Проекты первой и второй соборных мечетей в Антяровке.1926 г.

Мечеть в Антяровке. 2004 г.

В первой половине XIX века в пределах современной Нижегородской области проживало около 40 тысяч мусульман и функционировало не менее 36 мусульманских учебных заведений. По данным властей в 1878/79 в Нижегородской губернии в начальных татарских школах обучалось 1419 учащихся. Из прошлого религиозного образования нижегородских татар // Медина. – 2004. – № 2. – С. 8.

Салихджан Баруди

10-я мечеть в Казани

Апанаевское медресе

Галимджан Баруди

Галеевская мечеть, Казань

Медресе «Мухаммадия»

На Нижегородчине и в Казани (1878–1906)

Махмуд Юсупов родился 3 января 1878 года в крестьянской семье, проживавшей в деревне Антяровка Уразовской волости Сергачского уезда Нижегородской губернии.

Антяровка (Атряуль), название которой связано с именем Антяра – первопоселенца, основавшего ее – была типичным поселением татар-мишарей на Нижегородчине. К середине ХIХ в. население Антяровки составляло 700 человек. Основным его занятием было земледелие, полеводство и различные промыслы^[1].

Современник, изучавший жизненный уклад татар-мишарей в ХIХ в., писал, что главной чертой этого «энергичного и предприимчивого народа является преданность к магометанству»^[2].

Жители Антяровки не составляли исключения. Занимались ли они крестьянским трудом или отхожими промыслами, основой их жизни, воспитания детей и шире – мировоззрения была религия. Преемственность в передаче основ магометанского вероучения обеспечивали семья и школы при мечетях (мектебе). Не в каждой деревне была школа при мечети. Тогда детей посылали в другие селения, где такие школы существовали. Всего в ХIХ веке в Нижегородской губернии функционировало 36 мусульманских учебных заведений.

У родителей маленького Махмуда не было причин отправлять сына, когда пришло время, в школу далеко от дома. В конце 1880‑х годов ХIХ века в Антяровке действовали два прихода и при них, соответственно, два мектебе для мальчиков. Посещение начальных классов при мечетях начиналось с шести-семи лет.

Подобно другим мектебе Нижегородчины, обучение в школах Антяровки было либо бесплатным, либо взнос за него был посильным для большинства ее жителей. Это объясняет массовое посещение детьми начальных школ при мечетях. В период, когда среди учеников начальных классов находился юный Махмуд, в двух мектебе Антяровки обучались 80 мальчиков^[3].

Программы обучения могли быть разными. Все зависело от учености и инициативы учителя (мугаллима). В типичном для Нижегородчины мектебе мальчики учились читать и писать по‑татарски, приступали к изучению арабского языка, заучивали наизусть некоторые молитвы и изречения из Корана, постигали азы арифметики^[4].

На этом для большинства подростков образование заканчивалось. Но другим, одаренным усердием, начальная школа при мечети давала необходимую подготовку для будущей деятельности имама. По устоявшейся в ХIХ веке традиции продолжение учебы для выпускников мектебе Нижегородской губернии было связано с переездом в центр мусульманской учености Казань.

Не всегда ясны причины, объясняющие выбор человеком дела своей жизни. Но в нашем случае желание юноши стать шакирдом одного из казанских медресе понятно. Имамы, получившие знания у известных богословов и знатоков фикха в Казани, пользовались особым уважением в татарских поселениях Нижегородчины. Своим авторитетом они побуждали систематически и основательно трудиться или, как тогда говорили, «искать знаний», направляя интересы своих учеников на изучение богословских наук. Они же советовали медресе, в котором эти науки преподавали на должном уровне, давали «искателям знаний» рекомендательные письма к их будущим наставникам и, случалось, поддерживали их материально в начальный, самый трудный период учебы в медресе.

За редким исключением, в начальных классах мусульманских учебных заведений не учили русскому языку^[5]. Не знал его и Махмуд Юсупов. Конечно, немало лет прожив в Ярославле, он хорошо понимал устную речь. Но, по собственному признанию, читать и писать по‑русски так и не научился. Незнанием русского языка можно объяснить и разночтения в написании им своей фамилии. В различных документах третью литеру он обозначает по разному: «и», «у» и даже «ю». Очевидно, в татарском ее произношении могли звучать все три гласные. Это зависело от того, как читались огласовки арабского написания его фамилии. В официальных обращениях городской власти к М. Юсупову как уполномоченному «лицу магометанского вероисповедания» третья литера его фамилии всегда обозначалась буквой «у». Чтобы не путать читателя, мы оставили такое же ее написание в тексте нашего повествования.

Для поступления в медресе была необходима рекомендация, в которой отмечались успехи и основательность в начальной подготовке будущего шакирда. Кроме того, для продолжения учебы в медресе требовалось одобрение сельского схода, зафиксированное в письменном виде.

В Антяровке, как уже отмечалось выше, функционировали два прихода. Имамами-хатыбами и мударрисами в них были представители семейств Гаязетдиновых и Багаутдиновых. Без поддержки этих семей потомственных имамов и помощи односельчан Махмуду Юсупову вряд ли удалось бы поступить в медресе.

В Казани он учился у Салихджана Баруди, который был имамом-хатыбом и мударрисом в медресе 10‑го прихода Ново-Татарской слободы г. Казани^[6].

Салихджан хазрат – брат Галимджана Баруди – был известным богословом и активным сторонником реформаторских идей. Медресе, в котором он преподавал, по содержанию и направленности учебных занятий стояло в одном ряду со славной «Мухаммадией» и Апанаевским медресе при Азимовской мечети.

В медресе такого уровня изучались Коран, хадисы, тафсиры (толкования Корана) догматика, фикх, арабский, персидский и турецкий языки. На специальных, семинарских занятиях преподавались светские дисциплины^[7]. В среднем шакирды учились семь лет. Программы обучения составляли их наставники. За годы учебы между ними устанавливались доверительные отношения, перераставшие в дружбу.

Похоже, такие отношения связывали Махмуда Юсупова с его духовным наставником Салихджаном Баруди. Просматривая листы метрических записей, заполненные рукой муллы М. Юсупова в Ярославле, автор не мог не обратить внимания на одно обстоятельство.

Графы и, соответственно, колонки, в которых делались эти записи, заполнялись по‑разному. В один год – аккуратно и полно, в другой – торопливо, с сокращениями, в которые вкрадывались ошибки. Так, в дефтере за 1915 год в графе, в которой полагалось указывать год рождения, Махмуд Юсупов пишет «1978», вместо «1878». В других случаях он допускал неточности, вписывая номер свидетельства, подтверждавшего его статус указного муллы, или забывал указать день и месяц своего рождения.

Единственная графа, при заполнении которой он за десять лет не допустил ни одной небрежности, была третья по счету колонка на вторых листах дефтеров. Здесь сообщались сведения о медресе, мулле или учителе (устазе), у которого были получены богословские знания.

В тщательности, с которой М. Юсупов заполнял эту колонку, вписывая имя своего учителя, в красивых и правильных начертаниях арабских букв, сквозило уважение, если не трогательная привязанность ученика к своему духовному наставнику.

Медресе не выдавали выпускникам официального удостоверения. Чтобы получить такое свидетельство (иджазу), необходимо было пройти испытание в ОМДС, в Уфе. Соискатель, успешно выдержавший экзамены, получал свидетельство, дающее ему право занимать духовную должность при мечети.

Махмуд Юсупов вернулся в родные места, в Антяровку, неуказным муллой, то есть муллой, который не имел свидетельства и, соответственно, указа ОМДС о назначении имамом в один из двух приходов деревни. Возможно, свободных вакансий имамов тогда не было, поэтому он отложил неблизкую поездку в Уфу для прохождения испытания в ОМДС до лучших времен. Жители деревни планировали строительство новой мечети, при которой рано или поздно образовался бы еще один приход^[8]. Так что перспективы стать имамом в родном селении у него были. Работы хватало. Заработки позволяли ему содержать семью из трех человек.

В Антяровке Махмуд Юсупов женился на Халифе бинт Минажетдиновой, крестьянке и уроженке той же деревни.

В 1903 году у них родилась дочь Зейнеп, через два года – сын Жефяр (Джафар), любимец и гордость отца^[9].

Вряд ли Махмуд Юсупов полагал, что вскоре ему придется поменять устоявшуюся жизнь в Антяровке на беспокойную и наполненную заботами и хлопотами в Ярославле. Но и появление его здесь нельзя назвать случайностью. К началу ХХ века мусульманское население города значительно выросло. Исповедуя Ислам с его молитвами и постами, обрядами очищений и добрыми делами, оно, естественно, нуждалось в духовном наставнике – имаме. С ним ярославские мусульмане связывали свои надежды на открытие мечети и образование своих детей.

Формирование, рост мусульманской общины в городе и ее воспроизводство были связаны с миграционными процессами последней трети ХIХ в. Несколько слов о количественных и качественных характеристиках магометанского прихода, возглавить и руководить которым предстояло Махмуду хазрату Юсупову.