О каком искажении Библии говорил Пророк?

Ибрагим Камаль Тауфик,
д. ф. н., профессор, председатель Российского общества исламоведов

В настоящей статье мы остановимся на отношении Корана к иудейскохристианскому Священному Писанию – к Библии. Вскользь о коранической позиции касательно иудеев и христиан говорилось в предыдущих статьях, где мы показали, что ислам признает небесное посланничество Моисея и Иисуса, подчеркивает божественность Библии (аль-Китаб) с двумя главными ее частями – Торой (ат-Таурат) и Евангелием (аль-Инджиль), отмечая их последователей почетным прозвищем «люди [богооткровенного] Писания» или «люди Библии» (ахль аль-Китаб). Было указано также, что религиозное многообразие, сосуществование, наряду с исламом, христианства, иудаизма и других верований, вполне соответствует Божьему плану мироустройства; что имеющиеся между разными религиями/конфессиями вероучительные разногласия не должны стать источником вражды и вооруженных конфликтов, но подобает оставить спорные вопросы на решение Бога в Судный день; что в ожидании такого Суда люди разных вероисповеданий должны быть открыты друг другу, сотрудничать между собой в добре, соревноваться во имя общего блага. Для углубления взаимопонимания с другими религиями Коран призывает своих приверженцев вести диалог, особенно с христианством и иудаизмом, – диалог доброжелательный и максимально позитивный:

Спорьте с людьми Библии

Только наиблагообразнейшим образом…

Говорите им:

«Воистину мы веруем,

И в ниспосланное нам, и в ниспосланное вам;

Бог наш и Бог ваш – един»

(29:46)

Однако вразрез с этими плюралистическо-толерантными установками значительное число богословов фактически сводит на нет кораническое признание христианства и иудаизма, со ссылкой на сам Коран утверждая о принципиальном отходе христиан и иудеев от истинной веры и об их субстанциональном извращении исконной Библии. Кораническую критику некоторых иудейских и христианских сект Аравии они неправомерно распространяют на иудаизм и христианство вообще.

Прежде чем приступить к обсуждению тезиса об искажении (тахриф) небесного, первоначального текста Библии, хотелось бы отметить следующую особенность этого вопроса сравнительно с обсуждаемыми выше темами, в отношении которых современная мусульманская мысль постепенно отходит от узкоригористического, полемикоконфронтационного подхода средневековых богословов: в вопросе об искаженности Библии все обстоит как раз наоборот, ибо традиционная, классическая позиция была менее радикальной и менее категоричной. И это объясняется тем фактом, что современные полемисты берут на вооружение многие результаты западной либерально-реформаторской и секуляристской критики Библии (а точнее, критики традиционного, ортодоксального взгляда на нее). Апеллируя к этой критике, радикальные полемисты полагают, что они тем самым подтверждают и подкрепляют слова Корана об «искажении» Библии.

Но это настоящая медвежья услуга Корану и исламу, так как подрыв авторитета Библии бросает тень и на Коран, который – вопреки предположениям недальновидных полемистов – не говорит об искажении Библии, а подтверждает ее подлинность. И вместо злорадного перенимания такой критики нашим богословам следовало бы, с одной стороны, более серьезно задуматься над ее теоретико­методологическими сторонами для переосмысления традиционного подхода к этим текстам, а с другой – перейти от полемики к сотрудничеству с христианскими и иудейскими богословами ради выработки достойных ответов современным вызовам во имя сохранения и укрепления позиций всех трех посланий единого Бога – Торы, Евангелия и Корана.

Айаты об искажении

В обоснование тезиса о фальсификации первоначального текста Библии богословы­полемисты прежде всего ссылаются на коранические откровения, согласно которым приверженцы Библии «искажают (йухаррифун) Слово Божье (Калям Аллах)», или «искажают речения (аль-калим)» (2:75; 4:46; 5:13, 41). Порой к этим аятам присоединяют и слова Корана о том, что христиане и иудеи «искривляют Писание своими языками» (йальвун альсинатахум би-ль-Китаб – 3:78); «сочиняют Писание собственными руками» (йактубун аль-китаб би-айдихим – 2:79); «скрывают» (йактумун) истину или часть Писания (2:42; 3:187; 5:15; 6:91 и др.); «забыли (насау) часть из Завета [Божьего] им» (5:13, 14); и т. п.

Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что такие ссылки богословов-полемистов на Коран фактически представляют тот самый некорректный метод вырывания слов из контекста, который в мусульманской традиции известен как «прием “не творите молитву!»« (тарикат «ла такрабу ас-салата»). Слова «не творите молитву!» действительно имеются в Коране, в аяте 4:43, и кто­то может сделать здесь остановку, оторвав их от последующих – «будучи пьяными». Ибо в самом Коране четко указывается, о каком искажении идет речь, и сие искажение не имеет никакого отношения к фальсификации библейского текста.

В самом деле, выражение йухаррифун аль-калим, «искажают слово/речь», в Коране встречается трижды – в аятах 4:46, 5:13 и 5:41, а выражение йухаррифунаху, «искажают его», то есть искажают калям Аллах («слово Божье»), – лишь один раз, в аяте 2:75. Согласно последнему аяту, «некоторые из них (иудеев) слышали слово Божье / И, поняв его, искажали его». Но ведь сами эти аяты ясно указывают, что речь идет об искажении слова, уже правильно понятого, то есть не об искажении текста, а об извращении его толкования. И многие классические комментаторы (в частности, ат-Табари) полагают, что аяты подразумевают иудеев времен Моисея, которые были при нем, когда он получил десять заповедей, но к последним добавили, будто Бог оставил исполнение этих заповедей на усмотрение самих израильтян, по мере их желания и возможностей. В таком случае мы имеем дело с некоторыми современниками Моисея, кои неправильно истолковывали ниспосланный текст, но не с искажением самого текста Библии, ибо невероятно, чтобы Моисей, Аарон и последующие за ними пророки допускали нечто подобное.

Если же полагать, что в аяте подразумевается Тора времен пророка Мухаммада (и такое мнение нам кажется более правдоподобным), то последующие аяты (2:76–77) разъясняют суть «искажения»: иудеи скрывали данные им в Торе откровения, благовествующие о приходе нового посланника Божьего, Мухаммада. При обоих толкованиях, значит, речь не идет о фальсификации текста, но лишь о сокрытии его или о неправильной его интерпретации.

В аятах же 4:46, 5:13 и 5:41 повествуется об аравийских иудеях времен пророка Мухаммада, которые искажали калим, «слово/речь». Но и здесь контекст аятов недвусмысленно свидетельствует, что никакого отношения к изменению текста Библии они не имеют. Более того, в первом аяте и вовсе не говорится о Библии. Ибо полный текст аята звучит так:

Среди иудеев встречаются такие,

Кто искажает речения

И говорит [Пророку]:

«Сами‘на ва-‘асайна»,

«Исма‘ гайр мусма‘» и «ра‘ина»,

Искривляя [слова] своими устами

И глумясь над [проповедником новой] веры.

Если бы они сказали:

«Сами‘на ва-ата‘на»

«Исма» и «унзурна»,

Было бы лучше и честнее…

Как видно, в аяте обозначены некоторые мединские иудеи, которые в беседе с Пророком имели обыкновение подбрасывать едкие замечания, обыгрывая двоякие значения арабских слов или их звучание на арабском и близком к нему еврейском языках. В обращении к нему они произносили формулу, употреблявшуюся ими во время богослужения на иврите: «Шама‘ну ва-‘асину», «Слушаемся и повинуемся», что соответствует «Сами‘на ва- ата‘на» на арабском и что в слегка измененной форме звучит так: «Сами‘на ва-‘асайна», «Слышали, но ослушаемся». Точно так же выражение «исма‘ гайр мусма‘« может означать: «Слушай, да не услышишь [ничего дурного]», или подругому: «Слушай, да не будешь больше услышан», иначе говоря: «чтоб ты сгинул». И наконец, «ра‘ина» – это обращение, являющееся краткой формой от «ра‘ина сама‘ак», «обрати на нас свой слух», «выслушай нас» и допускающий толкование: «о наш пастух» (от ра‘и – пастух), и еще: «о наш безрассудный» (от глагола ра‘уна, «быть безрассудным»). В отличие от ра‘ина слово унзурна («обрати на нас свой взор», то есть «выслушай нас») не допускает подобной игры слов.

Также и в аяте 5:41 последующие слова четко разъясняют, какое «искажение речений» допускают иудеи:

Они говорят:

Если [Мухаммад] явит вам такое-то [предписание],

Примите сие,

А коли не оно, остерегитесь.

По­видимому, о том же «искажении» речь идет и в аяте 13 той же суры 5. И в этой суре, значит, «искажение» связано не с фальсификацией текста Библии, а с неправедным отношением к учению Пророка, поскольку они добивались от него не того решения, которое соответствует Божьему Закону, а того, что удовлетворяет их собственным склонностям.

Согласно одному широко распространенному преданию, обычно приводившемуся в классических толкованиях к аяту 5:41, как­то к Пророку обратились иудеи по поводу мужчины и женщины, обличенных в прелюбодеянии. Сами иудеи к тому времени уже не применяли к прелюбодеям положенное по Торе наказание в виде побивания камнями, но ограничивались бичеванием с опозориванием. И они надеялись, что Пророк станет санкционировать такую их практику. При этом они про себя решили: если Пророк присудит виновных к бичеванию, они примут его судейство, и это станет оправданием для них перед Богом, раз какой­то пророк Божий рассудил таким образом, но коли он приговорит к побиванию камнями, то не признать его суд. Но Пророк вынес решение в соответствии с предписанием Торы.

В одной версии этого предания говорится, что в споре с мединскими иудеями, отрицавшими наличие в Торе предписания о побивании камнями, Пророк требовал обратиться к самому Писанию. Когда принесли Тору и раскрыли ее, кто­то из иудеев, прикрыв ладонью стих о побивании камнями, огласил предшествующие и последующие стихи. Нечестивца разоблачили, и иудеям ничего не оставалось, как признать наличие в Торе данного стиха (Б 4556; М 1699).

Сообщают также, что когда принесли Тору, Пророк взял подушку и подложил под Писание со словами: «Верую в тебя и в Ниспославшего тебя» (Д 4449). И еще передают, как Пророк в знак уважения привстал, когда вынесли Тору [Ибн-Касир. 1990. Т. 2. С. 148].

Поэтому, если «искажение» в аяте 5:41 и связано с Торой, то лишь в том плане, что мединские иудеи неправильно истолковывали ее положение о наказании прелюбодеев, изменив побивание камнями на бичевание. Следовательно, все аяты, в которых явно сказано об «искажении» и на которые преимущественно ссылаются сторонники тезиса о фальсификации библейского текста, ни в коей мере не подтверждают этот тезис.

Не подтверждают данный тезис и остальные аяты. Взять, например, слова аята 3:78 –

Они искривляют (йальвун) Писание своими языками,

Чтоб вы приняли сие [искривленное] за Писание,

Хотя вовсе не Писание оно,

И говорят: «От Бога это».

А ведь не от Бога оно –

Сознательно навет возводят они на Него.

Сие может означать лишь неправильное толкование смысла соответствующих библейских текстов. О том же искаженном толковании, но уже в письменно­зафиксированном виде говорится, повидимому, в аяте 2:79 –

Сочиняют [вставки к] Писанию,

Выдавая их за [разъяснения слова] Божьего.

Что же касается аятов, в которых говорится о сокрытии части Писания или о забвении Завета, то это, как указывается в классических комментариях, относится к неразглашению подлинного текста библейских откровений или к сокрытию их подлинного смысла или к неисполнению соответствующих предписаний. В этой связи обычно упоминают стих о наказании прелюбодеев побиванием камнями и стихи, возвещающие о грядущем приходе нового посланника Божьего, пророка Мухаммада. Стих о побивании камнями, как было сказано, сохранился в том экземпляре Библии, который имелся у мединских иудеев, он присутствует в иудейско-христианском каноне Библии. А библейские стихи с благовестием о Пророке еще средневековые мусульманские авторы обнаруживали сотнями. Значит, ни о какой­либо утрате первоначального библейского текста речь здесь не идет.

А раз преданы огласке главные стихи Библии, прежде скрываемые, – с предписанием о наказании прелюбодеев и с пророчествами о посланничестве Мухаммада, – то тема «сокрытия» фактически была снята с повестки дня. И об этом свидетельствует, в частности, аят 15 суры 5:

О люди Писания!

Наш Посланник явился к вам,

Дабы открыть многое из того,

Что сокрыли вы из Писания,

И дабы многое [такое] простить.

Согласно некоторым толкователям, в последней строке говорится об обходе молчанием ряда «сокрытых» предписаний Библии, которые являются второстепенными и уже потеряли свою значимость для человеческого сообщества. Другие же толкователи понимают эту строку в смысле прощения грехов тем иудеям. И к прощению призывает аят 13 той же суры 5, в котором после упоминания об искажении речений, забвении части из Завета и постоянных недружественных проявлений мединских иудеев в отношении Пророка следует наставление Божье:

Но прости ты их и извини –

Ведь любит Бог людей великодушных.

Такой кроткий тон вряд ли был бы уместен, если бы речь шла о фальсификации (тем более субстанциональной) библейского текста. Одновременно в этой толерантности заложен и поучительный урок нам в плане «наиблагообразнейшего диалога» с представителями иных конфессий.

Другой урок, на сей раз касательно объективности, подает нам Всевышний во всех обсуждаемых нами выше аятах, когда Он постоянно оговаривает: искажение или сокрытие творят не все иудеи, а «часть», «некоторые» из них. Значит, искажение, если оно и касается непосредственно библейского текста, не было повсеместным и всеобщим даже среди мединских иудеев. Что тогда говорить об иудеях всего мира и всех времен?!

И еще одно замечание. Все аяты, упоминающие об «искажении», относятся исключительно к мединскому периоду, отражая преимущественно полемику Пророка с мединскими иудеями, и о христианах в этом контексте вовсе не упоминается, тогда как богословы­полемисты обычно полагают, что «искажение» больше касается Евангелия, нежели Торы. Если бы Пророк считал Библию уже фальсифицированной и он явился в мир, дабы, в частности, провозгласить такую истину, вряд ли он в течение тринадцатилетнего служения в Мекке обходил бы эту тему стороной. Тем более такой вопрос встает относительно молчания о Евангелии и в последующий, мединский период.

Десять коранических свидетельств подлинности Библии

Богословы, приписывающие Корану отрицание подлинности наличного библейского текста, не замечают многочисленных свидетельств Корана в пользу аутентичности современной пророку Мухаммаду Библии и даже невозможности искажения ее.

1. Библия (Тора и Евангелие) – Слово Божье, а Слово Божье, как подчеркивается в Коране, не может быть подвергнуто изменению или искажению со стороны людей (ля мубаддиля – или: ля табдиля ли калимат Аллах – 6:34, 115; 8:27; 10:64). Божьи заверения – «Это Мы ниспослали Поучение (Зикр), / И это Мы оберегаем Его» (14:9) – богословы относят на счет одного лишь Корана, исходя из того, что несколькими аятами раньше (14:6) говорится о даровании Зикра/Поучения пророку Мухаммаду. При этом забывается, что в самом Коране слово «зикр» (или «зикра») прилагается к откровению Божьему вообще, включая Библию (см., в частности, аяты 16:34; 21:48, 105; 40:54).

2. Коран называет наличествующую у иудеев и христиан времен Пророка Библию «Книгой Божьей» (Китаб Аллах – 2:101; 3:23), «Словом Божьим» (Калам Аллах – 2:75), «аятами Божьими» (ааят Аллах – 3:70; 4:155; 5:44). Возможна ли такая характеристика Торы и Евангелия, если они уже были искажены или извращены?!

3. Коран предписывает мусульманам «верить и в ниспосланное Посланнику [Мухаммаду] Писание, и в ниспосланное прежде Писание» (4:136), то есть в Библию, и призывает их заявлять современным им иудеям и христианам: «Мы веруем и в ниспосланное нам, и в ниспосланное вам» (29:46). Более того, многочисленные аяты указывают, что сам Коран явился «в подтверждение истинности (мусаддыкан)» прежних Писаний вообще (байн йадайх – 2:97; 3:3; 5:48; 6:92; 10:37; 12:111; 35:31; 46:30) и, в частности, имеющейся у иудеев и христиан Библии (ли-ма ма‘кум/ма‘хум, «имеющихся у вас/у них» – 2:41, 89, 91, 101; 3:81; 4:47).

И вновь спрашивается: разве мог Коран подтвердить истинность уже фальсифицированной книги и призывать мусульман к вере в нее?!

4. В том же духе Коран повествует, что Бог велел Иоанну Крестителю «крепко держаться» Писания/Торы (19:12), что Иисус явился с подтверждением имевшейся до него Торы (3:50; 5:46; 61:6) и что Всевышний обучал его Торе (3:49; 5:110).

5. Коран свидетельствует, что «люди Писания» времен Пророка читали подлинную Библию107. Согласно аяту 2:121,

Те, кому даровали Мы Писание,

Читая его надлежащим образом, –

Те истинно верующие в Него,

А отвергающие его – обречены.

Как разъясняет крупнейший комментатор Корана атТабари, речь здесь идет об иудеях, современниках Пророка, а под «надлежащим чтением» имеется в виду следование Писанию, ниспосланному Моисею, «таким, каким оно было ниспослано им» (ка-ма унзиля ‘аляйхим), не изменяя его и не искажая ни толкованием, ни чем­то иным108.

6. Коран призывает иудеев и христиан строго придерживаться Библии. По аяту 5:66,

Если бы они соблюдали (акаму) Тору и Евангелие,

[Исполняя] ниспосланное им от Господа их,

Со всех сторон стекалось бы к ним добро.

А последующий, 68й аят той же суры увещевает «людей Писания»:

Вы не будете иметь под собой ничего [прочного],

Покуда не будете соблюдать Тору и Евангелие,

[Исполняя] ниспосланное вам от Господа вашего.

Кроме того, аят 5:47 предписывает:

Чтоб последователи Евангелия

Судили согласно ниспосланному Богом в нем.

И аят 5:43 даже выражает удивление, как иудеи обращаются к пророку Мухаммаду за судейством,

Раз у них есть Тора,

В коей содержится суд (хукм) Божий?!

7. В аяте 2:44 Всевышний, обращаясь к сынам Израилевым, вопрошает:

Как станете вы повелевать людям добро,

Сами забывая [творить оное],

При том, что вы читаете Библию?!

В другом же аяте, 2:113, сообщается о взаимных обвинениях иудеев и христиан, когда каждая сторона считала другую «не имеющей под собой ничего» (ляйсат ‘аля шай’), выражает удивление по этому поводу, ибо обе стороны читают единое Писание! Была бы тогдашняя Библия сильно искажена, то ничего удивительного не было бы ни в первом случае, ни во втором.

8. Айат 2:85 грозит позором в земной жизни и самым жестоким наказанием в жизни потусторонней тем иудеям, которые «признают часть Писания/[Библии], но отвергают другую» (ату’минун биба‘д аль-Китаб ва-такфурун биба‘д). Посылал ли Коран такие угрозы иудеям, если бы считал извращенной имеющуюся у них Библию?!

9. Коран неоднократно призывает обращаться к Библии за разрешением спора с иудеями.

Так, в ответ на заявление иудеев «Ад коснется нас пламенем своим лишь на считаные дни» Бог предложил апеллировать к имеющейся у них «Книге Божьей», к Торе, за определением истины, но те отказались (3:23–24).

И когда возникло разногласие касательно пищевых запретов, Пророк, по внушению Божьему, бросил вызов иудеям:

Несите Тору и читайте ее,

Коли вы правдивы.

(3:93)

Согласно же аяту 2:146,

Те, кому Мы даровали Писание/[Библию],

Знают его, как знают сыновей своих,–

то есть знают о приходе Мухаммада как посланника Божьего или о ниспослании Корана как Слова Божьего.

Если бы Пророк не был уверен в подлинности Библии, разве стал бы он прибегать к ней в качестве свидетеля своего посланничества и судьи в спорах с оппонентами?!

10. Так же неоднократно Коран призывает аравийских язычников, да и самого Пророка, обращаться к «людям Библии» за разрешением сомнений.

В частности, относительно сомнения мекканцев о Божьем откровении Коран предлагает мединцам:

Если вы не ведаете о сем,

Спросите у людей Писания (аз-Зикр).

(16:43; 21:7)

И, наставляя Пророка, Всевышний в другом аяте говорит:

Если ты сомневаешься в ниспосланном Нами тебе,

Спроси тех, кто читает Писание прежнее.

(10:94)

Если людям Библии нельзя было доверить собственную Книгу, то как можно было отослать к ним Пророка и мекканцев за выяснением правды?

Этот список аргументов «от Корана» в пользу подлинности Библии можно было бы продолжить. К нему можно было бы добавить и соответствующие свидетельства Сунны. Взять хотя бы хадис: «Передавайте от сынов Израилевых, не смущаясь этим» (Б 3461; Т 2669; Х 6450).

Рациональные обоснования невозможности фальсификации

Против тезиса о возможной фальсификации Библии говорят также соображения богословского и рационально­логического характера. Ведь для обоснования фальсификации нужно иметь перед собой оригинальный текст, дабы сличить подлинник с фальшивкой. Где же она, подлинная Библия? Если бы считал Бог или Пророк Библию фальсифицированной, то почему ни в Коране, ни в Сунне ни разу не обозначается ни одно место Библии, которое подверглось бы изменению или искажению?!

Тезис о фальсификации Библии самими ее приверженцами не сообразуется и с аксиомами религиозной веры. Ибо невозможно, чтобы иудеи или христиане, веруя в свое Писание, пошли на его искажение. И даже если допустить, что некоторые нечестивцы вознамерились это сделать, то невозможно себе представить, чтобы все благоверные согласились с этим и не противостояли таким злонамерениям.

Предположение о возможной фальсификации библейского текста не соответствует религиозному представлению и о ее фундаментальном назначении. Ведь Писание дается, чтобы люди знали Божью истину, руководствовались ею и впоследствии обрели вечное спасение. А если Писание может подвергаться изменению, то, значит, оно не только перестает выполнять свою водительскую миссию, но и превращается в орудие заблуждения. И в чем тогда вина тех людей, которые верят в текст, традиционно считавшийся Божьим откровением?

Порой говорят, что данное пророку Иисусу небесное Писание – Евангелие – было сокрыто врагами христиан из числа иудеев еще на самых ранних этапах христианской истории или что именно иудеи внесли искажение в наличествующие у христиан четыре Евангелия. Но это нелогично не только с вышеуказанной точки зрения о спасительной функции Евангелия, но и в свете коранического обещания Иисусу, что его последователей Бог возвысит, вплоть до Судного дня, над не уверовавшими в него (3:55), и в свете коранического свидетельства о Божьей поддержке сторонникам Иисуса над врагами и об одержании первыми верха (61:14). Что же это тогда за победа, если христиане остались с фальсифицированным Писанием?!

Встречается и мнение о том, что надежная передача (таватур) Торы прервалась во время Вавилонского пленения (VI в. до н. э.). По одному околокораническому преданию, после взятия Палестины Навуходоноcором Иерусалимский храм был разрушен и свитки Торы, хранившиеся в нем, были сожжены, а посвященные в нее раввины и книжники были уничтожены. После возвращения иудеев из плена в Палестину Ездра (коранический Узайр) восстановил для них Тору. Но даже если верить такому преданию с его невероятной версией об уничтожении всех без исключения в мире экземпляров Торы, то, во-первых, Ездра/Узайр, согласно большинству мусульманских богословов, был пророком, а пророки непогрешимы и, значит, восстановленная им Тора должна быть аутентичной. Во­вторых, – и это главное – по этой же, «послевавилонской» Библии учили и последующие пророки, воздвигнутые Богом среди израильтян, включая Захарию, Иоанна Крестителя и Иисуса Христа, и этим пророкам, как повествует вышеприведенные свидетельства Корана, Бог повелел следовать самой этой Библии.

Искажение библейского текста невозможно также в свете факта наличия и в иудаизме, и в христианстве многочисленных, враждующих между собой толков, не говоря уже о спорах между христианами и иудеями. И несмотря на это, все они фактически опираются на один и тот же текст. Трудно себе представить, чтобы все толки и секты, все люди и народы, на всех континентах и на всех языках, сговорились между собой для искажения Слова Божьего. Допустить такое – значит допустить возможную фальсификацию всех священных текстов и всех основанных на преданиях свидетельств.

Самые же серьезные возражения против предположения об искаженности текста Библии представляет библейская археология. Ибо сохранились рукописи Торы, датируемые несколькими веками до рождения Иисуса Христа, и рукописи Евангелия, относящиеся к первым векам нашей эры. А текст этих рукописей принципиально не отличается от ныне признанного в иудейскохристианской традиции.

Стало быть, какими бы ни были фальсификации библейского текста со стороны мединских иудеев, это никак не могло повлиять на судьбу библейского текста, не могло иметь какого-либо отношения к общепринятому канону. И совсем наивным выглядит предположение, которое встречается не только у ряда средневековых богословов, но и у части современных авторов, будто пресловутая фальсификация библейского текста произошла уже после смерти Пророка (раз он подтвердил истинность тогдашней Библии).

Многие мои единоверцы, возможно, не подозревают, что изложенное нами мнение о подлинности Библии было широко представлено в классической мусульманской мысли, в которой были сформулированы почти все вышеупомянутые коранические и рациональные аргументы. В толковании к аятам об искажении Фахраддин ар-Рази сообщает, что большинство богословов-мутакаллимов придерживается этого мнения, полагая, что искажение (тахриф, табдиль) может затрагивать лишь толкование текста, но не его слова [см. также: ИбнКасир, 1990, т. 2, с. 149].

И наверное, еще больше они будут удивлены, если узнают, что это мнение выдвинули два крупнейших знатока Корана и Сунны – ИбнАббас и аль­Бухари. В «Сахихе» аль­Бухари передает слова ИбнАббаса относительно упомянутого в Коране «искажения» Писания: «Ни один смертный не в силах изменить текст чеголибо из Писаний Божьих (ляйса ли-ахад ан-йузиль лафз китаб мин кутуб Аллах), а только исказить переиначиванием его смысла». И сам аль­Бухари «не отвергал это мнение, но согласился с ним» [ИбнКасир, 1990, т. 2, с. 149].

О критикуемых в Коране догматах

В обоснование тезиса о фальсификации Библии порой ссылаются на расхождения между ней и Кораном и особенно на кораническую полемику с некоторыми религиозными положениями, имевшими хождения среди аравийских иудеев и христиан времен Пророка. Иногда приводят и чисто рациональные доводы. На этой полемике, которая прежде всего и интересует нас здесь, мы подробно остановимся ниже. Касательно же ссылки на расхождения между двумя Писаниями и на рациональные доводы мы ограничиваемся несколькими общими замечаниями.

Cначала о рациональных доводах. Некоторые богословы-­полемисты, доказывая «искаженность» Библии, увлекаются поиском «несоответствий» и «рассогласований» между различными библейскими версиями одного и того же рассказа или «противоречий» тех или иных библейских положений определенным историческим или естественно­научным фактам. Но ведь такого рода проблемы имеют место, пусть и в несравненно меньшей степени, также в отношении к нашим, мусульманским священным текстам. Напомним, в частности, что в мусульманской коранистике и хадисоведении есть специальные разделы, посвященные «кажущимся противоречиям» (мушкиль – применительно к аятам Корана, мухталиф – применительно к хадисам Сунны). Наши богословы достаточно успешно снимают подобные «противоречия». У иудейских и христианских богословов также имеются соответствующие ответы касательно «противоречий» в Библии, и к ним подобает внимательно прислушиваться.

Более серьезными могут показаться расхождения между коранической и библейской версиями священной истории. Но это не так. Ибо «повествовательные сюжеты» в Библии, и особенно в Коране, представляют собой не столько исторические события, сколько морально-назидательные рассказы на исторические темы. Поэтому к ним нельзя применять критерий исторической науки. При таком подходе к библейским и кораническим рассказам многие кажущиеся важными «расхождения» в версиях (или несоответствия реальной истории) теряют всякую значимость.

Говоря о некорректных выводах из сравнения Библии и Корана, мы не можем не останавливаться на двух довольно распространенных примерах, относящихся к священной истории, – уж очень часто приходится слышать их из уст как достаточно образованных, так и рядовых единоверцев. Первый из них касается сотворения Адама: в Библии сказано о его создании «по образу и подобию» Бога, а в Коране такие слова отсутствуют. И в этом видят явное искажение подлинной библейской версии, поскольку такой антропоморфизм несовместим с истинным монизмом. При этом не замечают, что таким же антропоморфизмом пронизаны и коранические образы о вдохновении в Адама «от духа» Бога, о создании его «собственными руками» Божьими. Более того, многие не знают, что тождественная формула «по образу Своему» (‘аля суратих) фигурирует в двух самых авторитетных сборниках хадисов – и у аль­Бухари (№ 6227), и у Муслима (№ 2841).

Второй пример, в котором порой усматривают одно из самых ярких свидетельств фальсификации Библии, связан с повествованием о Божьем повелении Аврааму принести в жертву своего сына. В Коране сын не назван по имени, а по Библии – это Исаак. Согласно кораническому рассказу, Исмаил вместе с отцом воздвигли храм Каабу, впоследствии главную святыню мусульман, к которой они обращаются лицом во время ритуальной молитвы­салята и к которой совершают обряд паломничества­хаджжа, кульминацией коего выступает жертвоприношение, памятующее, согласно широко распространенным представлениям, именно о благополучном исходе Авраамова испытания. На этом основании большинство мусульман полагает, что в Коране под сыном­жертвой обозначается Исмаил, а следовательно, имя Исаака в качестве жертвы – не более чем вставка в оригинальный текст Библии.

В нашу задачу не входит разбор или оценка аргументов в пользу той или иной версии о жертве – Исмаила или Исаака. Хотелось бы только заметить, что предание о жертвоприношении Исмаила при всей его распространенности является внеканоническим: оно не входит ни в один из «шести сводов» хадисов. Кроме того, в первые века ислама преобладающим было мнение об Исааке как о жертве (причем к сторонникам этого мнения причисляют халифов Умара и Али), так что атТабари считал эту версию более правдоподобной. Далее, если уточнение о сыне столь принципиально, то как могло случиться, чтобы и Коран, и Сунна обходят его молчанием?! Почему не было указано приверженцам Библии на их ошибку?! Как оно не оказалось среди тех «сокрытых вещей», которые Пророк предал огласке?!

Обратимся теперь к собственно коранической полемике с «людьми Писания». Приводя эту полемику в подтверждение тезиса об искажении Библии, богословы­полемисты создают впечатление, словно критикуемые Кораном догматы – библейские. На самом же деле подавляющее большинство этих положений или вовсе не фигурирует в самой Библии, или суть богословские интерпретации библейских текстов. К тому же многие из них были характерны для иудейских и христианских сект Аравии, которые, скорее, выступали в качестве ересей, не представляя собственно иудейскую или христианскую ортодоксию. Не упомянуть об этом в толкованиях к Корану на арабском и в переводе его на другие языке – значит, мягко говоря, дать людям не вполне адекватное представление о данных религиях.

Так, на первом месте среди догматических заблуждений иудеев в Коране значится воздвижение упомянутого выше Ездры/Узайра сыном Божьим – в аяте 9:30 его богосыновство рядополагается богосыновству Иисусу:

Иудеи говорят:

«Ездра есть сын Божий».

И христиане говорят:

«Иисус есть сын Божий»…

О Боже, какая неправда!

К сожалению, средневековые комментаторы, увлекшись полемикой с иудаизмом и христианством, не разъясняли, что такое мнение о Ездре было свойственно только некоторым иудейским мединцам. В самой Библии нет каких­либо оснований для подобного культа, и он в целом неизвестен иудейской традиции. Больше удивляют современные авторы, не находящие нужным указать на этот факт и оставляющие без соответствующих комментариев данный аят, который можно понять как всеобщее обвинение в адрес иудеев.

В частности, в комментариях к переводу Корана Э. Кулиева не нашлось места для соответствующего уточнения адресата этого аята, а авторы «аль­-Мунтахаба» только подчеркивали его универсалистское звучание: «Иудеи в своих убеждениях не придерживаются единобожия, а говорят, что Узайр – сын Аллаха… Да погубит Аллах этих неверных!» [аль-Мунтахаб, 2000]. В «Значении и смысле Корана» приводятся такие комментарии: «Что иудеи считали Узайра «сыном Бога», сегодня почти неизвестно… То, что Коран упоминает об этом, является достаточным доказательством, что были некоторые из них, которые так утверждали, особенно мединские иудеи» (С. Кутб); «Коран не говорит, что все иудеи называли Узайра сыном Бога. Он хочет сказать, что вера иудеев так выродилась, что некоторые из них объявляли его таковым» (А. Маудуди). Из этих же слов у рядового читателя может создаться впечатление, будто культ Ездры был широко распространен у иудеев, хотя сегодня об этом и неизвестно, или хотя и «не все» придерживались его!

Аналогичным образом дело фактически обстоит и с прочими порицаниями Корана в адрес иудеев – критика обращена исключительно к мединским (или аравийским) иудеям и никак не может быть отнесена ко всем иудеям, ни даже к значительному их числу. Разве соответствуют иудейской ортодоксии такие их заявления: «Бог – беден, а мы – богаты» (3:181); «Рука Бога сжата»126 (5:64) и т.п.?!

И вообще, никаких серьезных расхождений вероучительного характера между Кораном и ортодоксальным иудаизмом не обнаруживается. Даже богоизбранничество не только не отрицается за сыновьями Израилевыми, но и многократно повторяется в Коране (например, в аятах 2:47, 122; 44:32). Коранические упреки связаны только с вульгарным пониманием этого избранничества, выражавшимся в горделивых заявлениях о себе как о единственно водимых Богом (2:135) и единственно достойных райского блаженства на том свете (2:111).

Правда, определенное напряжение в исламоиудейском диалоге все еще создает вопрос о признании иудеями небесного посланничества нашего Пророка. Однако нам, мусульманам, следует понять всю колоссальную сложность проблемы интерпретации соответствующих библейских пророчеств о грядущем мессии. Это видно хотя бы в свете того факта, что многие благовестия, в которых мы узнаем нашего Пророка, христиане связывают с Иисусом. Не менее сложна и проблема, которая была поставлена в нашем классическом богословии и которая не нашла там однозначного ответа: виноват ли человек, который при всем своем желании и старании так и не смог убедиться в истинности посланничества данного пророка.

Что же касается коранической полемики с христианами, то она сосредотачивалась на христологических догматах: о Троице («не говорите о трех [божествах]» – 4:171; «святотатствуют называющие Бога третьим из трех» – 5:73), богосыновстве Иисуса (4:171; 9:30; 19:34–35) и его распятии (4:157).

Если рассматривать эти догматы в перспективе их библейского происхождения, что преимущественно и представляет интерес для нашей темы, то можно констатировать: первые два догмата суть только интерпретации библейского текста, в котором нет никаких четких формулировок на сей счет, и как догматические определения они утвердились лишь спустя несколько веков после возникновения христианства.

В опровержение богосыновства Коран замечает, что у Бога нет супруги (сахиба – 6:101; 72:3). Следовательно, у критикуемых христиан сыновство понималось физически­телесно, на человеческий манер. И под осуждением таких вульгарных взглядов, имевших распространение среди некоторых христиан Аравии, с не меньшим рвением поставят свою подпись и ортодоксальные богословы всего христианского мира.

Для аравийских христиан, с которыми, собственно, и полемизирует Коран, было характерно и вульгарное понимание Троицы, фактическое исповедование веры в трех богов. И такое еретическое представление, известное как тритеизм (троебожие), официально осуждалось христианством еще за несколько веков до возникновения ислама.

Среди аравийских приверженцев такого тритеизма одни учили о Троице, состоящей из Бога, Супруги Его и Сына, а другие (в частности, марьямиты) исповедовали Троицу в составе Бога, Пресвятой Марии/Марьям и Иисуса. И классические комментаторы полагают, что именно против последних и направлен аят 5:116, осуждающий тех, кто принимает Иисуса и Марию за божества наряду с Богом.

Таким образом, Коран полемизирует не с христианским учением о Троице вообще, а лишь с некоторыми сектантскими его разновидностями. Относительно же самого этого учения заметим вкратце, что христианская мысль постепенно отходит от традиционных/средневековых формулировок в сторону более рафинированной (и более приемлемой для ислама) интерпретации и что ряд наших богослововмутакаллимов классической эпохи снисходительно отзывались о христианском толковании трех ипостасей на манер мусульманского понимания Божьих атрибутов – в частности, как Самость (Зат), Слово (Калима)/Знание (‘Ильм) и Жизнь (Хаят).

О распятии же Иисуса повествуют все четыре версии Евангелия как о свидетельстве учеников Иисуса, но не самого Бога. А под «Евангелием» в строгом смысле слова следует понимать Слово Божье, провозглашенное Иисусом. Поэтому и здесь дело не связано с фальсификацией самого текста Божьего Писания.

Свидетельства Корана можно понять в смысле отрицания распятия/убийства Иисуса. Но для адекватной интерпретации этого отрицания принципиальную важность имеет контекст данной полемики. Ведь Коран ведет спор на сей счет не с христианами, а с иудеями. И отрицание распятия, скорее, служит защитой христианства от тех иудеев, которые называли Иисуса сыном блудницы, отвергали его посланничество и усматривали в предании его «позорной» (с их точки зрения) смерти на кресте доказательство его «самозванства». Поэтому и сказано в Коране:

[Иудеи были прокляты Богом за то],

Что они возвели на Марию навет великий,

И за такие слова их:

«Мы убили Мессию,

Иисуса, сына Марии,

[Якобы] посланника Божьего».

Воистину, они не убили его,

Не распяли они его:

Сие только им показалось…

(4:156–157)

Следовательно, кораническая полемика с определенными догматами христианства и иудаизма не подтверждает тезис о фальсификации библейского текста и в целом коранические откровения не дают какого-либо основания для вывода о такой фальсификации.