Именно интеллектуальные и технологические достижения исламской Испании, Кордовы и Гранады дали импульс европейскому Возрождению и создали новую Европу как таковую…

Но ученики очень жестоко поступили со своими учителями. После ослабления мусульман и укрепления европейских христианских монархий уже раздробленная на мелкие владения Андалусия и ее последний оплот — легендарная Гранада — пала. Мусульмане были частью истреблены, частью выселены, частью ассимилированы. Величайшая в мире цивилизация была уничтожена толпами религиозных фанатиков. Испания пришла в упадок… Как в последующем и вся исламская цивилизация…

Как могли мусульмане потерять Андалусию? Будет лукавством сказать, что я лечу туда за ответом. Ответ я для себя уже получил. Причиной утраты мусульманами своей европейской жемчужины являются не коварные христианские монархии и не еврейский заговор, а элементарное вырождение самой мусульманской элиты и общества.

Это факты, на которые нельзя закрывать глаза и которые нельзя игнорировать. Именно наши грехи, наше бездействие и пассивность в противостоянии нечестию, творящемуся на наших глазах, являются основными причинами ослабления нашей веры, нашей религии, нашей силы и в конечном итоге всей исламской цивилизации…

И это серьезный урок и для всех нас… Именно за закреплением этого горького урока в своем сознании я и лечу в Андалусию…

Объятия Кордовы

Я подъезжаю к этому городу на поезде. Скоростной экспресс стрелой рассекает ландшафты Южной Испании. Смотрю на эти покатые горы, покрытые кудрявыми лесами, смотрю на долины и обработанные поля и пытаюсь представить в них первых сынов ислама, пришедших в эти земли со словом Истины около 12 веков назад…

Я пытаюсь вписать в эти горы и долины первых муджахидов на земле Андалусии, первых проповедников, первых мусульманских купцов, первых имамов и ученых…

Пытаюсь представить, как они подтягивают подпруги своих лошадей… Как они отирают свой лоб от пота, отряхивают свои одежды от пыли… Как они вонзают мотыги в эту благодатную землю со словами «бисмиЛля»… Как они пытаются заговорить с местными жителями на незнакомом им пока языке, в желании донести до них смысл Единобожия…

И как при этом их пронзительный взгляд, обращенный на север, цепляется за горизонт… Ведь там еще столько народов, до которых нужно еще успеть донести слово Всевышнего…

Поезд замедляет ход… Кордова незаметно для меня самого, погруженного в историческую память уммы, принимает меня в свои объятия… Я начинаю озираться по сторонам. За окном мелькают привычные для современного европейского города здания.

Но я знаю — то, что я ищу, спрятано глубоко за современными городскими фасадами. Мне еще предстоит отыскать свою мечту среди этих каменных джунглей.

Выхожу на перрон… Жадно вдыхаю раскаленный кордовский воздух… Пытаюсь впитать его каждой клеткой своего тела… Замечаю, как пассажиры с того же поезда суетливо разбегаются и исчезают в глубине городских улиц.

Я вглядываюсь в их лица и пытаюсь понять, осознают ли они, куда они приехали? Осознают ли они, с чем рядом они расходятся в теснинах городских улиц? Ведь это не просто город — это интеллектуальная и духовная колыбель современной Европы!

Дыхание истории

Этот город, которому впоследствии было суждено стать столицей Кордовского халифата, был основан еще во времена господства Рима. Ведь Испания в древности становилась второй родиной не только для мусульман, и вторым центром не только для халифата. Точно также она в свое время стала второй родиной для древних римлян и вторым центром римской культуры.

Самым сильным влияние римлян было именно в Андалусии, в Южной Португалии и на побережье Каталонии около Таррагоны. Таким образом, до исламского пласта культуры, на Пиренейском полуострове сложился мощный пласт римской культуры, под влиянием которой и произошла романизация местных наречий и формирование испанского и португальского языков.

По одной из популярных исторических гипотез, единственным языком Пиренейского полуострова, который не подвергся романизации, то есть влиянию латыни и римской культуры, является язык басков. Баски, таким образом, в этой гипотезе предстают дальними историческими родственниками доримских народов, населявших Пиренеи.

Значение Пиренейского полуострова для Римской империи было невероятно велико. Современный молодой человек это может осознать по фильму «Гладиатор» и по прозвищу Испанец, данному работорговцами главному герою — римскому полководцу Максимусу, найденному умирающим и обращенному в рабство именно в этих землях.

Однако для историка более значимо то, что поселившиеся здесь римляне дали Риму четырех римских императоров, самыми известными из которых являлись Траян и Адриан. А непосредственно в Кордове родились философ-стоик Сенека, а также его племянник Лукан — самый значительный римский поэт-эпик после Вергилия.

После падения Римской империи и нашествия варваров Пиренеями правило германское племя вестготов. Их трехсотлетнее правление не принесло полуострову спокойствия и не привело к формированию единой нации. Дворцовые интриги, заговоры, религиозные распри, притеснение нехристиан, в особенности евреев, вплоть до изгнания или обращения в христианство сопровождали все их правление.

Какое-то время за Андалусию развернулась борьба между византийцами и вестготами. Конец же этой борьбе положило открытие Испании в 711 году мусульманами и включение ее в состав Исламского халифата. Что удивительно, весь Пиренейский полуостров, за исключением горных областей Астурии на севере, перешел под власть мусульман всего лишь за несколько лет.

Начало же отдельному от халифата Кордовскому имарату было положено в 755 году после падения Умайядской династии в Дамаске и прихода к власти Аббасидов, закрепившихся в Багдаде. Первым амиром Андалусии, отошедшей от Аббасидского халифата, стал представитель Умайядов — юноша по имени Абд ур-Рахман бин Муавия бин Хишам бин Абд аль-Малик, бежавший в Испанию от аббасидского террора. Легенда говорит о том, что он посадил пальму на андалусской земле и у ее подножия предавался тоске по родине, сравнивая себя с этим одиноким деревом.

Расцвет династии знаменитых кордовских Умайядов связан уже с Абд ур-Рахманом III, именуемым Победоносным. В этот период Кордовское владение, преобразованное из имарата в халифат, было одним из самых передовых в экономическом и культурном отношении государств в Европе с высокоразвитым хозяйством и ремесленным производством.

В эпоху наибольшего расцвета здесь стремительно выросло число городов и увеличилось их население. Сегодня в Кордове проживает чуть более 300 тысяч человек. Это при том, что во времена халифата здесь проживало около 1 миллиона жителей. Множество дворцов, мечетей, караван-сараев делали этот город настоящим центром исламской науки, поэзии и искусства.

Приближение к мечте

Хищным, но осторожным волком кружу я вокруг старой части Кордовы, так и не решаясь перейти черту между современной частью и отдаться в объятия того, к чему я шел столько лет… Не хочу делать этого спешно… Хочу прочувствовать момент… Заглянуть в свое сердце… Настроить его на встречу со своими легендарными предками, перевернувшими историю Европы…

Пока кружу вокруг старой части, пытаюсь понять душу современной Кордовы… Город как город. Среднеевропейский… Что непривычно — невероятно жарко. Кордовцы в это время уже попрятались в своих домах, за глухими ставнями. В обед здесь на улицу выходят только туристы. А горожане в прохладе своих квартир отдаются во власть сиесты — полуденного отдыха.

Но меня жарой не испугать. Представляя себя первым мусульманином, ступившим на эту землю, отираю пот со лба и закладываю следующий круг по кордовским улочкам, все больше приближаясь к старому кварталу…

То тут, то там вдоль мощеных тротуаров набредаю аккуратно выложенные камнями канавки, по которым прямо по центру города течет прохладная вода. Прямо как у меня в горном ауле… Отринув стеснения и стереотипы, как в своем детстве, скидываю обувь и погружаю натруженные и раскаленные ступни в прохладную воду. Блаженство невероятное!

Плачущее сердце

Итак, скрепив свое сердце и зажмурив глаза, ныряю в объятия старого города…

Я не ошибся… Старая Кордова бьет прямо в сердце… Именно к этому я готовил себя так долго… Отойдя от первого удара, я начинаю оглядываться кругом… Узкие улочки, зеленые дворики, прохладные фонтаны в глубине традиционных восточных кварталов… Вмиг толпы туристов, заполнившие эти улочки, сменяются перед моими глазами совсем другим людом…

Шумные и бойкие купцы, расстилающие перед тобой шелка и парчу… Бронзовые от загара, полученного на андалусских полях, крестьяне с натруженными руками… Грациозные и скрытые от мужского взгляда под просторными одеяниями дочери ислама… Сосредоточенные факихи, склонившиеся над тяжеленными томами тафсиров… Суровые воины, опустившие глаза и погруженные в непрерывный зикр…

Это мои братья и сестры из города моей мечты, вышедшие встретить меня из глубин моей памяти… Я устремляюсь им навстречу… Жадно пожираю глазами эти одухотворенные лица, эти гордые осанки, эти цепкие и сосредоточенные взгляды… Ловлю ухом беседы между ними, слова наставления друг другу, мольбы, которые они шепчут…

Сердце мое плачет и рвется на части… Моя Андалусия меня не обманула… И моя мечта оказалась слишком пронзительной… Я отдаюсь в ее сладкий плен и целиком растворяюсь в этом городе мечты…

При этом напрочь забываю о том, что вокруг этого кусочка старой Кордовы, воскрешенного моей памятью, бушует совсем другой мир — мир современной постмодернистской Европы… мир безбожия, богохульства, сексуальной разнузданности и невероятной жестокости по отношению к себе подобным…

Навстречу своей мечте — блистательной Андалусии и ее жемчужинам — Кордове и Гранаде я шел очень долго. И когда настал момент пересечь границу старого города в Кордове, я замер в нерешительности. И тем не менее, закрыв глаза, я шагнул навстречу своей мечте… Сердце мое плачет и рвется на части… Моя мечта оказалась слишком пронзительной… Я отдаюсь в ее сладкий плен и целиком растворяюсь в этом городе мечты…

Украшение мира и обитель науки

Страны, чьей столицей была блистательная Кордова, не существует уже почти 500 с лишним лет. Однако ее достижения, ее духовное, интеллектуальное, культурное, научное и материальное наследие продолжают и сегодня сохранять следы былого величия исламской цивилизации по всему востоку и северу Африки. Не говоря уже о невероятном взлете европейской науки, культуры и технологий, обеспеченном андалусским прорывом своего времени.

Сама же Кордова была основана во втором столетии до нашей эры и существовала еще во времена финикийской цивилизации. В античный период и в период римского владычества жители Кордовы участвовали в походе Ганнибала на Рим, в походах лузитанского героя и грозы римлян Вириата, римского владетеля Испании Сертория, Помпея и Юлия Цезаря.

Однако своего наивысшего расцвета Кордова достигла именно при мусульманах — в IX–XI веках. Кордова стала мусульманской еще во время памятного похода легендарного амира Тарика ибн Зияда, который в 711 году высадился на испанской земле. Через 50 лет после взятия города в Кордове утвердился Умайядский халиф Абд ар-Рахман I, бежавший сюда от пришедших к власти в халифате Аббасидов.

Именно со времени его правления и начались рост и расцвет Кордовы как столицы сказочной Андалусии. В это время Андалусия была единой и могучей страной, которая своим величием, блеском и интеллектуальным развитием затмевала лучшие города халифата. Именно поэтому Кордову окрестили «вторым Багдадом» и «обителью науки».

Более того, в период своего расцвета в IX–X веках Кордова приобрела такую известность в ученом мире того времени, что ее стали называть «украшением мира». В Кордове того времени насчитывалось около 70 библиотек. А библиотека одного лишь халифа аль-Хакама II насчитывала более 400 тысяч томов и фолиантов, среди которых находились редчайшие манускрипты.

Его библиотека стала одной из самых обширных и богатых в мусульманском мире. В период его правления в огромном количестве на арабский язык переводились книги с древнегреческого и латинского языков. Ежегодно в Кордове только переписывалось и тиражировалось несколько десятков тысяч книг.

По данным средневековых источников, в городе насчитывалось более 100 тысяч домов простых жителей и более 60 тысяч домов представителей городской элиты. В период расцвета в Кордове проживало более миллиона жителей против сегодняшних 300 тысяч.

Грамотность в Кордове среди населения была практически полная. Ее жители, ученые и купцы, воины и труженики, все они были поглощены получением знания, интеллектуальными дискуссиями, чтением и обсуждением книг. Даже среди прекрасного пола в Кордове было распространено увлечение коллекционированием книг.

Находки следопыта

Итак, прибыв в Кордову и покружив в нерешительности вокруг старого города, я, набравшись духу, отдаюсь в его объятия… Узкие улочки, зеленые дворики, прохладные фонтаны в глубине традиционных восточных кварталов… При этом нельзя сказать, что старый город так уж пропитан прежним мусульманским духом. Все-таки после изгнания мусульман в период католического владычества городом его новые хозяева несколько сотен лет старательно уничтожали любой намек на прежнее мусульманское присутствие.

Оттого мне, подобно следопыту, приходится, чуть ли не по кусочкам выискивать вокруг следы пребывания здесь мусульман… собирать их в цельную картину, как мозаику, в буквальном смысле слова, выковыривая каждый новый элемент, то в архитектурных мотивах, то в убранстве двориков, то в названиях маленьких кафе и частных отелей.

Так, то тут, то там в улочках старого города мелькают названия забегаловок и постоялых дворов: «Омейяады», «Михраб», «Месгита»… Если несколько сотен лет назад католические монархи, сокрушившие и изгнавшие мусульман, бросили все свои силы на истребление памяти о мусульманском правлении Андалусией, то сегодняшние жители Кордовы на этой памяти зарабатывают…

Мне эти кривые улочки, стены и ограды со штукатуркой, нанесенной руками, до боли напоминают жемчужину Востока — город Дамаск. На какое-то мгновение в моем сознании эти две столицы Умайадского халифата — Восточного и Западного — Дамаск и Кордова сливаются воедино…

Удивительным образом, в моем сознании сходятся две родины Умайадского амира Кордовы Абд ар-Рахмана I, который бежал из Дамаска и нашел вторую родину в Кордове. Но он всю жизнь так тосковал по утерянной первой родине, что, как гласит легенда, посадил в Кордове одинокую пальму и тосковал возле нее по своей отчизне.

В своем пристрастном исследовании старого города я нахожу-таки явный знак прежнего мусульманского присутствия в Кордове. Неожиданно передо мной вырастает католический храм, колокольня которого, хоть и украшена христианским навершием с крестом, все же полностью выдает свое изначальное предназначение — минарет.

Обхожу ее кругом — сомнений никаких… На самом деле, эта колокольная есть не что иное, как переделанный под христианские нужды минарет одной из тысяч кордовских мечетей периода расцвета этого города. Причем минарет настолько мощный и явный, что даже неопытному глазу заметна нелепость сочетания двух совершенно чуждых друг другу архитектурных форм…

Но самое главное открытие меня, конечно же, ждало впереди…

Сердце Кордовы

Я с замиранием сердца приближаюсь к главному сокровищу Кордовы, к ее сердцу, к мировому достоянию и жемчужине Андалусии в период ее расцвета — Соборной мечети города, известной на испанском языке, как «Месгита де Кордоба». Слово «месгита» — это искаженная версия арабского «масджид» — «мечеть». Все лучшее, что в течение веков было связано с историей и расцветом Кордовы, сосредоточено в этом знаменитом храме.

Я выхожу к этой мечети даже не по карте, а скорее по интуиции… Ее массивные стены покрыты восточным орнаментом, дверные проемы увенчаны арочными композициями, кое-где сохранилась арабская вязь. Я подхожу к ее стенам, провожу по ним ладонями… Эти немые камни являются свидетелями взлета, расцвета и последующей гибели города моей мечты…

Обхожу стены кругом… Передо мной вырастает массивный минарет… Вернее, когда-то минарет… После краха мусульманской Кордовы этот минарет также был переделан в колокольню. Через ворота близ нее можно пройти во внутренний двор мечети — Апельсиновый, на котором расположены 5 фонтанов для омовения. Здесь же сохранился чудный апельсиновый сад, с подведенными канавками к каждому дереву.

Все остальное пространство между деревьями аккуратно выложено камнем. Сегодня по этому саду расхаживают скучающие туристы, для которых посещение этой мечети — дополнительная галочка в списке увиденных достопримечательностей… Но для мусульман, которым и сегодня запрещено молиться в этой мечети, но все же упорно приходящих сюда, эта Месгита даже не просто храм…

Для мусульман это сердце их прежнего, величайшего в истории государства… Это духовное и интеллектуальное сплетение всей мировой цивилизации периода расцвета этого города… Это политический центр одной из мировых столиц своего времени, в которой ученые мужи и смиренные рабы своего Господа возносили Слово Аллаха превыше всего… И слово, сказанное в этой мечети эхом разносилось по всему европейскому континенту…

История возведения

Мечеть эта была заложена еще в 785 году амиром Абд ар-Рахманом I на месте вестготской церкви святого Висенте. Эту церковь амир за большие деньги выкупил у христианского населения Кордовы. В период расцвета халифата эта мечеть была второй по величине в мире после Харама в Мекке. По признанию искусствоведов, она является самым замечательным памятником династии Умайядов.

Это была самая великолепная из нескольких тысяч мечетей в городе. Она входила в часть покоев дворца амира Абд ар-Рахмана I. С годами мечеть достраивали, реконструировали, добавляли новые элементы. К примеру, при Абд ар-Рахмане II в мечети было добавлено 7 поперечных нефов, Абд ар-Рахман III достроил к ней новый минарет, аль-Хакам II в 961 году увеличил площадь мечети и обогатил михраб.

Последняя реконструкция была выполнена аль-Мансуром ибн Аби Амиром в 987 году.

Самым известным архитектурным элементом Месгиты являются, конечно же, более чем тысяча колонн из яшмы, оникса, мрамора и гранита, увенчанные двойными арками. Эти двойные арки состоят из более низкой арочной подковы и верхней полукруглой арки. Такое исполнение арок было в то время новым словом в мусульманской храмовой архитектуре.

Этот лес колонн и двойные арки были нужны для поддержки огромного веса более высоких и массивных потолков. Кроме того, Месгита также богато украшена позолоченными молитвенными нишами. Расположенный в центре купол усыпан красивыми синими плитками в форме звезд.

Михраб ее вообще является шедевром архитектурного искусства и самой прекрасной частью мечети. Для пышной отделки михраба аль-Хакам II специально выписал из Византии искусных мастеров. Над михрабом расположены семь окон, являющиеся символом семи небес…

«Пальмовый лес» в мечети

Высота колонн кордовской мечети — чуть более трех метров. В сети, на туристических сайтах и на блогах можно найти огромное количество восторженных отзывов людей, посетивших эту мечеть. Длинные, расходящиеся во все стороны коридоры колонн и бесконечное повторение арок, действительно, производят чарующее впечатление безграничного пространства, которое как будто поглощает находящегося в нем человека.

Многие исследователи сравнивали внутреннее пространство кордовской мечети с пальмовым лесом. Русский путешественник Василий Боткин так описывал свое впечатление от мечети: «Вдруг вступаешь в лес мраморных колонн, глаза разбегаются в бесчисленных рядах их, теряющихся в призрачной дали; редкие маленькие окна едва пропускают свет, так что полусумрак, царствующий здесь, еще более увеличивает необыкновенность впечатления».

Внутри мечети находился и трон аль-Хакама II, сделанный из самшита, эбена и сандалового дерева. Над созданием его в течение семи лет трудились шесть выдающихся мастеров со своими помощниками. В кордовской мечети хранился и Коран, обернутый расшитым покрывалом. Коран был столь тяжел, что поднять его могли только два человека.

Кроме внешнего великолепия мечеть Кордовы отличалась и великолепием духовным и интеллектуальным. Мечети Андалусии изначально, с момента своего появления зарождались как центры изучения исламских наук и арабского языка, а затем стремительно превратились в крупнейшие научные университеты, в которых преобладали естественные, гуманитарные и обществоведческие дисциплины.

Кордовская же мечеть в то время была самым крупным университетом Андалусии. Она разработала самую совершенную образовательную программу на тот исторический период, собрала в своих стенах самых выдающихся ученых. В ней преподавался полный спектр исламских, естественнонаучных и обществоведческих дисциплин. Но наибольшего расцвета здесь достигли медицина, математика, физика и астрономия.

Реконкиста и перестройка

В 1236 году Кордова была отвоевана у мусульман королем Фердинандом III Кастильским в ходе католической Реконкисты. Вновь утвердившиеся во власти христианские монархи приняли решение о перестройке блистательной Месгиты в церковь. Население Кордовы было против этого строительства, и по поводу возведения церкви внутри самой мечети разгорались нешуточные страсти.

И тогда после долгих споров архиепископ Кордовы обратился к императору Карлу V, который и дал свое разрешение на строительство церкви внутри мечети. Однако при посещении Кордовы в 1526 году император уже сожалел о своем согласии, якобы сказав следующее: «Вы построили то, что можно было построить, где угодно; и разрушили то, что было единственным в мире».

Но позднейшие христианские элементы, добавленные в архитектуру мечети, так и не смогли разрушить ее цельного образа именно, как мечети. Эти дополнительные элементы смотрятся чуждыми общему архитектурному ансамблю. Да, бывший минарет переделали в колокольню… Да, вдоль стен мечети построили капеллы… Да, в самом центре молитвенного зала возвели католический алтарь… Но все равно все это — лишь отдельные элементы…

Сознание все равно воспринимает весь сохранившийся архитектурный комплекс Месгиты именно как мечеть. Даже 700 с лишним лет католического владычества над городом и попыток искоренить любой намек на прежнее мусульманское присутствие не смогли поглотить все это великолепие…

Даже предельного религиозного фанатизма Реконкисты и крестовых походов не хватило на то, чтобы уничтожить этот роскошно исполненный образец исламской архитектуры… Даже у столь убежденных врагов мусульман не поднялась рука на то, чтобы уничтожить этот блистательный храмовый памятник полностью…

Намаз поколений

Осторожно ступая, внимательно знакомлюсь с залом мечети, колонна за колонной, элемент за элементом… Задерживаюсь у михраба… Как из легкой дымки, из глубин моей памяти вдруг проступает еле угадывающаяся фигура имама мечети… Он встает на свое место в михрабе, оборачивается ко мне и легким кивком приглашает к молитве… Я уже не в силах себя сдержать…

Комок подступает к моему горлу, и какая-то неведомая сила подталкивает меня к нему… Мысленно становлюсь за имамом… Ощущаю своими плечами и ступнями как мои братья из моей памяти — мусульмане города моей мечты вплотную становятся рядом со мной… Как они уплотняют и выравнивают ряды…

Такбир, вознесенный имамом, простреливает мое сердце навылет и разносится по всей мечети… Я знаю, что если усилием воли не удержу себя, я перед всей этой толпой туристов паду ниц в суджуд, вслед за имамом и братьями, воскрешенными моей памятью…

Я знаю, что подобно мне, перед этим михрабом после Реконкисты стояла не одна сотня или даже и не одна тысяча мусульман, жаждущих забыться со своими братьями в смиренном предстоянии перед Господом… Я знаю, какой жгучей и острой болью отзывается в сердце каждого пришедшего сюда мусульманина память о трагедии этого города и этого Дома Аллаха…

Я знаю, что мусульмане даже в наши дни неоднократно пытались совершить здесь молитву. И я знаю, что их столь же неоднократно задерживали охранники и полицейские. Я знаю, как упорно добиваются кордовские мусульмане права для верующих на возобновление намазов в этой мечети. И я знаю, как упорно этому сопротивляются местные власти и Ватикан…

Но мусульманин тем и силен, что, споткнувшись, он просто обязан встать и пойти дальше… Я собираю свою волю в кулак, сглатываю подступивший к горлу комок и оглядываю современных посетителей Месгиты, группками и врассыпную прогуливающимися по залам…

Хочу увидеть, но не нахожу в них трепета перед этим историческим памятником и храмом… Почти все пришли в храм с непокрытой головой, полураздетыми, практически в нижнем белье… Я даже не об уважении к мечети говорю, а хотя бы об уважении к католическому храму, которое должны проявлять прихожане и посетители…

Скучными взглядами озирают алтарь, картины с библейскими сюжетами… и при этом зевают, говорят по мобильному, жуют жвачку… Подойди к любому из них, спроси об отсутствии трепета — он даст тебе простой ответ: Сегодня это уже не храм, а музей.

Тем не менее для мусульман, живущих в городе, и для приезжающих сюда из мусульманских стран и регионов, Кордовская мечеть — что-то намного большее, чем архитектурный памятник. Это символ прежнего величия мусульман, смирения и усердия на пути Аллаха. Это дом Аллаха, в котором на протяжении столетий возносилась хвала Всевышнему, возносилось Его слово, распространялось знание и очищались сердца миллионов людей…

Шахада Месгиты

Чтобы с ней ни сделали за прошлые века, какими бы новыми элементами ни дополняли, как бы ни пытались вытравить ее прежний облик и дух, для нас эта мечеть, как и сотни тысяч мечетей по всему миру — это часть нашего сердца, это капли нашего имана, в которых как солнце в каплях воды, отражается все величие духа исламской цивилизации и отдельных его сынов… И при этом вся горечь потерь и боль падений, случившихся с нами по вине ослабления нашей веры…

Как не проникаться горечью, если в период расцвета Кордовы в этой мировой столице насчитывалось около 3 тысяч мечетей… А сегодня в этом усохшем до провинциальных размеров городишке сохранилась всего одна мечеть, и та переделанная под католический храм и превращенная в музей для толп убивающих время зевак…

Но на все эти страсти, кипевшие и продолжающие кипеть по поводу судьбы мечети, перестройки ее в церковь, превращения в музей, вот уже 12 веков безмолвным свидетелем взирает сохранившаяся на стене мечети надпись — выдержка из суры «Семейство Имрана»: «Свидетельствует Аллах, что нет божества, кроме Него…», сделанная в восьмом веке строителями кордовского храма.

Свят Аллах! До сих пор, Его словами стены кордовской мечети сквозь века свидетельствуют о том, что, несмотря на взлеты и падения цивилизаций, торжество заблуждений в людских сердцах, истинным Божеством, Господом и Хранителем Истины является лишь Аллах Всевышний…

И лишь Он один является Истинным Гарантом сохранения чистоты нашей веры, несмотря на утрату мусульманами своих земель, городов и памятников… И лишь чистота и крепость нашего вероубеждения способны вернуть нам прежнее величие и даровать спасение у Господа…

Мечеть Гранады

Двор гранадской мечети представляет собой вымощенное диким камнем открытое пространство, выходящее своим низеньким заборчиком на горный склон, смотрящий на жемчужину города крепость аль-Хамра. Во дворе гранадской мечети продолжается праздничный ужин для гостей. Ко мне подходит знакомиться мусульманин из Британии, который специально приехал на этот праздник. Затем к нам присоединяется албанец, черногорец.

Самым же большим сюрпризом для меня становится смуглый парень со смоляной бородой. Его зовут Ибрахим, и он является потомком индейцев майя из мятежного мексиканского штата Чиапас. Он, как и итальянец Абдул-Малик, приехавший в Гранаду, чтобы быть ближе к родине романского Ислама, прибыл в Южную Испанию, устроился работать при мечети, чтобы отсюда начать возвышать слово Аллаха среди остальных испаноязычных народов Европы, Латинской и Центральной Америки.

С удивлением обнаруживаю, что на праздник пришли даже и непокрытые девушки-испанки. В стороне от них с интересом за праздничным действом наблюдает парень с волосами, скрученными в дреды, подобно растаманам. Перевожу взгляд с девушек и парня растамана на мусульман, сидящих с ними и проходящих мимо них за угощениями.

К моему искреннему и приятному удивлению никто из местных мусульман не пытается выдворить их с праздника. Никто не шикает злобно в их сторону, как это принято в наших мечетях. Сад при мечети построен специально, чтобы быть максимально открытой для каждого интересующегося площадкой, знакомящей их с мусульманами и лицом Ислама.

Оттого сегодня в саду при мечети на праздновании огромное количество испанцев немусульман, но уже интересующихся исламом. И оттого, праздник открытых дверей Ислама проходит под вечерним бархатным небом Андалусии удивительно светло, искренне и прозрачно.

Испания, как центр Атлантического мусульманского мира

В этой части нашего повествования мы вернемся в конференц-зал мечети, который мы оставили в предыдущей части репортажа. По пути в этот зал хватаю первую же газету из стопки, выложенной для раздачи прихожанам. Оказывается у молодой гранадской общины есть уже и свое печатное СМИ — газета «Islam Hoy» — «Ислам сегодня». Листаю ее бегло, на ходу.

В газете представлен довольно широкий охват тем и стран, которым посвящены ее материалы и репортажи. Исламского Университета в Испании нет. Но в Гранаде есть медресе, построенное в 80-е годы 20 века. Его директор — один из лидеров гранадской общины Ахмад Бермежо в 24 годы уже хафиз Корана. Он изучал Коран в Марокко, что весьма символично. Как и многие века назад, Слово Аллаха вновь приходит в Испанию из Северной Африки.

В конференц-зале мечети уже идет лекция очередного исламского лидера. Лекция дается на английском языке, что избавляет меня от необходимости пользоваться наушниками с синхронным переводом с испанского. Вновь озираюсь по сторонам, подолгу разглядываю своих вновь обретенных испаноязычных братьев.

Серьезные, но открытые лица. Цепкие и внимательные взгляды. Нет ни тени того равнодушия и высокомерной отстраненности от окружающих, что сплошь и рядом наблюдается у детей европейского постмодерна. Одного взгляда на эти лица достаточно, чтобы понять, что эти люди осознают свою миссию и относятся к ней предельно ответственно.

Лектор говорит о важности верного и крепкого вероубеждения для мусульманина. О том, что убеждение — это горящее и пульсирующее сердце любой общины. О том, как религиозные фанатики огнем и мечом выжгли его у испанских мусульман в Средние века. Сегодня, по словам, выступающего, мусульмане Испании должны возродить именно то вероубеждение в своих сердцах, что обеспечило в прежние века процветание мусульманской общины и всей Южной Испании под властью мусульман.

Тем более это важно, по словам лектора, что сегодня на испанских мусульманах лежит ответственность не только за свою общину, но и за всю Европу, Северную Африку и Америку. Поскольку Испания лежит как раз посередине между этими мирами, испанские мусульмане должны выступить связующим звеном между этими континентами — Европой, Северной Африкой и Америкой.

Испания, согласно его видению, находится не только между Европой и Северной Африкой, но и в самом центре атлантического мира между европейским, африканским и американским континентами. К этому добавляется еще тот фактор, что, с одной стороны, Андалусия являлась европейским воплощением североафриканского Ислама. А уже после краха Андалусии, она стала символом всего европейского Ислама.

Сегодня же она является маяком для всего испаноязычного мира, как далекая и потерянная страна мечты, вновь обрести которую мечтает каждый новый мусульманин латинского происхождения. А учитывая, с какой скоростью распространяется испанский язык на американском континенте, где даже в США он во многих штатах начинает теснить английский, то значение Испании для этих регионов становится понятным.

На следующий день вновь посещаю мечеть. Теперь уже на пятничную молитву. Маленькая мечеть на склоне, смотрящем на крепость аль-Хамра, полна. Здесь и викинги Африки — рослые, статные магрибинцы, и жгучие испанцы, обретшие по принятии Ислама истинную веру, и оливковые алжирцы с берберской безрассудной храбростью в крови, и шоколадные сенегальские шейхи в белоснежных одеяниях…

Пятничная хутба местного имама такая же пламенная и жаркая как здешнее солнце и здешние нравы. Знойный воздух, будоражащая кровь проповедь, внимающие ей братья… И, самое главное и манящее — жемчужина Гранады крепость аль-Хамра, ради которой я и приехал сюда.

Жемчужина Гранады

Наконец, по завершению пятничной молитвы, закончив все встречи с испанскими братьями, с бьющимся сердцем направляюсь к гранадской жемчужине — крепости Альгамбра, что происходит от арабского слова «аль-Хамра» — «красная». Полное же название этой цитадели — «аль-Кальа аль-Хамра» — «Красная крепость».

Испанцы же слово «аль-Хамра» начали произносить на свой манер «Альгамбра». И сегодня в европейском мире данная крепость известна под этим названием. Это великолепнейший памятник мусульманской оборонительной и дворцовой архитектуры — резиденция последней гранадской и андалусской династии — Насридов.

Слово «аль-Хамра» — «красная», возможно, указывает на цвет кирпичей, из которых выложена стена замка. Однако некоторые согласны с мнением арабских историков, предполагающих, что замок строили ночью при свете факелов, и такая подсветка придавала стенам красноватый оттенок. Отсюда якобы и произошло название «аль-Хамра».

Мусульманская Гранада достигла своего расцвета, после того как в 1236 году христиане захватили город Кордова. Гранада стала столицей исламской Испании, и ее правители создали невиданный прежде в Европе дворцовый ансамбль аль-Хамра. Этот шедевр был назван «самым что ни на есть красивейшим строением в мире».

Аль-Хамра своей мощью и великолепием просто сокрушила все мои прежние представления об исторических памятниках. Аль-Хамра не просто огромный дворец. Это, по сути, город на территории Гранады. У подножия высоких крепостных стен разбиты сады и возведены павильоны, дворцовый ансамбль, а также небольшая мадина (или город).

Замысел мастеров-мавров был построить комплекс Альгамбры воплотился в неповторимом стиле, сочетающем в себе ажурную, замысловатую арабскую отделку и мощь европейского Ренессанса. Своим великолепием аль-Хамра обязана тому, что мусульманские зодчие смогли собрать воедино все достижения архитектурного искусства своего времени. Вначале подбирались цвета и текстура камней для создания легкости и гармоничности пропорций. И только после этого изящные постройки роскошно декорировались.

Крепость выглядит особенно величественно на фоне снежных пиков Сьерра-Невады высотой более 3 400 метров. Аль-Хамра, построенная на 150-метровом лесистом холме Сабика, словно господствует над городом. Поэту 14 века ибн Зумруку этот холм, с которого открывается восхитительный вид на Гранаду, представлялся в образе мужа, восторженно любующегося своей женой.

Аль-Хамра во всем своем великолепии была остроена во времена правления мусульманской династии Насридов, правившей в Андалусии в 1230–1492 годах. При них Гранада стала столицей мусульманских владений на Иберийском полуострове — Гранадского имарата. Сама же аль-Хамра стала их правительственной резиденцией.

В состав обширного комплекса, заключенного в крепостные стены с башнями, входили также мечети, жилые дома, бани, сады, склады, кладбище. В настоящее время этот блистательный памятник, отстроенный арабскими мастерами, является музеем исламской архитектуры.

Представители мавританской культуры, они пожелали на землях солнечной Андалусии создать уголок неземной красоты. Так среди тенистых садов возникла аль-Хамра — административный центр и резиденция гранадских амиров. Внутренние дворики, переходы, фонтаны, водоёмы и каскады прекрасно сочетаются друг с другом.

Керамические изразцы, резьба по камню и дереву, причудливые растительные орнаменты и арабская вязь образуют пышное декоративное убранство арок, сводов, изящных столбиков, стройных колонн и резных узорчатых окон. Многие считают аль-Хамра высшим достижением мавританского искусства в Западной Европе.

Посетители входят в аль-Хамра через огромную подковообразную арку, известную как Ворота правосудия. Это название указывает на то, что во время мусульманского господства здесь собирались судьи для слушания и разбора небольших дел и тяжб.

Особенностью архитектурного декора таких арабских дворцов, как аль-Хамра, является резьба по штукатурке. Мастера вырезали на ней ажурный орнамент в виде бесконечно повторяющейся арабской узорной вязи. Поражают своей роскошью арки, напоминающие сталактиты и расположенные в совершенной симметрии.

Еще одна особенность дворца — это зиллиз, или глазурованные керамические плитки, из которых составлен сложный геометрический рисунок. Такая яркая красочная облицовка цоколя оттеняется матовым известняковым орнаментом, покрывающим верхнюю часть стены.

Из всех дворов аль-Хамра особенно впечатляет Львиный дворик. Он считается «самым ярким образцом слияния арабской и испанской архитектуры». В одном путеводителе по Гранаде объясняется: «Некоторые шедевры искусства не поддаются воспроизведению. То же можно сказать и о Львином дворике гранадской Альгамбры».

Аль-Хамра также известна своими неповторимыми по красоте садами, фонтанами и водоемами. В Испании, как и по всему Средиземноморью, арабы создавали сады, сочетая особенности архитектурных стилей садово-паркового искусства Востока и Византии.

Как отмечает Энрике Сордо в своей книге «Мавританская Испания», «арабские сады были подобием истинного рая». Господство архитектуры ислама ощущается здесь повсюду. Испанский писатель Гарсиа Гомес писал: «Коран дает подробное описание рая как пышного сада… изобилующего водными потоками».

Главный мотив архитектуры Альгамбры — вода, а это большая роскошь для мавров, жителей знойной и засушливой пустыни. По замыслу архитекторов, вода должна была создавать прохладу и услаждать слух своим журчанием. Прямоугольные водоемы, отражая яркую синеву испанского неба, также расширяют пространство и создают ощущение простора.

Рядом с аль-Хамра на соседнем холме Серро-дель-Соль находится летняя резиденция гранадских амиров — Хенералифе. Этот дворец-сад — прекрасный образец арабского ландшафтного искусства, признанный «одним из самых красивых и уютных садов в мире». Это название заимствовано от арабского слова «Джаннат аль-Ариф», которое переводят как «сад архитектора».

В былые времена с замком аль-Хамра он соединялся мостом и, по всей видимости, был местом отдыха гранадских правителей. Дворик ведет нас к Каскадной аллее. Все здесь очаровывает легкостью, трепетом ярких красок и благоуханием постоянно цветущих садов.

Свет и вода играют важную роль в общей композиции. В уголке парка, спланированном террасами, журчит вода. Она пенится в каскадах, сверкает брызгами фонтанов, резко бежит по каналам и льётся, наполняя пруды и водоёмы. Всё это — в окружении кипарисовых аллей, апельсиновых деревьев, цветущих клумб на фоне покрытых вечными снегами горных вершин и ярко-голубого неба.

Романтическая атмосфера этого места вдохновила Вашингтона Ирвинга на создание первого в американской литературе сборника рассказов «Альгамбра». «Сколько сложено легенд и преданий, былей и поверий, сколько испанских песен и баллад воспевают любовь и рыцарскую доблесть, память о которой хранят стены этого восточного замка!», — писал Ирвинг о крепости аль-Хамра.

Мавританские поэты описывали аль-Хамра как «жемчужину в изумрудах», выделяя яркие цвета строений на фоне зеленого леса, когда-то занимавшего подножия горы. Несмотря на долгие годы упадка, вандализма и порой неразумной реставрации Альгамбра на данный момент является одним из лучших образцов мавританской архитектуры в Европе, избавленного от культурного влияния Византии.

Основной задачей архитекторов аль-Хамра было покрыть каждый квадратный сантиметр зданий искусными украшениями вне зависимости от размера. Даже там где были вставки из дерева, на них также вырезаны различные украшения. Используется классическая арабская каллиграфия, стены украшены словами «Лишь Аллах Победитель».

Потеря Гранады

Однако дни Гранады и династии Насридов были сочтены. В начале 1492 года замок пал под натиском католической монархической четы Фердинанда II Арагонского и Изабеллы Кастильской. Знаменитая королева Изабелла, та самая, которая поклялась не снимать и не стирать свою белую рубашку, пока не изгонят последнего араба из Иберии.

А началось это падение Гранады за 400 лет до этой трагической даты. После 1031 года Кордовский халифат раскололся на ряд имаратов, самым значительным из которых был Гранадский Имарат, где мусульманское владычество продлилось вплоть до 1492 года. А в это время в Кордове вышли из повиновения Сарагоса, Толедо, Бадахос, а также почти весь восток и большая часть южного района имарата. Возникла Тайфа — система феодальной раздробленности позднего Кордовского халифата.

К моменту, когда войска католических монархов Испании подошли к стенам Гранады, этим городом управлял амир Боабдиль. Боабдиль — это искаженное на испанский манер имя Абу Абдулла. Мухаммад XII Абу Абдулла был последним амиром Граданского Имарата. Причем правил он Гранадой два раза с перерывом в 1482–1483 и 1485–1492 годах.

В 1483 Абу Абдулла был взят в плен после поражения от испанцев в Лусене. Обрел свободу после смерти своего отца в 1485. Ему пришлось пойти на уступки в Кастилии. Абу Абдулла сумел объединить страну, но его власть становилась всё слабее. Страна погружалась в хаос. Испанцы выигрывали всё новые сражения, а гражданская война продолжалась, поскольку Абу Абдулла пытался вернуть себе власть.

В 1487 испанцы завоевали Малагу. В 1489 пала Альмерия. А уже весной 1491 года объединенные войска Арагона и Кастилии под командованием Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской подошли к стенам Гранады.

Предприняв несколько неудачных попыток разбить осадную армию, Абу Абдулла, руководивший обороной города, обращался за помощью к марокканским правителям маринидской династии, к Усманскому султану. Однако помощь не пришла, и Абу Абдулла принял решение о сдаче города. 2 января 1492 года испанские войска вошли в Гранаду.

Стенание мавра

Когда Абу Абдулла сдал город королевской чете Фердинанду и Изабелле, он вместе со своей семьей бежал в горы. Говорят, что он остановился на одном из мест, которое сейчас известно как Эль-Суспиро-дель-Моро (Стенание мавра). Отсюда он мог видеть весь комплекс аль-Хамра.

Когда он прощальным взором окинул свой прославленный красный замок, мать сказала ему: «Оплакивай, как женщина, то, что не смог защитить, как мужчина!» Сегодня около трех миллионов туристов ежегодно посещают аль-Хамра. Они, как и Абу Абдулла, могут обозревать всю панораму Гранады с холма, на котором высится арабский замок — жемчужина Гранады. Если вам доведется когда-нибудь побывать здесь, то, возможно, вы поймете, почему так горько стенал последний мавританский властитель.

После завоевания Гранады христианами аль-Хамра начинает меняться. Наружные украшения замазываются побелкой, картины и позолота стерты, мебель поломана.

Последующие короли начали варварскую и бессмысленную перестройку замка.

Большая часть зимнего дворца была разрушена, комнаты были переделаны в итальянском стиле, посреди одного из мавританских зданий был построен новый дворец. В последующие годы следы мавританской архитектуры постепенно уничтожались. В 1812 году Наполеон задумал взорвать одну из башен аль-Хамра, однако весь замок, к счастью, избежал подобной судьбы.

Экспедиция Колумба и деньги мусульман

Падение Гранады в 1492 году было концом жизни и деятельности мусульман в Испании, и в глазах современников явилось ударом для всего мира. Захват Гранады имел историческое значение, как для христианского мира, так и для мусульманского. Христиане Европы рассматривали завоевание города как возмездие мусульманам за то, что они смогли 40 годами ранее — в 1453 году занять Константинополь.

Кроме того, католическим правителям Испании достались несметные сокровища Гранады и всей Андалусии. А в это время в Кордове, в крепости христианских королей «Алькасар», бывшей резиденции кордовских халифов «аль-Каср», происходили не менее значимые для судеб Европы события. В 1486 году в Алькасаре переселенец из Лиссабона и генуэзец по рождению, некто Христофор Колумб представил Фердинанду Арагонскому и Изабелле Кастильской фантастический проект путешествия в Индию.

В год захвата Гранады испанские монархи приняли Христофора Колумба в Алькасаре перед подготовкой им своего первого путешествия в Индию. Фердинанд и Изабелла решились поддержать план Колумба. Причем они снарядили его экспедицию именно на средства, награбленные в Гранаде.

Сегодня любой желающий может увидеть в центре парка Алькасара скульптуру, посвященные этому историческому моменту — Изабелла и Фердинанд провожают Колумба в экспедицию.

В октябре того же года — года падения Гранады — Колумб, как известно, открыл Америку, и началась совсем другая история. В этой новой истории блеск и слава Кордовы, Гранады, да и всей Андалусии, некогда мощной исламской державы — если не забылись, то затерлись.

Таким образом, весьма знаковым фактом для мусульман Испании и всего мира является тот факт, что открытие Америки Христофором Колумбом состоялось в том же году, что и сдача мусульманами Гранады войскам католических монархов. Причем на деньги самих андалусских мусульман.

Изгнание мусульман

Первоначально после падения Кордовы и Гранады мусульманам, оставшимся под властью католических правителей, было разрешено сохранять свои земли, законы и обычаи, исповедовать Ислам. Эта свобода вероисповедания и гарантия веротерпимости была одним из условий Гранадского договора, по которому последний амир Гранады уступал город католическим королям.

Однако уже через десять лет после падения Гранады в 1502 году был издан указ Католических королей, согласно которому все мусульмане Арагонского и Кастильского королевств были обязаны принять христианскую веру или покинуть пределы Испании. Испанские мусульмане официально больше не существовали.

Согласно этому указу все мечети превращались в церкви. Тогда же был разрушен минарет при Кордовской мечети, вместо которого была воздвигнута пятиярусная колокольня.

Многие насильно крещенные мусульмане и их потомки втайне оставались приверженцами Ислама. Они по-прежнему разговаривали на родном языке и следовали своим традициям в одежде.

Этих насильно крещенных мусульман называли «морисками». Некоторые деятели католической церкви, как например Педраса, каноник из Гранады, хорошо знавший жизнь и нравы крещенных мусульман, писали о высокой нравственности, честности, трудолюбии и милосердии бывших мусульман.

Тем не менее, нагнетаемая религиозная нетерпимость толкала соседей-христиан на обвинения бывших мусульман в монополии ремесел, торговли и взяточничестве, в том, что не идут в монахи, а женятся и потому число их растет и растет. В ход шли и классические наветы в том, что они отравляют воду и пищу христиан, пьют человеческую кровь и т. п.

Особенно подозрительной христианам казалась «излишняя» чистоплотность мусульман. Выкрещенные мусульмане подвергались постоянной слежке по подозрению в тайном исповедании ислама. В таких условиях мориски неоднократно поднимали восстания. Самое крупное восстание произошло в 1568–1571 годах и привело к гибели многих еще остававшихся в живых хранителей исламской культуры и традиций.

Далее, когда в середине 16 века Усманский Султанат занял главенствующее положение среди исламских держав Средиземноморья, недоверие испанских монархов к морискам еще больше возросло. Христианских правителей мучили страхи, что в случае вторжения мусульманских войск султана в Испанию гранадские мориски выступят на их стороне.

В итоге очередной правитель Испании Филипп II издал указ, положивший конец терпимости к проявлениям арабской культуры в одежде и языке. Мориски были обязаны брать христианские имена; все книги и документы на арабском языке подлежали уничтожению; дети морисков должны были проходить обучение исключительно в католических школах.

Ответом на эти меры стали новые восстания морисков. Восставшие мориски отрекались от христианства, захватывали горные районы, договаривались о поддержке с главами мусульманских государства Северной Африки, пробуждали память о прежних мусульманских корнях среди уже частично ассимилировавшихся морисков. В итоге в начале 17 века очередной король Филипп III издал указ об окончательном изгнании морисков из Испании. Таким образом, чуть более чем через 100 лет после падения Гранады, пребыванию мусульман в Испании был положен конец.

Праздник изгнания мавров

Очень болезненным для мусульман является не только осознание всей трагичности произошедшего с ними после утери своей сказочной родины — Андалусии. В огромной степени солью на раны мусульман является отношение к произошедшему со стороны самих испанцев.

Дело в том, что в испанской культуре утвердилась традиция празднования события изгнания мусульман из Андалусии. Речь идет о празднике «Мавры и христиане», который отмечается несколько раз в год в самых разных регионах Испании. Суть праздника — ликование испанцев по поводу изгнания мусульман из Андалусии.

Особенно масштабно этот праздник проходит в тех районах Испании, где мусульманское присутствие было более длительным. Праздник длится несколько дней, в течение которых его участники могут наблюдать множество театрализованных постановок и инсценировок. Участники празднования разыгрывают сценки «Выборы Короля Мавров» и «Короля Христиан», театрализованные сражения и штурмы игровых крепостей.

Особых декораций для праздника не строят — ими становятся узкие средневековые улицы города. И только на главной площади, где развернутся основные действия праздника, каждый год сооружают деревянную крепость. Развязка наступает в последний день, когда «христиане» отвоевывают свой замок у «мусульман».

В прежние годы во многих местах в завершение этого праздника прилюдно сжигали куклу, которая, на взгляд празднующих, олицетворяла пророка Мухаммада (мира ему). Однако сегодня под давлением требований политкорректности от этого предельного оскорбительного для мусульман элемента празднования практически повсеместно отказались.

Духовная Реконкиста

Реконкиста Андалусии, то есть ее отвоевывание у мусульман, очень дорого далась самим испанцам и самим мусульман. Около 800 лет мусульмане владели этой благодатной землей. С 711 года, когда на берегах Андалусии высадился головной отряд мусульманских воинов, до 1492 года, когда испанцам удалось отвоевать у мусульман последний оплот Ислама на этой земле — города Гранада.

Новые хозяева Андалусии отличались небывалой для того времени веротерпимостью и легко уживались с представителями других религий — христианами и вечно гонимыми евреями. Мусульмане научили испанцев делать керамические изделия и играть в шашки, засадили полуостров садами, провели воду, возвели величественные крепости и роскошные дворцы…

Но разложение правящих династий и ослабление духа самого мусульманского общества сделали свое дело. Мусульмане не смогли удержать дарованную им Аллахом землю и отступили на африканский континент. Цитадель Ислама не устояла под ударами воинов испанского Крестового похода. Однако дни цитадели католичества тоже оказались не вечными.

Испанцы нашего времени своими же руками начали рушить последние оплоты католичества на этой земле. В подтверждение тому характерная для современной Европы картина — Испания провожала меня домой демонстративно целующимися на мадридском вокзале геями.

Страна великой духовной культуры скатилась, буквально, на наших глазах в пропасть разложения морали, ценностных устоев и откровенного извращения. Чего стоила Реконкиста Андалусии, если потомки тех христианских победителей сдали свою страну людям, нарушающим все мыслимые заповеди Всевышнего. Мне больно видеть страну моей мечты в таком состоянии.

Однако сегодня мусульмане вновь возвращаются на оставленные некогда земли, вновь строят мечети и распространяют Слово Аллаха. Сегодня мусульмане разворачивают новую Реконкисту Андалусии — духовную. Они начали отвоевывать сердца жителей этого края для Истины. И новыми героями Андалусии уже становится новое поколение ее сынов с испанскими фамилиями, но с уже мусульманскими именами.

---