Славянофилы о западном христианстве

Кузнецов А. В.

В начале XXI века человечество все чаще встречается с глобальными проблемами, решение которых возможно только совместными усилиями. Поэтому сотрудничество верующих, принадлежащих к разным религиозным направлениям, приобретает все большую актуальность. И прежде всего в рамках различных направлений христианства. Однако для успешного решения современных проблем важно не забывать о том, что уже сделано нашими предшественниками. В частности, ранними славянофилами, оказавшими на общественное мнение России значительное влияние.

Между тем в наше время многие исследователи отмечают, что «славянофильство как явление русской общественной жизни 40–50-х годов ХIХ в. изучено недостаточно»[1]. В еще меньшей степени разработан вопрос об отношении славянофилов к другим течениям.

Эти отношения складывались параллельно с процессом формирования самого славянофильства как философско-религиозного движения.

При этом славянофилы не отвергали необходимость заимствования достижений научной мысли на Западе. Но, по их мнению, эти заимствования России необходимы, но они обязательно должны преломляться через призму православного сознания. Как отмечал прот. В. Зеньковский, «в славянофильстве, при всей остроте и напряженности их критики Запада, антизападничество было не только не сильно (сравнительно с другими однородными направлениями), но даже постоянно смягчалось их христианским универсализмом»[2].

В этой связи огромное влияние на сознание тогдашнего светского интеллигентного общества оказала немецкая философия, особенно Шеллинг и Гегель. Неудивительно, что в некоторых исследованиях, посвященных славянофилам, высказывались мнения о заметном влиянии на них идей этих философов. Так, например, А. Л. Блок, русский публицист и философ западной ориентации, даже высказывал мнение, что славянофильство в сущности представляет собой лишь некоторое своеобразное отражение западноевропейских учений, преимущественно философии Шеллинга и Гегеля. С чем в полной мере соглашаться, конечно, нельзя. Ибо хотя славянофилы были хорошо знакомы с трудами немецких философов и не могли не учитывать их при разработке собственных концепций, но речь идет о их творческой переработке, а не о прямом заимствовании.

Связь с духовной жизнью Западной Европы весьма существенна для понимания сути славянофильского движения и, в частности, его отношения к западному христианству. При всей критичности славянофилов в этом вопросе не следует делать вывод о том, что их отношение и к католицизму, и к протестантизму было сугубо отрицательным. Все доброе и назидательное в жизни западного христианства не было обойдено вниманием славянофилов. Немало положительных замечаний было высказано ими в их полемических статьях, письмах, обзорах и критических разборах.

А. С. Хомякову принадлежит преимущественно, заслуга формирования религиозного творчества славянофилов. Свое учение он раскрыл в форме полемики с западными вероисповедными системами. Но, критикуя их теневые стороны, основатель славянофильства выявляет и их положительные стороны.

Он придавал большое значение Реформации, которая явилась действенным стимулом для духовно-нравственного возрождения западного христианства. Говоря, например, о характере немецкой Реформации, А. С. Хомяков указывал на ее положительное значение: «Проснулась надежда основать убеждения человека на началах высших, чем рационализм и юридическая формальность — писал он, — … свежее и бодрое протестантство, полное юных мечтаний и какой-то строгой поэзии, облагородило личность человека и влило новую кровь даже в истощенные жилы одряхлевшего латинства»[3].

Рассматривая религиозно-философское наследие А. С. Хомякова, следует отдать должное не только его вполне обоснованной критичности, но и искренней самокритичности. Сравнивая православие с протестантизмом, он не боялся говорить и о негативных явлениях в жизни Русской православной ц еркви, назревших, но не решенных вопросах. В частности, в своем письме к А. И. Кошелеву А. С. Хомяков отмечал: «Я совершенно готов допустить и допускаю во многом огромное превосходство Запада, особенно протестантского, над нами»[4].

В заслугу протестантизму А. С. Хомяков ставил то, что это западное направление христианства дало Священное Писание всем верующим без исключения и тем самым способствовало богословскому развитию западных христиан. «Я не думаю утверждать, — пишет он, — что протестанты относятся равнодушно к истолкованию Священного Писания (это была бы клевета, недостойная честного человека, не думаю также отрицать достоинства их трудов по этой отрасли человеческого знания»[5].

Признавая заслуги протестантов в изучении Священного Писания, святоотеческой письменности и церковной истории, А. С. Хомяков уточняет: «Не должны ли мы со стыдом признаться, что большинство народа у вас (лютеран. — Авт.) гораздо более знакомо со Свящ. Писанием, чем наши соотечественники? А ваше духовенство и даже миряне не лучше ли изучили церковную историю и писания святых отцов, чем наши ученые и богословы?»[6] Критикуя противоречивость в отрицании протестантами Священного Предания, А. С. Хомяков вместе с тем указывает, что «предание как факт несомненный существует у реформаторов, хотя они всеми силами отвергают его принцип и законность»[7].

В молодости А. С. Хомяков мечтал о воссоединении всех Церквей, стремился «увидеть весь мир христианский, соединенный под одним знаменем истины». Искренне веря в воссоединении христианских Церквей, он писал: «Многие русские люди повторяют молитву «о соединении всех» не одним языком и голосом, но душой и сердцем»[8]. Ибо это, несомненно, помогало бы не только церковному единению, но и церковному социальному служению. Интегрировав усилия, западные христиане (католики и протестанты) и христиане восточные (православные) могли бы более эффективно решать многие социальные проблем. Однако при этом основные надежды он возлагал все же на протестантов, значительно более близких православным, чем католики.