Не убий

Работая над проектом по общественной реабилитации нижегородских татар, жертв политических репрессий, мы устанавливаем не только имена всех пострадавших земляков, изучаем причины, по которым все они подвергались незаконным преследованиям, а самое главное — стараемся понять, как и благодаря чему все они могли выстоять, выдержать мучения, оставаясь до конца своих дней честными, порядочными, верными своему слову, долгу и идеалам Ислама. Говорят, «дыма без огня не бывает», поэтому наше внимание привлекают не только многочисленные репрессированные, но и люди, стоявшие в те далекие годы по другую сторону баррикад, чьими руками и жизнями осуществлялись эти страшные деяния.

«Стоять! Лицом к стене!» — мерзким и повелительным голосом скомандовал конвоир. Неестественно и противно лязгнул засов открываемой железной двери камеры предварительного заключения тюрьмы. «Пошел!» Сделав всего один шаг, Михаил Иванович Санаев, работавший до своего ареста в конце 1937 года в должности заместителя Председателя Главсуда Крыма, оказался в совершенно другом мире в качестве арестованного. «Оставь надежду всяк сюда входящий», — быстро промелькнуло в голове когда-то прочитанное изречение. Так же громко и противно еще раз лязгнул засов запираемой двери, разделив его в целом-то короткую жизнь на две неравные части. Как опытный человек и судья высокого ранга, он понял одно — из этого ада живым он не сможет выйти никогда...

ПЕРВАЯ КРОВЬ

— Бабушка, а когда настанет конец света? — тоненьким голосом спросил Миша и выжидающе посмотрел на морщинистое, но такое родное лицо своей бабушки.

— Начало конца света наступит, Мишутка, когда в небесах будут летать железные птицы, в воде будут плавать железные рыбы, а по тверди земной будут бегать железные звери. Тогда же придет на землю лжепророк со своими учениками. Простые люди, отвернувшись от Всевышнего, по их наставлению сначала начнут разрушать свои храмы, а потом убивать друг друга. Прольются реки крови...

От осознания правоты пророчества полуграмотной деревенской старушки на душе стало пусто и тоскливо. Назойливым дятлом в голове застучал вопрос: «Почему?» Что привело к такому трагическому финалу тебя и твою, безусловно трудную, стремительную, богатую на события жизнь? Одна голова хорошо, а много — лучше. Давайте вместе попробуем разобраться в этих непростых вопросах. Не ради праздного любопытства, а чтобы, не дай Бог, не наступить на эти ржавые грабли еще раз в будущем.

... Итак, родился ты, Михаил Иванович, в 1894 году в селе Столбищи, тогда оно входило в состав Сергачского уезда. Собирая материалы о твоей жизни, я не мог не посетить это древнее село с более чем 300-летней историей. Побывав в местной школе и детском приюте, я понял значение названия села «Столбищи». Именно здесь в давние времена проходила граница между Нижегородской и Казанской губерниями, и в землю были вкопаны большие дубовые пограничные столбы или столбищи. Отсюда было рукой подать до бывшего татарского села Маклаково (торговое село), где когда-то нашли золотоордынский клад, а после сожжения села царскими войсками вместе с повстанцами Степана Разина Маклаково было переименовано в Ожгибовку. В современных Столбищах живут и работают исключительно приветливые и доброжелательные люди. До революции жилось намного труднее, поэтому твой отец Иван Санаев, оставив жену с пятью детьми, уехал на долгие заработки; сначала на шахты Донбасса, а затем на Ленские прииски в Сибирь. Вы рано осиротели — погибла мать, взвалив неподъемную заботу о младших на твои плечи (ты был старшим ребенком). Не здесь ли кроется причина твоей ранней взрослости, Михаил Иванович? У богатых есть все, а у вас? Кстати, первой, кто протянула к вам руку помощи, была именно «богатая» — местная помещица Ольга Ивановна Приклонская. Она, видя твои способности и стремление к учебе, помогла тебе поступить в Сергачское городское училище, помогала и во время учебы. Действительно, ты рос талантливым, подающим большие надежды на писательском поприще: в 1911–1914 годах (в 17 лет!) работал в канцелярии Земского начальника в Сергаче и Нижнем Новгороде. В 1915–1916 годах — литературным сотрудником в различных городах Северного Кавказа. С 1916 года по август 1917 года находился на военной службе, и здесь ты также преуспел. Твои сослуживцы избрали тебя председателем полкового Совета солдатских депутатов и членом Совета солдат дивизии. Не в это ли время ты нах-ватался учения лжепророка и его учеников? С февраля 1918 года ты — уже редактор газеты Сергачского уезда «Думы пахаря».

На днях мне удалось подержать в руках несколько номеров твоей газеты «Думы пахаря»; их нашел и сох-ранил для истории бывший директор Сергачского краеведческого музея Вячеслав Андреевич Громов, за что ему большое спасибо. Но что это такое? Твоя газета от 4 сентября 1918 года аршинными буквами кричит на весь уезд:: «Да здравствует Красный террор!!» Казалось бы, в это время пахарь должен думать о завершении уборки зерновых (в то время комбайнов не было и убирали долго), об обмолоте убранного урожая, о подготовке семян, о ценах на зерно, о подготовке к зиме, о ремонте помещений и т. д. А вот и твой сентябрьский кровавый урожай на второй странице: «Вчера (т. е. 3 сентября) в Сергаче по Постановлению военно-революционного штаба расстреляны пять человек в отмщение за покушение на наших вождей:

1. Фертман Л. — спекулянт;

2. Приклонская О. И. — помещица;

3. Никольский — протоиерей;

4. Рыбаков И. Г. — офицер;

5. Рудневский — офицер.

Смерть буржуазии! Пролетариат отомстит за своих вождей!» Очнись, Михаил Иванович, какие же они буржуи? У Лейбы Фертман не было даже своего участка земли, Никольский — священнослужитель, не была никакой «буржуйкой» и твоя благодетельница — бывшая помещица Приклонская, Рыбаков — защитник интересов России в Первой мировой войне, к тому же он — твой одноклассник. Всех их ты знал прекрасно в лицо. Жили-то по соседству в Сергаче! А Рудневского за что записал в офицеры? Ты же прекрасно знал (он также — твой одноклассник), что он не офицер, а студент Петербургского института инженеров путей сообщения. Просто в то время у всех студентов была форма с блестящими пуговичками. Он приехал домой в Сергач на летние каникулы. Самое главное — все они были безоружными, не выступали с оружием в руках против Советов. Их вины в покушении на Ленина не было никакой. Вспомни истошный и душераздирающий женский крик: «Солдатушки, не стреляйте, не берите грех на душу! Побойтесь Бога!» — так и звучал в твоих ушах всегда. Это кричала Ольга Ивановна Приклонская — твоя благодетельница и помощница. Нет, не побоялись все вы Бога: ты — Михаил Иванович Санаев, Николай Иванович Михельсон и другие. Вы сотворили большой грех, переступив одну из основных христианских заповедей: «Не убий». Вы пролили кровь безоружных, беззащитных и безвинных людей. Дальнейшие события показали, что это была первая, но далеко не пос-ледняя кровь людей, пролитая вами и лично тобой.

Сельская трибуна.
Май 2008 года