Мое Отечество

Айдар Хабутдинов,
профессор Казанского филиала Российской академии правосудия, доктор исторических наук

 

 

 

Эшон Бабахан

Г. Расули

Х.-Г. Гебеков

Айдар Хабутдинов

Духовные управления и советские мусульмане в годы Великой Отечественной войны

В последние годы многое пишется о духовном, моральном, религиозном факторах в деле обеспечения победы советского народа. Львиное место отводится православию, но Отечественная война шла и с участием миллионов мусульман на фронте и в тылу. Казань и Уфа, Баку и Ташкент, Моздок и Грозный сыграли выдающуюся роль в деле Победы. Если уроженцы республик Средней Азии использовались преимущественно в оборонной промышленности, то огромное большинство мусульман-уроженцев Татарстана, Башкортостана и Азербайджана оказались в рядах действующей армии. В двух последних республиках были созданы национальные формирования масштаба дивизий. В итоге каждая из этих трех республик потеряла на фронтах больше 300 000 своих уроженцев. Они заплатили «кровавую десятину» этой войне. В результате мусульмане Волго-Уральского региона попали в демографический кризис, из которого они не могут выйти и сегодня...

В начале 1941 г. началась новая атеистическая кампания, когда закрывались чудом уцелевшие церкви и мечети. На всю Россию к западу от Оки осталась действующей только одна мечеть в Москве, в Казани – только мечеть «Марджани». В 1937–1938 гг. было уничтожено практически все руководство Центрального духовного управления мусульман, разгромлено Духовное управление мусульман Крыма, уничтожены религиозные лидеры Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии. Счет шел на тысячи репрессированных улемов и имамов... При этом, по данным переписи 1937 г., абсолютное большинство в мусульманских регионах оставались верующими. Авторитет духовенства оставался высоким, в нем по-прежнему видели национальных и религиозных лидеров. Имамы с первых дней войны выступали за победу Красной армии, но их не допускали в прессу и на радио.

Нацисты вели более гибкую религиозную политику, руководимую высококвалицированными исламоведами-тюркологами. В Крыму и на Кавказе началось массовое открытие мечетей. Гитлеровская пропаганда весьма умело афишировала факты репрессий против духовенства и верующих. В мусульманских воинских формированиях, созданных нацистами, появились муллы. Массовое антисоветское восстание в горах Кавказа должно было открыть фашистам дорогу к бакинской нефти, без которой Красная армия просто не могла бы вести военные действия. Но гитлеровцы просчитались... Большинство мусульман встало на защиту своей Родины. Из мусульман не удалось создать «Псковской миссии». Хотя лидеры российских мусульман в эмиграции были последовательным антикоммунистами, они были и антифашистами и понимали, что нацисты являются закоренелыми убийцами.

Поэтому в мае 1942 г., в дни, когда провалились наступательные операции Красной армии и началось нацистское наступление на Волгу и Кавказ, газета «Труд» опубликовала обращение под подписью муфтия Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) Габдуррхмана Расули. Он был членом религиозной комиссии еще на III Всероссийском мусульманском съезде 1906 г. Из поколения еще джадидских лидеров он оказался единственным выжившим мусульманским деятелем, авторитетным в масштабе всего СССР. Обращение было принято на состоявшемся 15–17 мая 1942 г. (впервые после 1926 г.) съезде мусульманского духовенства в Уфе. В «Обращении представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии» после официальных заявлений о свободе вероисповедания для мусульман в СССР Г. Расули дал религиозное обоснование борьбе советских мусульман против нацизма:

«Великий Аллах в Коране говорит: “Сражайтесь с теми, которые сражаются с вами, но не будьте зачинщиками, ибо Бог не любит несправедливых” (Бакара, стих 186)...

Великий пророк Мухаммад говорит: “Любовь к родине, защите ее есть долг религии”. Помощь воину, идущему на фронт, вооружением равносильна участию в сражении. Даже мирный труд мужчин и женщин, занявших должность ушедших на фронт воинов, равносильна участию в бою.

Уважаемые братья-мусульмане!

Вышеизложенные изречения великого Аллаха и его пророка Великого Мухаммада призывают вас, мусульмане, не жалея сил, сражаться на полях брани за освобождение великой Родины, всего человечества и мусульманского мира от ига фашистских злодеев. Оставшиеся в тылу мужчины и женщины, не поддавайтесь малодушию и панике, приложите все усилия для изготовления всех необходимых предметов для успешного ведения Отечественной войны и обеспечения жизни населения.

В этой святой Отечественной войне против фашистской Германии и ее приспешников, доказав свою правоту, покажите перед всем миром верность своей Родине, молитесь в мечетях и молитвенных домах о победе Красной армии.

Мы, ученые Ислама и духовные деятели, живущие в Советском Союзе, призываем всех мусульман к единодушной защите любимой Родины и мусульманского мира от германских фашистов и их приспешников.

Молитесь великому и милостивому Богу о скорейшем избавлении врага, освобождении всего человечества и мусульманского мира от тирании человеконенавистников-фашистов».

Это Обращение было переведено на языки мусульманских народов и распространялось властями в местах компактного проживания мусульман. Любому мусульманину было понятно, что смерть за веру делает человека мучеником (шахидом). Именно поэтому мечеть на Поклонной горе в Москве называют мечетью шахидов.

Особенностью 1942 г. стало развертывание боевых действий в регионе, который татары считали своей исторической колыбелью, – в Поволжье. Это понимание отражено в таком официальном документе как «Поздравительное письмо татарам-фронтовикам от татарского народа». Он является самым массовым (всего 1 511 317 подписей) и наиболее известным документом, подчеркивающим контакты татар на фронте и в тылу. Вопреки названию среди первых подписантов присутствуют и русские фамилии, но имена представителей интеллигенции преимущественно татарские, включая профессора-химика Гильма Камая, профессора-медика Абубекра Терегулова, композитора Назипа Жиганова, драматурга Таги Гиззата. Вначале идет упоминание о славных (в советском понимании) сыновьях Поволжья в лице Ленина, Максима Горького, Свердлова, Молотова, Кирова, Шишкина.

Затем следует текст, стилистически и в смысловом значении будто бы взятый из эпоса «Идегей»:

«Сегодня мы, объединяясь с вами, встав на берега нашей матери Волги (Идели) по обычаю (гадэт) наших дедов, целуя землю Волги, даем клятву!..

Солнце будь свидетелем (кояш шахит), дом-Идель (Идель-Йорт)! До того как мы не освободим все земли нашей родной земли мы не опустим меч!»1 Следует отметить, что в 1947 г. в издании «Батырлар китабы» («Книги героев»), посвященной татарам-фронтовикам, эти фрагменты данного текста были пропущены.

В «письме» идет фактически цитата из «Идегея» (русский перевод передает не все детали):

[Идегей] Увидал Идиля струю,

Родину увидал свою,

Спешился, землю стал целовать,

Песню сердца стал напевать:

«Здравствуй, Идиль, Отчизна-Дом2...

Превратившего вольных в рабов

Токтамыша я зарублю.

Дом родной, отвоюю тебя,

Благоустрою, восстановлю3.

Теперь ( в 1942 г.) на этих землях, где рядом текут реки Волга и Урал (Идель и Яик), разворачивается великое сражение. При этом исторический Идегей4 должен вроде бы восприниматься как один из золотоордынских правителей. Сам посвященный ему эпос «Едигей» был впервые опубликован в номере 11–12 за 1941 г. казанского журнала «Совет эдэбияте» («Советская литература»)5. Историк Хайри Гимади в 1942 г. на совместной научной сессии Татарского института языка, литературы и истории и Казанского педагогического института выступил с докладом «Из истории борьбы народов Среднего Поволжья против татаро-монгольского ига». В расширенном варианте доклад был опубликован в номере 5 за 1943 г. журнала «Совет эдэбияте»6. При жесткой критике золотоордынского государства Х. Гимади выступает с апологией «антимонгольского» народного творчества в лице традиции баитов7 и дастанов8. Он упоминает «Алтынчеч» («Золотоволосая»)9, «Шахри Болгар баете» («Баит о городе Булгар»), «Науруз баете» («Баит о Наврузе»), «Янмас хан кызы» («Несгорающая ханская дочь»), дастан «Идегей»10. Следует отметить, что все эти баиты связаны именно традицией поэтического творчества, рожденной в медресе. Х. Гимади здесь продолжает традиции истории татарской литературы, заложенной Г. Газизом (Г. Губайдуллиным) и А. Рахимом. Оба они были уничтожены во время большого террора в 1937–1938 гг. В соответствии с подходом Г. Газиза и А. Рахима такие произведения – «источник не истории как таковой, а, более точно, религиозных путей оценки и изображения смысла принятия веры и его значения для идентичности общества»11. Г. Губайдуллин и А. Рахим указывают на потребность общества в легендарной истории и ее героях, на ее связь с традицией дастанов12.

Х. Гимади указывает, что баит о «Несгорающей ханской дочери» является «символическим образом в наших мыслях». Народ считает, что «можно разрушить города и сжечь людей, но невозможно стереть с лица и уничтожить целый народ». Идегей у Гимади – это, скорее, герой эпоса, чем реальный исторический персонаж. Историк указывает: Идегей опирается на народ, отсюда его сила и мощь.

В качестве доказательства опять-таки приводится текст дастана:

[Идегей] был другом рабу (кол), простому человеку (чура)

Безлошадному был он конем.

Заблудившемуся – путем.

Был он жаждущему – питьем

Был он страждущему – врачом.

Одинокому был он мечом.

Посохом для пешехода был.

Опорою для народа был13.

Отметим, что первая строка отсутствует в современном каноническом варианте «Идегея». Х. Гимади подчеркивает, что Идегей поднял народ против Тохтамыша от Сарая до Булгара и от Вятки до Камы14.

Х. Гимади пытается здесь создать миф о положительном герое Идегее, противопоставляя его Тотхамышу, а также Аттиле, Чигисхану, Бату-хану и Наполеону, а также современным ему фашистским захватчикам. Соответственно Казанское ханство, выросшее на землях Булгарского ханства, противопоставляется Золотой Орде. Ведь именно на землях Казанского ханства был основан Татарстан, выросший как цветок среди народов СССР, по утверждению Х. Гимади15.

В статье Х. Гимади также дается весьма подробное изложение историософских взглядов великого улема Ш. Марджани. Вначале советский историк оценивает роль принятия Ислама булгарами в 922 г. как «очень большое и важное событие в истории булгар». При этом влияние высокой арабской культуры у булгар прослеживается в поэзии, историографии, астрономии, географии, медицине, философии и других науках. Статья написана в военное время. Поэтому Х. Гимади указывает, что Ш. Марджани, опираясь на данные арабских историков, пишет, что булгары смотрели на оружие с любовью и уважением. Ссылка идет на 75-ю страницу «Мустафад аль-ахбар»16. Ш. Марджани, по Х. Гимади, уделяет особе внимание победе булгар над монголами в 1223 г., в результате которой Дешт-и кыпчак (Половецкое поле) очистился от татар (?!), в стране настал мир, возобновилась торговля и начали вновь ходить караваны. Х. Гимади называет Ш. Марджани и К. Насыри «серьезными историками». При этом, однако, он опровергает точку зрения Ш. Марджани и, вероятно, опирающегося на него К. Насыри (так у Х. Гимади) о том, что булгары покорились монголам, согласились быть частью их государства и платить ясак (налог). Здесь дается ссылка на 109-ю страницу «Мустафад»17. Именно за опровержением этих идей Ш. Марджани наряду с восточными и русскими летописными сведениями о сопротивлении булгар монголам Х. Гимади приводит вышеуказанные данные из традиции баитов и дастанов. Итак, Идегей как тюрок противопоставляется хану Токтамышу как монголу и чингисиду. Но здесь создается, скорее, патриотическая легенда, как в баитах.

Личности самого Ш. Марджани посвящена статья литературоведа М. Гайнуллина, вышедшая в свет в номере 12 (декабрьском) журнала «Совет эдэбияте»18. Хотя она печатается с подзаголовком к 125-летию со дня рождения, но сам Ш. Марджани родился в январе 1818 г. Еще более поразительным является ее содержание. Необходимо отметить, что на протяжении 1943 г. в журнале неоднократно публиковались статьи, посвященные классикам татарской литературы: Г. Тукаю, Г. Камалу, Ш. Камалу, Х. Такташу. Ни в одной из них не указывалось на учебу этих деятелей в медресе. В случае Ш. Марджани рассказывается не только о его обучении в медресе на родине, в Бухаре и Самарканде и преподавании в медресе в Казани, но и его 40-летней деятельности в качестве имама. Конечно, здесь рассказывается о критическом отношении Ш. Марджани к бухарской схоластике, поддержке идей Х. Фаизханова об обучении татар в российской средней и высшей школе, преподавании в Казанской Татарской учительской школе и сотрудничестве с Обществом истории, археологии и этнографии при Казанском университете. М. Гайнуллин указывает, что Ш. Марджани прежде всего стремился приспособить религию к новым условиям и только в этом автору видятся реакционные элементы в деятельности Ш. Марджани. М. Гайнуллин высоко оценивает исторические труды Ш. Марджани, использование им татарского языка в качестве научного.

Достаточно стандартно звучит похвала в адрес Ш. Марджани за поддержку Х. Фаизханова, но прямо сенсационно выглядит высокая оценка того, что Ш. Марджани был единственным в Казани, кто подержал планы отца джадидизма И. Гаспринского по созданию газеты «Тарджеман». Здесь М. Гайнуллин прямо идет за сборником памяти Ш. Марджани 1915 г.19 и книгой Дж. Валиди «Очерки истории образованности и литературы татар»20. Нужно учесть, что автор биографии Ш. Марджани в сборнике 1915 г. Шехер Шараф был расстрелян по делу Центрального духовного управления мусульман в 1938 г., а Дж. Валиди подвергся заключению в 1931 г. и умер в тюремной больнице в Казани в 1932 г. Отметим, что к концу 1930-х гг. И. Гаспринский стал рассматриваться как однозначно отрицательная фигура, с именем которого связывались пантюркизм и движение тюркских коммунистов за большую самостоятельность, так называемая «султангалеевщина»21. С другой стороны, Л. Климович именовал И. Гаспринского «певцом русского военно-феодального империализма»22.

М. Гайнуллин просто упоминает сборник 1915 г., эпиграфом к которому являются слова И. Гаспринского, а также стихотворение Г. Тукая, воспевающее Ш. Марджани как выдающегося религиозного деятеля. В заключение М. Гайнуллин указывает, что Октябрьская революция дала возможность народам изучать пройденные ими пути. Поэтому необходимо дать оценку деятелям, способствовавшим рождению «поры пробуждения». Здесь «велика роль Шигабетдина Марджани. Мы его уважаем, смотря с этой стороны»23. Следует вновь отметить, что именно мечеть «Марджани» оставалась последней действующей казанской мечетью с 1939 г. Казанец М. Гайнуллин не мог не понимать ее значение как символа религии Ислама в глазах татар.

3 марта 1943 г. в газете «Известия» была опубликована телеграмма Г. Расули о сборе средств мусульманами на строительство танковой колонны и о том, что он лично вносит 50 000 рублей на это дело. В ответ председатель Совета народных комиссаров И. В. Сталин направил телеграмму Г. Расули с просьбой передать благодарность мусульманам, участвовавшим в сборе средств на постройку танковой колонны.

В 1943 г. было создано Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ). Будущий муфтий Эшон Бабахан отбыл в столицу СССР. В Москве И. В. Сталин расспрашивал о настроениях среди мусульман, их жизни, предложил собрать Курултай мусульман, образовать Духовное управление, призвать мусульман оказать помощь фронту и решительно вести борьбу против захватчиков. В Ташкенте был создан подготовительный комитет, куда были привлечены и авторитетные богословы России: председатель Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) шейх Габдуррахман Расули; мухтасиб Москвы, имам-хатыб московской Соборной мечети Халил-Рахман Насретдинов и мухтасиб Казани, имам-хатыб казанской мечети «Марджани» шейх Кияметдин Кадыров (аль-Кадыри).

Первый Курултай мусульманских улемов проходил 15–20 октября 1943 г. в Ташкенте. Он принял решение о создании Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана – САДУМ. Председателем САДУМ был избран 85-летний шейх Эшон Бабахан ибн Абдулмажидхан. САДУМ приняло Обращение ко всем мусульманам, в котором, в частности, говорилось: «Мы, мусульманские богословы и представители верующих Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии и Казахстана, от имени всех мусульман адресуем это Обращение вам, наши дорогие сыны и братья! Плечом к плечу со всеми народами сражайтесь, как храбрые львы, против нацистских захватчиков, уничтожайте ненавистных фашистов так, чтобы ни один из них не остался на нашей планете! Защищайте каждую пядь нашей земли и укрепляйте свои ряды железной дисциплиной. Мы призываем всех верующих молиться Аллаху и просить Его помочь нашим солдатам и ниспослать быструю победу над врагом».

Муфтий Эшон Бабахан мобилизовал муфтият на целенаправленную работу по оказанию помощи фронту. Здесь организовывали сбор одежды для солдат и денежных средств для производства оружия, были инициаторами создания постоянного комитета для оказания материальной помощи и моральной поддержки семьям фронтовиков.

20–23 июня 1944 г. в Буйнакске прошел учредительный съезд Духовного управления мусульман Северного Кавказа (ДУМСК). Он принял обращение: «Мусульманское духовенство Северного Кавказа, как и остальных республик и областей Советского Союза, с первых дней Отечественной войны разъяснило верующим мусульманам, что защита родины является их священным долгом... Мы призывали и призываем верующих мужчин и женщин, идущих в армию и работающих в тылу, сражаться с врагом, не щадя своего живота до полного его истребления; работать в тылу, не жалея своих сил, для того, чтобы приумножить силу и мощь нашей армии и нашего Отечества». 23 июня это обращение было опубликовано в газете «Правда». На совещании ДУМСК, прошедшем 9–10 ноября 1944 г., был создан фонд помощи сиротам погибших воинов Советской армии. Муфтий Х.-Г. Гебеков 13 ноября 1944 г. получил ответ и благодарственную телеграмму от И. В. Сталина.

Таким образом, и в самые страшные дни поражений, и в дни побед мусульманские лидеры СССР и миллионы членов уммы нашего Отечества на фронте и в тылу были едины в своем патриотическом порыве. К сожалению, миллионы мусульман пострадали не только от фашистских захватчиков, но и были репрессированы целыми народами. Поэтому не все награды нашли героев, не все смогли выполнить свой патриотический долг, но Победа была одна на всех. И мы не имеем права забывать о великом ратном подвиге наших предков...

Г. Расули, Э. Бабахан, Х.-Г. Гебеков, Шейх уль-Ислам Ахмад-ага Али заде

Примечания: