Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
«Ислам в Санкт-Петербурге» — энциклопедический словарь
13.11.2011

М

Мавританский стиль в архитектуре СПб. С сер. XIX в. в СПб. начало формироваться новое архитектурное направление – эклектика (от греч. «эклектикос» – «выбираю»), с возможностью сочетания разл. стилей, свободой выбора, с интересом к нац. традициям народов мус. Востока. Мусульманская тема получила отражение в русской и европейской литературе, живописи после окончания реставрационных работ в Гранаде (Испания), когда всеобщий восторг вызвал шедевр испано-мусульманского зодчества дворец Альгамбра. Творческое вдохновение вызвало волну подражаний.

Мавританские, турецкие и древнеегипетские мотивы звучали в искусстве интерьера и декоративного убранства. Мавританская комната стала непременным атрибутом богатого дома, от великокняжеского дворца до купеческой квартиры. Курительные комнаты, кабинеты, будуары, гостиные оформлялись с использованием турецкого шелка и ковров, восточной мебели и оружия. Все необходимое, а также халаты, платки, портьеры, серебряная посуда покупались в магазинах «Азиатские товары», «Бухарский магазин» Таджи Иссамухамметова, расположенных на Невском просп.                

Сегодня доступны для обозрения «мавританские залы» Юсуповского дворца на Мойке, Дома ученых на Дворцовой наб. в быв. дворце вел. кн. Владимира Александровича, театра «Санкт-Петербург-Опера» на Галерной в быв. доме фон Дервиза. М. с. оказал влияние даже на проект Петерб. синагоги.

«Мавританская зала» Юсуповского дворца выходит в сад. Мозаичное оформление его стен представляет собой точную копию мозаик дворца Альгамбра; оттуда же заимствованы колонны, располагающийся посередине фонтан, и диваны вдоль стен (обтянуты персидскими штофом).

В м.с. построен самый экзотический доходный дом на Литейном пр., 24/27, которым владел представитель греческого княжеского рода и потомок молдавского господаря А. Д. Мурузи. Дом заложен в 1874 г. по проекту архитектора А. К. Серебрякова (1836–1905), детальную разработку отделки здания снаружи и внутри выполнили архитекторы П. И. Шестов и Н. В. Султанов. Из Испании были скопированы мусульманские религиозные изречения. Надписями на арабском яз. украшены створки ворот и фасады здания с многочисленными эркерами, нишами, подковообразными арками, арабесками.

Внутренняя лестница из белого каррарского мрамора и зал напоминали мавританские дворики дворца Альгамбра; своды покоились на 24 тонких мраморных колоннах; посередине был фонтан. В восточном стиле выдержана курительная комната с имитированной резьбой по ганчу.

Мурузи сдавали квартиры в доме внаем преимущественно грекам, в 1890 г. дом ими был продан.

Лит.: Кобак А., Лурье Л. Дом Мурузи. – СПб., 1996; Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. – М., 2001.

А. Т.

Магамадов Хамзат Алиевич – председатель МРОМ «Община мусульман г. Кондопоги», член президиума Духовного управления мусульман Республики Карелия.

Род. 1.11.1963 г. в с. Урус-Мартан Чечено-Ингушской АССР. В 1984 г. с отличием окончил экономический фак-т Ин-та народного хозяйства Ростова-на-Дону. Работал экономистом в Урус-Мартановском совхозе. Прошел службу в армии. С 1986 г. – ведущий экономист районного агропромышленного объединения родного села, в 1988 г. – гл. бухгалтер совхоза им. Мичурина Урус-Мартановского р-на. В 1999 г. выезжает на постоянное местожительство в Карелию, с этого времени проживает в Кондопоге. Занимается индивидуальным предпринимательством в сфере розничной торговли. С 2001 г. – председатель «Общины мусульман г. Кондопоги».

Владеет английским, немецким яз., читает по-арабски. Женат, имеет четверых детей.

Лит.: Персоналии ДУМ РК – http://www.islam.karelia.ru/persons.html (сайт ДУМ РК).

Д. Х.

Магдиев Ринат Рауфович (р. 1960) – гл. редактор газеты «Нур-Петербург». Род. в Ташкенте. Выпускник Ленингр. ин-та точной механики и оптики. Кандидат технических наук, доцент кафедры «технологии приборостроения» СПб. гос. ун-та информационных технологий, механики и оптики, член совета директоров завода металлоконструкций. Член совета СПб. регионального отделения общерос. обществ. организации «Деловая Россия». Председатель РОО «Татарское общество “НУР плюс”».

С 1990-х гг. М. является активным участником татарского нац. движения в СПб.

В 2000 г. стал председателем попечительского совета газеты «Нур-Свет», с 2001 г. – в составе редсовета, в 2002–06 гг. – гл. редактор газеты «Нур-Свет». В 2004 г. принял активное участие в создании РОО «Татарское общество “НУР плюс”», в котором организовывал культурные мероприятия, музыкальные салоны и т. д. В 2006 г. возглавил организацию «НУР-Плюс», сменив на посту председателя Зарипову М. Х.. С 2007 г. возглавил новую газету – «Нур-Петербург».

В должности гл. редактора этого самого популярного среди петерб. татар издания М. уделял большое внимание вопросам возрождения исламской религиозной жизни в СПб. и Ленингр. обл.; военно-патриотической тематике; на примере ТНКА Москвы показывал со страниц «Нур-Петербурга» примеры консолидации татар-мусульман вокруг единого центра.

Награжден медалями «В память 300‑летия Санкт-Петербурга», «В память 1000-летия Казани», «Во имя России».

Лит.: Сайбаталов Х. Г., Теляшов Р. Х. Татарская община Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Портретная галерея. – СПб., 2008, с. 216.

Д. Х.

«Магомет как пророк» – одна из первых работ об исламе, написанная в виде очерка на русском яз.; издана в СПб. в 1881 г. Автор  – Девлет-Кильдеев Абдул-Азис Бекбулатович, татарский мурза, литератор, публицист, исламовед. В очерке излагается история ниспослания Корана, биография пророка Мухаммада, показывается его борьба с нравственными пороками, распространенными в кочевых языческих племенах, раскрывается его психология и душевные качества, позволившие молодой религии добиться успеха, подчеркивается прогрессивная роль ислама в мировой истории, дается обоснованное исламскими источниками опровержение домыслов и предрассудков, высказанных рядом европейских востоковедов в отношении пророка Мухаммада.

Появление очерков было обусловлено отсутствием доступного русским и европейским читателям научного труда о пророке ислама и его религии, что способствовало утверждению самых ошибочных и легендарных представлений о мус. религии. Автор, использовавший в своей работе труды на английском, немецком, французском яз., призывал «прийти к более разумной и правильной оценке различных верований... и перестать толковать о стремлении мусульман к уничтожению христиан», призывал не забывать, что «арабская и восточная премудрость легли в основу европейской цивилизации». В кон. XIX в., полагал он, важно всем прийти к заключению, «что есть только один Бог и Отец всех, который над всеми, через всех и во всех нас» и что только различные человеческие понятия, суждения и мнения разделяют людей.

В связи с тем, что в XIX в. многие европейские и русские ученые, предвзято интерпретируя или даже фальсифицируя факты, утверждали, что религиозный фанатизм якобы являлся доминантой мус. психологии, пытались доказать не только исконную враждебность мус. народов христианской Европе, но и их врожденную склонность к джихаду, автор писал, что ислам далек от религиозного фанатизма, который ему приписывается, используя для этого аллегорический смысл и иносказательный слог Корана, допускающих различные толкования. В действительности религиозный фанатизм, отмечал он, был присущ мус. духовным лицам не более, чем священнослужителям всех религий на определенной исторической стадии жизни народов. «Невежество фанатичного духовенства долгое время отчуждало мус. народы от общего движения вперед человеческой мысли», – отмечал он. Между тем автор исходил из того, что «учение о фатализме или предопределении никогда не было возведено Магометом в догмат веры... установляя свободную волю человека идти направо или налево, делать добро или зло, Магомет тем самым допускал полную самостоятельность, подчиненную в известной мере воле Божией, как все в мире». Он поддерживал точку зрения, что покорность воле Всевышнего не исключает свободной воли человека, его самодеятельности. «Не подлежит сомнению, – отмечал автор, – что если бы мусульмане в точности исполняли постановления их священной книги... то они были бы в гораздо лучшем положении умственном и нравственном, чем то, в котором они находятся теперь... Очень мало мусульман понимают действительный смысл Корана».

По наблюдениям автора, «мусульмане вообще равнодушно относятся к внутреннему смыслу учения Магомета, придерживаясь более буквального толкования стихов Корана». Между тем разные его комментарии были написаны, с точки зрения автора, в одностороннем порядке и предвзято. Вера мусульман в фатализм происходит от неправильного их толкования чувств покорности воле Всевышнего и от непонимания, что эта покорность при свободной воле человека не исключает известную самостоятельность. Мусульмане, неверно понимая хадис Мухаммада («Аллах всегда может по своему желанию заменить все Им данное лучшим»), неохотно принимают нововведения и реформы совр. цивилизации, если таковые не значатся в Коране, несмотря на то что мус. теологи неоднократно объясняли, что это изречение «допускает всякие изменения в гражданском быту мусульман, вызванные временем и необходимостью, так как само общество – лучший судья в этом деле». Не отрываясь от своей религии, автор пишет: «К счастью для прогресса мусульман, Магомет сам предоставил им возможность ко всякой реформе и ко всяким изменениям», что дает основание допускать «законность всяких гражданских реформ, лишь бы они были согласны с основными религиозными догматами».

Очерк отражает взгляды представителя мус. сообщества на важнейшие вопросы, связанные с исламской религии; собственное мышление автора определяется не столько европейским образованием, сколько мус. мировоззрением. Книга насыщена переводами аятов Корана и хадисов, подтверждающих ту или иную авторскую позицию, носит острый полемический характер, свидетельствует о том, что в мус. интеллектуальной среде созрело ясное понимание, что дальнейшее пребывание народов мус. культуры в нынешнем состоянии угрожает им потерей своей самобытности и веры, в конечном счете растворением среди др. народов России и что только в последнее время вследствие более частых соприкосновений с Западом у мусульман появились необходимость и стремление овладеть «культурными началами» Европы. Заключение очерка посвящено перспективам мус. цивилизации, в связи с чем автор выражал надежду, что «если мусульмане будут более придерживаться смысла учения своего пророка... отнесутся менее фанатично к своим преданиям, в таком случае можно с достоверностью предсказать мусульманам блестящую будущность, как народу, богато одаренному природой в материальном и умственном отношении».

С. И.

Магометанская мечеть Архангельска. В 1902 г. архангельские татары Мухаммед-Закир Ишемятов (казанский татарин, из крестьян, торговец, гласный Архангельской гордумы в 1885 г.; к 1902 г. владел 4 магазинами) и Зиган Файзуллин (владелец 6 магазинов) изъявили желание выстроить м. В феврале 1905 г. община мусульман обратилась в Архангельское губ. управление с ходатайством о строительстве м., приложив проект мус. храма. Участок под возведение м. был выделен на Новгородском просп. в конце Лютеранской ул. (в наст. время – угол ул. К. Маркса и Новгородского просп.). В том же 1905 г. м. была уже выстроена.

М. была бревенчатой, двухэтажной, с большим изящным уплощенным куполом, увенчанным полумесяцем. Над входом располагался высокий круглый минарет. Он был решен в виде вытянутой восьмигранной башни, расчлененной на несколько ярусов. В верхнем ярусе минарета находилась внутренняя площадка муэдзина, откуда он призывал к молитве. Минарет завершался островерхим шатром.

Имам-хатыбом м. являлся Абдуллазан Нураддинов Хамзин. При м. был попечитель (Сулейман Мифтахутдинов, торгующий крестьянин д. Айдарово Шевильского уезда Казанской губ.) и его помощник (Хакимзан Мухаметзанов, торгующий крестьянин д. Ангульдино Чебоксарского уезда Казанской губ.), которые выбирались на трехлетний срок; на один год выбирались 4 сборщика денег для содержания м.

В 1926 г. было официально закрыто Мус. общество в Архангельске. В 1931 г. на заседании малого президиума Архангельского райсовета был решен вопрос об «изъятии помещения м. из пользования Архангельской мус. общиной и передаче его Клубу нац. меньшинств». Впоследствии м. была переоборудована под складские помещения. В наст. время здание перестроено настолько, что м. в нем не узнается.

В 2007 г. мэрия Архангельска выделила местной религиозной организации мусульман (см.: мус. община Архангельска) земельный участок площадью 0,5033 га под строительство мечети на ул. Касаткиной.

Лит.: ГААО, Ф. г., оп. 1, д. 5364; ф. 4, оп. 10, д. 632; ф. 75, оп. 1, д. 909; Попова Л. Д. История храмов Архангельска. – Архангельск, 2005; Трошина Т. Татарская община в Архангельске (вторая половина XIX – первая половина XX вв.) // Идель. – Казань, 1997, № 1–2.

М.См.

Максуди (Максудов) Садри Низамутдинович (1878–1957) – обществ. деятель, один из лидеров татарского и мус. движения в России. М. род. в дер. Ташсу Казанского уезда и губ. (ныне Высокогорского р-на Татарстана) в семье имама. М. получил начальное образование в мектебе отца, в 1888–96 гг. – в Апанаевском медресе Казани. В 1895–96 гг. М. учился в медресе «Зинджирлы» в Бахчисарае, где познакомился с И. Гаспринским. В 1897–1901 гг. учился в казанской Татарской учительской школе. Вместе с Г. Исхаки и Х. Ямашевым был одним из создателей первого татарского политич. кружка. В 1902–06 гг. М. получил образование на юридическом фак-те Сорбонны.

В августе 1906 г. на III Всерос. мус. съезде М. был избран членом комиссии по составлению программы партии «Иттифак аль-муслимин», а затем членом ЦК партии.

В 1907–12 гг. – депутат II и III Госдумы от Казанской губ., секретарь мус. фракции. Во II Госдуме был членом президиума Думы от фракции. В 1908 г. М. был инициатором посылки поздравительной телеграммы турецкому парламенту. В 1909 г. М. – участник думской делегации во время поездки в Великобританию. Член ряда комиссий: свободы совести; по законодательным предположениям; о неприкосновенности личности; финансовой.

М. являлся одним из основных ораторов мус. фракции, неоднократно выступал с речами от имени коллег. Наиболее принципиальный характер носили речи, посвященные защите права на гражданское равноправие мусульман и их представительство в Госдуме; неприкосновенности личности; против переселенческой политики в Степной край и Туркестан; системе Духовного управления мусульман; праве обучения на родном языке и преподавании основ ислама в гос. системе просвещения. Особое место занимали выступления с опровержениями о т. н. панисламизме, якобы распространенном среди российских мусульман.

7.05.1911 г. в выступлении при обсуждении законопроекта МНП о высших начальных училищах М. заявил: «Мусульманин смотрит на религию совершенно иначе, чем вы, интеллигенты различных партий; мусульманин первым условием ставит религию, и нет ничего, чем для нее он бы не пожертвовал, даже просвещением. Так что прежде чем отдать в школу, мы спрашиваем: преподается ли родная религия в школе, и если нет, то детей не отдаем».

На протяжении срока созыва III Думы (1907–12 гг.) лишь однажды рассматривался вопрос, непосредственно связанный с деятельностью духовных собраний. 11.01.1912 г. М. изложил программу реформы духовных собраний. Ее основные пункты содержали избираемость всего духовенства; равноправие с христианским духовенством, включая льготы по отбыванию воинской повинности; передачу всех духовных школ (мектебов и медресе) в заведование духовных собраний; создание духовных собраний «в Туркестане, Сев. Кавказе и киргизских степях»; принятие законодательства о созыве съездов духовных лиц; создание губернских отделений духовных собраний (мухтасибатов); учреждение отделов «для заведования духовными школами и др. религиозными учебными делами» при духовных собраниях. В июне 1914 г. на IV Всерос. мус. съезде М. был докладчиком по вопросу реформы духовных собраний.

В августе 1912 г. собрание казанской буржуазии приняло решение о новом выдвижении М. в IV Госдуму, однако власти не допустили его избрания. М. был лишен имущественного ценза, отстранен от выборов и уехал в Казань.

Программа, составленная для мус. фракции в IV Думе М., требовала расширения прав Думы и избирательных прав; издание законов о свободе слова, печати, личности, союзов, свободе совести и религии, введение общих законов для всех конфессий России, свободу в нац. делах, реформу городских и земских учреждений, а также мус. духовных учреждений и духовной школы

В статье «Наши задачи при совр. политич. положении» (4.03.1917 г. в газете «Вакыт») М. указал, что достижение нац. требований возможно только собств. усилиями, а прав-во не способно их само понять и провести. 23.03.1917 г. М. выступил за созыв общерос. съезда в Уфе при ОМДС для превращения его в «религиозный и нац. центр». М. выступил за реализацию постановлений III Всерос. мус. съезда 1906 г.

В марте 1917 г. М. прибыл в Пг., где стал членом Временного центр. бюро российских мусульман. М. выступил на VII съезде партии кадетов. В первой речи он поддержал политику децентрализации, предложенную кадетами, и заявил о готовности мусульман поддержать контролируемое кадетами прав-во в его деятельности по стабилизации обстановки в стране. В своей второй речи М. высказал условия возможной поддержки. Основным условием являлось признание за каждым народом права жить по собств. воле. Поэтому М. призвал кадетов исключить из своей программы решения о захвате Стамбула и проливов. В знак протеста против отказа М. вышел из партии кадетов. В своей речи он выразил поддержку кадетам от имени российских мусульман при условии уважения ими турецкого суверенитета над Стамбулом и проливами. После встречи с председателем Временного прав-ва кн. Г. Е. Львовым М. согласился стать членом Туркестанского комитета и выехал в Ташкент. На Всерос. мус. съезде в мае 1917 г. (Москва) кандидатура М. заочно была выдвинута в муфтии.

В нач. июля 1917 г. в период правительственного кризиса М. был членом делегации Всерос. мус. совета, выступившей с инициативой введения мусульман в прав-во. М. рекомендовался на должность товарища (заместителя) министра юстиции, однако Временное прав-во отклонило это предложение

22.07.1917 г. М. был избран председателем Временного нац. управления мусульман тюрко-татар европейской России и Сибири, 22.11.1917 г. – председателем Нац. парламента (Миллет Меджлисе), а 5.01.1918 г. – председателем Нац. управления (Милли Идарэ). В 1919 г. М. эмигрировал и на Парижской мирной конференции от имени мусульман России призвал к выводу войск Антанты из Стамбула и зоны турецких проливов.

М. был создателем истории тюркских гос-в, тюркского права. В 1923–24 гг. М. являлся профессором Сорбонны, юридической школы Анкарского (1925–43) и Стамбульского (1943–50) ун-тов, депутатом турецкого парламента (1931–39, 1950–55).

Лит.: Айда А. Садри Максуди Арсал. – М., 1996; Гаффарова Ф. Ю. Садри Максуди (1906–1924 еллар). – Казан, 2001; Государственная дума: Стенографические отчеты: Созыв 2–3. – СПб., 1907–12; Садри Максуди: Наследие и современность: Материалы международной научной конференции. – Казань, 1999; Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1917. – Казань, 2005; Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Максутов Мосягут воен. муэдзин Отдельного гвардейского корпуса в СПб. (?–1864). Уроженец дер. Кулги Мамадышского уезда Казанской губ. В 1802 г. зачислен рекрутом в Ластовский экипаж, в 1811 г. утвержден матросом 2-й степени и в том же году переведен в 4-й экипаж. 24.04.1814 г. по «высочайшему» повелению был исключен из воен. звания и определен в духовную должность. За усердную службу в 1838 г. М. был награжден серебряной медалью на анненской ленте, а в 1845 г. премирован деньгами в размере 64 руб. 28 коп. В 1845 г. был уволен от службы с пенсией 57 руб. 14 коп. в год. Указом Сената от 22.06.1846 г. ему было присвоено звание почетного гражданина.

В 1854 г. М. был вновь определен на духовную службу воен. муэдзином. В 1856 и 1858 гг. за отличное исполнение своих обязанностей денежно поощрялся Воен. мин-вом (по 75 руб.) и повторно был уволен в отставку в 1859 г. После кончины в 1864 г. М. жена быв. воен. муэдзина стала в 1865 г. получать пенсию в размере 28 руб. 59 коп.

Лит.: РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1030.

И. З.

Максутов Мухаммед-Алим Рахимович (1857 – после 1930) – видный деятель мус. общины СПб. первой четверти XX в., купец, домовладелец. Владелец фирмы ломового извоза и типографии Максутова М.-А. («Аманат»). Занимался также мясной торговлей (кониной, которая являлась основным видом халяльного мяса для дореволюционных мусульман).

В январе 1906 г. в квартире М. прошел II Всерос. мус. съезд.

Казначей Мус. благотв. общества СПб., в этом качестве заведовал кладбищем мус. шиитским. Член Комитета по постройке Соборной мечети в СПб. (казначей). В 1914 г. являлся членом Центр. комитета Мус. обществ. организаций для оказания помощи раненым воинам. В доме М. по адресу: Глазовская ул., 14 (ныне ул. К. Заслонова) проживал имам первого мус. прихода М.-З. Юнусов. М. финансово участвовал в попытке постройки соборной мечети в Кронштадте в нач. ХХ в. и был включен в состав Комитета по предполагаемому строительству.

Председатель Петрогр. мус. общества в 1917 г. Организатор Мус. общества вспомоществования в 1923 г.; председатель, затем член «двадцатки» Соборной мечети.

А. Т.

«Маленькие мысли по большим вопросам» («Бөек мәүзугларда уфак фикерләр») книга М. Бигиева, написанная в качестве критического обзора труда известного татарского религиозного мыслителя-новатора Зияэтдина аль-Камали (1873–1942) «Аллаh гадәләте» («Справедливость Аллаха»). Выпущена в СПб. типографией М.-А. Максутова в 1914 г.

Автором развенчивается традиционная установка о богоугодном статусе бедности, говорится о важности наличия разл. идейных течений в исламе, о сути и предназначении халифата. Наиболее интересными представляются рассуждения автора о таких теологических вопросах, как сотворенность-несотворенность Корана, о мотивации запрета-харам и разрешения-халяль, о монашестве и суфизме, их возникновении, позитивной роли, которую они сыграли в начале своей истории, и упадке, о феномене чуда, подробный анализ феномена вознесения пророка Мухаммада (мирадж), о взаимоотношении разума и мироздания.

В наст. время подготовлен перевод книги на русский яз., который выйдет в свет в рамках 3-го тома избранных произведений М. Бигиева.

А. Хайр.

Махмудов Абиджан Абдухалик-оглы (ок. 1880–21.11.1936) – уроженец Коканда, из предпринимательской семьи. Окончил кокандское медресе и СПб. горный ин-т, первый узбек, получивший диплом горного инженера.

В 1914 г. начал издавать джадидские газеты «Садои Фаргона» на узбекском и «Эхо Ферганы» – на русском яз., которые стали рупором джадидов Ферганской долины. Газеты были популярны не только в Туркестане, но и среди мусульман др. регионов Российской империи.

Сторонник независимости Туркестана, пропагандист идей социальной справедливости, свободы, просвещения. Член прав-ва Туркестанской автономии (Коканд) в 1917–18 гг., министр продовольствия. Во время гражданской войны оказался в рядах «левых» джадидов, которые пошли на сотрудничество с советской властью. Умер в Коканде.

Р. Н.

Махмудов Хафиз Валиевич (30.12.1937–16.10.2008) – активный участник и один из лидеров совр. исламского возрождения в СПб., основатель МРОМ «Аль-Фатх». Род. в семье переселенцев из Сафакулевского р-на Курганской обл. в дер. Аул № 6 Называевского р-на Омской обл., в 1957 г. окончил среднюю школу в г. Называевске. Происходит из верующей семьи, где сохранялись мус. традиции (старший брат его матери Мухаммад-Карим был известным неофициальным муллой).

В 1958 г. был принят в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре (Узбекистан), диплом с отличием получил в 1966 г., в ноябре ДУМЕС был назначен помощником имам-хатыба в мечеть Ижевска (Удмуртия), в 1967 г. по просьбе мусульман стал имам-хатыбом мечети Ижевска. В 1968 г. М. переведен в Уфу на должность секретаря-переводчика ДУМЕС, с февраля 1971 г. – и.о. ответственного секретаря и казыя ДУМЕС. Исполнял обязанности имам-хатыба соборной мечети Уфы. На факт назначения повлияли его хорошее знание арабского и русского яз., высокий уровень образованности. На пленуме имамов европейской части СССР и Сибири в Уфе в декабре 1971 г. М. был избран казыем (наряду с Ф. Саттаровым был одним из немногих молодых казыев ДУМЕС). Занимался направлением на учебу в «Мир-и-Араб» многих молодых имамов, в т. ч. Т. Таджутдина, М. Велитова, Н.-М. Нигматуллина, З.  Шакирзянова и др.

С января 1972 г. по июль 1977 г. М. был имам-хатыбом Ленингр. Соборной мечети; в этот период неоднократно принимал прибывавшие в Ленинград иностранные делегации из Иордании, Сомали, Ливии, Франции, Турции, Ливана, Индии, Бангладеш, Финляндии, и др. стран, в т. ч. на уровне глав гос-в и МИДов, чем значительно помогал в формировании положительного внешнеполитического имиджа Советского Союза. В 1977 г. был отстранен от должности при прямом участии Совета по делам религии; после увольнения продолжал деятельность по религиозному просвещению, за что неоднократно подвергался гонениям. В качестве основной формы религиозного просвещения в советское время М. практиковал маджлисы, за проведение которых в 1978 г. был выселен из Ленинграда. Неоднократно задерживался правоохранительными органами за религиозную пропаганду. В 1982 г. за то, что написал письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Ю. В. Андропову с призывом изменить политику гос-ва по отношению к религии, М. был арестован в помещении Верховного Совета ССР и помещен в психиатрическую больницу на несколько месяцев. Впоследствии М. продолжал вести просветительскую деятельность в Ленинграде, являлся одним из лидеров неформального движения мусульман Ленинграда. Несмотря на его неофициальный статус, М. можно по праву считать одним из наиболее авторитетных мус. лидеров Ленинграда-СПб. 1970–90-х гг.

Участник V съезда мусульман европейской части СССР и Сибири по приглашению ДУМЕС в 1990 г. В 1992 г. – депутат Курултая татарского народа.

В нач. 1990-х гг. вместе со своими учениками являлся организатором и активным участником процесса возрождения ислама в Ленинграде-СПб. В 1993 г. организовал и стал председателем МРОМ «Аль-Фатх», затем преподавал в медресе, редактировал газету «Аль-Фатх». М. являлся участником множества международных конференций, семинаров и «круглых столов», посвященных актуальным проблемам российских мусульман, достойно представляя на них северную столицу России. Активно сохранял традицию организаций благотворительных ужинов для постящихся в месяц Рамадан и раздачи жертвенного мяса в дни Курбан-байрама.

Перед смертью М. работал над переводом на русский яз. работы Р. Фахретдина «Перевод толкований “Всеохватывающих слов”», в которой Р. Фахретдин собрал около 380 актуальных для своего времени хадисов и сделал комментарии к ним на татарском яз. В настоящее время сыном Д. Махмутовым готовятся к публикации хутбы М., представляющие значительный интерес в изучении совр. ислама в СПб.

Трижды совершил паломничество в Мекку и Медину – в 1970, 1994 и 1998 гг.

По признанию современников, являлся одним из наиболее религиозно образованных мусульман нашей страны. М. стал одним из важных передаточных звеньев, донесших до нынешнего поколения мусульман традиции дореволюционного образования царской России. Награжден орденом Совета муфтиев России «аль-Фахр» II степени (посмертно).

М. скончался после продолжительной болезни 16.10.2008 г., похоронен на Ново-Волковском мус. кладбище. В похоронной молитве по М. принимало участие несколько тыс. чел.

Лит.: «Аль-Фатх» – новая религиозная газета в Санкт-Петербурге. – http://www.e-islam.ru/news/?ID=565; Скончался один старейших мусульманских деятелей Санкт-Петербурга. – http://islamrf.ru/news/rusnews/russia/5192/; Хафиз Махмутов: В Петербурге идет дискриминация мусульман. – http://www.islamnews.ru/news-6069.html.

А. Т., Дм. М.

Мельников Авраам Иванович архитектор (30.07.1784–1854, СПб.). М. в 1795 г. был отдан в воспитательное училище при Академии художеств. В 1806 г. по окончании 4-го возраста М. получил аттестат 1-й степени и был оставлен пансионером при Академии. Пансионерский период М. делится на две части – петерб. (1806–08) и заграничную (1808–11). Вернувшись в Россию, составил проекты Демидовского училища в Яро-славле (1812), Успенского собора в Таганроге (1814–5), Никольской единоверческой церкви в СПб. (1818).

В мае 1818 г. М. был назначен временным членом Строительного комитета МВД – контрольного органа, одновременно исправлявшего и переделывавшего представленные на экспертизу проекты. М. составил проекты гимназии в Уфе (1820), Успенской церкви (1821) и обелиска Минину и Пожарскому в Нижегородском кремле (1825), огромной вазы для Зимнего дворца (сер. 1820-х), активно работал в комиссии по проекту Исаакиевского собора (1822–24).

В 1824 г. М. был переведен из временного в непременные члены Строительного комитета. Во второй пол. 1820-х гг. большое место в творчестве М. занимало проектирование культовых зданий: Рождественского собора в Кишиневе (1827), церкви для Мозоловского Преображенского монастыря в Мстиславе (1827), Спасо-Преображенского собора для Нижегородского кремля (1828), Преображенского собора для Болграда (кон. 1820-х – нач. 1830-х), колокольни Успенского собора в Ярославле (1831), колокольни Введенской церкви в Кашине (1832), Благовещенской церкви для Псковского кремля (1830), Троицкого собора для Липецка и др.

М. – автор «образцового проекта» мечети 1829 г., ставшего обязательным до 1844 г. для округов Таврического и Оренбургского магометанских духовных собраний.

В 1831 г. М. стал и.о. ректора Академии художеств, в Строительном отделении в 1833 г. М. было поручено распределение дел по строительному комитету. М. также проектировал здания гостиных дворов в Ростове Великом (1829), Симбирске (начало 1830-х), гимназии в Тифлисе (1832) и Духовной семинарии в Минске (1839).

Лит.: Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мечети в европейской части России и Сибири. – Казань, 2007; Русское градостроительное искусство. Градостроительство России середины XIX – начало ХХ века. НИИ теории архитектуры и градостроительства. Под общ. ред. Е. И. Кириченко. – М., 2001; Тубли М. П. Авраам Мельников. – Л., 1980; Халитов Н. Х. Архитектура мечетей Казани. – Казань, 1991; Халитов Н. Х. Памятники архитектуры Казани XVIII – начала XIX века. – М., 1991.

И. З.

Места компактного проживания татар в СПб. Татары-мусульмане, кроме высших слоев и военных, селились в СПб. компактно. Казанские и пензенские татары проживали в Московской части по Вознесенскому, Измайловскому и совр. Московскому просп., а также невдалеке от мест работы и крупных промышленных предприятий за Нарвской заставой, на Охте, Васильевском о-ве, Петроградской стороне, Старой Деревне и др.

М. к. п. нижегородских татар – р-н Пяти углов, появившийся к сер. XVIII в., когда здесь под разными углами сошлись 4 улицы: Загородный просп., ул. Разъезжая от Ямской слободы, Троицкая (ныне Рубинштейна), Чернышев пер. (ныне ул. Ломоносова).

Кроме того, татары издавна селились в Щербаковом пер., проложенном между Загородным просп. и наб. р. Фонтанки. В этом р-не находились чайная Сафина, магазин «Азиатские товары», две лавки, торговавшие кониной, и др.

Волкова деревня – одно из м. к. п. в кон. XIX – нач. XX вв. Татары Волковой дер. были зарегистрированы в молельне первого мус. прихода. В этом пригороде СПб. шла торговля конским мясом Алмакаева Юсуфа (Волковский пр., 37), находилась лито-типография Бораганского И. (Ново-Михайловская ул., 24), и т. д.

В январе 2006 г. (в честь 100-летия со времени проведения в СПб. II Всерос. мус. съезда) сложился авторский экскурсионный маршрут «Петерб. р-н Пяти углов – м. к. п. в первой четв. XX в.». В маршрут включены адреса военного (будущий третий мус. приход) и первого гражданского мус. приходов, Мус. благотв. общества; дома, в которых жили Г.-Р. Ибрагимов, М. Бигиев, М.-А. Максутов, находились «Восточная типография Ульфат», помещения, арендованные для торжественных богослужений, и т. д.

Лит.: Глезеров С. Е. Санкт-Петербург от А до Я. Исторические районы. – СПб., 2006; Весь Петербург. – СПб., 1894–1917.

А. Т.

Мехмандаров Самедбек Садыкбек-оглы (16.10.1855–1931) – генерал от артиллерии Российской армии, военный деятель Азербайджанской Демократической Республики и советского гос-ва. Род. в г. Ленкорани, происходил из карабахского бекского рода. Окончил Бакинскую гимназию. Военную службу начал в 1873 г. юнкером 2-го Константиновского военного училища в СПб., по окончании которого в 1875 г. в чине прапорщика направлен в 1-ю Туркестанскую артбригаду. Командовал горным взводом 3-й батареи, с ноября 1875 по февраль 1876 г. участвовал в походе в Кокандское ханство. 12.10.1876 г. «за труды и лишения, понесенные в походе против матчинских горцев», награжден орденом св. Станислава 3-й ст. В декабре 1876 г. произведен в подпоручики, в декабре 1877 г. – в поручики. Осенью 1879 г. М. прикомандирован ко 2-й артбригаде, дислоцированной в СПб. 13.03.1881 г. награжден орденом св. Анны 3-й ст. 29.11.1882 г. произведен в штабс-капитаны.

В июне 1885 г. переведен на Кавказ в 38-ю артбригаду, где прослужил 9 лет. 16.12.1890 г. М. произведен в капитаны. 21.05.1891 г. награжден орденом св. Станислава 2-й ст. В октябре 1894 г. 38-я артбригада была перемещена в Варшавский ВО. С ноября 1894 г. по февраль 1895 г. М. – член бригадного суда, затем – его председатель (по март 1896 г.). С января по июнь 1896 г. – член Варшавского военно-окружного суда. 14.05.1896 г. удостоен ордена св. Анны 2-й ст. Командовал 3-й батареей с апреля по сентябрь 1897 г. В январе 1898 г. М. произведен в подполковники и назначен командиром 1-й батареи 3-го стрелкового артдивизиона.

В апреле того же года прикомандирован с батареей к Забайкальскому артдивизиону, в августе прибыл с батареей к месту службы в г. Нерчинск. 24.09.1899 г. награжден орденом св. Владимира 4-й ст. С июля 1900 г. по март 1901 г. батарея М. в составе Забайкальского артдивизиона участвовала в т. н. «Китайском походе» с целью подавления ихэтуаньского восстания. За отличия в делах против китайцев 31.01.1901 г. М. произведен в полковники. 18.08.1901 г. командирован в г. Хуланчен для командования частями Засунгарийского отдела. С мая по июль 1902 г. командовал Забайкальским артдивизионом. В феврале 1903 г. был зачислен в офицерскую артшколу в Царском Селе. Завершив с отличием курс, М. в октябре вернулся в Забайкалье; тогда же «за отличия в делах против китайцев» награжден золотым оружием с надписью «За храбрость».

После начала Русско-японской войны в феврале 1904 г. назначен командиром 7-го Восточно-Сибирского стрелкового артдивизиона. Особое место в биографии М. занимает оборона Порт-Артура. Полковник М. был назначен начартиллерии Восточного фронта, в течение всего периода обороны Порт-Артура М. находился на передовых позициях, 13.10.1904 г. во время очередного штурма японцев был контужен. 22.10.1904 г. М. произведен в генерал-майоры. 24.10.1904 г. М. награжден орденом св. Георгия 4-й ст. – «в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в делах против японцев в период бомбардировок и блокады Порт-Артура». После капитуляции 20 декабря весь русский гарнизон оказался в плену. Генералам, адмиралам и офицерам японцами было предложено возвращение в Россию при условии дачи подписки о неучастии в войне. Многие, дав подписку, вернулись на родину. Часть генералов и офицеров, в т. ч. и М., отказались от подобной подписки, предпочитая разделить участь своих солдат.

С декабря 1904 г. по ноябрь 1905 г. ген.-майор М. находился в плену в Японии, в г. Нагоя. 4.01.1905 г. удостоен ордена св. Станислава 1-й ст. с мечами. Время пребывания в плену было засчитано за действительную службу. В декабре 1905 г. был назначен командиром 7-й Восточно-Сибирской стрелковой артбригады.

В феврале 1906 г. М. был командирован в СПб. для участия в работе комиссии по рассмотрению наградных представлений по Порт-Артуру. С июля 1906 г. по июль 1907 г. – и. о. командира 7-й Восточно-Сибирской пех. дивизии, а также начартиллерии 3-го Сибирского арм. корпуса. Во время пребывания с сентября 1907 г. в отпуске в СПб. был назначен участвовать в заседаниях Верховного военно-уголовного суда по делу о сдаче крепости Порт-Артур японцам. 13.07.1908 г. М. был произведен в ген.-лейтенанты с утверждением начартиллерии 3-го Сибирского арм. корпуса. 24.05.1910 г. был назначен начартиллерии 1-го Кавказского арм. корпуса, неоднократно исполнял обязанности командира корпуса. 6.12.1911 г. удостоен ордена св. Анны 1-й ст. 31.12.1913 г. был назначен командиром 21-й пех. дивизии 3-го Кавказского арм. корпуса.

Первую мировую войну генерал М. встретил в Варшавском ВО, куда был передислоцирован с Кавказа 3-й Кавказский армейский корпус. Под командованием М. 21-я пех. дивизия заслужила славу одной из лучших в русской армии. За бои 27–29.09.1914 г. награжден орденом св. Георгия 3-й ст. В декабре того же года был назначен командиром 2-го Кавказского арм. корпуса. 2.01.1915 г. М. награжден орденом св. Владимира 2-й ст. с мечами, 14.12.1915 г. удостоен георгиевского оружия с бриллиантами (за всю I мировую войну такой награды удостоились 8 чел., причем М. был среди них единственным мусульманином).

23.03.1915 г. М. был произведен в ген. от артиллерии (вторым из российских мусульман после ген. Э. Алиева). Его корпус участвовал в наиболее тяжелых боях против германских войск (у Прасныша, на Сане, у Холма и Вильны и по ликвидации прорыва в р-не Свенцяны). 2-й Кавказский арм. корпус был усилен двумя пехотными дивизиями, и это объединение получило наименование «группа генерала М.». 9.04.1915 г. М. удостоен ордена Белого Орла с мечами, а 15.10.1915 г. – ордена св. Александра Невского с мечами. За всю войну корпус М. не сдал противнику ни одного орудия. М. был удостоен высших военных наград Великобритании, Франции, Румынии.

После Февральской революции армия стала стремительно разлагаться. Резко возросло дезертирство, стало нормой отстранение командиров от управления подразделениями. 28.03.1917 г. М. был отстранен войсковым комитетом от командования корпусом. В апреле он был зачислен в резерв чинов при штабе Минского ВО, в августе назначен членом Александровского комитета о раненых. В том же году М. оставил военную службу и переехал во Владикавказ.

После провозглашения Азербайджанской Демократической Республики (АДР) в 1918 г. М. приглашен на службу. В ноябре было учреждено Военное мин-во АДР; портфель министра был предоставлен председателю Совета министров АДР Фатали-хану Хойскому, а помощником его был назначен М. 25.12.1918 г. М. был назначен военным министром (до занятия Азербайджана XI красной армией 28.04.1920 г.); под его руководством была сформирована нац. армия Азербайджана.

После подавления антисоветского восстания в Гяндже в конце мая 1920 г. офицеры азербайджанской нац. армии были арестованы, в их числе был М. Их содержали в Бакинской ЧК, где генералы подвергались разл. издевательствам и унижениям. От репрессий их спасло только вмешательство руководителя СНК Азербайджана Н. Нариманова.

В нач. августа 1920 г. М. прибыл в Москву, где был назначен в распоряжение Всерос. главштаба, затем в состав Артиллерийской уставной комиссии. В июле 1921 г. зачислен в штаб азербайджанских советских войск. В 1924–28 гг. преподавал в Азербайджанской сводной школе комсостава. Был членом Военно-научного общества Баку. Являлся советником в Комиссариате военных и морских сил Азербайджана. В июне 1928 г. М. по состоянию здоровья приказом РВС СССР был уволен из рядов РККА. Умер в феврале 1931 г. в Баку. Именем М. названы танкер Азербайджанского Каспийского морского пароходства и улица в Баку.

Лит.: Абасов А. Т. Генерал Мехмандаров. – Баку, 1977; Азербайджанская Демократическая Республика (1918–1920). Армия. (Документы и материалы). – Баку, 1998, с. 47; Аскеров-Кенгерлинский А. Трагедия Азербайджана // Хазар, 1990, № 3, с. 84; Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. – М., 2003, с. 407; Исмаилов Э. Э. Георгиевские кавалеры – азербайджанцы. – М., 2005, с. 137; Ларенко П.Н. Страдные дни Порт-Артура // Русско-японская война: Взгляд побежденных. – М., 2005, с. 473, 481, 547; Революционное движение в русской армии в 1917 году. Сборник документов. – М., 1968, с. 49; Шихлинский А.А. Мои воспоминания. – Баку, 1944, с. 51.

Р. Н.

Миграционные процессы в СПб. в 2000-е гг. и их результаты. В нач. XXI в. население СПб. продолжает оставаться полиэтничным при росте нерусского населения, при этом часть его не имеет петерб. корней – это люди, сорванные с мест своего прежнего обитания вихрями перестройки и катаклизмами политич. и экономических «реформ» кон. ХХ в. Большинство из них – выходцы из Ср. Азии, Сев. Кавказа и Закавказья, есть и представители «дальнего зарубежья» – арабы, афганцы, африканцы.

По переписи населения 2002 г., данные общины невелики: узбеки – 3 тыс., казахи – 2,8 тыс., таджики – 2,4 тыс., арабы – 1,1 тыс., пуштуны – 343 чел. и т. д. Очевидно, что для этих этнических групп перепись учла в первую очередь постоянных, давних жителей СПб., в то время как большая часть новоприбывших, а также временных мигрантов оказались неучтенными в ее данных.

Значительная часть новых переселенцев из быв. республик и регионов Советского Союза – экономические мигранты, прибывшие в СПб. для ведения бизнеса (разной степени легальности) и для работы по найму, что не всегда вызывает однозначную реакцию местного населения, органов внутренних дел и администрации города, т. к. они часто становятся конкурентами в определенных видах занятости (строительство, торговля, мелкое и среднее предпринимательство, охранное дело и др.) и вступают в сложные экономические отношения с утвердившимися на петерб. рынке предпринимателями и финансистами. Тем не менее некоторые отрасли экономики, прежде всего строительство, в наст. время практически невозможны без привлечения иностранных рабочих (гастарбайтеров) из стран СНГ. Эта новая ситуация в совокупности порой вызывает негативную реакцию петербуржцев любой национальности, которым проще увидеть опасность в чем-то непохожем, в ком-то «другом».

При этом социально-экономические факторы чаще всего не принимаются во внимание и недовольство устремляется по этническому, межнациональному руслу. Среди части горожан распространяется (порой искусственно) неприязнь к мигрантам, переходящая иногда в неприятие всего нерусского населения, независимо от рода занятий. Это чревато нетипичным для СПб. обострением межнациональных и расовых отношений, первые всплески которого уже зафиксированы. В связи с этим важнейшей обществ. задачей сегодня является воспитание межнациональной и межрелигиозной толерантности.

Т. См., Д. Х.

«Миллят» («Нация») – газета, выходившая в СПб. на татарском яз. с 28.12.1913 по 7.02.1915 г. Всего вышло 19 номеров. Официально считалась частным изданием: издателями были депутат Госдумы 1-го созыва Селим-Гирей Джантюрин и депутат Думы 4-го созыва Ибниамин Ахтямов, а редактором – платный секретарь мус. фракции Исмаил Леманов. Фактически газета являлась печатным органом мус. фракции Думы 4-го созыва.

Газета была двуязычной: издатели намеревались пропагандировать свою деятельность не только среди мус. населения, но и в российской общественности. Поэтому в зависимости от содержания и адресата часть статей публиковалась на обоих (русском и татарском), часть же – только на одном из двух указанных языков. Основное содержание газеты составляли публикации, освещавшие деятельность мус. фракции; законопроекты, затрагивавшие интересы мус. населения и рассматривавшиеся в Думе в период издания газеты. В частности, летом 1914 г. наиболее важным событием обществ.-политич. жизни мусульман стал IV Всерос. мус. съезд, посвященный реформированию духовных учреждений.

В целом газета М. не смогла превратиться во влиятельное мус. издание. Выпуск ее был прекращен по усмотрению редакции, в значительной мере из-за финансовых проблем.

Лит.: Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1917. – Казань, 2005.

Д. У.

«Милосердие» – МРОМ СПб. Зарегистрирована 18.12.2007 г. в составе Совета муфтиев России (Москва). Председатель – Т. Батыркаев. Основная задача организации – просветительская религиозная деятельность в СПб.

 

Т. Б.

 

Милушкин Роман (Ибрагим) Сергеевич  – имам-хатыб, председатель МРОМ Петрозаводска «Мусульманская мечеть», заведующий административным отделом и отделом призыва Духовного управления мусульман Республики Карелия (ДУМ РК).

Род. 13.02.1978 г. в Грозном. В 2000 г. окончил Северо-Кавказский экологический колледж, получив специальность младшего инженера-эколога. Принял ислам в 1999 г. В 2000–04 гг. получил религиозное образование в СПб. В 2005 г. окончил курсы повышения квалификации для преподавателей начальных и средних религиозных учебных заведений при ДУМЕР. В 2006 г. прошел курсы повышения квалификации в СМР по программе среднего исламского религиозного образования.

С 2004 г. – заместитель председателя ДУМ РК, имам-хатыб. В 2006 г. возглавил МРОМ «Мус. мечеть».

Лит.: Персоналии ДУМ РК – http://www.islam.karelia.ru/persons.html (сайт ДУМ РК).

Д. Х.

«Минареты над Невой» небольшая по своему объему брошюра, изданная в кон. 1990-х – нач. 2000-х гг., посвящена строительству Соборной мечети СПб.

В издании освещаются конкурс архитекторов по разработке проекта Соборной мечети в СПб., обстоятельства ее возведения, перечисляются наиболее крупные жертвователи из числа российских мусульман на ее строительство. Большой научный интерес представляют приложения: текст благодарственного адреса императору Николаю II от имени известных в столице мусульман 1913 г., извлечение из отчета Комитета по постройке Cоборной мечети в СПб. за 1913 г., краткая справка об эмире Бухарском Сеид Абдул-Ахад-хане из журнала «Шура» за 1911 г. и выписка из адрес-календаря столицы за 1914 г. о мус. приходах, духовных лицах, нац. обществ. организациях мусульман, Ново-Волковском мус. кладбище (татарском) и кладбище мус. шиитском в СПб. с указанием их адресов.

К изданию приложены также иллюстрации из фондов Гос. центр. архива кинофотодокументов СПб., снятые 3.02.1910 г. – в день тожественной закладки Соборной мечети, и ряд др. фотографий.

И. З.

«Мир ислама» – первый специализированный исламоведческий журнал в России, орган Императорского общества востоковедения (ИОВ) в СПб. Издавался с марта 1912 по 1913 г., вышло 2 тома, 12 выпусков.

Редакторы – В. Бартольд, Д. Позднеев.

Особое совещание по выработке мер для противодействия татарско-мус. влиянию в Поволжском крае 1910 г. постановило организовать при одном из центр. учреждений МВД периодический печатный орган для перепечатывания наиболее интересных материалов из отечественной и зарубежной мус. периодики, а также о важнейших событиях в обществ.-политич. жизни российских мусульман. Реализация программы была возложена на ИОВ, возглавляемое генерал-лейтенантом Н. К. Шведовым. Совет ИОВ обратился за помощью к проф. В. В. Бартольду. Ученый поставил свое участие в работе нового печатного органа в зависимость от одобрения программы др. специалистами по изучению Бл. Востока и их содействия в формировании издательского портфеля. Встретив со стороны коллег полную поддержку, В. Бартольд вместе с ними составил на имя директора ДДДИИ записку, в которой были определены цели и задачи журнала.

22.09.1911 г. Николай II разрешил ассигновать на издание журнала 25 000 руб. из вакуфных капиталов упраздненных мечетей Таврической губ. – т. е. расходы по изданию фактически были переложены на самих мусульман. 8.11.1911 г. программа М.и. была утверждена Советом ИОВ, и редколлегия журнала, разместившаяся в доме 6 по Свечной ул., приступила к работе.

Первый номер журнала появился в марте 1912 г. До конца года под редакцией В.В. Бартольда увидели свет еще три выпуска журнала – майская, сентябрьская и декабрьская книжки. Каждый новый номер журнала вызывал разочарование чиновников МВД, прежде всего сотрудников ДДДИИ. С их точки зрения, наиболее эффективными средствами реагирования на ситуацию в мус. общинах и регионах являлись работа с информацией из газет и журналов, издаваемых мусульманами, анализ содержания татарской периодической печати наряду со сведениями, доставляемыми из органов полицейского надзора – именно в ДДДИИ почти ежедневно доставлялись обзоры центр. столичных изданий с вырезками статей, имевших отношение к исламской тематике.

Четко обозначенный научный характер публикаций, отказ редколлегии журнала выполнять функции министерских информаторов стали причиной резкого неприятия аппаратом МВД деятельности В. Бартольда в качестве отв. редактора. 14.11.1912 г. директор ДДДИИ Е. В. Менкин довел до сведения Н. К. Шведова точку зрения главы МВД А. А. Макарова о необходимости роспуска прежней редколлегии и разработки новой программы журнала.

14.12.1912 г. был утвержден новый вариант «Основных положений» редакции журнала, в феврале был назначен новый редактор  – преподаватель Практической Восточной академии ст. с. Д. М. Позднеев.

Оценка нового журнала со стороны общественности и правит. чиновников оказалась диаметрально противоположной. Вскоре издание журнала за недостатком финансовых средств было прекращено. Последний, 12-й выпуск 2-го тома увидел свет с опозданием, лишь в нач. 1914 г. МВД на протяжении 2 последующих лет неоднократно пыталось возродить издание журнала. Необходимость возобновления М. и. обсуждалась, в частности, на Особом межведомственном совещании по делам мусульман 1914 г. Последняя попытка возобновления журнала М. и. в январе 1916 г. была предпринята председателем ИОВ Н. К. Шведовым.

В мае 1916 г. В. Бартольд внес в Академию наук предложение основать периодический орган, специализирующийся на изучении мус. мира, его истории и совр. культурной жизни. Помня предыдущий печальный опыт работы с МВД, ученый считал, что основание журнала при Академии «яснее всего определило бы чисто научные задачи издания, независимые от каких бы то ни было политических целей». Средства на издание журнала «Мусульманский мир» были выделены уже Временным правительством в марте 1917 г.

Лит.: Татарский энциклопедический словарь. – Казань, 1998; Хайрутдинов Р. «Мир ислама»: Из истории создания журнала  // Мир ислама. 1999, № 1.

З. Г.

«Миръат» («Зеркало») – продолжающееся периодическое издание, выходившее в свет в СПб. в 1900–03 и 1907–08 гг. в лито-типографии И. Бораганского и Ко, всего вышло 22 выпуска.

М. выходил на языке, близком к поволжскому тюрки. Редактор – Г.-Р. Ибрагимов. Жанр М. определить достаточно сложно из-за его нерегулярной периодичности. Фактически он являлся первым журналом российских мусульман. Наиболее близок он был к этому формату в первый год издания, затем М. можно рассматривать как альманах. Идеологическая линия М. – джадидистская, близкая к «Тарджеману» И. Гаспринского. В М. ставились вопросы реформы образования и религиозных учреждений российских мусульман, развития печати, европеизации России, формирования личности совр. образованного мусульманина. Программной в этом смысле является статья Фатиха Карими «Муталаа» («Чтение») в № 6 (1900 г.). Он писал, что мусульманам России необходимо знать труды Платона, Аристотеля, Фахрутдина ар-Рази, Газали, Ибн Сины, Ибн Рушда, Вольтера, Руссо, Толстого, изучать биографии Чингиз-хана, Александра Македонского, Ганнибала, Петра I, Наполеона и др. гос. деятелей. Нац. школа должна руководствоваться научным воспитанием как единственным методом на пути прогресса. Мировая литература не может быть понята без существования и понимания нац. литературы. Если ранее мусульмане России удовлетворялись книгами наставлений, то теперь появилась нац. светская литература. Ближайшей целью было достижение полной грамотности населения для распространения нац. идей. Основная роль здесь принадлежала татарским типографиям в разл. регионах России. Печать служила важнейшим институтом на службе религии и нации, которая «является для каждого благим делом».

Лит.: Валеев Ф., Валеев Б., Ибрагимов Р. Духовная культура и татарская интеллигенция: Исторические портреты. – Казань, 2000; Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Молельная комната на Московском проспекте СПб. организована членами таджикской общины в кон. 2006 – нач. 2007 гг.

В связи с тем, что Соборная мечеть СПб. давно не удовлетворяет потребности увеличивающейся мус. общины, мусульманами, выходцами из ближнего и дальнего зарубежья, создаются м. к. в местах их работы и проживания в арендованных для этих целях помещениях.

Площадь м. к. – ок. 300 кв. м, вмещает от 600 до 1 тыс. (по пятницам) чел. В дни мус. праздников в м.к. и на прилегающем к ней дворе собираются до 5 тыс. молящихся. Прихожане м. к. – таджики, работающие на близлежащем рынке; татары, узбеки, выходцы из Кавказа и др., не только из СПб., но и Ленинградской обл. Проповедь проходит  на таджикском и частично русском яз.; имамы следуют ханафитскому мазхабу.

М. к. арендуется на совместные средства членов общины; до организации м. к. молитвенные собрания членов таджикской общины проводились в неприспособленных складских помещениях. М. к. имеет помещение для омовения, при ней оборудован магазин для продажи  книжной продукции и ритуальных предметов. Специальных занятий в м. к. не проводится, но по пятницам желающие могут изучать таджвид (правила чтения Корана).

Имам-хатыб м. к. – Абдурахман Окилов (1964 г. р.), род. в г. Орджоникидзеабад (ныне – Вахдат) в Таджикистане, в 2000 г. окончил ун-т аль-Азхар в Каире по специальности «исламская теология», работал диктором-переводчиком на Каирском радио, с 2007 г. преподавал арабский яз., тафсир и таджвид на курсах в организации «Аль-Фатх».

Активисты-организаторы м.к. имеют дружеские отношения с российско-таджикским обществом дружбы» «Сомонийон» (см.: Нац. организации и СМИ мус. народов СПб.); планируют официально зарегистрировать МРОМ в составе ДУМЕР.

Д. Х., А. Т.

Молельная комната на Сенном рынке. Ввиду колоссальной нехватки молельных помещений для растущей мус. общины СПб. разл. этнические и конфессиональные общины организовали в городе ряд молельных комнат (мусалля). В их числе – м. к., организованная научно-культурным центром «Ахли-Бейт» в одном из р-нов сосредоточения азербайджанцев СПб. – на Сенном рынке.

М. к. вмещает ок. 100 чел., а с использованием прилегающих помещений – существенно больше; оборудована помещением для омовения. В обычный выходной день на один из пятидневных намазов в м. к. собирается по 15–20 чел. Убранство м. к. достаточно простое. Единственным отличием от аналогичных суннитских мечетей и мусалля является наличие на внутренних стенах М.к. плакатов фабричного иранского производства с надписями «О, Хусейн» (Хусейн – внук пророка Мухаммада), «Али Валиулла» («Али – приближенный к Аллаху»), именами 12 шиитских имамов и полочки с магарами (пластинка в 1–2 см толщиной прямоугольной или круглой формы, изготовленная из глины из Кербелы (Ирак) и используемая шиитами при совершении намаза) при входе в помещение.

Проповедь ведется преимущественно на азербайджанском яз., при необходимости дублируется на русский.

Лит.: Селиванова И. Они защищают ислам от ваххабизма // Невское время. – СПб., 2.03.2006; Макаров Д. В. Интервью с Ф. Валиевым, В. Фатуллаевым (в архиве автора); полевые исследования автора.

Дм. М.

Молельные дома в Карелии – отдельно стоящие здания или помещения, выполняющие роль мечетей; состоят на балансе Духовного управления мусульман Республики Карелия (ДУМ РК) и городских МРОМ Петрозаводска, Кондопоги и Олонца, именуются «исламскими центрами». В м. д. проводятся еженедельные пятничные богослужения, праздничные молитвы, проводится обряд религиозного бракосочетания (никях), оказываются ритуальные услуги и т. д. Во время месяца Рамадана в 3 м. д. проводятся ночные молитвы таравих. Последние 10 ночей месяца Рамадан у верующих есть возможность проводить в м. д. итикяф, во время которого организована доставка полноценного питания, воды.

М. д. Петрозаводска расположен недалеко от центра города (ул. Муезерская, 100) и представляет собой двухэтажное здание площадью почти 600 кв. м. М.д. вмещает в себя молельные залы для мужчин и женщин, аппарат ДУМ РК, складские помещения и др. Открылся в 2003 г. В последующие годы ДУМ РК были приобретены м. д. в Олонце и Кондопоге (ул. Петрозаводская, 8).

М. д. в Костомукше – помещение для отправления религиозных нужд мусульман, предоставленное в аренду городскими властями (ул. Ленина, 21–25). В 2004 г. администрацией Костомукши был выделен земельный участок площадью бол. 2000 кв. м; в наст. время МРОМ г. Костомукши разработало рабочую проектную документацию будущей мечети, оформляет документы на владение землей и готово начать строительство первой мечети в республике.

В Петрозаводске в 2005 г. администрацией города был выделен земельный участок под строительство мечети площадью бол. 6000 кв. м. В наст. время ДУМ РК подготовило эскизный проект объекта, готовится разработать проектно-сметную документацию культового здания; одновременно оформляются документы на право владения этой землей.

Лит.: http://islamrk.ru/ (сайт РОО «Исламское наследие»).

Д. Х.

Молитвенное здание (мусалля) в Калининграде передано мэрией города по просьбе мус. общества в сентябре 2005 г. в бессрочное безвозмездное пользование Религиозной организации мусульман (РОМ) Калининграда. Представляет собой 2-этажное здание вместимостью до 150 чел. Усилиями РОМ выполнен капитальный ремонт, здание расширенно. В связи с тем что число мест для пятничного намаза недостаточно, вокруг здания устроены навесы и ковровые покрытия во дворе. В м. з. созданы все условия для проведения молитвы и функционирования организации. Под руководством имама А. Акенжуда в м. з. совершается 5-кратный ежедневный намаз, проходит обучение Корану, таджвиду. Действует воскресная школа по изчения арабского яз., отмечаются религиозные праздники, проводятся ифтары и др. предписанные мус. ритуалы, общие собрания, собрания актива и т. д.

Т. М.

Муджиза – «чудо»; в исламском понимании под этим словом понимается такое событие, исходящее от избранных служителей Всевышнего, которое выходит за рамки общепринятой нормы. Возможностью совершать м. обладали прежде всего пророки и посланники Аллаха. Так, например, пророк Муса (Моисей) по воле Всевышнего раздвинул волны и перешел море по дну; пророк Иса (Иисус) разговаривал, будучи младенцем в колыбели, в зрелом возрасте исцелял прокаженных и даже оживлял мертвых. Пророк Мухаммад также совершал м., самым известным из которых является «мирадж» – вознесение к Всевышнему.

Однако в исламе чудесам уделяется не так много внимания, как в др. религиях. Это вызвано прежде всего тем, что согласно исламскому мировоззрению вера не должна основываться на чем-то удивительном и экстраординарном, поскольку является свободным, разумным и осознанным выбором каждого отдельного человека, и не должна зависеть от появления или непоявления чего-либо сверхъестественного. М., безусловно, играют определенную роль в религии, однако не они являются первопричиной веры.

Согласно Корану, равно как и Библии, во все времена люди требовали от пророков и посланников Всевышнего чудес в качестве подтверждения их правоты, однако даже в случае появления таковых неверующие все равно подвергали их сомнению. Это ярко демонстрируется аятом: «Они говорят: “Ни за что мы не уверуем, пока ты не исторгнешь для нас из земли источник; или пока не будет у тебя пальмовой рощи и виноградника, в которых ты проложишь реки; или пока не обрушишь на нас небо кусками, как ты это утверждаешь; или не предстанешь перед нами вместе с Аллахом и ангелами; или пока у тебя не будет дома из драгоценностей; или пока ты не взойдешь на небо. Но мы не поверим в твое восхождение, пока ты не спустишься с Писанием, которое мы станем читать”». В ответ на это Всевышний приводит самый убедительный аргумент: «Скажи: “Пречист мой Господь! Я же – всего лишь человек и посланник...” Скажи: “Если бы по земле спокойно ходили ангелы, то Мы отправили бы к ним посланником с неба ангела”» (сура «аль-Исра», аяты 90–95). Т. о., Всевышний подчеркивает, что не чудеса убеждают поверить в Него и Его посланников.

Нельзя не отметить, что большая часть людей склонна доверять прежде всего именно чудесам, в результате чего этим пользовались и пользуются до сих пор определенные силы. Согласно хадисам пророка Мухаммада ближе к концу времен будет появляться множество шарлатанов и лжепророков, которые, в т. ч., будут обладать и необычными способностями. Обманутые люди будут следовать за ними, поскольку обладают мировоззрением, построенным по принципу «веры в чудеса».

Что же касается отличия настоящих м. от лжечудес, то настоящее чудо совершается наяву, так, как это происходило во времена пророков, тогда как лжечудеса, как правило, являются либо выдуманными (т. е. просто мифами, не имеющими под собой реальной основы), либо обманом, либо гипнозом (когда слабая психика начинает видеть то, чего в реальности не существует). Исламское мировоззрение, в основе которого лежат вера и разум, учит верующих не поддаваться на ухищрения и обманы, обращая внимание не на сверхординарное и экстравагантное, а на общечеловеческие моральные принципы, следуя за сердцем, совестью и нравственностью.

М. Х.

Мулеев Харрас Хайруллович (р. 1951)  – президент всеволожской районной Татарской нац.-культурной автономии «Дуслык» Ленинградской обл.

Род. в с. Черный Яр Черноярского р-на Астраханской обл. Выпускник Ленингр. финансово-экономического ин-та. По специальности – экономист. В 1975–2006 гг. работал коммерческим директором совхоза «Бугры» (Всеволожский р-н). Начиная с 1977 г. собирал под своим началом татарских активистов Всеволожского р-на, на тер. подведомственного совхоза М. проводил в советское время мус. праздники Ураза- и Курбан-байрам. Тогда же занялся организацией ежегодного сабантуя, который традиционно проводился в дер. Сярьги Всеволожского р-на с 1956 г.

В наст. время является основателем и руководителем первого татарского нац. культурного объединения Всеволожского р-на «Дуслык» («Дружба»), созданного 26.04.2003 г. В наст. время является гендиректором фирмы «Алтын Барс», зам. председателя ТНКА СПб. и Ленингр. обл. (с 1996 г., курирует татарские общины Ленингр. обл.), вице-президентом фонда «Петербургский Сабантуй» (с 1998 г., являлся одним из создателей фонда), помощником председателя Законодательного собрания Ленингр. обл. И. Ф. Хабарова (с 2001 г.).

Избран депутатом всеволожского Бугровского сельского поселения. Награжден медалями « В память 300-летия Санкт-Петербурга», « В память 1000-летия Казани».

Лит.: Сайбаталов Х. Г., Теляшов Р. Х. Татарская община Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Портретная галерея. – СПб., 2008, с. 219.

Д. Х.

Мурат-мулла (Мурат Ишапов (Ишкалиев)) – уроженец Недыровской волости Казанской дороги, идеолог обновленческого движения в исламе кон. XVIII в.

В кон. 1760-х – нач. 1770-х гг. в Приуралье и Ср. Поволжье распространились рукописные книги М., которые он начал писать после посещения остатков Булгарского городища в 1767 г. М. проповедовал идею обновления ислама, актуализации его социальных и моральных норм. К нему из Казанского и Уфимского уездов приезжали муллы, переписывали его сочинения. Себя он считал «верховным святым», продолжателем рода пророка Мухаммада по линии его дочери Фатимы, новым пророком, который «по ныне наступившему времени» уполномочен «распространять свое учение». На основе Библии и Корана М. заявлял, что составил «новый закон» для человечества. Он объявлял себя будущим владельцем, «солтаном вселенной» с резиденцией в Египте.

М. уделял большое внимание привлечению мусульман к молениям в Булгарское городище: «Новою весною город Болгары переименован будет в Наубагар, и престол праотца Адама виде вертограда покажется. И сойдет от рая из чистого серебра сделанный престол, который де будет ему колыбелью». Он проповедовал об устройстве в Булгарах мечети, «у строителя той мечети учеников будет бесчисленно». М. проповедовал идеологию нац. освобождения. Основной его лозунг: «Возобновить Булгар время поспевает».

В 1769 г. и последующие годы наблюдалось массовое посещение татарами и башкирами Булгарского городища.

После обыска в его доме и изучения его рукописей следственное дело, начатое в Оренбурге, было перенесено в декабре 1771 г. в СПб., куда были доставлены М. и 5 его учеников. С 1768 г. Россия вела войну с Османским гос-вом, и Екатерина II не хотела каких-либо скандалов и мучеников на религиозной почве. По ее указанию Сенат признал М. невменяемым, невиновным и отправлен домой. Одновременно в Приуралье и Ср. Поволжье местная военная администрация готовила «упреждающий удар» в качестве оперативного реагирования на известия о возможном восстании: стягивала в этот район войска с целью подавления очага народного возмущения до его распространения на др. регионы. Это свидетельствовало о том, что власти предполагали народные выступления против политики насильственной христианизации 1740–60-х гг.

Лит.: Алишев С.Х. Тернистый путь борьбы за свободу (Социальная и национально-освободительная борьба татарского народа (II половина XVI – XVIII вв.). – Казань, 1999; Гвоздикова И.М. Башкортостан накануне и в годы Крестьянской войны под предводительством Е. И. Пугачева. – Уфа, 1999; Исхаков Д. М. Этноконфессиональная идентичность у татар // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье. – Казань, 2001.

И. З.

«Муса Джаруллах Бигиев» – монография Хайрутдинова А. Г., издана в Казани изд-вом «Фэн» АН РТ в 2005 г. Посвящена раскрытию социально-философского учения Мусы Бигиева, последнего татарского мус. богослова ХХ в.

В первой главе освещаются основные этапы жизни и деятельности М. Бигиева: период учебы будущего исламского мыслителя, его обществ.-политич. деятельность в нач. ХХ в., проба пера на журналистском поприще, преподавательская деятельность в медресе «Хусаиния» в Оренбурге, действия по исправлению типографических ошибок в казанских изданиях Корана, взаимоотношения с др. видными общественными деятелями, повороты в его судьбе в советской России и за границей.

Во второй главе автор сосредоточил внимание на освещении постановки проблемы человека и общества в религиозном реформаторстве в странах зарубежного мус. Востока и выявлению специфики татарского религиозного реформаторства в кон. XIX – нач. XX вв. через влияние суфизма и наследия татарских богословов и просветителей (Утыз-Имяни, Г. Курсави, Ш. Марджани, К. Насыйри, Ахмадхади Максуди, Р. Фахретдин). Автор приходит к заключению о том, что религиозно-философские разработки татарских религиозных реформаторов преследовали цель адаптации мировоззрения к веяниям времени, устранения косности и застоя в их мировоззрении, освобождения личности из пут устаревших средневековых представлений во имя пробуждения к активной деятельности.

В третьей главе социально-философское учение М. Бигиева рассматривается на основе проблемного подхода по ключевым вопросам мировоззренческой парадигмы богослова. Это такие темы, как всеохватность божественного милосердия, социообразующий потенциал ислама, реформа мус. правовой системы и место и роль женщины в мус. обществе.

В заключение приводятся основные положения учения М. Бигиева о причинах отсталости мус. мира от Запада и путях возрождения ислама, дается оценка его вкладу в развитие исламской богословской мысли.

Большой интерес для читателей представляют источники, состоящие гл. образом из трудов и статей М. Бигиева, и список использованной литературы.

И. З.

Мустафин Чулпан Галимович (Чулпан Булгари) автор книги «Современные татары: мифы и действительность» (СПб., 1998). Род. в 1928 г. в семье почтового служащего в с. Черки-Кильдузы Буинского р-на Татарстана. Окончил судомеханический фак-т Одесского высшего инженерного морского училища. Служил моряком дальнего плавания, работал гл. инженером совхоза в Калининградской области. Основная профессия  – научный работник в области прочности турбин. Имеет ученое звание к. т. н. Автор 58 научно-технических статей, ряда газетных публикаций. Имеет 4 изобретения.

Книга «Современные татары: мифы и реальность» представляет собой обзор исторических материалов разных авторов с изложением краткой истории происхождения тюрок Поволжья и Приуралья, Зап. Сибири, Крыма, Литвы и Польши.

А. Т.

Мусульман хезмэт таифэсе (Мусульманская трудовая группа) – депутатская группа мусульман аграрно-социалистического спектра во II Госдуме. Поскольку революция 1905–07 гг. завершилась историческим поражением российских либералов, то уже II Госдума имела радикальное и социалистическое большинство. Хотя большинство мусульман в этой Думе составляли члены умеренной мус. фракции, но имелось уже 6 депутатов – членов М. х. т., 5 из них были татарами. Если учесть, что мусульмане Волго-Уральского региона составляли в Госдуме 16 чел., то М. х. т. имела почти треть мест.

М. х. т. объединяла 3 мулл, 1 торговца, 1 учителя и 1 рабочего – азербайджанца (З. Зейналов). От Уфимской губ. в М. х. т. состоял К. Хасанов, от Казанской – Г. Бадамшин, по одному чел. являлись представителями Вятской, Симбирской и Самарской губ. (соотв. Х. Массагутов, имам А. Неджметдинов и Х. Атласи).

Члены М. х. т. известны и как «думачылар» по названию своего печатного органа – газеты «Дума». Сторонники М. х. т. как социалистического движения опирались на р-ны развитой сельской буржуазии, выступившей автономно от традиционной и либеральной элиты.

В редакционной статье первого номера «Думы» члены М. х. т. заявляли, что их целью является борьба «за истинное счастье трудового народа». Они с удовлетворением отмечали, что «наконец-то классовая борьба русских и др. народов не осталась бесследной для нашего народа». Именно поэтому они выступили против союза «Иттифак аль-муслимин» как партии высшего класса. Члены М. х. т. говорили о единой 20-миллионной нации российских мусульман. Основной задачей М. х. т указывалась реформа образования по европейскому образцу. Главным оратором группы являлся учитель К. Хасанов.

Лит.: Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906–1917 гг. Сборник документов и материалов. – Уфа, 1998; Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1916. – Казань, 2005; Хабутдинов А. Ю. Мусульман хезмэт таифэсе // Ислам в Приволжском федеральном округе. Учебный словарь-справочник. – Н. Новгород, 2004; Его же. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Мусульмане в военно-учебных заведениях СПб. Прав-во уделяло большое внимание воспитанию «военной опоры» самодержавия – будущих офицеров, традиции которого восходили еще к петровской эпохе. Придерживавшиеся прорусской ориентации кавказцы еще в нач. XIX в. отдавали своих детей в кадетские корпуса. В условиях разгоравшейся войны на Кавказе власти стремились любыми способами привлечь на свою сторону местную знать. В 1834 г. последовал царский указ о призыве в Пажеский корпус детей почетных мусульман Кавказского края.

В нач. 1830-х гг. военнослужащие Кавказского горского полуэскадрона Собственного е. и. в. конвоя обратились к императору о зачислении в военно-учебные заведения их детей и родственников, в результате в Дворянский полк, в Александровский, Павловский и 2-й кадетский корпус было определено 40 малолетних горцев из 25 княжеских фамилий.

В 1830–40 гг. в кадетских корпусах воспитывалось 315 горцев. Из них 22 умерло, 16 было отправлено по болезни на родину. В 1845 г. горцев училось 128 чел. (в т. ч. 9 лезгин и 20 «мусульман»), из них были произведены в корнеты 22 чел. (17 «горцев», 2 лезгин и 3 «мусульманина»), один отправлен на родину, а 8 умерли.

Своего рода приманкой стало предоставление сыновьям обедневшей мус. элиты возможности получить образование в русских школах, что в дальнейшем позволяло им продолжить образование в столицах. Это практиковалось вплоть до кон. 1850-х гг., когда с распространением школ на самом Кавказе необходимость в них отпала. Указом от 11.10.1858 г. было отменено направление в кадетские корпуса «детей почетных горских старшин, приказав вместе с тем дать им образование местное». Исключение делалось только в отношении детей «из почетных и владетельных фамилий, коим по особому уважению и в виде изъятия» власти дозволяли пользоваться прежним правом.

Российские офицеры-мусульмане формировались гл. образом из детей феодальной элиты кавказских народов, дворян польско-литовских татар, казахской аристократии; из числа мусульман Волго-Уралья в военных училищах обучалось крайне мало.

В разл. время локальные группы мусульман обучались в Пажеском и Кадетском корпусах, 2-м Константинопольском и Михайловском артиллерийских училищах, Константинопольском пехотном училище, Николаевском инженерном училище и др. Ряд выпускников-мусульман военно-учебных заведений стали генералами. В 1913 г. во время приезда в столицу бухарский эмир Сеид Мир-Алим-хан встречался с мусульманами, обучавшимися военно-учебных заведениях СПб.

Лит.: Аминов Д. А. Татары в Санкт-Петербурге. Исторический очерк. – СПб., 1994; Галушкин Н. В. Собственный Его Императорского Величества конвой. – Сан-Франциско, 1961; Гатанова Л. С. Правительственная политика и народное образование на Кавказе в XIX в. – М., 1993; Загидуллин И. К. Мусульманское богослужение в учреждениях Российской империи (Европейская часть России и Сибирь). – Казань, 2006; Петин С. Собственно Его Императорского Величества конвой. Исторический очерк. – СПб., 1899.

И. З.

Мусульмане в гражданских учебных заведениях СПб.

В Российской империи гл. преградой для мусульман при поступлении в правит. учебные заведения становились сословное и материальное положение родителей учащихся, а также необходимость знания русского яз. и грамоты. Студенты-нехристиане не могли рассчитывать на гос. стипендию или пособие в ун-тах; это ограничение было упразднено только в годы революции 1905–07 гг.

Статистические сведения об обучении мус. народов в столичных учебных заведениях позволяют утверждать об их малочисленности среди обучающихся. Это наблюдение правомерно как для нач. и средней, так и высшей школы. В 1869 г. в вузах столицы обучались 4 мусульманина, в рисовальной и музыкальной школах – по 1 чел. В 1899 г. в нач. училищах СПб. обучались из мусульман 15 мальчиков и 1 девочка. Воскресные школы столицы посещали 22 мусульманина. В ремесленных училищах СПб. в нач. ХХ в. они отсутствовали. В Петерб. учебном округе они зафиксированы лишь в реальных училищах: в 1902 г. – 2 чел., 1909 г. – 11, в 1912 г. – 20 чел. В 1870 г. численность воспитанников-мусульман в мужских гимназиях и прогимназиях Петерб. учебного округа достигла 11 чел., в 1909 г. – 12 чел.

С 1870 г. нехристиане, обучающиеся в гимназиях, освобождались от изучения церковно-славянского, греческого и немецкого яз., получая при этом полноценный аттестат зрелости. При желании они могли изучать иностранные языки и сдавать экзамены по этим предметам. В гимназиях, как и в нач. училищах, расходы по проведению занятий по основам ислама с учащимися-мусульманами возлагались на местные общины или родителей.

Обучение девушек в русских гимназиях и прогимназиях следует рассматривать знаковым элементом в интеграции уммы разл. регионов в российское социокультурное пространство. Численность мусульманок в женских гимназиях и прогимназиях постепенно увеличивалась: в 1909 г. – 4 чел., в 1912 г. – 14 чел.

В 1891 г. одной из первых мусульманок столичные медицинские курсы окончила Разия Кутлуярова из г. Касимова, в 1898 г. – Амина Батыршина. В нач. ХХ в. небольшие группы мусульманок обучались в Бестужевских женских курсах (1907-08 уч. году обучалось 4 чел., в 1909 г. на юридическом и физико-математическом фак-тах – по 1–2 чел.), медицинском ин-те, педагогических курсах, а также в Психоневрологическом ин-те, Лесотехническом курсе, естественнонаучных курсах Лохвицкой-Сколы, историко-литературных курсах Н. П. Раева, Стебутовских сельскохозяйственных курсах и др.

В 1909 г. в столичном ун-те обучалось 55 мусульман, в 1912 г. – 47 чел. Они также являлись студентами Технологического и Психоневрологического ин-тов, Ин-та путей сообщения и др. В вузы СПб. поступала гл. образом мус. молодежь из регионов. В 1912 г., напр., столичными студентами стали Д. Еникеев и Акчурин (Уфа), Р. Рамиев (Оренбург), Г. Гирфанов (Уфимская губ.), Ф. Бикбулатов (г. Касимов), М. Курдыев (Крым), Г. Абызов (Ростов), из женщин – М. Акчурина (Уфа), Яхина (Ташкент). Они создавали свои землячества и по земляческо-нац. признаку учреждали обществ. организации. В 1907–10 гг. в СПб. полулегально действовал «Союз польско-мусульманских студентов» – объединение студентов столичных вузов, выходцев из польско-литовско-белорусских татар. В нач. ХХ в. в столице действовал «Мус. студенческий кружок», объединявший представителей разл. этнических групп. Примерно в 1915 г. от него отделилась группа «Татар учагы» («Татарский очаг»). Студенты принимали активное участие в поведении нац. культурно-просветит. мероприятий. В 1914 г. практически во всех вузах, где обучались татары, существовали кружки мус. студентов. Особым влиянием среди учащийся мус. молодежи пользовались студенты Абызов, Мухаметгалиев, курсистка Салима Якупова. В 1913–15 г. местом сосредоточения части татарской молодежи являлись редакции газет «Иль» и «Миллят».

В числе преподавателей гос. и негос. вузов мусульмане практически отсутствовали.

Лит.: Аминов Д. А. Татары в Ст.-Петербурге. Исторический очерк. – СПб., 1994; Амирханов Р. У. Некоторые особенности развития народного образования у татар в дооктябрьский период // Народное просвещение у татар в дооктябрьский период. – Казань, 1992; Биктимирова Т. А. Ступени образования до Сорбонны. – Казань, 2003; Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; Его же. Мусульманское богослужение в учреждениях Российской империи (Европейская часть России и Сибирь). – Казань, 2006; Санкт-Петербург по переписи 10 декабря 1869 года. Вып. 1. – СПб., 1872.

И. З.

Мусульмане на праздновании 300‑летия дома Романовых. 300-летний юбилей царствования правящей династии в Российской империи отмечался 21.02.1913 г. К этому дню было приурочено торжественное открытие Соборной мечети в СПб., во время которого имам СПб. М.-С. Баязитов в своей речи сказал, что «по прямой заповеди Корана мы верой и правдой, не за страх, а за совесть, чтим власть и законы того государства, к гражданам которого принадлежим». На другой день группа столичных мусульман во главе с Баязитовым присутствовала на приеме для принесения поздравления по случаю 300-летия царствования дома Романовых. В адресе российских мусульман Николаю II, подписанном группой консервативных мус. деятелей – Баязитовым, членом попечительского комитета Царскосельского приюта, кандидатом коммерции Фатихом Байрашевым, председателем Комитета по постройке Соборной мечети в СПб. полковником Абдул-Газисом Давлетшиным и отставным генерал-майором Али Шейх-Али, было сказано:

«Всевышний три века назад вручил венценосным предкам Вашим судьбы великой России. С тех пор росла и крепла мощь России, а с нею и благоденствие входящих в состав ее народностей – в том числе и многих миллионов верных Вам мусульман.

Непрестанными сердечными заботами о благе своих верноподданных, венценосные предки Ваши и Вы, великий государь, приобщили нас, мусульман, к благам просвещения и упрочили благосостояние наше.

Преисполненные за эти великие милости вечною благодарностью Вам, великий государь, и державным предкам Вашим, мы и потомки наши пребудем в вечной любви и преданности к престолу российскому и дорогому отечеству нашему.

И в той же мечети, которая, с высокомилостивого соизволения Вашего императорского величества, будет возведена (несмотря на открытие 21 февраля, строительные работы в мечети не были завершены. – С. И.) в столице обширной Российской империи, вознесутся к Всевышнему мольбы Ваших верноподданных мусульман гор. Петербурга о ниспослании благоденствия Вашему императорскому величеству и всему Дому Вашему на пользу и славу великой нашей родины».

Лит.: Исхаков С. М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.). – М., 2004.

С. И.

«Мусульманская газета» еженедельная обществ.-политич. и литературная газета на русском и татарском яз., издавалась в СПб. по пятницам с 12.10.1912 по 8.06.1914 г.

Редакторы – Саид Габиев и Исламшах Ахмадиев. Редакция размещалась в СПб. по адресам: Пушкинская ул., 7; затем на той же ул., 15, кв. 18.

Включала в себя след. постоянные разделы: «Наша жизнь», «Хроника», «Из русской печати», существовали отдел мусульманки, отдел литературы, велся обзор мус. печати и др. Распространялась в Уфе, Казани, Оренбурге, Троицке, Астрахани, Ниж. Новгороде, Ашхабаде, Баку, Тифлисе и др. городах.

В 1-м номере была опубликована редакционная статья, в которой перечислялись цели и задачи этого органа: «Мы будем кричать, звать и призывать всех спящих братьев к культуре, к новой жизни. Помня великие слова Пророка (да благословит его Аллах и приветствует): “За наукой идите хоть до границ Китая, мы зовем братьев к культуре”...А если вспомнить еще бессмертную фразу четвертого халифа Алия (Али), который говорил, что “перо ученого так же достойно награды, как и меч бойца за веру”, то вполне станет понятно, что мы, отвечая потребностям нашего времени, должны вложить меч в ножны и защищать себя и свои права с помощью сильной мысли и мощного знания». Во 2-м номере сообщалось о принятии ислама бухарскими евреями в Закаспийской и Ферганской обл., открытии в Керчи новой мус. библиотеки-читальни, размещена благодарность И. Гаспринскому за издание газеты «Тарджеман».

На страницах М. г. освещалась социокультурная жизнь мусульман в разл. регионах страны, обсуждались вопросы выборов и деятельность Госдумы и Госсовета, публиковались ответы на тенденциозные статьи в русской печати о мусульманах и исламе, велась иностранная хроника и др.

Последний, спаренный № 15–16 из-за болезни редактора выпустили сотрудники газеты.

Лит.: обзор «Мусульманской газеты»; Рәми И. Г., Даутов Р. Н. Әдәби сүзлек (элекке чор татар әдәбияты һәм мәдәнияте буенча кыскача белешмәлек). – Казань, 2001.

З. Г., А. Т.

Мусульманская община Архангельска. Появление исламской религиозной общины в Архангельске связано с усилиями Военного ведомства по удовлетворению религиозных потребностей военнослужащих-мусульман. В XIX в. в Архангельске оформилась магометанская, или татарская, община, имамом который был рядовой 19-й портовой базы Мансур Иммухаметов, уволенный в отставку в 1854 г. С 1854 г. имамом был избран военнослужащий Абдулла Карымов. Имам, избираемый общиной, подчинялся ОМДС.

Известно, что в 1861 г. и.о. имама при 21-м ластовском экипаже в Архангельске являлся Абдуллатиф Абдулкаримов, который получил из ОМДС метрическую книгу для занесения сведений о рождении, кончине, бракосочетании и разводах как в семьях военнослужащих, так и местных гражданских лиц (см.: Военные имамы в регулярных войсках Российской империи).

Массовое переселение татар из Казанской губ. в Архангельск произошло вследствие голода 1899–1901 гг., причем в сам Архангельск переселялись члены одного рода, которые стали заниматься торговлей, постепенно перетягивая родственников себе в помощники. Татары в Архангельске жили слободой, компактно, в одной части города – на Новгородском просп. по обе стороны от ул. Лютеранской. У каждой татарской семьи имелось подсобное хозяйство, и все они занимались ремеслом и торговлей. Также татар было много среди военнослужащих Архангельского гарнизона. С 1902 г. местные мусульмане ставили перед властями вопрос о разрешении на строительство мечети. Магометанская мечеть Архангельска была построена в 1905 г.

Особой политики гос-ва по отношению к местным татарам не прослеживается, исключение составляет послереволюционный период 1921–24 гг. В Архангельске при губисполкоме (АГИК) работали нац. секции: мус. (татарская), эстонская, финская, зырянская. Самой многочисленной считалась мус. секция (численность мус. населения губернии в 1920 г. составляла 149 чел.). В городе был открыт «Рабочий клуб мусульман III Интернационала им. А. В. Луначарского», где проводились встречи, митинги, обсуждались важные вопросы.

Кроме мечети, архангельские татары имели мус. кладбище, которое находилось недалеко от православной части Кузнечевского кладбища. Официально мус. общество в Архангельске было зарегистрировано в июле 1924 г. по заявлению 12 учредителей. Общество ставило целью культурное развитие мус. населения. Однако уже в ноябре 1926 г. административным отделом АГИК было принято решение о закрытии мус. общества, формальной причиной послужило отсутствие у гос. органов сведений о его деятельности.

По данным Архангельского обл. комитета госстатистики за 2002 г., в Архангельске и области проживают 9397 представителей мус. народов. Из них в самом Архангельске зарегистрировано 3126, Северодвинске – 1235, Новодвинске – 194 чел. Среди приверженцев ислама: татары – 3283; азербайджанцы – 3034, башкиры – 474, лезгины – 364 чел. и др.

7.04.2004 г. в управлении МНС России по Архангельской обл. и Ненецкому автономному округу прошла госрегистрацию местная религиозная организация мусульман. Целью МРОМ является объединение на добровольных началах граждан для совместного исповедания и распространения ислама. Председателем с 2004 г. является М.-М. С. Султанов. С 2004 по 2006 г. имамом был избран Магомед Ахмедов, в 2006–07 гг. – Ахмед Нурмагомедов, с 2007 г. до наст. вр. – М. аль-Мавас.

На базе МРОМ создан и работает Исламский центр, где проводятся коллективные праздничные, пятничные молитвы и молитвы-таравих. Активисты общины проводят встречи с воинами-мусульманами в войсковых частях, озеленяют пришкольные и придворовые тер., оказывают благотв. помощь детям из малообеспеченных семей. В Исламском центре имеются библиотека и видеотека религиозной направленности. С марта 2008 г. ежемесячно МРОМ выпускает информационно-аналитическую газету «Путь истины». (См. также: Нац. организации мус. народов в Архангельской обл. и Ненецком автономном округе.)

Лит.: ГААО, ф. 4097, оп. 1, д. 89; Попова Л. Д. История храмов Архангельска. – Архангельск, 2005; Трошина Т. Татарская община в Архангельске (вторая половина XIX – первая половина XX вв.) // Идель. – Казань, 1997, № 1–2.

М. См.

Мусульманская община Калининградской обл. на совр. этапе насчитывает, по данным Всерос. переписи населения 2002 г., порядка 12,8 тыс. чел. По неофициальным данным, численность приверженцев ислама в области достигает порядка 70 тыс. чел. (эта цифра увеличивается во время приезда мусульман из Узбекистана, Таджикистана и др. регионов на временную работу). Нац. состав многообразен. Это татары (4,7 тыс. чел. согласно переписи 2002 г.), азербайджанцы (3 тыс.), народы Дагестана (1 тыс.), чеченцы (0,7 тыс.), узбеки, казахи, башкиры (по 0,6 тыс.), таджики, ингуши, киргизы, туркмены, арабы, русские, турки и др. Религиозная организация мусульман Калининграда действует с 1993 г. Кроме нее, в области зарегистрирована МРОМ г. Гвардейска (председатель – Юнусов Н. Р.), готовится к регистрации МРОМ г. Светлого (председатель  – Мусаев Севдар Сахиб-оглы). В перспективе намечается юридическая легализация МРОМ городов Пионерск, Багратионовск и др. Среди самых заметных зарегистрированных нац. организаций – 4 азербайджанские, 2 татарские, по одной – киргизская, таджикская, чечено-ингушская, казахская (см.: Нац. организации мус. народов в Калининградской обл.).

В последние годы представители м.о. во главе с РОМ Калининграда широко использует областные и городские СМИ для объективного освещения информации об исламе во время событийных мероприятий; ответственным за информационную деятельность является Заур Аббасов. (См. также: История мусульман Калининграда.)

Лит.: Запад России. – Калининград, 1996, № 1; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Кенигсберг – Калининград, 1255–2005. Энциклопедический справочник. – Калининград, 2006.

Т. М.

Мусульманская община Кронштадта в кон. XIX – нач. ХХ вв. В Кронштадте, военном и коммерческом порту и крепости, в 1897 г. проживало 50 062 чел., в т. ч. 478 мусульман (350 муж. пола и 128 жен.).

По переписи 1910 г. здесь насчитывалось 682 мусульманина, в основном татар. Среди них постоянно проживающих было 274 чел., гл. образом отставные матросы, занятые работой на заводах и мастерских, занимающиеся извозом и торговлей. Др. группу мусульман представляли прибывшие на заработки на время навигационных 8 месяцев; татары особенно ценились в порту на работах по погрузке и выгрузке товаров. Рабочие в порту не посещали пятничный намаз, но в дни годовых религиозных праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам присутствовали на обществ. молитве. Помимо них, в частях сухопутного гарнизона насчитывалось 58 чел., в войсках морского ведомства – 77 чел. Всего в 1910 г. м.о. насчитывала 923 чел. Тогда же был создан мус. приход, который несколько лет возглавлял военно-морской ахун Балтийского флота (см.: Военные имамы в Кронштадте). Члены прихода совершали обществ. богослужение в молитвенном доме на пересечении ул. Петербургской и Чеботаревой, действовавшем с 1870 г.; попытка постройки соборной мечети в Кронштадте в нач. ХХ в. провалилась в силу реакционной политики прав-ва П. Столыпина.

В 1912 г. в Кронштадте проживало 793 татарина-мусульманина. В том году при молитвенном доме состояли имам-хатыб и муэдзин. Дети татар в числе 20 чел. получали нац. образование и воспитание при местном мектебе.

М. о. продолжала свое существование и после Октябрьской революции 1917 г., пользуясь зданием молитвенного дома как мечетью; окончательный разгром м.о. произошел в 1929 г. (см.: Ликвидация мус. общины Кронштадта в кон. 1920-х гг.).

Лит.: РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 574; Теляшов Р. Х. Татарская община Санкт-Петербурга. К 300-летию города. – СПб., 2003.

И. З.

Мусульманская община Ленинградской обл. История появления мусульман на тер. совр. Ленинградской обл. насчитывает несколько столетий; так, в январе 1533 г. за попытку вести самостоятельную внешнюю политику московское прав-во сослало на эти земли придворных людей сверженного казанского хана Шах-Али. Мурзы и казаки с семьями были размещены по тюрьмам в Орешек (совр. Шлиссельбург, Петрокрепость Ленинградской обл.), Корелу (совр. Приозерск Ленинградской обл.). Здесь их переморили голодом (всего было убито не менее 200 чел.), а жен и детей, насильно крестив, выдали замуж за русских (в Орешке было крещено 12 женщин, в Кореле – 30). Помещение отдельных мусульман под арест в пригородах СПб. продолжались и в имперский период: напр., во второй пол. XVIII в. в Шлиссельбурге содержался арестованный мулла Батырша.

Однако проникновение мусульман было и ненасильственным: так, в 1580-х гг. дворяне из казанских татар получили в свое владение Суглицкую волость, относившуюся к Бежецкой пятине (ныне – Бокситогорского р-на): «Да на погосте ж двор волостной Суглецких Татар и крестьян на приезд».

В XVIII–XIX вв. мусульмане, прежде всего татары и башкиры, начали заселять разл. населенные пункты на тер. Петерб. губ.; в наст. время наиболее четко этот процесс освещен в публикациях журналиста «Гатчинской правды» В.И. Николаева на примере татарской общины Гатчинского р-на. Почти во всех случаях появление татар на тер. губернии было так или иначе связано со столицей. В 1881–97 гг. рост численности татарской общины в пригородах СПб. происходил быстрее (5,3 раза), чем в городских р-нах. В нач. ХХ в. сплоченные небольшие группы татар, занятых в торговле и сфере услуг, расселялись в городах Лигове, Гатчине, Любани, Луге, Тосно и др. Большая часть татар – выходцы из Нижегородской и Пензенской губ. – входила в состав первого мус. прихода СПб., большинство касимовских татар – в состав второго мус. прихода. В тот же период или еще раньше были образованы мус. кладбища в Луге и Любани.

После строительства ж/д из СПб. в Финляндию с 1875 г. татары поселились в пос. Териоки (ныне – г. Зеленогорск, в черте СПб.) и г. Выборг, которые административно входили в состав великого княжества Финляндского. В пос. Териоки ими была основана мусалля (молитвенный дом), в Выборге существовали собств. имамы и мус. участки на городских кладбищах. Мус. общины в этих городах сохранялись вплоть до советско-финской войны 1940 г. (см.: Татарско-мус. общины Карельского перешейка в кон. XIX в. – 1940 г.).

В связи со строительством ж/д СПб.–Вологда в 1901 г. власти, вынужденные срочно трудоустраивать население Поволжья, в основном татар, пострадавших от неурожая, в массовом порядке расселили их в Тихвине. Всего в этот уезд прибыло ок. 2000 чел., некоторые из них впоследствии остались работать на построенной ими дороге, основав целые династии путейцев-железнодорожников.

После Октябрьской революции 1917 г. религиозная деятельность членов м.о. стала преследоваться. Тем не менее до 1940 г. жители пригородов Ленинграда имели возможность посещать городскую Соборную мечеть; после ее закрытия неофициальным имамом ряда пригородов – Лигово, Старо-Паново, Володарское (ныне в черте СПб.) являлся М. Хаметов, проживавший в Лигово.

Численность этнических мусульман в этот период сильно возросла, в первую очередь за счет масс беженцев из голодающих губерний Поволжья в 1921–22 гг. Хотя многие из них впоследствии вернулись на родину, в 1930-х гг. большие группы татар работали на промышленных новостройках Ленинградской обл. – Волховстрой (райцентр Волхов), Назиястрой (пос. Назия Кировского р-на), Невастрой (пос. Отрадное Кировского р-на) и др.

Трагической страницей в жизни всей страны, в т. ч. м. о., оказались годы Великой Отечественной войны. Большая часть тер. области оказалась оккупированной фашистами; местное население в массовом порядке угонялось в плен (в Германию, Польшу, Эстонию и т. д.). Впоследствии здесь активно воевали партизанские отряды, в т. ч. под руководством татар (см.: Татарская община г. Луги). Повсеместно происходили тяжелейшие бои, в которых принимали активное участие и советские мусульмане, вкл. выходцев из Ленинграда и Ленингр. обл. Учитывая роль нац. фактора, германское командование с сентября 1942 г. массовыми тиражами печатало пропагандистские листовки на татарском яз. (латинским шрифтом), пытаясь убедить татар, башкир, узбеков, азербайджанцев и представителей др. мус. народов, воевавших на Волховском фронте, в необходимости поддержать немцев в их «борьбе с большевиками». Советское военное руководство ответило учреждением татароязычной газеты Ленингр. фронта «Ватанны саклауда» («На страже Родины»), выходившей с января 1943 по 14 июля 1946 г.

Именно на Волховском фронте воевал в марте–июне 1942 г., был тяжело ранен, попал в окружение в составе 2-й ударной армии и затем в немецкий плен выдающийся татарский поэт Муса Джалиль (1906–44); сегодня память о Герое Советского Союза М. Джалиле является важной и неотъемлемой частью работы м.о. как в патриотическом, так и нац.-консолидирующем направлении.

Наиболее ожесточенные бои вокруг Ленинграда, где погибли тысячи советских мусульман, происходили на Лужском, Кировском и Волховско-Тихвинском направлениях и Карельском перешейке. Так, на «Невском пятачке» (пос. Невская Дубровка), в пос. Малкуса и др. местах Кировского р-на, по подсчетам Р. Х. Теляшова, погибли не менее 2,5 тыс. солдат-мусульман. Однако до сих пор здесь не воздвигнуто ни культового мус. комплекса (в отличие от православных церквей), ни мемориального памятника погибшим за Родину последователям ислама.

В послевоенный период происходит постепенное увеличение численности м. о. В тесных взаимосвязях мусульман Ленинграда и области в этот период наблюдается некоторое доминирование областной м. о.: так, до 1956 г. неофициальным имамом Ленинграда становится вернувшийся из фашистского плена в Гатчину местный мулла М. Хаметов, который до возвращения Соборной мечети возглавлял пятничные и праздничные коллективные молитвы на городском Ново-Волковском мус. кладбище. С 1950-х гг. единственным местом проявления светской нац. культуры татар и башкир Ленинграда и области становится сабантуй в с. Шапки в 18 км от г. Тосно, организатором которого был учитель математики последней довоенной татарской школы Ленинграда Баян Ризванов (см.: Татарская община Тосненского р-на). В 1956 г. место проведения сабантуя было перенесено ближе к Ленинграду, в пос. Кузьмолово, затем в дер. Сярьги Всеволожского р-на. Начиная с 1977 г. одним из центров татарской нац. и мус. религиозной активности становится совхоз «Бугры» Всеволожского р-на, где для местных татар (выходцев из Татарстана и др.) под началом директора Х. Х. Мулеева организовывались Ураза- и Курбан-байрамы под руководством неофициальных имамов – пенсионеров из числа жителей района.

Нац.-религиозное возрождение м. о. происходит с нач. 1990-х гг. В ходе этого процесса были зарегистрированы татарские нац.-культурные организации в г. Луге (Р. Ш. Яппаров), Тосно (И. Г. Кутуев) и Гатчине (председатель Ф. Б. Жалеев), в 2000-х гг. – в г. Всеволожске (Х. Х. Мулеев) и Сосновном Боре (Р. Ш. Рамазанов). МРОМ в составе ДУМ СПБ и Северо-Западного региона РФ зарегистрированы в Луге и Выборге. Многие группы татар только в наши дни начинают проявлять стремление к консолидации; так, в г. Кингисепп лишь в марте 2008 г. при содействии районной администрации состоялась первая неофициальная встреча татарских активистов. Попытка осуществить регистрацию общины в кон. 1990-х гг. имела место в райцентре Волосово. Самым массовым мероприятием по консолидации татар и башкир на протяжении многих лет является сабантуй в дер. Сярьги Всеволожского р-на (в этом р-не, одном из самых крупных в области, проживает значительная татарская община – ок. 3 тыс. чел.), а также возрожденный с 1998 г. сабантуй в с. Шапки.

В Ленинградской обл., по данным переписи 1989 г., насчитывалось 7,8 тыс. татар. В 2002 г. общая численность представителей мус. этносов в области составила 21,1 тыс. чел. (1,3% населения области), самые крупные общины – татары (9,4 тыс.), азербайджанцы (3,9 тыс.), башкиры (1,1 тыс.), узбеки (1 тыс.), таджики и казахи (по 0,8 тыс.), лезгины (0,7 тыс.), аварцы (0,6 тыс.), чеченцы (0,5 тыс.) и др.

Собств. мечети и молитвенные дома у м. о. области отсутствуют; имеются мус. участки на кладбищах в Любани, Гатчине, Луге, дер. Порошкино, пос. Кузьмоловском и пос. Колтуши Всеволожского р-на (на двух последних хоронят жителей СПб.).

Лит.: В прошлом году своих друзей искали бакинцы, а нынче решили встретиться татары. – http://www.kingisepplo.ru/news/2008/27-03-2008(2).htm (сайт Кингисеппского муниципального района); Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. I. – СПб., 1863; Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; Калинин М. А., Федяев А. И. Бокситогорск – Пикалёво. – Л., 1983, с. 54; Сайбаталов Х. Г., Теляшов Р. Х. Татарская община Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Портретная галерея. – СПб., 2008; Теляшов Р. Х. Татары в Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда. – СПб., 2005.

Д. Х.

Мусульманская община Мурманска. Мурманск возник в 1916 г. (в до 1917 г. носил название Романов-на-Мурмане). Отдельные представители мус. народов России проживали в городе с момента его основания; среди них были как служащие Военно-морского ведомства, так и гражданские лица. Уже в нач. 1920-х гг. в Мурманске было организовано религиозное медресе. Однако оно просуществовало недолго: после указов о преобразовании всех религиозных образовательных учреждений в светские (см.: Татарский (Мус.) комиссариат по делам национальностей Пг.) медресе превратилось в обычную школу, а его основатель уехал в Татарскую АССР. В 1930-х гг. в Мурманске, Хибиногорске (совр. Кировск) и Кандалакше имел место рост светской нац. культуры мус. народов, чему способствовала деятельность Ленингр. татарского дома просвещения (см.: Татарский театр в Пг.).

В послевоенный период мусульмане города собирались на квартирах и проводили пятничные и праздничные намазы под руководством неофициальных имамов. Так, в 1960-е гг. одним из первых имамов стал Богданов Исхак Усманович, после него имамом был Ахать-бабай. Помимо чтения пятничных проповедей, они проводили коллективные молитвы таравих в месяц поста Рамадан и праздничные намазы.

Легализация нац.-религиозной деятельности членов м. о. состоялась в годы перестройки. В марте 1990 г. было создано общество татарско-башкирской культуры «Идель-Урал», руководителем которого был преподаватель по автомеханике Хафизов Варис Басырович, татарин. В 1991 г. он разыскал и познакомился с арабскими студентами, учащимися в Высшем мореходном училище, и пригласил их вести курсы арабского яз. и основ ислама.

В 1991 г. из Казани был приглашен коллектив артистов, вместе с которыми в Мурманск приезжал имам одной из казанских мечетей. Тогда же была проведена конференция, целью которой было создание мус. религиозной организации на базе уже созданного татарско-башкирского культурного объединения. Первыми активистами стали 12 чел.; председателем была избрана библиотекарь Садыкова Гюльджиган Шагидзяновна, татарка. Одним из первых вопросов, поднятых организацией, стала тема строительства мечети. Администрация города выделила место под такое строительство в р-не Семеновского озера. Чуть позже спонсоры привезли деньги на строительства мечети, но из-за отсутствия председателя, которая на тот момент находилась в командировке, передача денег не состоялась, а затем место предполагаемого строительства отобрали.

В 1991 г. было зарегистрировано общественное объединение «Отделение международной исламской организации спасения»; ее руководителем был Омар эль-Фарок Хасан. Активистами м. о., занимавшимися религиозной деятельностью, были арабские студенты Фадель и Яхди. Имамом м. о. являлся Ахметжанов Мизбах, работавший до того сварщиком, татарин. В 1993 г. через данную организацию была приобретена квартира под офис для м.о.

В январе 1994 г. был переизбран председатель Мус. религиозного объединения Мурманска, которым стал Байдельдинов Сагидулла Хассанович, казах, рыбообработчик, родом из Астрахани. Администрация города повторно выделила место для строительства мечети на ул. Кооперативной, где требовалось снести два дома, но у членов м.о. такой возможности не было. Новое место на ул. Мира выделили в 1998 г., тогда и нашлись деньги на строительство мечети. Спонсором оказалась вдова одного из эмиратских шейхов, передавшая их через посредничество председателя Духовного управления мусульман европейской части России муфтия Равиля-хазрата Гайнутдина и сотрудников арабских благотворительных организаций. Был подготовлен проект мечети, проведены землеустроительные работы, территория была обнесена забором, заложен фундамент и куплена техника; в итоге было потрачено ок. 14 тыс. долларов США, по тем временам – огромные деньги.

Однако определенные представители экстремистских кругов с подачи и при кураторстве некоторых депутатов городского Совета провели демонстрацию против возведения мечети, на месте предполагаемого строительства появились надписи провокационного содержания и угрозы; была подожжена техника (тракторы, экскаваторы и т. д.). Последующее расследование со стороны прокуратуры больше походило на фарс, и участники демарша избежали наказания.

Деньги пролежали на расчетном счете в банке 3 года, но, поскольку нового землеотвода в сложившихся условиях добиться было невозможно, председатель Мус. религиозного объединения вернул деньги обратно спонсорам. После этого началась новые поиски места под мечеть, администрация города выделяла новые участки, непригодные для строительства мечети, пока наконец в 2004 г. члены м.о. не получили участок по адресу: Кольский пр., 120.

К этому времени активисты из числа арабских студентов, которые учили народ арабскому яз. и Корану и проводили пятничные проповеди, покинули город.

В январе 2006 г. был избран новый председатель Мус. религиозного объединения Мурманска Галиакбаров Вакиф Никипович, строитель, татарин. В 2007 г. председателем избрали доктора Ахмеджанова Артура Савильевича, татарина. Важную роль в становлении, поддержании и развитии по сей день м. о. сыграла татарская семья Абдулхака и Адели Хаметовых.

Сегодня в Мурманской обл. проживает, по официальным данным, почти 19 тыс. представителей мус. народов, по оценке активистов м. о., речь может идти о порядка 30 тыс. чел. Самыми крупными этническими общинами являются татары (по переписи 2002 г. – почти 8 тыс. чел.), азербайджанцы (4,6 тыс.), башкиры (1,2 тыс.), лезгины (0,8 тыс.), казахи и узбеки (по 0,5 тыс.), аварцы, даргинцы, табасараны и др.

Городская м.о. Мурманска состоит из глубоко религиозных, активных, молодых людей, заканчивает проект мечети и ищет спонсоров под строительство дома Аллаха. М. о. входит в состав Общественной палаты при прав-ве Мурманской обл., взаимодействует с представителями др. конфессий в деле поддержания толерантности и веротерпимости среди верующих. М.о. взаимодействует с правоохранительными органами, участвует в жизни города.

А. Ахмеджанов, Д. Х.

Мусульманская община Республики Карелия. История мусульман в Карелии не являлась объектом исследования специалистов. Известно, что с эпохи позднего средневековья в этот регион царское прав-во ссылало пленных мусульман, у которых не было возможности создавать коллективные мус. общины. Впоследствии эта практика была заимствована и советскими властями. В 1930-е гг. в качестве места расстрела и захоронения осужденных жителей близлежащих р-нов Карелии и заключенных Беломоро-Балтийского лагеря НКВД использовалось урочище Сандормох под Медвежьегорском. С 27 октября по 4 ноября 1937 г. в Сандормохе были расстреляны 1111 заключенных Соловецкого лагеря; среди них – многие выдающиеся деятели науки, культуры, религиозной и общественной жизни Татарии, Удмуртии, Республики немцев Поволжья, Украины, Белоруссии, Грузии, Азербайджана и др. регионов быв. СССР. В июле 1997 г. здесь были найдены тайные захоронения жертв массовых политических репрессий, а в 1998 г. открыто мемориальное кладбище. Согласно архивным данным, на этом месте на площади в 10 га было расстреляно и захоронено свыше 9 500 чел., из них – 147 мусульман (список погибших мусульман составлен и опубликован карельской РОО «Исламское просвещение» на сайте данной организации).

В 1930-х гг. имел мест рост светской нац. культуры мус. народов, которые прибывали на постоянное место жительства в Карелию для строительства разл. промышленных объектов. Этому способствовала, в частности, активная передвижная деятельность нац. домов просвещения из Ленинграда (см.: Татарский театр в Пг.).

Первые религиозные организации возникли в годы перестройки. В 1989–90 г. в Костомукше был создан татарский нац.-культурный центр «Ханума» во главе с И. Н. Нафигиной, с 1996 г. на его базе – первая исламская религиозная организация: общество «Ислам» во главе с Н. М. Ахметшиной. Позднее в Костомукше ислам приняли некоторые представители местной творческой интеллигенции. В Петрозаводске «новые мусульмане» из числа русских, карел и др. составили основу мус. общины. С 1999 г. официально зарегистрированную МРОМ «Община мусульман Петрозаводска» возглавил русский мусульманин Олег (Мустафа) Стародубцев; до этого периода исламская работа в Петрозаводске проходила в «клубном» режиме в связи с отсутствием организационных структур. В 2001 г. на базе МРОМ Петрозаводска, Костомукши и новоорганизованной МРОМ в Кондопоге было создано Духовное управление мусульман Республики Карелия во главе с председателем А. В. Бардвилом. С 2003 г. ДУМ РК открыло несколько молельных домов в Карелии. Ведутся работы по проектированию мечетей в столице республики и Костомукше.

Общая численность м. о. должна значительно превышать данные переписи 2002 г. Согласно переписи, в Карелии проживает 6,7 тыс. представителей мус. народов. Самые значимые общины – татары: 2,7 тыс., азербайджанцы: 1,8 тыс., чеченцы: 0,4 тыс., башкиры: 0,3 тыс., узбеки, казахи, таджики, даргинцы, лезгины и др. (см. также: Нац. организации мус. народов в Карелии). Однако известно, что данные переписи значительно расходятся с реальной картиной, особенно в отношении выходцев из Ср. Азии, Кавказа и стран дальнего зарубежья. Кроме того, в Карелии первоначальный костяк существующих общин составили новообращенные мусульмане из числа русских, карел, немцев и др.; весьма оценочно их численность составляет несколько сотен чел. Основные мус. группы проживают в Петрозаводске (председатель МРОМ – Р.-И. Милушкин), Кондопоге (председатель МРОМ – Х. Магамадов), Костомукше (председатель МРОМ – И. Нафигина), Олонце (МРОМ зарегистрирована в 2008 г.; имам – Ахмед Абдуллаев), Суоярви, Сортавале, Муезерском и др.

События, произошедшие в кон. августа – нач. сентября 2006 г. в Кондопоге, где на почве межэтнического конфликта произошли массовые беспорядки, активизировали проблему ксенофобии в обществе. В этой связи усилиями ДУМ РК была налажена работа по продвижению идей толерантности в республиканских СМИ, активизировались связи общественности Карелии с деятелями легальных мус. региональных организаций. Властями оказался востребован курс ДУМ РК, направленный на создание положительного образа мусульман в информационном пространстве республики. Проведенные в срочном порядке под эгидой республиканских и районных властей мероприятия (широкое проведение Международного дня толерантности в ноябре 2006 г., совместные поездки по республике представителей прав-ва Карелии, руководителей ряда нац. и обществ. организаций и сотрудников ДУМ РК, и т. д.) стали важным этапом в дальнейшем упрочении позиций легальных структур м. о.

Лит.: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls ; Клементьев Е. Карелия. Этническая ситуация и конфликты в государствах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад, 2006 / Под ред. В. Тишкова и Е. Филипповой – М., 2007, с. 88; Сандормох. – http://islamrk.ru/Stat_i/Sandormoh/Sandormoh (сайт РОО «Исламское просвещение»); Хайретдинов Д. З. Мусульманские общины Российской Федерации, европейских стран СНГ и Балтии. – М.: Отдел информации Исламского конгресса России, 1998 (неопубл.).

Д. Х.

Мусульманская община СПб.: динамика численности. Мусульмане появились в СПб. с первые годы существования города; общеизвестно, что татарское население Казанской, Азовской, Нижегородской, Воронежской и др. губ. было одним из основных поставщиков строительных мастеровых (см.: Татары-мусульмане в строительстве СПб. в первой четверти XVIII в.). Усилиями мусульман строился российский флот (см.: Адмиралтейство и татары-мусульмане в первой четверти XVIII в.). Татары несли рекрутскую повинность, солдаты из татар привлекались для работ вплоть до Академии художеств.

В XIX в. в динамично развивающейся столице Российского гос-ва были представлены народы всех исповеданий, признаваемых в империи. Среди петербуржцев доминировали православные, вторую большую конфессиональную группу составляли католики и протестанты. Численность нехристиан – мусульман и иудеев – не превышала 2 % петербуржцев. В основном в связи с изменением границ и нац. состава Российской империи, а также благодаря ускоренному промышленному развитию после отмены крепостной зависимости в СПб. появляется много татар, представителей народов Поволжья, Кавказа и Закавказья.

В нач. XIX в. в СПб. проживало «600 грузинцев и татар» при общей численности городского населения ок. 300 тыс. чел. Рост м. о. происходит лишь в пореформенный период. По переписи 1869 г., здесь насчитывалось 1707 чел. мус. вероисповедания (перепись не учитывала мусульман, проживавших в городе временно). Этнический состав м.о. был разнороден: в переписи представлены татары, персиане (т. е. собств. иранцы и азербайджанцы – см.: Шиитская община в СПб. в имперский период), турки, кабардинцы, лезгины, черкесы, абхазы, осетины, башкиры, казахи, бухарцы и арабы. Абсолютное большинство представляли татары (93%), численность др. этнических групп не превышала нескольких десятков чел. Материалы переписи позволяют уточнить, что часть иранцев и турок являлись российскими подданными.

Сословно-социальный «срез» раскрывает неодинаковость правового положения разл. этнических групп: все лезгины, черкесы являлись потомственными дворянами, среди иранцев – российских подданных к данной группе элиты принадлежали 68 %. Высокий правовой статус характерен также для др. народов, кроме татар (см.: Сословный состав татар-мусульман в СПб. во второй пол. XIX в.).

За посл. треть XIX в. м. о. выросла в 2,6 раза (до 5451 чел.), опережая общегородские показатели. Тем не менее в масштабах «большого города» м.о. выглядела малочисленной, локальной. Бросается в глаза изменения в ее этническом составе: за период с 1869 по 1881 г. выросла в 2 и более раза численность турок; удельный вес татар увеличился до 96,9% (см.: Численность татар в СПб. во второй пол. XIX – нач. XX вв.).

Статистические материалы зафиксировали «обновление» в кон. XIX в. состава жителей-мусульман за счет носителей языков жителей Европы и титульного населения России, исчезновение мусульман, говорящих на арабском, персидском, турецком, бухарском и казахском яз. Под «русскими» в составе м.о. следует подразумевать или обрусевших татар, или детей польско-литовских татар.

На место проживания в разл. частях города оказывали влияние профессиональная деятельность, социально-экономическое положение и др. факторы. В топографии столицы члены м. о. выделялись высокой степенью концентрации; их стремление жить колониями объясняется их конфессиональными отличиями от большинства горожан. Источники локализируют всех бухарцев в Московской части, большинство иранцев и турок, всех кабардинцев и лезгин, др. представителей кавказских народов – в Литейной части. Татарами неравномерно были заселены все городские части (см.: Расселение татар в СПб. во второй пол. XIX – нач. ХХ вв.).

Среди мусульман-нетатар в кон. XIX в. достаточно много военнослужащих. Среди иранцев таковых 17 нижних чинов и 2 офицера; 8 из 13 черкесов и абхазцев являлись нижними чинами. Интересно, что среди малочисленных мусульман, работавших в органах центр. власти империи, было 2 турок: один из них работал в Мин-ве юстиции, другой – в МВД. В столичных военных частях служили 3 офицеров-турок. 2 кавказца и 2 турок обучались в столичных вузах. Можно предположить, что среди турок, занятых непривилегированными профессиями, могли оказаться бывшие пленные русско-турецких войн, оставшиеся жить в России.

К 1910 г. численность м.о. приближалась к 7,5 тыс. чел. без учета военных, из них татар насчитывалось ок. 6,5 тыс. С 1916 по 1920 г. число нерусского населения Пг. и его национальная пестрота достигли максимума – в городе оказались сосредоточены огромные массы беженцев из западных губерний России и военнопленных разных национальностей. В 1918 г. из 2 млн. жителей Пг. ок. 500 тыс. чел. (каждый четвертый) были представителями более 20 разл. нерусских национальностей. После массовой отправки пленных и беженцев на родину, оптационной кампании и отъезда многих жителей из города из-за разрухи нац. состав Пг. вновь изменился. Первая послереволюционная перепись в Пг. от 28.08.1920 г., когда непосредственная военная опасность для города миновала, но мирная жизнь еще только налаживалась, показала, что в значительно обезлюдевшем городе всего 722 тыс. чел. населения – ок. 17% составляли представители различных нерусских национальностей, каждая из которых уменьшилась численно. Однако самая большая мус. группа населения – татары – составляла менее 1% населения.

За период социальных потрясений 1920-х гг. этническая картина города значительно изменилась. Уже в нач. 1920-х гг. численность татарского населения СПб. за счет прибывших беженцев из голодающего Поволжья и Башкирии возросла до 26 тыс. (см.: Численность татар в СПб. в XX – нач. XXI вв.).

Массовые репрессии кон. 1930-х гг., огромные потери среди ленинградцев в период Великой Отечественной войны и блокады, а затем пополнение населения из разных регионов страны значительно изменили демографический состав жителей города. Выросла численность русских, и с кон. 1950-х по кон. 1980-х гг. соотношение русского населения и др. нац. групп было практически стабильным (88–89% русских).

В послевоенный период этнические мусульмане разл. национальностей прибывали в город на учебу и работу. Первая послевоенная перепись состоялась в 1959 г., когда негативные последствия войны несколько сгладились; по ней численность татар снизилась на 5 тыс. и составила уровень 1937 г. – 27 тыс. чел. По переписи 1970 г., татары оставляли 33,1 тыс., др. мус. народы отдельно по своей малочисленности не выделялись. В переписи 1979 г., кроме увеличившихся до 39 тыс. татар, были указаны 3 тыс. азербайджанцев.

Последняя Всесоюзная перепись населения состоялась 12.01.1989 г. и проходила в новой социальной атмосфере – разгар перестройки, начало нац. возрождения для многих представителей этнических меньшинств. Перепись отметила 44 тыс. татар, 11,8 тыс. азербайджанцев (рост в 4 раза), 7,9 тыс. узбеков, 6,3 тыс. казахов, 3 тыс. башкир, 2,7 тыс. киргизов, 1,4 тыс. туркмен, 1,5 тыс. лезгин, по 1,2 тыс. аварцев и чеченцев. Отдельную группу составляли студенты из мус. стран.

К нач. XXI в. в России сменился общественный строй, а ее население значительно обновилось и в результате депопуляции, и за счет миграционного обмена с ближним и дальним зарубежьем. В постсоветский период резко возросла численность этнических мусульман при уменьшении численности татар. Перепись 2002 г. отметила 35,6 тыс. татар, 16,6 тыс. азербайджанцев, 3 тыс. узбеков, 2,8 тыс. казахов, 2,5 тыс. башкир, 2,4 тыс. таджиков, 1,8 тыс. лезгин, 1,7 тыс. чеченцев, 1,5 тыс. аварцев, 1,1 тыс. арабов, 800 туркмен, 700 ингушей, 700 даргинцев, 600 киргизов. 500 турок, 500 кумыков, 500 кабардинцев и др. Однако эти цифры не вполне отражают реальную картину, о чем говорят и сами представители нац. общин. Так, руководители азербайджанской, татарской нац.-культурных автономий СПб. приводят данные о численности своих общин, в несколько раз превышающие официальные. Огромное количество «не назвавших» свою нац. принадлежность петербуржцев – 368 тыс., почти 8% населения, – также путают картину. Однако именно официальные цифры являются базой для этносоциальной политики СПб.

Лит.: Аминов Д. А. Татары в Ст.-Петербурге. Исторический очерк. – СПб., 1994; Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. Т. XXXVII. Город С.-Петербург. Тетрадь 2-я и последняя. – СПб., 1903; Пландовский Вл. Народная перепись. – СПб., 1898; С.‑Петербург по переписи 15 декабря 1881 года. Т. 1. Население. Ч. 1. – СПб., 1883, с. 242–3; Санкт-Петербург по переписи 10 декабря 1869 года. Вып. 1, 2. – СПб., 1872, с. 126–27; Юхнёва Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. Вторая половина XIX – начало XX веков. Статистический анализ. – Л., 1984.

И. З., Т. См., А. Т.

Мусульманская фракция Государственной думы России (1906–17) – парламентская фракция, образованная по религиозно-нац. принципу и объединившая представителей мус. населения Российской империи. В Госдуме всех четырех созывов м.ф. в целом придерживалась либеральных позиций, ее политич. платформа была близка кадетской (Партия народной свободы).

М.ф. Госдумы 1-го созыва (27.048.07.1906 г.) сформирована 21 июня в составе 22 депутатов (из них 12 татар) из числа сторонников «Иттифак аль-муслимин» (представители интеллигенции, помещиков и улемов). На первом собрании м.ф. было избрано ее бюро: А.-М. Топчибашев (председатель бюро и фракции), И. Зиатханов (оба – азербайджанцы), С.-Г. Алкин, А. Ахтямов, С.-Г. Джантюрин, М.-З. Рамиев (Дэрдменд), Ш.-А. Сыртланов (все – татары). Все члены бюро м.ф. от татар входили в состав Казанского, Уфимского и Оренбургского бюро «Иттифака». Из-за краткости существования I Думы м.ф. не удалось официально выделиться в качестве фракции, и большинство депутатов-мусульман вошли в состав фракции кадетов.

Важнейшим из законопроектов, рассмотренных Госдумой 1-го созыва, был «О гражданском равенстве», основное требование которого – отмена всех ограничений в гражданских правах, «обусловленных принадлежностью к той или др. национальности или вероисповеданию». В выступлениях по существу законопроекта члены фракции А. Ахтямов и Ш.-А. Сыртланов перечислили ряд ограничений юридических прав мус. населения. Законопроект не был принят в связи с роспуском Думы.

М. ф. выработала общие принципы земельной программы, включая неприкосновенность земель, где ведется скотоводство, и вакуфных земель, конфискацию земель казаков и офицеров. Земельный фонд передавался в собственность губерний и областей, а переселение прекращалось. Для татар здесь было важным восстановление вакуфной собственности.

Ш.-А. Сыртланов потребовал отмены ограничений в преподавании для лиц, получивших образование за рубежом, использовании в обучении зарубежной литературы, обучении религии в светской школе, обеспечении мусульман-воинов духовенством. В думской дискуссии между А. Ахтямовым и сельским муллой Ш. Матиновым по вопросу прав женщин первый признавал политич. равноправие женщин, а второй ратовал за домострой.

Вместе с лидерами кадетов думские лидеры «Иттифака» Топчибашев, Алкин, Ахтямов и Джантюрин подписали «Выборгское воззвание» и были отстранены властью от политич. деятельности.

М. ф. Госдумы 2-го созыва (20.02–3.06.1907 г.) была образована в составе 36 депутатов-мусульман (из них 15 татар), 6 из которых в марте выделились в самостоятельную мусульманскую трудовую группу (мусульман хезмэт таифэсе). Руководство м. ф. оказалось в руках мурз Уфы. Председателем м.ф. стал К.-М. Тевкелев, председателем бюро фракции – А. Биглов, секретаре  – С. Максуди.

В период II Думы проходили первые в татарском мире переговоры, определившие соотношение сил между партией и парламентской фракцией. А.-М. Топчибашеву было отказано в регистрации «Иттифака», что привело к концентрации политич. сил вокруг м. ф. Большинство депутатов решили разорвать союз с кадетами и избавиться от подчинения ЦК «Иттифака». В дискуссии о статусе м. ф. казанцы С. Максуди, С.-Г. Алкин и Ю. Акчура призывали к единству с кадетами. Депутаты от Уфы А. Биглов, Ш.-А. Сыртланов, М.-С. Хасани и представители Крыма и Кавказа выступали за независимость м. ф. и стали склоняться к мысли о возможности союза с октябристами. В связи с поражением революции 1905–07 гг. у мусульман России произошло возвращение традиционной политич. элиты в лице мурз и ахунов в противовес буржуазной элите и структуре «Иттифака».

Во II Думе была принята программа м. ф. Она фактически взяла на себя функции «Иттифака», провозгласив, что «фракция ставит себе задачей объединить в одной деятельности всех граждан-мусульман России, единомышленников по своим политич. убеждениям, для проведения в жизнь ряда политич., экономических, социальных, религиозных и др. реформ». Госуправление заключалось в создании конституционного гос-ва, основанного на принципе разделения властей. Парламент приобретал право законодательной инициативы, формирования и утверждения бюджета и контроля «за законностью и целесообразностью действий высшей и низшей администрации». Раздел «Религиозный строй» практически повторял программу «Иттифака». В разделе «Местное самоуправление» утверждалось создание самоуправлений на мелком и среднем уровне, объединение их в области, обладающие своим бюджетом и правом «законодательной инициативы по всем вопросам, касающимся исключительно местных интересов данной области». В целом эта программа практически повторяет программу «Иттифака», но выдвигает идею общенац. центра в лице м.ф. и не содержит преамбулы о соответствии нормам шариата. Программы «Иттифака» и м.ф. генетически близки к программе кадетов, ориентированной на конституционные режимы Европы.

М.ф. внесла законопроект «Об отмене правил МНП от 31 марта 1906 г. о начальных училищах для инородцев». Законопроект предусматривал реформу училищ в соответствии с резолюцией III Всерос. мус. съезда 1906 г.

Госдума 3-го созыва (1.11.1907–9.06.1912 гг.; 5 сессий) была созвана по новому избирательному закону от 3 июня 1907 г. По нему представительство в Думе потеряло коренное население Ср. Азии, Степей, большей части Кавказа (кроме Дагестана) и части российского Закавказья. М.ф. составили 8 чел., 7 из них – татары. Председателем и секретарем м.ф. остались соответственно К.-М. Тевкелев и С. Максуди. Почти все законопроекты и предложения м.ф. в III Думе блокировались думским большинством при демонстративной поддержке левыми и нейтралитете либерального центра

Деятельность м. ф. в Думе получила новую доминанту – борьбу за светскую школу на родном языке. Прав-во П. А. Столыпина внесло законопроект об обязательном начальном образовании в рамках 4-летней школы. м. ф. действовала в соответствии с резолюцией III Всерос. мус. съезда 1906 г. и провело в 1910 г. петиционную кампанию. Прав-во требовало обучения на русском яз., давая определенный переходный период для овладения им. В Госдуме прошел вариант о татарском яз. как языке преподавания и только для татар. Даже такой вариант был отклонен Госсоветом.

С. Максуди при принятии законопроекта МНП о высших начальных училищах заявлял: «Мусульманин первым условием ставит религию, и нет ничего, чем для нее он бы не пожертвовал, даже просвещением».

16.11.1909 г. при обсуждении правительственного законопроекта о неприкосновенности личности С. Максуди сформулировал свое кредо обществ. развития и отношение российских мусульман к российской государственности. Здесь он выступил сторонником классического французского определения политич. нации как общности граждан гос-ва. В полемике с правыми депутатами С. Максуди стремился объяснить им, что «до тех пор, пока вы не поймете, что существующие в России национальности имеют такое же право на самостоятельное существование, как вы... вы не в состоянии будете управлять государством». Только в обеспечении прав личности С. Максуди видел единственную гарантию процветания и благополучия гос-ва.

Правительственные законопроекты по урегулированию отношений православного гос-ва с его подданными др. конфессий обсуждались в думской комиссии по вероисповедным вопросам, в которую вошел М.-Ш. Тукаев. Одним из них был проект закона «Об изменении законоположений, касающихся перехода из одного исповедания в другое». Среди татар была довольно значительная группа лиц, подвергнутых насильственному крещению и числившихся официально православными, а на самом деле исповедовавших ислам. Об этой категории лиц говорил председатель м. ф. К.-М. Тевкелев. Однако этот законопроект, принятый Думой, был отвергнут Госсоветом.

М. ф. поднимала и специфически мус. проблемы. К ним относились прежде всего вопросы о необходимости реорганизации духовных учреждений мусульман и о материальном положении мус. духовных лиц. К.-М. Тевкелев при обсуждении сметы расходов МВД на 1908 г. указал на мизерность суммы, выделяемой прав-вом из госбюджета на содержание духовных учреждений мусульман, и доказывал существование для них скрытого религиозного налога.

В выступлениях членов м.ф. отмечалось, что исполнение мусульманами ряда статей российского законодательства вынуждало их нарушать нормы шариата. В частности, при обсуждении законопроекта «Об обеспечении нормального отдыха служащих в торговых заведениях, складах и конторах» м. ф. с думской трибуны не раз обращалась с просьбой предоставить право торговым служащим из мусульман отдыхать и праздновать в дни, определенные их религией. Поправки м.ф. не были приняты Думой. С обоснованием поправки м. ф. к законопроекту «Об изменении Устава о воинской повинности» о нецелесообразности отбывания воинской повинности мус. духовными лицами выступил депутат А.-О. Сыртланов. Это была одна из немногих поправок м.ф., принятая Госдумой и вошедшая в закон.

М. ф. Госдумы 4-го созыва (15.11.1912–25.02.1917 гг.; 5 сессий) из-за малочисленности потеряла статус фракции и официально называлась мус. группой. Она состояла из 6 депутатов (из них 5 татар): трое – от Уфимской и по одному – от Оренбургской и Самарской губ. Пост председателя сохранил К.-М. Тевкелев, а секретарем стал Ибн. Ахтямов. С. Максуди был отстранен администрацией от участия в выборах, и с его уходом в Думе не осталось ни одного общенац. мус. лидера, реально объединявшего интересы Российского гос-ва и общества с интересами российских мусульман

М.ф. вновь потребовала возвращения избирательных прав мусульманам Казахстана и Ср. Азии. 7.12.1912 г. Ибн. Ахтямов выступил с развернутым заявлением фракции, где критиковал нац. и переселенческую политику прав-ва. Одновременно он подтвердил политич. лояльность российских мусульман: «Будущее Родины нам не менее дорого, чем русским, ибо у русских мусульман нет политич. судеб, раздельных от судеб Российской империи». В дальнейших тезисах выступления Ибн. Ахтямов фактически повторил основные программные решения III Всерос. мус. съезда, потребовав религиозной и культурной автономии.

Деятельность фракции протекала в политич. обстановке, когда поражение Турции в 1-й Балканской войне 1912–13 гг. вызвало в русском обществе подъем прославянских настроений и правые депутаты с думской трибуны открыто говорили о победе «славянства над исламом». В марте 1913 г. член м. ф. М. Джафаров призвал не сводить войну между гос-вами к противостоянию и борьбе двух религий.

В феврале 1914 г. при м. ф. состоялось совещание, на которое прибыли, в частности, И. Гаспринский, А.-М. Топчибашев и Ф. Карими. Со времени революции 1905–07 гг. это было первое общерос. совещание либеральных мус. лидеров. По инициативе членов м. ф. в июне 1914 г. в Пг. был созван IV Всерос. мус. съезд.

В тот же период фракция поставила вопрос о необходимости увеличения числа войсковых мулл в армии, об облегчении тех тягот военной службы солдат-мусульман, которые проистекали от нарушения законов их религии.

По инициативе м. ф. на рассмотрение Думы был внесен законопроект «Об отмене ограничений в правах на вступление в сословие присяжных поверенных для лиц мус. вероисповедания». Законопроект был передан в комиссию судебных реформ и в Думе не обсуждался. Одно из основных требований, фигурировавших во всех заявлениях фракции по вопросам народного образования, – передача конфессиональных школ (мектебов, медресе) из ведения МНП в ведение ОМДС. Члены м.ф. внесли в марте 1914 г. на рассмотрение Думы законопроект «О предоставлении ОМДС права выдавать свидетельства на звание учителей и учительниц мус. духовно-приходских школ (мектебе и медресе)». Законопроект был направлен на рассмотрение комиссии по законодательным предположениям и в Думе не обсуждался.

В 1914 г., выступая по обсуждению сметы МНП, член комиссии по народному образованию А. Еникеев развернул целостную программу реформы просвещения мусульман на всех уровнях в соответствии с решениями III Всерос. мус. съезда 1906 г., однако вместо «тюрки» А. Еникеев говорил о родном языке учащихся. Седьмой пункт программы предусматривал учреждение при вузах кафедр местных языков.

С началом I мировой войны м. ф., не ограничиваясь политич. декларациями, приступила к практическим действиям по оказанию реальной помощи пр-ву и обществу. По инициативе м. ф. в декабре 1914 г. в Пг. был созван съезд представителей мус. благотв. обществ России, создавший Временный мус. комитет по оказанию помощи раненым воинам и их семьям, членами которого стали депутаты м. ф. Думы.

На протяжении всех созывов Госдумы депутаты-мусульмане поднимали вопрос об отмене ограничений юридических прав граждан в зависимости от их религиозной принадлежности. 20.07.1915 г. К.-М. Тевкелев от имени думских представителей латышей, литовцев, эстонцев, армян, евреев и мусульман сделал заявление, где потребовал гражданского и нац. равноправия для входящих в состав России народностей. Заявление было отклонено 190 голосами против 162. Оно стало последней реальной попыткой компромисса нерусских народов с думским большинством.

В 1915 г. в связи с назначением муфтием ОМДС М.-С. Баязитова члены м. ф. подписали протест. В результате если ранее именно ОМДС рассматривалось нац. лидерами как общенац. орган, то после состоявшегося назначения они стали ориентироваться на создание светского общенац. органа при м. ф.

По инициативе К.-М. Тевкелева в феврале 1916 г. при м. ф. было созвано совещание обществ. деятелей при участии Ш. Мухаммедьярова, Г. Исхаки, И. Биккулова, С. Максуди. На совещании было принято решение создать центр, объединяющий все тюркские регионы России, – бюро м. ф. из 4 равноправных с депутатами лиц.

Постоянное бюро при м.ф. начало функционировать в марте 1916 г. Первоначально в него входило 4 представителя от Казани, Уфы, Оренбурга и Троицка, затем география заметно расширилась. Среди наиболее деятельных членов бюро отмечались А. Цаликов (Кавказ), Н. Курбангалиев (Оренбург), А.-З. Валиди (Урал), М. Чокаев (Туркестан), А. Букейханов (Казахстан). Председателем бюро был избран А. Цаликов. Бюро приняло на себя роль информационного и координирующего центра мусульман России. М. ф. и бюро все более воспринимали себя единственными законными представителями мусульман России.

Параллельно обсуждался вопрос о присоединении к оппозиционному думскому «Прогрессивному блоку». С. Максуди предлагал войти в блок при признании им таких требований мусульман, как устранение законодательных ограничений по отношению к мусульманам, реформа мус. духовных учреждений и разрешение вопроса об отдыхе торговых служащих. В конце 1916 г. м. ф. выступила в поддержку Прогрессивного блока в его противостоянии с прав-вом.

После свержения монархии в результате Февральской революции 1917 г. в Пг. прошло совещание членов м.ф. и ее бюро, на котором было принято решение о созыве Всерос. мус. съезда в мае 1917 г. Для подготовки и проведения съезда было образовано Временное центр. бюро российских мусульман под председательством А. Цаликова. Совещание выработало для бюро рекомендации по делегатскому составу съезда и его повестке дня.

Во все четыре Думы всего было избрано 79 депутатов-мусульман: 25 чел. – в первую, 36 – во вторую, 10 – в третью и, наконец, 7 – в четвертую. Волго-Уральский регион в четырех Думах был представлен всего 40 депутатами, Туркестан и Степной край – 16, Кавказ и Крым – 23 депутатами.

По нац. признаку депутаты-мусульмане представляли основные этнические группы страны след. образом: больше всего было татар (25), далее следовали азербайджанцы (11), казахи (9), башкиры (7), лезгины (4), узбеки (3), крымские татары (2), туркмены и чеченцы (по 1) (этническая принадлежность 4 депутатов-мусульман не уточнена). Доминирующими сословиями среди депутатов-мусульман были дворянство и крестьянство. Значительную группу составляли депутаты, принадлежавшие к мус. духовенству, – 15 мандатов (или 13 чел., т. к. 2 мулл избирались дважды). Депутаты-имамы были посланы в парламент населением Волго-Уральского региона (10 чел.) и отчасти Туркестана и Степного края (3 чел.).

Из 67 депутатов-мусульман высшее и среднее образование имели 33, т. е. половина общего числа депутатов. Среди 21 депутата с высшим образованием 11 имели юридическую квалификацию. Особенно высокий процент образованных был среди депутатов с Кавказа: из 19 депутатов 10 имели высшее образование и 5 – среднее.

М. ф. и ее бюро сыграли выдающуюся роль в складывании совр. политической культуры российских мусульман. Среди ее лидеров можно назвать первого президента Азербайджана А.-М. Топчибашева, лидера казахской «Алаш-орды» А. Букейханова, председателя Милли Идарэ и Миллет Меджлисе (прав-ва и парламента нац.-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири) С. Максуди. Среди деятелей бюро: лидер Туркестанской автономии М. Чокаев, основатель Башкирской автономии А.-З. Валиди, председатель Меджлиса горских народов Кавказа А. Цаликов.

Лит.: Государственная дума Российской империи. Энциклопедия в 2-х томах. 1906–2006. Т. 1. 1906–1917 – М., 2006; Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906–1917 гг. Сборник документов и материалов. – Уфа, 1998; Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1917. – Казань, 2005; Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Мусульманские и тюркские интернет-сайты северо-западного региона России. В наст. время в регионах северо-запада России свои интернет-сайты у мус. и тюркских общин есть только в СПб. и Республике Карелия; известен также сайт Азербайджанской НКА Калининградской обл.

В СПб., помимо интернет-сайта «Ислам на Неве» (http://islamnaneve.ru/) и сайта Санкт-Петерб. центра изучения совр. Бл. Востока (http://meast.ru/), также функционируют след. информационные ресурсы:

Ислам в Санкт-Петербурге (http://www.muslim.by.ru/). Сайт существует с 2000 г. Автор – Магдиев Ринат Али. На сайте есть информация по истории татарской общины СПб, Соборной мечети СПб. и др.

Информационно-аналитический портал Islamonline.ru (http://www.islamonline.ru/) на русском и арабском языках, содержащий большой объем информации по исламской доктрине. Политика сайта определятся в сотрудничестве с СПб. Просветительским центром исламской культуры.

На сайте русскоязычной Википедии (http://ru.wikipedia.org/wiki/) имеются статьи «Ислам в Санкт-Петербурге», «Коломяжская мечеть», «Аль-Фатх» и «Санкт-Петербургская соборная и кафедральная мечеть», в написании которых может принять участие любой участник энциклопедии.

Известен проект Islamica при Ин-те восточных рукописей СПб. (http://islamica.orientalstudies.ru/), где есть статьи из многих изданий и публикации ученых по исламской культуре, в т. ч. из энциклопедического словаря «Ислам на территории бывшей Российской империи».

Материалы выставок по исламской культуре в Гос. Эрмитаже описаны на страницах: «Памятники исламского искусства из собрания Гос. Эрмитажа» (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/04/b2003/hm4_2_15.html) и «Небеса на земле: Искусство исламских стран. Искусство ислама из Гос. Эрмитажа и коллекции “Халили”» (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/04/2004/hm4_2_070.html), содержащие красивейшие иллюстрации по исламскому искусству.

В социальной сети «В контакте.ру» (http://vkontakte.ru/) есть объединение питерских мусульман «Нация Аллаха», сообщества сайта петерб. казахстанцев (http://www/kz-club.spb.ru), Казахского общества СПб. и Ленингр. обл. «Ата-Мекен» (http://www.ata-meken.spb.ru/), сообщества «Татарская молодежь Петербурга» (http:// vkontakte.ru/club540976), Татарской автономии СПб. (http://vkontakte.ru/club543143), «СПб.-татарлары» (http://vkontakte.ru/club242267), объединяющие тысячи участников-мусульман (см. также: Нац. организации и СМИ мус. народов СПб.).

Татарская община СПб., кроме того, представлена в сети сайтами OO «СПб. татарского общества «Татарстан» (http://www.tatarlar.spb.ru/), фонда «Петерб. Сабантуй» (http://www.sabantuy.ru/), студентов из Татарстана (http://elemtede.ru/), Татарской автономии СПб. (http://www.tatary.spb.ru) и Межрегиональной культурно-просветительской обществ. организации «Татарская община СПб. и Ленингр. обл.» (http://www.spbtatarlar.ru/). На последнем сайте выложена электронная версия старейшей татарской газеты «Нур».

Узбекская диаспора СПб. представлена сайтами Узбекского культурно-экономического центра (http://www.vatan.spb.ru/) и «Бухарский квартал Петербурга» (http://bukharapiter.ru/).

В Республике Карелия действуют сайты ДУМ Карелии (http://www.islam.karelia.ru/) и РОО «Исламское просвещение в Карелии» (http://islamrk.ru/), рассказывающие о жизни мусульман в регионе, времени молитв и др. полезных материалах. В социальной сети «В контакте.ру» (http://vkontakte.ru/) также действуют сообщества «Мусульманки Карелии» (http://vkontakte.ru/club5402303) и «Мусульмане Карелии» (http://vkontakte.ru/club5628505)

А. Сибгатуллин

Мусульманские конфессиональные школы 1920-х гг.

В октябре 1922 г. члены родительского комитета мус. колонии Пг. мулла М. Бигиев и организатор лесной артели А. Тухфатуллин обратились с заявлением об организации школ при петрогр. Соборной мечети: «Арабская грамота, тюрко-татарский язык и его грамматика, история тюрко-татар – все эти предметы являются важнейшим элементом общего образования детей-мусульман...».

Родительский комитет открывал школы в помещении Соборной мечети и на Гороховой ул., 57. Уроки продолжительностью 1,5–2 ч. назначались после занятий в советских школах; обучение было бесплатным. Быв. торговое помещение на Гороховой ул. предоставлялось на условиях, если Соборной мечетью будет выполнен ремонт и внесена арендная плата. Преподавателями м. к. ш. назначались учителя и воспитатели татарских детских домов супруги Васфия и Мустафа Юнусовы.

Во время мус. поста в помещении школы на Гороховой ул. ежедневно совершались богослужения.

В 1927 г. двадцаткой ленингр. Соборной мечети было получено разрешение обучать детей вероучению, отв. назначался имам Якуб Халиков. Разрешение на открытие школы для мус. детей-подростков, достигших 14 лет или окончивших школу I ступени (5 лет обучения), в свободное от занятий время, выдал Церковный стол, но Стол регистрации обществ и союзов отклонил это ходатайство.

Лит.: ЦГА СПб., ф. 151, оп. 2, д. 143, л. 102, 126; ф. 2552 оп. 1, д. 1150, л. 2, 9.

А. Т.

Мусульманские общины Новгородской и Псковской обл. Со времен средневековья мусульмане ссылались московским прав-вом в Новгород и Псков в качестве заключенных. Так, известно, что в 1533 г. изгнанный казанский хан Шах-Али и его окружение были сосланы в разл. крепости российского северо-запада за его попытку ведения самостоятельной внешнеполитич. деятельности. Из них более 80 чел. отправились в ссылку в Новгород, 73 чел. – в Псков; через некоторое время почти все мужчины погибли от голода, жен и детей насильно крестили (в Новгороде было крещено 43 женщины и 26 детей, в Пскове – 51 чел.), затем женщин выдали замуж за русских.

Подобная политика продолжалась и в последующие века. Так, в 1864 г. на вечную ссылку в г. Устюжна Новгородской губ. (ныне в составе Вологодской обл.) был отправлен известный исламский проповедник из Чечни суфийский шейх Кунта-хаджи Кишиев, который здесь и скончался 19.05.1867 г. В этот город направлялись многие духовные лидеры татарского, азербайджанского, чеченского, дагестанских народов.

В 1877 г. в г. Опочка Псковской губ. (ныне Псковской обл.) был сослан отец будущего поэта, этнографа-фольклориста, революционного деятеля, одного из основателей лакской поэзии Саида Габиева, который родился в этом городе в 1883 г.

Имеющиеся сведения позволяют утверждать о том, что к рубежу XIX–ХХ вв. на тер. совр. Новгородской и Псковской обл. начали складываться региональные м.о. на основе размещенных здесь групп мусульман-военнослужащих. По переписи 1897 г., мусульмане составляли по 0,1% населения как в Новгородской (1,3 тыс.), так и в Псковской губ. (1,1 тыс. чел.). Очевидно, в Валдайском уезде (совр. Новгородской обл.) к 1915 г. существовал указной имам: этот уезд значится в реестре мечетей и молитвенных домов, куда направлялись метрические книги из ОМДС. Сразу после Октябрьской революции 1917 г. в Новгороде и Пскове были даже созданы Мусульманские отделы Петрогр. комиссариата по делам национальностей, поскольку здесь были дислоцированы воинские формирования из представителей мус. народов (см.: Татарский (Мус.) комиссариат по делам национальностей Пг.). Однако этот процесс не получил своего естественного развития.

Совр. м. о. начали складываться в советское время и численно возросли в ходе миграций кон. ХХ – нач. ХХI вв. По данным Всерос. переписи населения 2002 г., м. о. Новгородской обл. насчитывает ок. 7,4 тыс. чел. (1,1% населения области). Самые большие этнические группы – татары (2 тыс.), азербайджанцы (1,6 тыс.), чеченцы (1,1 тыс.), узбеки (0,6 тыс.), лезгины, башкиры, даргинцы, казахи, аварцы и др. В Псковской обл. в 2002 г. проживало 5,3 тыс. представителей мус. народов (0,7% населения области), самые крупные национальности – татары (1,5 тыс.), азербайджанцы (1,3 тыс.), чеченцы (0,6 тыс.), узбеки, башкиры, таджики, казахи, лезгины и др.

Значимые по численности мус. группы проживают в Новгороде, пос. Боровичи, Шимск, Хвойная Новгородской обл., Пскове и г. Великие Луки Псковской обл.; небольшая, но активная община существует в г. Валдай. Единственной легальной организацией в Новгородской обл. являлось образованное в 2003 г. Региональное обществ. объединение «Исламский культурный центр» в пос. Хвойная во главе с М. Даудовым, однако в 2007 г. она была лишена регистрации. В Псковской обл. первой попыткой учредить подобную организацию стала учредительная конференция псковского регионального отделения обществ.-политич. движения «Всерос. исламский конгресс» в августе 1999 г. с участием представителей азербайджанской, дагестанской, чеченской, ингушской и узбекской общин. В ее работе принял участие лидер этого движения генерал Асламбек Аслаханов из Москвы; председателем псковского регионального движения стал чеченец Саид-Хасан Саид-Ахмедович Дукаев. Уже тогда ставилась задача задачу открыть в области мечеть, организовать несколько мус. классов в школах, активнее участвовать в делах местного самоуправления. Дальнейшего развития этот проект не получил.

Мечетей и молитвенных домов в обеих областях до сих пор нет. В 2000-х гг. попытка строительства мечети была произведена в пос. Шимск, но в силу отсутствия финансовых возможностей и юридически зарегистрированных структур проект не был реализован. В кон. 2003 г. председатель псковского регионального центра чеченской культуры «Нийсо» («Равенство») Шарип Заурбекович Окунчаев (проживает в пос. Плюсса, организация действует с 1995 г.) инициировал организационное собрание представителей вайнахской, таджикской, узбекской, азербайджанской и дагестанской диаспор, на котором было принято решение создать новое религиозное общество «Ислам». От имени этого собрания Ш. Окунчаев обратился в администрацию Псковской обл. с просьбой о разрешении строительства мечети в Пскове. Предварительные детали проекта согласовывались с архиепископом Псковским и Великолукским Евсевием. В качестве места для возведения мечети в прессе назывался р-н дальнего Завеличья. Источником финансирования в СМИ называлась Саудовская Аравия, против чего выступил председатель совета Азербайджанской НКА Псковской обл. Рауф Мехтиев. Проект не был реализован; вероятно, в этом сыграло свою роль отсутствие как единой организационной структуры, так и финансов.

Религиозная активность членов м. о. реализуется в частных домах (в Новгороде и Пскове – в квартирах) и имеет ярко выраженный обрядовый характер: проводятся молитвенные собрания, коллективные ифтары в месяц Рамадан, жертвоприношения по случаю праздника Курбан-байрам, маджлисы по случаю Мавлида, рождения ребенка и т. д. Кроме того, в чеченских общинах проводятся коллективные суфийские зикры по одному из двух направлений: тариката накшбандийа или кадирийа (вирд Кунта-хаджи).

Значительные проблемы возникают в случае похорон: в областях отсутствуют мус. участки на кладбищах. Хотя в некоторых случаях местные власти были бы готовы выделить подобные участки, но, очевидно, из-за отсутствия юридических организаций у мусульман им не с кем вести диалог; кроме того, кавказские народы традиционно хоронят своих умерших на исторической родине. В связи с этим татары и башкиры предают земле покойных либо на общегородских кладбищах, либо везут в соседние Тверскую или Ленинградскую обл., где имеются мус. участки.

Этническая принадлежность оказывает важное влияние на активность разл. мус. групп. Наиболее инициативны чеченцы. Численно доминирующие татары проживают дисперсно, не имеют никаких консолидирующих центров и в значительной степени секуляризованы. Азербайджанцы еще более индифферентны к религиозным вопросам; хотя несколько лет назад лидеры азербайджанских коммерческих структур выражали желание получить землеотвод в Новгороде для строительства религиозно-культурного центра, этот сюжет не получил дальнейшего развития. Представители азербайджанской диаспоры задействованы в программе «Единый язык понимания», которую проводит Псковская областная универсальная научная библиотека с целью сохранения языков этнических меньшинств.

Лит.: В Пскове зазвучат языки общин и диаспор региона. – http://www.bigbook.ru/litnews/detail.php?ID=2362 (сайт Национальная литературная премия «Большая книга»); В Пскове хотят построить мусульманскую мечеть. – http://pln-pskov.ru/news/14236.html (сайт «Псковская лента новостей»); Гончарова Н. Не русские, но – россияне.// Наше время. – Псков, 1999, № 23(32), с. 3; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Мусульмане Псковской области – против строительства мечети на саудовские деньги. – http://www.regnum.ru/news/536520.html (информагенство Regnum); Национал-патриоты Пскова не намерены отдавать памятник Путину мусульманам. – http://www.zaks.ru/new/archive/view/11320 (сайт «Политическая жизнь Северо-Запада»); Новокшонова Ю. С., Пустобаев А. А. и др. Конфессиональный состав населения Центральной России на рубеже XIX–XX вв. – http://www.pguas.ru/conf/conf2/articles/Novokshonova.htm (сайт Пензенского гос. ун-та архитектуры и строительства); Хайретдинов Д. З. Интервью Даудова М. от 28.11.2008 (в архиве автора).

Д. Х.

Мусульманские участки общегородских кладбищ СПб. По преданию, стихийно сложившиеся мус. кладбища в СПб. еще во времена Петра I находились на Выборгской стороне и на о-ве Котлин (см.: Татары-мусульмане в строительстве СПб. в первой четверти XVIII в.). В 1798 г. свыше 500 военнослужащих-мусульман подписали обращение отставного подпоручика Шагиахмеда Тевкелева на имя императора Павла I о «пожаловании магометанам молитвенного дома в Петербурге и отводе места для кладбища». Только в 1827 г. по ходатайству воен. ахуна Отдельного гвардейского корпуса Дж. Хантемирова был выделен участок в 3 км от города, который продали крестьяне Волковой дер., «поскольку земля в сем месте к пашне и сенокосу совершенно неудобна». Кладбище находилось в ведении военных имамов, но со временем здесь стали хоронить мусульман всех сословий. В 1843 г. рядом с татарским (суннитским) м.у. появилось кладбище мус. шиитское, которое после Октябрьской революции вошло в состав единого общемус. кладбища. В сер. ХХ в. оно стало частью общегородского Ново-Волковского некрополя. Здесь до сих пор сохранились старинные могильные памятники XIX в. (см.: Ново-Волковское мус. кладбище).

Во второй пол. XIX в. еще один м. у. был отведен на новом Преображенском кладбище, но так и не был использован, т. к. похороны на этом кладбище были платными, а по особенности мус. похорон за них нельзя взимать плату.

М. у. существуют на Южном, Ковалевском городских кладбищах СПб., на кладбищах в пригородах: Гатчине, Кронштадте, пос. Кузьмоловском, пос. Колтуши.

Ленинградская блокада 1941–44 гг. – самый страшный период в истории города, когда от голода, обстрелов и бомбежек погибли сотни тысяч мирных жителей. По домам ходили санитарные бригады, умерших подбирали на улицах и хоронили в братских могилах на Пискаревском, Богословском, Смоленском, Серафимовском, Ново-Волковском кладбищах. На тер. Московского парка Победы находился блокадный крематорий, где использовались печи быв. кирпичного завода. Татары, пережившие эти страшные испытания, не забывали посещать братские захоронения и на домашних меджлисах всегда поминали умерших от голода и погибших во время войны мусульман. Мамина Фарида Абубякяровна, активный член татарской общины, блокадница, по собств. инициативе установила фамилии почти 2,5 тыс. мусульман, похороненных на Пискаревском кладбище. На аллее Славы Пискаревского мемориального кладбища установлены памятные плиты уроженцам Азербайджана, Казахстана, Татарстана и др. защитникам Ленинграда в годы Вел. Отеч. войны. В городе издана «Блокадная книга памяти» (ее электронная версия находится в музейном комплексе мемориала на пл. Победы), куда включены имена и места захоронений всех погибших в блокадном городе, в т. ч. мусульман.

Лит.: Андреев А. И., Кобак Ф. В. Ново-Волковское кладбище // Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. – СПб, 1993, с. 466–71.

А. Т.

Мусульманские учебные заведения в СПб. в 1912 г.

В 1912 г. в СПб существовали три начальные татарско-мус. школы: 1) школа русско-татарская Мус. благотв. об-ва (откр. в 1906 г.), располагавшаяся по адресу: Демидовский пер., 4; в ней занятия с 70 детьми обоего пола вели 3 учителя; 2) школа частная Я. А. Мухлио по обучению торговле, подведомственная МНП (откр. в 1912 г.), располагавшаяся по адресу: Загородский пр., 13; и 3) частная мус. школа С. Ижбердеева с одним учителем и 15 учащимися (Ямская, 13), где обучали детей грамоте и началам мус. религии.

Помимо них, существовали незарегистрированные начальные школы мусульман. Одна из них была открыта в 1908 г. при втором мус. приходе неофициальным помощником ахуна, проживавшего по адресу: Казанская ул., 36, кв. 44. Школа просуществовала до 1916 г., до отправки учителя основ ислама на фронт военным муллой.

Лит.: РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 574; д. 599.

И. З.

Мусульманский военный совет Петроградского гарнизона (Петрогр. военный шуро, 11–12 октября 1917 г. – весна 1918 г.) – создан на съезде воинов-мусульман Петрогр. воен. округа в Пг. 11 (по др. данным, 12) октября 1917 г.

После Февральской революции 1917 г. в России на фронте и в тылу создавались мус. воен. организации, которые по преимуществу занимались тем, что знакомили солдат, в большинстве своем очень плохо или совсем не владевших русским яз., с происходившими в обществе кардинальными переменами, готовили их к выборам во Всерос. Учредительное собрание, ходатайствовали перед властями о формировании в русской армии отдельных мус. полков. При обсуждении вопроса о нац. полках 9.05.1917 г. солдатской секцией Петрогр. Совета рабочих и солдатских депутатов сторонники формирования таких частей доказывали, что они повысят боеспособность армии и укрепят положение на фронтах. Представитель мусульман-солдат объяснял, что они хотят иметь командиров в таких частях из своей среды, способных командовать на родном языке. В результате, однако, была принята резолюция о том, что формирование отдельных нац. полков нежелательно и угрожает «цельности» армии, создание же отдельных нац. частей допускалось только из добровольцев (невоеннообязанных).

Несмотря на отрицательное отношение исполкома Петрогр. Совета рабочих и солдатских депутатов к формированию нац. полков, это не помешало появлению в июне 1917 г. полка из солдат-украинцев. В армии все сильнее ощущалась необходимость учета религиозных и нац. интересов нерусских народов, в т. ч. мусульманских. На съезде воинов-мусульман Петрогр. воен. округа, который состоялся в Пг. 11 (по др. данным, 12) октября, приняли участие делегаты 15 гарнизонов, в т. ч. от Совета солдатских делегатов-мусульман Петрогр. гарнизона и его окрестностей. В президиум съезда были выбраны генерал-майор флота Исхак Ислямов, Усман Токумбетов, подпоручик Алескер Мухарский. Съезд открылся молитвенным чтением, затем с краткими приветственными речами выступили: от Исполкома Всерос. мус. совета (ВМС) – Султанбек Мамлеев, от Всерос. мус. военного шуро (ВМВШ) – Токумбетов, от литовских татар – Мухарский.

В докладе Токумбетова была изложена история ходатайств мусульман перед Временным прав-вом о разрешении формирования отдельных мус. войсковых частей, была показана закулисная сторона хода переговоров и было раскрыто истинное отношение к мусульманам в этом вопросе со стороны различных ведомств Военного мин-ва. Власть, несмотря на проявленную мусульманами, по словам докладчика, «чрезвычайную лояльность и чрезвычайную сдержанность и дисциплинированность в деле достижения нац. своих чаяний и задач», усматривала в желании мусульман создать свои полки какие-то подрывные антигосударственные цели, а потому относилась с недоверием к их ходатайствам. После трехмесячных ходатайств и проволочек прав-во все же разрешило формирование трех мус. полков в Казани, Уфе и Симферополе. После доклада штабс-капитана Ильяса Кугушева на тему «Нац. секция в войсковых организациях» съезд постановил незамедлительно легализовать мус. военные организации как в тылу, так и на фронте, для чего обратиться в Военное мин-во для безотлагательного утверждения представленных ВМВШ уставов нескольких подобных организаций.

Были заслушаны доклады: солдата Фазылджана Хамидуллина – о решениях 1-го Всерос. мус. воен. съезда, который состоялся в Казани в кон. июля 1917 г.; представителя Петрогр. воен. округа Каюма Умарова – о деятельности ВМВШ; Мамлеева  – о нац.-культурной автономии мусульман Внутренней России и Сибири; Мухарского  – о создании окружной организации воинов-мусульман Петрогр. воен. округа. По докладу Токумбетова о платформе и тактике воинов-мусульман на выборах в Учредительное собрание была принята резолюция о составлении списка кандидатов, рекомендованного всем фронтовым мус. организациям как при выдвижении самостоятельного кандидатского списка, так и при составлении объединенного списка. Съезд постановил на выборах в Учредительное собрание в пределах избирательных округов, входящих в Петрогр. воен. округ, голосовать за кандидатские списки партии эсеров «как ближайшей» по своей программе к общемус. платформе, выработанной на всерос. мус. съездах. После создания на съезде Исполкома М. в. с. П. г. ему было поручено войти в соглашение с партией эсеров.

Съезд призвал всех воинов-мусульман Петрогр. воен. округа принять самое деятельное участие в предстоящих выборах. От имени съезда на все фронты были разосланы телеграммы мус. воен. комитетам (мвк) со списком кандидатов в Учредительное собрание, в который вошли следующие кандидатуры: подпоручик Юсуф-бей Абдурахман; военврач Фаргат-бей Агаев; подпоручик, член мвк 5-й армии Ахмедьян Алмаев; солдат Сабирзян Ахмет-Гареев; военврач, член мвк 10-й армии Нурильгаян Байтеряков; подпоручик Ахмед-Загид Гареев; армейский мулла Закир Губейдуллин; военный имам 5-й армии, член военного исполкома мусульман 5-й армии Ахмед-Гадий Кильдебяков; штабс-капитан, председатель мвк 11-й армии Юсуф Корицкий; подполковник Сулейман Кугушев; штабс-капитан, председатель мвк 7-й армии Осман Мамлеев; прапорщик Юсуф Музафаров; военврач, член исполкома Особой армии Фатих Мухамедиаров; подполковник, председатель дивизионного мус. комитета Шахан-Гирей Хошаев; военврач Абдул-Гафар Черекаев; солдат, товарищ председателя мвк 7-й армии Хамидулла Ягудин.

На съезде был избран исполком М. в. с. П. г. в составе: подпоручик Алескер Мухарский (председатель), отставной генерал-майор флота Исхак Ислямов (тов. председателя), прапорщик Измаил Еникеев (тов. председателя), солдат Хасан Бичурин (секретарь), ротный фельдшер флота Я. Юсупов (казначей), прапорщик Измаил Байбуров, солдат Фазылджан Хамидуллин, вольноопределяющийся Каюм Умаров, прапорщик Халим Муратов. Представителем в ВМВШ стал Умаров.

После Октябрьской революции исполком М. в. с. П. г. взял под свою защиту помещение ВМС, который охранялся солдатами-мусульманами Кексгольмского гвардейского резервного полка. Весной 1918 г. исполком М. в. с. П. г. был распущен советской властью.

Лит.: Исхаков С. М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.). – М., 2004.

С. И.

«Мусульманский мир» – журнал, издание Российской академии наук (АН). Вышел только 1 выпуск в Пг. в типографии Максутова М.-А. («Аманат»); финансирование этого издания было осуществлено уже Временным прав-вом в марте 1917 г. Редактор – В. В. Бартольд.

Во вступительной статье В. Бартольд писал, что как издание АН М. м. будет изданием по исламоведению и будет иметь более социально-научный характер, чем «Мир ислама».

В М.м. представлены статьи А. Семенова «О мус. сектантах мерванитах» и В. Бартольда «К вопросу о сабиях», материал о стихах Навои, очерк о курдах, обзор статей И. Гольд-циэра, рецензии на ряд российских исламоведческих изданий, хроника Мус. ученого общества в Москве, некролог на смерть шейха Зайнуллы Расулева (1833–1917) и др.

А. Т.

Мусульманский приход военнослужащих в СПб. Со времени возникновения российская северная столица стала местом дислокации значительных сухопутных и морских воен. формирований, Отдельного гвардейского корпуса. В XVIII в. военные представляли здесь наиболее многочисленную и устойчивую часть исламской общины. В 1798 г. от имени свыше 500 сослуживцев отставной подпоручик Шагиахмет Тевкелев обратился с «высочайшим» ходатайством «о пожаловании магометанам молитвенного дома в Петербурге и отвода места для кладбища». Верховная власть тогда сочла челобитную татар неуместным.

В российских регулярных войсках впервые в Отдельном гвардейском корпусе появились штатные должности мус. духовных лиц. В СПб., где до первой четверти XIX в. отсутствовали гражданские мус. приходы, имамы войсковых частей исполняли обряды как у военных нижних чинов, арестантов-мусульман, содержавшихся в тюремных замках, так и у местной татарской общины, что в значительной степени снимало напряженность с реализацией гражданских прав мусульман. Практика участия воен. ахуна в религиозно-бытовой жизни гражданских лиц и их семей по традиции продолжалась и в последующие годы.

Взошедший на российский престол Павел I в качестве мести матери за свое униженное положение при ней передал Таврический дворец под хозяйственные нужды военных, под казармы. При Павле I малочисленная татарская община столицы и военнослужащие-мусульмане собирались на праздничное богослужение в Таврическом дворце. Этот вопрос курировал мулла Юсупов. Именно на окраине, возле Таврического дворца, располагались казармы конной гвардии. В кон. XVIII – нач. XIX вв. к югу от усадьбы возник военный городок – казармы Преображенского полка, где также несли воинскую повинность татары.

В 1802 г. новый император Александр I распорядился вернуть Таврическому дворцу былое величие; при нем забвению подвергся Михайловский дворец, где зверски был убит Павел I. В 1802–06 гг. для праздничных молитв мусульманам была отведена одна из комнат Михайловского дворца, в арендованных помещениях которого проживали чиновники, артисты, военные, располагались архив и канцелярия. Мулла Юсупов поставил перед воен. начальством вопрос об увольнении нижних чинов по случаю Ураза-байрама и Курбан-байрама на 3 дня, о чем свидетельствуют документы Гос. адмиралтейств-коллегии Морского мин-ва за 1808 и 1809 гг. Увольнение осуществлялось на основании «высочайшего» разрешения. Речь шла исключительно о столице, где сосредоточились иностранные дипломатические представительства, разрабатывался и реализовывался толерантный внутриполитич. курс прав-ва, а монаршее «соизволение» наглядно свидетельствовало о «веротерпимости» в империи.

На основании ходатайства муллы Юсупова в 1803 г., «коим (он) просит до построения мечети о назначении татарам в казенных строениях особых комнат, где они могли бы отправлять богослужения, и для жительства муллов с служителями», по согласованию между воен. губернатором графом Н. А. Толстым и министром внутренних дел В. П. Кочубеем был разработан план мечети, построить которую предполагалось на наб. Фонтанки (см.: проект «Татарская мечеть 1803 г.»).

В 1803 г. мулла Юсупов вновь обратился к властям уже о выделении молитвенного помещения до постройки мечети. Как свидетельствует записка министра духовных дел и народного просвещения кн. А. Голицына от 21.02.1817 г. (на ходатайство татар и бухарцев Москвы по поводу построения в городе мечети), выделение «казенного здания» для проведения в СПб. ежегодных праздничных богослужений имело целью лишить мусульман столицы возможности жаловаться «на стеснение в исправлении» обрядов и ходатайствовать о возведении мечети. Эту апробированную модель взаимоотношений с мусульманами А. Голицын рекомендовал московскому генерал-губернатору графу А. П. Тормасову.

С 1819 г. солдаты-мусульмане накануне годовых исламских праздников на 3 дня увольнялись для совершения обществ. богослужения.

По поводу ходатайства состоявшего при штабе Отдельного гвардейского корпуса воен. ахуна тархана Камалетдина Абдуллаева о разрешении воен. нижним чинам во время месяца поста Рамадана каждый вечер с 10 до 11 часов собираться на обществ. намаз в молельню, находившуюся в доме Калугина на Невском просп., а расселенным в окрестностях СПб. – в местах своего расположения столичный воен. губернатор (26.04.1857 г.) выразил недовольство, отметив, что ранее военнослужащие никогда не освобождались, кроме трехневного отгула для празднования Ураза-байрама.

В 1859 г. воен. ахун К. Абдуллаев возбудил ходатайство об отпуске военнослужащих после окончания 9-дневного поста для праздничного богослужения 29 июня в 6 часов утра в полках, расположенных в столице (молитвенный дом в доме Якуничикова у Синего моста), накануне, а в окрестных частях – за день до этого; однако, как оказалось, такой приказ Военным мин-вом был уже издан.

В российском законодательстве не предусматривалось содержание исламских культовых зданий при войсковых частях. Появление молитвенных помещений для военнослужащих-мусульман в СПб. было гл. образом обусловлено наличием штатов воен. духовенства, дислоцированием частей в столице, службой мусульман в Отдельном гвардейском корпусе и Собственном е. и. в. конвое. Для столичных войск верховная власть сделала исключение: «высочайше» утвержденными положениями Воен. совета от 19.08.1847 г. и 23.03.1858 г. для найма в СПб. помещения для совершения намаза служащими в гвардейских войсках из сметы расходов Гл. инженерного управления ежегодно стали выделять по 267 руб. 85 коп. В 1862 г. в эту молельню для совершения намаза приходило до 200 военных. В 1869 г. в столице проживало из числа не расселенных в казармах нижних чинов 28 492 военнослужащих, в т. ч. 306 татар. Во 2-й пол. XIX в. молитвенное помещение военнослужащих Отдельного гвардейского корпуса и Петерб. гарнизона располагалась во 2-м участке Александровско-Невской части (ул. Лиговка, 34). В 1870 г. военный приход объединял 800 мужчин и 50 женщин.

Известно, что во 2-й пол. XIX в. молельня военнослужащих располагалась в центре города – в доме купца Калугина (Невский просп., 185). В сер. 1890-х гг. на «праздничные» намазы собирались до 3 тыс. военно-служащих.

На основании «высочайшего» повеления от 24.06.1896 г. произошло изъятие из штатных расписаний частей, кроме Крымского и Дагестанского воен. формирований, должностей мус. духовных лиц, что означало прекращение выдачи жалованья и их ликвидацию. Коллективное ходатайство военнослужащих-мусульман СПб. (17.12.1897 г.) о восстановлении штатов военных духовных должностей и создании условий для совершения обществ. богослужений Военным мин-вом было проигнорировано.

Упразднение должности воен. духовных лиц не означало прекращения исполнения духовных «треб» военнослужащих-мусульман. Прихожане – быв. военные – взяли на себя расходы, связанные с арендой помещения для совершения обществ. богослужений и с содержанием духовных лиц. Быв. старший военный ахун Х. Халитов исполнял свои обязанности до своей кончины в 1905 г.

В кон. апреля 1908 г. быв. военный мус. приход СПб. был зарегистрирован как третий мус. приход.

На приглашение в войсковые части из близлежащего населенного пункта духовных лиц разл. конфессий в смете расходов воен. округов ежегодно предусматривались спец. «прогонные деньги»: христианским священникам – по 3 лошади и «порционные деньги» по 60 коп. серебром в сутки, нехристианским (муллам и раввинам) – по 2 лошади и по 60 коп. серебром «суточных». На эти средства в войсковые части СПб. воен. округа с 1896 г. приглашались имамы второго мус. прихода А. Баязитов и М.-С. Баязитов.

В 1904 г. в Российской армии в регулярных войсках на службе состояли 275 офицеров-мусульман и ок. 30 тыс. нижних чинов. В Петерб. и Финляндском воен. округах насчитывалось до 150 военнослужащих-мусульман. Однако СПб. не значился в списке городов, в которых расселялись 100 и более мусульман-военнослужащих; поэтому, когда в 1908 г. ряд воен. округов вновь был укомплектован штатными воен. муллами, это нововведение не коснулось Петерб. воен. округа.

В период I мировой войны воен-нослужащие-мусульмане в СПб. были представлены как ранеными в лазаретах и госпиталях, так и солдатами и офицерами в частях, готовившихся к отправлению на фронт. Религиозные обряды для них с июня 1915 г. отправлял воен. мулла Петрогр. воен. округа.

Лит.: Аминов Д. А. Санкт-Петербургская Соборная кафедральная мечеть. Исторический очерк. – СПб., 1992; Его же. Татары в Ст.-Петербурге. Исторический очерк. – СПб., 1994; Андреев А. И., Кобак А. В. Ново-Волковское кладбище (улица Салова, 80) // Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. – СПб., 1993; Весь Петербург на 1896 год. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. СПб., б. г.; Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; РГИА, ф. 821, оп. 8, дд. 648, 1064, 1148, 1154; Санкт-Петербург по переписи 10 декабря 1869 года. Вып. 1, 2. – СПб., 1872; Тагирджанова А.Н. Татарское подворье в Санкт-Петербурге – идея, реализованная столетие спустя // История Петербурга. 2005, № 1; ЦГИА РБ, ф. И.-295, оп. 2, д. 1; оп. 3, д. 4449, 5402.

И. З.

Мусульманское благотворительное общество (1898–1917, СПб.) – крупнейшая обществ. организация столичных мусульман.

Первая попытка учреждения М. б. о. в 1891 г. по ряду причин оказалась неудачной. Благодаря инициативе и старанию генерал-майора Гази Булатовича Вали-хана 1.03.1898 г. был зарегистрирован устав М. б. о. Учредителями М. б. о. выступили азербайджанцы, гл. образом бакинские предприниматели и представители интеллигенции (1-й гильдии купцы Шамси Асадуллаев, Султан-Меджит Нагиев, Зейнал-Абидин Тагиев, доктор медицины Абдул-Халик Ахундов, зав. русско-татарской школой Баку Сейн-Абидин Ганиев, Аллар-Яр-Бек Зюльгадаров) и представители казахской аристократии, занимающие высокое социальное положение в российском обществе (казахские султаны Искандер-Гази Вали-хан и генерал-майор Г. Б. Вали-хан).

Купец З.-А. Тагиев внес в кассу М. б. о. 10 тыс. руб., его жена Сонна-ханум Тагиева – 1 тыс. руб., образовав первоначальный капитал для его деятельности. Они были избраны почетным попечителем и почетной опекуншей М. б. о.

Председатели правления М.б.о.: генерал-майор Али Давлетович Шейх-Али (1898–1904), Давид Сулейманович Смольский (1904–08), Абдул-Азиз Давлетшин (1908–09), А.-О. Сыртланов (1910–12), З. Шамиль (1913–17). Зам. председателя: А.-А.Давлетшин (?–1907), З. Шамиль (1909–12), В. Джабагиев (1913–17).

Члены правления: султан Искандер Вали-хан (не позднее 1906–9), А. Жантиев (?–1907), Атаулла Байрашев (?–1907) А.-О. Сыртланов (1908–09), И. Батырбаев (1908–09); Аслан-Гирей Датиев, Лутфулла Исхаков (1910, 1912–14), Сонгатулла Гатауллин (1911–17), Мубаракша Зиганшин (1912–17). Казначеи: Д. С. Смольский (1898–1904), А.-М. Максутов (1904–17). Секретари: Рауль Исмайлович Курамшин (1898–1904), Рустем-Бек Султанов (1905–06), Алий Александрович (1907–09), Хусаин Мансыров (1910–07).

Почетные покровители: эмиры бухарские Сеид Абдул-Ахад-хан (?–1910) и Сеид Мир-Алим-хан (с 1911 г.), наследник хана хивинского (с 1910 г. – хан хивинский) Сеид Асфендиар Богадур-хан.

Среди почетных членов: генерал-лейтенант Я. Ф. Барабаш; М. Бигиев; кавказский муфтий Хусаин (Гусейн) Эфенди Гаибов; И. Гаспринский; И. Ислямов; генерал-майор Гусейн-Хан Нахичеванский; ахун М.-З. Юнусов и др.

Согласно уставу, целью М.б.о. являлось «вспомоществование и призрение беднейшим из мусульман в богадельнях и находящихся в лечебницах и др. благотв. учреждениях», а также «содействие беднейшим ученикам мусульманам к поступлению или довершению образования в средних или высших учебных заведениях».

Средства М. б. о. складывались: 1) из единовременных и ежегодных взносов; 2) пожертвований деньгами, одеждой и др. предметов; 3) сборов с организованных Об-м спектаклей, концертов, публичных чтений, базаров, кружечного сбора, танцевальных вечеров; 4) доходов с капиталов и имуществ М. б. о. Членские взносы должны были образовать неприкосновенный капитал М. б. о. Капитал, состоявший из пожертвований и членских взносов, позднее обращался в ценные бумаги и хранился в Госбанке. Заведование всеми делами возлагалось на правление и общее собрание членов М. б. о. Общие собрания были годичными и чрезвычайными.

В год учреждения М. б. о. его членами записались 125 чел., в 1899 г. – 166 чел. В дальнейшем численность варьировала, постепенно уменьшаясь. Ввиду этого на годичном собрании от 10.05.1909 г. было принято решение создать группу для содействия увеличению членов М. б. о., в которую вошли Л. Исхаков, С. Гатауллин, Хасан Хабибуллин, муэдзин Измаил Сейфуллин, Мухаметша Джиганшин и Файзерахман Адетов. В 1910 г. численность членов выросла до 113, но в 1911 г. вновь уменьшилась – 77. Благодаря активной деятельности районных попечительств в 1913 г. число членов выросло до 306 чел. С началом I мировой войны наблюдалось уменьшение активности мусульман: в 1915 г. – 182 члена.

В нач. 1903 г. М. б. о. попыталось внести изменения в свой устав, предполагавшие предоставление ему права устраивать для мусульман больницы, богадельни и приюты, собирать пожертвования путем подписки листов, а также учредить жетон Об-ва. МВД отказало, заявив, что «при существовании в СПб общих благотв. учреждений в устройстве особых нац. учреждений для магометан необходимости не усматривается». В спецзаписке от 30.04.1903 г. ДДДИИ констатировал, что «дополнение это признавалось бы нежелательным как могущее иметь своим последствием укрепление внутренней организации и расширение деятельности этого Об-ва с образованием в СПб. сплоченного центра магометанства…».

В 1903–04 г. М. б. о. было разрешено образовать спецкапитал на устройство детского приюта; 1906 г. у М. б. о. появилось право на открытие начальных училищ для бесплатного обучения.

Доходы М. б. о. в 1898–1907 гг. в среднем ежегодно составляли 4596 руб. и складывались из нескольких источников: с процентов капитала, составлявшего неприкосновенный фонд (12,6%); поступлений с ежегодно устраиваемых восточных вечеров (50,5%); членских взносов и разовых пожертвований (36,9%). В увеличении суммы поступлений в 1912 г. свою роль сыграли старания ахунов по проведению кружечного сбора среди прихожан в пользу общества, а также собранные во время праздничного богослужения в честь Курбан-байрама М. Бигиевым и Умаром Абдулхаковичем Неверовым в пользу голодающих.

М. б. о. существовало за счет некрупных пожертвований. Ему оказывали материальную поддержку и стали его пожизненными членами татарские предприниматели: братья Рамеевы, Абдел-Хамид Хусаинов, Якуб Акчурин, Ибрагим, Мухаммед-Фатих и Хасан Алышевы, Мухаммед-Фатих и Атаулла Байрашевы, Вали Бекбулатов и др.

Статьи расходов М. б. о. за 1908 г. дают общее представление об основных направлениях его деятельности: они шли на приобретение учебных пособий учащимся, пособия вдовам и сиротам., на погребение, на аренду и содержание помещения русско-татарской школы, типографические и почтовые расходы, расходы на содержание Ново-Волковского мус. кладбища и т. д. По предложению Хусаина Акчурина в 1909 г. было принято решение о заведении чековых книжек для раздачи бедным мусульманам на получение бесплатных обедов и пользование ночлегом.

Пик активности М. б. о. пришелся на год открытия Соборной мечети и празднования 300-летия дома Романовых. Эти два события и резкое увеличение поступлений (более чем на 50% по сравнению с 1912 г.) содействовали активизации мусульман СПб. В этот год была проведена реформа по укреплению учебно-методической и материальной части в школе, учреждены две стипендии им. А. Тукаева и т. д. Предполагалось получить право на открытие обществ. столовых, чайных, дешевых квартир, ночлежных домов, больниц, приютов, устройство читален, библиотек и кабинетов для чтения, но эти предложения не были поддержаны властями. В 1914 г. был учрежден фонд для образования капитала на покупку дома для М. б. о., однако реализовать эту идею не удалось.

Важным направлением деятельности М. б. о. были удовлетворение религиозных потребностей и религиозно-нравственная работа. 15.03.1899 г. М. б. о. была предпринята попытка избрать и зарегистрировать Комитет по постройке мечети в СПб. со статусом юридического лица под своим ведением, однако власти в этом отказали. Только в 1906 г. был зарегистрирован Комитет по постройке Соборной мечети в СПб., председателем которого стал Абдул-Азиз Давлетшин – зам. председателя М. б. о.; в 1908–09 гг. он одновременно являлся председателем и Комитета, и М. б. о. Активисты М. б. о. выступили энергичными сотрудниками данного Комитета, внесли большой вклад в решение организационных вопросов, связанных с возведением Соборной мечети в столице.

М. б. о. проводило с разрешения властей праздничные обществ. намазы, устраивало обеды по случаю праздника Курбан-байрам. С 1907 г. в помещении М. б. о. (Демидовский пер., 4) располагался молитвенный зал четвертого мус. прихода; проповедь здесь читал М. Бигиев, намаз вел мулла Л. Исхаков.

М. б. о. по мере возможности принимало участие в разл. всерос. благотв. мероприятиях: в 1902–03 гг. перечислило деньги пострадавшим от землетрясения в Андижане, в 1905 г. отправило воинам-мусульманам, участникам русско-японской войны, 7500 экз. мус. молитвенников и 50 руб., в 1906–07 гг. послало 200 руб. пострадавшим от неурожая в Оренбургской губ., в 1907–08 гг. перечислило деньги в Бухару, пострадавшую от землетрясения, в 1911–12 гг. перевело 1289 руб. пострадавшим от землетрясения в Семиреченской обл.

С началом I мировой войны М.б.о. активно участвовало в благотв. акциях по оказанию материального и морального содействия раненым воинам-мусульманам и семьям военнослужащих, ушедших или погибших на фронте. Пр-во привлекло членов М. б. о. к обустройству беженцев-мусульман из прифронтовых р-нов.

Деятельность М. б. о. стала образцом для совместной деятельности разл. этнических групп мусульман-суннитов и шиитов. М. б. о. явилось самой крупной и активной обществ. организацией мусульман столицы. В культурно-просветительской сфере его роль была доминирующей и более заметной, чем деятельность мус. приходов и др. светских обществ. организаций.

Лит: Отчеты мусульманского благотворительного общества в Санкт-Петербурге за десятилетие, 11-й, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й, 18-й, 19-й годы деятельности. – СПб., 1909; 1909; 1910; 1911; 1912; 1913; 1914; 1917; РГИА, ф. 821, оп. 138, д. 128.

И. З.

Мусульманское общество вспоможествования – обществ.-благотворит. организация в Пг., созданная в 1923 г.

Учредителями выступили торговцы М.-А. Максутов, К. А. Максутов, Х. А. Максутов, М.-С. Давлетгильдеев, А. К. Умаров, У. Алаутдинов, М. Зиганшин, Ю. Алеев, И. Алибеев, Н. Насибулин.

Целью М. о. в. являлись оказание помощи и «призрения беднейшим из мусульман как в существующем доме инвалидов, так и находящимся в лечебницах и др. учреждениях; а также содействие беднейшим ученикам-мусульманам в поступлении или окончании образования в школах I и II ступеней и вузах.

Общество могло принимать под свое покровительство и заботу инвалидов-беженцев, неспособных к труду, престарелых, больных обоего пола; помещать детей и сирот беднейших родителей в ремесленные училища или к известным добросовестным мастерам. По уставу, М. о. в. имело право открывать свои отделения в городах Петрогр. губ.

Помощь общества оказывалась путем доставления одежды, пищи, квартиры, медпомощи и т. д. беднейшим клиентам; назначением в исключительных случаях денежных пособий; взносом платы за обучение.

Средства М. о. в. складывались из единовременных и годовых членских взносов; пожертвованиий деньгами, одеждой и др. предметами; сборов с устраиваемых обществом спектаклей, концертов, публичных чтений, базаров, танцевальных вечеров и пр.

Устав общества предусматривал, что М.о.в. будет находиться в ведении Комиссариата внутренних дел и Отдела управления Петрогубисполкома.

31.03.1926 г. М.-А. Максутов написал заявление в Административный отдел Ленгуб-исполкома, что на момент получения Устава общества его учредители уже не имели материальных средств и возможности объединения.

Еще в 1928 г. недавние учредители общества Максутов Х. А. и Давлетгильдеев С.-М. владели одним ларем на Воронежском рынке, Максутов К. А. работал в управлении почтамта, а их отец и тесть Максутов М.-А., быв. купец, стал иждивенцем. Однако уже в 1929 г. Давлетгильдеев работал чернорабочим на фабрике «Достижения Октября»; Максутов Х. А., учитель по образованию, – кладовщиком на заводе «Ермак», а Максутов К. А. стал безработным.

Лит.: ЦГА СПб., ф. 1001, оп. 6, д. 236, л. 1–18; ф. 1963, оп. 180, д. 2101, 2213.

А. Т.

Мусульманское попечительство Романовского поселка при ст. Лигово (1914–18) – обществ. организация. Устав утвержден в 1914 г. Учредители: М. Зиганшин, С. Гатауллин, М. Х. Хабибуллин.

Целью организации являлось наблюдение за образованием и попечение детей местных мусульман. Предполагалось учредить в приобретенном помещении начальную русско-татарскую школу с 4-летним курсом обучения; найти необходимые средства для ее содержания; пригласить вероучителя для преподавания детям ислама, предоставляя ему возможность совершать в помещении школы пятивременные намазы. Средства М. п. складывались из членских взносов, добровольных пожертвований, кружечного сбора, а также от проведения детских вечеров, утренников и др.

Реализуя свой план, мус. община пос. Романовского численностью 45 семейств (200 чел.) открыла начальную школу в 1914 г.

 

Лит.: Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; Мясникова О. С. Мусульманское население Петрограда в 1914  – нач. 1917 гг.: дисс. … канд. ист. наук. – СПб., 2004.

И. З.

Мухаджиры – араб. «переселившиеся»; в узком смысле – та часть асхабов пророка Мухаммада, которая была вынуждена эмигрировать из Мекки в Медину; в более широком смысле – мусульмане, вынужденные переселиться со своих мест проживания по причине невозможности исповедовать свою религию так, как это предписано в исламе. Так, м. является та часть мусульман Кавказа, которая была вынуждена переселиться в Османский халифат во время Кавказских войн по причине агрессивной антимусульманской политики царских властей.

В последние годы среди части российских мусульман распространялись т. н. мухаджирские идеи, заключающиеся в призыве к совершению хиджры (переселения) в др. страны под предлогом «притеснения» мусульман. Подобного рода призывы не находят достаточной поддержки по причине их явной ангажированности, т. к. в совр. России никаких войн с мусульманами не ведется, если, конечно, не считать таковыми отдельные очаги нестабильности на Кавказе, где конфликты вызваны не противостояниями по линии христиане против мусульман или атеисты против верующих. Хотя у российских мусульман существует ряд проблем, однако ни запрета на совершение обрядов поклонения, ни массового закрытия мечетей в России не наблюдается. Т. о., шарты, т. е. причины для хиджры, спец. обозначенные в шариате, в РФ отсутствуют. Что касается отдельных проявлений исламофобии, то правовые методы борьбы с ними являются обязанностью мусульман.

М. Х.

Мухамедьяров (Мухамедиаров) Шакир Зарифович (25.12.1883, Оренбургская губ. – 1967) –  юрист, политич. деятель, публицист; татарин, мещанин г. Орска, окончил Казанскую татарскую учительскую школу. Участник революции 1905–07 гг.,  член Оренбургской группы партии эсеров. В 1909 г. поступил на юридический фак-т СПб. ун-та, который окончил в 1913 г.; в 1915 г., сдав госэкзамены в Московском ун-те, получил диплом. После Февральской революции 1917 г. – участник Всерос. мус. съезда в Москве, избран членом Всерос. мус. совета и его Исполкома (и.о. секретаря). Участвовал в подготовке к изданию резолюций съезда на татарском яз., отпечатанных в типографии московской газеты «Иль», один из составителей «Протоколов Всерос. мус. съезда, состоявшегося в Москве 1–11 мая 1917 г.» (Пг., 1917).  Избран депутатом Всерос. Учредительного собрания. В кон. 1920–30-х гг.  занимался адвокатской и преподавательской деятельностью.

Лит.: Исхаков С. М. Первая русская революция и мусульмане Российской империи. – М., 2007; Его же. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.). – М., 2004; Его же. Мухамедьяров Ш. З. // Ислам в Москве. Энциклопедический словарь. – Н. Новгород, 2008, с. 172.

С. И.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.