Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
ДИАЛОГ ЦИВИЛИЗАЦИЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
05.10.2011

1.9. Элизабет Бриги. Диалог в качестве внешней политики: пример Италии

Понятие диалога затрагивает саму суть внешней политики, если вообще не является причиной ее существования. Согласно недавним исследованиям, невозможно воспринимать внешнюю политику иначе, чем как часть отношений и диалога между «действующими лицами» современной международной политики, будь то государственные или негосударственные структуры (см., например, Кэмбелла 1992/1998). Подобно мосту, внешняя политика соединяет этих «действующих лиц». Она является инструментом, посредством которого осуществляется взаимный обмен и влияние.

Более того, согласно русскому философу Михаилу Бахтину, в процессе постоянного общения и переговоров, или, другими словами, непрерывного диалога, создаются и изменяются национальные и другие особенности этих «действующих лиц» (Тодоров, 1981; Неуманн, 1996, 1999). В современных международных отношениях внешняя политика является центром этого процесса.

Конечно, внешняя политика может служить проводником и других форм «общения», например с помощью использования бомб и танков вместо слов и аргументов. Действительно, в течение долгого времени существовала единственная концепция внешней политики, которая и сейчас господствует в некоторых регионах мира. Это концепция заключается в том, что внешняя политика является инструментов войны и существует для ведения войны. Такая внешняя политика осуществляется в интересах и обязательно при поддержке военно-промышленного комплекса, а сила и власть играют в ней главенствующую роль.

Было бы глупо отрицать, что до сих пор существует такой подход к внешней политике, по крайней мере в некоторых странах мира, но надо признать, что со времен окончания «холодной войны» культурные, идейные и даже идеалистические аспекты внешней политики снова вышли на первый план. Насколько изменился способ, которым проявляет себя власть в международной политике, осуществлялся переход от жестких к мягким способам воздействия, от силового к экономическому, культурному или социальному влиянию (Най, 1991), настолько изменилась и сама внешняя политика (Хилл, 2003). В частности, общение и культура стали двумя ключевыми факторами внешней политики, так как те, кто делает внешнюю политику в разных странах мира в последнее десятилетие или около того, хорошо усвоили азы взаимопонимания.

В этом контексте диалог стал часто выступать в роли как инструмента, так и цели внешней политики. Диалог в широком смысле стал часто использоваться в качестве инструмента для достижения желаемых целей, например, расширения экономического сотрудничества, укрепления региональной стабильности, достижения мирного сосуществования различных этносов, религий и культур. Но диалог сам по себе часто являлся и целью, а также средством поощрения, помощи и защиты.

С конца Второй мировой войны в большинстве случаев внешняя политика Италии проводилась под знаком такого диалога, представляющего собой как инструмент, так и цель. Я хотела бы на примере этой страны провести оценку роли диалога в современной внешней политике.

Менее чем через десять лет после окончания Второй мировой войны Италия, в то время поверженная и голодающая, была готова начать новый отсчет в своей внешней политике. После десятилетнего периода реконструкции, в ходе которой Италия сделала выбор в пользу Европы (1950–1957) и присоединилась к НАТО (1949), начиная с 1955 года, страна взяла совершенно новый курс во внешней политике, влияние которого будет доминирующим в течение всей эры «холодной войны»; основополагающим принципом его является идея диалога между религиями, цивилизациями и идеологиями.

В период между серединой 50-х и концом 60-годов прошлого века, когда страна двигалась левым курсом во внутренней политике, был принят ряд инициатив, направленных на проведение политики так называемой «первой разрядки», в соответствии с идеей, высказанной в начале 40-х годов бывшим министром иностранных дел, социалистом Пьетро Ненни, согласно которой, Италия является синтезом «Запада и Востока».

В политическом плане такие деятели, как президент Италии Джованни Грончи и премьер-министр Аминторе Фанфани, стали сотрудничать с СССР, Китаем и ГДР, тем самым был брошен вызов разделению мира на сферы влияния, господствовавшему во время «холодной войны» (Бедески Магрини, 1992). В экономическом плане активная деятельность главы государственной компании Ente Nazionale Idrocarburi (ЭНИ) Энрико Маттеи, президента известной компании Fabbrica Italiana Automobili Torino (ФИАТ) Витторио Валлетта и других позволила Италии установить взаимовыгодное экономическое сотрудничество с такими странами, как СССР, Иран, Алжир и Ливия. В духовном плане реформистские и пацифистские устремления Папы Иоанна XXIII стали следствием не только решений Второго церковного собора Ватикана, но и возрастающей потребности в мирном сосуществовании народов, а также признания диалога в качестве средства достижения мира и сотрудничества между религиями.

Более того, многие итальянцы разделяли мнение о том, что диалог и экуменизм являются эффективными инструментами и благородными целями мировой политики. Среди них был мэр Флоренции Джорджио Ла Пира. Он стал инициатором ряда рабочих встреч, проведенных во Флоренции с начала 50-х годов, на которых политические деятели, представляющие восточные и южные регионы мира, обсуждали вопросы мирных отношений между религиями, идеологиями и цивилизациями. На этих встречах раздавались призывы следовать по «дороге Исайи» и перековать мечи на орала (Скиволетто, 2003).

Идея активного диалога и посредничества в международных делах оставалась главной отличительной чертой внешней политики Италии в последующие десятилетия: начиная с политики Джулио Андреотти и участия в «европейско-арабском диалоге» в 80-е годы и заканчивая урегулированием последствий падения Берлинской стены и участием в Центральноевропейской инициативе, призванной расширить культурные и экономические отношения между западом и востоком Европы.

Многочисленные факторы способствовали укреплению и стабильности подобной внешней политики Италии. Во-первых, влияние католицизма и дипломатия Ватикана. Во-вторых, использование разных универсальных методов (или иногда нейтральная позиция), осуществляемое при поддержке двух основных партий Италии: левой Partito Communista Italiana (Коммунистическая партия Италии) и центристской Democrazia Christiana (Христианские демократы). В-третьих, отсутствие сильной национальной идентификации, что упрощало ведение диалога между Италией и «другими», или «противниками». В-четвертых, отсутствие сильных государственных учреждений на внешнеполитической арене, что, в свою очередь, позволило расширить участие партий, движений, негосударственных организаций и интеллигенции во внешней политике и укрепить стремление проводить параллельную и самостоятельную внешнюю политику.

Итальянская внешняя политика, основанная на диалоге, не избежала двусмысленностей и неудач. Конечно, при проведении этой политики существовал разрыв между намерениями и результатами, между амбициями и достижениями. Не говоря уже о противоречиях и трудностях, которые являются следствием проведения такой политики, если учесть то прочное положение, которое Италия занимает в «западном лагере». Если бы все было так, как могло быть, то диалог как инструмент и цель внешней политики пережил бы «холодную войну» и повлиял бы на проведение внешней политики Италии в период после окончания «холодной войны».

Начиная с 1989 года, в период после окончания «холодной войны», внешняя политика Италии демонстрировала склонность к продолжению политики диалога. Влияние католицизма и приверженность идеалам, общим для всего человечества, а также стремление поддерживать тесные отношения с южными регионами мира до сих пор прослеживается в деятельности таких организаций, как Comuniti di Sant’Egidio, католической негосударственной организации, которая в настоящее время имеет сильное влияние в мире «официальной» дипломатии.

Левоцентристские правительства в особенности стремились представить себя в качестве последователей этой внешнеполитической традиции и, что очень примечательно, активно проводили политику диалога в отношении многих «проблемных» или «враждующих» стран: Северной Кореи (с которой Италия установила официальные дипломатические отношения в марте 2000 г., первой из стран «большой семерки»), Ливии (которую несколько раз посетил бывший премьер-министр Романо Проди и бывший министр иностранных дел Ламберто Дини в 1996 году), Ирана (переговоры с правительством д’Алема в 1998–2000 гг., которое стремилось закрепить «поворот к умеренной политике» в Иране, осуществленный президентом Хатами, – Гуаззоне, 2001, Пиоппи, 2002). В рамках Европы различными центристскими правительствами в 90-е годы был выдвинут ряд инициатив, направленных на ведение диалога, например начат Барселонский процесс (Европейско-средиземноморское партнерство – Алибони, 1999).

Однако второе правительство Берлускони (май 2001 г.), кажется, отчасти нарушило эту последовательность и провозгласило новый курс. Несмотря на то что в период с июля по декабрь 2003 года, когда Италия председательствовала в ЕС, было выдвинуто и поддержано много инициатив, среди которых создание Fondazione per il Dialogo tra le culture e le Civilta (Фонда за диалог между культурами и цивилизациями), на встрече на высшем уровне в Неаполе, прошедшей 2–3 декабря 2003 года, правительство Берлускони стало придерживаться другой стратегии во внешней политике, особенно в отношениях с «проблемными» странами и регионами.

Твердый атлантизм сочетается с возрождением неонационалистических тенденций и широким распространением евроскептицизма. Это переросло в относительно пренебрежительное отношение к таким регионам, как Средиземноморье, а также привело к трудностям в установлении контактов с умеренными режимами Ближнего Востока. Проявилось полное отсутствие способности к диалогу со странами и народами для укрепления мирного сосуществования различных религий, этносов и культур.

Вряд ли это является случайностью. Как я упомянула в начале доклада, внешняя политика сильно зависит от национальной принадлежности. Как только Италия стала больше и увереннее, чем прежде, заявлять о своих национальных особенностях, это привело к ограничению ее способности вести диалог с другими странами. Перед внешней политикой Италии, а также перед многими другими «действующими лицами» мира современной политики стоит задача разорвать этот порочный круг национализма и «политики идентификации», перейдя к эффективному политическому развитию.

Библиография

1. Aliboni. RItaly and the Mediterranean in the 1990s // S. Stavridis, T. Couloumbis, T. Veremis et al. The Foreign Policies of the European Union’s Mediterranean States and Applicant Countries in the 1990s. – Basingstoke: Macmillan, 1999.

2. Bedeschi Magrini, A. Spunti revisionistici nella politica estera di Giovanni Gronchi Presidente della Repubblica // Di Nolfo, E., Vigezzi, B., Rainero, R.H. L’Italia e la politica di potenza in Europa, 1950–1960. – Settimo Milanese: Marzorati, 1992.

3. Campbell, D. Writing Security: United States Foreign Policy and the Politics of Identity. – Minnesota, MN: Minnesota University Press, 1992/1998.

4. Frankel, P. H. Mattei, Oil and Power Politics. – London: Faber, 1960

5. Guazzone, L. Le iniziative diplomatiche verso Iran, Iraq e Libia // R. Aliboni, F. Bruni, A. Colombo et al. E. L’Italia e la politica internazionale. – Bologna: Il Mulino, 2000.

6. Hill, C. The Changing Politics of Foreign Policy. – Basingstoke: Palgrave, 2003.

7. Lo Martire, C.M. Enrico Mattei: l’uomo che sfid? i signori del petrolio. – Milano: Mondatori, 2004.

8. Neumann, I. Russia and the Idea of Europe. – London: Routledge, 1996.

9. Neumann, I. Uses of the ‘Other’: The East in European Identity Formation (Minneapolis, MN: Minnesota University Press, 1999.

10. Nye, J. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. – New York: Basic Books, 1990.

11. Pioppi, D. Protagonista o comparsa? Il ruolo dell’Italia nel processo di normalizzazione della Libia // Afriche e Orienti. – 2002, № 3. – Р. 50–56.

12. Scivoletto, A. Giorgio La Pira: la politica come arte della pace Roma: Edizioni Studiorum, 2003.

13. Todorov, T. Mikhail Bakhtine. – Paris: Seuil, 1981.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.