Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
Ислам в Москве: энциклопедический словарь
20.10.2011

Сабр (араб. «терпение») – одно из величайших качеств человека, благодаря которому можно достичь небывалых высот в своем духовном и нравственном развитии. Пророк Мухаммад неоднократно подчеркивал ценность терпеливости и на своем собственном примере не раз показывал высочайший уровень этого качества.

В Коране говорится о терпении как об одном из высочайших качеств, присущих мусульманам: «Не равны добро и зло. Оттолкни зло тем, что лучше, и тогда тот, с кем ты враждуешь, станет для тебя словно близкий любящий родственник. Но не будет это даровано никому, кроме тех, кто проявляет терпение, и не будет это даровано никому, кроме тех, кто обладает великой долей» (сура «Фуссылят», 34).

Чем более высоким уровнем терпения обладает человек, тем больше приближается он к Аллаху, однако, в отличие от других религий и традиций, в исламе существует принцип «золотой середины». Согласно ему, общество имеет право на самозащиту от разного рода пороков, преступлений или агрессии, и в этом случае необходимы четкие и ясные законы, регламентирующие жизнь общины. В частности, существуют морально-нравственные кодексы, где также присутствует понятие С. Исходя из этого в исламе выработался следующий принцип: «Если тебя обидели, то ответь, но лучше, если ты простишь». Этот принцип учитывает разнообразие психологических типов людей и ситуаций, поскольку иногда следует проявлять терпение, а в др. случаях лучше достойно ответить. И все же, чем более человек терпелив, тем ближе он становится к Всевышнему: «Поистине, терпеливым награда воздастся без счета» (сура «Аз-Зумар», 10).

Лит.: Фрэйджер Р. Мудрость Ислама. Знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Д. З. Хайретдинова. – М., 2005.

М. Х.

«Сад» – издательская группа. Создана в 2003 г. Специализируется на издании исламской литературы духовно-нравственного и учебного характера, а также на книгах по вопросам суфизма. Руководитель – Айдар Хабибуллин.

За время своего существования С. выпустило порядка 30 книг: пятитомник «Истории пророков» Османа Нури Топбаша (М., 2005), трехтомник «Лучший пример» (М., 2006), «Медицина Пророка» Ибн Кайима аль-Джаузи (М., 2004), «Исповедь сатаны» Ибн Араби (М., 2007), «Тасавуф и Тарикаты» Хасана Камиля Йалмаза (М., 2007), «Земная и жизнь и ее блага» Алиджана Татлы (М., 2007) и др. Авторы книг – в основном турецкие мусульманские богословы и мыслители. С. выпускает также учебную и учебно-методическую литературу: «Путь к свету» (М., 2005), «Ильм усуль аль-фикх» (М., 2004), «Исламское вероучение (акыда)» Саима Кылавуза (М., 2007) и др.

С. издает и распространяет также исламский духовно-просветительский журнал «Золотой родник».

Р. М.

Садретдинова Динара Рафиковна – ведущая телепрограммы «Мусульмане» на телеканале «Россия», заслуженная артистка Республики Ингушетия. Род. в Москве в 1976 г. в семье выходцев из с.Петряксы Нижегородской обл., окончила фак-т музыкального театра Российской академии театрального искусства (ГИТИС), фак-т лингвистики и межкультурной коммуникации Ин-та открытого образования. С 1999 по 2001 г. – ведущая телепрограммы «Мир ислама» на спутниковом телеканале «АСТ-Прометей». В ходе визита Президента Российской Федерации Владимира Путина в Малайзию и его участия в саммите Россия – АСЕАН представляла российских мусульман в этой стране. Награждена медалью Совета муфтиев России «За духовное единение».

Д. А.

Садур Валиахмет (Владимир) Гареевич (1939–2006) – видный исламский просветитель, общественный деятель, этнолог, лингвист. Род. в Новосибирске (оба его деда бежали в Сибирь от репрессий из Буинского р-на Татарстана). После окончания средней школы в Новосибирске поступил в Ин-т восточных языков в Москве по специализации «индонезийский язык». Во время учебы в течение одного года работал в Индонезии, что являлось обычной практикой языковых вузов того времени. После окончания ин-та оправился на работу в Индонезию; после возвращения оттуда в 1966 г. ему предлагались ответственные посты в МИД СССР, в т. ч. и должность посла в Индонезии, но непременным условием ее занятия было членство в коммунистической партии, на что С. по идеологическим соображениям не мог пойти.

В Москве С. некоторое время работал во Всесоюзной библиотеке иностранной литературы, окончил аспирантуру Ин-та востоковедения АН СССР, затем работал в Ин-те научной информации по общественным наукам АН СССР, откуда перешел в отдел фольклора Ин-та мировой литературы (ИМЛИ). Занимался проблемами искусственных языков. Автор статей и монографий по индонезийскому яз., искусственным языкам и общей лингвистике; рецензировал множество работ по языкознанию.

Начиная с университетской скамьи, С. изучал различные языки – тюркские: родной татарский, впоследствии башкирский, узбекский, казахский, чувашский, киргизский, турецкий и др.; европейские – английский, французский, итальянский, испанский, польский, чешский, и др. В общей сложности к концу жизни он в различной степени владел почти 25 языками, относящимися к 4–5 различным языковым семьям. В кон. 1960-х- нач. 1970-х гг. С. участвовал в работе по переводу на русский яз. и подготовке к публикации киргизского эпоса «Манас». Был отстранен от этой работы вследствие нежелания исключать из перевода и последующей публикации массивы текста, противоречащие идеологической линии КПСС (в результате эпос, по словам С., «оказался лишенным религиозного содержания»). Будучи не согласным с таким подходом, С. ушел из ИМЛИ.

В 1960-е гг. в его записях, носящих дневниковый характер, появляются заметки, где автор размышляет об исторической судьбе родного народа и склоняется к национализму. По воспоминаниям Г. Померанц, в далеком 1966 г. С. чувствовал и мыслил иначе, чем он; «мы», с которым соотносилось его «я», было наполнено этническим содержанием. С. объяснял, что «современная система образования безо всякого насилия денационализирует татарина, превращает его в русского интеллигента татарского происхождения, думающего по-русски, пишущего стихи по-русски».

Начиная с первых шагов по организационному оформлению татарского национального движения, С. принимает в нем активное участие. Так, в кон. 1980-х гг. он явился одним из организаторов Научного общества татароведения – предшественника современной активно формирующейся татарской исторической школы. Вместе с тем, примерно с первой половины 1980-х гг. он все больше начинает склоняться к исламу как к единственному средству сохранения татарского народа и безальтернативному пути его развития. К этому выводу он пришел как изучая иноязычные (преимущественно на английском яз.) источники по исламу, находившиеся в спецхранах научных библиотек, так и вследствие контакта с группой «Саф Ислам», проводившей обучение намазу и старотатарскому яз. арабским алфавитом.

Вследствие общих процессов демократизации и смягчения режима мусульманское сообщество на территории бывшего СССР получило возможность создания своих объединяющих структур и возобновления своих международных контактов. С. принимал активное участие в деятельности Исламской партии Возрождения и структур, наследовавших ей на территории РФ – в первую очередь, Исламского Конгресса России (до 1994 г. – Исламский клуб Москвы). И в рядах ИПВ, и будучи одним из лидеров Исламского Конгресса России С. прикладывал массу усилий для интеллектуализации мусульманского сообщества страны и для направления его на путь науки и познания, тем самым предотвращая его радикализацию. С момента организации Исламского Конгресса С. являлся его вице-президентом, руководя также отделом дагвата (исламского призыва). Огромные усилия он прилагал для распространения знаний об исламе среди таких народов, как алтайцы, шорцы, чуваши, хакасы, др. коренные народы Сибири и Поволжья. Его перу принадлежат исследования, посвященные влиянию ислама на чувашские и финно-угорские традиционные верования; он исследовал также мусульманско-алтайские контакты. По его инициативе на алтайский и чувашский яз. были переведены первые в истории этих народов книги об исламе. Благодаря его деятельности появились первые алтайцы-мусульмане. С. многократно выезжал в регионы Сибири, Урала, Поволжья, проводил исследования, выступал с лекциями и докладами. Все его выступления тепло и с большим интересом воспринимались людьми самых разных возрастов, наций, конфессий и уровня образования, т. к. С. действительно умел найти ключ к сердцу каждого слушателя. Его приглашали для проведения курсов лекций вузы Москвы, Нижнего Новгорода, Казани и др. городов.

С. создал принципиально новый методологический подход в этнологии: в качестве отправной точки он использовал постулат о том, что каждому народу ниспосылались пророки, и предложил исходить из сравнения этнографических особенностей каждого народа с изначальным единобожием, которому учили все пророки.

С. сыграл важную роль в развитии и диверсификации международных контактов российских мусульман, основной линией которых был обмен делегациями. Важным их элементом было также издание печатных работ и книг о положении российских мусульман. В 1993 г. С. от имени Исламского Конгресса России по приглашению британских мусульманских организаций провел в общей сложности около полугода в Великобритании. Целью его визита были как написание исследовательской работы по реальному положению мусульман в России, так и работа в Британской библиотеке. Этот визит был одним из первых современных контактов российских мусульман со своими европейскими единоверцами. В 1998 г. С. посещает Малайзию, где он выступил с курсом лекций «История и этнология мусульманских народов России», прочитанным в различных университетских городах страны. Эти лекции сыграли большую роль в стремлении интеллектуальных слоев малазийского общества к сотрудничеству с Россией в самых различных сферах, проявленном в последние годы. Его личное обаяние и близкая дружба с послами Малайзии и Брунея в Москве могли сделать его богатейшим человеком, но С. был не из тех, кто использует связи для личного благосостояния.

В 1999 г. С. в качестве представителя Ассоциации общественных объединений «Собрание» был приглашен в Брюссель на международную конференцию, организованную бельгийскими мусульманами. В течение 2002 г. С. совершил поездки в Иорданию и Ирак.

Целью всех международных поездок и приема иностранных делегаций было не только знакомство друг с другом, но и установление контактов и определение направлений для дальнейшего сотрудничества, так что эти контакты являются частью «народной дипломатии». С. и стал таким «послом мусульман России».

Особое направление деятельности С. было связано с правозащитной деятельностью, где его близкими знакомыми выступали В. Пономарев, В. Гефтер и др. С., организовавший Комитет защиты прав мусульман, поднимал вопросы о нарушении прав верующих в России и странах СНГ.

С. сыграл важную роль в изучении истории татарской общины Москвы; его перу принадлежит одна из первых работ, комплексно освещающих эту тему, – «Татарское население Москвы (1860–1905 гг.)», и ряд неопубликованных статей (см.: «О передаче традиции и о московских татарах», Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.). Кроме того, С. подобрал ряд черновых материалов для статьи Л. И. Розенберга «Татары в Москве XVII – середины XIX века» и книги Д. З. Хайретдинова «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.». Умер С. в последние дни месяца рамадан 2006 г.

Лит.: Померанц Г. По ту сторону своей идеи. //Дружба Народов, 2001, № 3; Розенберг Л. И. Татары в Москве XVII – середины XIX века.// Этнические группы в городах Европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987, с.16-26; Садур В. Г. Воинствующее невежество или шовинизм? – http://www.islamnews.ru/arabica/index.php?dn=news&to=art&id=4; Его же. [Доклад о функционировании двух и более языков в странах Европы]. // Материалы круглого стола «Опыт и практика функционирования двух и более языков в федеративных странах Европы», 26. 06. 2004 – http://tatarica.narod.ru/world/politic/parties/vatan/language120704.htm; Его же. Законы шариата не распространяются на тех, кто не живет по этим законам. // Панорама. – М., 1992, № 1 (31); Его же. Ислам и экология. //Эль-Каун (Пространство). – М., 2000, №1; Его же. Мусульмане в СССР: история и современность. // На пути к свободе совести. – М., 1989; Его же. Некоторые сведения из истории московских татар. // Наука и религия, 1990, № 7; Его же. Неудовлетворенность татар кириллической письменностью. – http://www.islamnews.ru/arabica/index.php?dn=news&to=art&id=3; Его же. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл.; Его же (совм. с М. М. Миначевым). Обращение к общественности [о свертывании федеральных отношений в России] от 08. 07. 2004. – http://tatarica.narod.ru/world/politic/parties/vatan/to_putin08072004.htm; Его же. Общественные организации с мусульманскими приоритетами как новая система работы. – http://www.islamnews.ru/utl/affichage.php?idprim=341&cat=1; Его же. Ответ Павлу. [Язык тюрки]. – http://www.islamnews.ru/arabica/index.php?dn=news&to=art&id=5; Его же. Партия сохранения баланса. // НГ-Религии, 05. 04. 2006, № 6 (178); Его же. Полемическое сочинение [Русский мусульманский язык]. – http://www.islamnews.ru/arabica/index.php?dn=news&to=art&id=2; Его же. Проблемы сохранения и развития татарского этноса. - http://www.mtss.ru/?page=prospects (сайт «Московского татарского студенческого сообщества»); Его же. [Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.] – неопубл.; Его же. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.). // Этнические группы в городах Европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987, с. 26–39; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Дм. М., Д. Х.

«Сады праведных» («Рияд ас-салихин») – сборник хадисов. Входит в число наиболее уважаемых вторичных сборников хадисов, принятых в суннитской традиции. Служит одним из основных источников знаний по Сунне – второго после Корана источника исламского права и религиозной практики. Составлен имамом Мухйи-д-дином ан-Навави (1233–77). С. – первое издание на русском яз. серьезной литературы по хадисам.

Перевод на русский яз. был осуществлен к.филос.н. В.-А. Ниршей. Издание тир. 15 000 экз. было выполнено изд. домом «Бадр» в 2001 г. Объем издания составил 880 стр. Впоследствии был несколько раз переиздан ИД «Умма».

С. принят в качестве учебного пособия во многих исламских учебных заведениях, в т. ч. в Московском исламском университете.

Дм. М.

Сайты московских татар и башкир. В Российской Федерации из татарских общин больше всего сайтов на душу населения имеют московские татары. Это обусловлено тем, что в целом по стране количество интернет-пользователей в Москве самое высокое, а также тем, что в московском регионе татар проживает больше, чем в Казани.

Самая полная информация обо всех татарских общественных организациях Москвы есть на сайте Московского дома национальностей (http://www.mdn.ru/).

Информацию об основных общественно-культурных мероприятиях татарской общины Москвы можно получить на сайтах Региональной татарской национально-культурной автономии (РТНКА) Москвы (http://moskvatatar.ru/) и Татарского культурного центра РТНКА Москвы (http://www.tatarlar-moscow.ru). Здесь всегда можно найти анонсы научных конференций, «круглых столов» и концертов, проходящих в столице.

Немалую роль в жизни татарской общины московского региона играют полномочное представительство Республики Татарстан в Российской Федерации, о работе которого подробно рассказывается на его официальном сайте (http://russia.tatarstan-trade.ru/), и ОАО «Торговый инвестиционный дом Республики Татарстан» в Москве (http://moscow.tatarstan-trade.ru/).

Совместно с полпредством РТ уже не первый год активное участие в проведении московского сабантуя (http://mossabantuy.ru/) принимает полномочное представительство Башкортостана при президенте РФ (http://www.bashpred.ru/). В Москве сабантуй позиционируется как общий татаро-башкирский праздник, в котором принимают участие и представители башкирской общины Москвы (http://www.bashkort.com/, http://www.bashkortostan.narod.ru/).

Существуют свои сайты у таких общественных организаций, как Всероссийская федерация борьбы на поясах (http://belt-wrestling.ru/) и «Ватаным» (http://vatanym.ru/). На сайте «Ватаным» есть архив всех номеров журнала «Восточный мир» и газеты «Татарский мир» (http://www.tatworld.ru/).

Потомки татарских дворян открыли сайт Московского отделения Меджлиса татарских мурз (http://tatarmurza.org/), куда может обратиться любой, кто сумеет доказать дворянское происхождение (мурзы), чтобы получить соответствующее свидетельство.

Среди молодых московских татар популярны такие информационные ресурсы, как сайт знакомств для татар «Юлдаш» (http://www.yuldash.com/), портал для знакомств и общения татар (http://tatarland.ru/), татарский молодежный клуб «Ярякпарям» (http://www.yaryakparyam.ru/), Дуслар.ру. (http://www.duslar.ru/), сайт татарской молодежи Москвы (http://www.tatarmoscow.ru/), Московское татарское студенческое собрание (http://www.mtss.ru/), Виртуальный татарский клуб (http://www.vtclub.ru), Татарский всемирный сервер (http://tatarlar.ru/), Ассоциация учащихся из РТ в РУДН им. П. Лумумбы «Кардешлек» (http://www.kardeshlek.ru/), московский татарский развлекательный клуб «Кунак» (http://kunak.ru/).

При помощи этих информационных ресурсов татарская молодежь получает самую оперативную информацию о культурных мероприятиях, находит спутников жизни и друзей среди соотечественников; руководители клубов регулярно проводят дискотеки и встречи на природе, выезды в Казань.

Любители блогов-дневников могут найти своих соотечественников в ЖЖ-сообществе «Татарлар» (http://community.livejournal.com/tatarlar/).

Любители татарской кухни имеют возможность отведать национальные блюда в ресторанах «Идель» (http://www.yuldash.com/idel.html) и «Китайгородская стена» (http://www.kitay-gorod.ru/) или в магазине «Халяль аш» (http://halal-ash.ru/).

Узнать лучше историю татарской общины Москвы можно на сайте Татарского исторического общества (http://www.tatar-history.narod.ru). Получить информацию о происхождении татарских имен и фамилий, о татарской генеалогии можно на сайте «Татарские рода» (http://tatar.rodstvo.ru/). На форуме при сайте (http://forum.tatar.info/) есть возможность обратиться за помощью к профессиональным генеалогам, работающим в архивах Казани, Уфы, Москвы и др. регионов России, умеющих читать на тюрки в метрических книгах мечетей и прочих архивных мусульманских источниках.

Широко представлены в Интернете татарские певцы и музыканты, живущие в Москве: среди них Ренат Ибрагимов (http://renatibragimov.ru); московский музыкальный театр «Шаян» (http://tatar-rifs.ru/); Московское отделение «ОО» композиторов Татарстана (« ») (http://meskeu-mongnary.ru/); бас-гитарист группы «Дюна» Ренат Шарибджанов (http://renato.narod.ru); Радик Яруллин (http://www.djradik.ru/); Алсу (http://alsou.ru/); гармонист Айдар Гайнулин (http://www.aydar.net/); группа «АйКаЙ» (http://aikai.moy.su/).

Московскими татарами также созданы музыкальные сайты «Караоке по-татарски» (http://www.tatar-karaoke.nm.ru/) и сайт певицы и композитора Сары Садыковой (http://www.sarasadykova.ru/).

Получить информацию о единственной школе в Москве с татарским этнокомпонентом № 1186 им. Мусы Джалиля можно на ее официальном сайте (http://www.tatschool.ru/).

Неотъемлемой частью жизни московской татарской общины является ислам, информация о котором дается на сайтах Совета муфтиев России (http://muslim.ru/), Мемориальной мечети (http://www.umma.ru/), фонда «Надежда» (http://www.fondnadejda.ru).

Татарские общины Московской области на сегодня представлены только сайтом татар г. Пушкино (http://tatar.in/).

Кроме волго-уральских татар, в Москве также активно работает землячество крымских татар (http://www.kirimtatar.com/).

В завершение обзора сайтов московских татар представим информацию о наших соотечественниках, живущих в Москве, которыми может гордиться татарский народ. Это спортсмены Марат Сафин (http://maratoss.narod.ru/), (http://www.maratsafin.com/), Шамиль Тарпищев (http://www.tarpischev.ru/), Ринат Дасаев (http://www.dasaev.ru/), артисты Марат Башаров (http://marat-basharov.narod.ru/) и Чулпан Хаматова (http://www.khamatova.ru/), писатель Рауль Мирхайдаров (http://www.mraul.nm.ru/).

А. С.

Сайфутдинов Марат Кадирович – шеф-редактор независимого исламского информканала Ислам.Ру, руководитель изд. дома «Ансар». Род. в 1961 г. в г. Темиртау (Казахстан). После окончания школы и музыкального училища в Набережных Челнах (Татарстан) с 1978 по 1995 г. занимался поп-рок-музыкой. В конце 1980-х гг. собрал собственную фолк-рок-группу Sak-Sok, основу репертуара которой составляли старинные народные татарские песни в совр. аранжировке С. На фоне традиционной татарской этнической музыки, в которой в основном используются гармошки и пение вокалистов, применяющих сверхмелкую вибрацию, это выглядело достаточно революционно. Группа объездила с гастролями всю Среднюю Азию, участвовала в крупных международных конкурсах. В 1991 г., заключив контракт с немецкой звукозаписывающей студией, выпустила 2 альбома.

В 1995 году С. оставил карьеру музыканта. Он стал интересоваться исламом и вскоре переехал в Москву, где и начал серьезно практиковать религиозные предписания.

В это время С. уделяет значительное внимание получению религиозного образования: поступает в Москве в медресе, а также посещает наиболее видных мусульманских ученых страны, у которых берет индивидуальные уроки.

В 1998 г. впервые за последние 80 лет информационного вакуума, который образовался в исламской среде России во время эпохи государственного атеизма, С. создает духовно-просветительский журнал «Мусульмане».

В 2000 г. С. основывает интернет-издание – независимый исламский информационный канал Ислам.Ру, который впоследствии станет самым крупным электронным источником информации для мусульман постсоветского пространства.

В 2001 г. С. создает ИД «Ансар», которое специализируется на издании книг религиозно-философской тематики, по суфизму, исламской юриспруденции; на сегодняшний день в серии «Золотой фонд исламской мысли» издано ок. 30 книг.

Заметна общественная деятельность С. Он выступил инициатором многих гражданских, культурных и религиозных инициатив.

Р. М.

Салават – араб. «благословения»; как религиозный термин С. означает «благословения пророку Мухаммаду, его семье и потомкам». Предписание благословлять их исходит из аятов Корана: «Воистину, Аллах и Его ангелы благословляют Пророка. О те, которые уверовали! Благословляйте его и приветствуйте миром» (сура «Аль-Ахзаб», 56), а также из хадисов, где пророк завещает своим последователям благословлять его, его семью и потомков (см.: Ахль аль-Байт).

Чтение С. происходит во время совершения обязательных пятикратных молитв (намазов). Существуют более полные версии С., что свидетельствует о великом статусе пророка и его потомков в глазах мусульман. Особые С. читаются также во время религиозных собраний, приуроченных к Мавлиду.

М. Х.

Салихов Камаритдин Багаутдинович (1891–1963) – имам-хатыб московской Соборной мечети в 1956–63 гг. Род. в д. Альшик ныне Буинского р-на Татарстана в крестьянской семье, в 1912 г. окончил Буинское медресе, после чего там же работал преподавателем, в 1917–24 гг. являлся имамом-хатыбом в д. Утямишево ныне Тетюшского р-на Татарстана. В апреле 1920 г. С. был арестован в Буинске, случайно оказавшись в городе во время антисоветских выступлений, по обвинению в контрреволюционных действиях, и приговорен ЧК Симбирской губ. к лишению свободы, однако примерно через 1 год его выпустили как выходца из бедной крестьянской семьи и «красного муллу» (т. е. лояльного к советской власти), за которого заступились односельчане.

В 1924 г. переехал в д. Кильдуразы Буинского р-на, где, выполняя обязанности муллы, являлся столяром и пчеловодом в колхозе. В 1931–32 гг. вновь был посажен в тюрьму в Буинске на 2 года, семья С. была раскулачена; старший брат С. был осужден по 58-й статье.

В 1937–40 гг. работал бригадиром артели «Заречье» в Казани; в 1940–45 гг. – директором магазина.

В 1945 г. возвращается к богослужебной деятельности: с 1945 по 1952 г. служит имамом-хатыбом в мечети «Марджани» в Казани, в 1952–56 гг. – в Астрахани. В 1956 г. переехал в Москву, где 26 июня был зарегистрирован в качестве имама-хатыба Соборной мечети. Ему было суждено сыграть видную роль в жизни московской мусульманской общины в сложной политической ситуации кон. 1950-х – нач. 1960-х гг., что особенно важно в условиях навязываемой властями кадровой чехарды (после отстранения Х. Насретдинова с 1953 по 1956 г. в мечети сменилось два имама: И. Рахматуллин и И. Муштареев). Одновременно с С. вторым имамом по рекомендации муфтия ДУМЕС Ш. Хиялетдинова был назначен А. Мустафин; муэдзином мечети являлся Ш. Салямов.

В характеристике С., составленной уполномоченным по делам религии С. Бесшапошниковым в 1958 г., было сказано: «Судим не был [т. е. уполномоченный либо не знал о фактах двух арестов С., либо пытался их завуалировать в свете и без того частой смены кадров в мечети]… По отношению к советской власти лоялен. За время службы в должности имам-хатыба в Москве ни в чем предосудительном замечен не был. Среди верующих снискал большое уважение». Посещаемость мечети при С. постоянно росла (ежедневно на полуденном намазе собиралось 150–200 чел., по праздникам – до 3 тыс. чел.).

Наряду со свободным владением арабским яз., широкой образованностью и ораторским даром его отличали также блестящие организаторские и дипломатические способности. Именно благодаря последним московская мусульманская община даже в трудные годы хрущевской антирелигиозной кампании сумела не только сохранить мечеть, но и существенно расширить свою религиозную деятельность.

Так, со второй пол. 1950-х гг. огромную роль приобрела международная деятельность Соборной мечети Москвы. Начало работы С. имамом совпало с визитами в Москву глав мусульманских государств: шахиншаха Ирана Реза-шаха Пехлеви (25 июня – 11 июля 1956 г.), президента Индонезии Сукарно (28 августа – 12 сентября 1956 г.), президента Сирии Ш. Куатли (осенью 1956 г.), которые в т. ч. посещали для богослужения Соборную мечеть. В июле – августе 1956 г. С. участвовал в хадже в числе делегации советских мусульман из 20 чел.; на обратном пути паломники сделали остановку в Каире, где посетили ун-т аль-Азхар и встречались с его шейхом А. Тажем. В 1957 г. С. выступал по-арабски на радиопередачах, которые транслировались в страны арабского мира; посещал посольства мусульманских стран, встречался в мечети с многочисленными гостями из стран Востока. С. встречался и с маршалом Г. К. Жуковым, посетовавшим ему: «Молитесь за нас Богу, а то всех сажают, снимают, отправляют, жизнь становится страшной».

С началом работы имамом С. Религиозное общество мусульман (РОМ) Москвы неоднократно ставило перед властями вопрос о передаче в пользование прихода одного из трех домов-флигелей, находившихся во дворе мечети и возведенных на средства мусульман еще в дореволюционный период (ныне на их месте – административное здание ДУМЕР). Общество намеревалось переоборудовать возвращенный дом под служебные и представительские функции. В письмах в адрес Совета по делам религиозных культов, подписанных председателем и секретарем религиозного общества, властям откровенно говорилось: иностранные делегации (из Индонезии, Египта и др.) желали бы встречаться с имамом С. в приспособленном для этого помещении, а в силу отсутствия такового «делегаты покинули мечеть». Пытаясь поддержать реноме советского государства в глазах многочисленных иностранных гостей из дружественных стран Востока, отдельные чиновники-прагматики поддержали этот запрос. В связи с этим РОМ было разрешено построить на старом фундаменте новое кирпичное здание площадью в 250 кв. м (август 1958 г.), и все же окончательной передачи здания обществу не произошло, т. к. на более высших уровнях власти в принципе не желали расширения сферы деятельности мусульман. Это здание было передано РОМ на правах аренды лишь в 1960 г.

Несмотря на идеологический диктат, РОМ удалось упрочить положение мечети, которая получила статус центра мухтасибата ДУМЕС по Московской и Горьковской областям, Чувашской и Мордовской АССР. Государственные чиновники-прагматики проявляли повышенный интерес в привлечении имамов московской мечети к работе по укреплению международных связей СССР. В этих условиях административно-идеологический диктат государства в отношении мечети стал неизбежно ослабевать. С другой стороны, те властные структуры, которые отвечали за идеологию, были крайне враждебно настроены по отношению к С. В июне 1960 г. они инспирировали в газетах кампанию по дискредитации имама, которая продолжалась вплоть до его смерти. Вследствие этого С. заболел болезнью крови, от которой скончался в 1963 г. Похоронен на Даниловском мусульманском кладбище.

Отдельные проповеди С. сохранились только в передаче враждебно настроенных к нему идеологов-коммунистов. В частности, С. призывал к повышению образовательного уровня мусульман («для ислама самым нужным делом являются учение, письменность, накопление знаний»); заявлял о неразделенности в исламе научного и религиозного знания («наша религия всегда уважала науку и говорила о ее необходимости для развития человеческого ума и его творческих способностей»); предлагал родителям при воспитании детей опираться на Коран и при этом «давать ребенку общее развитие ума с целью оберегать его в будущем от всяких трудностей жизни...».

Лит.: Мавлютов Р. Р. Ислам. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1974; Миннуллин И. Р. Мусульманское духовенство Татарстана в условиях политических репрессий 1920–1930-х гг. – Н. Новгород, 2007; Салихова Кашифа. Камаретдин хазрат Салихов (воспоминания о моем отце). – http://www.imancentre.ru/qamar.html (сайт центра «Иман», Казань); Шевченко А. Г., Гаврилов Ю. А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226.

Д. Х.

Салямов Шейхльислям б. Абдуссалям (1883–05.09.1965) – муэдзин московской Соборной мечети в 1933–39 и 1946–65 гг. (в документах назван как Салимов Шейхульислам, также Салямов Жейхаль). Род. в с. Пица Сергачского р-на Нижегородской обл., закончил медресе в родном селе. Работал в столичной Соборной мечети с 1927 г., предположительно с 1933 г. являлся муэдзином, застав таким образом не только репрессированного имама Мусу Вахитова, но и предшествующих ему А. Фаттахетдинова и Г. Сулеймани. С 1939 г. воевал на фронтах Финской и Великой Отечественной войн. После возвращения с фронта в 1946 г. вернулся на работу в мечеть. Имел тесные взаимоотношения с имамом-хатыбом Х. Насретдиновым, благодаря чему после возвращения С. снова стал муэдзином мечети, оставаясь на этом посту до самой смерти Пользовался огромным уважением верующих не только благодаря своим познаниям в религии и солидному возрасту (был старше всех действующих имамов мечети), но и по следующей причине: очевидно, что в условиях кадровой чехарды, навязанной мечети уполномоченными по делам религии в сер. 1950-х гг., именно С. выполнял функции неформального лидера, хранителя довоенных традиций московской мечети, вводил в курс дела новых имамов – выходцев из далеких от Москвы регионов И. Рахматуллина, И. Муштареева, К. Салихова, а также неофициально выполнял в те годы обязанности второго имама. Совершил хадж в 1956 г.

Был женат несколько раз, имел троих сыновей и дочь, потомки которых проживают в Москве.

Похоронен на Даниловском мусульманском кладбище напротив входа.

Лит-ра: Интервью с Хаджиахметовой Н. А. от 20. 10. 2007 (в архиве автора); Шевченко А. Г., Гаврилов Ю. А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы). // Архив наследия, 2004, с. 179–226.

Д. Х.

Саляхетдинов Мухаммед Абдулхаевич – президент ассоциации «Собрание». Род. 14. 03. 1965 г. в Москве, потомок выходцев из с. Старый Мочалей и с. Сафаджай Пильнинского р-на Нижегородской обл. По матери – выходец из династии имамов (дедом С. по матери являлся известный в с. Сафаджай имам Атаулла Хасянов, репрессированный и расстрелянный НКВД в 1937 г.). Под наставничеством отца получил мусульманское воспитание.

В 1975 г. в московской Соборной мечети начал изучать основы ислама и арабского яз. у студентов из мусульманских стран, обучавшихся в вузах столицы (см.: Иностранные студенты). В 1978 г. начал сам давать уроки для желающих изучать ислам и основы арабского яз. Организовал из образовавшейся учебной группы джамаат, главной задачей которого было исламское просвещение.

В 1979–82 гг. познакомился с мусульманской активностью и деятелями Поволжья, Северного Кавказа и Средней Азии, участвовал в обмене опытом по практике просветительской деятельности в условиях авторитарного коммунистического режима.

В 1982 г. совместно с региональными лидерами участвовал в создании неформальной организации – движения «Саф Ислам», куда вошли представители Центральной России, Поволжья, Урала, Москвы и Ленинграда. Целью организации была координация исламской просветительской деятельности. В тот же год поступил в Московский автомеханический ин-т. С 1983 по 1985 г. служил в Советской армии, по возвращении продолжил учебу в ин-те.

С нач. перестройки организация «Саф Ислам» расширила возможности для своей деятельности. В единственной тогда Соборной мечети Москвы по воскресеньям ею проводились лекции и занятия, к которым имамы и работники мечети относились настороженно. Тогда же было организовано нелегальное издание учебной и мусульманской литературы (см.: Мусульманский самиздат). В период школьных каникул были организованы отправки групп школьников на обучение в республики Средней Азии (Таджикистан и Узбекистан). Воспитанниками этого движения являются имам-хатыб московской Соборной мечети Раис Билялов, имам-хатыб Мемориальной мечети в Москве Шамиль Аляутдинов, имам-хатыб Ижевска Фаиз Мухаметшин и др.

В свете демократических преобразований в стране, где мусульмане составляли более 60 млн человек, неформальными мусульманскими организациями, действовавшими в быв. СССР, было принято решение легализовать мусульманскую деятельность и организовать Всесоюзную исламскую партию. В 1990 г. на созванной учредительной конференции всесоюзной Исламской партии Возрождения (ИПВ) С. был избран куратором по Центр. России, а позже на заседании Совета партии – членом Совета.

В кон. 1992 г. после распада СССР и самороспуска ИПВ С. организовал общественную организацию «Исламский клуб», в 1993 г. переименованную в Исламский Конгресс России.

В ноябре 1993 г. на общем собрании молодых имамов, вышедших из ДУМЕС, был избран заместителем председателя исполкома и управляющим делами Высшего координационного центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ). За время работы в Исламском конгрессе и ВКЦ ДУМ участвовал во многих семинарах и международных конференция в Великобритании, Швейцарии, США, Венгрии, Ливии, Иране, Саудовской Аравии, Судане, Чаде, Иордании и т. д.

В 1999 г. учредил информационно-аналитическую газету «Современная мысль».

С момента образования ассоциации общественных объединений «Собрание» является ее президентом.

Дм. М.

Саубянов Харис Ахмедович – зам. председателя Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР). Род. в 1950 г. в Москве; потомок выходцев из с. Чембилей и с. Уразовка Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. Имеет научную степень к. и. н.

В 1975 г. окончил Московский гос. ин-т культуры, работал в управлении культуры Мособлисполкома, затем в Центросоюзе СССР. В 1994–98 гг. работал зам. директора Ин-та исламской цивилизации, проректором вечернего Ун-та мусульманской культуры, одним из организаторов которого он являлся. В 1995 г. был одним из организаторов проведения в Москве международной конференции «Ислам и этноконфессиональное взаимопонимание в меняющемся мире». С 1999 г. является руководителем аппарата Совета муфтиев России (СМР). Осуществляет полномочное представительство СМР в официальных государственных структурах, общественных и религиозных организациях, является постоянным членом ряда экспертных советов и рабочих групп.

Принимал участие в организации и проведении международного форума «Будущее мусульман России в новом тысячелетии»; научно-практической конференции «Веротерпимость – основа процветания многонациональной России». Автор публикаций: «Этноконфессиональные и культурные традиции тюркских народов Поволжья, Приуралья и Сибири», «Отражение исламских традиций в фольклоре тюрко-язычных народов Волго-Уральского этноисторического ареала», «Влияние ислама на языковую культуру тюркских народов Поволжья и Приуралья».

Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/51.htm (официальный сайт Совета муфтиев России).

Дм. М.

«Саф Ислам» – неформальная организация, объединявшая граждан РСФСР, стремившихся возродить исламские традиции коренных мусульманских народов России.

Предпосылкой для рождения организации была неудовлетворенность молодых энергичных мусульман ситуацией, сложившейся в сфере мусульманского просвещения и образования в стране, т. к. в РСФСР работа по исламскому просвещению абсолютно отсутствовала. В условиях брежневского застоя в результате общего краха идеологии произошло ослабление действия репрессивного аппарата по отношению к инакомыслящим по сравнению со сталинскими и хрущевскими временами. Это дало благоприятную почву для рождения С. И., организованного молодыми людьми, которые желали возродить мусульманские ценности.

В организацию вошли жители Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Уфы и ряда городов Татарстана и Башкортостана.

Одним из важных направлений деятельности С. И. было осуществление репринтного издания дореволюционной мусульманской (татарской) литературы (см.: Мусульманский самиздат 1970–1980-х гг.). Из них были наиболее распространены: учебники «Мугаллим ас-сани», «Мабдель-кираа», «Шафагийа», «Кысас аль-анбийа», «Сарф», «Наху», тафсиры «Иткан», Нугмани, «Баян», сборники хадисов с шархом «Джавамигуль-калим» Р. Фахреддинова, книги по фикху «Илм аль-халь», «Гыйбадат аль-исламийа», по сире «Хазрати Мухаммад», перевод Корана Крачковского и др. Часть напечатанной продукции отправлялась в Среднюю Азию и на Кавказ для реализации среди учеников местных худжр. От этой же литературы отталкивались и сами члены С. И. при обучении своих учеников.

Необходимо отметить, что в преподавательской деятельности С. И. опирался прежде всего на дореволюционные традиции российских мусульман.

Усилиями С. И. были организованы кружки. Так, в Москве общий кружок по воскресеньям действовал в единственной в то время Соборной мечети. Имамы относились к этому с большим подозрением и старались делать вид, что ничего не замечают. В др. городах кружки действовали при мечетях в тех городах, где они были; преимущественно же занятия проводились на дому.

После того как были налажены отношения с представителями Средней Азии, члены С. И. стали отправлять молодых людей на летние каникулы в худжры в Узбекистан и Таджикистан, где они получали начальные знания арабского яз. и исламских наук.

С самого начала деятельности С. И. были налажены тесные контакты и с иностранными студентами-мусульманами. Контакты носили разносторонний характер: обмен информацией, литературой, совместное обучение, личное общение. Следует учитывать невероятно высокую плотность в то время контактов в среде, соблюдавшей исламские религиозные предписания. Подобное наблюдалось повсеместно по всему Советскому Союзу – на тер. РСФСР, кроме Северного Кавказа, все читавшие намаз знали друг друга лично, а также многих и за пределами обозначенного региона.

По праздникам (майским и ноябрьским), предоставлявшим дополнительные выходные дни, члены С. И. регулярно устраивали сборы в Казани и Чистополе. Туда приезжали верующие мусульмане со всех регионов СССР, обменивались опытом, рассказывали о работе, делились проблемами и наработками; там же они получали старые книги и материалы для печати, налаживали контакты для работы.

Выдающиеся деятели С. И. из старшего поколения – Нурулла Муфлихунов (Чистополь), Абдулхак Каюмов (Казань), Рашида Исхакова (Казань), из сформировавшихся в недрах самого С. И. – Хасян Мустафин (Москва), Мухаммад Биджиев (Мухаммад Карачай, Москва), Мударрис и Нурислам Ибрагимовы (Татарстан).

Из рядов С. И. выдвинулись такие исламские деятели современности, как имам-хатыб Соборной мечети Раис Билялов, имам-хатыб Мемориальной мечети Шамиль Аляутдинов, Нурислам Ибрагимов (проректор РИУ) и др.

В Москве одним из лидеров С. И. являлся Мухаммед Саляхетдинов.

Дм. М., М. Сал.

Сафаров Марат Абясович (род. 18. 04. 1984) – исследователь истории мусульманской общины Москвы. Род. в Москве, с отличием окончил исторический фак-т Московского гос. открытого педагогического ун-та им. М.А. Шолохова.

В 2001–04 гг. – учитель истории и обществознания школы № 1320 (Москва). С 2004 г. – лаборант-исследователь, м. н. с. Ин-та содержания и методов обучения Российской академии образования. С января 2007 г. – соискатель кафедры педагогики МГГУ им. М. А. Шолохова. Автор методических пособий и статей, посвященных различным аспектам методики преподавания истории и обществознания в школе, истории советской педагогики.

Занимается изучением истории мусульманской общины Москвы, в т. ч. анализом прошлого Исторической и Соборной мечетей, биографией имамов мечетей, деятельности татарских меценатов и т. д.

В 2000–01 гг. – член редсовета газеты «Татарские новости». Часто публикуется в официальном издании Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) «Ислам минбаре», газетах «Татарские новости», «Татарский мир» и др.

Являлся одним из инициаторов установки мемориальной доски меценату Салиху Ерзину на фасаде московской Соборной мечети в 1999 г.

Лит.: Сафаров М. А. Династия имамов Исторической мечети Москвы // Ислам минбаре, 2000, № 1; Его же. Даниловское мусульманской кладбище // Меджлис. 2000, № 16; Его же. Муса Бигиев – выдающийся богослов и мыслитель // Ислам минбаре. 2000, № 12; Его же. Мусульманский некрополь Москвы // Татарские новости. 1999, № 8–9; Его же. Приобщить к сокровищам духовной цивилизации //Этносфера. 2002, № 7; Его же (совм. с М. С. Хакимовым). Татары: Воины. Труженики. Патриоты. – М., 2006; Его же. Родники нации (татары Рязанской области) // Татарский мир. 2006, № 9; Его же. Салих Ерзин – основатель московской Соборной мечети // Ислам минбаре. 1999, № 2; Его же. Соборная мечеть Москвы (страницы истории) // Меджлис. 2001, № 1; Его же. Судьба имама. Жизнь и деятельность Ризаутдина Басырова // Наши соотечественники – ватандашлар. 2001, № 33; Его же. Татарские названия на карте Москвы // Татарские новости. 2001, № 2; Его же. Татарское дошкольное воспитание в Гольянове // Татарские новости. 1998, № 2; Его же. Татары Звенигорода. Проблемы и перспективы //Татарские новости. 2000, № 7.

Д. Х.

«Сахих» аль-Бухари, мухтасар (краткое изложение) – свод хадисов (высказываний и поступков пророка Мухаммада). Является первым из числа шести наиболее авторитетных сборников хадисов, принятых в суннитской традиции. Служит основным источником знаний по Сунне – второго после Корана источника исламского права и религиозной практики. Имам аль-Бухари (810–70) вошел в историю тем, что впервые собрал в своем сборнике достоверные хадисы, проделав при этом колоссальный труд. Из того многообразия сообщений о пророке, с которым он познакомился в различных уголках Халифата, аль-Бухари отобрал путем тщательного анализа чуть более 1%, так что в сборник С. («Достоверный свод») вошло всего 7 275 хадисов. Хотя существуют и другие сборники хадисов, именно С. аль-Бухари признается в исламском мире самым надежным и важным источником в этой области.

Аль-Бухари подходил к составлению своего сборника с позиций науки хадисоведения, оформляя вносимые хадисы соответствующим образом – с полным перечислением иснада (цепь передатчиков хадиса), с повторами аналогичных хадисов в разных разделах и т. д. Однако для массового читателя более удобными оказались мухтасары – краткие версии С., составленные позднейшими богословами. Один из них, «Мухтасар» имама Ахмада аз-Зубайди (812–93), получил наибольшее признание со стороны улемов и оказался самой популярной версией знаменитого сборника.

С. – первое издание на русском яз. сборника хадисов аль-Бухари в кратком изложении аз-Зубайди. Перевод на русский яз. был осуществлен к. филос. н. В.-А. Ниршей. Благотворительное издание в двух томах, тираж которого составил 3000 экз., было выполнено благотворительным фондом «Ибрагим Аль Ибрагим» в 2002 г. Это издание содержало также и арабский текст.

Позже, в 2003–07 гг., четырьмя переизданиями общим тиражом в 20 000 экз. усилиями изд. дома «Умма» было осуществлено переиздание этого фундаментального труда с добавлением некоторых глав, исключенных из первого издания. В него вошли все хадисы, отобранные имамом аз-Зубайди; вниманию читателя предлагаются дополнительно переведенные главы о джихаде и о военных походах, а также ряд других хадисов, не вошедших в первое издание. В новом издании увеличен глоссарий, добавлены и расширены комментарии. Арабский текст хадисов отсутствует, что позволило издателям выпустить С. в одном томе.

О популярности С. говорит и тот факт, что, кроме легального переиздания, осуществленного «Уммой», было осуществлена серия пиратских переизданий в Казани.

С. принят в качестве учебного пособия во многих исламских учебных заведениях, в т. ч. в Московском исламском университете.

Лит.: Сахих аль-Бухари (Краткое изложение) / Пер. с араб., прим. В.-А. Нирша. – М.: Умма, 2003.

Дм. М., Д. Х.

Семейные и гендерные установки мусульман Москвы. При опросе московских мусульман в 2002 г. в анкету были включены следующие вопросы: «Сколько у Вас детей?», «Сколько детей Вы хотите завести в будущем?» и «Сколько детей Вы хотели бы иметь, если бы была возможность?». Второй и третий вопросы были направлены на выявление репродуктивных установок респондентов, первый вопрос помогал выявить уровень их воплощения у разных возрастных групп.

Среднестатистическое число детей у респондентов равняется 1,6, максимальное – 11. Вычисление частотных характеристик для др. двух переменных осложняется тем, что многие респонденты на два последних вопроса отвечали «много» либо «сколько пошлет Аллах». Среднестатистический показатель планируемого в будущем числа детей равен 2,63; показатель того количества детей, которое респонденты хотели бы иметь, если бы была возможность, равняется 5,8 (наиболее распространенным ответом здесь является 3).

На вопрос «Как Вы относитесь к абортам?» 62,3% опрошенных ответили на него: «резко отрицательно; считаю, что аборт недопустим». Считают, что «аборт возможен только в крайних обстоятельствах», 31% опрошенных мусульман. «Допустимым при неблагоприятном финансовом положении» считают аборт 4%, и лишь 2,7% прихожан относятся к абортам терпимо.

Опрос показал, что главенство мужа в целом является приоритетной семейной ценностью в московской мусульманской среде (78% опрошенных). «Жена/мать» является главной в семье у 7,2% заполнивших анкеты.

Модели семьи и гендера у мужчин и женщин различаются. Опрошенные мужчины придерживаются более патриархальной модели семьи, чем женщины. Среди этнических групп татары обладают наиболее эгалитарными представлениями о распределении ролей в семье.

Культурные модели гендера и семьи каждого из традиционных мусульманских народов имеют как общечеловеческий пласт, так и ярко выраженную религиозную и этническую специфику. Так, в вайнахской культурной модели речь идет о характеристиках, которыми мужчина должен был обладать согласно традиционному кодексу мужской чести, характерному для горских и кочевых обществ Ближнего и Среднего Востока, а также на Кавказе. Подобные кодексы чести характерны для безгосударственных обществ с развитой родовой организацией, к которым относятся сообщества кочевников, а также многие горские общества. В сегментарных безгосударственных обществах каждый индивид должен быть готов выполнять функции дипломатического, военного, судебного, правоохранительного характера и т. д. В государственных обществах большинства граждан эти стороны жизни активно не касались, вследствие чего важность качеств, входящих в такие кодексы чести, не столь высока. И хотя многие этнические группы, ранее образовывавшие безгосударственные общества, в настоящее время живут в обществах государственных, кодексы чести сегментарных обществ сохраняют свое влияние и по сей день.

В вайнахском концепте значителен пласт мускулинности. Это свидетельствует о том, что семья является важным институтом самореализации вайнахского мужчины. Важное место занимают такие слова, как «вера» и «мусульманин». Женщина в вайнахской культуре рассматривается прежде всего как мать и хозяйка очага.

Татарские модели гендера существенно отличаются от вайнахских. На первое место среди мужских качеств выходят сила и ум. Воинские добродетели не играют такой существенной роли, как у вайнахов, хотя все равно являются важными. В отличие от вайнахов татары более тысячи лет живут в государственных обществах, в которых воинские качества действительно важны для военных, но не для большинства населения. Большую роль здесь играют качества, необходимые в жизни сельского либо городского труженика: терпение, трудолюбие, хозяйственность и т. д. Крайне важны качества, определяющие отношение к человеку в обществе: порядочность, честность и т. д. Семейные ассоциации (глава семьи, опора, кормилец, отец, защитник и т. д.) здесь также составляют важный семантический пласт.

«Женщина» ассоциируется у мужчин-татар прежде всего с красотой; немаловажны качества, связанные с мягкостью характера, довольно много в рейтинге качеств хорошей жены и хозяйки. Упоминаются богобоязненность и вера, а также ум.

Для татарских женщин ум в мужчине занимает более важное место, чем мужество. Женщины приписывают мужчине доброту, порядочность, трудолюбие, ответственность.

Д. Хал.

Серпуховский удел, XV–XVI вв. Отдельные ханы, царевичи, мурзы и беи из Казанского, Касимовского, Астраханского, Крымского ханств не раз бывали и беженцами, и пленниками в Московской Руси, и почетными гостями, получая «в кормление» от великих князей уделы вблизи Москвы (Кашира, Хотунь, Юрьев); некоторые из таких уделов являлись даже квазигосударственными образованиями на российской земле с татарским правителем (см.: Звенигородский удел XV–XVI вв.). Одним из таких мест являлся С. у., однако его история в деталях не изучена. Поскольку ханы и царевичи, управляя С. у., владели также и другими городами под Москвой (а Шах-Али и вовсе был ханом касимовским), можно предположить, что Серпухов давался им лишь для «кормления», то есть для сбора налогов, и что постоянной резиденции в городе никто из них не имел. Впрочем, новые исследования, вероятно, могут изменить эту точку зрения.

После поражения от основателя Казанского ханства Улуг-Мухаммеда в 1445 г. под Суздалем московский великий князь Василий Темный, сильно нуждаясь в деньгах для выплаты огромного выкупа хану, ликвидирует Серпуховское княжество, а ценности его династов присваивает себе. С тех пор в истории Серпухова несколько раз возникают татарские правители, так или иначе связанные с Казанью. С 1497 по 1502 г. в С.у. и Хотуни (совр. Хатунь в 30 км к востоку от Серпухова) «правил» бывший казанский хан Мухаммед-Эмин, потомок Улуг-Мухаммеда, который владел до того Каширским уделом. После бегства из Казани в 1521 г. хан Шах-Али жил сначала в Москве (поскольку в Касимове уже правил его младший брат Джан-Али) – возможно, вплоть до сентября 1532 г., после чего он получил от Василия III Каширу и Серпухов (до января 1533 г.).

Как говорит Е. Арсюхин, «известно, что в Серпухове существовала Татарская слобода; следы присутствия татар попадаются в городе в самых разных местах».

По Серпуховской (именуемой также «Крымской») дороге в Москву прибывали посольства из Крымского ханства (XV–XVII вв.), в связи с чем здесь имелась «поклонная гора», на которой «с поклоном» происходила встреча посольств.

Лит.: Арсюхин Е. В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005. Баутдинов Г. По следам казанских ханов и царевичей// Татарские новости, 1997, № 9 (43), с. 5. Орлов А. М. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992. Рахимзянов Б. Р. Представители Большеордынской династии в Казани и Мещере (1520–1550-е годы) // Казань в средние века и ранее новое время. – Казань, 2006. Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11. Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991.

Д. Х.

Сетдиков Ринат Ахметович – крупный экономист, специалист банковского дела и мусульманский благотворитель. Род. 07. 08. 1947 в Москве, потомок выходцев из с. Овечий Овраг Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.

В 1977–82 гг. учился в Московском финансовом ин-те. В 1979–82 гг. – начальник отдела строительства Московской городской конторы Госбанка СССР, где работал в 1982–87 гг. в разных должностях.

В 1987–89 гг. – зам. начальника управления правления Сбербанка СССР; с 1992 г. в качестве заместителя председателя Центробанка (ЦБ) РФ курировал вопросы материально-технического снабжения. Из ЦБ перешел на работу в группу «СБС-Агро».

Ныне – гендиректор «АРБ-Инкасс» и Межотраслевой ассоциации развития территорий – МАРаТ, объединяющей ок. 400 предприятий и учреждений различного профиля в малом и среднем бизнесе.

Д. эк. н., проф., зампред докторского совета при ЦНИИ управления и экономики стр-ва Госстроя России. Публикует статьи по общей теории экономики и управления, экономической безопасности. Академик Международной академии инвестиций и экономики строительства. Ведет адресную поддержку различных религиозных и благотворительных проектов в Москве и Подмосковье. Награжден правительством Татарстана медалью «В память 1000-летия Казани».

Лит.: Аляутдинова Д. Принцип моей работы – доверие к людям // Татарские новости, 2007, № 8–9; Гузаиров Р. Ринат Сетдиков: Достоинство человека и могущество денег //Татарский мир, 2006, № 4; Жизнь, прожитая не зря // Для будущего. – М., 18. 08. 2007, № 33 (196); Кто есть кто в татарской общине Москвы. – М., 2001; Маркус Дж. Ринат Сетдиков: все должно быть настоящим – деньги, татары, мечети! // Медина аль-Ислам. – Н. Новгород, 2007, № 9 (33), с. 7.

С. М.

Симеон Бекбулатович, московский царь в 1575–76 г. В 1567–73 гг. касимовским ханом стал очередной представитель большеордынской династии, правнук последнего хана Большой Орды Ахмата и троюродный брат предыдущего касимовского хана Шаха-Али, Саин-Булат Бекбулатович. Известно, что он, еще будучи касимовским ханом, активно участвовал в Ливонской войне, возглавляя русские войска в походах под Орешек, Пайду, Колывань. Через 6 лет правления, в 1573 г., Саин-Булат по каким-то причинам принимает крещение под именем С. и тем самым автоматически теряет касимовский престол, который пустует до 1585 г. Этот эпизод – самый загадочный в истории России XVI в. По версии Е. Арсюхина, «похоже, Саин-Булат знал, что делает». 30 октября 1575 г. в Успенском соборе в Кремле Иван Грозный ставит С. «царем и великим князем Всея Руси, великим князем Тверским». Иван Грозный стал называть себя «холопом Ивашкой» и ходил к царю с докладами (в РГАДА сохранилось одно из «прошений князя Ивана Васильевича Московского с детьми к великому князю С.»). Правление С. продолжалось 11 месяцев, после чего Иван Грозный смещает его и отсылает в Тверь.

Объяснения, которые даются в литературе по этому поводу, сводят все к «безумию» и «мании подозрительности» Ивана IV, который опасался предсказания волхвов о том, что московского царя в том году постигнет смерть. По др. версии, Иван Грозный захотел возродить опричнину и ввел новое разделение страны – на свой удел и удел С. В действительности же воцарение С. не связано с опричниной, которая закончилась за 3 года до этого события.

В то время экономика России испытывала все большие проблемы. Жесткое госрегулирование, введенное Иваном IV, разрушало производительные силы; ситуацию усугубило разрушение Волжского торгового пути вследствие покорения Казанского и Астраханского ханств, объявление экономической блокады Москве и военные действия со стороны Крымского ханства и войны с Литвой и Швецией. Но в силу мировоззрения той эпохи, когда поведение экономики представлялось чем-то иррациональным, успехи или неуспехи правителя связывались в сознании самих правителей и их подданных с легитимностью или отсутствием таковой. Очевидно, в какой-то момент Ивану IV показалось, что все его беды происходят оттого, что он слишком самонадеянно присвоил себе царский титул, присущий лишь Чингизидам да византийским императорам, и для решения растущих проблем страны нужен настоящий царь. Чингизид С., правитель вассального Касимовского ханства, показался Ивану Грозному подходящей фигурой на эту роль, а сам Иван согласился стать при нем беклерибеком (великим князем, главой правительства). Конечно, экономика России от этого шага ничего не выиграла, и под давлением боярского окружения Иван Грозный сместил С., пожаловав ему титул великого князя Тверского (причем к тому моменту все удельные княжества были давно ликвидированы) и одарив обширными землями в Твери и Торжке.

Реального управления государством С., разумеется, не имел, хотя известна его опосредованная роль, например, в приглашении в Московское государство служилых татар и ногаев. Так, сохранилась грамота «государя Иоанна Васильевича» в адрес жившего в Ногайской Орде царевича Казбулата «о безопасном ему приезде на службу в Россию и о пристроении его по просьбе о нем брата его, царя Симеона».

В Москве С. жил «на взрубе за Встретением, где [позднее] Розстрига жил» – в хоромах царевичей Ивана и Федора, сыновей Ивана Грозного, в Кремле; позже здесь жил Борис Годунов, а затем – Лжедмитрий I («Розстрига»).

Несмотря на всю номинальность его царствования на Руси, его опасался в качестве претендента на трон после смерти Ивана IV Борис Годунов (в пользу С. тогда высказались Романовы и Бельские). При нем С. был лишен своего великокняжеского титула и имений и сослан в село Кушалино под Тверью; Годунова же обвиняют в ослеплении С. Позднее, во время совместничества (совместного правления) с Лжедмитрием I., С. опять формально стал на некоторое время царем.

С. был женат на правнучке царевича Худай-Кула (в крещении Петра), сына казанского хана Ибрагима (см.: Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве). Умер С., принявший монашество под именем «инока Стефана», 5 января 1616 г. в Москве; его похоронили рядом с супругой в Старом Симоновом монастыре (в 1930-х гг. на этом месте был построен Дворец культуры ЗИЛа).

Лит.: Арсюхин Е. В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005; Забелин И. Е. История города Москвы. – М., 1905 / репринт. изд.: М., 1990; Карамзин Н. м. История государства Российского. Т. 9. – Калуга, 1993; Крылов И. Великий князь Симеон Бекбулатович. Из истории марионеточного правления на Руси // Культура. – М., 22–28 января 2004, № 3 (7411); Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 34; РГАДА, ф. 27, 1575 г., оп. 1, д. 12; Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч. 5. – М., 1894.

Д. Х.

Синельников Михаил Исаакович – русский поэт и переводчик. Лауреат нескольких отечественных и зарубежных литературных премий, академик РАЕН. Род. в Ленинграде в 1946 г.; по материнской линии были предки-казахи, пришедшие в Касимов. Детство провел в Киргизии, куда семья перебралась в эвакуацию из блокадного Ленинграда. С. – автор переводов восточной поэзии с фарси, тюрки, азербайджанского, казахского, киргизского и др. языков. В начале перестройки первым стал вести рубрику «Исламские мотивы в русской поэзии» в бюллетене АПН «Исламский вестник»; в 2007 г. подготовил к печати антологию на эту тему. Регулярно публикует статьи об исламской поэзии в изданиях ИД «Медина» (Н. Новгород). Переводы С. изданы отдельной книгой «Тысячелетний круг» (М., 2006). Первым полностью перевел и издал «диван» Хакани под названием «Хакани. Дворцы Мадаина» (М., 2004). Киргизии посвящена книга С. «Ала-Кийиз. Кыргызская книга» (М., 2006). В 2007 г. Мусульманским миротворческим центром издана антология «Незримое благословение. Исламский Восток в русской поэзии», в которой С. собрал стихи 110 поэтов, высказавших русский взгляд на мусульманскую культуру, а также исламскую по сути поэзию на русском яз.; в антологии даны краткие биографические данные об авторах с комментариями С.

Совершил поездку в Иран по приглашению Иранского культурного центра в Москве.

Лит.: Маркус Дж.-С. Михаил Синельников – открыватель русского поэтического Ислама // Мавлид ан-Набий. Альманах. – Н. Новгород, 2007, № 1, с. 66–67; Маркус Дж.-С. Когда переводишь великих – сам становишься выше // Медина аль-Ислам. – Н. Новгород, 2007, № 27.

С. М.

Скрябин Александр Николаевич (25. 12. (06. 01)1871/72–14 (27). 04. 1915) – классик русской музыки, композитор, пианист и дирижер. Родился, жил и умер в Москве.

Стремился к созданию новой музыки, синтезирующей традиции Запада и Востока, света, звука, цвета и запаха. Его особо волновали мистические глубины жизни, а также пути экстаза, их открывающие. Красноречивы программные названия его крупнейших сочинений: «Прометей», «Божественная поэма», «Поэма экстаза». С. – первый русский композитор-мистик вне православной традиции. Наибольшее влияние на С. оказала теософия Е. П. Блаватской с ее пристрастием к древним учениям и духовным практикам Индии.

Потому вполне закономерным выглядит – среди многочисленных интересов и увлечений С. – его личная дружба и творческое взаимодействие в последние годы жизни с Инайат Ханом, индийским суфием, композитором и музыкантом классической индийской традиции. В январе 1914 г. в салоне Вячеслава Иванова С. познакомился с И. Ханом, затем неоднократно принимал его в своем доме (Николопесковский пер., д. 11; здесь открыт государственный дом-музей С.).

Позднее И. Хан писал о С.: «Я нашел в нем не только прекрасного артиста, но также мыслителя и мистика. Он показался мне неудовлетворенным западной музыкой, думающим, как внести нечто из восточной музыки в западную для того, чтобы обогатить последнюю. Я соглашался с ним, я думал, что если эта идея когда-либо исполнится, несмотря на сложности, возникающие вначале, то такая музыка могла бы стать музыкой всего мира. Что, в свою очередь, могло бы способствовать объединению человечества во вселенское братство. Музыка для этого лучше всего, ибо она любима как на Востоке, так и на Западе».

С. также оставил свои впечатления об индийском суфии: «Такое величие и такое спокойствие… это как раз то, что потеряно в нашей истощенной ограниченной жизни – культура такого рода… В действительности в этой музыке есть великое рвение, тут, должно быть, есть скрытые и потому ускользающие от нас элементы».

Именно в 1914 г. С. работал над «мистерией», которая должна была мистически повлиять на развитие мира искусства в XX в. и включать в себя идеи разных культур. Для исполнения этой «Мистерии» С. хотел построить храм в Индии и уже начал переговоры о покупке земли. И. Хан в это же время замыслил в Сюррене под Парижем возвести Храм единения всех религий и народов и даже успел заложить камень в его основание. Но проекты индийского суфия и русского композитора так и не реализовались – грянула I мировая война, а в 1915 г. С. скончался.

И. Хан подарил С. несколько мелодий, некоторые из них (в частности, «Танец афганской сабли») он использовал в симфонических сочинениях.

Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с. 7–18.

С. М.

Соборная мечеть – вторая после мечети в Замоскворечье мечеть Москвы, расположена в Выползовом пер. После образования Второго мусульманского прихода Москвы 1894–1904 гг. члены новой общины решили изыскать возможности для строительства новой мечети. В прошении муллы этого прихода Бедретдина Алимова, мещанина С. Бакирова, касимовского купца Х. Акбулатова и др. на разрешение строительства второй мечети от 1894 г. (в год вступления на престол императора Николая II) сказано о «малой вместимости до 1 500 человек» мечети в Замоскворечье. Тем не менее, несмотря на либерализацию общественной жизни в России в начале ХХ в., прошло почти 10 лет, прежде чем в районе Марьиной рощи появилась вторая московская мечеть (с конца 1930-х гг. именуется С. м.).

Участок по Выползову пер. в Мещанской части города перешел в собственность московского купца Хусаина [в док-те ЦАНТД – Хасана] Мусяевича Байбекова не позднее января 1902 г. В июле 1903 г. в Московскую городскую управу пришло прошение Х. М. Байбекова «разрешить мне в [моем] владении построить каменное трехэтажное жилое строение… и деревянное жилое строение…»; при этом ни о какой мечети или молельном помещении даже не упоминается, а чертеж, приложенный к прошению 1903 г. и подписанный архитектором Н. Струковым, не является планом мечети, сохранившейся до сего дня почти в первоначальном виде.

Очевидно, что мусульмане решили «обойти» многочисленные бюрократические препоны, не позволявшие им в законном порядке построить мечеть. Для этого с согласия собственника участка Х. М. Байбекова два других лица – мещанин Сабирзян Бакиров и касимовский купец Хабибулла Акбулатов – стали совладельцами зданий на участке. 02. 12. 1902 г. С. Бакиров и Х. Акбулатов подали московскому обер-полицмейстеру ходатайство о передаче участка со всеми строениями («два строения жилых двухэтажных, низ каменный, верх деревянный, и шеснадцать построек и пристроек нежилых») в пользу Оренбургского магометанского духовного собрания. После того как официальным собственником участка сделалось ОМДС, вопрос о строительстве новой мечети вместо намечавшегося в прошении Байбекова жилого дома фактически был предрешен.

В истории Москвы немало аналогов такого рода легализации мусульманских учреждений «постфактум». Так, в 1912–13 гг. община просила разрешение властей построить во дворе С. м. двухэтажное деревянное здание «под квартиры»; в действительности же в новом здании, помимо жилых помещений, начало работу и религиозное училище (после революции, вероятно, именно здесь расположилась татарская школа № 48; см.: Татарские детские образовательные заведения в Москве).

В журнале «Зодчий» № 32 от 1904 г. появилась справка: «Магометанская община в Москве приступила к сооружению второй мечети, приобретя за 35 000 руб. участок земли. Проект выполнил архитектор Николай Алексеевич Жуков в византийском стиле с хорами на 2000 молящихся». Строительство С. м. финансировал Ерзин Салих Юсупович (при участии касимовских купцов Х. Байбекова, Вагаповых, Кашаевых и др.).

Прошение о разрешении открытия молитвенного дома для мусульман было подано Московским магометанским обществом в мае 1904 г., в июне уже был утвержден проект, сделанный техником архитектуры Н. Жуковым, а в ноябре того же года мечеть была готова к началу богослужений. 27 ноября 1904 г. первый имам-хатыб новой мечети Алимов Бедретдин-хазрат подал прошение совершить в ней первый намаз. Сохранилась переписка ведущих прихожан С. м. с муфтием ОМДС с просьбой разрешить возглавить новый приход вышеназванному имаму. Его помощником и вторым имамом С. м. являлся сын Бедретдина, Сафа Алимов, после ареста которого в 1920/21 гг. мечеть возглавил Абдульвадуд Фаттахетдинов.

Репрессии кон. 1920-х гг. привели к скоропостижной кончине муэдзина Абдурахмана Алимова (второй сын основателя мечети) и аресту имама А. Фаттахетдинова в 1928 г., после чего мечеть возглавил бывший имам Нижегородской Ярмарочной мечети и казый ЦДУМ Габдулла Сулеймани (1929–30). Муэдзином при нем был Муса Вахитов, который затем стал имамом-хатыбом мечети (1930–36). В 1936 г. сотрудниками НКВД было инспирировано «дело о заговоре руководителей ЦДУМ» (см.: К. Тарджемани), по которому Г. Сулеймани, Муса Вахитов, имам Исторической мечети А. Шамсутдинов и др. были репрессированы в 1936–37 гг. Тогда же мечеть в Замоскворечье была закрыта властями, и мечеть в Выползовом переулке, ставшая «Соборной» (до того этот статус принадлежал мечети на Бол. Татарской ул.), осталась единственной функционирующей на тер. центрально-европейской части СССР.

Московскую столичную общину в 1936–53 гг. возглавлял Халил Насретдинов, при котором отношение властей к религии поменялось в связи с началом Великой Отечественной войны с фашистской Германией (см.: Мусульманская община Москвы в годы советской власти). После прихода к власти Н. С. Хрущева имамам С. м. Исмаилу Рахматуллину (1953–54) и Исмаилу Муштари (1954–56) пришлось выдержать прессинг нового наступления на религию. Неформальным лидером прихода все эти годы являлся муэдзин Ш. Салямов (1933–39 и 1946–65), начавший работу в мечети в 1927 г. и ставший хранителем довоенных традиций московских мусульман. В 1956–63 гг. имамом-хатыбом мечети был Камаритдин Салихов, до этого бывший имамом мечети «Марджани» в Казани; в 1956–63 гг. вторым имамом являлся Ахметзян Мустафин, ставший затем имамом-хатыбом мечети и проработавший в этой должности до 1986 г. С 1963 г. вторым имамом, а с 1964 г. – имамом-хатыбом был Ризаутдин Басыров, исполнявший обязанности имама до самой смерти в 1994 г. В 1980–89 гг. обязанности имама-хатыба мечети исполнял выпускник бухарского медресе «Мир-и-Араб» и Ташкентского исламского ин-та Шамиль Юнеев.

Со времен перестройки начался качественно новый этап в жизни С. м., связанный с изменением общественно-политической обстановки в стране и совпавший с назначением в 1987 г. новым имамом-хатыбом молодого выпускника бухарского медресе «Мир-и-Араб» Равиля Гайнутдина. Начиная с 1990-х гг., имамы Анас Садретдинов, Раис Билялов, Ваис Бедретдинов, Мустафа Кютюкчю, Ильдар Аляутдинов и др. успешно продолжают дело своих предшественников в мечети. С 1987 г. действует медресе при Соборной мечети. С новейшей эпохой связано возникновение на базе С.м. таких значимых в жизни российских мусульман религиозных организаций, как Духовное управление мусульман Европейской части России (ДУМЕР) и Совет муфтиев России (СМР), которые располагаются в административном здании напротив С. м. (построено в 1993–94 г.). С 2005 г. под руководством ДУМЕР и СМР осуществляется грандиозный проект реконструкции здания С. м. и ее многократного расширения в связи с нехваткой молельных площадей для верующих.

Лит.: Аляутдинова Д. Московской Соборной мечети – 100 лет // Татарские новости, 2004, № 6 (119); Ислам минбаре. Официальное издание Духовного управления мусульман европейской части России. – М., 1998, № 4 (42); № 10 (47); 1999, № 2 (51); Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р. Е.; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7; Материалы по московской Соборной мечети из архива ОМДС (Уфа); Москва. Энциклопедия. – М., 1997; Сафаров М. Татары в Москве // Татарские новости, 1997, № 9 (43); Сорок сороков, т. 4. – М., 1995; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Мещанская часть, вл. 93н./85; ЦИАМ, ф. 16, оп. 84, д. 179; Шевченко А. Г., Гаврилов Ю. А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226.

Д. Х.

«Собрание» – межрегиональная общественная организация. Ассоциация культурно-просветительских общественных объединений С. образована в ноябре 2004 г. Учредителями выступили: культурно-просветительский центр «Форум» (Москва), мордовская республиканская общественная организация «Культурно-просветительский центр “Прямой путь”», общественная организация «Ихлас» (Татарстан), пензенская региональная общественная организация «Просвещение»; позже в С. вошли др. организации из ряда регионов страны.

С. возникло вследствие изменения и расширения функций Исламского Конгресса России (ИКР), по отношению к которому является фактическим правопреемником.

Основная деятельность С. повторяет формы и методы работы ИКР. Информационными органами С. являются сайт Ислам-ньюс.Ру и газета «Современная мысль».

Офис С. расположен в московском р-не Печатники.

Председатель С. – М. Саляхетдинов.

Дм. М.

Совет муфтиев России (СМР) – религиозная организация, объединяющая большую часть глав российских региональных Духовных управлений мусульман (ДУМ) на совещательной основе. После распада СССР несколько раз предпринимались попытки создания координирующей структуры, объединяющей созданные во многих регионах России Духовные управления мусульман. Решение о создании СМР было принято на состоявшейся 2 июня 1996 г. встрече муфтиев и руководителей ДУМ ряда регионов России. На встрече был одобрен проект Устава СМР. Его председателем был избран глава ДУМ центрально-европейского региона (ныне Духовное управление мусульман Европейской части России, ДУМЕР) муфтий Равиль Гайнутдин.

СМР создавался как орган управления, где вырабатывается общее мнение на основе поступающей с мест информации и координируется деятельность добровольно входящих в Совет мусульманских Духовных управлений. 25 ноября 1998 г. была достигнута договоренность об объединении СМР с двумя др. крупными мусульманскими объединениями: Высшим координационным центром ДУМ России (ВКЦ ДУМ) и Координационным центром мусульман Северного Кавказа. Во главе СМР стоит председатель, избираемый на 3 года из числа руководителей 5 наиболее крупных ДУМ.

Сегодня в состав СМР входят: ДУМЕР, ДУМ Республики Татарстан, ДУМ Азиатской части России, ДУМ Республики Башкортостан, ДУМ Поволжья, ДУМ Республики Чувашия, Единое ДУМ Пензенской обл., Центральное ДУМ Оренбургской обл., ДУМ Нижегородской обл., ДУМ Республики Мордовия, ДУМ Республики Адыгея и Краснодарского края, Главное ДУМ Ростовской обл.

Резиденция СМР располагается в административном здании напротив московской Соборной мечети, выстроенном в 1994 г.

В январе 2007 г. на выездном заседании СМР в Саратове Равиль Гайнутдин переизбран на пост председателя Совета муфтиев России. На том же заседании члены СМР приняли решение ограничить количество сопредседателей до четырех, прерывая традицию присвоения статуса сопредседателя каждому вновь присоединившемуся к СМР муфтию. Сопредседателями были избраны муфтий Татарстана Гусман Исхаков, муфтий Башкортостана Нурмухаммед Нигматуллин, председатель ДУМ АЧР Нафигулла Аширов и председатель ДУМ Поволжья Мукаддас Бибарсов.

Заместители председателя СМР – М. Ф. Муртазин, по инвестиционной политике – М. Х. Шакиров; руководитель аппарата – Х. А. Саубянов.

В структуре СМР работает Совет по исламскому образованию, возглавляемый ректором Московского исламского ун-та (МИУ) М. Ф. Муртазиным. Задачей Совета является курирование всех ступеней мусульманского религиозного образования, от начального до высшего, составление учебных стандартов и программ для мусульманских религиозных образовательных учреждений России. В 2001 г. СМР выпустил «Основы социальной программы российских мусульман».

СМР является соучредителем негосударственных учреждений высшего профессионального образования: МИУ и Российского исламского ун-та (Казань), а также международного фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар».

СМР учредил награды – медаль «За духовное единение», которой награждены муфтий Ингушетии Иса Хаджи Хамхоев, руководитель аппарата СМР Харис Саубянов, вдова первого президента Чечни Ахмада Кадырова Аймани Кадырова и др., а также орден почета «Аль-Фахр». Орденом почета «Аль-Фахр» I степени были награждены мэр Москвы Юрий Лужков, президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев, президент Республики Ингушетия Мурат Зязиков и др. Орденом почета «Аль-Фахр» II степени награждены председатель попечительского комитета СМР Фарид Фарисов, народный артист Татарстана Салават Фатхетдинов, генеральный директор ОАО «Татнефть» Шафагат Тахаутдинов и др. СМР представлен в Совете по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ, в Комиссии по связям с региональными объединениями, в Совете по хаджу при правительстве РФ, в Межрелигиозном совете России.

Лит.: Сафронов С. Ислам: поиски организационных форм и места в политической жизни (1997–1998 гг.); http://www.muslim.ru/1/cont/8/660.htm (официальный сайт Совета муфтиев России).

Д. А.

Совместничество Лжедмитрия I и царя Симеона Бекбулатовича в 1605 г. В Смутное время противоборствующие партии и движения испытывали заинтересованность в привлечении татар на свою сторону. После появления самозванцев Лжедмитрия I и Лжедмитрия II на их сторону переходят «большинство мишар под руководством касимовского хана Ураз-Мухаммеда» (С. Ф. Фаизов).

Возможно, именно с этим обстоятельством был связан такой мало изученный исследователями вопрос, касающийся взаимоотношений Лжежмитрия I и татар, как «совместничество» (т. е. совместное правление) «Розстриги» и татарского царя. Сразу после своего воцарения в Москве летом 1605 г. Лжедмитрий вызвал из тверской ссылки бывшего касимовского хана, крещеного татарина Симеона Бекбулатовича, формально занимавшего московский престол в 1575 г. при Иване Грозном. Царя Симеона опасался в качестве претендента на трон Борис Годунов: даже присяга на верность Годунову и по его смерти его малолетнему сыну Федору включала в себя требование «царя Симеона Бекбулатова и его детей… на Московское государство не хотеть». Именно царя Бориса обвиняют в ослеплении Симеона. Мнимый сын Грозного для придания легитимности своему правлению вначале не побоялся совместного правления с татарским царем – реальным кандидатом на московский престол в условиях пресечения прежней династии. Это было связано с тем, что в мировоззрении той эпохи, в ритуально-символической области Чингизиды оставались носителями сакральной, богоданной власти на всей территории северной Евразии.

Однако, укрепившись на престоле, Лжедмитрий сослал в марте 1606 г. Симеона в Кирилло-Белозерский монастырь (совр. Вологодской обл.). 29 мая 1606 г. новый царь Василий Шуйский, не слишком уверенный в своих династических правах (прав. в 1606–10 гг.), поспешил упрятать опасного конкурента еще дальше, приказав перевести старца на Соловки, место ссылки особо опасных «государственных преступников».

Лит.: Крылов И. Великий князь Симеон Бекбулатович. Из истории марионеточного правления на Руси // Культура. – М., 22–28 января 2004, № 3 (7411); Соловьев С. М. Сочинения. Книга IV. – М., 1989; Фаизов С. Ф. Ислам в Поволжье. VIII–XX вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; История Кирилло-Белозерского монастыря. – http://www.uni-vologda.ac.ru/students/pm03/lia/hyst2.html

Д. Х.

«Современная мысль» – газета. Издается непрерывно с 1999 г.; до 2000 г. выходила в виде бюллетеня под названием «Мысль» («аль-Фикр»), гл. редактором являлся Т. Абдурахманов. Публикации того времени, как правило, являлись перепечатками из др. изданий. Название газеты («аль-Фикр») копировало название известной дореволюционной татарской газеты «Фикер». В 2000 г. издание под измененным названием «Современная мысль» получило регистрацию в Комитете по делам печати Москвы. С этого времени его гл. редактором и учредителем является Незаметдинов Ринат. Газета издается при поддержке ассоциации «Собрание», фактически являясь ее печатным органом (до 2003 г. такой же характер взаимоотношений имелся с Исламским Конгрессом России, правопреемником которого стала ассоциация «Собрание»). С. – наиболее стабильное из всех печатных мусульманских изданий по Москве и одно из наиболее стабильных по России.

Газета носит ярко выраженную социально-политическую направленность, что находит отражение во всех ее материалах; активно занимается правозащитной деятельностью. Являлась информационным спонсором концерта в Москве мусульманской палестинской нашид-группы «Раваби». Газета выходит ежемесячно на русском яз. на 16 полосах формата А3. До недавнего времени тираж составлял 3–5 тыс. экз., иногда поднимался до 10 тыс., сейчас – 15 тыс. экз. В наст. время основное внимание уделяется сайту Ислам-ньюс.Ру, хотя газета продолжает оставаться важным звеном информационной работы. Основными авторами С. являются Незаметдинов Ринат, Саляхетдинов Мухаммед, Макаров Дмитрий (Давлетшин Ахмад).

Дм. М.

«Современные фатвы» – книга Юсуфа аль-Карадави, в которой собраны избранные фатвы (ответы на вопросы религиозного значения) на актуальные темы. Шейх Ю. аль-Карадави – ученый-богослов, мусульманский правовед и публицист, перу которого принадлежит более 80 монографий, пользующихся большой популярностью во всем исламским мире (на русском яз. издавалась книга «Дозволенное и запретное в исламе»). Следование автора пророческому завету «облегчать, а не затруднять», ясность и последовательность мысли, доказательность и полнота суждений и комментариев – главные достоинства книги.

Перевод с арабского яз. выполнил Я. Расулов. Издание осуществлено издательско-переводческим центром «Андалус» в 2004 г.

Социализация уммы. Резкие изменения условий бытования мусульманского сообщества России, и в частности Москвы, объясняются полной сменой общественного строя страны. Изменился количественный и качественный состав московской мусульманской общины, ее интеллектуальный уровень (см.: Тенденции интеллектуального роста современного мусульманского сообщества Москвы). Появились и иные тенденции в развитии уммы, в числе которых одним из важнейших является С. Вопрос С. возник совсем недавно, поскольку в 1980-е гг. мусульманская община являла собой полуподпольное образование, все формы организации которого носят сугубо неформальный характер. В 1990-е гг. С. носила исключительно характер участия в политической деятельности; но хотя российская умма получила тем самым частичную легитимизацию, одного из закономерных следствий этого не последовало: из среды мусульман России не сформировалось ни харизматических лидеров, ни сколько бы то ни было статусных персон. Все, кто претендовал на это, не имеют ни реального веса в умме, ни какой бы то ни было статусности в российском обществе в целом в связи с тем, что данный процесс носил верхушечный характер и не отражал интересы всего мусульманского сообщества. Кроме того, формирование более широких слоев специалистов-мусульман приходится на рубеж 1990–2000-х гг.

В 2000-е гг. начался качественно иной процесс с. в глобальном российском сообществе. Мусульманские СМИ начали выходить на более массовую аудиторию, чему немало способствовало развитие и широкое распространение Интернета (см.: Мусульманские сайты Москвы). Появились издательские дома, выпускающие мусульманскую литературу на конкурентоспособном уровне, соответствующем стандартам российского рынка (см.: «Ансар», «Бадр», «Новый свет», «Сад», «Умма»). Литература, издаваемая этими домами, стала экспонироваться на книжных выставках и поступила в обычную книготорговую сеть, т. е. стала доступной массовому читателю (в 1990-е гг. ничего аналогичного не было.)

Наконец мусульмане стали инициаторами проведения целого ряда всевозможных конкурсов, фестивалей и конференций. Среди последних – литературный конкурс «Исламский прорыв» в Москве, московско-казанский Международный фестиваль мусульманского кино, Фаизхановские чтения в Нижнем Новгороде, ряд конкурсов научных работ, научно-практических конференций, тематических чтений и симпозиумов в самых разных городах – Казани, Нижнем Новгороде, Уфе, Москве, Ульяновске. По итогам многих из них издаются альманахи, другие печатные издания; фильмы выпускаются в прокат. Работа по подготовке следующего мероприятия начинается по завершении предыдущего; многие из них стали традиционными и проводятся на протяжении нескольких лет, другие же только начинают свой путь к обществу.

Однако большинство мусульман, специалистов в самых различных областях знаний, являющихся участниками данных мероприятий или членами жюри, известны лишь в узком кругу специалистов. В связи с этим организаторы конкурсов и конференций стоят перед дилеммой: пригласить известного, именитого специалиста, игнорируя исламскую составляющую и рискуя утратить авторитет среди верующих, или же поставить своего специалиста, потеряв статусность мероприятия, которое не будет пользоваться вниманием прессы, потеряет часть авторитета в научном мире и т. д. Выход, очевидно, заключается в дальнейшей подготовке собственных специалистов в разных отраслях жизнедеятельности и активизации процесса С.

Дм. М.

Союз мусульман России – общероссийское общественно-политическое движение. История возникновения С. в 1995 г. во многом аналогична созданию движения «Нур». В возникновении С. м. принимали активное участие функционеры ЛДПР: инициатором создания С. м. был обладатель партийного билета № 2 в ЛДПР, татарин, уроженец г. Фрунзе (Киргизия) Халитов Ахмет Халисович. Из-за того что А. Халитов был совершенно не интегрирован в мусульманский истеблишмент того времени, он был вынужден обратиться к знаковым персонам из этой среды. Выбор пал на обладавшего репутацией энергичного менеджера директора Исламского культурного центра России Абдул-Вахеда Ниязова. Однако к тому времени в России сформировался не только мусульманский истеблишмент, но и отношения внутри него, как положительные, так и отрицательные. Поэтому, заручившись поддержкой Ниязова, С.м. непременно должен был стать в оппозицию к движению «Нур».

Уже на 1-м съезде, состоявшемся 31 августа 1995 г., А. Халитов был отстранен от руководства С. м., оставаясь при этом членом генерального совета С. м. Вместо него генеральным секретарем был избран пользовавшийся авторитетом среди мусульман России имам Саратова, председатель ДУМ Поволжья Бибарсов Мукаддас Аббясович. В Москве основные рычаги руководства находились у председателя исполкома С. А. Ниязова.

В парламентских выборах 1995 г. С. напрямую не участвовал, т. к. не смог пройти кампанию по сбору подписей. Ниязов выступил в поддержку активно использовавшего административный ресурс проправительственного движения «Наш дом – Россия», вследствие чего произошел конфликт между Ниязовым и поддержавшим его дагестанским бизнесменом Надиром (Надиршахом) Хачилаевым (1960–2003) с одной стороны и М. Бибарсовым с другой. М. Бибарсов покинул ряды С. м. и создал свое политическое движение «Мусульмане России», однако оно не смогло серьезно выйти на федеральный уровень и заявить на нем о себе, хотя играло серьезную роль в Среднем Поволжье, гл. образом в Саратовской обл. и прилежащих регионах.

В 1996 г. на довыборах в Республике Дагестан Н. Хачилаев прошел в Госдуму РФ по 11-му Буйнакскому одномандатному округу. Таким образом, впервые в российском парламенте постсоветской эпохи оказался депутат, позиционирующий себя от лица мусульман и мусульманского политического движения.

В Госдуме Н. Хачилаев являлся членом комитета по международным делам. В этом качестве озвучил ряд инициатив, в число которых входило вступление России в Организацию Исламская конференция. Прославился встречами и переговорами с рядом мусульманских деятелей, в т. ч. лидером ливийской революции М. Каддафи и руководством афганского движения «Талибан», а также приглашением в Россию лидера афроамериканской организации Nation of Islam Л. Фаррахана. Однако ни одно из этих громких мероприятий не принесло какого-либо ощутимого результата мусульманскому сообществу России; более того, влияние С. м. абсолютно не ощущалось в татарско-башкирских и западнокавказских регионах. Малоэффективным оказалась и деятельность Н. Хачилаева в качестве депутата Госдумы. Практически она прекратилась после его участия в беспорядках 21 мая 1998 г. в Махачкале; в сентябре 1998 г. состоялось официальное сложение с него депутатских полномочий на закрытом заседании Госдумы. Вместе с тем прервало свое существование и представительство С. м. в Госдуме.

После событий 1998 г., особенно после выезда Н. Хачилаева из Дагестана в Чечню в 1998–99 гг., деятельность С. м. стала невозможной и постепенно прекратилась.

Дм. М.

Союз мусульманских журналистов – общественная организация. Образована 21. 05. 2003 г. Фактически существует при Совете муфтиев России, в здании которого и размещается. Председателем С. м. ж. был избран Али Вячеслав Полосин, первым заместителем – Ахмед Саадулазимов, исполнительным секретарем – Радик Амиров (руководитель пресс-службы Совета муфтиев России), заместителями председателя – Иман Валерия Порохова, Александр Ячменев (автор телепрограмм «1001 день», «Все суры Корана»), Ахмед Махметов (руководитель пресс-службы ДУМ Поволжья, Саратов).

После образования сайта «Ислам-инфо.Ру» в деятельности С. м. ж. фактически перестал принимать участие А.-В. Полосин. После ухода Р. Амирова с поста руководителя пресс-службы Совета муфтиев России С. м. ж. прекратил практическую деятельность.

Лит.: http://www.e-islam.ru/mus_org/souz_gurnal/ (сайт ДУМ Татарстана).

Дм. М.

Средняя школа № 1186 им. Мусы Джалиля с татарским этнокультурным компонентом (ЮВАО). Фактически существует с 1991 г., с момента образования первой татарской группы в соседнем детском саду и позже – первого класса с татарским этнокомпонентом по программе средней школы. Группа и класс просуществовали до 1994 г. Ввиду невозможности принять всех детей, желавших ходить в детский сад-школу, его закрыли на ремонт. Деятельность и класса, и группы была лицензирована; власти округа обещали дать отдельное здание под школу, и в 1998 г. С. ш. открылась по адресу: ул. Белореченская, д. 17.

С 1998 по 1999 г. директором С. ш. являлся Гайнуллин Нияз Абдурахманович, затем ее возглавила Гирфанова Лемма Исхаковна. Сейчас С. ш. насчитывает 260 учащихся. Татарский яз. преподается в качестве предмета; также факультативно преподается арабский яз. В С. ш. 11-летнее обучение. Часть выпускников С.ш. поступает в Педагогический ун-т им. В. И. Ленина в группу татарской филологии на филологическом фак-те. В 2007 г. старое здание С. ш. (приспособленное здание типового детского сада) сломали и на его месте к новому учебному году построили новую школу.

Лит.: Дела школьные // Татарские новости, 1997, № 12 (46); Сайт школы № 1186 – http://shkola1186.narod.ru/

Дм. М.

Старые Толмачи, урочище. Одной из сфер услуг, которую оказывали в Москве выходцы из тюрко-мусульманских регионов, были переводы. Толмачи (устные переводчики) исстари проживали в Замоскворечье. Они привлекались для переводов, например во время торговли с ногаями; при этом им запрещалось общаться с купцами на посторонние темы. В связи с этим списки толмачей составлялись в Посольском приказе и приставам строго запрещалось привлекать к переводам кого-либо помимо этих списков.

Известны две местности в Замоскворечье, располагавшиеся на одном уровне с двух сторон от Ордынки: Толмачи (Толмацкая слобода, в районе совр. Большого и Малого Толмачевских переулков), и С. Т. (совр. Старый Толмачевский пер., выходящий на Татарскую слободу). Урочище С. Т., названное так «по месту пребывания здесь некогда татарских толмачей», возникло предположительно до XV в. Эта местность была известна под своим названием еще в XVII в.

Следует обратить внимание на тот факт, что москвичи различали два разных, хотя и чрезвычайно близко расположенных друг к другу поселения иноземцев – собственно Татарскую слободу и урочище С. Т.

П. В. Сытин не один раз указывает на несколько татарских слобод: «татарские слободы, населенные татарами, постоянно жившими в Москве и занимавшимися торговлей лошадьми и кожевенным промыслом»; фразу «Татарские слободы» использует и В. Снегирев.

Лит.: Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Указатель улиц и домов столичного города Москвы. – М., 1882; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шмидт О. Замоскворечье. Якиманская часть. Путеводитель. – М., 2000.

Д. Х.

Статьи в журнале «Наука и религия» по теме московских мусульман (1990-е гг.) являются важным вкладом в историографию столичной мусульманской общины. В материалах историка-москвоведа А. Шамаро «…Что на Болвановке» и «Москва татарская» исследуется тюркско-мусульманские топонимы российской столицы. Статья О. Брушлинской «Улица снова Татарская, и на ней снова есть дом Аллаха» рассказывает о прошлом Исторической мечети, ее основании, закрытии в 1936 г., возвращении верующим в 1990-е гг. и связанными с этим обстоятельствами.

В рубрике «Мечети России», готовившейся в кон. 1990-х гг. при участии и содействии благотворительного фонда развития татарского духовного наследия «Хиляль», была представлена статья «Московская Историческая» о мечети в Замоскворечье. В рамках этого материала в научный оборот введен фрагмент статьи М. Третьякова из журнала «Миссионерское обозрение» за 1913 г., посвященной этой мечети.

В той же рубрике в статье «Память о нашей победе» рассказывается о возведении Мемориальной мечети Москвы и ее архитектурных особенностях. Публикуются телеграммы 1944 г. И. В. Сталина и генерал-майора танковых войск Липодаева в адрес руководства единственной во время войны столичной Соборной мечети – имама Х. Насретдинова и др. – за собранные верующими мусульманами средства на постройку танковой колонны.

Лит.: Брушлинская О. Улица снова Татарская, и на ней снова есть дом Аллаха // Наука и религия, 1993, № 8; Московская Историческая… // Наука и религия, 1998, № 2; Память о нашей победе // Наука и религия, 1998, № 8; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шамаро А. Москва татарская // Наука и религия, 1994, № 7; Шамаро А. …Что на Болвановке// Наука и религия, 1991, № 5.

Д. Х.

Сулеймани Габдулла (Сулейманов Абдул-Мухаммет Халилович, 1886–1937) – казый ЦДУМ, улем, имам и мударрис. Корни С. происходили из Тамбовской губ., а сам он был родом из мещан г. Мамадыша Казанской губ. В Казани С. учился в медресе «Мухаммадия» и стал мюридом Г. Баруди. С. получил и университетское образо­вание. По окончании С. занял место своего отца и стал вторым, затем первым имамом Нижегородской Ярмарочной мечети в 1912–17 гг.

В начале апреля 1917 г. С. создал Нижегородский губернский мусульманский комитет. На I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. в Москве Г. Сулеймани стал казыем (судьей) ЦДУМ. На съезде С. первым выступил в поддержку территориальной автономии мусульман Внутренней России и завоевал репутацию общенационального политика, т. к. абсолютное большинство еще даже не понимало саму концепцию будущего Татарстана. На II Всероссийском мусульманском съезде в Казани в июле 1917 г. С. стал членом президиума съезда от духовенства.

12–18 августа 1917 г. на Нижегородском губернском мусульманском съезде был избран губернский Милли Шуро (Национальный совет) во главе с С. В январе 1918 г. он стал членом Диния Назараты (Религиозного ведомства Национального управления). В 1923 и 1926 г. на II и III Всероссийских съездах мусульманского духовенства С. был переизбран казыем и членом Диния Назараты, на съезде 1926 г. он вошел в состав Совета улемов.

В кон. 1920-х гг. С. является имамом московской Соборной мечети и попеременно с первым имамом-хатыбом А. Фаттахетдиновым читает пятничные проповеди. После ареста А. Фаттахетдинова в 1928 г. С. возглавил мечеть и осуществлял руководство ею в течение года или полутора (1929–30). По некоторым данным, в нач. 1930-х гг. он был арестован; тогда же в рамках т. н. муллско-купеческих контрреволюционных образований органами ОГПУ был арестован его двоюродный брат – имам-мухтасиб Тукаевского р-на Татарской АССР Самигулла Сулейманов.

Муэдзином при С. в Московской мечети был Муса Вахитов, который затем стал ее имамом-хатыбом (1930–36). В годы «большого террора» С. был арестован по «делу о заговоре руководителей ЦДУМ», по которому были уничтожены сотни имамов, вкл. К. Тарджемани, Дж. Абзгильдина, Х. Атласи, М. Буби, З. Камали.

С. – автор нескольких книг по мусульманской догматике и ряда публикаций в органе ЦДУМ – журнале «Ислам маджалласы».

Лит.: Асадуллин Ф. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Загидуллин И. К., Сенюткина О. Н. Нижегородская Ярмарочная мечеть – центр общения российских и зарубежных мусульман. – Н. Новгород, 2006; Миннуллин И. Р. Мусульманское духовенство Татарстана в условиях политических репрессий 1920–1930-х гг. – Н. Новгород, 2007; Хабутдинова М. Габдулла Сулеймани // Медина аль-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 8 (11); Шевченко А. Г., Гаврилов Ю. А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия. – М., 2004, с. 179–226.

М. Хаб, О. С.

Султан-Галиев Мирсаид (1892–1940) – общественный деятель, теоретик исламского коммунизма. Род. в семье учителя в д. Елимбетово Стерлитамакского уезда Уфимской губ. В 1907–11 гг. учился в казанской Татарской учительской школе, затем работал учителем. В 1915–17 гг. работал журналистом в Баку. В мае 1917 г. на I Всероссийском мусульманском съезде в Москве стал секретарем Центрального Милли Шуро. 29 июля 1917 г. на II Всероссийском мусульманском съезде С.-Г.сделал доклад по вопросам издательской деятельности; его предложения о создании сети книжных складов были отклонены. Тогда же в Казани С.-Г. сближается с Мусульманским социалистическим комитетом и лично с Муллануром Вахитовым, а также вступает в РКП(б).

На II Всероссийском мусульманском военном съезде в январе 1918 г. усилиями С.-Г. и большевиков-татар была создана левая фракция. В феврале 1918 г. в Казани на областном съезде Советов Поволжья и Южного Урала С.-Г. призвал решить вопрос провозглашения Идель-Урала Штата путем проведения плебисцита «пролетарским классом народностей этой территории». Областной съезд Советов выступил против идеи национальной автономии. Мусульманская фракция покинула съезд, и 26 февраля 1918 г. на общем заседании мусульманских организаций Казани было принято решение о провозглашении Штата. В ответ 26 февраля 1918 г. руководство Казанского губернского Совета учреждает Казанскую советскую республику и формирует ее Совет комиссаров, где С.-Г. получил пост члена комиссариата народного просвещения, а также члена «Революционного штаба» этой республики. С.-Г. приписывал себе срыв провозглашения Идель-Урал Штата.

После гибели М. Вахитова в августе 1918 г. С.-Г. становится председателем Центрального мусульманского комиссариата (Мускома) и Центральной мусульманской военной коллегии (ЦМВК, ликвидированы в 1920 г.). Его цель – создание Татаро-Башкирской советской республики (ТБСР). В октябре 1918 г. С.-Г. заявил, что отделения Мускома на местах не будут подчиняться местным властям. С.-Г. выступал за созыв съезда трудящихся-татар. В ноябре 1918 г. в Москве на I съезде мусульман-коммунистов большинство под нажимом ЦК РКП(б), несмотря на сопротивление С.-Г., высказалось за превращение самостоятельной Мусульманской компартии в Центральное бюро мусульманских организаций (ЦБМО) при РКП(б). В 1919–21 гг. С.-Г. в Москве был членом, а затем председателем преемника ЦБМО – Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока (ЦБ КОНВ). В ноябре 1919 г. на II Всероссийском съезде КОНВ С.-Г. удалось провести резолюцию о ТБСР в границах, исключающих автономную Малую Башкирию. Политбюро ЦК РКП(б) отменило это решение.

В 1920–23 гг. С.-Г. – член коллегии Наркомнаца РСФСР, член, затем председатель Комитета РСФСР по земельному делу, сторонник передачи земельного фонда автономиям, неформальный лидер коммунистов российских автономий. В 1921 г. С.-Г. стал инициатором создания Коммунистического университета трудящихся Востока. В 1922 г. стал членом спецкомиссии по изучению настроений уммы для дальнейшего налаживания антирелигиозной работы (см.: Антирелигиозная комиссия и постановка антирелигиозной пропаганды среди мусульман в 1920–1930-е гг.).

Равноправие наций и религий, создание мусульманских органов власти, а затем и национальных республик, высокая автономия национальных просветительных и религиозных организаций вкупе с традициями исламского социализма среди татар не могли не привести часть духовенства к весьма сочувственному отношению к советской власти; инициаторами здесь выступили М. Биги и Х. Музафар. В ответ в работе «Методы антирелигиозной пропаганды среди мусульман» (М., 1921) С.-Г. писал, что в религии ислама больше, чем в какой бы то ни было другой, наличествуют гражданско-политические элементы, тогда как в др. религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы. Среди законов ислама он считал имеющими положительный характер: обязательность просвещения, промышленности и труда; обязанность родителей воспитывать детей до совершеннолетия; допустимость гражданского брака; отрицание частной собственности на землю, воду и лес; отрицание суеверий, запрещение колдовства, азартных игр, роскоши, расточительности, употребления спиртных напитков, взяточничества; установление детально разработанной прогрессивно-налоговой системы – натуральной и финансовой (закят, гошер).

С.-Г. утверждал, что «нужно открыто сказать, кому это следует, что мы никакой борьбы с какой бы то ни было религией, как с таковой, не ведем, а лишь ведем пропаганду своих атеистических убеждений, осуществляя свое вполне естественное право на это».

Он также считал, что в результате революции в среде татарского духовенства образовалось два враждующих между собой лагеря: «красных мулл» – сторонников советской власти и «белых» – колчаковцев и учредиловцев. С.-Г. отнесся положительно к позиции «красных» мулл и высказал мнение о том, чтобы использовать их в годы социалистического стр-ва инициатором проведения собраний мусульманского духовенства.

С.-Г. поддерживал религиозные национальные школы. 1 января 1923 г. перед делегатами X Всероссийского съезда Советов от автономных республик он заявил, что в случае отсутствия советской школы в школах, созданных населением, должно быть разрешено преподавание вероучения.

В мае 1923 г. С.-Г. был арестован в Москве в связи с конспиративной перепиской с рядом коммунистов в тюркских республиках и попыткой установить связь с бывшим лидером башкирской автономии А.-З. Валиди, смещен со всех ответственных постов, но вскоре освобожден. С.-Г. продолжал жить в Москве, где занимал мелкие посты, вел фракционную деятельность среди советских коммунистов-мусульман и разрабатывал свою теорию мусульманского коммунизма.

Теория С.-Г. представляла собой синтез идей тюрко-татарских политиков России. Идею политического и культурного единства тюрок-мусульман России С.-Г. заимствует у И. Гаспринского. Идею Турана как федерации тюркских народов – у Ю. Акчуры. Теория «двойного угнетения» колониальных народов, то есть угнетения со стороны как правящих классов, так и пролетариата европейских наций, была впервые выдвинута С. Максуди. Концепцию о том, что тюркско-татарские коммунисты последовали за коммунистической партией не столько из-за лозунгов классовой борьбы и классовой революции, сколько из-за лозунгов национального самоопределения, заимствована у М. Вахитова. Идею объединения всех слоев мусульманского общества, кроме наиболее имущих слоев, во имя создания национального государства и создания Урало-Волжского Штата, объединяющего нерусские народы региона, – у Г. Исхаки. Целью С.-Г. было превращение СССР в славянско-тюркский союз.

В 1928 г. С.-Г. Арестован вместе с рядом сторонников, и в 1929 г. проходит кампания по обличению «контрреволюционной султангалиевской организации». В 1937 г. С.-Г. был вновь арестован и расстрелян в 1940 г.

Лит.: Султанбеков Б.Ф. Мирсаид Султан-Галиев: Судьба, люди, время. – Казань, 1991; Султан-Галиев М. Избранные труды. – Казань, 1998; Хабутдинов А. Лидеры нации. – Казань, 2003; Его же. Султан-Галиев М. // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань, 2004.

А. Х.

Султанов Шамиль Загитович – депутат Госдумы четвертого созыва, политолог, председатель Совета по национальной политике партии «Справедливая Россия». Род. в 1952 г. В 1976 г. окончил Московский гос. ин-т международных отношений; имеет ученую степень к. и. н. Член аналитической группы внешнеполитической ассоциации А. Бессмертных. До 2003 г. являлся заместителем главы Центра по исследованию межнациональных и межрегиональных экономических проблем Ю. Скокова.

В 1995 г. вошел в Общенациональный совет Союза народов России. Был членом Исламской партии Возрождения, членом редколлегии ее газеты «Аль-Вахдат».

В 1991–93 гг. – член редколлегии и спецкор газеты «День». С 1994 г. – зам. главного редактора еженедельника «Завтра», созданного на основе газеты «День»; в этой газете до 1997 г. вел рубрику «Табло».

Печатался в программном органе «традиционалистов» и «консервативных революционеров» – журнале «Элементы», а также газете «Аль-Кодс» (гл. редактором которой одно время был Камиль Султанов – брат С.). Соавтор книги «Омар Хайям», автор книги «Плотин» из серии «Жизнь замечательных людей». Автор монографий «Глобальная безопасность и региональные конфликты», «Проблемы региональной безопасности». Владеет английским, французским и арабским яз.

В 2003 г. избран по спискам «Родины» в Госдуму. Член комитета Госдумы по международным делам. В апреле 2004 г. С. создал межфракционное депутатское объединение «Россия – исламский мир: стратегический диалог», а в 2005 г. возглавил одноименный центр стратегических исследований. Оба учреждения призваны способствовать сближению нашей страны с исламским миром. С. является одним из основных разработчиков и популяризаторов данного проекта на протяжении многих лет.

Р. М.

Суфизм.Ру – сайт «Сокровенные знания для постижения Истины» (www.sufizm.ru) посвящен духовному совершенствованию в исламе; был запущен в 2003 г. Является фактически первым и единственным профессиональным источником информации о суфизме с позиций ислама.

С. представляет взгляд на суфизм как на одну из неотъемлемых составных частей ислама, при этом суфизм понимается исключительно как набор знаний и методов духовного совершенствования, строго соответствующих нормам и духу шариата. В науке и исламской литературе это обычно обозначают терминами «исламский суфизм», «правоверный суфизм», «суфизм Корана и Сунны», «суфизм знаний и веры», противопоставляемый «суфизму заблудших и еретиков», или «неисламскому суфизму».

С. ведется редакцией сайта Ислам.Ру и издательского дома «Ансар». Цель сайта – «через популяризацию достоверных знаний о суфизме заполнить ту брешь, которая образовалась в отечественной науке и культуре из-за недостатка оригинальных материалов о суфизме – уникальном явлении исламской цивилизации».

На С. представлены материалы самого разного характера: от фундаментальных трудов выдающихся мусульманских богословов и суфиев прошлого, напр., имама аль-Газали, до современных авторов, систематизировавших знания о суфизме (Абдуль-Кадир Иса). Дается толкование и объяснение с позиций ислама основных положений учения и практики суфизма, раскрывается проблема соотношения суфизма и науки.

В отдельную тему выделена рубрика «Суфизм в России». Тем самым инициаторы проекта хотят особо подчеркнуть суфийский вклад в развитие ислама в нашей стране.

На сайте представлены также следующие разделы: «История суфизма», «Цель и путь суфия», «Пророк и шейхи», «Шейх и ученик», «Путь постижения Бога», «О чудесах», «Изречения мудрых» и др.

Р. М.

Суфийские течения в Москве. В чистом виде выявить С. т. крайне трудно. Значительная часть организаций и персоналий, апеллирующих к суфизму, по сути, представляет собой неосуфизм или парасуфизм – оккультные формы религии, лишь с некоторой долей условности относящиеся к единобожию, в основе которых лежат профанированные для западного потребителя восточные учения (буддизм, в т. ч. дзен, даосизм, различные течения индуизма) или мистико-астральные культы под «маркой» суфизма.

Так, в статье А. Ожигановой «Суфии в Москве» обозначены ученики Инайят Хана и его сына Пир Вилайят Хана, приезжавшего в Москву в 1991 г., под условным названием «Суфийский духовный центр», или «группа М». К парасуфизму следует отнести последователей Бхагавана Шри Раджниша, или Ошо («Ошо-Центр», связанный с Ошо посредством его ученика итальянца Ведеи, который часто посещает Москву, С.-Петербург и Узбекистан). Еще одну заметную группу образуют ученики индийского гуру Бабаджи, «посвященные» посредством швейцарца Ф. Боллака (организации в России: «Мир через культуру», центр «Беловодье» и «Институт человека»). К псевдосуфизму следует отнести также последователей эзотерика Г. Гурджиева, воззрения которого представляют собой эклектику из христианских, исламских и буддийских эзотерических источников. Смесь псевдосуфийского и оккультного богато представлена на страницах популярного журнала «Наука и религия».

Хотя неосуфизм привлекает к себе наибольшее внимание неспециалистов, в основном им интересуются немусульмане, никак не связанные с исламской цивилизацией и не имеющие должного представления об истинно исламских ценностях. В целом неосуфийские центры бесконечно далеки от традиционного суфизма.

Кроме того, в той же статье А. Ожигановой упомянуты присутствующие в Москве тарикаты традиционного суфизма – тиджанийа, накшбандийа и мевлевийа. Хотя теоретически их адептами должны быть соответственно выходцы из Северо-Западной Африки (для тиджанийа) и Турции (для мевлевийа), на практике последователями данных двух тарикатов в России являются только новые мусульмане; это правило применимо и к тарикату нигматуллахийа (см.: А. Орлов).

Гораздо более весомыми и воочию заметными С. т. являются северокавказские общины. Как известно, на Северо-Восточном Кавказе ислам укрепился именно в форме мюридизма; первоначально занимавший господствующие позиции тарикат накшбандийа после Русско-Кавказской войны уступил свое место в Чечне и Ингушетии тарикату кадирийа. Изменение этнического состава мусульманской общины Москвы в последнее десятилетие привело и к появлению в столице последователей этих двух тарикатов, причем кадирийский привлекает к себе несравненно большее внимание по сравнению с накшбандийа. В 1995 г., когда заместителем имама Исторической мечети М. Велитова был ингуш, выходец из Пригородного р-на, в этой мечети регулярно проводились зикры на манер вирда Кунта-хаджи (одного из основных в Чечне ответвлений тариката кадирийа). Затем они прекратились и были восстановлены в 1998 г. в связи с тем, что представители чеченской диаспоры оказывали в том момент финансовую поддержку имаму мечети (см.: вайнахи).

В дагестанской общине представлен также тарикат шазилийа (см.: Шазилийско-накшбандийская суфийская дагестанская община в Москве). Какого-то оформленного центра у последователей тариката нет; одно время часть руководства движения «Нур», связанная с шейхами и Духовным управлением мусульман Дагестана, проводила линию поддержки последователей тарикатов. Лидер Союза мусульман России Н. Хачилаев первоначально также относил себя к числу последователей тариката. Вместе с тем, помимо значительных групп из числа самих кавказцев, среди последователей тариката в Москве в настоящее время имеются и отдельные представители других этносов (в т. ч. татары и др. «некавказские» мусульмане, а также русские), выезжающие в Дагестан к местным шейхам для учебы и «посвящения» в тарикат.

В татарско-башкирском сообществе суфизм в форме тариката накшбандийа ушел в небытие в годы советской власти. Практически полное физическое истребление ишанов в европейской части России прервало традицию передачи мистического знания из поколения в поколение; мизерные остатки этого знания сохранились у т. н. багучелар («смотрящие, прозорливые»). В наше время в традиционной обрядности татар и башкир сохранилось великое множество суфийских по своему происхождению обычаев, но они утратили свой первоначальный смысл и не осознаются в качестве чего-то «особого» или тем более суфийского. Попытки возрождения суфизма среди татар связаны с людьми, учившимися в Узбекистане у накшбандийских шейхов; известно также об определенном влиянии на татар и башкир России тариката йасавийа из Средней Азии. Так, в 1995 г. в той же Исторической мечети был зафиксирован случай трансформации проповеди, когда суфийская по форме речь имама – «практикующего суфия» превратилась в пятничную хутбу. В основном же суфизм среди татар и башкир постепенно стал единым целым с мусульманским традиционализмом.

Среди татар, башкир и новых мусульман с нач. 1990-х гг. присутствуют сторонники пользующихся международной известностью накшбандийских шейхов из Северного Кипра Назыма Кибриси (Назыма Хакани) и проживающего в США, но имеющего пакистанско-среднеазиатское происхождение Зульфикара Накшбанди. Российские сторонники кадирийского шейха из Турции Хайдара Баша подготовили и издали несколько книг своего наставника.

Достаточно активно имеющее суфийские корни направление сулейманджилер. В Москве оно представлено как турками, так и татарами с башкирами. Среди его адептов также присутствуют азербайджанцы-сунниты и дагестанцы, последние преимущественно из Южного Дагестана. Сулейманджилер проводят джума-намаз и обучение основам ислама в резиденции ЦДУМ, а также издают журнал «Золотой родник».

Традиционным авторитетом среди таджиков и узбеков пользуются выходцы из ишанских семей. В Москве проживают родственники ишана Нуруддина, а также др. ишанов из Таджикистана и Узбекистана.

Практикующие суфии в Москве могут быть представлены членами арабской, таджикской, узбекской общин. Так, имам сирийской общины шейх Саид Машхади имеет иджазу на лечение аятами Корана по системе тарикатов накшбандийа и рифаийа.

Лит.: Ожиганова А. А. Суфии в Москве // Москва: народы и религии. – М., 1997, с. 173–184. Хайретдинов Д. З. Возрождение культурных ценностей ислама в национальном движении и повседневном поведении татар // Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. – М., 1995, с. 255–256; Хайретдинов Д. З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России // Медина аль-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9).

Д. Х., Дм. М.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.