Гребенские татары. Неизученная группа татар и удачный пример интеграции

Ахмад Витальевич Макаров,
руководитель Отдела по работе с общественными организациями и мигрантами ДУМЕР

Гребенские татары представляют собой неизученную этническую группу в составе татарского народа. Проживали в станице Гребенской Шелковского района Чеченской Республики, где частично живут и сейчас (480 чел. по переписи 2002 года, что составляло 9,5% всего населения станицы^[1]). В конце 1990-х — начале 2000-х гг. частично переселились в пос. Совхоз им. 15-летия Октября Саратовского района Саратовской области, где компактно проживают и в настоящее время (150 чел., 40 семей, согласно данным А. Нагуманова, лидера местной татарской общины). Малочисленные группы имеются в Астрахани и на севере Тюменской области. В станице Гребенской компактно проживают в Татарской слободке.

Хотя среди современных названий этой группы на территории Саратовской области доминирует «чеченские татары», сами они этот термин не приемлют, предпочитая ему «гребенские татары» с ударением в слове «гребенские» на «и». Среди опрошенных представителей доминировало подчеркивание татарской этнической самоидентификации.

Исследования автор проводил в переселенческой группе в Саратовской области в августе 2011 года методом включенного наблюдения. Несмотря на вполне осознаваемую определенную поверхностность исследований, считаю необходимым изложить их результаты. Кроме отдельных упоминаний в работах, посвященных преимущественно российско-кавказским отношениям, других материалов об этой группе татар автор нигде более не встретил.

Упоминания о татарах в составе населения города Терки (Терский городок), проживавших отдельной Татарской слободой (наряду с Черкасской, Окоцкой и Новокрещенской), относятся по крайней мере к первой половине XVII века^[2]. Причем отмечается, что среди населения Татарской слободы присутствовали помимо татар также кумыки и ногайцы. Согласно «росписи служилым людям» в Терках, «в слободах черкасских мурз» к 1637 году проживало «жалованных новокрещенов и узденей и юртовских татар и окоцких людей 350 человек» и «прохожих нежалованных черкес и окочан, и татар, и мичкизян, и шибутян, братья и детей 680 человек»^[3]. Упоминание татар в одном списке с подробно расписанными вайнахскими группами (окочаны, мичкизяны, шибутяны) дает основание предполагать, что в данном месте подразумеваются именно татары. Можно предположить, что речь идет о юртовских татарах, составляющих часть астраханских татар^[4], но подобное предположение следует перепроверить, потому что наименование «юртовские татары» характерно также для одной из исчезнувших групп татар Верхнего Поволжья^[5] и некоторых тюрко-татарских групп Сибири (татары Юрт Канченбургских, Янтыковских и т. д.^[6]). Исходя из последнего, можно предположить, что термин «юртовские татары» может быть в данном случае оторван от этнической нагрузки.

Упоминание татар также имеется среди городского населения города Кизляра, причем татар казанских^[7], которых проживало в городе 0,1 тыс. человек. На то же время имеется упоминание и о наличии татар среди населения Терского городка.

Относительно происхождения большинства наследственных фамилий фиксируется дата — 1722 год, когда, как «говорили нам наши предки, они оказались там». В 1722 году «терские казаки были переселены на р. Сулак при слиянии ее с р. Аграханью и составили Аграханское казачье войско», позже переведенные в Кизляр и составившие в 1736 году Терское-Семейное войско, а в 1746 году присоединенное к Гребенскому казачьему войску.^[8] Этим же годом фиксируется прибытие на Терек Петра Первого^[9]. Причем, как сообщают информаторы, в Гребенскую переселились также татары из Кизляра и станицы Щедринской^[10] и вместе с местными татарами составили население Татарской слободки.

По сообщениям информаторов, до революции гребенские татары состояли в Терском казачьем войске (имеются фотографии в казачьей форме, семейные предания, награды царского времени — Георгиевские кресты на фотографиях), что повышало их социальный статус по сравнению со всеми неказачьими группами населения (включая ногайцев, дагестанцев, большую часть чеченцев и русских-неказаков).

До революции в Татарской слободке находилась мечеть (по устным источникам), в советское время до 1956 года существовал отдельный колхоз «Кызыл сабанче» (параллельно с русским колхозом «Восход»), в 1956 году их объединили в совхоз имени Ленина. До 1970-х годов была татарская школа с преподаванием кумыкского языка, учитель Хайбуллин был уроженцем села (безнен адамыбыз була)^[11], потом ходили в общую русскую школу. В 2000 году был создан Татарский культурный центр, возглавляемый Артуром Нагумановым^[12].

От основного этнического массива татарского народа, по-видимому, оторвались в XVII–XVIII вв. Отрыв был достаточно значительным, на что указывает, в частности, значительное влияние со стороны дагестанских этносов, и прежде всего кумыков, а также терских казаков, на речь и материальную культуру гребенских татар. На сегодняшний момент затруднительно даже установить место первоначального происхождения их поволжских предков (если таковые действительно были). По-видимому, поволжские предки этой группы имели смешанное казанско-мишарское происхождение, хотя не стоит исключать также астраханскую составляющую. Дружеские и брачные контакты с представителями других групп татар отмечаются в виде редких браков с татарами, проживавшими в г. Грозном с дореволюционных времен, как указывают информаторы, «астраханского происхождения»^[13].

Собственная самоидентификация связывает с казанскими татарами, что совпадает с кумыкским экзоэтнонимом «казанлулар» (характерен для кумыков из Брагунов). До 1965 года в паспортах писались «казанские татары», в настоящее время — «татары», на чеченском языке «гiезвай». Чеченцы называют гребенских татар «кумки» (кумыки), термин «гiезвай» по отношению к ним в повседневном общении не употребляется, народы Дагестана говорят «казанлы». Казаки, составлявшие основное население Гребенской, называли татар татарами, нашими татарами, ногайцы — «татарлар».

Возможно, что среди предков имелись выходцы из различных татарских субэтнических общностей. Так, среди гребенских татар имеются фамилии Нагумановы, Гайсины, произношение которых связано, скорее, с особенностями казанско-татарского произношения. Имеются также носители фамилии Биккинин, характерной для татар-мишарей. В целом для гребенских татар характерны наследственные фамилии — Хайбуллины, Нагумановы, Гайсины, Биккинины, Биктимировы, Курмаевы, Юзикеевы, Шамшудиновы, Шафиевы, Абдулгаджиевы, причем в отношении носителей некоторых фамилий информаторами высказывались мнения относительно их кумыкского, даргинского или лакского происхождения: «Абдулгаджиевы, Хасановы, Хасаевы по происхождению — кумыки, но сейчас стали татарами». Фиксируются также фамилии от имени — Салимгиреевы. В целом для гребенских татар характерно чрезвычайно сильное влияние культуры кавказских народов, в первую очередь кумыков. Чеченское же влияние, усилившееся с 1957 года, часть информаторов отрицает, хотя оно явно присутствует. Большинство 30–50-летних респондентов указывают на различную степень владения чеченским (понимаю, понимаю и разговариваю), еще больше это явление наблюдается у проживающих в ст. Гребенской, где в настоящее время чеченцы составляют большинство населения. Как говорят, «молодежь в Гребенской стопроцентно чеченский знает, до 15 лет которые, дети, малайлар сюйлиляр». При этом информатор 1958 г. р. отмечал, что, когда он пошел в школу, то не знал ни одного слова по-русски.

Смешанные браки отмечаются с дагестанцами, главным образом с аксайскими кумыками, причем от давних времен (наши предки в жены кумычек брали) до настоящего времени. В ходу кумыкские пословицы и поговорки, причем информаторы подчеркивают их кумыкское происхождение. Обращает на себя внимание тот факт, что, хотя по словам информаторов, все кумыки в Гребенской отатарены, переписью 2002 года в станице они отмечены в количестве 182 человек (3,6%). Информаторами отмечается этническая ассимиляция дагестанцев (кумыков, лакцев, даргинцев) в Гребенской («сегодня их татарам считают и называют, татарларды юлар») с одновременной фиксацией их фамилий (Анасовы, Гейдаровы — лакцы, Амирхановы — даргинцы). При этом отмечается редкость случаев выдачи замуж татарок за дагестанцев («за триста лет, может быть, случаев десять, я имею в виду, и сейчас которые отдали в жены. Очень мало, брать — брали, отдавать — не отдавали»). Очень интересное отношение с ногайцами, также компактно проживающими в Шелковском районе. Несмотря на языковую и субконфессиональную близость, информаторы отрицают наличие браков с ногайцами, при этом подчеркивая сугубо дружеские связи, подчеркивая то, что дружба возникла в последнее время («считали ниже своего достоинства с ногайцами родниться»).

Возможно, фактом высокого социального статуса (казачье сословие) и конфессиональной принадлежностью объясняются столь специфичные брачные предпочтения. По словам информаторов, до революции не заключались браки с русскими (включая казаков и старообрядцев) и евреями, также компактно проживавшими до начала 1990-х гг. в станице Гребенской. После революции распространились, хотя и редки, браки с чеченцами, ингушами (в зафиксированном порядке по предпочтению, причем в обе стороны), с русскими браки почти не фиксируются. В последнее время появились браки татар с русскими девушками после переселения с последующей языковой ассимиляцией последних.

В качестве фольклорного произведения указывают дастан об Идегее, возможно, что в каком-то собственном варианте. Кроме того, активно употребляют кумыкские и в меньшей степени — чеченские поговорки.

В языковом плане сами гребенские татары отмечают сильное кумыкское влияние, причем оно осознается и фиксируется самими гребенскими татарами. Отчетливо фиксируется чеченский акцент. Подчеркивается языковая близость, гораздо большая, чем со средневолжскими группами, с астраханскими татарами, предположительно юртовскими. В интервью указывается, что речь идет о татарах, проживающих в Наримановском районе, «разводящих помидоры». Также подчеркивают языковую близость к крымским татарам, но при этом подчеркивая свою казанско-татарскую идентичность.

Интересна также антропонимика, которая обнаруживает как общетатарские тенденции, так и чеченско-дагестанское влияние. Мужские имена: Арслан, Тимур, Мурат, Авторхан, Муслим, Артур, Заур, Рашид, Темирлан, Фарид, Ринат, Марат, Камиль, Юсуп, Юнус, Рифат, Ильдар, Ахмат, Мухаммат, Хаджимурат, Махмут, Арсен. Женские: Салимат, Патимат, Юлдуз, Алия, Альфия, Мадина, Макка, Джамиля, Нурия, Зарият.

Некоторые огородные и полевые культуры, бытовые и другие термины имеют нетатарские названия: морковь — моркоw, хотя лук — соган, чеснок — самырсак, плод — йемиш, рис — дугу, рожь — кара будай, хотя пшеница — будай, кукуруза — ак джей, груша — армут, вишня — джия, айва — хайва, слива — кокан, дыня — пастан, масло — май, мясо — эт, но собака — ит, хлеб — икмек, одежда — опрак, обувь — ояк кием, дверь — эшик, дом — юй (без й в начале), в обоих смыслах, селение — юрт, домочадцы — яхлю (от арабского ахли-; считают кумыкским заимствованием), моя семья — минем яхлюм, вкусно-татулу, дружба — татулук, что — незат, нярсе, имя — ат. Родственные термины: брат — ага, младший брат — иней, сестра — кыз ардаш, дядя — абау (абаw), агау, в отдельных семьях исчпользуется чеченское и употребляемое у брагунских кумыков — ваша (waша), тетя — атау кыз ардашы, анау кыз ардашы (по отцу и матери), старшая сестра — апай, по отношению к младшей сестре специальный термин отсутствует. Есть также термин по отношению к сестре отца — эчю. Бабушка — мама (с ударением на последний слог), дедушка — дада (с ударением на последнем слоге). В Гребенской по отношению к посторонним людям старше себя специальных терминов (татарское абы, абзи, апа, хазрат, эфенди, ханум, туташ и т. д.) не употреблялось, обращаются просто по имени, что является следствием кавказского влияния (дагестано-вайнахского). Исключением отчасти является термин абау, с которым могут обратиться и к мужчине старшего возраста, не являющемуся родственником. В настоящее время татарская речевая культура отчасти проникает в эту субэтническую среду, но исключительно при общении с другими татарами.

В настоящее время преобладают браки по сватовству. Последний брак по умыканию невесты был заключен в 2001 году. Главной причиной умыкания называют нежелание уплаты калыма. Распространенный у татар до революции брак по левирату категорически не приемлют, считая его оскорбительным (чеченское влияние?). Обязательна фиксация брака никяхом в случае любого брака, что было характерно в том числе и для советского времени. При этом фиксация браков в загсе не носит столь же обязательного характера. Близкородственные браки (кузенные^[14] и т. д.) категорически запрещены, что может быть как следствием собственно татарских (тюркских) обычаев, так и чеченским влиянием; в этом моменте сильны различия с народами Дагестана, среди которых, напротив, кузенные браки поощряются. На необходимость вступления в брак обычно намекают старшие («тебе жениться пора»). Фиксированного размера махра нет, может быть как большим, так и символическим (за материнское молоко). Обязательно приданое за женой, причем размеры его бывают и достаточно крупными. В Саратовской области приданое обычно в виде мебели, махр — цепочка или нечто аналогичное.

По словам информаторов, в самой станице Гребенской имеется отдельное татарское кладбище (единичные захоронения чеченцев связаны с периодом после возвращения их из ссылки), на котором могилы родственников — носителей одной фамилии находятся по возможности поблизости друг от друга. В отличие от большей части переселенцев из Северного и Южного Кавказа, Средней Азии гребенские татары, проживающие в Саратовской области, не вывозят своих покойников для захоронения «дома», а хоронят в новом месте проживания. Единственное захоронение в Саратовской области произведено на близлежащем казахском кладбище. Захоронение было обследовано в ходе полевых исследований. Надмогильная плита (кабырташ) каменная, поставлена вертикально, на ней указаны имя покойной, годы рождения и смерти (тув дата; тай дата). Фотографии и иные изображения не наносят в Саратовской области, но ставили ставить. В Гребенской надгробия делали каменными, ограждения не ставили, только одна общая ограда. Надгробия женские делались двухскатными, мужские — ровными. На надгробии были только арабографичная надпись и изображение полумесяца, в последнее время — контур мечети. Памятники с надгробиями сооружены над могилами (кенотафами) пропавшим без вести в Великую Отечественную войну. Помимо этого, есть общий монумент погибшим в ВОВ.

Гребенские татары являются мусульманами-суннитами. Относятся к ханафитскому мазхабу, что ярко выделяет их из среды народов Северо-Восточного Кавказа. Каких-то специфических деталей в обрядности не обнаружил, но возможно, что нивелировка произошла за счет того, что имам пос. Совхоз им. 15-летия Октября обучался в саратовском медресе «Шейх Саид», где преподавание идет по учебникам, выпущенным в Казани и Нижнем Новгороде. В поселке действует зарегистрированная религиозная группа, руководимая Арсланом Нагумановым (он же лидер всей общины гребенских татар, проживающих в Саратовской области). Пятничный джума-намаз посещают только мужчины (что в целом нехарактерно для крупных российских городов, тем более что возможности для посещения женщинами имеются), что соответствует как старым татарским адатам, так и кавказским. На джума-намаз приезжают также казахи из соседнего села Рыбушка, в итоге собирается около 15 человек. При этом несколько человек, соблюдающих пятикратный намаз, работают в Саратове и приезжают в поселок только на выходные. На праздничные намазы собирается все татарское население села.

Как уже было отмечено выше, в области материальной культуры у гребенских татар явно фиксируется смесь татарских и кавказских традиций с добавлением общего пласта, характерного для юга России. Примером может служить национальная кухня. Некоторые блюда из кухни этой группы:

Плов (пляу), похожий на узбекский, но с другим набором приправ. Пельмени. Перемячи, называемые ими кайнары. Балиш, называемый ими на дагестанский манер чуду, эт чуду, тятле чуду и т. д. Катлама, представляющий из себя запеченную в духовке лепешку из слоеного теста с маслом. Чак-чак, в который добавляют орехи. Соус мясной, представляющий собой, скорее, шурпу из мяса, картошки, овощей и зажарки (последняя из лука, перца, моркови на масле) (название «соус» для первых блюд характерно для юга России), впрочем, для последнего употребляется также название «каурма». Таких типичных для татарской кухни, как токмач, не знают, называют его «шорпа». Кавказские заимствования в кухне объясняют кумыкскими женами своих предков. Чеченские галушки с мясом и чесночной приправой, которые считают своим блюдом и называют «хинкал».

Другие аспекты особенностей материальной культуры заметить при непосредственном наблюдении было сложно ввиду того, что это переселенческая группа. Все же некоторые из них удалось выделить по словам информаторов. Например, традиционная одежда гребенских татар до революции была представлена формой Терского казачьего войска, в котором они служили. В настоящее время одежда практически полностью заменена городской. У мужчин распространено ношение чеченской тюбетейки (пес). Для женщин характерно ношение головного платка, у наиболее религиозных принят хиджаб — форма одежды, оставляющая открытым только лицо и кисти рук, при этом его современная молодежная городская форма.

Особых деталей в обустройстве дома, наличии каких-то промыслов и их продукции лично я не заметил. Как правило, у дома делается веранда, на крытом крыльце оставляется обувь, в которой в дом не заходят, что является общетатарской традицией. Во дворе стараются оборудовать обширный крытый навес, что является достаточно распространенным на юге России.

Решение о переселении в центральную часть России часть гребенских татар приняла еще в 1996 году, в период военных действий, после того, как часть Татарской слободки попала под бомбардировку. Но при этом не нашли понимания ни руководства Татарстана, куда хотели переселиться поначалу, ни соответствующих органов Российской Федерации. Переселение состоялось лишь в конце 1990-х годов, с началом второй чеченской войны. Сначала переселялись не все члены семей, а только часть мужчин, оставшиеся охраняли имущество. По мере обустройства на новом месте переезжали и другие члены переселявшихся семей. На всех этапах переселения колоссальную помощь оказали председатель ДУМ Саратовской области (на тот момент ДУМ Поволжья) М. А. Бибарсов и президент Нарат-банка К. А. Аблязов. Они помогали решать бытовые вопросы, подключали административный ресурс и т. д. Первоначальными занятиями были картофелеводство на арендуемом участке, ремонт техники, работа по найму (покосы и т. д.). Постепенно стали обзаводиться личным подсобным хозяйством, на которое была сделана основная ставка в экономическом развитии общины.

На новом месте основным занятием стало животноводство — разведение крупного рогатого скота и овец. В среднем на семью содержат по 5–10 голов крупного рогатого скота или по 150–200 овец. Выращивают зерно, главным образом фуражное. Готовы разводить скот и в большем количестве, но все упирается в недостаток средств на постройку коровников и кошар, а также приобретение сельхозтехники для развития кормовой базы. По этой причине часть молодежи занимается отходничеством на предприятиях Саратова или нефтепромыслах Западной Сибири. Строят как дома, так и хозяйственные постройки самостоятельно. Все имеющиеся в наличии дома были приобретены в недостроенном виде (без внутренней отделки, нередко без крыш) и собственными силами доведены до кондиции. Такое явление, как государственный патернализм, отсутствует полностью. Полученные продукты (молоко, мясо, шерсть) продают через систему кооперации, часть перерабатывают и потребляют сами, раньше продавали на рынке. Стоит отметить, что товарным животноводством в Гребенской никогда не занимались, образ жизни там во многом был городской, часть населения была занята в виноградарстве, овцеводстве, стойловом животноводстве. Многие выращивали лук-севок на продажу. В отличие от казанских татар и татар-мишарей были и остаются очень развиты огородничество, которое в Гребенской имело товарное значение, но в Саратовской области такового не приобрело. Промысловое значение в Гребенской имело рыболовство, что отмечается для «терских татар» еще в XVIII веке^[15].

На начальном этапе возникали бытовые конфликты с принимающим (русским) населением. Например, татар часто обвиняли в распространенном в районе скотокрадстве. Так продолжалось до тех пор, пока татары не задержали скотокрадов, совершивших у них кражу коровы, и не показали их всему населению поселка, после чего сдали вызванному наряду милиции. После этого случая скотокрадство в поселке прекратилось. В целом татары выступают как более развитый социальный организм, способный к мобилизации, особенно в экстренных случаях. Выгодами такого положения пользуется также русское население поселка. Последний подобный случай произошел в июне 2011 года, когда произошла стычка между населением поселка и приезжими хулиганами, чье поведение угрожало безопасности населения. За сделавшего замечание приезжим русского пожилого человека заступился молодой татарин, в результате чего возникла драка. Хулиганы были с позором изгнаны.

Возникавшие в первое время бытовые конфликты между татарским и русским населением поселка были обязаны своим появлением разнице культурных кодов. Например, для гребенских татар, как и для других северокавказских групп и части казачества, среди которых мат раньше не употреблялся, ненормативная лексика — мат, столь обычный для местного населения, является абсолютно неприемлемым и оскорбительным. Мат считается унижающим как человека в отношении того, кто его употребляет, так и в отношении человека, его употребляющего. Аналогичное отношение развито и к появлению на людях в нетрезвом состоянии. Подобная разница в культурном коде нередко приводила на начальном этапе к бытовым конфликтам. В сущности, на прекращение конфликтов в наибольшей степени повлиял тот факт, что русское население поселка стало приобретать свои выгоды от соседства с татарами.

Помимо вышеназванных фактов также благодаря притоку гребенских татар, для которых характерен высокий прирост населения (от 2 до 5 детей на семью при молодом возрасте семей и стремлении к многодетности), в поселке сохранилась школа. В целом фиксируется и значительно выросший уровень жизни в поселке. Этот феномен возник за счет нескольких составляющих: прекращение случаев скотокрадства в поселке; жителям был показан реальный пример, как люди, начинавшие жить на гуманитарную помощь, поднялись на ноги и создали крепкие хозяйства. В поселке усилиями переселившихся сюда гребенских татар был создан устойчивый коллектив выживания, результатами деятельности которого пользуется и русское население.

Сильно развиты отношения внутри субэтнической группы, причем как в пределах села, так и с оставшимися в Гребенской, поселившимися в Астрахани, на севере Тюменской области и в других регионах. Регулярно ездят к родственникам и односельчанам на свадьбы, похороны, другие торжественные события. Развита взаимовыручка внутри субэтнической группы, особенно среди родственников.

В наибольшей степени развиты контакты с другими группами татар, проживающих в области, причем контакты носят как дружеский, так и экономический характер. Взявшие их под опеку лидеры татарской и мусульманской общин области сами являются татарами, кроме того, помощь им оказывают и другие татарские и мусульманские деятели, бизнесмены. Очень развиты контакты с казахами, особенно из соседнего села Рыбушка, — приезжают в совхоз на пятничный намаз, совместно используют кладбище, развиваются дружеские контакты. Вообще наибольшая плотность общений наблюдается именно с мусульманами Саратовской области — татарами, казахами, недавно появившимися дунганами и другими. Гребенские татары с момента своего появления на саратовской земле оказались включены в систему отношений самого различного характера, при этом они занимают в этой системе место как благополучателей, так и благотворителей. Последнее свойство они приобретают по мере укрепления своего благополучия, например, в подобном статусе они отчасти выступали в сложном процессе адаптации дунган на саратовской земле.

Плотность социальных связей с русским населением несколько более редкая, хотя также есть и имеет тенденцию к увеличению. Можно сказать, что плотность социальных связей между гребенскими татарами и русскими примерно соответствует аналогичному показателю внутри русской этнической среды. В основном они сводятся к соседским и трудовым отношениям. В основе своей руководствуясь нормами Ислама, гребенские татары стараются поддерживать добрососедские отношения со всеми своими соседями, невзирая на их конфессиональную принадлежность и отношение к религии. Благодаря активному участию гребенских татар в совхозе поддерживается высокий уровень порядка и комфортности проживания.

Дети гребенских татар, достигшие школьного возраста, ходят в школу, некоторые участся в вузах областного центра. Достигшие призывного возраста юноши служат в армии. Гребенские татары вовлечены в трудовые отношения. Важным показателем является факт проведения похорон умерших непосредственно в Саратовской области, что, на мой взгляд, является важным маркером уровня интегрированности («наш дом — здесь, наши предки отсюда, из Поволжья, наши предки триста лет прожили на Кавказе, но он не стал нашей родиной» — слова лидера саратовской общины гребенских татар А. Нагуманова)^[16]. В целом можно констатировать факт достаточно успешной интеграции самобытной группы татар-репатриантов на саратовской земле. Было бы интересно продолжить изучение этого опыта в сочетании с изучением их этнографических и этносоциологических особенностей, причем как в новых местах проживания, так и в самой станице Гребенской.